Действительно темная ересь

*** Автор с самого начала знал, что это плохая идея. Отвратительная, ужасная, полная рисков миссия не привлекала его совершенно, но если тебя о чем-то вежливо просит господин Инквизитор, выбора у тебя не много. Юноша крепко сжимал свой цепной меч, который выглядел внушительно и даровал уверенность. Только Автору было известно, как же он им скверно владеет, и если уж придется пускать его в ход, то бояться должны были не враги, а ближайшие союзники и его собственные ноги. Это было особенное, иное измерение, и меч ему здесь вряд ли бы помог. Автор слышал о таком, но никогда не видел воочию. Иногда получалось так, что страстное и горячее желание какого-то автора накладывалось на аномалии Варпа и влияние Хаоса, и созданный страстный мир оживал, получая свою собственную реальность, где стандартные законы не работали. Первым Автора встретили зеркала. Два ряда огромных, в два его роста зеркал в вычурных рамах отражали его испуганное лицо, и Автор от греха подальше поспешил спрятаться за спину Инквизитора. Они должны были найти источник, что искажал реальность по своей воле, и уничтожить его, чего бы это им не стоило. Потому что такие аномалии несут только разрушение и искажение. И самому Императору известно, что они встретят в этом с виду безобидном произведении, вышедшем из-под чьего-то пера. – Это происки Тзинча, – севшим голосом сказал Автор, когда вгляделся в свои многочисленные изображения, – Император нас сохрани. – Я не был бы так уверен. – мрачно произнес Инквизитор. Он шел рядом с Автором, ставшим его аколитом, готовый в любой момент прикрыть его и ударить по выскочившей твари. Цепной меч, освященный символами Империума, в его руках был оружием строгим и грозным. Он огляделся, останавливаясь на клочке пространства, на который еще не падал странный преломляющийся свет от зеркал. – Этот мир непредсказуем. Не верь ничему, что видишь. Эта тварь меняет местные законы на ходу и сама не знает, чем закончит. Здесь легко споткнуться о сюжетные нестыковки и заблудиться среди несогласованных предложений. Предупредив Автора, Инквизитор двинулся дальше. Изредка между зеркал мелькали фигуры людей, но стоило в них вглядеться, становилось ясно, что у них нет черт лица. Автор осенил себя знамением аквилы, когда это заметил. Туманные объяснения Инквизитора сбивали его с толку больше, чем помогали. И юноша задумался о том, какой бы мир создали его собственные тексты? Он прижал ладони к щекам, когда понял, что они полыхают. Надо думать о деле, а не о разнузданных оргиях с плохо поставленными запятыми. – С чем мы можем столкнуться, шеф? – Автор очень старался говорить, как профессионал, но получилась какое-то подобие прогена, которого поймала за курением канонисса. Автор кашлянул, пытаясь вернуть голосу твердость – Вряд ли мы встретим что то и правда опасное. Ответом на это был жесткий взгляд инквизитора. – Встретим. Здесь многое хочет овладеть нашим разумом. Дальше будет картон, я уже слышу его шуршание. Он не опасен, но может искажать взгляд. Постараемся обойти, если картон боевой — прорежемся сквозь него. Главное, не дай себя запутать, даже если за поворотом встретим отряд космодесанта, он не настоящий. Инквизитор медленно продвигался вперед, пробуя ногой пол впереди него, словно опасаясь, что тот рухнет в бездну. – Дальше будет хуже. Автор чуть-чуть попятился, но вспомнил, что в него так долго вбивали в Схоле. Отступать нельзя. Дезертиров ждет суровая и беспощадная кара, и даже если он умрет, это будет лучшим исходом, чем позорное бегство. Да и куда он, в конце концов убежит из отдельно созданного плана бытия? – То есть, этот автор создавал себе намеренно слабых врагов? Зачем? – Автор искренне недоумевал. Он в юности (да и сейчас, если по секрету) зачитывался приключениями одного известного комиссара, что выходил победителем из боя даже с самым могучим врагом. – Они считают, что возвышаются, окружая себя ничтожествами. И их же побеждая, раскидывая толпы одним щелчком пальцев. – В голосе Инквизитора звучало презрение. Вникать в мировоззрение этих тварей было необходимо, но как же отвратительно... – Так они чувствуют себя героями. Картонные люди с картонными мечами окружили их спустя десяток шагов. Двумерные, они смотрели ничего не выражающими глазами, говорили шаблонными фразами, и даже шутки, которыми они подбадривали друг друга, были омерзительно плоскими. Автор часто-часто заморгал. С одной стороны, ситуация была не слишком ему приятна, хоть и знакома. Если ты книжный мальчик в окружении сильных и наглых парней, рано или поздно тебя ожидает такой вот визит. Но... они не были реальными, и это ощущалось. Они не были живыми хоть сколько-нибудь, и это пугало. – Инквизитор? – с нажимом спросил Автор. – У тебя есть меч, аколит! – Скомандовал Инквизитор, заводя свой. С рычанием он врезался в первую картонную фигуру. В книгах, которые читал Автор, обычно писалось про азарт боя, загорающиеся яростью глаза и тому подобное. Инквизитор действовал так, будто проходил сквозь нечто неодушевленное, но мешающее, без эмоций на каменном лице. – Аколит, не жди! За мной! Автор смотрел на свой меч. Долго смотрел, а затем попытался им ударить. Хороший металл превратился в картон и просто непристойно болтался в руках у юноши, пока он честно пытался понять, что же такое происходит. Инквизитор оглянулся. А потом резко шагнул назад, хватая застывшего юношу за руку и притягивая к себе, в круг, защищенный ударами его цепного меча. Агрессивный картон зверел на глазах и в лучших традициях худшей писанины, не чувствовал отрезанных конечностей и приличных дыр в теле. Инквизитор, впрочем, и не стремился перебить их всех. Он проходил вглубь зеркального коридора, оставляя картонных воинов позади. А потом, когда те отстали, и сам остановился, счищая с уже выключенного лезвия ошметки бумаги. – Что это? – он с легким укором посмотрел на картонный меч в руках аколита. Автор какое-то время браво болтал своим "мечом", а затем смущенно заложил руку с ним за спину. Он и сам не знал, что это. – Моя вера меня защитит, – наконец нашелся он, складывая аквилу на груди. Здесь было все так странно и непонятно, что только истовая вера может защитить его от безумия. – Опасность миновала? Но ответом на его слова было жадное яростное урчание, от которого кровь стыла в жилах, и сердце падало в пятки. – Это...это явно клише! – выдохнул Автор, глядя на мелких, но зубастых созданий, что появлялись, казалось, будто из неоткуда. Юноша сумел отшвырнуть от себя одно, но на место его прыгнуло несколько других, скаля острые клыки. – Ой! – Автор вскрикнул, когда одно клише подпрыгнуло на маленьких кривых лапках, вцепившись в бедро юноши так, что его кожаные штаны не выдержали напора, и несколько кровавых ссадин явили себя миру. Автор тут же пожалел о том, что его меч стал картонной игрушкой, потому что в отличие от странных плоских злодеев, эти штуки были реально на что-то способны, и только военные берцы защищали его от участи быть поваленным на пол и растерзанным. – Они похожи на ужасы Прядущего Судьбы, это он, уверяю вас! – Автор метко пнул одно из клише, и оно оставило после себя мерзкого цвета лужицу. Юноша достал болт-пистолет, который был более табельным оружием, чем настоящей угрозой, и принялся водить им по сторонам, пытаясь прицелиться. Клише, как обычно в таких извращенных мирах, нападали толпой, и воздух звенел от их непрекращающегося хихиканья. Взгляд Инквизитора уже мог различать их виды. Хентайные, к примеру, были беззубы, зато со множеством щупалец и покрытые слизью. Клише для боевых сцен, напротив, обладали целым арсеналом. Одно из них сосредоточенно жевало сапог Инквизитора, но улетело в темноту после мощного пинка. Всматриваться в клише описаний не возникало вообще никакого желания. – Не трать на них болты. – Приказал Инквизитор аколиту. Стрелять по такой толпе... здесь нужно было нечто более массовое. – Беги сюда! – Он рванул и сам к ближайшему укрытию, надеясь лишь на то, что непостоянный ландшафт здесь продержится еще пару минут таким же. Автора долго уговаривать не надо было. Он вырос на комиксах про одного известного комиссара, которого раз за разом из различных передряг вытаскивали ноги. – Да какого фрага тут творится? – сказал Автор, переводя дух за спиной Инквизитора, и потирая раненную ногу. Вместо ответа Инквизитор одной рукой схватил аколита за плечо, пригибая его за куском породы, напоминавшем скалу. А другой швырнул в вопящую толпу тварей гранату, и в ту же секунду спрятался за укрытием сам. Взрыв был бесшумным, но вспышка света была такой яркой, что на мгновение осветила все зеркальные уголки этого куска коридора. Вопли клише постепенно утихали, и когда Инквизитор выглянул из-за скалы, только отдельные существа ползали по полу. – Теперь идем, быстро! Они сейчас снова соберутся. – Я не думал, что они настолько опасны! – Автор покосился на останки созданий, направляясь дальше, и стараясь изображать решительность. Если Инквизитор узнает, что он и правда струсил, то точно его казнит. – Клише всегда огромное множество, и обычно они не наносят вреда. Так почему на нас они так набросились? – Опасно здесь все. Этот мир и его хозяйка чувствуют нас. Она знает, что мы пришли за ней, и хочет уничтожить. А в руках этого чудовища даже безобидные вещи искажаются. А клише... Может, она дала им сигнал. Может, они сами почувствовали что-то, как акулы каплю крови. Инквизитор шел вперед, и, хоть его длинный плащ и сапоги были изрядно погрызены, походка его оставалась твердой и уверенной. – Когда пройдем дальше, не приближайся к кустам. Даже если они кажутся безопасными. В них скрываются рояли. Автор обернулся к Инквизитору, рассеяно помахивая болт-пистолетом, что выдавало в нем канцелярскую крысу, а не хорошо обученного солдата. Именно эта беспечность и вышла юноше боком, потому что если бы он не кичился и не делал вид, что готов ко всему, то наверняка бы успел разглядеть угрозу и ее избежать, а так едва не вышел на площадь, на которой царило нечто, отдалено напоминающее бой. Сражение выглядело так, будто слепой художник нарисовал его по словам не слишком сведущего в делах ратных. Все сверкало, искрилось, волны странной псайкерской энергии расходились кругами от эпицентра сражения, а героический картон все бросался и бросался в бой. Если бы солдаты были вооружены настоящим оружием, Автору бы не жить, но так только увесистый, но картонный цепной-меч прошёлся по его щеке, отбрасывая на землю, но оставляя лишь пару рваных царапин вместо отсеченной головы. – Это... космодесант? – Автор прижимал руку к щеке, глядя на по своему завораживающую картину широко распахнутыми глазами. – Она сражается с космодесантом? Это ересь, – простонал он, поднимаясь Инквизитор остановился, глядя на разворачивающееся перед ним побоище. Картонный космодесант смотрелся жестокой насмешкой над Империумом и он втайне радовался, что не видел здесь картонной инквизиции. Даже его самоконтроль такого мог не выдержать. – Ересь. Высшего порядка. – Сказал он, протягивая руку аколиту и помогая тому встать. Наплыв противников постепенно редел, и уже не мог полностью скрывать фигуру в центре. – Сейчас мы увидим эту тварь. – Предупредил инквизитор. – Не смотри ей в глаза и стреляй, как только оно покажется. – Да уж, меня отдельно просить об этом не надо, – произнес Автор, вполголоса читая все литании, которые мог вспомнить, перемежая их с отборным матом нижних уровней Порта Странствия. Иногда подобное помогало даже лучше святых слов, да не покарает его длань Императора. Хотя если он допускает подобную жуткую ересь, даже в отдельных планах бытия, то у Автора появилось к Нему несколько важных вопросов. И тут явилась Она. Вернее, пол сущности был не слишком выражен из-за яркого, почти сверхъественного сияния, что окружало фигуру. Но что-то подсказывало, что это была именно Она. Возможно, тараном бьющие в сознание навязчивые мысли о том, что это самая невероятная, удивительная, прекраснейшая и умнейшая девушка, которую вы видели в своей жизни. Варп-атака на и без того истерзанное сознание впечатлительного Автора заставила его пошатнуться. Из носа его сочилась кровь, и сам он нетвердо стоял на ногах, но все же излучал яростное рвение прекратить существование этой ереси. Его руки крепко сжимали болт-пистолет, а губы твердили литании, что помогали его разуму мыслить трезво. Это существо было чем угодно, но не прекрасной девушкой, заставлял он свой разум видеть истину. Волосы сущности меняли цвет, преломляя его до невозможного спектра, а ее глаза... Автор отвернулся, вытирая слезы рукавом. Смотреть на страшную картину было сложно. Ее глаза непрестанно меняли цвет и в этом зрелище было нечто зловеще гипнотическое. Они становились то ярко-голубыми, то изумрудно-зелеными, чернели и в следующий миг переходили в нечеловеческие оттенки красного и желтого. Инквизитор понимал, что цвет этот зависит от настроения и внутренне содрогался от того, с какой же скоростью тварь меняет его. Только безумец может быть столь непостоянным. Волосы были под стать глазам, но особенно пугало, что время от времени они развивались. Узнавать, во что они разовьются в конце концов, не хотелось. Ее лицо и фигура, на первый взгляд, были идеальны, но Инквизитор не мог позволить себе обманываться. Он видел искажение пропорций – ослепительную улыбку между ярких глаз, нос, расчерчивающий лицо на верхнюю и нижнюю половины, грудь, заметнее самой девушки, ослиную талию, ноги-пружинки. Инквизитор был достаточно крепок разумом и Верой, чтобы не сойти с ума, но его всегда ужасали подобные насмешки над человеком. Он нацелил болт-пистолет. – Аколит. По цели – огонь! – скомандовал он. Но Автор медлил, будто происходящее заворожило его. Тем более, на площадь вышло еще одно существо. Оно менялось, так же часто искажая свой облик, пытаясь поспеть за изменчивыми желаниями создателя. Казалось, здесь ничто не было постоянным, и в любой момент могло перечь в другую форму. И новоприбывшие существо не было исключением. Автор наблюдал, как рога и копыта существа внезапно сменились прекрасным, величественным и таким еретично узнаваемым обликом, что он едва не выронил болтер, но затем существо вновь изменилось, и наваждение прошло. Оно выбирало облики, которые могли понравиться окружающим. Оно втиралось в доверие, было узнаваемо, и принадлежало только хозяйке этого плана. Этого было достаточно, чтобы сломить юную душу, не привыкшую к подобной ереси. Автор вновь твердо вскинул болт-пистолет, хотя рука его подрагивала от веса. Не смотря на то, что это был искаженный мир, сила тяжести здесь все еще действовала, а пафосное оружие все же было тяжеловато. Существа слились в одно, и Автор прицелился, готовый поразить их одним метким выстрелом, и пытаясь подгадать идеальный момент. Инквизитор выстрелил, стремясь не дать тварям слиться, но они уже достаточно потеряли человеческий облик, чтобы болты прошли сквозь них, как сквозь отвратительно колышущееся желе. Это напоминало объятия, но никакая сила не заставила бы Инквизитора разглядеть здесь что-то романтическое. Вот, Она прижалась к Нему спиной, обвивая ногой за талию. Он принялся раздевать тварь, и из корсета выглянула грудь, глядя набухшим глазом. Он не отставал, его мощная мускулистая грудь плавно переходила в накачанную спину. Ее руки обжигали его спину, губы покрывали щеки. Тела любовников переплетались под тупыми, острыми и прямыми углами. А потом их стало больше. Лужицы от жидкости, которая в неестественных количествах лилась из тварей, стали приобретать плотность и расти, превращаясь в маленьких копий твари, таких же совершенных. И совершенно неестественных. Автор опустил бесполезный болтер, разглядывая это странное размножение. Почему-то все это лишь отдаленно напоминало страстный танец, и походило скорее на какую-то мрачную глумливую пародию на любовь. Говорят, ты даешь своим персонажам толчок, и они начинают жить своей жизнью. Если это так, то Автору мучительно хотелось заглянуть в глаза создателю этой извращённой Сью. Для него не было новостью, что подобные персонажи стремятся найти лучшего из лучших мужчин, осыпая их пассий оскорблениями и презрительными взглядами, совокупиться в парочке глав, а затем зачать такое же сверхъестественное чадо, но раньше это казалось лишь дурным вкусом. А сейчас он понял, зачем же это было нужно. – Именем Императора, прекрати это! – Автор подобрал картонный цепной меч, удерживая оружие перед собой с поразительной для него твердостью. По грубо нарисованному оружию полз настоящий металл, превращая хрупкую игрушку в смертельный клинок, что дрожал и вибрировал в твердых руках Автора. – Еще не поздно все исправить! Просто найди себе Бету, и она не допустит появление подобного! – Я никогда не работало и не буду работать с Бетами! – прогремело существо, что раньше было персонажем многоголосьем из множества отвратительных пастей, продолжая истекать жидкостью, и Автор почувствовал, как кровь стекает по его лицу из глаз. Он ринулся вперед, защищая честь того, кого выбрали образом для соития, да и всех честных авторов, что никогда бы не допустили подобного. Автор был смел и отчаян. В любой другой ситуации Инквизитор бы восхитился мужеством юноши, бросившегося буквально в пасть чудовищу. А говорить с тварью, пытаясь вернуть ее к свету, было благородно с его стороны. Вот только сам инквизитор предпочитал не говорить, а стрелять. Что сейчас было невозможно из-за находящегося на линии огня аколита. Инквизитор уже не шептал, но громко читал литании, пробиваясь к твари. А потом увидел, как картонный меч снова становится настоящим в руках Автора. Вера юноши была сильна и непоколебима, из него выйдет настоящий агент Ордо Грамматикус. Если, конечно, они выберутся сейчас отсюда. Инквизитор стал за спиной своего помощника, прикрывая его от младших тварей. А старшая, тем временем, возмущенно бурлила. Она меняла облик, стремясь найти идеальный для этой ситуации, но не могла определиться. Но самоуверенность ее не знала границ. Она была по-прежнему уверена, что меч не поразит ее, так же, как не причиняло вреда картонное оружие космодесанта. Но сила веры Автора была безграничной. Когда тебе за годом год выдалбливают в разум литании, это прививает дисциплину. К тому же, Автор был еще молодой и горячий, и ему трудно было поверить, что кто-то в здравом уме будет творить нечто подобное. Он с яростным воплем, которому позавидовал бы даже кхорнит, яростно врубился в плоть существа, и едва не растянулся на скользком ихоре, потому что меч неожиданно легко проходил сквозь несокрушимую вроде бы броню. Этот мир жил по своим законам, и вера в свое могущество здесь была главной силой. Автор яростно рубил существо, и оно гибло, но он всего лишь на одну секунду взглянул твари в радужные глаза... и это оказалось роковой ошибкой. Он увидел себя, совершенного в идеальном мире, где все его радужные мечты исполнились. Он лежал на удобном продавленном диванчике, кутаясь в пушистый фиолетовый плед. Стаканчик дорого амасека, снежно ягодное мороженное, посыпанное разноцветными конфетками. Он испытывал торжество и удовлетворение — ему не надо было на работу, а на экране деки мелькали яркие картинки любимого мультика. – Дружба — это магия! – пропел идеальный Автор, что наконец признал свои самые потаенные желания и пороки... А затем очнулся, весь в ихоре, крови и еще какой-то субстанции, которая текла по жилам существа. Его меч плотно завяз в сочленениях твари, и он откатился назад, давая возможность Инквизитору открыть огонь и прикончить существо. Теперь уже — окончательно. Тварь снова прибегала к своему излюбленному способу — иллюзиям. Казалось, меч торчал из груди все той же прекрасной девушки, в драматичной позе раскинувшейся на камнях. Вопреки всем законам человеческой анатомии, она еще шевелилась, тянула руки, что-то говорила, хотя нежный голосок то и дело срывался и слабел. Наверняка, менее искушенного человека это зрелище и могло тронуть, но Инквизитор слабины не давал. Обратиться к Императору словами литаний, очистить разум — и становилось ясно, что происходит на самом деле. Тварь все еще шевелилась, стремясь собраться. А пока что ее глаза печально смотрели друг на друга. Она медленно почесывала одной из конечностей затылок, продвигаясь все выше и выше, пока не поняла, что голова у нее совсем не круглая, а уже вовсе теряющая человеческие очертания. Бьющимися крупной дрожью руками существо поправило растрепанные и окровавленные волосы на лице. Инквизитор сделал пару шагов навстречу твари, нацелил болт-пистолет, избегая, впрочем, слишком пристально вглядываться в цель и тем более встречаться с ней взглядами, и выстрелил. Несколько раз, чтобы наверняка. Болты с оглушающе громким звуком ударили в существо, разнося голову в клочья. Инквизитор подошел вплотную, потрогал тело мечом, убеждаясь в том, что тварь мертва окончательно, уперся в ее бок сапогом, слегка морщась от отвращения, и выдернул застрявший в ней клинок своего аколита. Не дело это — бросать оружие. А потом осторожно взял за локоть Автора, помогая тому подняться на ноги. – Справились. Пора убираться отсюда. Идти можешь? – Идти — могу, – произнес Автор весьма твердо, дипломатично умолчав о том, что сейчас он может именно что идти, но не думать и принимать взвешенные решения. Инквизиторам вообще не всегда стоит сообщать, что разум твой слегка затуманен. А то рискуешь не пройти его проверки, и повторить судьбу мутанта и еретика. Автор крепко сжимал трофейный меч, направляясь к выходу из этого еретичного отражения. Происки Тзинча в этот день ожидала сокрушительная неудача, и Автор гордился собой. Робко так, аккуратно, чтобы не питать честолюбием этот и без того жадный до самолюбования план.

***

Автор наотрез отказался от квалифицированной медицинской помощи, и теперь самостоятельно закапывал глаза, все еще сочившиеся кровью, едкими каплями. Процедура была не слишком приятной, но необходимой. Как и неспешная вроде бы беседа с новым боссом, что взирал на него заинтересовано и с некоторой долей тревоги. Юноша ощущал раздражение. Если бы он поехал рассудком, то это было бы видно сразу, и такое пристальное внимание Инквизиции само по себе могло довести его до нервного срыва. Потому что не каждый день ты скромно пишешь всякое с ксеносами у себя в скромном офисе, а через каких-то буквально пару часов отправляешься на трудное задание. Инквизиторы отлично справлялись с своей работой, но вербовщиками были никудышными. Вот откуда такая текучка кадров у аколитов. – В узком коридоре находилось несколько рядов высоких зеркал, что искажали пространство, – Автор часто-часто заморгал, давая каплям начать действовать, и продолжил надиктовывать отчет на деку. – Это создавало различного рода иллюзии, поэтому нападение маленьких острозубых существ, так же известных как "клише", оказалось неожиданным. Они выскакали... – Автор осекся, практически ощущая испепеляющий взгляд Инквизитора. Откуда это слово в его лексиконе? Он никогда еще не совершал столь глупых ошибок! Может, герр Инквизитор не заметит? – Что? Слово прозвучало в напряженной тишине, как удар хлыста. Инквизитор встал с кресла, откладывая в сторону отчет о произошедшем и прочие бумаги. Он редко ошибался с подбором помощников и не сомневался в таланте Автора. Но сейчас в голову закралась мысль, что, возможно, он был слишком неопытен для такого задания. Возможно, порча того места повлияла на юношу сильнее, чем предполагали они оба. По спине Инквизитора пробежал холодок. С другой стороны, все рано или поздно встречаются с влиянием Хаоса и ощущают его на своей шкуре. У Маллеус вообще мутации — как показатель выслуги лет. Нужно только вовремя вернуть аколита на истинный путь. Инквизитор опустил руку в ящик стола, нащупывая рукоять. – Скажи что-нибудь еще, аколит. – Ошибся, исправлюсь, буду читать словарь вместе с литаниями в храме! – юноша поднял руки в защитном жесте. Да, он был не лучшим автором под Светом Его, любил писать высокий рейтинг, слыл бывалым сладострастником, но редко допускал подобные оплошности. Эта Сью и правда повлияла на него. Теперь-то он понимал, как это бывает. Окружение формирует личность. А если юные авторы видят только таких вот извращённых Сью или гораздых только на беспощадную критику ветеранов, то где им расширять словарный запас и учиться? Только последовательная строгость без жестокости и потакания порокам могут исправить плачевную ситуацию. Это и их вина тоже, что подобное существует. Автор опустил глаза. Герр Инквизитор видел не одну и не две подобных картины, и слышать такое извращение от аколита ему было мучительно. – Приношу свои извинения, Инквизитор, я исправлюсь. Но... нашли уже создателя того ужасного плана? Судя по силе влияния Тзинча, автор может создать еще что-то. – Я буду за тобой следить. – Пальцы медленно разжались, Инквизитор закрыл ящик, так и не показав аколиту, что находилось внутри. По крайней мере, сейчас. – Если на языке будет вертеться какая-то ересь, я должен об этом узнать. Нельзя игнорировать ее первые проявления, иначе может стать поздно. Как, похоже, и случилось с создателем той твари. Пока они с аколитом были в том нереальном плане, остальные помощники в материуме закончили поиск источника проблем. Теперь планшетка с координатами лежала у Инквизитора на столе. – Да. Стандартный имперский мир, несколько дней пути. Судя по результатам, еретик обосновался в местной Схоле Прогениум. После уничтожения цели всю Схолу необходимо проверить. – Что, все прогены, ха-ха, будут писать диктант? – Автор разглядывал свое красноглазое отражение в небольшом зеркальце, и просто не мог не съязвить, хотя только что чудом избежал болта промеж глаз или чего похуже. Но такова уж была его манера письма и речи — если он уж мог что-то сказать, то даже Император не заставит его держать язык за зубами. Собираться за пару часов для него не было проблемой, Автор всегда был готов отправиться в любую точку Империума, ведь работа репортера и летописца требовала мобильности. *** – Одним из ярких опознавательных знаков Мэри Сью является повышенное и неуместное внимание к предметам одежды, – Автор шагал по изящной дорожке к зданию вслед за Инквизитором, и цитировал тезисы из документов, которые ему следовало не только прочитать, но и вызубрить. Обычно ленивый, он очень внимательно отнесся к своему новому назначению. – Многочисленные описания блузочек, сапожек, пряжек и кардиганчиков должно заинтересовать аколита Ордо Грамматикус, – юноша сверился с документом. – Если же ко всему этому прилагается экзотическая внешность либо же самолюбование автора, следует немедленно сообщить вышестоящему аколиту либо же Инквизитору непосредственно. Автор пощелкал по деке. – Если в тексте главный герой использует психические силы уровня больше гаммы, следует обратить на него пристальное внимание и сверяться с остальными схемами для дальнейших действий. – Верно. – Отозвался Инквизитор, не оборачиваясь. Он слушал, как аколит изучает признаки ереси, и внимательно наблюдал за окружающей обстановкой. Люди, как преподаватели, так и ученики Схолы, спешили сложить руки в священный знак аквилы и уступить дорогу Инквизитору. Обычно он не показывал так открыто свою принадлежность к Ордосу, но сейчас инсигнию не прятал. – Еще один из признаков – неестественная влюбленность всех окружающих в главного героя. Как эпидемия, она косит всех, способна в корне изменить характеры персонажей и сменить их действия на нелогичные и нездоровые. Не имеет значения ни возраст Мери Сью, я как-то видел девчонку одиннадцати лет с такими признаками, ни ее характер. Хотя нет, – Инквизитор поднял ладонь, прерывая сам себя, – Обратная зависимость. Чем хуже характер, тем сильнее помешательство окружающих. Судя по звукам, аколит, спешащий за своим начальством, активно конспектировал. Хороший парень, выйдет из него толк. Если научится не смотреть в глаза всяким варповым тварям. – Еще юмор. Не сам по себе, конечно, но у Мери Сью он всегда одинаков по сути. Если главный герой не шутит, а постоянно "язвит", "ехидничает" и "ухмыляется", все его шутки направлены на восхваление себя и унижение всех вокруг — присмотрись внимательнее, возможно, это по нашей части. Особенно, когда автор считает это милыми шутками и окружающие персонажи в тексте — так же. Шаги в коридорах Схолы отдавались глухим эхом. Инквизитор знал в точности, кого здесь ищет. – Но знаешь, каков главный признак? – Он остановился неподалеку от одной из аудиторий. У ее дверей уже стояла охрана, а внутри, как ни в чем не бывало, шло занятие. Инквизитор понизил голос. – Отказ сотрудничать. Автор, не тронутый ересью, способен увидеть свои ошибки. Эти же считают себя совершенством. Ты же помнишь, кто еще так считал? – Он приподнял бровь и одобряюще кивнул, увидев понимание в глазах аколита. А затем рывком распахнул дверь, врываясь в аудиторию. – Именем священной Имперской Инквизиции! Ордо Грамматикус обвиняет вас в нарушении законов Империума, ереси и создании твари Варпа, известной как Мери Сью. Прогены сжались, стремясь сделаться как можно не заметнее. Даже самые храбрые из них не стали бы переходить дорогу инквизиции. Но внимание было нацелено не на них. Мимо первого ряда Инквизитор прошел к трибуне, за которой стояла преподавательница. И именно ее руки в один момент сковали наручники. Автор тем временем тянул шею из-за широких спин охранников. На этот раз он благоразумно решил уступить всю славу господину Инквизитору, ведь его изрядно потрепало в бою. Он едва не выпустил из рук деку, когда осознал, кто на самом деле породил тварь, что едва его не убила. И тут же крепко задумался о том, не является ли он кем-то, кто может породить чудовищ. Он снова сверился с стройными пунктами. Некоторые вещи ему и правда стоило исправить, умерить гордыню, научиться уничтожать клише и ошибки в своей речи... И куда аккуратнее писать свои любимые драбблы, чтобы следующим в наручниках не оказался он. Впрочем, если вспомнить содержание этих самых драбблов, перспектива-то была не такая уж и плохая... Автор кашлянул, углубляясь в текст. В Империуме вариантов наказания для еретиков было много, но все они были неотвратимы. Молить о пощаде, взывать к милосердию Инквизитора было бесполезно. Столб уже был установлен на площади, и преступницу, которую вывели в наручниках, быстро привязали. Наказание должно было пройти публично, священные ордосы работали тихо, но точку ставили так явно, как только было возможно. – Граждане Империума. – Начал Инквизитор, обводя взглядом собравшуюся толпу. Учителя, прогены, просто зеваки. – Сегодня кара настигла еретичку, в своем невежестве отринувшую свет Императора и погрузившуюся во тьму. Она создала отвратительную тварь Варпа, осквернила образы героев Империума, вылепив из них марионеток для своего удовлетворения. Ей было предложено сотрудничество с Ордо Грамматикус, наша помощь, но она отказалась, потакая гордыне. Теперь же она поймана, разоблачена и получит свое наказание. Он обернулся к привязанной, так же четко и ясно отдавая приказ. – Публичная порка плетью. И пусть благодарит Императора, что не сожжение. Кнут со свистом взрезал воздух, нанося первый из ударов. Инквизитор положил руку на плечо Аколита. – Закончим здесь — проверим еще пару подозреваемых. Работы у нас еще много.