Пожалуйста, береги(сь) себя

      После ночного ливня погода наутро на удивление была неплохой: солнечные лучи сверкали в лужах, что остались на асфальте, хоть и само солнце грело совсем немного. Но из-за того, что не было ветра, находиться на улице даже без шапки было вполне комфортно, в чем, собственно, и удостоверился Филлип.       Парень проснулся достаточно рано, ведь нужно было приготовить хотя бы минимальный завтрак для Бенджамина, ведь не оставлять же ему ребенка голодать? Мальчик, к слову, после вчерашнего ужина уснул практически моментально. Парень разложил ему постель на мягком диване в гостиной, чему Бен был вполне не против. Но вот разбудить мальчишку утром оказалось довольно тяжело, ведь он ворочался на диване, постоянно сквозь сон бил Филлипа по рукам, когда тот пытался стянуть с него оделяло, и только лишь спустя минут двадцать Бен смог нормально проснуться, постоянно потягиваясь и сонно зевая.       Времени уже было в обрез, поэтому Фил его постоянно торопил, пока тот кушал. Парень страшно не любит опаздывать, и даже если поезд, в котором едет Сал, задержится, как это часто бывает, лучше уж приехать на полчаса раньше и спокойно ждать друга, чем бежать сквозь толпу и впопыхах догонять уезжающий автобус, который едет на вокзал. Бенджамин же не стал его задерживать, поэтому старался поесть как можно быстрее, а после мальчишка схватил свой рюкзак и выбежал на улицу следом за Филлипом, который искал нужный ключ для закрытия входной двери.       — Хэй, мы же приедем обратно, зачем тебе рюкзак? — спросил парень, пряча ключи в кармане и шагая к автобусной остановке.       — Тут ценные вещи, — кивнул Бен, схватив свой рюкзак за лямки. — Я не хочу их нигде оставлять!       — Ну, как скажешь.       Фил, хоть и был слегка удивлен, но перечить он ему не стал. Все же, это его дело, и не Филлипу тут указывать, что ему с собой брать, а что — нет.       Бенджамин всю дорогу вел себя достаточно нормально и спокойно. Никуда далеко не отбегал, шел постоянно сбоку и рассматривал окрестности незнакомого района, постоянно расспрашивая парня о тех или иных вещах. «А для чего это здание?», «А кто тут живет?», «А тут есть детская площадка?», «А нам далеко идти?», «А где тут в футбол поиграть можно?». Филлипу ничего не оставалось, как покорно отвечать на все вопросы, ведь ему не сложно, да и идти в тишине парень не особо любил. А так, хоть рассказать что-то можно и более-менее пообщаться, пусть парень и понимал, что все эти вопросы бессмысленны. Ведь совсем скоро выходные и Фил надеется на то, что Бенджамин сдержит свое обещание и вернется домой.       А в голове у Кэмпбелла все это время строился план следующих действий, ведь он планирует уехать куда-нибудь на поезде, и чтобы это сделать, ему придется как-то втихаря сбежать от Фила, а для этого еще нужно найти подходящий момент. Бен был пару раз на вокзале, и пусть он особо ничего там не помнит, но примерно представляет, где можно спрятаться и куда можно сбежать. Ух, сейчас он чувствует себя главным героем какого-то крутого фильма, где персонаж сбегает из дома и самостоятельно решает все те проблемы, с которыми сталкивается. Бен смотрел парочку таких фильмов и мультиков и примерно может в голове представить подобную схему. Это ведь так просто и так легко! Мальчик даже удивляется, почему никто из его сверстников не проворачивал подобные планы побега.       До вокзала они приехали спустя минут двадцать, и Фил не сводил глаз с Банджамина, ведь он переживал, что тот может потеряться где-нибудь в толпе, и тогда на еще одну проблему станет больше. Парень устало выдохнул и достал телефон из кармана куртки, проверяя, не написал ли Фишер ему еще что. Сал (8:33): Хэй, я уже подъезжаю! Сал (8:33): Где-то минут через пятнадцать будем уже на станции. Филлип (8:37): О! Чудесно.       — Бен, пошли, — парень снова кладет телефон в карман и смотрит на Бенджамина, который с ярким интересом рассматривал детские игрушки, которые продавались в ларьке рядом с входом на вокзал.       Мальчик даже не сразу услышал голос парня, ведь его взгляд был прикован к фигуркам каких-то покемонов, стоящих на полочках. Пусть Бен и не особо знал их имена, да и саму вселенную тоже, но фигурка в виде черного духа с белым шлейфом на голове, напоминающим некий шлем, с красным воротником и ярким голубым глазом привлекла его внимание. Хоть мальчишка и понимал, что это просто китайская подделка, и к настоящим оригинальным фигуркам она не имеет никакого значения, этот темный дух ему очень даже понравился. Были бы деньги — Бен бы точно его купил.       — Слушай, Бен, у нас нет на это времени, — вздыхает Филлип и подходит чуть ближе, пытаясь понять, что же именно привлекло внимание ребенка. — О, Даркрай*. Покемон классный, но фигурка поганая.       — Ты его знаешь? — мальчишка устремил свой взгляд на парня, отвлекаясь от «Даркрая», огромными глазами смотря на него.       — Покемоны — это мое детство, Бен, — смеется Фил и берет фигурку, покрутив ее в руках. — Но мне всегда был по душе Лукарио**. Идем.        Бенджамин в последний раз смотрит на покемона, которого парень поставил обратно на полочку, и с протяжным вздохом следует за Филлипом, проходя внутрь помещения. Повсюду ходили люди с огромными сумками и чемоданами, и даже в такую рань на вокзале стоял громкий гул. Немного давили на голову звуки колесиков от чемоданов, которые так неприятно стучали по плитке холла, от чего Бен неосознанно вжал голову в плечи и сощурился.       «Слишком много людей»       Он и подумать не мог, что такой поток людей его может напугать. Это тебе не школа, где ходят дети и подростки, с которыми можно поговорить на любые темы. Здесь было много взрослых людей, которые слегка настораживали мальчишку, от чего ему приходилось все время смотреть в сторону, чтобы понять, что Филлип от него далеко не ушел. Ладно еще, когда он был на улице — людей ночью не особо много, но вот тут… Брр.       — А как хоть твой друг выглядит? — внезапно спрашивает Бенджамин, когда они спустились на вокзальную платформу.       Мальчик постоянно вглядывался в прохожих, гадая, кто же из них может оказаться другом Филлипа, заодно думая над тем, как же быстро сбежать отсюда. Хотя теперь, видя, сколько тут людей, которые могут тебя задавить в толпе, эта идея ему не казалась такой уж хорошей.       «Блин, почему в фильмах главным героям так везет!»       — Можешь не искать его, — смеется парень, замечая, как взгляд Бена бегает по людям. — Его поезд еще не приехал. И да, ты сразу его отличишь от остальных.       Бенджамин не понял, о чем говорил Фил. Как это, сразу отличить от других? Бен что, сразу узнает в незнакомце друга Филлипа? Как это, интересно?       «Неужели, он одет, как клоун? Или еще хуже, в костюме персонажей из тех мультиков, которые смотрит Эш?»       Бен заметил, как парень что-то написал в телефоне, а после остановился в более-менее пустом месте, где было не так много людей. Кэмпбелл по его примеру так же встал рядом, немного волнуясь и нервничая по неизвестным причинам.       «Я что, боюсь тут один остаться? Без поддержки Филлипа? Ха-ха, нет! Вовсе нет! Мне совсем не страшно, да. И людей этих я тоже не боюсь. И полиции я тоже не боюсь, если меня поймают одного в поезде. Я сам со всем справлюсь!»       Но почему-то у Бена не получается успокоить себя самого, а чуть дрожащие колени от мыслей о том, что он может снова остаться один, и теперь уже в другом, незнакомом для него городе, становилось страшно. Филлип заметил взволнованность на лице Бенджамина, поэтому чуть потрепал его по голове и улыбнулся, пытаясь хоть как-то его успокоить.       И вот, слышится рев поезда, который уже подъезжал к станции и постепенно останавливался, а от легкого ветра, вызванного им же, у Бена даже волосы чуть растрепались. А когда из вагонов начали потоком выходить люди, таща в руках все такие же огромные чемоданы, мальчишка подошел чуть ближе к Филу, ведь его пару раз случайно толкнули в плечо и чуть не сбили своей огромной сумкой.       «Зачем людям такие огромные и тяжеленные чемоданы?! Они в них что, собак перевозят?! У меня вон, обычный маленький школьный портфель и мне с головой хватает!»       Но пока Бен отвлекался на какого-то мужчину, который матерился и с угрюмым видом пытался нормально застегнуть сломавшуюся молнию на своей сумке, он не сразу заметил, как Филлипа, все это время стоящего справа от него, рядом не оказалось. В этот момент сердце Бенджамина застучало чуть сильнее, а голова вмиг закружилась из-за резко навалившегося на него страха, ведь если он потеряется сейчас, то его ждет не самый приятный расклад. И пусть Бен и хотел побыстрее «избавиться» от парня, но сейчас он понимал, что один неверный шаг в сторону — и тебя точно задавят.       Сердце стучало все сильнее, и Кэмпбелл отчаянно пытался отыскать в толпе знакомые синие волосы, но тут его резко кто-то хватает за плечо. Мальчик дергается, срывается на писк и оборачивается, а после делает шаг назад от испуга и чуть ли не падает на асфальт.       — Хэй, не теряйся, — виновато улыбается Филлип и потирает затылок.       — Н-не пугай так! — рычит в ответ Бен и складывает руки на груди, но в глубине души он правда был рад тому, что его напугал именно Фил, а не какой-нибудь странный незнакомец.       — Я тебе сказал, чтобы мы подошли к вагону, но ты меня, кажется, не услышал, — пояснил Фил, вздыхая. — Идем, а то тебя тут задавят еще. И прости, что напугал.       Бен лишь кивает и идет следом за ним, постепенно успокаиваясь и приводя в порядок бушующее сердце. Он так не пугался со времен прохождений хоррор-игр, ей-богу! А в особенности, когда ты играешь в полной тишине, и тут на тебя исподтишка выпрыгивают различные аниматроники с громким воплем***. Бен внезапно вспомнил, как один раз играл в эту игру ночью, и как тогда завизжал на весь дом, когда на него набросился робот-кролик с диким визгом. Бенджамин тогда всех разбудил и его наказали родители, но еще сильнее он получил за эту выходку от сестры, которая в то время не могла нормально уснуть из-за грядущих контрольных по многим предметам. Больше в ту серию игр Кэмпбелл не играл и ему время о времени ему даже снились кошмары про робо-животных, которые набрасываются на него из темноты и кусают за голову. Хотя Бен тогда всем своим друзьям рассказал, что без проблем прошел все части игры, и все от него были в восторге. Приятное было, конечно, но на душе все равно лежал неприятный осадок от собственной лжи.       Однако, в отличие от игры, реальная жизнь оказалась намного страшнее, ведь тут тебя может испугать даже обычный прохожий, который на тебя никакого внимания не обращает. И ты стоишь во всей этой толпе и видишь в каждом незнакомце опасность, от чего хочется забиться где-то в уголок и прижать к себе свою небольшую плюшевую акулу, борясь с чувствами страха и одиночества.       «Я, блин, уже не ребенок, чтобы бояться оставаться одному!» — кричит в голове Бен, но на деле справляться с эмоциями было очень сложно. И если бы не Филлип, который так вовремя оказался в том подземном переходе в ту ужасную ночь, Бенджамин представить не может, чтобы с ним случилось.       И сегодня ему придется с ним попрощаться, борясь с собственными страхами. Ведь нужно же убежать как можно дальше! Убежать от школы, от родителей, от сестры. Ненадолго, правда, ведь навсегда уходить из дома смысла мальчик не видел, ведь ему достаточно будет лишь того, чтобы Эш перепугалась и поняла свою ошибку, тем самым кардинально меняя свое отношение к брату.       — Давай помогу!       Бен слишком сильно погрузился в собственные мысли и голос Фила смог вернуть его в реальность. Мальчик поднял взгляд и увидел, как он запрыгнул на две ступеньки и протянул руки какому-то парню, который по забавному стечению обстоятельств имел волосы практически такого же цвета, только на пару тонов светлее.       — Я сам могу!       — Ага, да, конечно, а теперь хватит выебываться и давай сюда сумку.       Фил усмехается и таки помогает парню с его вещами, ставя их на асфальт, а после протягивает парню руку, чтобы помочь спуститься. Сначала Бен не понимал, с чего это такая забота о своем друге, и у него даже мысль в голове пробежала, а не встречаются ли они часом. Конечно, мальчик ничего против не имел, ведь это было абсолютно нормальным, но как только Бен подошел чуть ближе, пробиваясь через толпу, и когда ему выпадает шанс лучше рассмотреть незнакомца, все встало на свои места.       Парень оказался очень худым, и ему явно было тяжело передвигаться без помощи своих двух костылей, именно поэтому Филлип рванулся ему помогать. У незнакомца так же было худощавое лицо с выделяющимися скулами, а на месте правого глаза красовалась повязка, да и кожа вокруг него была явно усыпана шрамами. Это заинтересовало Бенджамина, ведь ему стало безумно любопытно, что же случилось с этим парнем. А еще у него были странные длинные волосы голубого цвета, и если бы парень стоял к Бену спиной, то он бы точно спутал его с какой-нибудь девушкой.       — Наконец-то земля! — смеется парень и осторожно подходит ближе к Филлипу, который в это время уже находился возле Бена.       Фил поставил возле его ног сумку Фишера и рассеянно усмехнулся, завидев на себе удивленный взгляд друга.       — Эм… Филь? — Сал огромными от удивления глазами таращится то на Бенджамина, то на парня, пытаясь сдержать смешок. — Мы только четыре месяца не виделись, а ты уже детей успел завести?       — Это не мой ре-...       — А-а-а, или наш Филя стал няней? — продолжал издеваться Фишер, перебивая его и стараясь не засмеяться во весь голос. — Тетя Филя! Теть Филь! Покорми и меня тоже!       — Дурак ты, — парень несильно бьет его в плечо и улыбается, ведь давно Филлип не слышал подобных шуточек со стороны Сала.       — Ладно-ладно, я спокоен, спокоен. А то еще в угол меня поставишь и сладкое запретишь кушать! — парень вытирает наступившее слезы с ресниц, вызванные смехом, и обращает свое внимание на Бенджамина, который молча стоял и наблюдал за их диалогом. — Ита-ак, друг мой ненаглядный, кем мы приходимся моему дорогому товарищу?       Мальчик сделал небольшой шаг назад, рассматривая лицо парня напротив, немного пугаясь. Этот парень хоть на первый взгляд и показался Бену каким-то беззащитным из-за своего внешнего вида и физического состояния, но теперь он казался ему слишком уж странным. А само его поведение чем-то пугало Бена, хотя по факту он ничего такого особо не делал. Да и его лицо…       Голос у Кэмпбелла пропал, а в голове стояла одна четкая фраза: «Пора валить».       Бен сделал еще шаг назад, а потом еще один и еще, пока не столкнулся спиной с какой-то женщиной, которая, оборачиваясь через плечо, лишь фыркнула на мальчишку, выдав что-то в роде «Ну что за глупые дети…?!» и отошла в сторону.       — Хэй-хэй, пацан, куда собрался? — Сал подошел к нему, и чуть нагнулся вперед, немного жутковато улыбаясь. — Ты так и не ответил на вопрос.       — М-мне уже пора! — быстро выкрикивает Бенджамин и уже был готов убежать, скрываясь в толпе, но его хватает за капюшон куртки Филлип, препятствуя его «побегу».       — Та-ак, Бен, ты же обещал не выбрасывать никакой ерунды! — строго говорит парень и тяжело вздыхает. — Поехали домой.       «Черт! Черт! Черт! — паникует Бенджамин, ведь понимает, что весь его план рушится на глазах, — Надо что-то делать! Надо что-то делать! Нужно бежать!»       — Давай хотя бы познакомимся! — настаивает парень и приводит более-менее в «порядок» свое лицо, стараясь улыбнуться нормально и не пугать ребенка. — Ты ведь Бен, да?       — Бенджамин… — неуверенно отвечает тот и все также стоит вполоборота.       — А я Сал! Рад знакомству, — Фишер чуть протянул ему свою руку в знак приветствия.       Бен сглотнул, но таки пересилил себя и неуверенно пожал руку Сала, замечая, какая же она худая. Этот человек действительно чем-то пугал парнишку, особенно своим внешним видом, пусть он и понимал, что судить людей по внешности было очень некрасиво. Но что ему делать? Он даже натянуто улыбнуться не может.       — Что с тобой случилось? — напрямую спрашивает мальчик и чуть испуганно смотрит на Фишера. — И что с твоим лицом?       Дружелюбное выражение лица парня меняется, а взгляд его становится серьезным. По телу Бена пробегают мурашки, и он уже тысячу раз успел пожалеть о том, что не убежал и не зовет сейчас на помощь. Хотя, а какой смысл? Кто ему поможет? Ведь эти парни ничего сейчас не делают, да и подставлять Фила Бен не хотел — как-никак, он ему доверяет. А вот Сал… Сал просто его пугает.       — Любопытный же ты у нас, Бенджамин, — парень чуть сильнее сжимает его руку в своей, но через время все же отпускает. — Знаешь ли, некоторые вещи спрашивать не стоит. Я пока не хочу сейчас отвечать на твой вопрос.       — Прости, — тихо извиняется Бенджамин и виновато опускает взгляд. К собственному удивлению, он не хамит и не язвит, как бы делал это при разговоре с Эш или даже Филом, но вот с этим парнем как-то ссориться совсем не хотелось.       — Чудно! — на лице у Фишера снова появляется привычная улыбка, и он оборачивается на друга. — К слову, скажи серьезно, откуда этот ребенок?       — Ну… — Филлип потирает затылок, нервно усмехаясь. — Это… Долгая история.       — Значит, расскажешь по дороге! А сейчас, — Сал смотрит на свою сумку, дотрагиваясь до нее одним костылем. — Поехали уже домой, а то мы людям тут мешаем, прямо на проходе встали, ха-ха!

* * *

      Девушка уже целых пятнадцать минут не может нарисовать себе ровные и одинаковые стрелки, постоянно стирая их ватным диском, смоченным мицеллярной водой. Раньше никогда такого не было и Эшли могла спокойно с первого раза сделать себе довольно неплохие и более-менее похожие друг на друга стрелки, в особенности даже тогда, когда очень сильно торопилась, но сейчас ее пальцы так сильно дрожали, что линия шла слишком уж криво. И только лишь с черт-знает-какой попытки ей удалось нарисовать их ровными. Ну, могло бы быть и лучше, однако лучше уж так, чем никак, верно?       Эшли смотрит на себя в зеркало и не знает, что ей делать дальше. Видок у девушки на данный момент был так себе: синяки под глазами из-за недосыпа, уставшие глаза, которые кое-как она смогла «оживить» при помощи легкой косметики, бледноватая кожа с парой-тройкой покраснений на щеке из-за недавних прыщиков. Конечно, последнее для нее было самым худшим, но что поделать, ведь она подросток и это естественно. Однако закрашивать их и синяки под глазами Эш уже не стала, ведь просто-напросто не было на это времени, а ведь еще нужно одеться и успокоить стучащее сердце. Боже, неужели она и вправду так париться из-за обыкновенной прогулки?       «Да»       Одевшись и кое-как собравшись, девушка берет свой небольшой черный рюкзачок и выходит из комнаты, перед этим остановившись возле зеркала на пару секунд. Эшли смотрела на свое отражение и в голове все мысли смешались в кашу, ведь сейчас она переживала за свой внешний вид, как никогда раньше. Даже за свой вид на выпускном она не так волновалась, хотя тогда и макияжа было больше, и платье вместо обычных черных джинсов и красной кофты, как сейчас. Вздыхая, Кэмпбелл спускается вниз и предупреждает отца о том, что идет прогуляться на пару часов.       — Телефон заряжен и включен, так что я не пропаду, — слабо улыбается девушка и выходит из дома, попутно застегивая куртку.       Прохладный ветерок немного неприятно окутал ее голову, ибо Эш решила шапку сегодня не надевать. Но вскоре она привыкла, и находиться на улице стало вполне комфортно даже без головного убора. Эшли (10:14): Я уже вышла ^^ Трэвис (10:17): Ок. Я скоро буду.       Кэмпбелл положила телефон в карман куртки и села в только что подъехавший автобус, нервно закручивая прядь волос на палец, смотря в окно. В голове крутились миллионы мыслей и вопросов, от которых внутри все неприятно сжималось, словно сдавливая органы, и порой Эш останавливала себя на мысли о том, что было бы так хорошо, если бы сейчас она просто ехала в этом автобусе кругами по городу. Просто сидела на своем месте, слушала музыку и смотрела в окно, наблюдая за тем, как за ним одна улица сменяется другой, и даже сильное желание встретиться с Трэвисом все равно заставляло ее сильно нервничать. А стоило ли ей присылать этот смайлик в сообщении? А нужно ли было вообще ему писать, что она уже вышла? А не спутает ли она время и место встречи? А вдруг она приедет слишком рано или слишком поздно?       «А если он хочет встретиться со мной только потому, что ему просто нужно было отдать деньги?»       Последний вопрос слишком сильно заел у девушки в голове, от чего становилось просто невыносимо грустно и неприятно. Почему-то ей дико захотелось внезапно все отменить и снова завалиться в свою кровать и просто целый день лежать, листая посты в интернете, смотря различные ролики и тихо плача от волнения за Бенджамина и боли от собственных чувств.       «Так! Хватит думать о плохом! Хватит!»       Ровно в половину одиннадцатого Эшли уже подходила к указанному месту, а именной — к небольшой набережной, которая в их городе была довольно популярный местом для вечерних пеших прогулок и просто для обычного отдыха от городской суеты. Здесь было красиво и спокойно, даже ветер дул не так сильно, как думала Эш первоначально, узнав о месте встречи. Люди парочками и небольшими компаниями ходили туда-сюда, и некоторые из них умудрились устроить небольшой «пикник» на газоне под деревьями, и Кэмпбелл остается только догадываться, как они не замерзли, ведь хоть погода была и хорошей, но холодная почва, в особенности после ночного ливня, давала о себе знать.       Эшли неуверенно шагала вдоль набережной, немного испуганно смотря по сторонам, ведь она все еще волновалась перед встречей. Может, сегодняшняя прогулка для Трэвиса ничего особого значить и не будет, но девушка ее точно запомнит, и неважно даже, чем она закончится.       «Для меня это словно как какое-то… свидание?»       Щеки вспыхнули моментально от мимолетной мысли, а стыд тут же окутал ее с головой. Боже, ну и любит же она все преувеличивать! Какое это ей, к черту, свидание? Разве она называла свиданием встречи со своими друзьями-парнями в школьные годы? Нет. Так почему сейчас…       — Бу!       — А-А-А!       Кто-то резко кладет руки ей на плечи, тем самым пугая до чертиков от такой неожиданности. Эшли вскрикнула и моментально обернулась, тут же завидев перед собой немного недовольное лицо Фелпса, который чуть сощурился от резкого крика девушки.       — Ты что, ненормальная? — он усмехается, убирая свои руки. — Чего так орать?       — А чего так пугать?! — вопросом на вопрос отвечает девушка, нервно улыбаясь в попытке угомонить стучащее сердце, которое, казалось, сейчас вот-вот выпрыгнет наружу.       — Прости-прости, — разводит руками парень и его выражение лица становится спокойным. — Рад, что ты пришла.       «Рада, что позвал!» — хочется крикнуть ей в ответ, но вслух лишь произносит: — Ага.       А после она неуверенно протягивает руки и легко обнимает его в знак приветствия, пытаясь побороть собственное смущение, что так душит горло. А Трэвис обнимает ее в ответ, пусть и не сразу и еще более неувереннее, чем Кэмпбелл, ведь просто-напросто не привык к подобным действиям со стороны. Хотя Эш ничего такого в объятиях не видела, ведь она всегда обнимается с друзьями при встрече и Фелпс не стал исключением, хоть и отныне отношение у нее к нему весьма… особенное. Она чувствует, как парень чуть приобнимает ее и девушка подмечает, что хочет простоять так еще немного, пусть и понимает, что это со стороны будет выглядеть весьма странно. Что же Трэвис подумает, если она это сделает? Поэтому ей пришлось отпустить его спустя секунд пять, смущенно опуская взгляд.       Эшли боится сказать что-то не то, хоть и понимает, что лучше вести себя естественно и не строить из себя какую-то смущающуюся дурочку, однако это было слишком сложно, и от любых неловких моментов девушка чувствовала, что готова вот-вот сквозь землю провалиться.       То она нечаянно его руку зацепит, то резко остановится и он чуть ударится в ее спину, то ляпнет что-то такое, на что у Трэвиса не найдется слов для ответа. Это все ее дико смущало, от чего Эш приходилось чуть ли не постоянно прятать свое лицо за своими длинными волосами, чтобы не дай бог Фелпс не увидел ее красных щек и глуповатой улыбки, которая словно застыла и никак не хотела пропадать. Хотя, даже не смотря на все эти моменты, Эшли эта прогулка правда понравилась.       Кричащие чайки в небе немного успокаивали и отвлекали от собственных мыслей, а рядом идущий Трэвис пусть и смущал, но одновременно заставлял Эшли чувствовать себя как-то… уверенно? Безопасно? Спокойно? Боже, ее чувства и эмоции снова смешиваются в одно целое, от чего девушке было сложно понять даже саму себя.       Они обошли всю набережную, хотя это не составило особого труда, ведь она итак была небольшой. Эш в основном большую часть их прогулки что-то рассказывала, ведь Трэвис не славился особой разговорчивостью и девушка это прекрасно знала. Кажется, даже не смотря на вчерашние посиделки с чашкой горячего чая у него на кухне не помогли парню научиться не бояться что-то рассказывать и Эшли, хоть и было тяжело из-за эмоций, приходилось спасать сложившуюся ситуацию.       Она рассказывала все, что только в голову взбредет: и про игры, прохождения которых смотрела у различных геймеров, ибо у самой времени и сил на это не было, и про просмотренные аниме и сериалы, которые запали ей в душу. И, на самом деле, Эшли хотелось узнать о Трэвисе чуть больше, ведь вчера вечером они хоть и сблизились, если это можно так назвать, но вот интересных фактов о парне девушка узнала не много. Фильмы, сериалы, книги… О чем еще с ним можно вообще поговорить? О его семье? Глупо. Друзьях? Скорее всего, тоже, и от этого становилось как-то грустно. А ведь Эшли было бы интересно послушать различные забавные истории, которые приключались с парнем за это время, ведь подобных рассказов у самой девушки было просто куча! Чего только стоят те случаи, когда ее одноклассники притащили в рюкзаках зерно вместо книг и тетрадей и забросали им другого своего одноклассника прямо на уроке физики, пока учительница вышла за журналом. Или то, как девушка случайно споткнулась и опрокинула на незнакомца стакан с водой, и то, как она со старыми подругами играла в карты на желание, когда они всей компанией отдыхали у одной из них на даче. Или как она проспорила и съела целую ложку васаби, после чего выпила чуть ли не всю кипяченую воду из чайника, краснея от остроты. А чего стоят ее истории из лагеря, когда она была в шестом классе!       — Ох, опять чуть ли не забыл! — внезапно спохватился Трэвис, когда они шагали по парку и рассматривали каменные статуи различных животных. — Прости, что так долго не отдавал их…       Девушка глянула на деньги, протянутые Трэвисом, и на душе у нее снова стало печально.       — Слушай, — Эш взяла их в руки, внимательно рассматривая. — У меня есть идея.       — М? — парень вопросительно склонил голову вбок, остановившись.       — Сейчас вернусь!       Эшли улыбается и быстрым шагом направляется к какому-то ларьку, возле которого стояли студенты строительного университета, который находился неподалеку. По времени не сложно было догадаться, что на данный момент была большая перемена, и студенты просто обедали, что-то бурно обсуждая и громко смеясь, хотя и нашлось парочка уникумов, устроившихся на скамейках и что-то активно переписывая в свои конспекты с телефонов.       Парень немного замаялся, но таки пошел следом за Эшли, немного не понимая, что она хочет купить. Но не успел Фелпс преодолеть и половины пути, как девушка уже возвращалась обратно, держа в руках два стаканчика с горячим шоколадом и мило улыбаясь.       — Держи!       — Э-э… — Трэвис неуверенно берет в руки стаканчик и моментально щурится, ведь руку слегка обожгло. — Ай!       — Осторожнее! — Эшли чуть дергается, но замечая на себе спокойный взгляд Фелпса, облегченно выдыхает.       — Да все нормально, — усмехается парень и рассматривает содержимое. — Это… Горячий шоколад?       — Угу, — кивает Эшли и медленным шагом направляется вдоль по аллее, дожидаясь Трэвиса, который пошел следом. — Не знаю, любишь ты его или нет, но, все же, решила попытать удачу и купить.       — Никогда раньше не пробовал… — честно признается парень и удивленно захлопал глазами, после чего неуверенно делает первый глоток.       «Вкусно, — подмечает Трэвис. — Хоть и слишком сладко, как по мне. Однако, правда, вкусно»       Эшли всю дорогу наблюдает, как парень забавно пьет и как первое время морщится от того, насколько шоколад был горячим. Но на прохладном воздухе он быстро остыл, что не могло не радовать их двоих.       В том ларьке девушка еще купила какую-то булочку, которую использовала для того, чтобы покормить голубей, ведь в детстве она просто обожала подкармливать этих забавных пташек. Трэвис даже чуть испугался такому огромному потоку птиц, которые все подлетали и подлетали к ним, окружая со всех сторон. А Эшли видела его реакцию и тихонько смеялась, ведь тот сейчас выглядел ну точно как маленький ребенок.       — Господи, да сколько их тут! — Трэвис пытается отойти в сторону, стараясь не наступить на птиц, но тех становится лишь больше, и они никак не хотят расступаться. — Эш, бля, ты дурочка! Королева голубей, е-мое!       — А ты тогда их король! — девушка не выдерживает и заливается смехом, представляя в голове эту забавную картину.       А парень на миг замирает на месте, чуть смущенно отводя взгляд в сторону и нервно посмеиваясь, все еще не теряя попытки выбраться из этой «голубиной засады». Но высвободиться ему помогла Эшли, которая осторожно переступила через птиц и, взяв парня за запястье, вывела его в сторону, кидая крошки оставшейся булки в «голубиное облако», к которому присоединились еще и воробьи с парой-тройкой ворон.       Девушка не сразу поняла, что взяла его за руку, поэтому поспешила отпустить парня и пыталась максимально не показывать свое смущение и стыд за содеянное, и Эш была просто благодарна ему, что тот промолчал.       «Он так мило назвал меня дурочкой» — в голове у Кэмпбелл от подобных мыслей начинается чуть ли не истерика. Это на самом деле ее мысли?       — Я все хотел у тебя спросить… — внезапно подает голос Фелпс и девушка чуть вздрагивает, переводя на него взгляд. — Помнишь, еще тогда, когда ты мне цепочку отдавала? Ты сказала, что сначала хотела отдать ее после моих извинений. Так вот… Я так и не понял, к чему это было…       «Он… помнит?» — осознает девушка и ей становится как-то… приятно, что ли? Приятно от того, что Трэвис запоминает ее слова даже спустя такое количество времени.        — Ох, просто еще в день экзамена ты два раза толкнул меня в плечо, а потом еще и молча послал на три веселые буквы, — усмехается Эшли и видит, как лицо Фелпса меняется на растерянное. Это выглядит забавно.       — Блять, — парень неловко потер затылок, отводя взгляд. — Это что, правда ты была? Господи… Прости, я правда не хотел, в то время на нервах был.       — Да боже мой, Трэвис, все в порядке! — она по-дружески бьет парня в плечо, мягко улыбаясь. — Пусть тогда я и назвала тебя ебнутым, прости уж. В то время не знала, что ты такой хороший и милый!       Эти слова выбили Трэвиса из колеи, и он в одну секунду почувствовал себя дико смущенным. Хотелось истерично смеяться, зарываясь рукой в собственные волосы, ведь слова «Трэвис» и «хороший» с «милым» априори не могут находиться в одном предложении, и, уж тем более, не могут быть связаны. Ну вот скажите на милость, ну вот какой из него хороший человек? И в каком месте он милый? Он же просто мудак, которого заботит лишь то, чтобы проблем в его жизни не было, а уж какими способам от них избавляться — это уже другой вопрос. Хотя парень и понимал, что он помогал Эшли действительно искренно, и он правда рад осознавать, что девушка не падает духом и благодаря его кое-какой поддержке не плачет по ночам и порой отвлекается от тревожных мыслей. Хотя, без помощи его знакомого по переписке сам бы Фелпс до такого не додумался, но он ничуть не жалеет о том, что таким способом сблизился с Кэмпбелл.       Она правда классная и забавная.       — Спасибо, конечно, но я, на самом деле, ужасный человек, — отвечает парень в ответ, пытаясь бороться с неизвестным тянущим чувством внутри. — Раньше, в школьные годы, уж тем более. Просто не представляешь, что я творил в те времена…       — А ты расскажи, — кивает Эш и не может оторвать от него свой взгляд.       Шанс увидеть Трэвиса таким смущенным выпадает не всегда, и от этого хотелось обнять парня снова, но девушка понимала, что нельзя.       — Ну, блять, я постоянно дрался со всеми и задирал, кого попало, — цокает парень, погружаясь в воспоминания.       О, эти ужасные школьные годы, когда кабинет директора Трэвис посещал намного чаще, чем кабинет математики. А как отец и еще живая на то время мать ругали его и извинялись перед родителями бедных учеников, которым парень носы ломал. А эта травля бедных новеньких, которые приходили и сияли своими наивными улыбками, которые так бесили парня в то время.       Трэвис рассказал, как он умудрялся сбегать из школы, как обзывал девчонок, которые, по его мнению, одевались слишком уж открыто, и даже не струсил поведать о том, как его самого избивали. Это было вполне логично и естественно, ведь если ты кого-то бьешь, то будь готов к удару в ответ, поэтому постоянные синяки и ссадины, которые могли месяцами не заживать, были для Фелпса нормальным явлением в то время.       — Угх, а как я завидовал тем ребятам, у которых была своя компания, — грустно добавляет Трэвис, хоть и пытается наиграть малейшую злость от воспоминаний. — А ведь знаешь, я тоже хотел сдружиться с кем-то. Но я был просто глупым задирой-двоечником, которого окружающие либо боялись, либо презирали. Да, пара-тройка товарищей была, но… Друзьями я их не считал. Как и они меня.       Эшли грустно смотрит на Фелпса и в груди что-то болезненно колит после его рассказа. Пусть она и не одобряет те поступки, которые делал парень в школьные годы, ведь кулаки и буллинг, причем совершенно безосновательный, не может быть оправдан, ей было его искренне жаль. Ведь, может, Трэвис просто хотел хоть как-то привлечь внимание к себе? Чтобы его заметили, чтобы с ним поговорили и завязали дружбу? Судя по всему, ему тогда было очень одиноко, и Эшли просто не может себе представить, какого ему было в то время.       — И, знаешь, — горько усмехается Фелпс, смотря себе под ноги. — Когда один парень внезапно начал нормально со мной общаться, хоть и не так часто, как хотелось бы… Когда я видел со стороны, какой он добрый и интересный, то я себе в голове все так накрутил, что и впрямь подумал, что люблю его! Боже, господи, вот до чего доводит малейшее внимание в сторону человека, который погряз в одиночестве.       Девушка огромными глазами смотрела на парня, а в голове все никак не могли уложиться только что сказанные им слова. Он? Любил парня?       — И… Тебе он нравился…? — осторожно спрашивает Кэмпбелл, а в груди все снова болезненно сжалось, ведь если Трэвис и вправду парней любит, а не девушек, то…       «Блять…»       — В то время я думал, что да, — у парня был такой тон, что казалось, будто вот-вот, и у него начнется истерика. — Господи, это был всего-то седьмой класс, не осуждай меня! А ведь все даже до записок дошло, ты представляешь? Правда, когда отец узнал об этом, он такую взбучку мне дома сделал, ух… Давно так на меня не кричали. Отец ведь проповедник, в церкви работает, он против всего… этого.       Парень устало выдохнул, боясь даже глянуть в сторону Эшли, ведь что-то ему подсказывало, что если девушка так и продолжит обращаться с ним так по-доброму, то школьная история может повториться, только на этот раз по-настоящему.       — Но, если ты думаешь, что я по парням, то нет. А та «симпатия» прошла довольно быстро, хотя тогда я все закрутил до такой степени, что и вправду подумал, что влюбился… Ох, ну я и дурак, — он резко останавливается и находит в себе силы посмотреть на девушку, лицо которой в данный момент выглядело весьма грустно, от чего на душе у Фелпса стало до боли неприятно. — И… Может, со стороны я сейчас буду выглядеть, как какой-то сентиментальный придурок, но я безумно рад твоей компании и тому, что вообще знаю тебя. Ты классная. Правда.       Кэмпбелл не верит услышанному, а ее зеленые глаза словно оживают и еле заметно блестят от солнечного света. Девушка снова чувствует жар на щеках, а от улыбки Трэвиса, такой теплой и красивой, ее словно отбросило в нокаут, ведь она и слова сказать в ответ не может, лишь просто смотрит и поражается тому человеку, который стоит напротив.       «Я чертовски сильно влюбилась в этого парня, вызовите мне дурку, пожалуйста…»       — Я… Я тоже рада, что начала общаться с тобой, — Эшли от нервов снова накручивает прядь волос на палец, поднимая на парня свой взгляд. — И прости, что раньше была плохого о тебе мнения…       — Да ладно, я заслужил, — смеется Фелпс в ответ.       После этого диалога все сомнения на счет того, что Трэвис позвал ее гулять чисто из-за того, чтобы вернуть свой долг рассеялись, ведь парень, похоже, явно рад дружбе с ней.       По крайней мере, Эшли хочется в это верить.

* * *

      Эшли вернулась домой к трем часам дня, совершенно не чувствуя собственных ног, ведь гуляли они достаточно долго и много ходили, практически не устраивая себе «перерывы» для того, чтобы сесть где-нибудь и передохнуть.       Сердце до сих пор бешено колотилось после их прощания, ведь девушка, перед тем, как сесть подъезжающий автобус, увидела, как Трэвис сам протянул ей руки, намекая на объятия. Радости Эш не было предела, и она моментально прижалась к нему, обнимая так крепко, словно это была их последняя встреча. Вот вроде мелочь, а приятно, причем приятно настолько, что в этот момент земля у девушки ушла из-под ног и она точно бы потеряла равновесие и упала на асфальт, если бы не Фелпс, который вовремя ее придержал.       — Ходить разучилась, что ли? — смеется парень, на что Эш наигранно «обижается». — Ладно, вот и автобус. Пока. Напишешь, как доедешь.       — Угу! — кивает Эшли. — А ты домой?       — Нет, к бабушке в больницу.       — Ох, хорошо. Тогда пока, Трэвис!       «Боже, боже, он меня обнял, он меня сам обнял!»       Но хорошее настроение Эшли длилось не долго, ведь как только она перешагивает собственный порог, то плохое предчувствие окутывает ее с головой. В доме атмосфера внезапно стала до боли неприятной, из-за чего все те приятные часы, проведенные с Трэвисом, и вся его неосознанная помощь просто пошла насмарку.       В доме было тихо, причем даже слишком, хотя Эшли была уверенна, что родители сейчас дома. Сердце пропустило удар, и Кэмпбелл на ватных ногах осторожно прошлась по коридору, и когда она дошла до двери, ведущей на кухню, она услышала то, чего боялась слышать.       — Я так больше не могу… А вдруг, он умер? Вдруг он умер?! — всхлип матери заставил сердце Эш болезненно сжаться.       — Все будет хорошо… Он… Найдется, — голос отца дрожал.       — Нет! Нет, не найдется! Боже, это моя вина, это я не уследила за ним…       — Дорогая, ты не виновата. Никто не виноват…       «Нет, — Эшли отходит от двери и медленно поднимается в свою комнату, чувствуя, как по щекам начинают течь слезы. — Нет, мам, пап… Это не ваша вина. Это я. Это я виновата!»       Эшли никогда прежде не слышала такой отчаянный голос у своих родителей, а тем более она не видела их слез, и это было просто невыносимо. Кэмпбелл даже и представить не могла, что чувствуют ее родители, ведь они теперь точно винят себя в пропаже Бенджамина, совершенно не зная правды, которую девушка боится рассказывать.       Она струсила. Побоялась признаться, ведь ей было жутко стыдно. А теперь из-за этого ее мама и папа сидят сейчас на кухне и плачут, обвиняя себя в этом. И если Бена и правда больше нет, то Эш боится представить, как они переживут эту новость.       И даже сейчас Эшли не может найти в себе храбрости и смелости подойти к матери и отцу, обнять их и упокоить, а ведь это так просто! Но девушка решает бездействовать и просто падает в кровать, чувствуя, как слезы скатываются по ее щекам и подбородку, и как волосы неприятно липнут к ее лицу.       И лишь спустя час ей удается подняться с кровати и проследовать в ванную, запираясь внутри, и как только она видит свое отражение, то…       — Это… Не я…       От той смущенной Эшли, щеки которой были залиты румянцем, и которая утром смотрела в это же самое зеркало не осталось ни следа, ведь теперь… Теперь на нее смотрела незнакомка.       Незнакомая девушка с опухшим лицом и красными от слез глазами, а так же с размытой черной подводкой около глаз. Но больше всего в отражении Эш возненавидела волосы.       Эти длинные каштановые волосы, которые постоянно липли к мокрому от слез лицу и которые долгое время бесили девушку настолько, что хотелось от них избавиться. И если раньше эту идею перебивали мысли о том, что «Жалко обрезать, они ведь такие длинные!», то сейчас Кэмпбелл это не останавливало.       «Не надо» — говорит внутренний голос, но Эшли мысленно просит его заткнуть свою пасть и помолчать хотя-бы пару минут.       — Говорят, что если обрезать волосы, то вместе с этим и уйдет весь негатив?       Девушка открывает шкафчик и достает оттуда ножницы, рассматривая их в собственных руках, проводя пальцем по металлической части. Она где-то слышала, что в волосах хранится вся информация, и что если отрезать их, то вместе с этим и уйдет все плохое. И пусть Кэмпбелл не верила в это, считала это бредом и необоснованной ложью, именно сейчас, когда в ее жизни настал довольно сложный период, она готова поверить во что угодно, лишь бы дышать снова стало легче.       За последний месяц произошло слишком много событий, от которых хочется избавиться и никогда больше не вспоминать, тем более когда в копилку к этому добавилась влюбленность и пропажа брата по собственной вине, и вот теперь буквально час назад девушку добили слезы собственных родителей. На душе стало невероятно тяжело, хотелось крикнуть куда-то в пустоту, чтобы избавиться от давящего чувства в области грудной клетки и неприятной колющей боли где-то около сердца.       Эшли судорожно выдыхает и подносит ножницы к волосам, а глаза ее горят решимостью. Чик-чик. Чик, чик.       Длинные каштановые пряди волос медленно спадали на холодный кафель ванной комнаты. Чик-чик-чик. Чик-чик. Чик, чик.       Пальцы Эшли дрожали, и она лишь чудом может удерживать ножницы в собственных руках. Чик-чик. Чик-чик.       Звук ножниц действует успокаивающе, и с каждой новой упавшей прядью и на душе у девушки становится подозрительно спокойно. Или у нее уже просто нет сил, чтобы плакать? Чик. Чик-чик. Чик, чик, чик.       Ножницы с громким звуком падают на пол, прямо в отрезанные пряди некогда бывших длинных волос, а Эшли все смотрит на свои дрожащие руки.       Мозг отказывается воспринимать реальность, а на лице появляется нервная улыбка, как только взгляд Кэмпбелл устремляется в собственное отражение, по ту сторону которого стояла совершенно другая девушка. Все такая же помятая, заплаканная и в какой-то степени жалкая незнакомка, которую Эш видела впервые, но которая одновременно была ей чертовски знакома, и странная улыбка в отражении заставила ее чуть дернуться от неожиданности.       — Это я…? — заключает она, но тон ее голоса был скорее похож на вопрос, заданный в никуда.       Кэмпбелл чуть смягчает лицо, стараясь успокоиться, и дотрагивается одной рукой до зеркала, а вторую подносит к собственным, теперь уже коротким волосам, все еще не веря, что это реальность.       — Я это сделала… Я это сделала…?       Эшли все еще не верит, однако чувствует, как ей стало немного легче. Возможно, это просто эффект плацебо и от никакого негатива она и не избавилась, но теперь, когда все ее мысли забиты только этой девушкой, которая выглядывает из другой стороны зеркала и прожигает Кэмпбелл своим взглядом, жить и вправду стало чуть легче.       Правда, ненадолго, но образ девушки напротив ей определенно нравится. Пусть и постриглась она слегка кривовато.       На лице снова появляется улыбка, правда, снова нервная.       — Мне… нравится?       Эшли даже не слышит, как на ее телефон, лежащий на стиральной машине, приходят все новые и новые сообщения. Трэвис (17:28): Ну как ты? Трэвис (17:33): Эш? Трэвис (17:41): Ты где? Трэвис (17:42): Дура, я ж волнуюсь! Трэвис (17:45): блять.