Его Солнце

Юнги обессиленно лежал на полу и был похож на живой труп. Кровь на пальце застыла, рана больше не сочилась красной жидкостью. Голова нещадно раскалывалась, а желудок начал переваривать сам себя. Он не понимал, что поддерживало в нем жизнь. Может быть, это кулон, который являлся талисманом Джина, может быть это Джин своими мыслями поддерживает его издалека, а может быть Юнги сам поддерживает свою жизнь воспоминаниями о брате. Юнги не знал. Сейчас он ждал. Ждал когда Намджун начнет действовать. Было начало ночи. Тот глупый охранник сегодня снова дежурил один. Принц, услышав, ЧТО собирается сделать Намджун, просто изумился его смекалке и обходительностью. Но пара вопросов всё-таки оставалось, которые он собирался задать ему… — Хей, простите! — негромко позвал Джун. Толстяк перестал делать работу за столом и встал. — Чего тебе? — недовольно спросил он. — Пить хочу, дай стакан воды, а? — сказал он, но как только увидел, что охранник хочет возразить, перебил, — ведь никому плохо не будет от этого, я просто хочу воды, и все, — он миролюбиво показал ладони. Тот, немного подумав, закрыл рот, вздохнул и пошел куда-то вглубь коридора. Через минуту он вернулся с подносом, неся его в обеих руках, на котором стоял стакан. — Бери, пей быстрее, — сказал он и обратно сел за стол. Юнги не видел, что сделал Джун, всё-таки из другой камеры видно было плохо. — Спасибо тебе, ты очень добрый, — сказал солдат проталкивая поднос обратно через проем в клетке возле пола. Толстяк снова встал и взял поднос. — Погодите, — он пригляделся, — у вас что-то на лице, справа, вроде это крошки, — он обвел пальцем вокруг рта, показывая на грязь. Охранник потёр обе щеки и, не удостоверившись, что крошек точно больше нет, хотел сделать шаг, но он вдруг уронил поднос и расширил глаза. Его лицо, вместе с руками, покраснело и покрылось волдырями, а тело перестало слушаться. Он открыл рот в немом крике, упал на колени, прямо на осколки стакана и, так и не произнеся и звука, завалился на живот. Пара судорог и он был мертв. Намджун просунул ногу через решетку и пододвинул к себе труп. Он выхватил руками ключи.Через пять минут, освободив себя от кандалов, солдат открыл решетку. Он затащил труп в камеру и быстро подошёл к решетке Юнги. Джун судорожно перебирал ключи один за другим, но они не подходили. — Ваше Величество… тут нет вашего ключа… — он в панике посмотрел на Юнги. — Посмотри в одежде у охранника. Быстро, — решил не горячиться тот раньше времени. Намджун кинулся в свою камеру. Он перевернул толстяка и прошарил все карманы. — Тут тоже нет, — тихо сказал он. — В столе, — догадался Юнги, — ищи в столе. Джун бросился к столу, за которым раньше сидел толстяк и через минуту судорожно выдохнул. — Тут есть какой-то, — он подбежал к камере принца, вставил ключ и повернул. Дверь открылась и Джун выдохнул. Юнги, с трудом перебирая ногами, вышел и облокотился на стену. Намджун подошёл к камере Танюна. Мин увидел краем глаза силуэт, который стоял в трёх шагах за поворотом, и, кажется, хотел убежать, но Юнги успел схватить его раньше. Он обернул его шею локтем из последних сил, а второй рукой приставил к горлу осколок от того самого сосуда, который разбил когда-то уже мертвый охранник. Юнги зло рычал и смотрел на мужчину. Этот охранник был тощим и костлявым, но Юнги строило много сил держать его. Тот, кажется, даже боялся дышать. — Ваше Величество, ведь он простой человек пожалейте его! — заступился Джун за мужчину, — давайте закроем его… — Он расскажет всем и нас найдут, не успеем мы и выйти отсюда, — Юнги окатил его холодным взглядом и проткнул осколком шею. Из горла полилась горячая кровь и тот обмяк с предсмертным хрипом, а Юнги даже и не пытался держать его. Джун и Танюн в шоке и ужасе посмотрели на того. Юнги дотащил тело до своей камеры и облокотился о стену чтобы отдышаться. Джун спросил, все ещё не отойдя от шока: — Куда теперь? — Сначала закрой все камеры и закинь ключи в любую из них, — начал он, — это задержит охрану ненадолго. Намджун быстро выполнил указания и выкинул ключи в камеру Юнги. Танюн спешно повел их в противоположную от выхода сторону. Там был темный коридор. — Возьмитесь за руки, — прошептал узник. Они выполнили указание. Они шли по темному коридору, но потом резко свернули, и проход стал до того узким, что если положить руки на пояс, то локти будут упираться в стены. Юнги, шедший посередине, почувствовал, что они шли в каком-то лабиринте, потому что множество раз свернули, а потом остановились. Стены, казалось, с каждым шагом становились все уже и уже. — Что? — шепотом спросил Юнги. — Я ищу люк, — сказал тот так же тихо. Через мгновение он нащупал что-то ногами и открыл. В темноте Юнги не разглядел ничего. Танюн отпустил руку принца и спустился в люк. Когда Юнги услышал звук прыжка, то тоже начал лезть вслед за тем. Он босыми ногами почувствовал землю. Когда Намджун слез и взял его руку, они продолжили идти. — Осторожно, кости могут быть маленькими и впиться вам в ногу, — фраза от которой даже Юнги стало не по себе и он стал осторожнее перебирать ногами. Шли они около минуты и свернули только раз. Когда они вышли ко второму люку, Юнги почувствовал конский запах, а Танюн поднялся по лестнице и осторожно приподнял люк. Он глядел в темноту, а после открыл крышку от люка полностью. Танюн пропал наверху. Юнги полез за ним и они оказались в конюшне. Когда все трое оказались внутри нее, Танюн закрыл люк и положил на него что-то тяжёлое, стоявшее рядом. Он направился к ближайшей калитке с двумя лошадьми. — У тебя есть где быстро взять одежду? — спросил принц. — Есть, одежда для езды. Он остановился возле тумбы прямо у калитки и вытащил оттуда что-то. — Надевайте, Ваше Величество, — сказал Танюн и подал им в руки одежду. Он тихо открыл калитку и подошёл к какой-то бело-молочной лошади. — Девочка Моя, Тина, — от осторожно прикоснулся к ее морде, от чего там слегка заржала и задвигалась, но через мгновение, почувствовав знакомый запах, успокоилась, — Тиночка, это я, представляешь… — он грустно вздохнул. Он подошёл к другой и повторил действия. — Кита… — горестно произнес старик, но будто опомнился и обернулся на переодевающихся парней, — торопитесь, скоро заметят пропажу. Когда они вышли из конюшни, к тайным воротам, Джун наконец спросил: — Почему ты не уедешь с нами? Старик улыбнулся грустно и сказал: — Я просто слишком влюблен в свою жену. Я хочу провести остаток жизни с ней. — Так ты же говорил, что у тебя нет никого, — проговорил Джун. — Моя жена мертва. Я хочу быть с нею, — сказал он тихо, с улыбкой на лице, абсолютно счастливой, — Я желаю вам найти то, ради чего вы могли бы терпеть даже годы в тюрьме. Поверьте мне, я абсолютно счастлив, имея это. А теперь уходите! — быстро проговорил он. Вдалеке послышался тревожный звук колокола. Пропажу обнаружили. Он посмотрел на них в последний раз и пошел в другую сторону, а Джун и Юнги поскакали прочь. Только солдат хотел свернуть в сторону королевства Мин, Юнги его остановил. — Направимся туда — Чон найдет нас уже через час. Едем на восток. Мы должны ехать очень быстро, пока солнце не встало. *** Чимин сидел в саду возле замка. Дожди на улице прекратились, и погода стала изменяться на более тёплую. Пак любил жаркую погоду. Хоть сейчас она и не была как летом, но солнце ощутимо грело его. Он подставил лицо лучам, сразу зажмурился и закрыл лицо руками. Настроение сегодня было невероятно хорошее, хоть он и не любил утро. Возможно, так влияли Чоны, которые, видимо, настолько позитивны, что передают эмоции остальным, возможно, так влиял разговор с Джином, где последний говорил о том, чтобы Чимин не делал выводы о Тэхене так быстро. Он наслаждался своим состоянием и пытался запомнить эти ощущения. Чимин вдруг подумал о том, что-то, что они делают с Джином — не нужно. Он вдруг почувствовал, что его любовь к Тэхену не уменьшается, а легче было в самом начале, сейчас — только хуже. Он все также думает о советнике и мысли эти наполняют его голову все чаще. Пак вздохнул, взял в руки перо и написал что-то на листе бумаги. По правде говоря, Чимин не понимал, почему влюбился в советника. Его любовь казалась ему случайной и неоправданной, но почему-то отчаянной и сумасшедшей. Он остановил перо и снова подставил лицо лучам солнца. Чимин — романтик. Он находит во всем какой-то смысл и всю жизнь считал, что все имеет своё значение. И всегда Чимин мог его найти. Но сейчас… Сейчас он решительно ничего не понимал. — Чимин! Доброе утро! — услышал Пак и повернулся на голос. Чон Джинсан шла прямиком к Чимину с улыбкой — Доброе утро, Джинсан! — он убрал перо, чернильницу и бумагу со скамьи и улыбнулся в ответ. — Что-то пишете? — поинтересовалась та, присаживаясь рядом. — Ничего особенного, — сказал он, смутившись, и тут же поменял тему, — а что вы делаете здесь? Решили прогуляться? Принцесса вздохнула. — Ох, я устала ждать брата. Он сейчас с Джином, они что-то обсуждают… видимо условия союза, — она на секунду нахмурила брови, но тут же вернула прежнюю улыбку. Чимин вдохнул. Он не хотел, чтобы Джин женился на ней. Безусловно, Джинсан была очень приятной и умной девушкой, но он ведь любил совсем не ее. — Да, Джин все сделает для брата. Он его очень любит. Возможно, больше жизни, — начал Чимин, кладя ногу на ногу, и сразу пожалел, потому что подумал, что переборщил. — А что случилось с Мин Юнги и королем? — спросила она, заинтересованно заглядывая ему в лицо. — Они ушли на бой и не вернулись. Нам ничего не известно… — сдержанно ответил Чимин, прочистил горло. Джинсан замолчала и задумалась. — Я надеюсь, он найдет его. Не хочу чтобы кто-либо страдал, — изрекла она после недолгого молчания. — Я тоже очень надеюсь. — Не покажете мне сад? — перевела она тему, — он показался мне красивым, — она вернула на лицо улыбку. *** Тэхен сидел как на иголках и наблюдал в окно за Чимином, который о чем-то разговаривал с принцессой, взял ее под локоть и повел неизвестно куда! Ох, сейчас бы он отдал все, чтобы оказаться в саду, но Ким был с Джином и Хосоком, которые обсуждали свой союз и план действий. Мысли о Чимине не давали слушать внимательно. Телом он был с ними, но мысли унеслись куда-то в другое направление. И слава богу, через пятнадцать минут они закончили. Он побежал в свои покои, взял нужные бумаги и спустился во двор. Тэхен пошел на лужайку перед замком, походил, но там никого не оказалось. Так как замок был окружён кольцом каменных стен и стоял на большом возвышении, Тэхен спустился по каменной лестнице на ещё одну поляну и пошел вокруг здания. Дальше был сад с фонтаном, где Ким нашел Чимина и принцессу. — Чимин! Джинсан! — сказал он, обращая внимание на себя, — прошу меня простить за прерванный разговор! - Тэ слегка поклонился, радуясь тому, что они просто разговаривали. Чимин посмотрел на Тэ, счастливо улыбнулся и сказал: — Ничего страшного. Он снова повернулся к ней, улыбаясь так же, от чего Тэхен внутренне взвыл и сразу перестал радоваться их «простому разговору». — Джинсан, простите меня, я должен украсть вашего собеседника, — сказал он, сдерживая коварную улыбку, а Чимин заволновался, но ничего не сказал. — Ох, конечно, раз вы здесь, то мой брат, должно быть, уже освободился? — спросила она, с лукавой улыбкой поглядывая на Пака. — Да, мы уже закончили, — ответил он и посмотрел на Пака, — Чимин, ты нужен мне для одного отчёта. У того в душе целый вихрь чувств из-за этого «Чимин, ты мне нужен». — Пойдёмте, — просто сказал он и поднялся, — Джинсан, до свидания, — он поклонился и улыбнулся. — До встречи, — ответила она. *** Они с Тэхеном дошли до рабочего места Чимина в неловком молчании. Чимин слишком стеснялся начинать разговор, потому что плелся позади, а Тэхен шел и думал, как глупо и необдуманно поступил. Он взял себя в руки и сказал: — Мне нужны сведения о прислуге. Всей. Чимин от такого застыл и потупил взор. — Но я ведь уже давал их, только Юнги. — Я не могу их найти, — придумал тут же Тэхен. — Зачем они тебе сейчас? — не понимал Чимин. — Для отчёта, — быстро ответил Тэхен и перевел стрелки, — ты что, не ведёшь отчёт? Чимин достал ключи из кармана брюк и открыл дверь. Он слегка покраснел от такого слегка разозлившегося Тэ. — Веду, но не думал, что это настолько важно сейчас, — проговорил он, стараясь не выдать своих чувств. А ещё он понял как его ведёт от запаха Тэ. Слегка сладковатый и еле ощутимый. Они зашли в кабинет, где был небольшой беспорядок, от чего Чимин почувствовал себя неловко, а Тэхен невероятно усилился розовым щекам. — Прошу меня простить за бардак, я обычно работаю в комнате… — смущённо начал он. — Ох, Чимин, что ты, по моему это мило, — сказал он на легкой улыбке и спохватился, — точнее… не мило… — он прочистил горло и снова исправился, — то есть, я не хотел вас… — Я вас понял, можете не продолжать, — остановил поток бессвязной речи совсем раскрасневшийся Чимин и полез под стол, чтобы достать папку, радуясь, что можно скрыть свои красные уши. Тэхен прочистил горло и положил свои неизвестно зачем нужные бумаги на стол. Пак вдруг вспомнил слова Джина и в его голову закрались интересные мысли. Если Джин прав, то… — Тэхен? — решился Чимин, доставая документы, которые просил советник. — Да? — насторожился Тэхен, слегка испугавшись — Могу я задать личный вопрос? — он взял в руки шнурок, которым была закреплена папка с бумагами и начал его развязывать. Тэхен почувствовал, как душа уходит в пятки, а в животе неприятно скрутило. — Конечно, — сказал он как можно более расслабленно. Руки Пака слегка подрагивают и перебирали бумаги одну за другой. Он вряд ли вчитывался в текст сейчас, потому что в голове был лишь вопрос. «Но если начал, то продолжай» — сказал он себе мысленно. — Как ты относишься к людям с нетрадиционной ориентацией? — он не смотрел на него в этот момент, чтобы выглядеть более уверенно и непринужденно, но внутри все горело от страха. В Тэхена будто вселился кто-то. Ответил так, как велело ему что угодно, но только не мозги: — Я думаю это ужасно. Одна из самых важных функций человека — размножение. Какой смысл от человека, который не выполняет свои функции? — защитная реакция Тэ дала о себе знать. «Какой же я тупой» — обреченно подумал Ким. На самом деле он относился хорошо к таким людям. Он не считал важным, с каким полом спит человек, потому что это не определяет хороший он или нет. А именно с хорошими людьми любил общаться Тэхен. Любят не тело, а душу. А душа пола не имеет. Чимин поник. В голове решительно смешалась вся цепочка выводов, которую он успел построить за последний день. — Интересное мнение. Но мне кажется, что это личное дело каждого, поэтому я обращаю внимание на поступки человека, а не на его… — он задумался и снова начал перебирать документы, только в другую сторону, — влечения. Тэхен взвыл внутренне. Он тоже, тоже так считал! Но из-за своего мозга с двумя извилинами, он, кажется, сейчас испортил все что можно, и все что нельзя. Пак наконец нашел перепись и информацию по прислуге, и передал в руки Тэхену. — Оу, — он вернул на лицо улыбку, — я думал придется переписывать. — Нет, я часто провожу пересчет, — сказал он и начал складывать бумаги обратно в папку, завязывая шнурок. Тэхен сидел и чувствовал, что ему нужно что-то сказать. Нельзя было уходить, просто попрощавшись. Нельзя, нельзя! «Ты вообще зачем сюда пришел, а?!» — Чимин? — сказал он, пытаясь сделать голос увереннее. — Да? Ещё что-то? — улыбнулся он и скрылся под столом, чтобы убрать папку назад. Тэхен уже открыл рот, чтобы сказать уже ему, но… — Да, у тебя здесь печать не стоит. Чимин посмотрел на лист, который поднял тот в руке. — Ох, прости, сейчас… — он оглядел стол в поисках печати, — давай сюда ее. Нет, Тэхен не уверенный в себе мужчина с холодным умом и стратегическим мышлением. Он жалкий глупец с мозгами рыбки. И как выкручиваться из этой ситуации? *** За обедом Хосок и Джин объявили о союзе между двумя королевствами и о помолвке принца и принцессы. Джин и Джинсан улыбнулись друг другу, что не укрылось от Чимина. Он знал эту его улыбку. Наигранная и бездушная, вымученная и принужденная, абсолютно несчастная и обречённая. Но этого остальные понять не могли. Весь обед проходил в напряжении. Джин, как обычно думал о Юнги, Тэхен и Чимин о недавнем разговоре, Хосок думал о союзе. А Джинсан думала о чем-то своём, что понять было сложно. После него Джин позвал Чимина в свою комнату. Чимин, хоть и знал, чем все может закончиться, пошел. И они выпили снова. Джин наплевал на свои обязанности и потратил вечер на то, чтобы снова забыться в своих чувствах. Чимин наивно подумал в пьяном бреду, что, возможно, на этот раз ему должно помочь облегчить страдания. Снова все повторилось… Снова поцелуи, поглаживания, шепот и стоны, только на этот раз Джин взял ситуацию под контроль. Совсем распустив язык, Чимин выкрикнул имя советника слишком громко на пике удовольствия. Джин в этот раз был невероятно ласковый и нежный. Пак, вымотанный до предела, уснул практически сразу, как только кончил, а в Джине играл алкоголь, поэтому спать ему не хотелось даже после секса. Он оделся в чистую одежду, одел Чимина как смог и протер пятна спермы на полу. Он уселся на кровать и посмотрел на спящего друга. Джин сел в позу лотоса, облокотившись спиной о спинку кровати, взял Чимина на манер младенца, чтобы тому было удобнее (Видимо, Джин посчитал, что в таком положении Паку будет лучше). Он смотрел на него и думал о том, какую же кашу они с ним заварили… Он приложил руку к груди, где раньше висел кулон. Закрыв глаза он пытался почувствовать что-либо, как учил Чимин. Настроился, и тихо дышал, пытался «связаться» с Юнги, но… Но он чувствовал только тяжесть тела на нем и играющий алкоголь внутри. Возможно, это нужно делать на трезвую голову… Он сидел так ещё час с мутными, размытыми мыслями в голове, пока не послышался стук в дверь. Джин сейчас просто поблагодарил всех богов на свете, что он убрал комнату и быстро укрыл Чимина одеялом. — Кто? — спросил он устало. — Джин, это Тэхен! У меня новости! И они очень приятные! — голос Кима-старшего был возбуждён. Принц не совсем сейчас соображал, поэтому со спящим Чимином на руках он приказал впустить Тэхена. Тэхен так и застыл с открытым ртом, ошарашенно смотря на картину того, как каштановолосый парень мило спит в руках Джина, который пытался его положить на кровать. — Чего застыл? — улыбнулся принц, — красивый? Тэхен закрыл рот и перевел взгляд на собеседника. — Нет, просто, — он запнулся, — то есть да, красивый… эээ, Джин давай пойдем в твой кабинет… — сказал он и спешно вышел из комнаты. Принц немного неаккуратно переложил Чимина на кровать и пошел за советником. В голове у Джина что-то замкнуло и он решил действовать, пока позволял алкоголь. — Тэхен… — он взглянул на охрану и приказал, — оставайтесь здесь, — Тэхен~а, — повторил он более лукаво, когда они отошли на приличное расстояние, — скажи мне, он ведь нравится тебе! Советника будто ледяной водой облили. Он воровато оглянулся по сторонам и зашипел. — Тссс! Тихо ты! Джин засмеялся. — Наконец-то… Я уже думал, что ты никогда это не признаешь. Когда ты собираешься сказать ему? Тэ раскрыл глаза и посмотрел на собеседника. — Что? Не буду я ему говорить! Чтобы потом весь замок знал? — возмутился он. Кима удивило это. Он волнуется за то, что подумает замок? Ах, да, Джин ведь тоже раньше думал так. Он не хотел говорить Тэхену о том, что Чимин тоже влюблен в него. Они должны сами прийти к этому. — А ты не думал, что ты Чимину может быть тоже нравишься? — попытался он незаметно подвести советника. Но Тэхен только отмахнулся. — Ага, конечно. Мужчина влюбился в мужчину, и по счастливой случайности… — тут его низкий голос наполнился наивным сарказмом, — любовь взаимная! Джин опешил. Что теперь делать? — Но ведь ты даже не пытался! Разве он плохо к этому относится? — Джин только сейчас понял, что они не идут ни в какой кабинет, а просто стоят на месте. А ведь Тэ и не относится плохо. Он и сам не понимал, почему так боится этого даже зная, что Чимин думает о нетрадиционной ориентации. — Джин, не говори ему, ты понял? Пожалуйста! — попросил он. Джин только вздохнул и спросил: — Так что у тебя за новости? — Ах, да… Армия Чонов выдвигается на королевство О через три дня. Это означает, что мы можем напасть на них, когда они будут практически без защиты! Эта информация поступила от наших шпионов, они едва спаслись… Но одного похоже убили… Джин внимательно слушал и почувствовал уже знакомую злобу и ненависть к Чонгуку. — Надо сказать Хосоку, — сказал он нахмуренно, — что выдвигаться будем раньше. *** Намджун и Юнги были в пути уже три дня. В начале побега они чуть не попались, потому что в темноте не видели эмблемы замка Чона на лошадях, по которым их могли задержать в любую секунду, если бы они направились прямо к своей территории. Они лишь раз остановились на реке, чтобы попить, промыть остатки фаланги Юнги, которая болела с каждым разом всё сильнее и сильнее и поспать. За три дня спали они только раз. Животы болели от голода, мышцы от скачки, глаза от света, лошади не выдерживали нагрузки и ехали часто не с той скоростью, с которой хотелось бы. — Ваше Высочество, нам нужно остановиться в деревне, иначе мы просто не доедем до дома, — сказал Намджун шепеляво. Как оказалось, ему выбили верхний левый зуб. Юнги смотрел на деревья вокруг и дорогу, на которой было множество следов колес, значит, деревня была недалеко. — Да, — согласился он, — вот только нас могут легко найти. Например, меня по пальцу. Или по лошадям. Всё-таки кто-то заметил бы, какие именно пропали. Нам нужно замаскироваться… — Как же, Ваше Величество… — сказал Намджун, но Юнги его перебил. — Слушай, ты можешь называть меня Юнги, — недовольно сказал он, но на того не посмотрел. Джун удивился этому. — Как скажете, Юнги — ответил он, все ещё немного в шоке от того, что ему нужно обращаться неофициально. — На «ты» тоже можно, — вздохнул Юнги, — ты всё-таки спас мне жизнь. — Это моя работа, защищать вас, — ответил он, но спохватился, — тебя, — исправил Джун. — Да, но не всякий будет выполнять свою работу так, — ответил Мин, сделав акцент на последнем слове, — все, давай просто помолчим, — закончил он поспешно. Юнги подставил лицо солнцу. Он так соскучился по нему… Мин не видел его с начала выхода из своего замка. Принц чувствовал себя отвратительно. Потому что отца убили, потому что есть хочется страшно, потому что палец, точнее его остатки, пульсировали ужасно, потому что Джина не видел уже… даже не знает сколько. Он вытащил кулон. Украшение было ужасно грязным и в крови, верёвочка грозилась разорваться. Сейчас он понимал, насколько ему не хватает младшего. Хотелось прижать его, расцеловать и забрать себе. Затащить его в своё одеяло и смеяться с его дурацких шуток, которые тот придумывал иногда. Хотелось посмотреть на него спящего и потрогать пухлые губки, и потрепать волосы… Юн иссыхал без брата. Он вспомнил свой ужасный план, который придумал с Тэхеном, который гласил, что если Юнги пропадет, советник должен найти Джину невесту как можно быстрее. Он поджал губы и сморщился. Нет, ну почему нельзя отправиться в прошлое и отменить это? Какой же Мин придурок… Только сейчас принц понимал, что, кажется, любовь его не братская… Или это он соскучился? Все таки боль во всем теле не давала понять Юнги что-либо. Он вздохнул и посмотрел на небо. — Юнги, — позвал Джун. — М? — Можно вопрос? — спросил он. — Задавай, — ответил Юн, смотря на небо до сих пор. — А есть ли у тебя смысл жизни? — сказал он, — ну, вроде цели. Например, я хочу добиться высокого поста своими силами. Тогда я буду знать, чего я достоин. А ещё хочу быть поддержкой своим друзьям, — начал тот снова философствовать. Юнги про себя подумал, что никогда не видел такого человека. Хочет честно служить и быть отличным другом. Слишком идеальный. — Даже не знаю… — Мин задумался, но перевел тему, — должно быть, твои друзья тебя ценят. Джун ответил только: — Ага… — Я хочу вернуться. Я думаю, мой смысл жизни защищать. Хочу посвятить этому жизнь. — Вау, — протянул солдат, — ты хочешь посвятить себя стране… Это удивительно! Юн только хмыкнул про себя, но не ответил ничего. Через минуту тишины Юнги начал: — Я читал кое-что и, если мои расчеты верные, то ближайшая деревня… Принц вдруг резко замолчал и прислушался. — Что? — спросил солдат, но сразу замолчал, потому что Юн шикнул и махнул рукой на него. Теперь и Джун слышал. Очень тихо они слышали звуки голосов и стук копыт позади. Дорога была извилистая, поэтому увидеть ничего не удавалось, но эхо в лесу позволяло слышать все. Они были где-то на расстоянии метров двухсот или больше. — Мы должны спрятаться. В лесу. Быстро, — решительно сказал Юнги. Он ускорил лошадь, чтобы оторваться от нежеланных свидетелей и свернул с дорожки. Джун поступил так же. Когда они оказались на приличном расстоянии от дороги, по которой шли, они заняли позицию наблюдателей. Прождав около трёх минут, звуки повозки усилились и открылся вид на проезжающих. Юнги оказался прав. Это был королевский отряд с патрульными. Их было шестеро. Они громко обсуждали что-то, и крайне недовольно, к слову. Патрульные ехали неспешно, несмотря на то, что по их словам король Чон взбесился как черт и в бешенстве приказал искать Юнги везде где только можно. Юнги мысленно ухмыльнулся состоянию Чонгука и взглянул на нахмурившегося Джуна, который по инерции хотел положить руку на меч, но, к сожалению, меча у него не было. Проводив взглядом шумный отряд, Юн сказал тихо: — Будем ехать поодаль от дороги. На всякий случай, — Он повернул лошадь. — А как мы пройдем в деревню? — спросил Джун, — у меня есть пара идей, но не совсем хороших… Они проехали на лошадях, наверное, километров пять и по дороге они обсудили план заезда в деревню и своё перевоплощение. За это время лошади совсем устали. Джун заметил это и погладил свою. — Интересно, почему Танюн дал нам именно этих лошадей? — задумался он, — Тина, кажется, правильно? — ласково спросил он, поглаживая гриву. — Что интересного? Наверное, они много для него значили, — пожал плечами Юнги. — Разве тебе не интересно почему так произошло? Я бы с удовольствием послушал его историю жизни! — слабо улыбнулся он, и замер, — стой! Он вглядывался в даль. — Что? Что там? — у Юна было не самое лучшее зрение, но он видел что-то темное среди зелёной листвы. — Я вижу… девушку, — ошарашенно сказал он, — она вроде собирает что-то в корзину… Может она живёт здесь? — Боже, — вздохнул он, но потом спохватился, — а если попросить у нее воды для лошадей? Джун задумался. — Да, думаю можно. Я читал о людях, которые живут в лесу. Они исповедуют какую-то веру, не помню, и их легко обидеть, — он многозначительно посмотрел на Юна, — так что прости, давай лучше поговорю я. Юнги только фыркнул, подумал, что он без зуба похож на разбойника, но об этом ему не стал говорить. — Поехали уже. Когда они подошли ближе, Юнги смог разглядеть молодую девушку, которая действительно собирала ягоды в корзинку. Когда она увидела наездников, то ее лицо выразило любопытство, оцепенение и скрытый страх. Она застыла на одном месте. — Простите, не могли бы вы нам помочь? — начал Джун, — мы давно в дороге, и если вдруг у вас есть вода, то мы были бы очень благодарны вам… — не договорил он, потому что девушка ахнула. — Ч-что с вашим пальцем? — ошарашенно спросила она, разглядывая остатки фаланги. Юнги остался невозмутимым. — Мне его отрезали, — просто признался Юнги. Джун сжал губы в одну линию и опустил голову, девушка ещё больше ахнула скромнее и сказала: — Он… Кажется туда попала зараза, — сделала она вывод, — я попробую вам помочь. — Правда? Что же, тогда спешим вас уведомить: у нас нет денег с собой, так что… — хотел сказать Джун, но его снова перебили. — Ох, не волнуйтесь, я просто хочу помочь! — сказала она и направилась куда-то в сторону, а следом и путники. — Не очень то она и пугливая, — не удержался Юнги, — обычная девушка. — Говорю же, я читал… Они дошли до небольшого каменного домика, и парни остались снаружи забора, а девушка зашла внутрь. — Мне не по себе, — признался Юнги. — Возможно они вылечат твой палец. Он же болит до сих пор? — уточнил Джун. — Что? Я ведь не говорил тебе об этом! — удивился принц. Джун засмеялся. — У тебя все написано на лице! Юнги смерил его недовольным взглядом и ответил: — Да, болит до сих пор. На эти слова дверь открылась, и из дома вышла пожилая женщина с длинными седыми волосами и в длинном черном балахоне. Она смерила их недовольным взглядом. — Это королевские лошади. Ты привела в дом воров которые скрываются от Чона? — она окатила мрачностью Джуна и Юнги, и перевела грозный взгляд на девушку. — Нет, мамочка, посмотри у того с пальцем что-то не то! — она указала на палец Юнги. Дама подошла поближе и протянула руку. Юнги с опаской вложил ее в ладонь, боясь не подчиниться, потому что она внушала страх. Она оглядела опухшую, грязную фалангу и дотронулась пальцем до места возле раны. Юнги зашипел. Потом дама дотронулась до основания пальца. Юнги снова зашипел, но сильнее. — Отличная выдержка, — сказала она, но ее слова противоречили ее тону, — палец придется отрубить полностью, — объявила она совершенно спокойным тоном. — Что?! Нет! — Юнги забрал руку из рук старушки. — Отлично! — улыбнулась она резко, но потом снова глаза потемнели, — тогда зараза из пальца пойдет дальше в руку и если ты откажешься отрубать ее, она пойдет в организм и ты умрёшь от лихорадки, — закончила она и развернулась, — до свидания, Ваше Высочество! Юнги словно окатило ледяной водой. То ли от дальновидного будущего, то ли от обращения. Он хотел что-то сказать, но Джун его опередил: — Стойте, подождите пожалуйста! — сказал он и старушка развернулась, — Юнги, ты слышал что она сказала? Нужно отрубить палец, иначе ты умрёшь! — А ты что, изучал книгу «Как стать лекарем»? — прищурился Юнги. — Нет, а ты? — спросил он, и этот вопрос застал Юнги врасплох, — уважаемая, простите, я не знаю имени! Дама ответила не сразу: — Зови меня аджума, — сказала она. — Аджума, вы не поможете нам? — спросил солдат. Она постояла молча с минуту, как будто оценивая путников. — Юнсу, помоги им и спрячь лошадей за домом. И чтобы завтра с рассветом вас здесь не было! — сказала она и удалилась в дом. Юнсу велела идти за ней. Они обошли жилище, и Джун с Юнги спрыгнули с лошадей. Чувствовать землю ногами было невероятно, они ужасно затекли и теперь слегка покалывали. — Вы простите маму. Она на самом деле очень добрая, просто не доверяет многим, — сказала она негромко, а Джун улыбнулся. — Ну что ты, ничего страшного, мы всё понимаем. Сейчас мало кому можно довериться. Но мы и в правду не собираемся делать вам зло, — он привязал лошадь к забору. То же сделал и Юнги. — А откуда вы? — поинтересовалась девушка, когда они направились в дом. — Мы из королевства Мин, были у Чон Чонгука, и сейчас едем обратно домой, — ничуть не соврал Джун. Девушка только улыбнулась и открыла дверь в дом. Там было очень уютно: горел камин, даря тепло и невероятный запах эфирного масла, смешиваясь с запахом еды. Тусклый свет от камина ещё более наполнял обстановку чем-то мягким, домашним. Девушка закрыла дверь, и Юнги с Джуном встали на месте, потому что не знали куда им проходить. — Раз уж пришли, то говорите что с вами произошло и кто вы такие на самом деле, иначе я вышвырну вас отсюда, — сказала аджума без церемоний, — если мне и моей дочери грозит опасность в виде охраны, которая увидит здесь королевских лошадей и арестует нас, то пеняйте на себя. Юнги не удивился этому, но ничего не сказал, в отличие от Джуна, который сразу отреагировал. — Простите за такой вопрос… — начал он, — но можем ли мы рассчитывать на то, что мы в безопасности до завтрашнего рассвета? Аджума ухмыльнулась и сказала: — Кто же вас знает, может вы маньяки или убийцы? Юнги сразу успокоился после слов дамы про охрану. Потому что если они сами скрываются от нее, значит, они не сдадут их. Джун принялся рассказывать о том, кто они такие, как попали к Чону и как выбрались оттуда. Во время рассказа аджума ни разу не перебила, а когда услышала про то, КАК Намджун пронес яд слегка улыбнулась. — Вы, ребята, настоящие безумцы, — сказала Юнсу потрясённо. Аджума же только хмыкнула, видимо, удовлетворённая правдой, повернулась к Юнги. — Как тебя зовут? — спросила аджума у принца. — Юнги, — ответил он. — Подойди сюда, нужно убрать твой палец. Юнги сглотнул и осторожно подошёл к ней. — Не уж то сам принц боится? — усмехнулась она. Юнги выпрямил спину и сказал: — Я не боюсь. Аджума ничего не ответила, лишь дала в руки Юнги какую-то штуковину с дыркой посередине. — Что это? — недоуменно спросил он. — А ты не догадываешься? — ехидно спросила она. Юнги снова оглядел устройство с дыркой, и, кажется, теперь с ужасом понял для чего оно. — Просовывай палец, — сказала она будничным тоном, — и клади сюда, — она положила на стол средних размеров доску, а Юнги было страшно подумать о том, откуда вообще у аджумы такое устройство. Она отвернулась к шкафу, в котором лежало много разных вещей. От книг и посуды, странно выглядящей, до, кажется, перьев и ножей. Последнее она и взяла. Юнги сглотнул и взглянул на фалангу. Он проклял мысленно Чон Чонгука, который отрезал ему палец и из-за которого он останется с девятью. Ему сразу захотелось отпроситься в туалет или предложить сначала поесть с дороги, или в крайнем случае отказаться и уехать к чертям собачьим, но он пересилил себя. — Будешь кричать — я отрублю тебе ещё один, ты меня понял? — грозно спросила аджума. Юнги не ответил, только поджал губы. Он чувствовал, как его тело охватывает страх. Он молился, чтобы это закончилось побыстрее. Он увидел как аджума пару раз легко прикоснулась к пальцу лезвием, и резко замахнулась. Юнги все равно вскричал, но почувствовал как ко рту прижалась рука. — Несносный мальчишка, я же сказала не орать, разве ты не понимаешь, что нас могут заметить?! Мы не так далеко от деревни! — негодовала она, — так и знала что ты закричишь! Принц заметил, что палец до сих пор на месте. Его попросту проверяли. Юнги выдавил из себя извинения: — Простите, я не закричу, — процедил он. — Смотри мне, а то оставлю тебя умирать вот так, — проворчала она и снова взяла нож. Юнги глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз и собрался с мыслями. «Ты должен сдерживать эмоции» — повторял он про себя — «Подумай о Джинни, о том, какой он красивый и любящий маленький…» В следующую секунду послышался звук вращающегося лезвия в дерево. Юнги зажмурился, надул щеки, а потом открыл рот в немом крике. Боль пронзила все тело и отдавала в мозг ужасными толчками. Он закрыл рот ладонью и согнулся буквой «Г», с каждой секундой сдерживать крик было труднее и тогда он сорвался на негромкий писк. Аджума вздохнула и убрала насадку на руке. Она помазала рану чем-то холодным, что облегчило боль и усилило ее одновременно. Юнги часто часто задышал, на лбу появилась испарина, все мышцы болели от только что перенесенного шока. К нему подошёл Джун и положил руку на плечо. Аджума взяла руку Юнги и замотала в чистые бинты. Тело Мина бросило в жар и он наконец сумел отдышаться. — Отведи его в тот угол с подушками, — приказала она Джуну. Он послушно довел ничего не соображающего Юнги до его «покоев» и тот практически сразу провалился в сон. *** Проснувшись, Юнги обнаружил, что в доме все спят. Мышцы болели, рука пульсировала, голова раскалывалась. Все тело чесалось от грязи. Он полежал ещё минуту, пока глаза не привыкли к темноте. Он поднялся на ноги и голова резко закружилась, а в глазах помутнело. Он облокотился на стену и постарался прогнать неприятные ощущения. Юнги осторожно вышел на улицу и сел на маленькую скамью. Свежий воздух дал ему сил. Разум немного прояснился и Юнги прикрыл глаза. Он услышал шорох. Мин повернул голову, но глаза не открыл. Он прислушивался пару мгновений, но ничего. Тишина. От чего-то в лесу она была сейчас очень приятная. Нет даже звучания сверчков или завывания ветра. Юнги нахмурился и открыл глаза. Очень странно. Почему нет даже звучания сверчков или завывания ветра? Он оглядел темный лес вокруг. Все как обычно, но как будто вся живность умерла. Он снова услышал шорох. Теперь Юнги повернул голову с открытыми глазами. На углу дома ничего не было ничего инородного. Он встал и осторожно приблизился к повороту и заглянул туда. Тоже ничего. Юнги принял попытку и снова вгляделась в темноту. Не разглядев там ничего нового, он решил, что лучше пойти в дом. Как только он развернулся, он увидел мужской силуэт. Юнги шарахнулся назад от неожиданности. Силуэт стоял на месте и даже не двигался. Юнги сумел разглядеть за ним ещё двоих, что-то держащих. Это что-то было в мешке. В Юнги смешались страх и злоба. — Что тебе нужно? — как можно спокойнее сказал он. Мужчина не отвечал. Юну начало казаться, что ему мерещиться это все, но силуэт начал приближался к Юнги. Мин не сделал ни шагу назад. Некто подошёл вплотную к принцу и тот узнал его. Это был Чон Чонгук. — Привет, Юнги! Давно не виделись! — внезапно начал он улыбаться, но его глаза источали безумие, — набегался, малыш? Я так скучаю без своего котика, — грустно сказал он. — Пошел к черту, ублюдок, я тебе не малыш и не котик, — зло сказал Юнги и замахнулся для удара. Чонгук выставил руку и схватил запястье Юнги. — Но-но-но, котик мой, — сказал он с ухмылкой, — я бы так не торопился на твоём месте. Не хочешь вернуться в свой новый дом? — он дотронулся пальцем до чужого подбородка. Юнги вырвал руку и резко толкнул Чона ногой. Он сел на него сверху и схватил его горло. Охрана уже подорвалась к Чону, но тот почему-то остановил их рукой. — У меня есть только мой старый дом, ублюдок, и если ты ещё раз назовешь меня котиком, я вырву тебе язык, — презрительно процедил он, сомкнув ладони на его шее — Ох, так ты не знаешь, — хрипло засмеялся он. Юнги потупил взгляд и недоуменно посмотрел на Чона, но ничего не ответил на его реплику. — Убирайся отсюда, — сказал он, — что тебе нужно здесь?! — Юн не понимал, почему дома никто не проснулся до сих пор и не остановил этот кошмар. Чонгук последовал примеру Юнги и пропустил последнюю реплику мимо ушей. — Разве ты не слышал, что я победил твоего братика? — он с безумной улыбкой наблюдал за тем, как сменяются эмоции на лице Мина. — Что? Не неси чепуху и убирайся отсюда! — зло крикнул Юнги как можно громче. — Ты можешь взглянуть сам, — и махнул в сторону охранников. Один из них подошёл к ним ближе, выставил мешок перед собой, порезал ткань ножом и начал высыпать содержимое. Из мешка выпала куча чего-то мутного и размытого. Разглядев верхнюю часть, Юнги пришел в настоящий ужас. Он оцепенел. Мин не мог пошевелиться и оторвать взгляд от одной точки. Он начал задыхаться, потому что не мог сделать ни одного вдоха. Прямо на него смотрела окровавленная голова Джина. Она лежала среди других его частей тела. Он почувствовал как из глаз хлынули слезы. Он слабо, истерично протянул: — Не-ет. — этот звук был скорее похож на жалобный писк. Он с шумом вдохнул ещё раз, и теперь кричал, — ДЖИН, НЕТ! Он потянулся руками к голове и потрогал его кожу. Холодная и противная. Юнги снова истошно закричал. Его слова превратились в бессвязные незаконченные фразы. В этом потоке можно было различить пару слов: — Нет… Не надо вот так… Это из-за меня… — он тихо-тихо шептал, но слышал только шум в ушах, — Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ДЖИН, ПРОШУ, — снова закричал он бессильно. Юнги со всей силы закрыл глаза, пытаясь подумать о том, что этого нет на самом деле, что это просто дурной сон или воображение. Но он открыл глаза и видел все тоже самое: брата, охранников и улыбающегося Чонгука под ним. Он увидел нож возле ног охранника. Юнги резко взял его рукой и воткнул в сердце со всей силы. Его пронзила резкая боль и он открыл глаза уже в доме. Вокруг него стояли Юнсу, Аджума и Джун. Они обеспокоенно смотрели на него, а последний что-то говорил, но Мин не мог разобрать ни слова. Юнги отдышался и резко сел. С его лба упала мокрая тряпка. — Юнги, что случилось? — первое что услышал Мин, после шума в ушах. Он до сих пор чувствовал последствия сна и не мог даже говорить. Он сейчас был благодарен всем богам за то, что этого нет в реальности. — Мы должны выдвигаться. Сейчас, — первое, что сказал Юнги, намереваясь встать. Джун недоуменно на него посмотрел и надавил на плечи. — Но Юнги, у тебя жар во сне поднялся, — начал Джун, но Юнги его перебил. — Плевать, я должен быть в стране как можно быстрее, — он попытался убрать ладно Джуна с себя, но сил не было от слова совсем. — С Джином все будет хорошо, — сказал неожиданно Джун, — Юнги, если ты умрёшь по пути к нему, то ты не сможешь его защитить. Юнги открыл рот, чтобы аргументировать свою позицию, но застыл, потому что их у него не было. Он лег обратно и почувствовал как усталость снова накатывается на него. Аджума и Юнсу все это время стояли молча. Вдруг последняя заговорила. — Мамочка, а ведь у нас есть таро! Давай ты посмотришь все ли хорошо с Джином! — восторженно сказала она, а мать смерила ее недовольным взглядом. — С чего это я должна гадать незнакомым мне людям? — прищурилась она на Юнги. Юнги даже при своём состоянии сумел ответить со смешком: — Вы ведь знаете кто я такой, почему же незнакомым? Аджума усмехнулась в ответ мрачно: — А ты уверен, что хочешь узнать? Юнги не так просто взять на слабо, поэтому он без колебаний ответил: — Да. Она прищурилась с лёгкой улыбкой и сказала: — Ты сам меня попросил. Не жалей об этом позже. Она развернулась и ушла во вторую комнату. Юнги вдруг стало страшно. А если он узнает что-то страшное о Джине? Или о своей смерти? Он поморщился от того, что сначала делает, а потом думает. Юнсу присела возле него на корточки. — Не волнуйся, Юнги, это не настолько страшно. Джин это твой сын? — поинтересовалась она. Юнги, правда, не знал, что можно сказать на это, потому что смешно будет сказать, что Джин — брат. Он намного больше… Джун, видя, что Юнги игнорирует вопрос, ответил за него. — Нет, это его брат, он очень любит его. Юнсу улыбнулась. — Тогда ясно. Юнги, я дам тебе совет. Когда мама будет задавать тебе вопросы, ты должен отвечать максимально честно. Иначе карты соврут тебе, а мамочка даст тебе палкой по руке. Юнги вдохнул и выдохнул. — Хорошо, — просто сказал он, — можно мне воды? Юнсу встала, подошла к большому ведру и зачерпнула желаемой жидкости. Когда Юнги получил стакан в руки, он с жадностью выпил все без остатка. — Спасибо. Через пару минут вышла аджума. — Если ты ещё не передумал, то можем начать, — заинтересованно прищурилась она. В душу принца закрадывалась давящее чувство неизвестности. Юнги медленно, с помощью стенки встал и направился к двери. — А вы оба, — обратилась она к Юнсу и Джуну, — спать, — и закрыла дверь. Юнги зашёл в небольших размеров комнату. Она была вся обвешана оберегами и подвесками. В темноте освещение давали только свечи, какие-то светящиеся камни и краска. Посередине стоял небольшой низкий столик со стопкой карт и маленькими бусинами. — Вы так узнали кто я такой? — спросил вдруг Мин. Аджума села в позу Наполеона возле стола. Юнги последовал ее примеру и увидел ту самую палку. — Не нужна магия, чтобы понять по тому, как ты двигаешься и что говоришь, кто ты такой, — хмыкнула она. Юн слегка удивился этим словам, но ничего не ответил. Сказать, что Мин верил в эзотерику было бы странно. Он никогда не обращался к картам или чему-то подобному и вообще не думал об этом никогда. — Положи руку на камень и подумай о том человеке, о котором хочешь спросить, — томным голосом сказала аджума. Юнги прикоснулся к холодной поверхности камня и закрыл глаза. Он вспомнил образ Джина. Его черные волосы, карие глаза, пухлые губы и широкие плечи. Вспомнил как он говорит «Юнгичи» и «я люблю тебя». В теле Мина сразу разлилось тепло и он слегка улыбнулся. В голове всплыл тот день, когда Джин пришел глубокой ночью в комнату Юнги и спал вместе со старшим, потому что тому приснился страшный сон. Он тогда так умилился тому, какой Джинни маленький ребенок. Он невольно вспомнил свой сегодняшний сон и его пробила дрожь. Он пообещал себе не допустить этого. — Теперь задай вопрос. Что ты хочешь знать? — послышался тихий голос. Юнги задумался. — Все ли в порядке с этим человеком? — Конкретнее. Что такое «в порядке»? Юнги, будучи совершенно не разбирающимся в этом, спросил: — А как? Аджума вздохнула. Сейчас она была какой-то другой. Какой-то доброй что ли? Юнги не очень понимал. — Расскажи мне все, что случилось с тобой и этим человеком. Так я смогу помочь тебе больше. Юнги на секунду задумался. Он никогда не открывался ни перед кем, но не чувствовал угрозы от этой дамы. Все же ему было страшно рассказывать это. Рассказывать это себе. Но он начал. Он говорил о том как Джин появился, как они выросли, как умерла его мама, как протекали их отношения после. И рассказал с опаской, как понял что любил Джина всю жизнь безмерно, не по-братски. Как всегда чувствовал досаду, когда им приходилось расставаться, и как хотел встречи. На словах о чувствах, он смотрел на реакцию аджумы, но не увидел ни презрения, ни злобы. — Не смотри на меня так, я не отношусь к этому плохо. Нужно быть благодарным за все, что даёт нам судьба, — ёмко сказала она. Юнги чувствовал атмосферу вокруг, которая почему-то давала Юнги верить аджуме. — И мой сегодняшний сон… Мне приснилось что Чон Чонгук убил его… — он сглотнул, — поэтому хотел продолжить путь. — Сложная ситуация, — подытожила она, — тогда мы сделаем по другому. Она встала, взяла лежащие на столе карты, и убрала в такой же шкаф с разными вещами, как и в первой комнате. Аджума поднялась на носочки и что-то достала. Это была тоже колода карт, но более красивая чем предыдущая. Она отливала золотом и казалась тяжелее. — Эту колоду я использую редко. Она может рассказать как много хорошего, так и много плохого. Ты готов услышать то, что она скажет? — снова спросила она. — Да, — решительно сказал Юнги, терять ему нечего. Она начала тасовать колоду. Ее пальцы ловко перемешивали карты очень долго. По крайней мере, так показалось Юнги. — Задай вопрос: «Если ли у меня будущее с этим человеком?» думая о нем, — сказала аджума. Юнги повиновался и выполнил указания. — Вытяни три карты, по одной, — сказала она, — и выложи в ряд. Они осторожно протиснул пальцы в середину колоды и вытащил ее. На карте было написано «The chariot». Следующая карта гласила «The tower», и последняя, от которой у Юнги засосало под ложечкой «Death». Он осторожно положил последнюю карту и голодно посмотрел на аджуму, потому что хотел знать, почему выпала карта смерти. — Угомонись, я сейчас объясню все, — настойчиво сказала она. Юнги почувствовал слабость. То ли от страха, то ли от жара. Она взглянула на карты и сказала. — Первая карта, карта «колесница». Она означает действия. Твой партнёр делает что-то сейчас и будет делать в будущем. В твоём случае это крепкая связь с любимым человеком, ваша встреча судьбоносная, — она говорила медленно, обдумывая каждое слово, — следующая карта — карта башня. Резкие, внезапные и глобальные перемены. Чаще всего человек меняется в лучшую сторону, но через страдания, это называется катарсис. Возможно твоя половинка сейчас чувствует себя ужасно как и ты, — произнесла она, от чего у Юнги неприятно заиграло в душе, — думаю, эти две карты обозначают то, что происходит сейчас, я верно говорю? Крепкая связь и перемены. Она замолчала смотря на последнюю карту. Юнги с нетерпением ждал и одновременно ужасно не хотел слышать, что скажет аджума. Он мысленно сопоставил последнюю карту со сном и сразу наругал себя за то, что делает поспешные выводы. — Карта смерти не означает смерть, Юнги, — она посмотрела на него, — она означает так же перемены. Это карта неожиданных обновлений. В вашей совместной жизни будут изменения, и, скорее всего, к лучшему. Карта смерти обозначает свой прямой смысл очень редко. Юнги выдохнул с облегчением. Он слушал аджуму и впитывал все, что она говорит, но она замолчала, смотря прямо на Юнги. — И что это обозначает в общем? — спросил он. — Сопоставляя все карты и твой рассказ, я думаю, что кто-то из вас совершит что-то неприятное и сильно изменится. Возможно ты, возможно Джин. Этого карты не показали, — нахмуренно произнесла она, — но, в ваших силах это исправить. Вы оба имеете огромное влияние друг на друга. Вы и только вы делаете вашу судьбу. — Что неприятное можно совершить? — недоуменно спросил Юнги. — То, о чем ты будешь жалеть. Видишь башню? — она указала на карту, — карта выпала посередине, значит после нее будут перемены. Что-то сильно изменится в вас обоих. В худшую или лучшую сторону — зависит от вас. — А что за действия? — Юнги был похож на ребенка. — Не знаю, я же сказала, что кто-то из вас, скорее всего он, делает что-либо. Возможно он сейчас планирует что-то делать. Юнги обдумывал это все и спросил наконец: — И какой вердикт? Аджума посмотрела на него внимательно. — Все зависит от тебя. *** Утром они с Джуном встали гораздо позднее рассвета. Они встали, когда солнце было высоко в небе. Видимо, усталость трёх дней всё-таки сказалась на этом. Но за все время их сна, парней никто не будил и не выгонял. Когда они встали, их даже отправили мыться и выдали новую одежду. Конечно, по размерам она не очень подходила, но она хотя бы была чистая, а это уже радовало. Юнги не чувствовал больше жара, но усталость ощущалась до сих пор. После того, как их щедро накормили, они узнали, где находятся, как называется деревня и сколько ехать до королевства Мин. От последнего у Юнги о пала челюсть. — Четыре дня?! — он обреченно вздохнул, но более ничего не сказал. — Юнги, ведь это лучше, чем попасться в лапы Чона! — начал успокаивать Джун. Аджосси дала им еду и воду в дорогу, и назвала самыми глупыми на свете людьми, потому что посмотрев на подковы лошадей сразу понятно, что они сбежали из темницы. Она закрасила золото краской и посмотрела на них. — Доберётесь целыми, — сказала она и направилась к дому. — Спасибо вам большое! — сказал Джун и улыбнулся, хоть аджума и не посмотрела в их сторону. — Спасибо, — негромко повторил Юнги. — Я надеюсь, ты встретишь Джина целым и невредимым, — сказала Юнсу, — желаю вам удачи в дороге. Джун и Юнги стояли возле лошадей у выхода с территории домика. — Большое спасибо тебе, за то, что помогла нам первая, — улыбнулся Ким. Юнсу засмеялась. — Как я могу бросить кого-то в беде? На самом деле меня этому научила мама, но она не любит показывать своё благородство, — негромко сказала она. Они оба тихо рассмеялась. Когда парни запрыгнули в сёдла, они посмотрели в глубь леса и вдохнули. Опасный путь был впереди. И что могло бы быть, если бы они не встретили здесь эту девушку?