***
Утром Егор добрался до вокзала без приключений, хотя ночная метель очень постаралась, заметая город, да и утром ещё падал снег. В связи с этим Егор выехал из дома пораньше и на вокзале оказался на пару часов раньше необходимого, но лучше посидеть в зале, чем застрять где-нибудь в пробке и опоздать на поезд. Трошина он приметил сразу, едва тот появился на платформе. Он на голову возвышался над большей частью пассажиров, хотя одет был достаточно скромно, а рюкзак за плечами больше подходил туристу, а не крутому бизнесмену, владельцу собственного охранного агентства. Трошин не торопясь зашёл в десятый вагон и устроился в кресле у окна, Егор же купил для себя билет в девятый вагон, экономкласса. Устраиваясь на своём месте в хвосте вагона, подумал, что рядом с ним Гризли было бы неудобно. С его ростом колени точно бы упирались в спинку переднего сиденья, так что его выбор был вполне закономерен, но финансово Трошин вполне мог бы себе позволить ехать и в бизнес-классе, там и условия получше, и услуги. Впрочем, Трошин легко мог оказаться обыкновенным скрягой, но тогда он не был бы владельцем джипа: очень уж эти вездеходы много бензина употребляли по сравнению с машинами среднего класса. Явившийся сосед прервал поток мыслей Егора. Благо общаться парень не пожелал, надел наушники и, откинув спинку кресла, приготовился хорошо провести время в пути. Егор знал конечную точку поездки, поэтому особо не беспокоился, что Трошин исчезнет раньше, но всё же прогулялся на первой остановке вдоль состава, чтобы убедиться в наличии объекта слежки на его месте. Тот спокойно дремал, откинувшись на спинку сиденья, так что Егор позволил себе немного задержаться, любуясь «зверем» на отдыхе. Даже расслабившись, тот внушал опасения, и мощная комплекция тут была совсем ни при чём. Дело было в какой-то внутренней силе. «Настоящий альфа-самец», — подумал Егор, возвращаясь на своё место. Сам он был бы не против, чтобы такой красавец обратил на него своё внимание, но Егор уже давно перестал надеяться на что-то хорошее. Плыл себе по жизни, словно по течению, и старался не думать о завтрашнем дне, чтобы не расстраиваться лишний раз. Впрочем… — У меня же теперь есть волшебная снежинка, подарок к сегодняшнему дню рождения, — присев на место, Егор оглянулся, убеждаясь в отсутствии соседа, и достал брелок из кармана. — Ну что, волшебный ты мой, давай исполняй желание. Хочу такого же красавца себе. Чтоб не пил, не курил и цветы всегда дарил… — тихо, почти шёпотом, пропел Егор, но дальнейшее вокальное выступление было прервано появлением новой соседки. Егор убрал свою снежинку обратно в карман и вздохнул. По-настоящему надеяться на чудо в современном мире мог только сумасшедший или совсем уж отчаявшийся человек. Егор себя не считал ни тем, ни другим. Соседка оказалась дамой говорливой, и следующий час Егор выслушивал рассказ о трёх её детях, муже и любимой собаке, а также о сестре, к которой она ехала в Питер. Когда поезд начал тормозить, подъезжая к вокзалу, Егор коротко попрощался и чуть ли не бегом устремился на выход, так, что даже немного запнулся — настолько торопился уйти подальше от дамы. От её разговоров даже голова начала немного побаливать, так что на перроне Егор оказался одним из первых и тут же отошёл немного в сторону, сделав вид, что ищет что-то в своём телефоне. Трошин явно не торопился, вышел последним, да ещё и помог какому-то мужчине затащить его баулы в вагон. Ещё немного Егор потоптался на платформе, давая Трошину отойти подальше, а потом последовал за ним, стараясь особо не приближаться, но и не выпуская из виду. Егор ожидал, что Трошин пойдёт устраиваться в гостиницу, но тот сразу направился к месту встречи. Пешком. Трошина встретили на пороге радостным вскриком, дружескими объятиями и похлопываниями по плечам. Совсем не так должны были вести себя партнеры по тайному и незаконному бизнесу. Бар «У Сыча» занимал небольшое двухэтажное кирпичное здание, явно дореволюционной постройки, стоящее на перекрёстке двух улиц. Скорее всего, когда-то это был частный дом какого-то торговца с лавкой на первом этаже и жилыми комнатами — на втором, и с тех пор многое осталось неизменным, разве что окна заменили на пластиковые. Фасад с ложными колоннами и вензелями вокруг окон смотрелся достаточно экзотично для жителя «каменных джунглей». Окна первого этажа располагались на уровне груди, но они были наглухо закрыты изнутри чем-то тёмным. На входной двери мерцала гирлянда и венок из еловых веток с красной ленточкой, а чуть ниже висела бумага, на которой было написано: «Извините, но 29 декабря бар закрыт для частного обслуживания». Оглядев улицу, Егор загрустил. Места для укрытия попросту не было. На противоположной стороне раскинулся большой заснеженный парк, обнесённый забором из металлических прутьев. Справа и слева от бара стояли жилые частные дома, куда его точно не пустят. И как тут вести наблюдение? Егор тяжело вздохнул, потоптался у двери, раздумывая, как быть, а потом пошёл вокруг здания, надеясь разглядеть хоть что-нибудь через окна на другой стороне или найти место для наблюдения. Сзади стоял грузовик, из которого в бар носили ящики с продуктами и пивом. Егор прикинул, не попроситься ли в помощники, но тут же отверг эту мысль. Демонстрировать своё лицо, когда следишь за кем-то — не самая лучшая идея. Окна с обратной стороны тоже оказались закрыты, так что Егор вернулся назад, разочарованный собственным «везением». — Дурак я, — тихо бормоча, ругал он сам себя. — Адрес знал заранее, надо было на машине приехать и сидеть в ней, фотографируя. Дебил. Недоумок. В шпионы решил поиграть. Вот теперь и наиграешься, когда отморозишь себе всё самое ценное. Делать нечего, пришлось Егору гулять по улице вдоль парка, изредка заходя в него, чтобы, затаившись за ёлкой у входа, сфотографировать новых посетителей бара. Их встречали на пороге так же восторженно, пропускали внутрь и тут же закрывали дверь, так что разглядеть, что именно происходит в зале, было невозможно. И ещё стучали все приходящие в дверь вполне нормально, никаких условных стуков, как в шпионских романах, не было. — Ух, чует моё сердце, что зря я тут мёрзну. Знал бы, кто эту папочку прислал, — самого бы его вытащил на мороз и заставил тут топтаться по колено в снегу. Между тем мороз к ночи начал крепчать. Нашествие гостей на закрытую вечеринку длилось до пяти часов. Егор их всех сфотографировал, насчитав десять человек. С хозяином бара — одиннадцать. — Одиннадцать друзей Оушена, блин, — бормотал Егор, проходя мимо бара раз в двадцатый, если не больше. Из-за двери слышалась музыка, но не танцевальная. Кто-то там играл на гитаре, а несколько голосов пели. — Бардовская вечеринка. В начавшихся сумерках Егор поглядел на часы. Они показывали без десяти шесть. Скоро стемнеет и можно будет не прятаться, всё равно в темноте его вряд ли кто-нибудь увидит, но мороз никуда не денется. Машинально дойдя до перекрёстка, Егор завернул за угол и дошёл до задней двери. Что именно дёрнуло его взяться за ручку двери, он не смог бы сказать даже под страхом расстрела. Но он взялся и потянул на себя, не надеясь ни на что, и тут дверь поддалась, приоткрываясь. Егор испуганно замер, не в силах поверить в улыбнувшуюся ему удачу, а потом шагнул в тёплое нутро бара, прикрыл за собой дверь и вновь замер, всматриваясь и прислушиваясь. Он стоял в тускло освещённом коридоре. В двух метрах от него коридор поворачивал направо, а напротив него располагалась широкая дверь с массивным навесным замком. Решив, что это, скорее всего, ход в подвал, Егор на цыпочках прокрался к повороту и заглянул за угол, проверяя возможность свободного перемещения. В дальнем конце коридора виднелся ярко освещённый зал бара. Слева, посреди коридора, находились две двери со знакомыми всем буквами «М» и «Ж» и ещё одна приоткрытая дверь без надписи, но, судя по запаху, там располагалась кухня. Напротив них, на правой стороне коридора, темнела арка прохода, вот к ней Егор и направился, стараясь двигаться как можно тише. За аркой оказалась лестница, ведущая на второй этаж. Поколебавшись, Егор решил не заходить на кухню, ведь туда в любой момент мог кто-нибудь наведаться, чтобы пополнить запас выпивки или закуски. Всё так же тихо он поднялся на второй этаж. Там был такой же узкий коридор, как и внизу, но двери располагались только с одной стороны, их было три, и на каждой блестел золотой значок «VIP». — Хоть раз в жизни побываю в ВИП-апартаментах, — пробормотал Егор, открывая первую дверь. В нынешний вечер комната для ВИП-гостей использовалась как склад вещей и одежды, в беспорядке уложенных на всех доступных поверхностях. Противоположная двери стена была стеклянной, так что в комнате было достаточно светло, чтобы разглядеть всё в деталях. Впрочем, смотреть тут было особо не на что. Диваны стояли в виде подковы, между ними — низкий столик для закуски и выпивки. Справа от входа стену украшала резная вешалка для одежды, а слева стоял небольшой холодильник-бар. Стены комнаты были расписаны в виде пасторальных сельских пейзажей. Поля, деревья, деревенька вдали и пшеничная нива, колышущаяся на ветру. Всё это было настолько несовременно, что Егор на время оторопел, не зная, как реагировать на такой антураж. Однако в этой комнате оставаться было нельзя: мало ли кто зайдёт за своим пальто или ещё чем-то, а тут он. В лучшем случае в полицию сдадут как вора, в худшем — побьют. Хотя в данном случае ещё неизвестно, что хуже. Вторая комната была расписана в виде тропического пляжа с пальмами и синим океаном, над которым вились чайки. Третья — современный ночной город и улицы, расходящиеся в стороны от перекрёстка, которым выступала сама комната. Мебель и прочие мелочи во всех комнатах были абсолютно идентичны, так что Егор больше не перебирал, решив остаться в последней, благо отсюда зал было видно лучше всего. К сожалению, из-за звукоизоляции прослушать, о чём говорили мужчины за накрытыми столами, оказалось невозможно, зато видно было очень хорошо. Затаившись, Егор устроился на полу в тени стены и даже умудрился сделать несколько снимков, сосредоточив внимание на Трошине. Все мужчины ели и пили, смеясь и переговариваясь, изредка выходя на улицу покурить. В какой-то момент Гризли вдруг поднял голову, вглядываясь во что-то наверху, так что у Егора даже сердце ушло в пятки. Он испугался, что его заметили, но спустя пару мгновений Трошин обратился к своему соседу за столом, и вскоре оба уже смеялись, оживлённо жестикулируя. Либо в тёмной комнате Егор остался незаметен, либо прозрачной стеклянная стена была только изнутри, а снаружи она вполне могла оказаться зеркальной. Тогда он мог бы и ближе подойти, его не заметят, но, поскольку точных знаний у Егора не было, он решил не рисковать. Ещё около часа ничего не происходило, а потом один из мужчин, ненадолго выйдя из бара, вернулся, неся на руках невысокого тёмно-русого мужчину лет двадцати восьми-тридцати на вид, а рядом с ними шла девочка в шубке и вязаной розовой шапочке, с коричневым кожаным портфелем, обеими руками прижимая его к груди. Судя по действиям мужчин, озабоченных появлением новых гостей, поздний гость повредил себе ногу. И вновь появилась гитара. Девочка что-то пела, стоя на стуле, потом пел мужчина, всё это перемежалось разговорами и закусками. Пили не так много, как можно было бы ожидать, а вот Гризли за всё время наблюдения пил только собственноручно смешанный сок с водкой. Минут через сорок первый гость ушёл, унеся с собой раненого мужчину, с девочкой. Примерно через час компанию покинули ещё двое, потом ещё один и ещё, пока около двух ночи в баре не осталось всего трое гостей. Следующим собрался уходить Гризли. Егор тихо сидел в комнате, пока тот забирал своё пальто и рюкзак, а когда Трошин прощался со своими товарищами — перекинул сумку с аппаратурой через плечо и тихо покинул бар через чёрный ход, мысленно благодаря хозяина-раззяву за всё ещё открытую дверь. На улице полновластно царила ночь. Фонари на центральной улице светили через один, а в маленьком проулке, куда выходила задняя дверь бара, — вообще не горели, так что Егор едва не упал, запнувшись в темноте обо что-то на дороге. Из проулка Егор выглядывал осторожно, боясь попасться на глаза Трошина, но тот уже прошёл немного вперёд, так что Егор спокойно последовал за ним, стараясь больше держаться в тени зданий. И всё бы ничего, но метров через триста, возле ресторана со светящейся вывеской, находилась стоянка такси. Трошин быстро направился к жёлтой машине, в которой прикорнул за рулем водитель. Естественно, они быстро сторговались в цене, и Трошин уехал, а Егор остался стоять на улице, судорожно оглядываясь вокруг. На стоянке стояли ещё две машины, но водителей ни в одной из них не было. Егор уже готов был взвыть от отчаяния, но из ресторана вышел пожилой мужчина с бутылкой минералки в руке. Позвякивая ключами, он направился к стоянке такси, и Егор тут же кинулся к нему. — Вы шофёр? Мне срочно надо на вокзал. — Двести пятьдесят, — ответил мужчина с лёгким акцентом. — Согласен. Только быстро. Опаздываю. Егор нервно сжимал пальцы, занимая пассажирское место рядом с водителем. Он волновался. А если Трошин поехал не на вокзал? Может, именно сейчас он и направлялся на встречу по продаже оружия? Только когда они подъехали к вокзалу и навстречу им попалась та жёлтая машина, на которой уехал Трошин, Егор вздохнул от облегчения. Рассчитавшись с водителем, он ринулся в здание вокзала, и тут его ожидало следующее потрясение: до отхода поезда осталось четыре минуты. Егор со всех ног кинулся к кассе и потребовал билет. — Вам вагон какого класса? — неторопливо спросила кассирша, набирая что-то на компьютере. — Любого, быстро только! — выкрикнул Егор, просовывая в окошко пластиковую карточку. — Быстрее! — Вот ваш билет. Поторопитесь. До отхода осталось… Егор уже не слушал, он буквально вылетел на перрон и понёсся к поезду, на ходу заглядывая в билет. — Десятый вагон. Десятый, — шептал он, несясь по платформе в нужную сторону. В вагон он заскочил за три секунды от сигнала отправления, едва не столкнувшись с проводницей. Та обругала его, называя неуклюжим, но помешать пройти в вагон не смогла. С трудом переводя дыхание, Егор дошёл до своего места, плюхнулся в кресло, отметив, что сосед не спит, так что он его не разбудил, и только потом сообразил, что сосед ему достался знакомый. Задержав дыхание, Егор повернул голову, чтобы встретиться взглядом со светло-карими глазами. — Здравствуйте, — машинально произнёс Егор, не зная, что ещё сказать. — И тебе не хворать, — кивнул ему Гризли, прежде чем откинуть кресло и закрыть глаза, давая понять, что будет спать, а не болтать с соседом. Такое поведение Егору было только на руку, но всю дорогу он провёл как на иголках, боясь даже глянуть лишний раз на соседа. Два часа напряжения, как и бессонная ночь, и холод чужого города, не прошли даром: голова у него разболелась ещё на подъезде к Москве. На перроне Трошина уже ждал шофёр, что-то быстро и тихо доложивший боссу. Тот приостановился ненадолго, достал свой телефон, что-то пощёлкал на нём, выругался, а потом скомандовал: — Поехали туда. Егор сначала поколебался немного, собственно, на этом его командировку можно считать оконченной, но природное любопытство взяло верх, и он, несмотря на головную боль, ринулся к стоянке такси. — Вот за тем чёрным джипом, — указал рукой вслед ускользающей машине Егор, и такси тронулось, выезжая со стоянки. В пять утра машин на улице было немного, так что такси спокойно двигалось по улицам, не теряя из вида тёмный джип. Водитель традиционно ругал коммунальщиков и плохо убранные улицы, но Егор разговор не поддерживал, отделываясь невнятными междометиями, так что вскоре шофёр умолк, включив вместо себя радио. Путь их окончился возле трёхэтажного бизнес-центра, на стоянке которого суетились люди в полицейской форме и военные. Особое внимание привлекал мужчина в чёрном объёмном костюме, какие надевают сапёры, работающие непосредственно со взрывоопасным объектом. Трошин подошёл к небольшой компании офицеров, среди которых были и полицейские, и военные, поздоровался с некоторыми за руку и о чём-то заговорил. Егору, чтобы расплатиться с таксистом, пришлось вытащить всю наличность из кошелька. Водитель был не очень доволен, получив кучу мелочи, но возражать не стал. Просто уехал, что-то бурча про измельчавших клиентов. Егор же, отойдя немного в сторону, позвонил главреду, прекрасно осознавая, что разбудит его. — Егор, ты что, охренел?! — прорычал голос в трубке, как только гудки прекратились. — Почти, — не слишком почтительно выдал Егор, потирая правый висок. Именно за ним пульсировал пучок боли. — Трошин не встречался ни с какими торговцами оружием и с покупателями тоже. Это было больше похоже на встречу однополчан. У меня отец афганец точно так же сидел со своими боевыми товарищами, когда те заходили к нам домой. — И для этого нужно было будить меня посреди ночи?! — главред пыхтел от злости, но трубку не бросал, понимал, что Егор ещё не всё сказал. — Скоро шесть утра, это никак не тянет на середину ночи. — Плевать мне на то, сколько сейчас времени. На улице темно — значит ночь. Что ещё? — То, что сейчас я нахожусь у офиса по адресу… — Егор поискал глазами название улицы на соседних зданиях, а потом сообщил его собеседнику. — Тут что-то происходит. Полиция и военные оцепили автостоянку. Тут сапёры. Именно сюда с вокзала приехал Трошин и сейчас разговаривает с военными. — Кто там ещё есть? — главред уже не кричал и разговаривал вполне спокойно. — Из журналистов никого, — Егор тут же понял, о чём его спрашивает главред. — Тогда оставайся на месте, я сейчас пришлю кого-нибудь. И сделай пару хороших снимков. Вряд ли они начнут работу до того, как рассветёт. — Хорошо. Но тут есть ещё одна проблема. Я последние деньги за такси отдал, и там мне пришлось потратиться, карточку в нашей стране ещё не везде берут. — То есть тебе нужны деньги? — Деньги и желательно машину. Вдруг Трошина ещё куда-нибудь понесёт. По сути, расследование не окончено. Ах да, ещё таблетки от головы, а то разболелась, просто сил нет. — Ладно. Всё будет. Жди. — Куда же я денусь, — вздохнул Егор, отключая телефон. Как он и ожидал, разминирование началось, только когда рассвело. Шесть кадров он успел сделать, а потом его заметили полицейские и оттеснили в сторону, приказав не мешать работе. Гризли стоял вместе со всеми, успевая одновременно и с военными общаться, и приказы отдавать по телефону. Редакционная машина прибыла к месту происшествия только через три часа. Егор вновь успел замёрзнуть, и голова сильнее разболелась, так что он не сдержался и раз десять обругал не спешившего выполнить обещанное главреда. Правда, исключительно в душе. Приняв от курьера таблетки, пять тысяч рублей купюрами разного достоинства и ключи от неприметной серой десятки, Егор поблагодарил его, тут же выпил лекарство и залез в машину, чтобы хоть немного согреться. Около десяти часов сапёры уехали и полиция тоже начала собираться, но тут в офисном здании взвыла пожарная сирена. Практически сразу оттуда начали выбегать люди. Кое-кто из проходящих мимо начал снимать всё на телефон в надежде на удачный кадр, а вот Трошин оказался совершенно спокоен и даже придержал за рукав майора полиции, дёрнувшегося было к зданию. Нюх журналиста сработал верно: не просто так грозный Гризли тут торчал. Егор достал фотоаппарат из сумки и занял удобное положение в надежде на удачный кадр. Около получаса ничего не происходило, только народ, работавший в офисах, топтался у крыльца, обсуждая, что именно случилось, а потом двое парней спортивного типа вывели из здания кого-то с заломленными за спину руками. Их Егор тоже сфотографировал, а потом он стал свидетелем того, как Гризли лично заломал какого-то мужика, стоявшего рядом с ним, и тут же передал его полицейским. — Понять бы ещё, что это всё значит? — пробормотал Егор, просматривая отснятый материал. Увы, ответов у него вновь не было.1.
19 января 2019 г. в 07:28
— Шеф, имейте совесть, у меня завтра день рождения, — сказать, что Егор был возмущён — значит ничего не сказать. — Какая командировка?
— Нужная, — рявкнул главред, кидая на стол папку. — Напиться в кабаке с друзьями сможешь и попозже. Нам поступила информация, что Трошин Игорь Сергеевич, он же «Гризли», директор охранного агентства «Гардиан», является торговцем оружием. При этом у него имеются связи в высших военных кругах, поэтому он уже несколько лет выходит сухим из воды. Наша обязанность — проверить эту информацию, и если она подтвердится — предоставить её на суд общественности. Ты понимаешь, какие тут ресурсы могут быть задействованы, если это правда?
— Понимаю. Только не понимаю, при чём тут я? Я фоторепортер, а не следователь.
— Вот фотографии мне и нужны. Ты работаешь в нашей редакции уже три года, человек проверенный, вот и отправляйся. Походишь за Трошиным, поснимаешь его, с кем встречается, чем занимается, если сможешь разговоры прослушать — вообще цены тебе не будет.
— Ладно, это я понял, а при чём тут командировка? «Гардиан» же в нашем городе находится. Да и издательство наше не того профиля, чтобы расследования уголовные вести.
— Ты чем слушаешь? Я же сказал, Трошин уезжает завтра, нужно проследить за ним, так что ты едешь в командировку. В папке вся информация. Ознакомься. Деньги на билеты и мелкие расходы возьмёшь в кассе, я тебе командировочные выписал. А насчёт профиля издательства: чтобы поднять рейтинги, и не на такое пойдёшь. Всё, свободен.
Когда Егор был уже около двери, главред его окликнул:
— Егор, ты же помнишь, что с нового года у нас новое начальство? Скажу тебе по секрету, они собираются сократить штат издательства, так что постарайся, если не хочешь искать себе новое место работы.
Новую работу Егор искать не хотел, он просто хорошо знал, как тяжело пристроиться журналисту без знакомств в этой отрасли. Шанс был у самых талантливых журналистов, Егор же был хорошим крепким середнячком. Он писал достаточно интересно, но не блестяще, а вот что у него хорошо получалось всегда — это фотографии. Педагоги в институте даже настаивали, что он должен стать именно фоторепортером, а еще советовали собирать материал на собственную фотовыставку, но врождённая скромность Егора не позволяла даже мечтать о таком. Сам себя он гением фотографии не считал. Егор всегда говорил, что ему просто везло на моменты, которые можно было запечатлеть, а щёлкнуть кнопкой «Никона» может каждый.
Повздыхав, Егор устроился за своим столом и открыл папку. Судя по фото, Трошин — здоровенный мужик с грубоватыми чертами лица, шатен, которому шла лёгкая небритость, делавшая его действительно похожим на медведя. Особенно если прибавить к этому светло-карие глаза. Бороды Егор не любил, но этот человек показался ему достаточно интересным.
— Даже не верится, что он торговец оружием.
Короткая биография мало помогла в выяснении правды. Родился, учился, служил. Побывал в нескольких боевых заварушках, получил награды и два ранения. Одно лёгкое — руку зацепило по касательной, другое тяжёлое — в грудь. Выжил чудом, учитывая, что в госпиталь попал почти через сутки после ранения. Уволившись из армии, занялся бизнесом. Откуда взял деньги на создание своего охранного агентства — загадка. Хотя поначалу оно было небольшим, несколько сослуживцев и минимум оборудования. До нынешнего размера дорос не сразу, что говорило в его пользу, как и то, что особо по жизни Трошин не шиковал. Разве что машину купил мощную и квартиру двухкомнатную неподалёку от работы, но при этом он продал другую двушку в пригороде, так что часть денег пришла именно оттуда. Мог ли Трошин связаться с мафией? Мог ли заняться торговлей оружием? Ответов не было, как и намёков на них. Только, глядя в глаза человека на фотографии, Егору совсем не хотелось верить в худшее. А вот в бумагах утверждалось, что мог, был, участвовал. Даже давалась наводка, что следующая передача товара будет проходить 29 декабря в баре «У Сыча», в N-ске, небольшом городе Московской области. Причём на встречу он поедет не на машине, а на «Сапсане», и это было более чем странно.
Покрутив в голове известные факты и возможности и так и этак, Егор прогулялся до кабинета главреда и поинтересовался, откуда информация? Естественно, никто ему имя и фамилию осведомителя не назвал, более того, главред сказал, что папочка эта им была доставлена с курьером и кто отправитель — неизвестно.
— Шеф, похоже, что мужика подставить хотят, только с полицией этот фокус может не пройти, если там у него знакомые есть, а вот нас пытаются использовать.
— Вот и выясни правдивость этой информации. Всё, иди, мне некогда. Вернёшься — отчитаешься.
Егор и ушёл. Совсем. Папочку только прихватил и свою сумку с аппаратурой и в кассу заглянул за деньгами.
Домой он добирался на метро. Днём народа в подземке было немного, так что даже присесть удалось и вставать, чтобы вежливо уступить место, не понадобилось.
На выходе из метро Егор чуть задержался, помогая женщине поднять наверх коляску, а потом неспешно пошёл по улице, намереваясь заглянуть ещё в магазин по пути. В дорогу следовало взять чего-нибудь пожевать, а дома хоть шаром покати.
Неподалёку от магазина Егор стал свидетелем небольшой сценки. Парень в белой шубе Деда Мороза крутился у магазина, словно высматривая кого-то. Когда рядом с ним проходила длинноногая красотка, парень шагнул к ней, что-то протягивая.
— Возьмите, это волшебная снежинка, она исполняет желания.
В ответ девица лишь презрительно фыркнула, задрала подбородок и гордо прошагала мимо, выразительно виляя попой. Из-под короткого полушубка хорошо было видно эту соблазнительную часть тела, обтянутую узкими штанами, а супертонкая и длинная шпилька на сапогах заставляла удивлённо поглядывать ей вслед: как можно было на таких ходить, Егор просто не представлял. Парня же было откровенно жаль. Он явно расстроился, получив такой прямой отказ. Егор и сам не очень-то понял, почему пошёл к нему, а не прошёл мимо.
— Может, мне подаришь?
Парень в костюме Деда Мороза удивлённо взглянул на него, а потом заулыбался так радостно, словно Егор собирался ему миллион подарить, и протянул снежинку на раскрытой ладони.
— Возьми. Она волшебная. Выполнит самое заветное желание.
— Хорошо было бы, — вздохнув, Егор принял подарок. — А как она работает?
Только ответить ему было некому. Парень в шубе растворился без следа на людной улице за считанные секунды.
— Такого не бывает, — не поверил сам себе Егор, но глаза его обмануть никак не могли.
Постояв ещё пару минут, Егор пожал плечами, сунул брелок со снежинкой в карман пальто и пошёл в магазин. Тайны всё равно никуда не денутся, а в дорогу следовало собраться. Судя по данным в папке, нужный ему «Сапсан» отправлялся в начале десятого с Курского вокзала, а до него ещё добраться нужно было и билет купить.
— И всё же, почему не на машине?
Ответ на этот вопрос мог дать только сам Гризли.