Своими именами

Фредди нравилась эта чёртова песня. Услышав первые несколько строк, он увидел в перспективе, как она будет звучать, если взяться за неё и выжать всё, что только можно. Добавить аранжировку, бэк-вокал… бэк-вокал. Если бы между ним и Роджером не происходили эти странные взгляды, это нелепое избежание прикосновений и боязнь снова остаться наедине (по крайней мере, со стороны Меркьюри), то Фредди легко уломал бы его спеть «Sheer Heart Attack» вместе, но теперь вокалист сомневался. Сидел на диване, закинув ногу на ногу, слушал довольно удачные рифмы, которые Роджер полупел-получитал своим высоким голосом, и сомневался. Чёрт возьми! У них ничего не было, а барабанщик уже начал делать это с группой! Неужели он не понимает? Они не сами по себе, а команда, и думать должны прежде всего об интересах всего коллектива! — Мне нравится, — кивнул Брайан, когда блондин замолчал и вопросительно оглядел всех в комнате, неосознанно зацепившись взглядом за чёрные волосы Фредди. Джон тоже одобрил, после чего Брайан выжидательно посмотрел на Меркьюри, как бы намекая, что он не может отмолчаться. Невероятно, но вокалисту, который всегда лез впереди всех в вопросах музыки, приходилось напоминать прокомментировать новую песню! Заметив, что всё внимание сосредоточено на нём, Фредди пару раз моргнул, поджал губы и мысленно отвесил себе пощёчину. Так быстро? Он ещё не решил, как реагировать. — Д-да. Ну да, нам это подходит, — сказал он, сцепив руки. — У неё явно есть потенциал. Если повторять припев дважды, а в конце сделать распевку, то, наверное, будет звучать, — говоря это, он смотрел Роджеру в глаза, стараясь не лукавить и не отводить взгляд. Не добьётся! Тем временем Брайан поднял гитару и начал неспешно перебирать струны в поисках нужных аккордов. Роджер слез с высокой табуретки и подсел к Фредди, передавая ему текст. Вокалист взял измятый лист бумаги, на котором всё, однако, было написано относительно некорявым почерком и без помарок, что в случае Роджера означало наивысшую степень стараний и усидчивости: барабанщик ухитрился наставить клякс и расписаться не в тех местах даже когда они ходили продавать машину! И о чём он тогда только думал? Do you know, do you know, do you know just how I feel? Sheer heart attack. Знаешь, что я чувствую? Острый сердечный приступ… Быстро пробежав взглядом по строчкам, Меркьюри понял, как много себя блондин вложил в эту песню, при этом не выдав самого Фредди. Сколько он там уже влюблён? Чуть больше месяца? За это время вокалист обычно успевал поругаться со своими партнёрами, разойтись и снова сойтись, обливаясь слезами раскаяния. Что ж, Роджер проявляет чудеса выдержки и целомудрия. — Думаю, я мог бы спеть её с тобой, — Фредди услышал свой голос как бы со стороны: голос не предполагаемого любовника, а профессионального музыканта, знающего толк в хороших песнях. При этих словах Мэй едва уловимо улыбнулся, по-прежнему не поднимая головы от гитары, а Роджер, хоть и обрадовался, всё же сделал вид, что раздумывает над предложением Меркьюри. Он и сам знал, что текст получился удачным — ведь он связал его из ниток, которые повыдёргивал из своего сердца, — но не мог не поделиться им с Фредди. Поэтому кивнул. — Хорошо. Давай попробуем. Подпоёшь мне здесь и здесь. — Да. Смотри, вот тут в начале ты пишешь — «Тебе всего семнадцать» и далее, — это отсылка к Битлам? Потому что похоже на… — Да, это специально, помнишь — у Леннона и Маккартни было… Глядя на то, как оба музыканта склонились над бумажкой, по очереди тыча в неё пальцами, Джон решил, что всё-таки хочет знать, что происходит. Всё выглядело так, будто Роджер написал Фредди песню, а Фредди… позволил барабанщику это сделать. Воспользовавшись тем, что они оба всерьёз принялись разбирать и переделывать текст в некоторых местах (Роджер уже начал повышать голос, готовый сражаться за каждое слово, которое Фредди предлагал заменить), Дикон вышел из комнаты якобы за кофе, а после вернулся и поманил за собой Брайана под предлогом сломавшейся кофеварки. Они остановились в коридоре перед комнатой, служившей артистам неким подобием кухни. Джон скрестил руки: — Внимательно. Брайан глубоко вздохнул, но не нашёл причин, по которым должен был скрывать что-либо от бас-гитариста, поэтому пересказал всё, что услышал день назад, предварительно отведя Джона подальше от репетиционной и примыкающих к ней комнат, чтобы никто больше точно не услышал. Дикон никак не изменился в лице — помолчал, пожевал губами, раздумывая. Новость, казалось, не особо удивила его, но и по вкусу тоже не пришлась. — Ничего хорошего из этого не выйдет, — пророчески сказал он, скрещивая руки и облокачиваясь на стену за собой. — Я тоже так подумал, но ведь мы не можем… — Нет, не можем, — покачал головой Джон, задумавшись. — Будем всё делать так, как раньше, будто ничего и не произошло. Ничего ведь и в самом деле пока не произошло, — в итоге решил он, трогая ладонью лоб, будто проверяя, не поднялась ли у него температура от неожиданной новости. Оба посмотрели на дверь в конце коридора, за которой Фредди и Роджер остались одни. Брайан вздохнул и понимающе посмотрел на Дикона, разводя руками. — Всё будет — как будет, — озвучил он фразу, которая уже сутки крутилась у него в голове: ни сводниками, ни разлучниками они не были — они были артистами и друзьями, и отступать от этих ролей не имели никакого права. Музыканты развернулись, для приличия навестили кофеварку (она была в полном здравии, только металл слегка потемнел от частого использования) и направились обратно. У самой двери Джон не выдержал и сделал такое лицо, будто пережёвывал лимон. — Боже, Брайан, они убьют «Королеву»! Они уничтожат её, разорвут на мелкие кусочки, понимаешь?! — Да, мне тоже приходило это в голову, — Брайан печально свёл брови домиком. — Что эти двое спалят всё дотла, если сойдутся. — Если поругаются!.. — Да. Вся надежда на Фредди… Надеюсь, хоть он не потеряет голову. Договорив, Брайан и Джон вернулись обратно в репетиционную.