Сталкер

Питер был очень удивлен, когда понял, что один из самых опасных наемников следит за ним. Его удивление возросло ещё больше, когда он выследил квартиру сумасшедшего убийцы. Он почему-то развесил его фотографии в виде алтаря… Нет, игнорировать это больше нельзя. Определенно нельзя. По этой комнате стало ясно, что его тайна личности больше не тайна. Не для Дэдпула точно. И откуда у него фотографии с туалета? Питер зло сорвал фотографию себя на толчке и разорвал на мелкие кусочки. Вот как он это делает? — Эй, эта фотка входила в топ самых любимых, сученыш, — зло сказал Уэйд, захлопывая за собой дверь. В следующую секунду Дэдпул висел в гостиной, прикрепленный паутиной к стене. — Какого, на секундочку, хуя, Питер? — наемник видимо действительно ничего не понимал. Человек-паук сложил руки на груди и недовольно на него посмотрел: — Следил за мной, делал фотографии и раскрыл мою тайну личности. Дэдпул закатил глаза под маской: — Я же не развесил листовки с надписями: «Питер Паркер это Человек-паук» — так что не кипятись, чайничек. Пусть злится. Меня это возбуждает. — А фотографии где я в душе, мне тоже стоит воспринимать нормально? — язвительно спросил Питер. А это уже возбуждает меня. Какое ему дело до чужих фетишей? Пусть идет на хуй. Желательно на наш. — Ничего не могу поделать с собой, я сумасшедший, помнишь? — зло ответил Уэйд, стараясь сосредоточиться только на голосе Питера. Герой тяжело вздохнул и под крики наемника начал срывать все фотографии, раздирая их на мелкие кусочки. Затем его взгляд упал на ноутбук. Питер направился к нему. — Нет, Питти, прошу! Я обещаю никаких больше фотографий! Только оставь те, что есть! Клянусь, никто не узнает! Паркер игнорировал его. Он уничтожил все фотографии, которые смог найти в этой квартире. И когда уже думал уходить услышал очень громкий всхлип. Он на секунду замер, а затем медленно обернулся. Дэдпул ревел. Громко и мокро. Это выглядело отвратительно. Надо бы свалить отсюда. Герой тяжело вздохнул и вернулся обратно, он подошел к плачущему мужчине и сорвал с него маску. Дэдпул заревел еще громче. Питер положил обе руки на его изуродованные щеки, отчего тот удивленно замер. — Уэйд, — начал спокойно говорить Питер, — Я знаю, что ты без ума от Человека-паука, но тебе нельзя фотографировать меня. На глазах наемника опять навернулись слезы и от этого внутри парня что-то скрутилось в узел. Его ни в коем случае нельзя поощрять, но вот так просто уйти он тоже не мог. — Что мне сделать, что бы ты перестал рыдать? — П-поцелуйчик? Прямо в член, будь любезен. Питер тяжело вздохнул. Он сто раз об этом пожалеет. Он ещё не сделал этого, но пожалеет. И какого хрена он не может просто оставить этот полутруп страдать дальше? — Закрой глазки, принцесса, — обреченно сказал Питер и наемник его тут же послушал. Ни он, ни голоса в голове не ожидали поцелуя, минимум «чмок» в щеку максимум кулаком по морде, но когда чужие мягкие губы коснулись того что осталось от его губ… Уэйд был в шоке. Он нежно целовал его в губы, как Диснеевскую принцессу. Засунь! Засунь в нас язык, Питти! Когда Питер отстранился, Уэйд все ещё находился в прострации. Парень пошло облизал губы после поцелуя и выпрыгнул в окно, по-быстрому сваливая. На следующий день ничего не предвещало беды. Было тихо и спокойно. Питер шагал по улицам Нью-Йорка, наслаждаясь ярким солнечным днем. Он нашел все маленькие камеры которых насчитал двадцать три штуки и выбросил, их хорошенько пройдясь молотком по ним. Единственное что сбивало с толку — это паучье чутье, которое напрочь забило на Уэйда и все, что с ним связано. Какого, спрашивается, хуя? Он не представлял, как починить свое чутье и настроить его против наемника. По-хорошему, надо бы сходить за помощью к мистеру Старку, но… Парню не хотелось лезть со своими проблемами в идеальную семью Старков. Паркер подавил в себе чувство зависти и решил вернуться домой. Солнце уже не казалось ему таким светлым.