Его Солнце

Стены. Сырые и грязные. Вокруг пахло трупами, человеческим естеством и мочой. Издали доносились стоны умирающих заключённых и разговоры охранников. Они говорили о каких-то будних, семейных вещах, будто не здесь пахло смертью. Словно все привыкли к удушающей атмосфере страха и боли. Тело Юнги болело во всех местах. Поясница затекла, голова болела, живот сворачивало, мышцы сводило, ягодицы натирал жёсткий пол, кандалы на запястьях царапали и раздражали кожу. Он здесь уже больше дня, это точно. Он очнулся пару часов назад и сказать что он был в шоке — ничего не сказать. Первое что он почувствовал — бесполезность и отвращение к себе. Он обещал Джину, что вернётся, что будет идти несмотря ни на что, а в итоге провалился в первые минуты задания и сидит здесь, в какой-то темнице. От этого чувства хотелось умереть. Юнги старался не подавать признаки жизни и не шуметь, чтобы не привлекать внимание к себе. Но в коридоре эхом послышались шаги. Не те, которые обычно издавали охранники, или заключённые. Медленные, величественные, отличающиеся от всех. Мин сразу почувствовал неладное. Шаги приближались и наконец остановились прямо перед решеткой. На него смотрела пара темных глаз, пропитанных самоуверенностью и скрытой угрозой. Они смотрели долго, как будто пытались внушить Юнги одним взглядом, что он проиграл. Но Юнги выдержал его, и посылал в ответ такой же взгляд, как бы говоря, что бой не окончен. — Мин Юнги, — вкрадчиво, с лёгкой усмешкой и неприязнью проговорил Чонгук, словно смаковал это имя на устах. — Чон Чонгук, — ответил Юнги, не уступая оппоненту в ненависти в голосе. — Не думал, что ты так глуп, раз полез сюда, — самодовольно сказал Чон. — Не думал, что ты так глуп, чтобы играть с моим королевством, — парировал Юнги испепеляя собеседника одним взглядом. Чон не обратил внимания на реплику Мина. Он открыл решетку ключом и зашёл внутрь камеры. — Было так неожиданно услышать, что сам король и его сын лезет прямо в пасть к тигру… — четко и медленно проговорил он, — я думал мне придется сначала победить твоих воинов, потом плестись к тебе в замок…,— он перечислял это так, будто это будние дела, — Но вы сами пришли сюда! — восторженно, словно ребенок он похлопал в ладоши, — просто восхитительно, Юнги! Жаль только, что не я убил твоего папашу… Мне теперь просто нужно прикончить твоего смазливого мальчишку и все! — Этому не бывать, — ненавистно, по слогам процедил Юнги, — ты его недооцениваешь! Чонгук рассмеялся, и резко приблизился к Юнги. Он схватил его за подбородок и медленно проговорил: — Все, на что годен твой братик — отсасывать мне на коленях и раздвигать ноги. Думаю, так я и поступлю, после того, как убью всех шестерых королей. Мин наградил его взглядом ненависти, и из последних сил ударил его цепью по лицу. Чон не ожидал такого расклада и чуть не упал. Глаза его наполнились злостью и презрением. Он встал и одним ударом колена толкнулся в подбородок Мина, от чего голова его со всей силы врезалась в стену. Но Мин не издал ни звука. — Посмотрим, на что способен твой братишка. Теперь билет в шлюхи Чон Чонкука ему обеспечен. Я напишу на его поводке: «С любовью, Мин Юнги», — и плюнул в лицо Юнги. Тот не остался в долгу и ответил моментально. Щека принца встретила звонкая, мокрая от слюны пощечина. — Ты — мерзкий сопляк. Давай, бей снова. Думаю, если бы я не был закован, тебе бы не хватило смелости так храбро говорить это мне в лицо. Гнида, — его голос был наполнен гневом, а с лица капала вязкая жидкость. — Котик показывает зубки… — задумчиво проговорил он, но резко сжал его щеки в руке и злобно процедил, — думаю, я усмирю твой пыл. — Пошел к черту, ублюдок, — сказал Мин, когда рука с его лица прекратила сдавливать кожу. — До встречи на твоей казни, милый, — попрощался он, улыбнулся «по-дружески» и удалился. От бессилия Юнги громко задышал, но не издавал ни звука. Нельзя дать понять врагу, что он сломлен. Он должен выбраться отсюда. Любой ценой. *** Когда пришел день встречать Чон Хосока, погода словно чувствовала состояние Джина, потому что в этот день была сильная гроза. Черные тучи нависали ещё с утра, а сейчас улицу наполняли лужи и осенний холод. Сегодня был выходной день, поэтому Джин, укутанный в одеяло, лежал на кровати, переосмысливая жизнь. В голове была только одна цель — найти Юнги живым. И он ляжет костьми ради этого и заплатит любую цену. Даже если придется платить своей жизнью. Он решил пойти к Чимину, прямо в одеяле, с надеждой, что тот не занят сейчас. Но оказалось, что Чимин занят ровно на столько, на сколько и сам Джин. Чимин в пижамной одежде и мокрыми волосами сидел возле камина и что-то писал на бумаге. — Привет, Чиминни, я войду? — Конечно, — улыбнулся он и подвинулся, чтобы освободить место около камина. Он облокотился о кровать и отложил бумагу. — Что делаешь? — Ничего особенного, греюсь, — пожал плечами он. Джин раскинул одеяло и поделился им с Чимином. — Спасибо, — нежно проговорил он. Ким положил голову на плечо старшему и прикрыл глаза. Он всегда любил помолчать рядом с другом. Чимин снова взял лист в руки и начал что-то писать. — Правильно ли я делаю? Правильно ли мы делаем? — спросил он тихо, не раскрывая глаз. Звуки пера и бумаги остановились. — Думаю, время покажет нам наши ошибки. Бессмысленно гадать сейчас, что мы делаем не так, — проговорил он. — А что если его уже нет? — сказал Джин шепотом. Чимин тихо вздохнул. И продолжил писать, попутно отвечая. — Не пускай в голову эти мысли, Джинни. Он же дал обещание, — послышался тихий ответ Чимина. Джин вздохнул и положил руку на плечо другу. — Ты должен быть со мной сегодня на приеме Чонов. Я не выдержу один, — в голосе Джина послышалась горечь. — Я буду, — просто ответил Пак. Джин рядом с другом чувствовал умиротворение. Он — единственная родственная душа, которая осталась рядом с ним. Джин безмерно любил друга. Они так и просидели до момента, пока в комнату не постучались. — Я так не хочу никого видеть… — сказал тихо Джин, чувствуя голову Чимина на своей. — Я тоже, давай их прогоним, — в голосе слышалась улыбка. — Если бы я мог, — грустно сказал он, — кто это? — заговорил он громче. От нарушенной тишины Чимин поморщился и поднял голову. — Ваше величество, скоро прибудет Господин Чон Хосок и Госпожа Чон Джинсан, — приглушённый ответ с той стороны, — нужно вас подготовить. Джин глубоко вздохнул и поднялся. А Чимин съежился от холода, когда одеяло соскользнуло с него. Джин открыл дверь и сказал: — Господина Пак Чимина тоже приготовить. Принести нам лучшие одежды и приготовить лучшую еду к столу. Все ясно? — приказал он. — Да, Ваше Высочество, будет сделано. *** Сокджин смотрел на себя в зеркало. Он разглядывал своё лицо и наряд. У него пухлые, кукольные губы, ровные черты лица, красивые глаза и черные, блестящие волосы. Костюм подчеркивал все это: красивые камни на темно-синем фраке, рубашка цвета слоновой кости, черные брюки, зауженные внизу, и обувь, с теми же камнями. Он был красив. И знал это. Но что было за лицом? А было ли вообще? Способен ли человек с этим лицом на что-то? Отвоевать страну, например? Могут ли люди положиться на него? Эти вопросы заняли его голову. — Ваше Величество, Господин Чон Хосок прибудет через 5 минут. — объявила служанка. — Идёмте, — приказал он, — и где Пак Чимин? — Господин уже внизу, ожидает вас, Ваше Величество, — высокий голос служанки раздражал уши Джина. Пока они спускались в залу, принц спросил пару раз себя, действительно ли это стоит того. И несколько раз ответил себе, что да, стоит. Он сел за обеденный стол, где уже сидел Чимин. — Джин, ты чего? Все хорошо, успокойся, — тихо сказал Пак. Джин изумился. — По мне так видно, что я волнуюсь? — Буквально на лбу написано, — засмеялся он. — Где Тэхен? — спросил он у слуги преклонного возраста. — Господин Ким Тэхен должен спуститься… Ах, вот и он, Ваше Величество, — улыбнулся он. Тэхен вошел в зал и занял место справа от Джина. — Джин, не волнуйся так, мы с Чимином рядом с тобой, — тихо проговорил он на улыбке. Чимин от упоминания своего имени часто заморгал и тело налилось приятным теплом, а Джин пытался сделать как можно более расслабленный вид. Снова кто-то заметил! — Как выглядеть расслабленно? Я слишком волнуюсь… Тэхен рассмеялся. — У меня есть один способ, — он заговорщически посмотрел на Джина. — Давай, я согласен на все, — быстро ответил принц. Советник вышел из стола. — Выйди, — попросил он, — поставь руки ладонями вверх, — продолжал наставлять он, — ниже. Ещё. Да, вот так. Теперь закрой глаза. Джин послушно выполнил последнюю просьбу и его тут же пронзила боль, потому что Тэхен со всей дури ударил своими ладонями об ладони Джина. По телу принца пробежала волна адреналина и шока, которые заняли место волнения. — Действительно, помогло, — ошарашенно сказал он. Через минуту ворота в залу открылись, и в нее вошли Чон Хосок и Чон Джинсан с охранниками вокруг. Они оба улыбались ярко, и были необыкновенно похожи. Длинное лицо, тонкий нос, округлый лоб. — Господин Чон Хосок! — Джин подошёл и пожал руку королю, — мы давно вас ждём. Госпожа Чон Джинсан! — он бережно взял ее руку и поцеловал, как того требовали манеры. Они оба заулыбались еще больше. — Сокджин, что вы! Просто Хосок и Джинсан! — радостно сказал старший Чон. Сокджин немного успокоился от позитива, который исходил от этих двоих. — Конечно, как вам угодно! — Тогда может быть перейдем на ты? — спросила Джинсан. — Давайте, я с удовольствием! Позвольте представить вам Ким Тэхена, советника принца Мин Юнги, и мою правую руку Пак Чимина! Они по очереди пожали руки обоим. Чимину безумно понравилась энергетика, исходившая от принцессы. Потому что обычно девушки вели себя невероятно сдержанно и одинаково, а эта была весела и открыта. Поэтому, когда он пожимал ей руку, он как можно более очаровательно улыбнулся ей. — Безумно рад познакомиться с вашей свитой! — Что ж, пройдёмте за стол, — пригласил Джин. На обеде они разговаривали все впятером и громко смеялись. Беседовать с Чонами оказалось удивительно легко. Они очень позитивные и приятные люди. Чимин часто задавал вопросы принцессе и поддерживал ее в разговоре. Джин тоже не отставал, потому что ему было безумно интересно узнать их ближе. Тэхен вел себя более сдержанно, но участие в разговоре принимал. — Я очень рад, что здесь нас встретили так гостеприимно! — засмеялся Хосок, поставив бокал на стол. — Мы будем счастливы видеть вас чаще, — честно признался Джин, — чего-то ещё желаете? Вина, еды? — Ох, нет, Джин, ты накормил нас до отвала! — улыбнулась принцесса, а по залу раздался негромкий смех Хосока и Кима-младшего и сдержанный громкий Чимина. — Тогда может быть вы хотите остаться на ночь? — учтиво поинтересовался принц. — Что думаешь, Санни? Останемся или лучше выехать сейчас? — участливо спросил Хосок. — Хо, ну конечно останемся, уже темнеет. Думаю у Сокджина найдутся комнаты для нас, — посмотрела на принца она. — Конечно, я прикажу растопить камин, а пока я мог бы провести небольшую экскурсию для вас, — улыбнулся Джин. — Я слишком устала, прошу простить меня, я бы посмотрела на замок завтра, — устало проговорила принцесса. Хосок одарил Джина улыбкой. — Я с радостью посмотрю на владения королевства Мин. Тем более, я думаю, нам есть о чем поговорить, не так ли? — он прищурился по-доброму и отпил вино из бокала. — Конечно, — согласился Джин и мысленно приготовился к разговору, — Чим, не проводишь Джинсан в лучшую спальню? — Конечно, с радостью! — ответил улыбаясь своей чудесной улыбкой. Он встал из-за стола и подал даме руку, а после посмотрел на Джина и маленьким кивком поддержал его. *** Джин и Хосок вошли в большую библиотеку в сопровождении одного слуги. Она была прохладная и пустая. Это место всегда успокаивало младшего принца своей тишиной. — Это гордость нашего замка. В этой библиотеке собраны самые старые сочинения за все время, — рассказывал Джин. — Должно быть прекрасно иметь такое место в замке! — отозвался Хосок, — я точно должен подумать над обустройством такого помещения! — Поверьте, ничего лучше быть не может, — засмеялся принц. Они сели на диванчик и оглядели большую комнату. На небольшом столике возле стояло вино, которое Джин сразу предложил гостю. — Не откажусь, — улыбнулся тот. Дождавшись, когда слуга испробует вино, Джин отпустил того и они с Хосоком начали разговор. — Я слышал последние новости, Джин. И мне очень жаль твоего отца и брата… — Хосок, не стоит хоронить их раньше времени, я думаю у них был шанс на спасение, — с небольшим напряжением перебил Джин. — Ох, прости, не хотел тебя обидеть, не подумай! Я только слышал, что Чон Чонгук хочет убить всех королей вблизи нашей страны. И всех разом! Мерзкий подонок… — по телу Хосока пробежала дрожь. — Вау, о таком я слышу впервые… — изумился Джин и ещё больше испугался за брата, — но я хотел взять осадой его замок. Наших воинов хватает, но я боюсь, не принесет ли Чон сюрпризы. — Я так полагаю, ты хочешь заключить союз? Я совсем не против такого, ведь моя страна тоже под опасностью. Но нам нужны условия договора, Сокджин, я думаю, ты понимаешь, — лицо Хосока посерьезнело. — Конечно, — задумался Джин, — я слышал, отец хотел выдать твою сестру за Юнги. Я готов принять эти условия, но вместо него буду я. Хосок улыбнулся. — Вообще-то это король хотел чтобы Джинсан вышла за Юнги. Моя сестра отдавала предпочтение тебе, — он положил руку ему на плечо, — я хочу чтобы она была счастлива. Джина это слегка шокировало. Такого он точно не ожидал. — Ваша сестра очень обаятельна, — честно признался он, но потом перевел тему, — мне нужны воины и поддержка. Я должен сначала найти брата живым и невредимым, а после могу думать о браке. Хосок отпил из бокала и сказал: — У тебя и меня самые сильные армии. Как думаешь, каковы наши шансы на победу? — Страшно об этом думать, — признался Джин, — Чонгук ведёт себя слишком уверенно. — Согласен, — протянул он, — когда ты хочешь пойти на него? — Как можно скорее, — решительно сказал Джин, — неделя — максимум сколько можно ждать. Брови Хосока поднялись вверх и он задумался, поджал губы и вздохнул. Джин снова задал себе вопрос. «А стоит ли?» И неожиданно понял, насколько глуп вопрос, потому что даже если сейчас Хосок откажется и уедет, то остановится ли Джин? Маловероятно. — Хорошо. Я думаю, нам нужно обсудить детали завтра, — сказал он и встал с дивана, — проводите до моей комнаты? Джин встал вслед за Хосоком и они вместе вышли из библиотеки. *** На третий день в темнице, Юнги чувствовал физическое изнеможение. Мышцы не слушались, тело отдавало болью. Только желание выбраться давало силы внутренне. Он часто обхватывал рукой кулон Сокджина, словно это была спасительная частица души брата. Он думал несколько раз над побегом, но всё заканчивалось провалом. Самая большая проблема — незнание местности. Даже если он выберется из решетки, то куда идти? Прислуга сразу поймет, что он заключённый, а за пределами замка найдут его через пару часов. Вчера вечером приходил Чонгук с несколькими людьми. Они били Юнги хлыстом и пытались выпытать информацию. Они спрашивали о брате, о слабых местах, об армии, но Юнги не произнес и слова. Чонгук наблюдал за тем как принц корёжится на полу с улыбкой. Потом даже ударил Юнги несколько раз, но без вопросов, словно просто хотел накормить монстра внутри себя. Ещё Юн заметил, что солдат, который был вместе с ним, сидит в камере напротив, только левее. Он узнал его по голосу. На вопросы местного короля тот сказал, чтобы Чон шел на три неприличных буквы, и, кажется, ему выбили зуб. Ночью Юнги не спал. Глупый охранник, какой-то толстый и неуклюжий, видимо, новенький, шумел, перебирая какие-то вещи в коробке. Юнги запомнил этого мужчину с первого раза. Охранник сильно потел, от чего ужасный запах в темнице делался ещё хуже, и потирал лицо. Ещё постоянно что-то ронял или ломал. То поднос с едой для заключённых, то ещё что. А один раз он разбил какой-то стеклянный сосуд, да так, что осколки долетели прямо до Юнги. Охранник заметил это и в следующую минуту зашёл с веником и совком и подмёл! Юнги изумился и подумал, что это самый странный охранник за всю его жизнь. Тот перебирал вещи ещё минут десять и ушел вместе с коробкой. — Ваше Величество! — услышал Юнги очень тихий голос. Он насторожился и услышал это вновь, но более надрывно. Он подвинулся к решетке и увидел лицо солдата из другой решетки. — Ваше Величество, вы как? — его голос немного шепелявил из-за выбитого зуба. Юнги в любой другой момент съязвил на такой вопрос, но он удивился. Удивился о заботе со чьей-то стороны. — Держусь. А ты как? — Тоже. Как будем выбираться? Вдруг, в камере напротив Юна послышалось копошение. Из тьмы показалось ещё одно лицо. Оно было старым и морщинистым, но черты лица мягкие. — Вы хотите сбежать? — послышался хриплый, заинтересованный голос. Юнги проигнорировал вопрос, а вот солдат — нет. — Да! Ты знаешь как? — обрадовался он. — Я знаю все ходы в этом замке! — он повернулся в право, чтобы лучше слышать. — А чего ты тогда не выбрался раньше отсюда? — заподозрил его Юнги. — А как же я из решетки выберусь? Знать ходы-то я знаю, а как до них дойти, это вопрос, — узник даже не обиделся, а напротив, был очень вежлив. Юнги снова ничего не ответил. — Ваше Величество, у меня есть план как выбраться! Только нужна будет ваша помощь… — И как ты собираешься это сделать? — прищурился Юнги, — если даже мы выйдем отсюда, как мы пойдем? Пешком? Нас поймают через пару часов! — Я вам помогу! — прошептал узник, — я могу достать лошадей! — А где гарантии, что ты не сдашь нас королю? — Как же я сдам, Ваше Величество, я ведь сижу здесь дольше вас, доверьтесь мне, — мягко объяснил он. — Ваше Величество, я думаю ему можно доверять, — сказал вдруг солдат. Юнги пронизал узника читающим, пристальным взглядом и сказал: — Почему ты знаешь все ходы в замке и сидишь здесь? — прищурился он. — О, Ваше Величество, я раньше работал здесь слугой, — пояснил он. — И за что тебя посадили? — Госпожа Чон… Знаете, я ее совсем не виню, просто она была старая, и ей мерещилось всякое… Никому не пожелаю такого… — он сглотнул и нахмурился, — она как-то раз увидела меня, и закричала… Потом сказала, что слышала, что я сказал ей, что хочу убить ее. Все понимали, что я такого не говорил, но для успокоения королевы, меня всё-таки посадили… Она, возможно, и не помнит уже этого, но про меня уж забыли все… — вздохнул он с горечью. — Как?! — воскликнул солдат, — а друзей нет разве у тебя? — Умерли все, — сказал он и грустно улыбнулся, но быстро убрал с лица эту эмоцию. — Тяжёлая судьба, — поддержал его солдат, — слушай, а тебя как зовут? — Меня-то? Меня зовут Шин Танюн. А тебя? — по голосу было слышно, что он снова улыбается. Юнги вдруг пристыдился, потому что даже не спросил у того солдата его имя. — Ким Намджун, — ответил и добавил, — слушай, так ты сможешь достать лошадей? Танюн нахмурил брови. — Будет трудно, но я постараюсь… Просто лошади они ведь могут заржать и разбудить конюха. Он никогда их не охраняет почти, спит всегда. Юнги не вступал в разговор до этого момента. — Так какой у тебя план, Намджун? *** Утро встретило Юнги болью. Он проснулся от новых ударов. Чонгук самолично бил его хлыстом и любовался гримасой боли и упивался криками, которые издавал Юнги. — Отвечай, сколько человек в твоей армии, подонок, — злобно процедил он и ударил Юнги. Юнги прокричал от боли, но ничего не ответил. Чонгук повторил вопрос и действие снова. Не услышав ответа, король бросил хлыст на пол и ухмыльнулся. — Играем в молчанку? Отлично… — он достал нож маленьких размеров и резко сел сверху Юнги, прямо на удары от хлыстов, и нежно провел вдоль рук, — наш котик молчит… Что нужно котику чтобы он заговорил? — издевательски мягко, словно с ребенком говорил Чонгук. Юнги собрал последние силы и сказал осипшим голосом: — Пошел нахуй, ублюдок. Чонгук снова ухмыльнулся и своими ладонями остановился на кандалах Юнги. — Котик показывает коготки… Он совсем не знает как разговаривать с хозяином… — он прошептал это ему прямо на ухо обдавая горячим дыханием, — мы должны приструнить его… Юнги вдруг почувствовал что-то инородное на мизинце и в следующую секунду его пробила волна боли от ножа, наполовину врезавшегося в палец. Он закричал не своим голосом, а Чонгук подвигал ножом в пальце и насладился моментальной реакцией. Юнги зашевелился, насколько позволяло тело и закричал ещё больше. Из глаз вышли слезы. Чонгук остановил нож и выдал новый вопрос. Когда ответа не последовало, он отрезал остатки фаланги. Чон встал с обессиленного Юнги и выходя сказал: — Пусть котик помнит, что есть ещё девятнадцать коготков, — он злорадно улыбнулся, — и ещё один, побольше, — Чон засмеялся и помахал ручкой. Слезы на глазах Юнги не давали увидеть палец. Он видел только очертания остатка фаланги и кровь. Он пульсировал невероятно сильно, а боль отражалась все так же сильно. Он смахнул слезы одним движением головы и оглядел палец. Мизинец сильно покраснел. Не застывшие пятна крови покрывали всю ладонь. Неаккуратный порез от разглядывания словно начал болеть ещё больше, от чего Юнги тихо болезненно простонал. Часть пальца с ногтем валялась поодаль. Кровь капала беспрерывно. Одежда была грязной, поэтому прикладывать об нее принц не торопился. — Эй, охранник! — окликнул он мужчину, если, конечно, это можно назвать окликом, потому что голос Юнги был похож на скрипучую дверь. Через некоторое время в проёме показалась голова. — Чего тебе? — басистый вопрос. Юн показал палец и сказал: — Принеси чистый бинт, — потом добавил, — пожалуйста. — Думаю мне нельзя делать этого, — сказал он после недолгого молчания. Юнги опешил от такого и одарил того мрачным взглядом. Очень противоречивый человек. Мин отложил голову на непострадавшую руку. Было больно, он был в ярости на самого себя и на Чонгука. Он напомнил себе об обещании выиграть войну. *** Тэхен тем вечером просто был не в себе. Он зашёл в свою комнату и взял небольшой стеклянный сосуд с водой и со всей силы швырнул его он стену. Он сейчас не был похож сам на себя, потому что он обычно никогда не теряет самообладания. Сейчас он был невероятно зол на Чимина, который весь гребанный вечер пялился и улыбался этой Джинсан! Ох, так сильно Тэхен не злился никогда. Ким прекрасно понимал, что вообще-то права ревновать у него точно нет. Чимин не его парень. И даже когда тот увидел Тэ с девушкой, улыбнулся! Улыбнулся! Тэхен чувствовал себя как слепой, потому что не может сделать абсолютно ничего. Тупая ревность врезалась в мозги. Он должен поговорить с ним. Только как начать вообще эту тему? Что нужно сказать?