***
Неожиданная, через-чур умелая и спланированная засада. Даттебайо. Сильные, умелые шиноби, которые словно знали наши пробелы в техниках, намеренно использовали наши недостатки в своих целях. Как оказалось, после нескольких переброшенных с обеих сторон кунаев с самозажигающимися печатями, к нам в команду затесался Иуда. Женщина сенсор, которая первоначально была союзником отступников. Она осталась в Конохе, именно на случай подобной ситуации, чтобы в конечном итоге поспособствовать своим беглым товарищам. Я презирал её поступок, но не стал ненавидеть. Всё-таки таков мой путь ниндзя. Сражение выдалось тяжелым. Нас разъединили, хотя я и пытался сохранить наш первоначальный строй, как мы договаривались ранее, в случае подобной ситуации. И сам того не понимая, я каким-то образом остался один. Мой противник всеми возможными способами пытался оттянуть время, стараясь не вступать со мной в схватку. Он умело направлял призванных им же созданий бороться со мной. Они были слабоватыми, но слишком мелкими, что давало им преимущество высасывать мою чакру. В ходе насмешек противника я узнал, что им нужен Курама, мой Девятихвостый Демон Лис, для каких-то изощренных планов Акацуки. Догадка Шикамару и опасение того, что меня не стоит так легко отпускать на миссию, где врагу может понадобиться биджу — оправдались. Он всегда поражал меня своей логикой. Вскоре после слов моего противника, ему на подмогу подоспели ещё двое нукенинов, сбежавших вместе с ним. Своих же товарищей я не наблюдал. Мне не хотелось даже предполагать, что с ними так быстро разобрались. Скоростной удар со спины и отвлекающий маневр спереди. Я не поспел, поэтому ценой собственного благополучия подставился под удар, чтобы вывести из строя нападавшего в лоб противника. Зелёный бронежилет не помог защитить тело, только промок от алой крови, фиксируя лезвие оружия. И вот, стою я раненный, окровавленный от катаны, которая то и дело продолжала находиться в моем теле. Она ощутимо острой болью, проходящей сквозь мое тело, где-то левее на несколько сантиметров от печати на моем животе, напоминала мне о своем существовании и мешала мне сконцентрироваться для следующего контрудара. Противников в боеспособности осталось только двое, считая того Иуду-сенсора. Боль пронизывает всё тело, словно током распространяясь по всей площади кожи, мышц и даже костей. Здраво мыслить… Не падать… Черт побери, я не устал, даттебайо! Спасительный, оглушающий звонок в моей голове, и я вспоминаю то, что Сакура-чан постоянно мне твердила. «Не вытаскивай меч или кунай! Если что-то острое глубоко вонзается в тебя — сделай его минимально меньшим. Если вытащить, а ты обессилен, кровопотеря добьёт тебя, и ты погибнешь! Если это меч или что-то длинное, ты, по возможности, отруби концы, дабы легче было двигаться. Если есть время — зафиксируй, чтобы не повредить и другие внутренние органы. Помни, если не обдуманно действовать во время тяжелых ранений, погибнешь не только ты, но и твои товарищи.» Тогда я не слишком хотел слушать её нравоучения, а вот как получилось — пригодилось. Я быстро вытащил из кармана поясной сумки кунай, покрыв его своей чакрой, я быстро избавился от рукояти и торчащего с другой стороны лезвия. Делал я это как можно аккуратней, чтобы не сдвинуть с места будущий обломок оружия. На меня в ту же секунду напал уцелевший мужчина. Я кое-как продолжил бой. Мне оставалось только уклоняться и драться врукопашную. Чакры не хватало на дзюцу, Курама тоже был в упадке сил, ведь его силу я потратил на двух предыдущих противников. Умные черти, все мои умозаключения обрушивались против меня, словно Шикамару в троеном обличии сражался против меня; такие же физически сильные, как Сакура, и такие же умелые, как ты, Саске. Смертоносное трио. От этой мысли я даже улыбнулся, легко и устало. — Держись. Держусь, словно сам себе отвечаю. Передо мной появилось два шиноби в знакомых до жути бронежилетах, на спинах которых виднелся символ деревни Водоворота; две знакомые фигуры, а позади меня — раздался сожалеющий вопль тех двух юношей из Анбу. Живи. Это хорошо. Я прикрыл глаза всего на минуту, а очнулся уже от касания к моему лицу чей-то до безумия холодной руки. Увидев тебя, я широко улыбнулся, не жалея сил. Ты что-то бубнил, раздраженно смотрел на остальных ребят, не отрывая руки от моего лба. Мне была немедленно оказана первая помощь, я это понял по перевязанных ранах, заработанных в этом бою. Ты заметил, что я пришел в сознание, и бросил на меня сожалеющий взгляд с толикой волнения. — Надо было убегать. — Как я мог убежать, если не был уверен в том, что мои товарищи не в заложниках? — я вопросительно заглянул в любимые до одури глаза, но быстро отвел взгляд, который ты невзлюбил. — Ты всё такой же дурак, добе, — ты говорил это несерьёзно, с непринуждённой улыбкой на лице, почему-то я так посчитал. Ты бросил взгляд на ранение, оставленное катаной, а затем умозаключил: — Шрам останется. — Ещё один. Ещё одно воспоминание. Шрамы красят сильных шиноби, так мне Извращенный Отшельник говорил, — я ярко улыбнулся тебе, а затем указательным пальцем ткнул в твою грудь, в том направлении, где размещалось сердце. — Наружный шрам заживет, как и все остальные на моем теле, и больше не будут беспокоить, а вот… — я сжал пальцы в кулак, прижимая его к проекции твоего сердца, — шрамы на сердце могут затянуться, но и в любой момент открыться вновь, ещё больше подвергая владельца мучениями. Душевные шрамы нуждаются в заботе, их стоит оберегать. Сам ты этого не сделаешь, поэтому… К моим губам прижались твои уста от чего-то сладкие и горячие. Детский поцелуй, но такой искренний и душевно теплый. Затем ты понял, а я — осознал. Я только прикрыл глаза, а тебя уже передо мной не было. У тебя привычка сбегать?Добе
16 февраля 2019 г. в 19:19
Ты оставил меня на том тихом обрыве одного и сбежал. Я не понимаю, почему ты не смог выслушать меня до конца, возможно, тебе трудно, возможно я был не прав. С момента твоего исчезновения я ощущал только пустоту, которая оксидом углерода заполнила мои легкие. Ты оставил меня с толикой неуверенности и грузом неразборчивых эмоций. Ты не дал мне возможности рассказать самого главного, того, что моё сердце уже давно захвачено тобой, словно добровольно подавшееся в плен цукуёми; то, что я долго боролся, подавлял и не смог обуздать. Такой у меня темперамент, я принял свои чувства и душе легче стало. Было уже не так больно, а ведь ты, теме, мог ощущать такую же неопределённую, колючую боль, как и я в своё время и это угнетало меня. Тень сомнения упала на мой разум, но мои мысли, желания, эмоции покорили моё душевное сознание намного сильнее этого, подаренного тобой, недоверия.
Сейчас у меня не осталось ни крупицы неуверенности в своем выборе. Я точно знал; я был уверен, что мои чувства, хоть и неправильные по отношению к тебе, моему бывшему другу, больше никому и не за что не расшатать. Этот разговор с тобой, на таком памятном для тебя месте, дал мне возможность полноценно убедиться в своих собственных намерениях.
Я не отступлю, я не оставлю тебя одного. Ни за что.
Чтобы ты не говорил, чтобы не выдумывал — в одиночку сложнее. Я это понял, суровым способом конечно, но понял довольно рано благодаря поддержке учителей, которые верили в меня и которые подарили мне неисчерпаемую решимость. Я больше не был одинок и с каждым годом пустота, шрамы и следы от сиротства затягивались и скрывались за улыбками близких мне людей. Они подарили мне новую жизнь, и ты в их числе.
Я всегда хотел отдать, поделиться этим чувством с тобой. Разделить на двоих, чтобы ты не угасал во тьме один. Я так рьяно желал, чтобы ты находился рядом со мной, а взамен я подарил бы тебе опору, поддержку в виде себя. Если бы ты тогда ушел, возможно, это бы в определённый момент сломало меня. Я благодарен тебе, за то, что ты остался в той дождливый день и не последовал за Орочимару.
Ближе к утру я вернулся в пустую квартиру, которая уже привыкла нести груз прошлого одиночества. Уснуть мне так и не удалось. Мои чувства и мысли крутились вихрем в голове. От обиды, от жалости, от злости и неразделенной любви.
Прошло немало времени с того разговора у реки. Ты всеми возможными способами избегал меня, как мне казалось. Только изредка ты приходил ко мне и то для того, чтобы оповестить о назревающей миссии и объяснить детали. Формально. Холодно. Отстраненно. Мне даже казалось, что это учиховские кошки скребли на душе. Невыносимо хотелось зарядить кулаком по твоему лицу, чтобы ты перестал вести себя, как мудак. Но мне нельзя. Постепенно я добьюсь тебя. Я знаю, что со временем ты откроешься мне. Твоему клану всегда нужно время расчётливо всё обдумать, это у тебя в крови.
Охотясь на дикого зверя, спешить не стоит — спугнешь.
Я, почти что упрашивая, требовал у Какаши-сенсея, который стал Рокудаймэ Хокаге, о миссии ранга «S». Я решил следовать примеру Сакуры-чан. Как и она, я решил отвлечься от тяготы неприятных чувств. Сейчас мне нужна миссия, такая чтобы можно было забыться на протяжении выполнения, сложная и важная, чтобы я мог приблизиться ещё на один шаг к заветному званию.
Прислушавшись ко мне, уже через неделю командир Команды номер Семь доверяет мне миссию желаемого ранга и ещё четырём шиноби среди которых был и Сай. В начале нашего знакомства мы с ним не поладили. Тогда я был зол на тебя, как ты мог отказаться от миссии со мной и Сакурой-чан? Сая я невзлюбил с первого взгляда. Он не смог бы заменить тебя. И то, что он так высмеивал (точнее не понимал) наши узы с тобой, нас, твоих верных товарищей, это пренебрежение злило. А после, узнав этого человека лучше, он стал для меня хорошим и сильным товарищем и впоследствии другом. Ещё одним из тех, кто своеобразно заполнил пустоту в моем сердце.
К нам присоединились ещё трое с Анбу, которых я до этой миссии не знал: девушка сенсор, почти не разговорчивая и двое, немного младше нас, ребят. Один, тот, что покрупнее, вел бой на ближнем расстоянии, а второй, рослый такой — на дальнем. Сай объяснил мне, что отряд был отобран так, чтобы скрыть недостатки каждого, сейчас главное только наладить связь с товарищами, что мне удалось просто. Я благодарил судьбу, что в Анбу были разные личности, не все на подобии Сая, а то вначале я бы не выдержал. От этой мысли по моему телу пробежалась волна холодных, по ощущениям, мурашек, я в тот же момент активно замахал головой, чтобы отбиться от глупых мыслей.
Суть нашей миссии состояла в отлове живыми или мертвыми троих отступников нашей деревни. Они были опасными нукенинами, которые предали нашу страну Огня и всех порядочных шиноби. Нам стало известно, что их было замечено на границе Страны Огня в направлении к деревни Скрытого Дождя. Наверное, по предположениям Конохи, эти ниндзя направлялись в Амэ, чтобы встретиться с предводителем организации Акацуки. Только это всего лишь догадки. Нам же, нужно поспособствовать тому, чтобы те ни в коем случае не покинули территорию нашей страны. Мы без промедлений направились в путь, обговорив план миссии заранее.
Мы передвигались Шуншин, но Дзюцу, стараясь использовать как можно меньше чакры, в перерыве между обычным бегом. Сай передвигался с помощью Нинпо Чоджу Гига на своей нарисованной птице, ведь нам стоило быть более осторожными. Сенсор, весьма талантливая девушка, сумела замаскировать нашу чакру под обычных селян. Так мы и передвигались на протяжении двух дней и одной ночи. Останавливались только для того чтобы перекусить и восстановить запасы чакры.
Я не вспоминал тебя ровно до того момента, как Сай из-за его, черт подери, клятого любопытства не спросил о тебе. Он затронул вопрос, который, скорее всего, заботил и остальных наших друзей. Я ничего не ответил, а он, возможно, впервые так понимающе не стал допрашивать, оставив заданный им же вопрос открытым.