«Прости, мне не здоровится. Давай перенесём»
Отправляю и кладу телефон на стол, всё еще находясь в какой-то прострации. Мысли путаются с неимоверной скоростью, и ни одна из них не приходит к здравому заключению. Страшно? Да. Безумно, особенно когда узнаешь, что человек, которого ты так сильно любил, и который вытер об тебя ноги — вернулся. Страшно посмотреть ему в глаза и страшно показаться слабым. Выглядеть разбитым и несчастным. Не особо задумываясь о своих действиях, я стягиваю с себя верхнюю одежду и укутавшись в одеяло, прислоняюсь спиной к стене, глядя перед собой. Рядом загорается экран телефона, и я уже готов выслушать обиду младшего, но на удивление смс приходит не от него, а от Тэ:«Он приехал преподавать для первокурсников. Это всего на пару недель» — пишет друг, словно это должно меня успокоить.
Могу я взять академический отпуск на месяц, лишь бы не встречаться с Тэмином? Лишь бы не видеть его кривую улыбку и оценивающий взгляд на себе. Снова и снова. Будто я его собственность, игрушка, грёбаная собачка на поводке. Щеночек. Хах, это прозвище теперь как никогда мне подходит. Я откидываю голову назад и прикрываю глаза, ощущая на своих губах улыбку. Я думал, что справился. Думал, что спустя полгода смогу посмотреть ему в глаза и высказать всё, что наболело. Думал, что Чонгук вытянул меня из этой бездны, но сидя на кровати и поджав под себя ноги от новости, что он здесь, я понимаю, что я всё еще там. В том болоте своего самокопания и бесконечных комплексов, которые посыпались на меня с его уходом. В дверь кто-то стучится. Несколько первых секунд я думаю о том, чтобы не открывать, но затем понимаю, что это может быть Тэхён с упаковкой пива и закусками, как он делал всегда, даже несмотря на то, что я просил его остановиться. Спрыгнув с кровати, я достаю из шкафа первый попавшийся джемпер и натягиваю его на себя, прежде чем справиться с домашними штанами. Видок так себе, но в самый раз для подобных «вечеринок». Облажаться можно по-разному, но так феерично у меня еще не получалось никогда, потому что на пороге стоит Бэмби, в светло-голубых рваных джинсах, кедах и белой футболке. У него в руках пакетик с какими-то коробочками и телефон с недописанным сообщением. — Чонгук? — Что случилось? — тут же спрашивает младший, протискиваясь между мной и дверью. Он включает свет и скидывает кеды, полностью повернувшись ко мне. — Ты простыл? У тебя жар? Голова кружится? Я вздымаю брови от накрывшего меня потока информации и слежу за тем, как он роется в пакетике, достав оттуда несколько коробочек с таблетками. — У меня небольшая аптечка, но я взял всё самое важное, — продолжает Бэмби, пытаясь прочитать всё, что написано на упаковке мелким шрифтом. Оторвав взгляд от препарата, он бегает глазами по письменному столу, а затем поворачивает голову ко мне. — У тебя есть чем запить? Чимин? — А…я, — выдох, больше похожий на скулёж. Серьезно, Чонгук, чем я тебя заслужил? — Ты плачешь? — младший бросает коробочку на стол и направляется ко мне, схватив моё лицо в свои ладони. Я что, действительно плачу? — Просто глаза слезятся, — выдыхаю я, преподнеся ладони к глазам, чтобы утереть выступившие слёзы. Чонгук выпускает мое лицо и крепко обняв за плечи, прижимает к себе, коснувшись губами моего лба. Я задерживаю дыхание. — Что у тебя болит? — все еще обеспокоен он. Сердце? Душа? Всё? — Ничего, — выдыхаю я ему в шею, впитывая приятный аромат мандаринов. — Просто состояние не из лучших. Лгу, но пятьдесят на пятьдесят, потому что в действительности моё состояние именно такое. А еще, крепче прижимаясь к младшему, я понимаю, что мне не хочется его оттолкнуть. Не хочется выгнать и попросить оставить одного. Он мягко поглаживает мои волосы, путаясь в них длинными пальцами и я готов отдать вечность, лишь бы и дальше ощущать себя настолько наполненным рядом с ним. — Приляг со мной, пока я не усну, ладно? — подняв голову, спрашиваю я. Он кивает. Выпускает меня из объятий и наблюдает за тем, как я забираюсь на кровать, укутываясь в одеяло. Я не люблю спать у стены, поэтому оставляю место для Чонгука и укрываю его, как только он пристраивается рядом, обернувшись ко мне. Чонгук пялится. Это одно из его любимых занятий, смотреть на меня или прямо мне в глаза, словно пытаясь там найти ответы на все свои вопросы. Даже когда он может быть занят, то не упустит момента, чтобы не посмотреть на меня или не коснуться случайным образом, позже застенчиво опустив глаза. Я протягиваю руку, коснувшись кончиками пальцев его щеки, и наблюдаю за тем, как подрагивают его ресницы. Влажные губы приоткрываются и выпускают горячий выдох, что ударяется о кончик моего носа. Я сглатываю, впиваясь зубами в нежную кожу своих губ. Почему, каждый раз глядя на него я забываю обо всём? Даже о том, что тревожило меня десять минут назад. Что за чёртова магия? Дьявол. Наплевав на всё, я пододвигаюсь ближе и запускаю руку в его волосы, утаскивая Бэмби в глубокий поцелуй, словно только вчера не я вылизывал его рот, моля о большем. Руки Чонгука окольцовывают мою талию, и он переворачивается на спину от чего я оказываюсь сверху. — Мог бы просто сказать, что хочешь остаться, — выдыхает в губы младший, смещая ладони на мои ягодицы. — Мхм? — мычу я, спускаясь поцелуями к его шее и кусая тонкую кожу. Пиздец, какой же он вкусный сегодня. — Мог…бы…просто…ах, блять, — не выдерживает он, как только я начинаю ёрзать на нём, ощущая, как сжимаются его ладони и как толкаются его бедра мне навстречу. Башню срывает конкретно, потому что никогда до этого я не слышал настолько глубокого стона от Чонгука. Слюни текут так, будто Чонгук — это самое вкусное лакомство в мире. Я цепляю пальцами его футболку и пытаюсь стянуть через верх, попутно откинув одеяло в сторону. Младший понимает, что я застрял, поэтому приподнимается на локтях и помогает справиться с футболкой, откинув её куда-то на пол. Я заворожённо осматриваю его рельефный живот, подкаченную грудь и тело, а затем встречаюсь со вселенной в глазах Бэмби. Хочется вновь вцепиться в эти губы, но я сдерживаюсь и склоняюсь над его животом, выводя узоры на бледной коже. Мышцы под ним напрягаются от каждого действия, а что-то твёрдое упирается мне в бедро, поэтому я начинаю подниматься всё выше, оставляя мокрые поцелуи и несколько крошечных засосов. Как только дохожу до его возбуждённых сосков, то наслаждаюсь тихим стоном, похожим на подавленный скулёж. Сердце Чонгука, казалось бы, сейчас вырвется из груди, настолько сильно и быстро бьётся, что отчётливо ощущается губами. Не припомню, чтобы хоть кто-то так реагировал на близость со мной. Спустившись пальцами к краю его джинс, я принимаюсь расстёгивать пуговицы, как слышу: — Чимин, блять, стой, — стонет Чонгук. — Что? Тебе не…не нравится? — голос предательски вздрагивает. — Нет, конечно нет. Просто…можно я? Можно…? Я непонимающе свожу брови и облизываю губы, глядя на растрёпанного и раскрасневшегося Чонгука. Он осторожно тянет руки в мою сторону и цепляет пальцами голубой джемпер, медленно поднимая его вверх и оголяя мой живот. Я приподнимаю руки, чтобы ему было удобно снять с меня ткань и скрещиваю руки, как только джемпер оказывается откинут на пол, а глаза Чонгука нацелены на мою шею, ключицы и грудную клетку. — Блять, ты идеален, — чуть ли не стонет он, а я вздрагиваю. Пододвинувшись ко мне еще ближе, он цепляется пальцами за кисти моих рук и приподнимает их над моей головой, переворачивая меня и укладывая на кровать так, чтобы нависать сверху. Кажется, я задыхаюсь от смущения и возбуждения одновременно. Его губы касаются моей шеи, влажно мазнув ключицу и спускаются ниже, останавливаясь на правом соске. Я стону громко и несдержанно, толкаясь тазом в его бедро, что расположилось между моих ног. Я и подумать не мог, что всё может зайти так далеко, но пути назад ведь нет…верно? Точно не с ним. — Блять, Чимин, какой же ты… Эти слова бьют по лицу словно пощёчина, а память навязчиво возвращается в день, когда Тэмин так же восхищался моим телом. Оставлял метки где ему только вздумается, а затем запрещал прикрывать их одеждой. Ладони сами по себе тянутся к лицу, чтобы не видеть вдруг застывшую улыбку уже на чужих губах, когда-то запомнившуюся навсегда. Спустя несколько секунд я слышу тишину, в которую врывается ровное дыхание Чонгука где-то возле виска, а чужие тёплые губы мягко касаются моих пальцев. — Что случилось? — шепчет младший, поглаживая ладонью по моим волосам. Я опускаю руки чуть ниже, открыв глаза и смотрю на обеспокоенного Бэмби, что навис надо мной, мягко поглаживая мои волосы и продолжая клевать губами в мои пальцы, а затем кусая их. — Я просто, — выдыхаю я, прошипев в конце, так как младший больно укусил за указательный палец. Из-за накативших воспоминаний, возбуждения как и не было и, кажется, Чонгук сразу же это заметил, даже несмотря на то, что на девяносто процентов был вовлечён в процесс. — Знаешь что, — младший смещается на бок и вытягивает из-под меня одеяло, закидывая плотную ткань на нас обоих. — Уже ведь поздно, так что, давай спать? Мои брови ползут вверх, а губы открываются в немом вопросе, в то время как Чонгук окольцовывает одной рукой мою талию и утыкается носом куда-то в шею. С ума сойти. — Мы оба в штанах, — наконец-то выдыхаю я, куда-то ему в макушку. Серьезно, Чимин? Тебя волнуют штаны, в тот момент, когда у младшего стояк, не говоря уже о тебе? — Угу. Предлагаешь мне тебя раздеть? Раздеть. Меня. — Да, — киваю. Как-то рвано и быстро, просто чтобы поскорее ощутить его пальцы на своём теле. Что за грёбаная игра между нами двоими? Что за чёртовы Американские горки, где я на нём, он на мне, а затем мы просто останавливаемся? Разве кто-то вообще бы смог остановиться, лёжа под этим совершенством? Видимо, я один такой кретин. — Хорошо, — Чонгук цепляет пальцами резинку моих домашних штанов и тянет вниз, коснувшись пальцами моего члена. Я дёргаюсь и тяжело сглатываю, прикрыв глаза. Он останавливается, а затем шепчет прямо в губы. — Ты мокрый. Вместо какого-то нормального ответа я толкаюсь навстречу его ладони, что вернулась на мой член и ощущаю, как он сжимает меня. Медленно, тягуче, словно жидкий мёд, удовольствие растекается по моему телу, когда младший начинает поглаживать головку, запустив длинные пальцы в мои боксеры. Всё, пиши: пропало. — Пожалуйста, — шепчу я, окольцовывая его шею и закидывая ногу на бедро парня. — Да, хорошо, — соглашается Бэмби с таким наслаждением, словно ждал этих слов всю свою жизнь. Становится жарко. Нереально душно между нами двоими, когда он начинает плавно набирать ритм, а я подстраиваюсь и толкаюсь в его руку. Бусинка пота стекает по моей щеке, опаляясь горячим дыханием младшего, а у меня реальность вытекает сквозь пальцы, как чужие волосы, что стали влажными от напряжения. Глаза Чонгука прикрыты, а ресницы дрожат от каждого моего вздоха и стона. Он выглядит так, будто сам заворожён тем, что происходит. Словно ловит каждый момент происходящего и впитывает как губка. Когда стоны становятся громче, а толчки в его руку грубее, он жмётся ближе, чтобы отыскать мои губы и утащить в долгий и влажный поцелуй, наполненный горячим дыханием двух возбуждённых тел. — Ох, Чонгук, пожалуйста… — Да, малыш, — шепчет мне в губы младший. Только его запах, его тепло, его вкус. Его… — Ах, — срывается стон и остаётся украденным губами Бэмби, когда я кончаю. Перед глазами всё плывет, а тело будто онемело от перенапряжения. Я скидываю ногу с бедра младшего и ощущаю мокрые поцелуи на своём лице до тех пор, пока не прихожу в себя, улыбаясь куда-то в потолок. — Нужно принять душ, — шепчет он. — Нет, не нужно. Останься, — качаю я головой и пытаюсь нащупать его рядом. — Ты думаешь? — Чонгук высовывает руку из-под одеяла раздвигая пальцы. — Фу, перестань, — прикрываю лицо я, чувствуя себя максимально уязвлённо, находясь полностью голым рядом с ним. Да, каким-то непонятным способом мои домашние штаны и нижнее белье оказались на полу, пока я кончал в чужую руку. — Могу я хотя бы воспользоваться салфетками? Не дождавшись ответа младший сползает с кровати и хватает с письменного стола влажные салфетки, вернувшись и отодвинув одеяло в сторону. — Не мог бы ты раздеться? Я чувствую себя неловко. — Удивительно, что ты не одеваешься сам, — смеется Чонгук, вытирая мой живот от спермы. Зрелище не из самых простых, именно поэтому мой член дёргается, что не ускользает от взора младшего. — Захотелось добавки? — Бэмби улыбается кривой улыбкой, но не позволяет этой теме развиваться дальше, поэтому быстро заканчивает вытирать мой живот и выбрасывает салфетки в урну, вернувшись на край кровати. В тишине я слышу звук расстёгивающейся ширинки и шуршание, именно поэтому с интересом открываю глаза и приподнимаю голову, чтобы к чёртовой матери подавиться и захотеть покончить с собой прямо на этом месте от осознания того, насколько парень передо мной идеален. Чонгук без одежды это — смерть. Стянув нижнее белье, младший укладывает одежду на стул и оборачивается ко мне, улыбаясь. Должно быть я выгляжу сейчас забавно, глядя на него как на чёртово божество. Серьезно, я случайно не сплю? — Нужно бы сменить постельное белье, — буднично парирует он, забираясь на кровать. — Обязательно, — выдыхаю я, глядя на его возбуждённый член. На большой возбуждённый член из-за которого у меня в глазах рябит, а сердце случит где-то в горле. — Я могу помочь тебе со стиркой, — продолжает младший, устраиваясь сзади меня и накрывая левой рукой мой живот. — Да, х-хорошо, — зачем-то киваю, ощущая, как он трётся об меня сзади. Он возбуждён. Причём довольно долгое время, поэтому я поворачиваю голову через плечо и неуверенно интересуюсь. — Эм, тебе помочь? Чонгук улыбается и вновь клюёт куда-то чуть выше глаза. — Всё в порядке. Спи. Спи? Это шутка что ли? Как вообще можно спокойно спать, когда рядом с тобой обнажённый Аполлон? Конечно, хочется потрогать, что я и делаю, чувствуя, как потеют мои ладони всего лишь от попытки хоть как-то коснуться его. Всё начинается с его рук, что окольцевали меня, и продолжается до впадины между нашими телами. А затем я достигаю точки кипения, когда нащупываю его поясницу и спускаюсь ниже к ягодице. Чонгук усмехается, но ничего не предпринимает, лишь наслаждаясь моими попытками быть как можно ближе. Тело к телу. Душа к душе. Нужно иметь неимоверную выдержку, чтобы не сжать эту чёртову упругую ягодицу, чего я собственно и не имею, за что получаю толчок в зад и тихо выдыхаю. Чимин, ты определись, или ты идешь в наступление или на хер. Естественно я бы пошел на хер, но моя самоуверенность поубавилась уже полгода как, поэтому я снова ёрзаю, а затем опускаю голову в подушку и проклинаю себя за то, что сказал Чонгуку раздеться. Кто же знал, что всё будет настолько плохо, от чего выть охота. И так мои мучения продолжались до пяти часов утра, и как только я начинал проваливаться сон, кажется, немного успокоюсь — Чонгук ворочался. Ворочался так, что моему терпению пришёл конец в седьмом часу и наплевав на всё, я откинул одеяло в сторону. Устроившись между ног всё еще спящего младшего, я принялся массировать его член, медленно склоняясь над пахом, чтобы наконец-то опробовать на вкус его горячую плоть. Бэмби начал сонно ёрзать, как только я коснулся языком головки и член в моих руках дёрнулся в отклике. Как только на кончике появилась капля смазки, я стал медленно размазывать её по головке, наблюдая за тем, как ресницы Чонгука задрожали. Что может быть лучше утреннего минета? Верно — ничего. Поэтому я склоняю голову и вбираю в себя достаточно затвердевший член, проведя языком по набухшим венам. Чонгук стонет, а затем: — Чимин? Я удовлетворённо поднимаю голову причмокнув губами и улыбаюсь уголками губ, глядя в потемневшие глаза младшего. Порозовевшие щёки, влажные губы и растрёпанные волосы. Он выглядит максимально растраханным, хотя я всего то взял в рот. Без каких-либо слов я вновь опускаюсь и заглатываю до основания, ощущая чужие пальцы в своих волосах. Он выгибается подо мной, а я удовлетворённо мычу, отдавая вибрацией по стволу. — Твою мать, это сон? — у потолка спрашивает Бэмби. — Ты терпел слишком долго, — проговариваю я в головку и оставляю быстрый поцелуй, прежде чем заглотить снова и поддразнить языком. Чонгук в буквальном смысле плавится. Закатывает глаза, заливается очаровательным румянцем и кажется весь закипает, спустя несколько минут напористого минета. Пока его член находится у меня во рту, я принимаюсь одной рукой массировать мошонку, а второй бедро, оставляя царапины. — Чимин-а! — раздаётся за спиной, смешиваясь с продолжительными стуками в дверь. Чонгук резко поднимает голову, а я давлюсь, тихо кашляя. Твою мать, грёбаный крокодил! — Что? — кричу я, не отрываясь от процесса и продолжая вылизывать чужой член. — Ты снова проспал? — кричит Тэхён. — Мгх, — мычу я, вновь заглатывая. По телу младшего идёт вибрация, а это значит, что он смеётся от сложившейся ситуации. Мне тоже смешно, но я слишком занят тем, чтобы доставить ему удовольствие. — Ты слышишь меня? — опять стук. — Сейчас же вставай, ленивая задница! — Слышит он, слышит, — на этот раз отвечает Чонгук, за что остаётся наказанным, как только я задеваю головку зубами. Что-то похожее на шик срывается с его губ и он откидывается обратно на кровать. — Бэмби? — неуверенно за дверью. Это начинает раздражать, поэтому я в который раз отрываюсь от своего занятия и обернувшись. Возмущённо кричу: — Чёрт побери, да! Так что проваливай! За дверью слышится восторженный свист и гул отделяющихся шагов, так что я возвращаюсь к Чонгуку и с особым остервенением продолжаю начатое, от чего младший вздрагивает и кажется собирается кончить в этот же момент из-за столь сильного напора. Его пальцы возвращаются в мои волосы и уже спустя две минуты он изливается мне в рот, гортанно простонав. Поднявшись с кровати, я вытираю губы тыльной стороной ладони и наблюдаю за тем, как Бэмби пытается привести мысли в порядок, рассматривая что-то на потолке. Я подхожу к шкафу, снимаю с дверцы полотенце и беру белье. Чонгук выпрямляется на кровати и смотрит на меня расфокусированным взглядом до тех пор, пока я не открываю дверь ванной комнаты. — Так просто ты не уйдёшь, — заявляет он, подрываясь с кровати, а я забегаю в ванную и запираю дверь, от чего-то заливисто смеясь. — Щеночек, ну впусти, — стонет младший у двери. — Нет, иди к себе, — улыбаюсь я, настраивая воду в душе. Я знаю, что если впущу Чонгука, то всё закончится половым актом, к которому я не готов во всех смыслах этого слова. — Увидимся на обеде, Чонгук-и, — кричу я и задёргиваю шторку, становясь под горячую воду. Как только через несколько минут слышится как закрывается входная дверь я с облегчением выдыхаю и понимаю, что щёки мои горят не от кипятка из крана, а из-за накрывшего меня с головы до ног испанского стыда. Что я успел натворить за эту ночь под эффектом возбуждения? Позволил себя раздеть, целовать и даже довести меня до оргазма одной чёртовой рукой. А что потом? Почему моя задница не успокоилась? Почему нужно было ёрзать всё утро в постели, а потом просто встать на четвереньки и взять в рот член Чонгука. Какого чёрта, Чимин? Да, нормального секса не было полгода, но это не повод…не чёртов повод себя так вести. Что подумает Чонгук? Что подумает Тэхён? И что в этот раз сказать преподавателю, чтобы не получить очередной эссе? Святые угодники, я в полном дерьме. Именно поэтому я решаюсь пропустить полностью первую пару и прийти только ко второй, а точнее, для начала попасть на обед, ведь в холодильнике мышь повесилась. — Итак, ты пропустил пару, — начал Тэхён, пережёвывая курочку. — Это хоть того стоило? И не говори, что — нет, потому что Бэмби отдувается за вас обоих. — Тогда зачем ты спрашиваешь? — бормочу я, уставившись в пол. Если он продолжит в том же духе, то мне и кусок в горло не полезет. — Хочу знать, что мелкий не зря моет толчки. — Чего?! — встрепенулся я. — Да шучу я, шучу. Профессор Пон оставил его, чтобы вкратце объяснить тему. Он ведь его чёртов любимчик, — Ким бросил на тарелку недоеденную курочку и откинулся на стуле, растопырив грязные пальцы. Хвала Корее, что рядом нет Хосока, потому что зрелище так себе. — Выходит он не пообедает? — интересуюсь я, решив закончить с жареным рисом. — Бинго! На твоём месте я бы позаботился о том, чтобы он успел перекусить хотя бы яблоком, — совершенно ни на что не намекая, Тэ бросил взгляд на фрукт, лежавший у моей тарелки. — Что случилось с твоей ненавистью к Бэмби, крокодил? — сузив глаза, поинтересовался я и встал из-за стола. Тэхён зашипел, а я схватил фрукт и направился на выход из столовой, попутно захватив баночку йогурта. Коридоры Университета были наполнены студентами, так как до конца обеда оставалось меньше десяти минут. Глянув на расписание, я определился, что следующая пара Чонгука будет проходить в аудитории на втором этаже, именно поэтому поспешил доставить ему хотя бы немного еды, для поддержания сил еще на четыре часа. К моему удивлению в аудитории еще никого не было, только несколько одногруппников Бэмби в числе Намджуна стояли у двери. Джун, казалось, хотел ко мне подойти, но что-то его остановило, и понять, что именно, мне посчастливилось в следующий момент. — Чимин? — даже спустя полгода я могу с точностью сказать кто находился за моей спиной, несмотря на то, что в его тоне звучало сомнение. Я оборачиваюсь назад и вижу грёбаное совершенство во всей его красе. Тэмин совсем не изменился, разве что покрасил волосы в пшеничный и немного их отрастил. В остальном: такой же высокий, изящный, недоступный. — Это и вправду ты, — с улыбкой на губах проговорил старший. — Не сразу узнал тебя в этой…одежде. Я опустил голову взглянув на свои светлые рваные джинсы, что выудил из самого конца полки и серый джемпер, опять же, размера на два больше моего. Под длинными рукавами до кончиков пальцев были спрятаны ладони, в которых всё еще находилось яблоко и йогурт. — Ты изменился, — продолжал Тэмин. — А ты нет, — поднял я голову, чувствуя, как сердце стучит где-то в горле. Глядя в это идеальное лицо хотелось сделать многое. Например, плюнуть в него. Ударить или выплеснуть в него чёртов йогурт. Мыслей было куча, но я даже не подозревал, что вместо страха, который окутал меня еще вчера, я буду испытывать самую настоящую ненависть. Обиду, за то, что оставил. За то, что позволил почувствовать себя ненужным и несчастным. — Ты извини, что я не звонил тебе. У нас отобрали телефоны, как только мы туда прибыли. Мол, знаешь, чтобы сосредоточиться и всё такое. — И всё такое, — зачем-то повторяю я, вспомнив, как девушка Сокджина, которая улетела вместе с Тэмином писала своему парню каждый день. — Что ж, бывает, — пожимаю я плечами, надеясь поскорее отделаться от этого разговора. — Чем занят сегодня вечером? Может, как в старые добрые? — лицо Тэмина сияет. Серьезно, он как грёбаный бриллиант на солнце и вау…неужели мне действительно стоит стереть эту улыбку, выплеснув йогурт? За кого он меня принимает? — Щеночек? — я вздрагиваю, разжав пальцы вокруг баночки с йогуртом и оборачиваюсь назад, выдохнув с облегчением. Чонгук выглядит так, словно только что бежал, а его щёки приобрели очаровательный румянец. Белая футболка аккуратно обрамляет его накаченную грудь и руки, в то время как джинсы плотно сидят на аппетитной заднице. Ох, это мой мальчик. — Привет…малыш. Я тут принёс тебе немного, — я вытянул руки по направлению Чонгука, в которых лежало одно яблоко и баночка йогурта. Младший просиял и поспешил забрать "перекус" чтобы поскорее за него взяться к началу пары. — Спасибо, — проговорил он и подойдя ближе склонился, чтобы оставить мокрый поцелуй у меня на лбу. По моему телу разлилось тепло даже несмотря на то, что рядом с нами всё еще находился Тэмин. Рядом с Чонгуком я чувствовал себя в безопасности. — Я напишу тебе, как только закончу. И Бэмби исчез в направлении аудитории. — Так вот оно значит как. — Да, именно так. Тэмин. Хён. — Хён? — вскинул брови Тэмин. Даже несмотря на то, что он был старше меня на год, я никогда не называл своего бывшего бойфренда «хёном». Он не позволял мне этого делать. Краем глаза я заметил, что фигура Чонгука не двинулась и с места несмотря на то, что прозвенел первый звонок. Я позволил себе повернуть голову в его сторону, но заметил лишь то, как младший пристально рассматривал Тэмина, безобидно попивая йогурт из баночки. Тэмин проследил за моим взглядом и хмыкнул. — Кажется, я ему не нравлюсь. Я закатил глаза и поправил шлейку рюкзака на плече. — И не только ему. Тэмин не любил, когда последнее слово было не за ним, поэтому я бросил ему это в лицо и сразу же направился на третий этаж надеясь, что он не нагонит меня. Уже у лестницы я почти столкнулся с Тэхёном, который так же бежал в аудиторию сломя голову и который так же приоткрыл рот, скорее всего увидев Тэмина. Хватило секунды чтобы взглянуть на меня в немом вопросе «в порядке ли я». Но да, Тэхён. Я в порядке. Последние несколько минут пролетели как в тумане. Вот я у зала для практики, вот переодеваюсь, а затем становлюсь в пару с Лиён, растягиваясь. Как только мы заканчиваем, я присаживаюсь у зеркала, запоминая новые связки, которые демонстрирует нам преподаватель и опускаю взгляд, как только начинает вибрировать телефон. Благо я нахожусь за спиной Хоби, поэтому могу прочитать пришедшее сообщение от Тэхёна.«Он к тебе приставал?» — пишет друг. «Нет» «Он тебе угрожал?» «Нет» «Он заставил тебя молчать?» «Нет» — я закатываю глаза, молясь о том, чтобы препод не поймал меня. «Первое, что я сказал, увидев тебя три года назад?» — не успокаивался крокодил. «Вау, задуши меня этими бёдрами» «Хорошо, я рад, что ты в порядке» «Отлично, а теперь умолкни» — отправляю я и ставлю телефон на авиа режим.
Мне плевать, если кто-то будет меня искать. Пусть хоть галактика Андромеды столкнётся вместе с нашей или солнце поглотит чёрная дыра. На данном этапе практика важнее.