Прощальные стихи на веере
Хотел я написать
Но в руке сломался он
— И снова привет, Юкино. М? Это ты, беглец? — На одном порыве выдал Акура-оу, всем своим видом демонстрируя деловитое положение: надменный взгляд, приподнятый подбородок да выпрямленная спина. Словно он здесь хозяин, а не гость. Внимание обоих тут же перешло на внезапного гостя, так безцеремонно нарушевшего их беседу. На лице Юкино не изобразилось такие яркие эмоции, как у Курамы — злость, тут же перешедшая в скрытую, но так наделив Тенгу напряжением. Кадык нервно дрогнул, брови еле заметно нахмурились. — Беглец? Курама кинул на девушку взгляд. Он не хотел, чтобы она стоило узнала о той ситуации в замке. Хотя от этого мало что изменилось бы. Другой Екай же… У него не было конкретных целей, например, выставить Синдзюро слабым существом, он просто хотел позабавиться. Понаслаждаться эмоциями. — О, а ты не знала, милая? Этот воробушек… — Ей не обязательно это знать. Все уже закончилось. Брось эту роль, сейчас она тебе вообще не даётся. — О чем вы? — тут же в полном непонимании спросила Юкино. Акура хотел было тут же, не задумываясь, что-либо съязвить, но так и застыли с дрожью никчемные слова. — Роль? Механические попытки вести себя как напыщенный, величавый король всея мира, то и дело что не отказался бы от возможности выставить кого-либо другого в теневой стороне. Екай хотел было, планировал сделать шаг в комнату, такой вальяжный, но все ещё стоял на пороге. Он всегда играл запрагромированную для него короля екаев роль. Это вошло в жизнь. Это изменило почти полностью его душу, душу, которую Юкино почти что высвободило из этой клетки, которую он сам себя посадил. Совсем неожиданно, непривыкший к этому, раздался в комнате звонок телефонный, отвлекая от потока мыслей. Юкино испуганно подскочила, мелодия с первых нот показалась ей совсем знакомой. Даже не успевая подумать, кто бы это мог быть, она подошла к своей сумке и достала из кармана полу-рязряженный мобильный телефон. Там где должна была быть фотография, ничего не было, но взглянув на имя, девушка сразу ясно увидела образ человека. Это была тетка Микури. Ее единственная, оставшаяся живой, земная родственница. Она была с ней в наряженных отношениях. Та вечно относилась к ней предвзято, в детстве приезжая к ней на неделю летних каникул, она чувствовала себя как в клетке, жуткой турьме: настольное удержание, недоброжелание и серый взгляд словно ты не человек, а… Не пойми что. Перед тем, как принять вызов, Дреяр через плечо покосилась на екаев, хранивших молчание. — Алло. — её голос прозвучал отчужденно, холодно, но не как лёд; и только если бы по ту сторону связи была ее земная мать или отец, они бы с трудом узнали ее. — Юкино! — Внезапно прокричала женщина, тем самым посылая в уши жуткую боль, что Юкино неприятно скривилась. — Я-то думала, ты не соизволишь поговорить со мной! Где-то по ту линию послышался другой, мужской, менее противный и голос. «Микури, угомонись и будь разумным человеком — не разговаривай так с ней!» Та в ответ что-то пробурчала, и, смирив пыл, продолжила: — Здравствуй. Наконец, я дозвонилась до тебя. — Теперь неловкая пауза стала подольше, женщина прокашлялась, подбирала слова. — Добрый вечер, Микури-сама. — Как же я рада слышать тебя, о, Боги. — В голосе сложно было расслышать наигранность, может, недавние события всё-таки немного изменили тётеньку — Юкино хотелось надеятся на это — Надеюсь, у тебя сейчас все хорошо… Более или менее чем… Почему ты не позвонила мне раньше, почему не сказала? Я была в таком ужасе! Я просто!.. «Мику, к делу!» — Вновь донёсся голос Каташи Накадзима, её мужа. — Я в курсе, что произошло. Я уже побывала и в центральной больнице, мне сообщили… Моя Сэцуко, моя милая Сэцуко… О, Идзанаги, где ты, Юкино? — В последних словах, в ее вопросе прозвучала такая вымученная мольба, как будто почти отчаявшегося человека. Насколько девушка знает свою родственницу, та, разузнав о случившейся катастрофе и её провинности, была бы ужасно разгневана и в беседе с ней вела бы себя очень бурно. Та действительно поступила неправильно, не сообщив никому из органов о ней, ни ей самой лично. Но, походу, органы сами оповестили Накадзиму. — Я в Храме Земли, Храм Микаге, тот, который недалеко от Чио-ку, в районе Осаки, около улицы Накамисе Дори. — Да, точно! Медсестра с травматологии мне что-то говорила об этом! Люди из Храма сказали, что на первое время позаботятся о тебе. Я, конечно, понимаю…Каташи был весь на взводе, я, как всегда, выплеснула на нем уйму своих эмоций и ужаса. Но я не могла по-иному, сколько я себя не контролировала. А сейчас! Сразу, как я поговорила с Органами опеки, а Каташи разузнал историю ДТП у ГИБДД, бросила все свои дела. Дело было закрыто, так как второго участника так и не нашли, а свидетели также ничего толкового им не сообщили. Мне нужно было как можно быстрее попасть в больницу, так просто до администрации не дозвониться, я должна узнать, что с ними случилось! Хоть что-то, хоть малую часть!..
Я думала, чтобы позвонить по пути Юкино, но было бы не удобно, я бы зря потеряла время…
— Оу, это произошло пару недель назад, странно, как вам сразу не сообщили. У обоих черепно-мозговая травмы. — Медсестра достала из стола какие-то бумаги, что-то поискала и прочитала: полная арефлексия и атония мышц, наблюдались проблемы с дыханием из-за нарушений функций продолговатого мозга. Кома 4-й стадии, самая тяжёлая. Риск очень велик и в этот раз, сочувствую, не повезло…
Если бы Каташи не был рядом, я бы рухнула на пол, словно тряпичная кукла.
С этой работой я совсем, совсем позабыла о Сэцуко, с телефонными звонками, на которые я практически всегда не отвечала, я совсем отникла от родного мира.
Вот и расплата.
— Что произошло? — Раздался твердый голос мужа, который также крепко держал меня, ничего не понимающую, прижимая к себе.
— Насколько мне известно — ДТП, машина на спецстоянке, вы сможете забрать ее, обсудив все это у Нотариуса. Она не в тотальном состоянии, но…
— Ясно, ничего нового, что мы могли бы узнать. Спасибо и на этом.
— Юкино Дреяр, которая отделалась парой ушибов, к счастью, сообщила, что их якобы подрезал какой-то красный грузовик, но следователям это также ничего не дало.
— Я приеду к тебе завтра. Постараемся к полудню. Ждать осталось недолго. «Ждать не долго» отозвалась несколько раз фраза в разуме девушки. Все обернулось совсем другим неожиданным ходом. Это значит… — Мику… — Не о чем не волнуйся, Юкино. Я сама разберусь со всеми документами. Я приеду и мы все обсудим. До завтра, дорогая. И трубку сбросили кажется, даже раньше, чем Дреяр вяло попрощалась с родственницей. Какое-то время она стояла неподвижно и глядела на включенный экран телефона. В голове ещё звучали отголоски недавних фраз. Ее скоро не будет в этом Храме. Реальная жизнь с неименуемыми обстоятельствами заберут ее отсюда. — Я даже отсюда слышал этот мерзкий голос этой никчемной женщины. — Вывел Юкино из задумчивости красноволосый Екай. — Кто это? — Твоя земная родственница? — Спустя долгое молчание уточнил Тенгу, решив, что остолбеневшая Богиня не в силах ответить. — Проблемы? Она положила телефон обратно в сумку и, не застегивая ее, обернулась к Екаям. Обычным с виду парням, так ловко скрывающим свою сущность, но мыслящие совсем по-другому и живущие… Намного дольше. Она смотрела так долго и пронициательно в лицо Курамы, его сине-сапфировые глаза миндалевидной формы. Забиралась взглядом и мыслями под кожу, в самую сущность, анализировала. И все равно, что выглядела дико странно, сейчас она совсем не думала об этом. Не так важно, когда осознал, что твоя жизнь изменится в худшую сторону. — Что с тобой? — Не похожий на себя, спросил Акура-оу, подходя к девушке и заглядывая в глаза. Он выглядел ошарашенно. — Завтра мне придется уехать отсюда.***
В кухню, освещённую утренними лучами солнца, зашёл Томоэ с накинутым сверху синим хаори. В спокойном расположении духа, он заварил себе чаю с бергамотом и сел за стол, получая удовольствие от полной тишины. Та каждодневная рутина из не совсем далёкого прошлого, когда он сам распоряжался Храмом, пока Микаге отсутствовал. Тогда он не придавал этому значение. Но сейчас он в отличии от вспоминаний тех дней, с теплом осознает, что он теперь не один. В голове Хранитель перебирал идеи для наступившего дня, пока во внутреннем дворике Храма не появились ауры людей. Он тут же глянул в окно Марумадо возле низкого стола и заметил пересекающих ворота-тории двух смертных. Юные девушка и парень где-то старше двадцати, наверное, молодожены. На арке у входа, в которой красная краска от времени потускнела, села красивая синяя птица бо: со. Счастливый знак. В последнее время Храм имел успех и все больше посетителей, он процветал. Нанами трудилась и даже решилась нарисовать таблички-эма для желаний, который как раз кстати привлекали внимание людей. Ветер колыхал листья деревьев, издавая лёгкий шум. Люди вели себя тихо, иногда что-то шепча друг другу. Так приятно было видеть такие добродушные и сияющие жизнью лица. Пройдя по дороге из светлого кирпича к темидзуя алтарю, они наклонились нал емкостью с водой и черпаками. По очереди, каждый взял его и омыл руки и лицо, провел внутреннего и внешнего очищения. Птица, сидящая на тории, вспорхнула и подлетела к самому пышному дереву у дворика и скрылась в его цветущей листве. Кажется, насколько Томоэ помнил, для таких, обитающих у Храмов, как раз стоили в корне деревьев гнездо. Затем посетители прошли к Хайдэну, Павильону поклонения главному божеству. Почитатели позвонили в колокольчик, извещая духов о своем присутствии. Затем каждый бросид денежный дар в большой ящик перед алтарем и Хондэном — закрытым для всех, местом обиталища Бога, по теории людей. Сами хозяева Храма ходят туда лишь для ритуалов. Покланявшись дважды, молодожены начали молча молиться, сложив руки перед грудью и закрыв веки, так они походили и всегда напоминали Лису каменные статуи. Когда парень первый расскрыл глаза, то поневоле перевел взгляд налево, там где находился главный Храм и обитель хозяев, а именно на окно. Он знал, что здесь кто-то, конечно же, обитает, могут даже показаться какие-то намеки на Ками, может, и блеклые силуэты в ночи, но чтобы лично столкнуться взглядом с… Неким из другого мира, внимательно наблюдающим за ним все время? Он оторопела стоял недвигаясь до тех пор, пока девушка не сказала что-то ему, и уже тогда, взглянув на Храм во второй раз, смертный ничего не увидел. Но вместе с испугом, его вера окрепла. Теперь люди направились к небольшому сооружению для исцеления по противоположную сторону. Они достали осэнко и зажгли их, распуская приятный аромат. Чтобы пламя не разрасталось, требовалось помахать им немного в воздухе плавными движениями. Руки с палочками словно колдовали, медленно выписывая какие-то иероглифы по ветру, после оба направили дымок на себя, тем самым исцеляя. И затем вставить их в курильницу вместе с дополнительной веточкой священной сакаки, которую принесла девушка. Так ей сказали родители, они всегда так делала и очень почитали Богов. Тлел огонь, тонкие струи дыма подымались вверх, извивались змеей возле таблицы с ещё не выцветшимися иероглифами на стене. И окончательное поклонение в знак уважения. — Пойдем, Рицка. Нам нужно ещё многое сегодня сделать. — Да, Хараси, желание напишем в следующий раз. И смертные скрылись за просторами, скоро вновь погрузившись в шумную и суматошную жизнь современной столицы. В сегодняшний день не может не радовать то, что люди знают, что входить в врата стоит только с правого или левого края, так как середина — дорога Бога. Вскоре подтянулись и другие жители Храма. Следующим пробудился Змей, а затем… — О, доброе утречко, Нанами-чан! — Нанами?! Надо же, какое существо тебя разбудило в выходной день? — Из-за спины обернулся Лис, с ярко выраженным изумлением в глазах, что-то готовящий у плиты. — Мм, так уж вышло. Я не могу больше спать. — Хриплым и сиплым голосом прошептала Богиня земли, подтягиваясь и совсем не заботясь о потрёпанном и помятом белом кимоно с хаори, которые в последний момент накинула на себя. — А если честно. — Тут девушка внезапно появилась из-за спины Томоэ, который как раз секунду назад обернулся, тем самым напугав его — Мне приснилось, что ты готовишь мне Ошиташи. И затем я проснулась и услышала этот прекрасный аромат… Какой же ты… — Ага, только сперва мисо-суп с водорослами Вакаме. — Ехидно сказал парень, в один миг испортив Хозяйке настроение. — Ну не~ет! — Девушка на пятках отвернулась и закатила глаза, и до того как сесть за стол, поделилась через зрительный контакт с Мизуки своей печалью и болью. — Хотя бы никаких грибов. И этот шепот — была роковая ошибка. В глазах Дикого Лиса заиграли бесята, и медленно повернув голову, Момодзоно буквально ощутила, как это хитрое создание пронзает ее взглядом. Об этом подтверждением стал обеспокоеный вид второго Хранителя. Она встала как вкопанная, боясь пошевелиться. Она была бессильна в этой ситуации. — Скажи как мне, любимая Нанами, а из чего, по логике, готовят Мисо-суп? — Ну… — До последнего девушка надеялась, что никаких грибов в ингредиентах нет, и все это шутка — из мисо пасты, зелёного лука… — Да~а, что дальше~е? — Творог тофу, но у нас его нет, поэтому вакаме… — И последняя деталь, моя любимая Нанами? – Хранитель отник от плиты и наклонился ближе к девушке, чтобы следить за изумительными эмоциями шатенки – он их просто обожал. Секунды тянулись, девушка буквально ощущала вокруг себя эту тяжёлую, подлую ауру, нет, в этом не было ничего сверх ужасного... Просто Екай решил позабавиться и насладиться тем, как вывел Хозяйку, ненавидящую грибы больше всего на свете, на бурные эмоции. Вывел бы. Но она это знала. И изначальное хорошее настроение при мысли о Ошиташи давало сил сохранять спокойствие. – Вода. – Спустя миг девушка повернула голову и столкнулась победоносным взглядом с Лисом, вплотную наклонившимся к ней. О, эту игру она блестяще выиграла – похвалила себя Богиня. Когда Томоэ медленно выпрямился с поверженным и отстранённым видом, в проходе кто-то фыркнул со смеху. – Гениально. – Ироническая улыбка играла на лице красноволосого Екая, сложившегося руки на груди. Признаться, эта ситуация как-то отвлекла его от угрюмого хода мыслей, подняла настроение. Но все же он был чужд от происходящего и даже не подцепил братца на тему его "слишком теплых" отношений с Богиней, что сделал бы точно. И также откроем тайну – Екай не чувствовал себя комфортно в этом Храме. Просто напросто из-за того, что они были чужды ему, а бывал он в них раньше по одной причине и не надолго – чтобы сжечь до пепла. Может, и что-то в нем изменилось, но будучи здесь и именно сегодня, он четко ощущал, как терзалась его душа. Может, это было предверие той сумрачности и пустоты, которая наступит, покинь Юкино Храм? – Очень остроумно, Нанами. Но Мисо-суп готовится с грибами, ты никуда не денешься. – Однотонно проговорил Лис, отворачиваясь к плите. – Доброе утро. – Раздался девичий голос на кухне, напряжённый, а сама Юкино каким-то странным взглядом окинула всех в ней присутствующих. В начале им зацепилась за Акуру-оу, тяжело смотрящего на нее. Он все знал, но ещё не придумал, как может остановить обстоятельства. Девушка точно хотела что-то сказать, от нее так и исходило уныние и изнуренность, но она молчала. – Привет, Юки. – Ответила Момодзоно, все ещё стоя возле Томоэ, и после с опаской спросила, заметив совсем иное поведение подруги, это было видно в слишком робкой походке, мелких и неуверенных шагах, таком растроенном и отрешенном взгляде: Дреяр словно была здесь, видела все вокруг, но мыслями далеко – Все в порядке? Зашедшая молча подняла голову, давая тем самым возможность удостовереться в догадках Богини земли. Все так. Именно такой Юкино была там, на крыше, когда болезненно было осознание гибели родителей.Родные глаза, лица, ласковые голоса, с которыми не сравниться никакой другой хороший человек на свете. Юкино медленно пыталась смириться с тем, что их больше нет. Хотелось бросить все и бежать, бежать в дом... Родной дом.. Которой пустует. Что будет с ним дальше – она не знает. Было так паршиво и ужасно холодно, одиноко. Серое небо заволокло тучами, мерзкие капли дождя мочили ей волосы и одежду, но она продолжала стоять на крыше. Холодная пустота внутри разризилась болью от рыданий и переполняющей печали. А в голове кричала одна мысль: «ПОЧЕМУ?!» А с мокрых губ, на которых смешались соленые слезы и дождь, срывались лишь тихие неразборчивые звуки.
– Почему ты в школьной форме, Юкино? – Застав врасплох, спрашивает Змей. – Сегодня же выходной. Девушка только решает совладать с телом и выдать хоть какой-то звук из, будто бы, пересохшего горла, когда язвительный Лис говорит и поворачивается к ней, чтобы потом застыть с изумлением на лице: – Хаха, да, именно. По привычке, д..? – Как будто бы увидела призрака или что-то более ужасное для него, как для Екая, обескураживающее. У него был такой же вопрос, как и у Нанами. Захотелось сразу разобраться: Где, что, когда и как, но он был короток. – И так, что... Произошло? Дочь Оокуинуши какое-то ещё время стоит посередине комнаты, а затем подходит к кухонной и наливает себе стакан воды. Так становится легче, но в голове ещё царит пустыня. – Скоро подъедет машина. У меня нет другой, че... Человеческой, нормальной одежды с собой, поэтому в школьной форме. – Она не поднимает глаз, продолжает смотреть на остаток воды на дне, предчувствуя на себе взгляды – Человеческие проблемы настали... Я не могу здесь больше оставаться. Это неправильно. До совершеннолетия мне придется жить с тёткой Микури. Акура-оу что-то съязвил, за что получил толчок и недовольные слова от Змея. – Это... Та, о которой ты говорила. – Вымолвила Нанами, подходя к девушке. – Я разве говорила о ней? Вскоре через пол часа позвонил телефон, это мог быть лишь один человек. Дорожка с центральной улицы до Ворот-Тории была длинной и окружённой деревьями – образовывался тихий и отстранённым осторовок, до которого не долетело ни единого звука из города. Так они не услышали и подъехавшей машины. Юкино даже ничего не ответила, когда взяла трубку, меньше чем половину минуты послушала и затем поднялась с места. В руке школьная сумка с тех самых пор автокатастрофы. Не хотелось смотреть в глаза Момодзоно. Она знала, что в них плещется безнадежность и горечь. Но и выглядеть отстраненной от нее, помогавшей в самых сложных жизненных ситуациях. По дороге к вратам-тории показались двое человек. В горле стало сухо и Юкино ощутила себя неуютно. Не должно было быть так. Слишком внезапно, слишком неожиданно. Мужчина в черном плаще и Микури в светлом классическом костюме прошли к дворику Храма и с неким недоверием бегло пробежались по зданию взглядами. – Ты уверена, что стоит?.. Томоэ не дал Нанами договорить, положив руку ей на плечо и отводя ее себе за спину. – Здравствуй, дорогая! – Было непривычно слышать и видеть родственницу такой взолнованной и даже патетичной, было отчётливо видно, как ей неравнодушна вся сложившаяся ситуация. Если она сейчас играла ложью также как и раньше, то Микури стала опытной актрисой, Юкино не смогла прочувствовать ее фальш. Женщина расспростерла руки для объятий, немного сковалась, когда племянница сделала к ней ещё один шаг, но все таки решилась и заключила ее в объятия. Положила голову ей на плечо, внутри смиряясь со всеми своими демонами и понимая, что это единственный ее родственник и, всё-таки, дочь ее сестры, к обществу которой она относилась с пренебрежением. – Привет, Микури-сан. Доброе утро, Накадзима-сама. Мужчина кивнул, а затем перевел взгляд со старой и кое-где потрескавшейся плиты на представителя Храма, как ни странно, выглядевшего молодым, симпатичного светловолосого парня. На тот возраст, на который он выглядел, он казался слишком... Умным, точно из-за пронициательного взгляда и заслуживал доверия. Молодежь, которую директор автомобильной компании видел в городе, производила другое впечатление. Хотя, мало ли, сколько этому парню на самом деле лет. Он слишком редко бывал в Священных местах, чтобы судить о том, что и как в них устроено. Дикий Лис, спрятавший свои уши и хвост, слегка прищуриными глазами смотрел на Каташи, в удивлении приподнявшего брови, сложив руки на груди. Любые сомнения по поводу молодого человека рассеялись, когда тот деловито заговорил: – Доброе утро, Каташи-сан. – Лис внимательно смотрел в глаза человеку, с одобрением, которое не каждый может прочесть, вглядываясь в голубую глубину. – Я Томоэ, владелец Храма земли. – Очень впечатлён, Томоэ-кун. Прошу извинить мою грубость, если что-то сделал не так, я редко бываю в подобного рода местах. И про ваше Святилище не слышал. И про... Вашу добродетельность. – О, не беспокойтесь об этом. Нанами-сама помогла Юкино по доброте душевной, как знакомая. Мы о ней хорошо позаботились. – Без тени иронии и чего-то ещё промолвил Томоэ, переводя взгляд на дочь Оокуинуши. Юкино ещё никогда не видела Хранителя Момодзоно таким: добродушным, нет, он не ликовал, что Дреяр покидает их, дело было в другом. Какое-то время, до сегодняшнего утра, он даже жалел о том, что девушке приходиться жить смертной, человеческой жизнью, не смотря на свою принадлежность к божественному роду. – Я верю вам. – Благодарю, Томоэ-кун. – Почтительно сказала женщина, слегка поклонившись. – Как-нибудь мы заглянем к вам... – Что за беспредел?! – Послышался раздраженный голос из глубин Храма, который был слышен только Екаю. – Да угомонись ты! – Да почему они объявились именно сейчас? С чего это вдруг?! Все было... – Это по любому не могло остаться "так"! Она не могла оставаться здесь! – Голос Мизуки был непривычно пронзительным, что выдавало его напряжённое состояние. – Я не оставлю это так! – Даже не смей! – Ещё громче закричал Змей. На миг сёдзи открылись и в проёме показался красноволосый Екай. Микури заметила движение и посмотрела на крыльцо Храма. За секунды уловился этот странный вид человека, чьи глаза блестели огненно-янтарным блеском. А потом же Акуру-оу потянули обратно внутрь, было недостаточно держаться рукой за стену, даже оставив ногтями полосы на деревянной поверхности, но Мизуки затянул демона О́ни обратно, громко захлопнув створку. Послышался ещё какой-то грохот и приглушённые крики, но вскоре они стихли. Каташи не обратил на этого внимание, на поле зрения был лишь Дикий лис, как раз заслонявший проход здания. А вот Микури... Так ничего не поняла. Этот дико странный человек заклался в разум страшным образом, который она тут же попыталась забыть. И вышло это благополучно, потому что муж сказал поспешить. – Дабы избежать пробок к часу, мы должны выехать сейчас. Заодно заедем в твой дом, Юкино, и ты заберёшь свои вещи. Мысль о доме тут же пронзила душу, заставляя все виденное глазами помутнеть. Дом. Родной двухэтажный, небольшой дом, который она знает с раннего детства. Воспоминания, которые появлялись не каждый день и уже довольно давно, были болезненными. Практически, как удар под дых. – Да, надеюсь, что мы успеем. – Увидимся, Юкино-сан. – Вдруг позвал девушку Томоэ, тем самым выводя из транса, он заметил ее замедление и помутневший взгляд. Возвращаться в реальную жизнь после проблем и погружения в иной мир было также сложно. – А? – Юкино резко вскинула голову, сталкиваясь с сапфировым взглядом, Лис, казалось, чуть приблизился к ней. Как раз, когда люди уже отвернулись к выходу за предел тории – Да, Томоэ... – Неуверенно промолвила она, поглядывая на закрытый и тихий, словно мертвое создание, Храм. Она даже толком не попрощалась с остальными, где же делась Нанами? – Поговорите в школе. – одними губами промолвил Лис, кладя руки ей на плечи и мягко подталкивая к выходу. Чуйка подсказывала, что братец это все так не оставит, и что с ним ещё нужно поговорить. С одной стороны, так как Кровавый король является ее Хранителем, буйная реакция вполне... Похвальна? О, нет, Томоэ, не так. Забыл, кто такой Акура-оу? От его буйств проблем наберёшься. Ещё и этот грохот... Нужно поскорее выпроваживать Юкино.