«Сегодня утром теперь уже бывшая начальница исправительной колонии номер одиннадцать, а так же невеста главы города господина В. была замечена в общем строе. По нашим данным, вчера вечером возник конфликт между тогда еще действующей начальницей колонии со своим заместителем, в следствие чего сменились роли. Точно не известно, является ли госпожа Новикова виновной в том списке статей, который нашит на ее ватнике, но всем точно известно то, что власть в колонии ушла в руки самого могущественного коррупционера округа госпоже Куницкой. Она уже была замечена в форме при новых погонах полковника внутренней службы. Так же не известно знает ли о случившемся жених Екатерины, наш уважаемый мэр…»
— Нет, нет, нет. — Илья взвыл, — Вот же змея! Я думал она мне просто наврала, сказав, что Катя в сделку не входила. — Он закрыл руками лицо, — Так. Я не могу ее там бросить. — Спокойно. — Максим положил руку на его плечо, — Ты и не из такого дерьма вылезал. — Знаешь в чем проблема? — Илья потратил пару минут, но нашел уже другую новость, тут же протянув ее другу, — Этот человек был Катиной надеждой, что она проживет хоть сколько-нибудь долго. «Не спасут регалии перед страшным судом» — Снова высказывался заголовок«Сегодня утром в отеле «Загробная жизнь» была стрельба. Как нам стало известно из достоверных источников перестрелка была на восьмом этаже. Обнаружены семь погибших, пятеро из которых являлись работниками специального отряда, службы по предотвращению экономических преступлений. Они уже ранее были замечены в организации арестов многих известных коррупционеров страны. Зачем они прибыли в город не известно…»
— О, это же тот парень, который чуть тебя не закрыл за воровство, когда ты за тем коррупционером наряд вызвал. — Именно. И Кате этот парень был очень как нужен. А сейчас представь, что он был ее последней защитой. Никто меня в колонию не пропустит. И никто не защитит ее там. А она там в полном одиночестве, среди врагов. И не понятно, кто ей больший враг ее заключенные или ее бывшие подчиненные. — Илья задумался, — Что мне делать? Я же не могу ее просто бросить там. Ее же убьют. Я не хочу, чтобы ее убили. Мне нужен кто-то свой на территории. — Конференц-телефон снова зазвонил. Увидев, что звонили с проклятой колонии, он шикнул на Максима и сказал, — В любом случае Куницкая предложила мне выйти за Алину. — Ты пошел ей предложение делать? — Удивился Максим, видя уверенный вид мэра, — Илья, вот я бы на месте Катерины вообще бы тебе этого не простил. Ты хоть подожди, пока одна помрет, чтобы предложение другой делать. Глава города взял трубку, снова открыв прошлую статью. Кратко задумался о том, что Кате эта форма очень шла. Но она выглядела так, будто находилась на грани смерти. Хотя может просто ракурс такой… — Добрый день. — С радостью в голосе сказала Ольга Игоревна, смотря на Алину, которая вжалась в дверь кабинета Катерины, облокатившись о большой черный шкаф, и, кажется, задремав, прижимая к себе кипу бумаг, — У нас тут есть гора документов для вас, Илья Александрович. Сможете прислать за ними водителя или мне самой ехать? — О, Оленька. — Илья беспокойно постучал пальцами по столу и спросил, — А Катю можешь ко мне отправить с ними? — К сожалению нет, господин мэр. — А почему, ты мне, конечно, не расскажешь? — Все же поинтересовался он, жестом показав Максиму молчать. — Все верно. И вы сами знаете из-за кого. И сами, я думаю, уже прочитали почему. — Кто там следующий по вашей иерархии идет? Алина? — Получив согласие, он расхохотался и сказал, — Я сейчас же вышлю за ней машину. Она мне нужна лично. И скажи, что ее встретит мой секретарь, чтобы она не потерялась. — Положив трубку, он вдруг хлопнул руками по столу, — Ну все, я ща все узнаю че там происходит! — А ты не подумал о том, господин мэр, что эта твоя Алина, на которую ты возлагаешь такие надежды, лучшая подруга Куницкой. И Оля тебе не просто так обо всем промолчала. — Я мэр города или куда? — Илья пафосно сбросил черный пиджак и надел белый, — Все, сейчас я растрясу это болото с карпами из Ашана. И нет, Алина на моей стороне. Если ей доверяла Катя, тогда у меня тем более нет поводов ей не доверять. — Ну, Илья, аргументация у тебя с натяжечкой, конечно. — Заместитель расхохотался, и вручил ему его бокал с шампанским, — Ладно, забей. Пока она едет сюда, мы еще одно действо успеем застать. Это же уже двадцать третий дом сносят, верно?.. Пока они были заняты делом, Ольга Игоревна положила трубку, и постучала ключиком от приемной по столу, чтобы разбудить бедняжку, которая уснула прямо стоя, прижавшись к двери. Подняв голову, девчушка уже по одному взгляду секретаря поняла, что дела ее — дрянь. — Что случилось? — Тебя ждет у себя мэр города. Оденься приличнее. Машина за тобой уже едет. Минут десять у тебя будет. И документы не забудь ему отдать. — Да, блять. Я от вас ждала явно не этого. — Алина разочарованно вздохнула, — Вот как обычно — хуже уже не будет, но со дна постучали. Ладно. Я понял. Она переоделась в парадную форму. Причесываясь перед зеркалом в кабинете, задумалась над тем, какие погоны одеть к нему на прием. Она спокойно расхаживала по колонии в звании подполковника, но официально она все еще где-то там внизу. Заплетя аккуратную косу, заправила ее внутрь. Поправила несколько прядок челки. Подвела острые стрелки. Заправив голубую рубашку, застегнула быстро китель. Для завершения образа второго идеального человека в колонии, секретарь ей вручила новую папку с документами, и отправила в путь. Алина запрыгнула в дорогую черную иномарку с государственными номерами, отправившись в администрацию. Прижав к себе папку, широко улыбалась, скрыв улыбку от водителя. Ее распирало чувство собственной важности. Что она пару лет назад еще общаясь с Мескалитом, видела где-то вдалеке главу города, пока он обсуждал с начальницей колонии дела. Пару дней назад она пила с ним с одного бокала, и танцевала, прижавшись к нему так, словно он был ее собственностью. А сейчас едет сама лично к нему на прием. Одна. Одна едет отстаивать честь всей колонии. Отведя взгляд в окно, посмотрела на маленькие домики малоэтажной застройки, которые стояли около администрации. Они почти приехали. Выйдя с машины, она поправила свою официальную форму, и, поднимаясь по ступенькам, поняла, что абсолютно не знает куда идти. Но только она прошла через большие тяжелые двери, попав в большой холл, к ней подошел молодой человек. Она его пару раз видела. Это был новый личный секретарь Ильи Александровича. Он поклонился ей, и, сказав, что отведет ее куда надо, повел по большим мраморным лестницам, мимо колонн, что освещались с больших панорамных окон. Алина изумленно рассматривала интерьер здания. Задержалась на доли секунды на балкончике между двумя лестницами, обратив свой взор на пейзаж за окном. Был виден весь квадратный дворик устроенный внутри здания с большим деревом. Оно стояло сияя своими темно-зелеными листьями на свету, и от ветра показывались белоснежные маленькие цветочки, украшающие веточки. Дерево было едва ли не выше самого здания, и вокруг него стояли лавочки, маленькие деревца туи и несколько маленьких фонтанчиков. Вот бы там посидеть в свой обед, любуясь такой красотой. Отвлекшись от пейзажа, она лишь улыбнулась секретарю, отправившись за ним дальше. Они прошли по большим просторным коридорам с красными ковровыми дорожками. С окон в коридоре была видна одна из двух главных дорог города, где скользили новенькие трамваи. Они прошли в приемную, а следом секретарь распахнул последние тяжелые деревянные двери перед девчулей. Алина скромно переступила порог кабинета главы города, прижав к себе папку, и вдруг улыбнулась, заметив знакомые лица. Двери за ней медленно закрылись, издав звук, похожий на усталый вздох. Перед ней, за своим большим столом сидел Илья Александрович, любуясь видами с окна, с бокалом шампанского в руке. У карты города же стоял его заместитель, Максим Евгеньевич, который увлеченно заштриховывал дома в северной части. — Остались еще двадцать третий, двадцать пятый, и одиннадцатый. Думаю, за сегодня они точно справятся. Оба мужчины повернулись синхронно на звук закрывшейся двери. Илья раскрыл рот, засмотревшись уже на Алину. Девчушка окончательно растерялась, забыв зачем пришла. Но поняв, что и не знает зачем она тут, стало даже легче на душе. Максим, заметив реакцию главы города, подошел к нему и демонстративно закрыл его раскрытый рот. Мужчины вдвоем громко расхохотались. Илья отмахнулся от него, и, все же поднявшись со своего большого кресла градоначальника подошел к Алине. Протянул ей руку, засмотревшись на ее скромный вид и идеальную форму. И воротничок на рубашке выглажен, и волосы аккуратно заплетены. Когда девушка все же протянула ему руку, он наклонился и мягко ее поцеловал. Даже ее кожа пахла вкусно. Персиками. Максим же, оперевшись о спинку кресла, прекрасно понял, что его друг нашел новый предмет для воздыхания. — Не волнуйся ты так. Ничего не изменилось. Я же тебя не ругать вызвал. Садись. Алина все же пошла к большому столу, и уселась на ближайшее место по правой стороне. Максим задумчиво рассматривал Алину, подперев голову рукой. Она словно чем-то напоминала ему Катерину. Когда Илья все же примостился в своем кресле, заместитель решил высказать свои предположения едва слышно и на ушко ему: — Ты от нее взгляд оторвать не можешь, потому что она такая же скромная, милая и красивая девочка? — Только моя девочка пахнет гибискусом и клубникой, а эта пахнет персиками. — Илья согласился и с улыбкой посмотрел на него, — Свали отсюда. — Уважаемый мэр, — так же шепотом сказал Максим, — ты не забывай, что она собирается выходить замуж за двухметрового рыжего татарина, который как минимум совершил два убийства. Ты явно не в ее вкусе. — Он скоро помрет. Он не моя забота. Свали в тень. Максим лишь прихватил бутылку шампанского вместе со своим бокалом, покинув кабинет и оставив их вдвоем. Алина отдала главе города все документы, которые предназначались конкретно ему, и попыталась устроится поудобнее. Ей было довольно жутко. С любопытством рассматривала его кабинет, а позже и его самого. Отметила, что у него из окна кабинета была видна площадь, которая следом превращалась в дикий парк, уходящий в набережную, и тот огромный дом, в котором на самом верхнем этаже жила Куницкая. С этого ракурса дом казался слишком большим. Почему его не снесли, как и все жуткие высотки в городе? Странно. Она перевела взгляд с окна на главу города. Он сидел в классической черной рубашке, на которую сверху был надет белоснежный пиджак с шелковыми лацканами. И взгляд у него был странный. — Ольга Игоревна сказала, что вы попросили, чтобы конкретно я к вам приехала. — Она отвела взгляд смотря в окно, — Зачем же я вам нужна тогда, коль не ругать? — Алина пожала плечами, положив ногу на ногу, пытаясь уверить себя, что все будет нормально, — От двух своих предшественниц слышала, что ничего хорошего такие экстренные вызовы в администрацию среди рабочего дня не несут. — Расскажи мне, что случилось с моей маленькой кудрявой девочкой. Я хочу знать все, что происходит. — Он открыл ящик стола и, порывшись, достал банку с таблетками, протянув их Алине, — Я слышал только, что ей стало только хуже. Эти таблетки должны восстановить ее состояние. Алина забрала предложенный пузырек, на котором не было никаких опознавательных знаков, и рассказала все, как было. Заметила, окончив свой рассказ, что он совершенно Илью не обрадовал. Он сидел подперев голову рукой, на фоне огромной карты города, всей разрисованной и расчерченной, походящий издалека на детские каляки. Но поняв, что история окончена, он вдруг встрепенулся, словно ото сна и спросил: — А почему она тогда выглядит так? Куницкая мне вчера, скажем так, сказала, что собирается ее убивать. Как она сейчас себя чувствует? Девушка растерялась, поняв, что не знает. Она ее так и не видела. Но раз ее заметили средства массовой информации, тогда она хотя бы жива. Ну что же, если она выжила после угрозы Куницкой убить ее, значит дела не так уж и плохи. Моментально было принято решение набрехать ему с три короба. Он, видимо, сидел явно уже поддатый, поэтому это даже могло прокатить. — Сейчас ей гораздо лучше. Куницкая ее немного, скажем так, покусала, но сейчас ее жизни ничего не угрожает. Пока одна сидела и брехала главному человеку в городе прямо в лицо, Куницкая набрала одного из своих помощников, лениво развалившись в койке. Время было в районе десяти утра, и было еще слишком рано чтобы начинать свою жизнедеятельность. Но раз уж ее разбудила секретарь с вопросами, а потом еще и сказала, что отправила Алину на разборки к Илье, не было лучше момента, чтобы эта мелкая вредина не мешалась. Через половину часа к дому подъехала дорогая иномарка с номерами одиннадцатой колонии. Великая госпожа лично вышла к приехавшему. Вручила ему лишь один ключик, другой рукой прижимая к себе свое пальто, чтобы то на сильном ветру не раскрылось, и сказала главе смены конвойных, который скалился как придурок: — Развлекайся с ней как хочешь, и лучше даже в компании. Только нашему внештатному детективу ключик не отдавай. К четырем привезешь мне его обратно. И не ебните мне ее там. Она мне еще живой нужна. Отпустив его, женщина вернулась обратно в койку, не желая ни с кем разговаривать, решив достать недостающие кусочки сна. Она прекрасно знала, что без наблюдателей, да еще и в компании, развлекаться с красивой девушкой было гораздо лучше. Особенно учитывая то, что в этот раз даже никаких криков из камеры не доносилось. Она дала им карт-бланш на развлечения, как и предупреждала беднягу. Она всегда держит свое слово. Если она обещала пиздец — ты его обязательно получишь. Как только Илья перестал мучить Алину допросами, он гордо выпрямил спину, сложив руки в замок, внимательно смотря на девчушку, и сказал: — Мне вчера вечером поступил звонок, который очень мне понравился. — Он кивнул, и взял свой смартфон в руки, откинувшись в кресле, смотря в экран, — Сказали найти тебе лучшего специалиста, который разбирается в недвижимости. Мне очень льстит, что тебе нравится то, что мы с Максимом разрешаем строить, — Взяв пустую кружку в руку, он указал на дверь, — Так что лучше него пока никого не нашлось. — А за что опять я? — Так мы же хотим дать, а не забрать. — Илья медленно поднял взгляд от яркого экрана, посмотрев ей в глаза, — Ты умная девочка. Сама все поймешь. Тебя уже ждут. Прошу. Девчушка тяжело выдохнула, надеясь, что хотя бы этот «подарок» не выйдет ей боком, и заинтригованная вышла в приемную, где ее тут же подхватил под руку Максим. Он пошел с ней уже в свой кабинет, который был соседним. — Ну что, идем искать приключения? — Максим вручил ей свой бокал шампанского, — Пора. Пора начать. — А может пора валить? — Возможно. Алина счастливо улыбнулась ему и сделала несколько глотков, шагая с ним рядом. Он потянул ее за собой по коридору, расспрашивая о квартире мечты. И она даже начала ему отвечать на те вопросы, на которые хоть примерно имела какие-то пожелания, не понимая, что происходит. — К моему сожалению, за криворучку в кресле мэра мне тоже приходится отдуваться. И я тоже получил по каске, когда Снежная Королева раздавала пиздюли своим посохом. — Он усмехнулся и уселся за свое рабочее место, — Но никто лучше меня не знает это болото. — Парень начал быстро набирать что-то на компьютере, — Так что думай хорошо. Твоей начальнице колонии не повезло с райончиком. — Мы с ней в одном доме живем. Мне он нравится. — Алина рассмеялась, — Так что все относительно. Я правильно поняла, что вы выполняете прихоть Куницкой? — Конечно. А может быть и нет. Я не помню. — Он таинственно отвел взгляд, — Насколько я понял, это сделка пятьдесят на пятьдесят. Скажем так, не только Куницкой хочется тебя отблагодарить. И давай на «ты». Алина задумалась, рассевшись в мягком кресле около стола чиновника удобнее. Подперла голову рукой. Раз не ей платить за квартиру мечты и никакого потолка нет — то почему бы не вытянуть карту побольше? Даже если пророчества Катерины исполнятся и ей придется потом кровью расплачиваться за это имущество, то тогда надо брать так, чтобы не жалко было потом голову класть на плаху. Хмыкнув, начала кусать губы, рассматривая карту, которая висела за спиной у Максима. Она была в идеальном состоянии, и теперь хотя бы было понятно что это был за город и где что находилось. — Хочу поближе к колонии. Большую. Просторную. Чтобы одни окна на лес уходили, а другие на город. А можно и угловую. — Она кивнула, — Где-нибудь повыше. — Посчитай сколько комнат тебе надо. — Максим внимательно ее слушал, перебирая все варианты, сыпавшиеся на него с монитора, — Будешь там одна? С мужьями, братьями, свадьбами, проститутками или Куницкой? — Будь моя воля, то я бы спросила у Данилы, что он хочет. — Бесполезно спрашивать мертвеца о пожеланиях. — Заместитель усмехнулся, — Ну посчитай. Ты девочка умная. — Как утка, только не крякаю. — Она закинула голову, сложив руки на животе. — Ну давай пять пока. А лучше шесть. — Ну так оно и двенадцать неплохо, когда не сама со своего кармана платишь, — Максим рассмеялся, — Ладно, я понял. Будь на связи. Могу резко доебаться до тебя. К четырем часам Алина уже уселась в служебную машину, отправившись обратно, чудом разминувшись с главой смены конвойных, который поехал отвозить таинственный ключик от таинственной двери. Выйдя с машины, девчушка гордо уперла руки в бока, и счастливо улыбнулась. Интересно, кто еще кроме Куницкой решил вложится в такое затратное мероприятие, как награждение ее квартирой? Задумавшись, она пошла в административное здание. Свалила на стол секретаря гору документации, которую привезла с администрации, и, довольная собой пошла спать. И пусть камни с неба. Она уже вторые сутки на ногах. Негоже быть в таком состоянии на таком важном посту. Расстегивая рубашку, она вытянула ее край из штанов, стоя перед зеркалом. Задумчиво повернулась боком. У нее было такое необычное ощущение. Глянув на часы, решила, что это просто от навалившихся событий, и скоро это чувство пройдет. Переодевшись в пижаму, она с разбегу нырнула в кровать. Укрылась сверху теплым объемным одеялом, почти моментально уснув. Очнулась уже поздно вечером от громкого звона телефона. Перевернувшись набок, приняла вызов. — Че кого, сучара? — Спросила Куницкая и вдруг громко рассмеялась, — Поедешь ужинать ко мне? Алина повернула руку с часами к себе, и ужаснулась тому, что время было почти десять вечера. Медленно сев в кровати, укуталась в одеяло и спросила: — Я бы не отказалась. Мы будем вдвоем? — Нет, мы будем с компанией. Так что тебе есть минут двадцать одеться, и полетели. Машинка уже почти приехала к тебе. Я понимаю, что крабов стоит есть холодными, но если будешь долго собираться — там уже будет есть нечего. Сожрут все, включая панцири. Торопись, детка. Алина отбросила телефон, завершив вызов, и устало потерла лицо руками. Как же ей хреново. — Надо было не ложится. Только хуже сделала. А если я сейчас еще и напьюсь, то будет пиздец. — Бубня себе под нос сказала она, переодеваясь с пижамы в гражданское. Набросив пятнистую куртку, быстро спустилась вниз. Забралась в Лексус, решив еще немного поспать, и попросила водителя особо не гнать по дорогам. Завалившись на кресла, она задумчиво слушала, как ливень заливал все в округе. Она снова забыла придти посмотреть на свою бедолагу. Ничего с ней не станется. Закрыв рукой лицо, она тяжело вздохнула. В конце концов, раз она столько времени выживала самостоятельно, сейчас ей ее помощь не нужна. В большом загородном доме же стоял громкий хохот, иногда перебиваемый звоном бокалов. В просторной столовой был накрыт стол. На темно-красной скатерти стояли черные тарелки с всякими вкусностями. Тут были и крабы, и стерлядь, и индейка, и молочный поросенок. Шампанское по две тысячи за бутылку улетало еще быстрее, чем нормальное состояние многих сидящих за столом. Во главе стола сидела великая госпожа, пафосно развалившись в своем троне. Сжав правой рукой и сигарету и бокал с шампанским, она лишь с легкой улыбкой смотрела на Илью, который сидел по левую сторону от нее в своем белоснежном пиджаке, рассказывая очередную смешную историю. Напротив него сидел губернатор, жадно поедая очередного краба. В его руках то и дело хрустели панцири, которые он не брезговал облизать, да откинуть в сторону. Дальше от губернатора сидела начальница отдела кадров, обгладывая косточку индейки, переглядываясь то с великой госпожой, то с заместителем Ильи. Максим же лишь периодически перешептывался с женой, сидящей рядом, и иногда пинал Илью, чтобы тот не взболтнул лишнего. Около Ясэмин сидел Данила, спокойно намазывая на хлебушек сливочный сыр. Он так за весь вечер ничего и не сказал, погруженный в свои мысли, лишь переглядывался периодически с остальными. Дальше за столом сидели еще несколько важных помощников колонии и города, у которых были свои темы для разговора. Куницкая даже за шумными разговорами и громким хохотом услышала, как кто-то новый пришел в дом. Незаметно бросила голую косточку вниз, себе под ноги, где спали уже шесть служебных собак. Немецкие овчарки мирно дрыхли, объевшись костями и мясом, периодически рыча на того, кто решал сложить свои босые ноги на их спины. Алина сняла с себя промокшую насквозь куртку, отдав ее помощнице, и стянула с себя сапоги. Усмехнувшись тому, что снова на ней были разного цвета носки, решила забить на это, и отправилась к источнику шума. Пройдя через арку, встала в дверях. Все сидящие тут же шумно ее поприветствовали. Громко захлопали, бросив на несколько секунд свои порции еды. Девчушка счастливо улыбнулась, и, кивнув им в ответ, подошла к Куницкой. Женщина мягко попросила ее наклонится, тихо прошептав на ухо: — Привет, детка. Занимай место где хочешь. Она ее кратко поцеловала в щеку, и снова швырнула очередную косточку. Собака, сидящая у нее в ногах, радостно ее словила, начав разгрызать. Алина прошла мимо чиновников, устроившись позади Данилы. Рыжий поцеловал ее в другую щеку, и сказал: — А я думал она тебя никаким силком из койки не вытянет. — Не тут то было. Это была ловушка на дебила, и я на ее повелась. — Алина отломила несколько крабовых ног, и тихо сказала. — Данька, я сегодня в администрации была. И мы с мэром и его помощником несколько классных штук обсудили. — О, такой истории я еще не слышал. — Усмехнулся рыжий, и выхватил у нее кусок крабового мяса, отправив его на свой багет со сливочным сыром, — Чего говорили? Алина с благодарностью кивнула прислуге, которая принесла ей бокал, тут же наполнив его холодным шампанским. Они потратили пару минут на то, чтобы прожевать все. Губернатор с главой города начали вдвоем громко заливаться со смеха. Максим же с грустью закрыл рукой лицо, тяжело вздохнув. Когда его жена тоже расхохоталась от той дурацкой шутки, он с осуждением на нее глянул, чем рассмешил остальную половину стола. Алина увлеченно пыталась наесться, быстро раскрывая острый хитин, и, прожевав очередной кусок, макнув его в оливковое масло с чесноком, сказала: — Максим меня сегодня расспрашивал по поводу того, какую квартиру я хочу себе. — Она подняла взгляд, полный грусти, — Знаешь, я была бы рада в своей шести комнатной квартире с видом на лес и колонию жить вместе с тобой и нашими детишками. — Война еще не окончена, Мкртчян. — Данила кивнул, — Пока все еще возможно. — Даже Куницкая потеряла надежду в то, что ты выживешь. И я слышала о том, что столица сказала им обоим присутствовать на твоей казни. — Она лишь тяжело вздохнула. — А Илья зачем тебя вызывал? Алина медленно перевела взгляд от его красивых зелено-голубых глаз в самое начало стола, заметив как Илья жестом подозвал ее к себе, и, слегка покачиваясь, вышел со столовой. Куницкая хитро улыбнулась, сделав несколько глотков шампанского. — Я боюсь его. — Алина кивнула, и перейдя на шепот, тихо сказала. — Если я через полчаса не вернусь, значит я пошла ему на десерт. — Ты слишком горькая для десерта. — Данила усмехнулся, — Ладно. Я понял. Я хочу дослушать эту историю. Алина поднялась из-за стола. Залпом допила остатки шампанского и пошла следом за главой города. Они вдвоем вышли на небольшой балкончик на втором этаже. Алина решила не терять времени зря и закурила, смотря на то, как с края крыши льется вода. Илья же осторожно оперся рукой о перила, наблюдая за ней. — Ты выглядишь очень уставшей. — Плохо себя чувствую. — Алина повернула голову, и все же улыбнулась ему, — Зачем я вам сейчас нужна? — Скажи мне, что ты нашла в этом своем заключенном? — Спросил Илья, слегка запинаясь. Он посмотрел на свои трясущиеся руки и расстегнул пиджак, наслаждаясь прохладным ветром. — А то, что он заключенный, не мешает ему быть человеком. — Алина отрицательно покачала головой, — Я думала Катерина Александровна убедила вас в том, что мы работаем с людьми. Он умный, красивый и сильный парень. Да еще и двухметровый. Мечта любой девочки. Он может вкрутить лампочку не вставая на стремянку. — Она слабо улыбнулась, — Мне приходится на последнюю ступеньку вставать, чтобы дотянуться. Каждой хорошей женщине нужен защитник. Я своего нашла. И меня не смущает то, что он сиделец. Я не считаю его виновным. Этого достаточно. — А я мог бы стать чьим-нибудь защитником? — Илья поднял взгляд, внимательно смотря ей в глаза. — Вы можете попробовать. — Она пожала плечами, — Просто Катерину уже бессмысленно защищать. Она свое отжила. Но вы еще достаточно молоды, чтобы найти свою слабую девочку, которой нужна защита. Илья задумался, закинув голову, прислушался к сильному ливню, который заливал территорию. Ни одна мысль толком не думалась. Он был слишком пьян. Ему чего-то хотелось, но в таком состоянии не понять чего. Перестав подпирать несущую стену, он осторожно подошел к ней. Алина опустила голову, смотря вниз. Где-то с окна вылетел бокал. Даже отсюда слышался громкий хохот. — Дай мне ключи. Я хочу забрать Катю. — У меня их нет. — Она усмехнулась, — Я могу вам предоставить только пропуск от главных ворот. Она ведь в камере лежит. А камера под ключом. А ключ у Куницкой. Можете рискнуть здоровьем и забрать этот ключ. Дальше я скажу вам куда идти. — Как он выглядит? Алина вдруг расхохоталась от того героизма, который излучал Илья. Тот даже растерялся, удивленно посмотрев на нее. Девчушка заливалась смехом, прижавшись к ограждению. Так и хотелось ему сказать, чтобы он не лез головой в пасть аллигатору. Но ей же не жалко. Порывшись в карманах штанов, она достала связку ключей, и, тряхнув ее, поймала нужный ключик. Он был от камеры Данилы, но насколько она знала, они не сильно-то отличались. Илья нахмурился, рассматривая ключик, и, спустя почти минуту кивнул. Алина задумалась и осторожно спросила: — Я вот, конечно, с вами на балу танцевала, но можно с вами обняться? Чтобы потом можно было маме похвастаться. Илья согласился, и прижался к ней. Алина обняла его за шею, запустив волосы в мягкие кудри. Она уткнулась носом в его шею, чувствуя жуткий перегар от него. Ее посетила невероятно смешная мысль. Ей захотелось проверить, заревнует ли ее Данила к нему? Если она сегодня утром правильно распознала его взгляд, то она ему была довольно интересна. Хотя она со скрипом верила в слова Куницкой о том, что он жуткий бабник. Решив провернуть эту аферу, она мягко отпустила его, и, периодически придерживая его чтобы бедняга не завалился, вернулась сама, и заодно вернула мэра в его окружение . Марина с любопытством посмотрела на покрасневшую Алину, не отвлекаясь от ужина. — Так продолжим наш разговор… — Алина уселась обратно, и взяла снова полный бокал, сделав несколько глотков. — Ты мне хотела рассказать о чем вы там с товарищем разговаривали. — Данила внимательно смотрел на нее. — Он меня начал расспрашивать о том, что с Катериной Александровной. Как она себя чувствует, и все такое. — Девчушка быстро ела, торопливо запивая все шампанским, просто потому, что разучилась медленно и вдумчиво разжевывать каждый кусочек, да и была жутко голодна, — Я ему как набрехала… Аж самой стыдно. Он сидит и думает о том, что с ней все хорошо. — С ней не все хорошо, поверь мне. — Данила тяжело вздохнул, — Даже судя потому, что я слышал, она уже была на грани смерти. Мне кажется, ей нужна помощь, и больше, даже чем ты можешь предоставить ей. Ей нужен нормальный врач. — Даже не в этом проблема. — Алина подперла голову, смотря на то, как мелкие пузырьки поднимаются со дна, — Он так смотрел на меня… Еще даже когда я к нему в кабинет зашла, он даже рот раскрыл. До него, видать, дошло, что Катерину он уже поймать себе в койку не успеет, а тут я нарисовалась. — Куницкая же предложила тебе выйти за него. Ты бы согласилась, не будь меня у тебя, а у него Екатерины? — Алина лишь пожала плечами, смотря на то, как всем по обоим сторонам стола от них весело. Рыжий слегка наклонился к ней, и шепотом спросил, — Раз боишься его, мне побыть с тобой рядом? — Было бы классно. Они продолжили ужинать. Помощники едва успевали уносить пустые грязные тарелки, сгребать пустые хитины, убирать горы костей, да открывать новые бутылки. Алина нахмурившись наблюдала за Куницкой. Она была словно сама не своя. Вся задумчивая, даже ни разу ни в смартфон не посмотрела, ни в зеркала. Спустя час наблюдений за живностью по обе стороны стола, девчушка решила пойти и перекурить. От всего съеденного и выпитого ей стало душно. Она поднялась все туда же, на второй этаж. Оперлась о перила, тяжело отдышавшись. Щелкнула зажигалкой, закурив. Через несколько минут к ней снова пришел Илья. Глава города едва держался на ногах, и уже где-то успел потерять свой дорогой белый пиджачок, оставшись во всем черном. Он встал рядом, одной рукой оперевшись о перила, а вторую показав Алине. Раскрыл перед ней руку, где лежал ключик, очень похожий на тот, который она показывала ему пару часов назад. Девчушка удивленно посмотрела на него. — Как у вас это получилось? — Ловкость рук и никакого мошенства. — Мошенничества. — Поправила его Алина, и расхохоталась, — Горжусь вами. Но вы правда хотите в таком состоянии куда-то ехать? — Она придержала его за плечо, встав чуть ближе, — Может завтра утром вместе поедем? — Думаешь завтра я буду лучше? — Он засмотрелся в ее глаза, и едва слышно прошептал, — Ты такая же добрая и заботливая как моя Катя. Знаешь, я буду очень даже не против выйти за тебя пятнадцатого числа. — Ого. — Алина немного подумала и показала ему свою руку с обручальным кольцом, — Увы, но мое сердце занято. — Мое тоже. — Он показал свою руку, — Но раз мы лишимся опоры, почему бы и не встать рядом? — Немного подумав, он наклонился к ней еще ближе, и прошептал на ухо, — Не хочешь пойти работать ко мне в администрацию? Только Алина начала думать о том, стоит ли соглашаться, как где-то послышались знакомые шаги. Илья осторожно оперся одной рукой о перила, а второй о талию собеседницы, чтобы не завалится. Мягко отодвинув штору, к ним зашел Данила. Прекрасно все поняв, рыжий лишь легонько откашлялся, чем привлек внимание градоначальника. Илья повернулся к нему, и Алина осторожно отошла, понимая, что сейчас будет драка. Данила лишь фыркнул, грозно смотря на Илью, и, недолго думая, въехал ему в морду. Мужчина взвыл, и, перевалившись через перила, свалился вниз. Пролетевшее в окне тело заинтересовало Куницкую. — Бля, Дань, ну он же мэр города. Тебе будто без этого мало проблем. — Алина кратко глянула вниз, и начала хохотать, — Дурак. — Ты выглядела испуганной, когда говорила о нем. — Он кивнул, и тут же улыбнулся, когда Алина прижалась к нему, — Все нормально. Он все равно пьяный в дрова. — Кто этого петуха пытался научить летать? — Куницкая встала перед ними, и уперла руки в бока, слабо улыбнувшись, — Вы мне скажите, вы что, совсем ненормальные? Я ему как завтра объясню, кто помял его государственную морду? — Я могу помять не только морду. — Данила усмехнулся. — У меня давно руки чесались. — Пойди, пиздани ему за меня. А я пока подумаю че ему напиздеть завтра. — Как вы можете врать главе города? — Наигранно удивилась Алина. — А я че, япона мать, не начальник? — Куницкая рассмеялась, пафосно поправив свою рубашку, — Я не только ему могу набрехать, если нужно. Умение брехать людям в попытке достичь только своих целей дается вместе с руководящей должностью. Пошли уже. Пускай мальчики развлекаются. Они спустились вниз. Данила, закатывая рукава, отправился развлекаться на улицу. Куницкая же мягко за руку придержала Алину, и сказала: — Не хочешь мне ничего рассказать? — Я сама была бы рада послушать рассказ о том, что происходит. — Она усмехнулась, — Илья сказал, что был бы не против выйти за меня пятнадцатого числа. И пригласил меня работать в администрацию. — Ты согласилась? — Я похожа на дуру? Куницкая отвела взгляд, хмыкнув. Ее задумчивый вид слегка обидел Алину. — Похожа. Так согласилась или нет? — Я не дала ему конкретного ответа, чтобы он не начал ко мне приставать, как было сегодня с утра. Но мой ответ нет. Как говорится, я чародейка, а не деревенская травница. Мое место здесь, в колонии, а не в здании администрации. — Молодец. — Марина выпрямила спину, внимательно смотря на нее, и сказала, — И не смей отвечать ему на флирт. Он жуткий бабник и большая паскуда. Катю было не жалко ему скормить. А тобой я пока дорожу. — Даже при условии, что я не дала вам убить Катерину? — Алина слабо улыбнулась. — То, что ты один раз оступилась, не делает тебя плохой. На следующий раз, когда ты меня ослушаешься, я стану тебе таким же врагом, каким стала для Кати. — Женщина хмыкнула, отправившись обратно в столовую, — Ты предупреждена. Больше я не дам тебе оступится. Это и так поблажка. Катю я ударила в ответ сразу же, как она выбрала не верный вариант. У тебя пока еще есть преимущество. Ты мне нравишься. Алина осталась стоять на перепутье. Немного подумав, отправилась на улицу, где Данила нещадно избивал Илью, изваляв его в грязи и траве. Девчушка охнула, заметив, что глава города уже без сознания, и отдернула рыжего за воротник футболки, словно собаку за поводок. — Тихо ты. Тебе одной статьи за убийство мало? Данила тихо рычал, сжав руки в кулаки, злобно смотря на лежащего. Сделав глубокий вдох, закрыл глаза, и прошептал: — Мне хочется кому-нибудь навредить. Чудовище просится наружу. Дай мне его убить. — Не надо его убивать. Он нам еще пригодится. — Алина осторожно вытянула босую ногу, и толкнула Илью с бока на спину, держась второй рукой за плечо Данилы. Вздрогнула, когда бедолага закашлялся, захлебнувшись собственной кровью. — Тихо, не бей его больше. Он помрет, а мне еще перед Екатериной оправдываться. Я найду тебе какую-нибудь жабу, чтобы можно было ее прибить. — Она подняла голову вытерев чистыми руками кровь с его лица, и, прижавшись к нему, мягко поцеловала. — Знаешь, мы с Куницкой поговорили вчера вечером. — Данила опустил голову, внимательно смотря на нее, — Она сказала, что ей плевать, по делу меня осудили или нет. Что ее дело только дать мне наказание. — Так и есть. Нам должно быть все равно. — она убрала прядку его рыжих волос с лица, — Просто я не такая. Я вижу, что машина правосудия слишком часто ошибается, и калечит не по делу, а за просто так. Мы просто исполняем наказание. А я не могу ударить тебя кнутом за то, чего ты не совершал. Это я неправильная, но никак не она. Рыжий перестал рычать, постепенно успокоившись. Отвернувшись от лежащего, чтобы лишний раз не провоцировать чудовище внутри, он пошел обратно в дом, потянув за собой Алину. Девчушка едва успевала за ним перебирать ногами, придерживая куртку на плечах. Они вернулись за стол, где народу стало гораздо меньше. Больше половины разъехались по домам. Многим завтра на работу. Алина повернула руку с часами, в ужасе осознав, что уже два часа ночи. Ясэмин лишь усмехнулась и сказала: — Забей, они никуда не разбегутся. Они же за решеткой. Дичь не улетит, она жареная. Давай лучше выпьем. За столом снова зазвенели бокалы. Раздался громкий хохот. Продолжилось застолье. Оставшиеся под утро были заботливо разведены прислугой по комнатам для гостей, дабы отоспаться и отправиться в дорогу не пьяными. Многих, кого хозяйка дома не желала видеть с утра, а тем более с похмелья, затолкали по машинам, словно негабаритный груз, отвезя по домам. В семь часов все затихло. Все легли спать. Куницкая же, оставшаяся в полном одиночестве, сидела на краю кровати, смотря в окно. Медленно закурила, смотря на свое едва видимое отражение в окне. Что-то не так. Какое отвратительное чувство. Решив, что пара дней — достаточное время для того, чтобы проклятие исчезло, собралась с силами. Аккуратно слезла с кровати. Едва не убившись об валяющееся на полу одеяло, босиком подошла к зеркалу. Приблизившись к нему еще, она наклонила голову, всматриваясь в собственное отражение. На нее в ответ уставилось чудовище, с плохой прической без макияжа и с морщинами. С синяками под глазами. С царапинами и засосами по всему телу. Чудовище дышало тяжело, повторяя каждое движение смотрящей на него Куницкой. Женщина выпрямила спину, поправив халат. Аккуратно провела кончиками пальцев по изящной шее, и заметила не ладное. Повернув руку ладонью вверх, она с ужасом осмотрела трясущиеся руки. На всей коже проявились синеватые венки. Кончики пальцев были фиолетовыми. Она их словно отморозила. Даже чувствительность пропала. — Нет. — Она испуганно снова подняла взгляд на собственное отражение. — Это не я. Краем взгляда она заметила за спиной в зеркале еще отражение. Там стоял Мескалит. Такой, каким она видела его в последний раз. С ножом, застрявшим в грудине. — Как только ты осталась одна — ты стала легкой мишенью. Привет, девочка моя. Ты с хорошими новостями? Громко вскрикнув, она резко обернулась. Никого. Ее бросило в холод. Не удержавшись на ногах, свалилась прямо около зеркала. Быстро отползла в угол, забившись там. Задрожала, понимая, что не может полностью глубоко вдохнуть. — Нет. Нет. Это не я. Это мне снится. — Куницкая приоткрыла рот, глубоко дыша, с которого капали слюни, растерянно смотря на безупречный пейзаж озера и глухого леса, открывающийся из панорамных окон. — Я умираю? Она меня прокляла. Ближе к середине дня, Алина с Данилой пошли обедать вдвоем. Рыжий приготовил кофе, и даже нарыл в холодильнике десерт, поставив его перед девчушкой. Она же радостно похлопала. Взяла серебряную ложечку, принявшись за трапезу. — Я думала у тебя нет проблемы больше с тем чудовищем внутри тебя. — Она подняла карие глаза, смотря на то, как Данила размешивает кофе. — Я пытаюсь отвыкнуть от насилия, но меня слишком разбаловали здесь. Мне позволяют все. И скажем так, та кровь, которую я проливаю каждую неделю на твои бетонные полы, раззадоривает внутреннего Цербера. — О чем ты? — Она подперла голову, заметив сомнение в его глазах, — Что хочешь этим сказать? — Я пока не готов тебе признаться. — Он тяжело вздохнул, — Просто сейчас мне тяжело без насилия. А Куницкой вредить, так же как и тебе, уже не интересно. Мне хочется крови. Хочется насилия. — Кого ты хочешь, чтобы я тебе скормила? — Она задумалась. — Дай мне вашу начальницу. Я, когда слышал, что с ней Куницкая вытворяла, прямо чуть на стенку не кидался от того, что рычало внутри. — Катерину? — Алина задумалась, — Я подумаю. — Я могу пообещать, что не убью ее раньше времени. И что она не узнает, что это был я. Девчушка хмыкнула, и продолжила обедать. Услышала вой со второго этажа, и едва сдержалась чтобы не засмеяться. Илья, укутанный в одеяло, весь избитый и хромающий, осторожно спустился вниз. — Добрый день, господин мэр. — С улыбкой сказал ему Данила, отхлебнув кофе. — Какое ж оно доброе, раз я тут, а не дома? — Он пошатнулся, и прижался к стенке, — Господи, где я вчера валялся? А главное с кем… — А вы у Куницкой спросите. — Ответила ему Алина, — Только не будите ее раньше времени, а то еще хуже будет. Илья подошел сзади к ней, и, вытянув руку из-под одеяла, забрал у девчушки кружку с кофе. Довольно сделал несколько жадных глотков. Поставив кружку обратно, завалился уже где-то вдалеке на диван. — Ты не сдашь меня ему? — Шепотом спросил Данила. — Я по скидке, а не бракованная. — Алина улыбнулась, — Спокойно, рыжий, все будет в порядке. Уже через пол часа к ним спустилась Куницкая. Одетая лишь в одно белье, она прошла спокойно мимо Ильи, жадно допивая воду со стеклянной бутылки. Глава города приподнялся со своего дивана, засмотревшись на ее тело все в синяках и царапинах, раскрыв рот. — С каких пор Маринка пьет воду? — Данила подпер голову рукой, — Я думал она пьет только то, что горит. — Нихуясебе. — Алина обернулась, — Где? Они уже втроем сидели и смотрели на великую госпожу. Она же допила всю воду до остатка, и, отставив бутылку на журнальный столик, растерялась от таких пораженных взглядов. — Че надо вам всем? Не картинная галерея. — Она накрыла Илью с головой одеялом, — Ты тем более. Прикинулся шлангом, пока я тебя за вчерашнюю драку не отправила в канаву лошадь доедать. — Качая бедрами, она босиком прошлась до кухни, где сидели Алина с Данилой. Рыжий поднял голову, и вдруг улыбнулся. — А ты чего улыбаешься? Пойдешь в клетку в свою прямо сейчас. — Не надо мне угрожать, родная. — Он кивнул, — Я думал ты выше. И чего такая странная с утра? Мало того, что злая, так еще и воду пьешь. — Кошмар приснился. — Она потерла больную шею, и изящно выгнулась. Услышав, как у нее хрустят кости, Алина с Данилой начали хохотать, тут же получив оба подзатыльники, — Вот будете в моем возрасте, я посмотрю какие вы пиздатые будете. — Кто приснился? — Мескалит. — Марина хмыкнула, опустив голову и посмотрела на Алину, — Ты почему еще не на рабочем месте, а сидишь тут и задаешь мне тупые вопросы? — Потому что нам с Данилой не снится Мескалит. Куницкая задумалась, и, почему-то расстроилась, чем поразила их. Илья встал рядом с Мариной, похожий на большой сугроб. — Мне тоже раньше не снился. — Она вытянула свою руку и коснулась ей руки Алины, — Какая? — Ледяная. — Алина удивилась, — Вы замерзли? У вас же всегда руки такие обжигающе горячие. — Ты опять здесь? — Марина повернула голову, — Я тебя сейчас сама лично прибью и потащу в лес закапывать. — Простите, великая госпожа. — Илья низко поклонился ей, и, рассмеявшись, все же спросил, — А с кем я вчера подрался? Кому извинения приносить? — Забей, ты вчера был ниче так. Сойдешь с пивом. — Куницкая сладко зевнула. Заметив ужас в его глазах, Алина тут же начала громко хохотать, закрыв руками лицо. Марина нахмурилась и посмотрела на Илью, уперев руки в голые бока. — Это же сколько надо было мне вчера выпить… — Он расстроился, — Я надеялся, что это была Алина. — Ах ты пидорас! — Воскликнула Куницкая. Раздался громкий хохот. Илья пригнулся, быстро сбежав в коридор, едва успевая подбирать ком одеяла, но на его несчастье Куницкая грозно пошла за ним. Алина едва успокоилась, и, тяжело отдышавшись, сказала: — Ой, придурки вы все. Как я вас всех ненавижу. — Она посмотрела на время, а следом на рыжего, — Поехали домой? — Без госпожи? — У госпожи появился мальчик для битья. Мы ей сейчас не интересны. Предлагаю угнать Лексус. Ты водить умеешь? — Нет. — Я тоже. — Она расхохоталась, — Поехали. Они допили кофе, быстро оделись в чистенькую вкуснопахнущую одежду. Алина лишь успела стащить с горы вещей главы города его белоснежный пиджак и ключик от камеры, тут же сбежав следом за своим рыжим. Данила забрался в машину, а следом залезла и Алина. Водителя долго упрашивать не надо. Сказано поехать — поехали. Машина быстро добралась до колонии. Выбравшись с нее, Алина застегнула на себе белоснежный пиджак и с гордостью осмотрела свои владения. — Пошли, графиня, пока не утопла в грязи. — Мне все чаще кажется, что Ольга Игоревна не набрехала нам. — Девчушка пошла за заключенным, пока он застегивал на ходу свой ватник, — И погода реально зависит от состояния Катерины. Тогда у меня два вопроса. Что будет с погодой, когда ее не станет? И… — Насколько же ей плохо сейчас, что весь город через пару дней начнет затапливать. — Точно. Алина прошла с Данилой во второй блок. Конвойные стояли кучкой, разговаривая на отвлеченные темы. Большинство заключенных спокойно гуляли по территории колонии, совершенно никого не боясь. Девчушка нахмурилась, оглядевшись. Никто ни на кого не нападает. Все спокойно ходят куда хотят, и ничего страшного не происходит. Поднявшись по лестнице, Алина быстрым шагом подошла к двери. Присев около нее, указала рыжему на небольшую, едва заметную черную лужу на сером бетоне. Поднявшись, она вставила ключ в дверь, и честно призналась: — А если она мертва? — Тогда мы сможем посадить Куницкую. — Куницкую нельзя сажать. Она ненормальная. Она сама тут всех пересажает как картошку. Данила лишь согласился с ней, открыв железную дверь в камеру. Алина тут же пошатнулась, попятившись назад, прекрасно увидев, что осветил свет. Рыжий, заметив ее реакцию, осторожно посмотрел внутрь. Там в самом темном углу лежало полностью голое тело. — Она не дышит. — В ужасе сказала Алина, и, пересилив себя, переступила порог камеры. — Дань, я боюсь. Он толкнул ее дальше в камеру. Девчушка медленно и очень осторожно прошла мимо черных луж на полу. Лежащая почувствовала чужие шаги. Попыталась сжать руку. Пальцы едва ли слушались ее. Алина вздрогнула, не поверив своим глазам. — Тихо. Тихо. Тихо. — Прошептала она, опустившись на колени, — Я рядом. Алина огляделась, в поисках чего-нибудь острого. Данила уселся рядом с ней, решив посмотреть что происходит. Там, на полу, лежала израненная Катерина. Ее хрупкая шея была обмотана удавкой, которую, видимо, привязали к решетке на верху, но слабо, из-за чего она просто не выдержала и развязалась. Все ее лицо, руки и тело были в глубоких ранах. На правой руке, где были защелкнуты обе части наручников, не хватало пальцев. Левая рука имела несколько переломов, один из которых был открытым. На плечах и груди были видны следы от сигарет и все той же веревке. На ней не было живого места. Даже на ногах, и то целая куча рваных ран. Данила сходил до своей камеры, и, принеся оттуда свой нож с золотым оленьим рогом, жестом показал Алине хоть чуть-чуть ослабить веревку. — Если она упала с высоты на этой удавке, у нее могут быть смещены позвонки. — Она отрицательно покачала головой, — Нельзя ее трогать. — Предлагаешь ее оставить в таком состоянии? — Я не знаю что делать. — Она в ужасе закрыла лицо руками. — Я не знаю. Где-то послышались крики, а следом громкий свист. За дверью началась шумиха и топот. Алина тут же резко обернулась и прошептала: — Куницкая приехала. Она нам голову свернет, если узнает, что мы к ней влезли, а уж тем более хотим ее спасти. — Ты хочешь ее оставить так? Алина растерялась, снова посмотрев на почти мертвое тело. Пальцы на руке снова разжались. Немного подумав, она достала бутылочку с таблетками, и вложила одну штучку в приоткрытый рот. Проведя рукой по волосам, прошептала: — Я могу ее пристрелить, чтобы она не мучалась. Пошли. Нам нельзя быть рядом с ней. Я уведу Куницкую, и попытаюсь что-нибудь придумать. Нам нужен нормальный врач. Но его сюда уже никто не пустит. — Ты ебанулась? — Данила искренне удивился ее словам, — Ты через час придешь, а она уже умрет. — Мы не можем ей сейчас помочь. Если она столько дней продержалась, потерпит еще немного. Скорей. Они вышли, тут же захлопнув камеру, погрузив тело снова во тьму. Данила пошел к себе в камеру, а Алина быстро спустилась вниз, сделав вид, что разговаривает со старшим по смене. В здание и правда вошла Куницкая. Она быстрым шагом прошла мимо них, оставив за собой шлейф из сладких духов. Девчушка растерялась, испуганно смотря в глаза старшему по смене, и, тяжело вздохнув, решила спастись бегством. Услышав, что госпожа поднялась на второй этаж, она тут же бросилась бежать. Выскочила из блока, и на полной скорости, расплескивая лужи, побежала в административное здание. Задыхаясь, добежала до третьего этажа. Едва не убившись на пороге, она свалилась в приемной, чем напугала секретаря. Блондинка в шоке посмотрела на нее, заглянув под стол. — Дайте номер мэра. Прошу вас, быстрее! — Что случилось? — Испуганно спросила Ольга Игоревна, смотря на начальницу конвойных. Алина перевела взгляд на календарь, пытаясь отдышаться, лежа на полу. Сегодня уже одиннадцатое. Ей четыре дня осталось жить. Стоит ли играть со смертью? — Замуж за него хочу выйти. Ну же! Тонкая ручонка согнулась вниз, протянув листок для заметок с длинным мобильным номером. Алина тут же его схватила, побежав к себе в кабинет. Прекрасно услышала стук каблуков. Влетев, словно буря, она судорожно осмотрелась, в попытках понять, куда бы спрятать этот ключик. Марина точно идет за ней. Это точно за ней. Быть может прикинуться дурочкой? Сунув ключик обратно в карман пиджака Ильи, Алина сделала вид, что усиленно решает производственные вопросы. Номер телефона же оставила внутри кодекса. Через минуту в дверях нарисовалась Куницкая. Она серьезным взглядом осмотрела ее кабинет, и тут же грозно пошла на нее. Алина едва успела вскинуть руки, как ее моментально вжали в стеллаж с книгами. Великая госпожа провела руками по ее одежде, и, тут же вытянув ключик, развернулась и пошла обратно. Девчушка же съехала по стеллажу. Какая же она дура. Почему она раньше не пришла к ней? У нее была бы возможность помочь ей раньше. Куницкая же пошла обратно во второй блок. Ей было плевать на то, что Катю нужно было оставить в живых до пятнадцатого числа. Злая как собака, она раскрыла дверь, тут же захлопнув ее обратно. Услышав шаги, Катерина аккуратно попыталась повернуть здоровую руку хоть и с тремя пальцами, едва хрипя. — Ах ты тварь! — Заорала Куницкая, — Да я тебя сейчас так буду избивать, что ты будешь умолять меня о смерти! Ты что сделала со мной, сука крашеная?! Поняв, что ей никто не бежал отвечать, она подошла еще ближе. Увидела и петлю на шее, и переломанные руки с неестественно выгнутыми ногами. На ней не было живого места. На нее даже никто не смотрел. Катерина за два дня так ни разу и не открыла глаза. Побоялась. — Знаешь, тебе этого мало. Жаль ножа у меня с собой нет. Все кишки бы тебе выпустила, как рыбе. Она приподняла ее голову за волосы. С раскрытого рта высунулся искусанный до мяса язык. Одна из рук медленно сжимала пальцы. Совсем чуть чуть. Она еще живая. Марина искренне удивилась этому. Разжала руку, из-за чего тело свалилось обратно. Ни единого звука. Она даже не вякнула. Не возмутилась. Марина опустила взгляд, явно не зная что с ней теперь делать. — Гниль. Ты даже сдохнуть нормально не можешь. Вот и волочи свое существование в углу, как крыса. — Прорычала она, и, поднявшись, пошла на выход, — Надеюсь, твоя психика сожрет тебя. Изжарит дотла. Дверь снова захлопнулась. Великая госпожа пошла в свой кабинет, с кем-то разговаривая. Услышав это, Алина достала свою рацию, попросив одного из конвойных дать рацию Даниле. — Дядь, не хочешь покормить Цербера снежной королевой? — Занимательное предложение. Ты дашь мне карт-бланш на развлечения? — Поинтересовался рыжий. — Только ключик мне отдай, пожалуйста. У меня есть идея на сто деревянных. Если все пройдет идеально, то никто ничего не поймет. Пол часа тебе на сборы. Алина тяжело вздохнула, и решила набрать уже господина мэра. Илья увлеченно пытался разжечь камин, чувствуя жуткий холод внутри. Зазвонивший телефон его испугал, и он выронил последнюю спичку. Ругнувшись, посмотрел, что звонят с незнакомого номера, пару минут подумал о том, стоит ли брать или нет. Когда он все-таки взял трубку, то услышал знакомый голос. — Илья Александрович? — О, ты вроде бы в колонии работаешь, а не в службе безопасности. Чего такая испуганная? Случилось чего? — Я прошу у вас помощи. Нам срочно нужен лучший медик в городе. И со своими медикаментами. У нас тут совсем ужас случился. Только, пожалуйста, надо приехать так, чтобы никто ничего не понял. Не на скорой с мигалками. — Что-то с Катей? — Да. — Устало вздохнула Алина, — Мы с Даней отвлечем госпожу Куницкую, но я ей помочь точно не смогу. Если хотите, приезжайте сразу с врачом. Но ситуация критическая. Надо очень срочно. — Ладно. Я тебя понял. Скоро будем. Нашу машину пропустишь? — Постараюсь. Данила, выпущенный через двадцать минут после всех переговоров, вальяжно пошел в кабинет Куницкой. Следом за ним пошел Кулич, с улыбкой потирая руки. Он сделает вид, что случилось что-то по работе, пока она отсутствовала. Когда вопрос стоит о деньгах, а уж тем более о том, что есть возможность их потерять, медлить нельзя. Пока они переговаривались, рыжий нахал ловко стащил ключик от камеры. Подойдя к окну, швырнул ключик вниз, где его тут же словила Алина, и закрыл окно на совсем. Марина же с Куличом увлеченно пытались разобраться в том, как решить несуществующую проблему. Как только ключик оказался в руках у начальницы конвойных, она жестом показала открыть ворота, пропустив дорогую иномарку внутрь. С нее тут же вышел Илья, а следом и врач, потащив за собой большой чемоданчик с медикаментами. — Что случилось? Давно она там лежит? — Со вчерашнего вечера. — Алина пожала плечами, — У нее там переломы, порезы и раны. Но самая главная проблема в том, что у нее на шее петля. И я не уверена в том, что когда свалилась на пол, не сломала себе шею. Они преодолели весь длинный путь. Алина тут же открыла дверь, пропустив врача внутрь, а Илью лишь предупредила, что смотреть на это не стоит ради его же блага. Лежащее тело, пожалуй, только врача не сильно-то испугало. Он примерно прикинул объем полученных травм, и жестом подозвал Илью к ним. Шепотом объяснил ему что надо сказать, а сам, вместе с Алиной стал решать загадку с петлей. — Катюша. Я рядом. В ответ послышалось лишь слабое хрипение. Алина все же достала нож, раскрыв лезвие. Они максимально аккуратно разрезали удавку, оголив черный след на шее. Они быстро и довольно успешно справлялись со всеми страшными травмами. — Почему она молчит? — спросил Илья, осторожно поглаживая возлюбленную по грязным и поредевшим волосам. — Хороший вопрос. — Врач усмехнулся, — А тебя не смущает, что она даже глаза не открыла? Алина с Ильей внимательно посмотрели на бледное личико с веснушками, которое отмыли от грязи и закрыли раны. — Только не говори мне, что она их вообще не откроет. — Попроси ее. — Врач хмыкнул, — Либо она их не открывает, потому что не может, а может просто потому что страшно. Я могу все насильно сделать, но будет лучше, если она сама их откроет. Илья склонился над Катей, тихо прошептав ей что-то на ухо. Через несколько секунд, она все же поддалась и открыла покрасневшие глаза. Алина тяжело выдохнула. Слава богу с ней все хорошо. — Моя маленькая. — Илья слабо улыбнулся, смотря на нее, и аккуратно поглаживая по щеке, — Ты в безопасности. — Ты дашь мне ее с собой забрать? — Поинтересовался врач, — Мы только стабилизировали ее. Но это вообще не ровня нормальной помощи. — Проблема в том, что у нас тут монстр рыщет, который с ней это все и сотворил. И я не знаю, получится ли у меня ее отвлекать достаточно долго, чтобы она не заметила пропажи. Сколько вам надо? — Пару месяцев. — Могу выделить время до завтрашнего утра, подойдет? — Алина развела руками. — А если этот ваш монстр найдет ее завтра в обед во вменяемом состоянии, тебе голову не оторвут? — Поинтересовался сидящий. — А мы попросим Катерину Александровну, чтобы она прикинулась мертвой. У нее это хорошо получается. Я чуть не умерла, когда камеру открыла. Так что, пойдет? — Дай хотя бы времени до четырнадцатого утром. — До тринадцатого. Только привезете мне ее ближе к утру, — Она повернула голову, смотря на Илью. — Я не хочу ее отдавать чудовищу в зубы. — Илья отрицательно покачал головой, — Ты видишь что она с ней сделала? А что если бы мы опоздали? — Я даю вам возможность побыть два дня с ней. Но это самое большее, что у меня есть. — Алина развела руками, — Я сама очень сильно рискую жизнью. Меня чуть дважды не убили из-за нее. И это только за первый рабочий час. Это все что я могу вам предложить. Иначе, если чудовище придет, а ее не будет, умру уже я. А я не такая стойкая, как она. Договорились? Илья тяжело вздохнул, и пожал ей руку. Они тут же быстро придумали план выноса раненной с поля боя, чтобы максимально не вредить ей. Принесли черный мешок, в который упаковывают трупы, и аккуратно донесли ее до машины. Положили в багажник. Десятки конвойных и грачей тут же начали обсуждать внезапно уехавший труп, но на все разговоры Алина сказала, что с этим бедолагой в робе расправился рыжий, и вы будете следующими. Разговоры были окончены, а тело покинуло колонию, даже не в перед ногами. С чувством выполненного долга, Алина закрыла пустую камеру, и встала под зданием, задумчиво смотря на ключ. Как бы его теперь вернуть обратно в кабинет? Пока она раздумывала, к ней спикировал ворон, и аккуратно примостился на погонах. Алина замерла, изумленно рассматривая большую наглую птицу. Заметив на его лапке ленточку, она улыбнулась. — О, я видела тебя. Это же ты тот товарищ, которого Катерина Александровна всегда печеньем кормила. Интересно, поймешь ли ты меня. — Она задумалась, и достала свою связку ключей, протянув ее ворону, а следом указала на окно своего кабинета. — Отнесешь? Птица тут же схватила лапами ключи, и, пролетев до третьего этажа, резко разжала лапы, отправив ключи в свободный полет точно в нужный кабинет. Алина вытянула осторожно руку, пытаясь вспомнить, как это делала бывшая начальница. Ворон сделал круг, и аккуратно приземлился уже на протянутую руку. Девчушка тяжело вздохнула, и протянула ему ключик от камеры. — Этот ключ положи на белое основание, а следом один раз стукни клювом о стекло, чтобы окошко открылось. Понял? Потом прилетишь ко мне, я тебе вкусненького дам. Ворон послушно повторил то, что ему сказали. Приземлившись на подоконник окна кабинета Куницкой, он оставил ключик, подал сигнал, и осторожно отошел подальше. — Да ебать. Откроешь — холодно. Закроешь — жарко. Рыжий подошел к окну, снова раскрыв его, и забрал ключик. Ворон тут же полетел в кабинет к Алине. Скромно уселся на стопку пустых папок, внимательно наблюдая за тем, как Алина перебирает в ящике сладости. — Держи любое. Можешь все забрать. Она протянула ему руки с разными видами печенек. Ворон вытащил два одинаковых овсяных печенья. На одно встал, а второе начал уверенно поедать. — Ты ручной чтоль? — Алина задумалась, — Как ты нас понимаешь? И как ты всегда слушался Катерину? Ворон, услышав знакомое слово раскрыл клювик, внимательно посмотрев на нее, а следом продолжил крошить печенье, увлеченно его проглатывая. — Все с ней будет хорошо. Она в надежных руках. Я надеюсь, что хотя бы в этот раз руки — надежные. Быстро время прошло до вечера. Куницкая снова уехала домой после обеда, но теперь уже в полном одиночестве. Гуляя по квартире в теплом махровом халате она с опаской косилась на зеркала. Сжав в руке бокал, подошла медленно к окну. Тяжело вздохнула, и сделала несколько глотков алкоголя. Она не верила никогда в проклятья и плохие предметы. Ей было плевать на угрозы, сыплющиеся с каждого угла в ее сторону. Но сейчас была другая ситуация. В ее глазах сейчас был виден страх. Она всегда была уверена в том, что сколько мучений, сколько она прошла в детстве, сделали ее неуязвимой к психическим расстройствам. Но видимо она ошиблась. Мертвец, промелькнувший вчера в зеркале, вернул ей факт осознания что она не идеальна. Так же, как когда-то Данила без предупреждения ударил ее, сбив с ног. Она очень давно не чувствовала себя реальной и уязвимой. Ненавидела это чувство. Но сейчас она была именно такой. Живой, чувствительной и уязвимой. Лишь бы это не почувствовали другие. Она искренне надеялась на то, что Мескалит был секундным помешательством и другие не почувствуют ее слабостей и не придут к ней. Она была виновна в том, что случилось с ним. Но никто кроме нее, среди оставшихся в живых, не знал об этом. Поздно вечером в квартире мэра города послышалось едва слышное пощелкивание горящих дров. Илья все же справился с камином. Поднявшись с пола, он вернулся в спальню, где лежала его маленькая девочка. Он уселся на колени перед кроватью, внимательно посмотрев на Катерину, которая лежала полубоком, укрытая теплым одеялом, свесив руку, которую заковали в защиту, вместо того, чтобы загипсовать. Так было лучше и практичнее. Так была возможность спрятать все видимые повреждения под одеждой. Склонив голову, он посмотрел ей в глаза. Она так ничего и не сказала. Лишь лежала, смотря своим пустым взглядом вперед себя, ровно и очень медленно дыша. Хмыкнув, он задумчиво провел рукой по ее волосам. На них почувствовалась бетонная крошка. — Хочешь, я тебя искупаю? Врачи сказали, что тебя не желательно мочить, но если немного, то можно. Она лишь еле заметно кивнула. Илья тяжело вздохнул, стянув с нее одеяло. Аккуратно поднял ее с кровати, прижав к себе. Пока шел с ней на руках до ванной слабо улыбнулся. Так бы он свою дочку таскал на руках, а так жену таскает. Усадив ее в глубокую ванную, включил воду, а сам уселся на бортик. Катерина поджала израненные и искривленные ноги в черных синяках, закрыв руками следы от веревки на щиколотках. Сгорбила голую спину, на которой виднелись глубокие царапины. — Ну же, скажи хоть что-нибудь. Мы одни. Я ради тебя сделаю что угодно. — Илья тяжело вздохнул, — Хочешь, я сам лично пойду и убью ее за то, что она с тобой сделала? Женщина отрицательно покачала головой, и коснулась кончиками пальцев теплой воды, которая медленно заполняла ванную. Глава города с любопытством наблюдал за тем, как его возлюбленная медленно приходит в себя. Она была похожа на увядший цветок, который он вовремя успел полить, прежде чем она погибнет окончательно. — Я не верну тебя им. Я не хочу, чтобы они тебя убили. Мы просто будем жить с тобой вместе. Я просто буду рядом с тобой тут, пока ты не станешь моей поданной. В моем здании до тебя никакой монстр не доберется. Будет у нас с тобой все, как у людей. И все будет хорошо. Обещаю. Он заботился о ней. Вымыл ее волосы, стараясь не думать о том, что же с ней делали все это время. Через пол часика дотянулся до объемного мягкого полотенца. Укутал ее в него, словно маленькую девочку, снова прижав ее к себе. Катерина вытянула израненные руки, обняв его за шею, крепко прижалась к нему. Она почувствовала себя в безопасности. Беспокойно осмотрела квартиру испуганным взглядом. Было так непривычно. Не было разговоров мертвецов. Не было и их самих. Так ли безопасно тут? Ухватившись оставшимися тремя пальцами правой руки за его кудри, она задрожала, снова зажмурившись. — Я рядом. — Прошептал он, — Я не дам тебя ей в обиду. Мы тут одни. Ничего не бойся. Нет вещей в этом мире, с которым бы не справились начальница исправительной колонии и глава города. Он отнес ее в спальню. Уложив обратно на койку, хотел было пойти за книжкой, но она ухватилась ослабевшей рукой за его футболку, не дав уйти, и слегка отодвинулась от края кровати. Илья усмехнулся. — Что, вредина, боишься спать одна? Ладно, уговорила. Илья улегся рядом с ней, укрыв ее одеялом. Она прижалась к нему, закрыв глаза. С чувством выполненного долга, глава города погладил ее по еще слегка влажным волосам, и уснул вместе с ней. Среди ночи ливень прекратился. Грачи на вышках в шоке переглянулись, не поверив своим глазам. Очень многие, кто не спал, подошли к окнам. И правда, тучи медленно расходились над городом. Очнувшись ото сна, от того, что стало слишком тихо, Алина спрыгнула с кровати, и быстро подбежала к окну, укутываясь в одеяло. Распахнув окно, высунулась на улицу, вдруг расхохоталась. Она не прогадала. Руки, в которые она отдала Катерину, и правда оказались надежными. Ворон, усевшийся на подоконник, кивнул Алине. Она осторожно погладила его пальчиками по черному оперению и сказала: — Предупреди меня, если Куницкая впадет в бешенство. Я уже придумала как ее отвлечь. На следующее утро все заключенные, выстроившиеся в шеренги перед блоками, изумленно рассматривали голубое небо. Яркое летнее солнце слепило, нагревая черные и темно-зеленые ватники. Земля, согретая теплым летним солнцем начала просыхать. Из-под слоя грязи стали видны асфальтовые дорожки. — Ахуеть. — Прошептал Кулич, стоящий рядом с Данилой. — Я думал этот поганый ливень никогда не закончится. — Однажды это должно было случится. — Задумчиво протянул рыжий, потирая запястья, и внимательно проводил взглядом Алину, что стояла и курила около здания колонии, держа в одной руке булку, а во второй сигаретку со стаканом горячего чая. Проснувшийся в десять часов дня Илья не поверил своим глазам. Аккуратно спустился с кровати, попытавшись не разбудить Катерину, подошел к окну. Ему не показалось. Это правда солнышко. То самое, которое стоило видеть в середине июня. Которое прогрело температуру воздуха до двадцати пяти градусов. Улегшись обратно в кровать, он дотянулся до планшета, открыв новостной сайт. И первая же новость о том, что синоптики предсказали несколько дней тепла, а значит подтопленные поселки могут выдохнуть. Отложив планшет в сторону, он слабо улыбнулся, проведя рукой по мягким кудрявым волосам. Катерина открыла глаза, внимательно смотря на него. — Прости, что я не пришел тебе на помощь раньше. — Спасибо, что не бросил меня там умирать. — Неуверенно прошептала она, и, не сдержавшись, слабо улыбнулась. Илья облегченно выдохнул, прижав ее к себе. — Моя маленькая девочка. Я уж думал ты никогда не заговоришь больше со мной. Как я тогда побоялся, что потеряю тебя. Это был просто страшный сон. Сейчас все закончилось. Я рядом. В середине рабочего дня, уже после обеда, на большой территории колонии, все птицы, что облюбовали ближайшие деревья и вышки, за раз сорвались со своих мест, поднявшись черной тучей в небо. Алина, что стояла и увлеченно болтала с Ольгой Игоревной на сухом участке асфальта, изумленно подняла взгляд в небо. — Черт, это Куницкая. — Чего ты так испугалась? — С осторожностью спросила секретарь. — Она злая как собака. И она явно по мою душу. Воронье громко раскаркалось, летая над колонией. Через несколько минут начали открываться главные двери. Заметив, что это и правда был жемчужный Лексус, Алина тут же побежала прятаться за свою рыжую собаку, который стоял и спокойно подметал дорожки от высохшей грязи. Вороны мирно расселись обратно по вышкам и спавшим Грачам, зорко наблюдая за разворачивающейся ситуацией. С машины вышла Марина Николаевна, одетая во все черное. Захлопнув дверь, она прикрылась от солнца папкой с документацией, и медленно пошла до Данилы. Заключенный поднял взгляд от лужи, в которой рассматривал свое отражение. Он понял, что что-то не так, только от того, что остальные заключенные в ужасе от него разбежались. Куницкая встала перед ним, и, нахмурившись, посмотрела на Алину, которая с опаской посмотрела на нее, выглянув из-за плеча. — Спокойно, я не пиздюли пришла выписывать. Меня просто бесит эта хуйня на небе. — Это солнце, Марина Николаевна. — С улыбкой сказал Данила, оперевшись о метелку. — О, ну спасибо, ебать, за минутку просвещения. — Она тяжело откашлялась, и сказала, — Так, молодежь, завтра к нам хочет губернатор завалится. Алина, постарайся быть более менее адекватной, Данька, а ты своим всем скажи, чтобы они никакой хуйни не натворили. Ах, верно. — Марина вытащила ключ от камеры из кармана и кивнула, — Приведи это уебище в порядок, чтобы она завтра была нормальной. А то мало ли, куда этого старого черта пыль в голове потянет. А нам с вами лишние денежки не помешают. Конечно, их выделят на колонию, но, знаешь ли, твоя квартира мне влетела в четверть моих золотых запасов. Надо восстанавливать пустеющую казну. Закрыв рот рукой, она снова закашлялась, чем вызвала у Алины удивление. Девчушка обняла сзади Данилу, и спросила: — Давно у вас этот кашель? — Да похуй. Я вчера пьяная в озеро свалилась ночью. Вода была ледяная, просто пиздец. Короче, бля, давайте, вы вдвоем пока мои заместители. А я пойду досплю остатки. Не будите меня лишний раз. Она лениво побрела в административное здание. Данила опустил голову и с улыбкой посмотрел на Алину, что счастливо улыбнулась ему в ответ. — Я горжусь тобой, Алина, что ты сделала, наконец, правильный выбор. Так чем ты ей помогла? — Я отдала ее в руки нормальным врачам и верному мужу. — Алина усмехнулась, — Хороший молодой человек рядом, который будет твоей защитой — очень дорогого стоит. — Она встала на носочки и погладила его по рыжим волосам, — А я горжусь тобой, Даня, что ты мне помог в этом во всем. Без тебя у меня бы ничего не получилось. Как надоест мести асфальт отсюда и до завтра, то приходи, у меня сегодня борщец. Она пошла к себе в кабинет, и решилась позвонить Илье и обрадовать его. Взяв трубку, Илья Александрович отхлебнул кофе, и сказал: — Ну слушаю тебя, вестник. С хорошими новостями, аль не очень? — Могу вас обрадовать, господин мэр. Можете со своей возлюбленной часов до девяти завтра побыть. А потом к нам приедет губернатор, и Марина Николаевна попросила меня сделать из нее человека. Но, судя по тому, что сегодня часов с четырех светит солнце, ей стало гораздо легче и в моих услугах она не нуждается. В любом случае, можете передать ей, что колония ждет сильного и стойкого руководителя. И кроме нее, я пока никого не хочу видеть на этом месте. Отблагодарив девчушку, Илья усмехнулся, и подпер голову рукой, отложив смартфон в сторону. Екатерина уже почти десять минут пыталась удержать тремя пальцами ложку с кашей. Устало фыркнув, она отодвинула от себя тарелку и посмотрела на сидящего рядом. — Ну что, не получается? — Он улыбнулся и, взяв ложку, решил покормить ее с ложечки, — Алина звонила. Сказала, что завтра с утра тебя ждут при параде. И сказала, что никого, кроме тебя, она не пустит на место первого руководителя. Можно задать тебе вопрос? — Когда Катерина кивнула, прожевывая кашу со свежими ягодками, он задумался и спросил, — Я вчера с врачом разговаривал. Он сказал, что с такими травмами, которые ты получила, и сколько ты с ними пролежала без помощи, тебе было не выжить. Но ты, не то, что выжила, так еще и даже нашла в себе силы мне с утра улыбнуться. В чем твой секрет? Катерина тяжело вздохнула, опустив голову. Ей понадобилось много времени, чтобы собрать ответ в что-то связное и так, чтобы не показаться дурочкой. Доев почти всю кашу, она посмотрела на свои изуродованные руки и тихо сказала: — Я вижу умерших людей. Я начала их видеть очень давно. С тех пор, как погибла моя мама. Отец всегда винил меня в ее смерти. Что это я испортила ей здоровье, из-за чего она погибла при родах. Я пообещала себе заботится с ней, но когда она погибла, то я поняла, что я не сдержала это обещание. Я обещала себе заботится и любой ценой защищать своего младшего брата, моего маленького Кирилла. Когда он погиб, я тоже начала его видеть. — Она подняла голову, внимательно смотря своими голубыми глазами в его глаза, — Так получилось, что я вижу не только свою семью. Я взяла на себя ответственность заботится и защищать работников колонии. Когда они начали погибать, я все их смерти засчитала на свой счет. Я виновата в том, что их убивали, что они не выдерживали нагрузки и кончали с собой. Когда я наглоталась таблеток, убив то, что начало жить во мне, — она сделала паузу, снова опустив голову, — то на следующую ночь увидела, кого я не пустила на этот свет. Двое маленьких деток сидели на руках у моего брата. — Пожав плечами, она перешла на тихий шепот, — Свою матушку я увидела первый раз в зеркале. Сначала это меня жутко напугало. Потом, когда мертвецов стало больше, я случайно разбила зеркало. Мертвецы не беспокоили меня какое-то время. Я решила, что этим я прогнала их. Но через пару дней они вернулись. Так они возвращались, пока я не уничтожила почти все зеркала вокруг себя. Их осталось всего два тогда. То, которое было у меня в комнате в общежитии, и то, которое висело на дверце шкафа в кабинете. Когда в колонии начались убийства, я думала что сойду с ума. Я расколотила предпоследнее зеркало. А потом в одну из ночей, когда мое отражение начал душить бывший начальник конвоя, я разбила это зеркало рукой. Они притихли. Потом произошло еще одно убийство. А на следующее утро я просыпаюсь, а вся эта сотня мертвецов, которая преследовала меня лишь в отражениях, стоит у моей кровати. Мертвецы постоянно разговаривают вокруг меня. Иногда глумятся надо мной. Иногда презирают. Ненавидят. Проклинают, что я обрекла их на вечные скитания. Но они не пускают меня к ним. Они поддерживают жизнь внутри меня. Они желают мне смерти. Но не дают мне ее. Не дают мне умереть. Как бы тяжело мне не было, моя погибшая семья заботится обо мне. Они знают, как тяжело им быть на том свете, и не обрекают меня на эти страдания. — А за что Куницкая сделала это все с тобой? — За то, что я прокляла ее. — Катерина посмотрела ему в глаза, — Я разрешила ей сесть в свое кресло, надеть мою одежду. Но вместе с моим званием, с моей зарплатой, я передала ей и свое проклятие. Она сначала не поверила мне. Но потом, видимо, один из мертвецов ей померещился в зеркале. — Она вдруг улыбнулась и прошептала, — Однажды и у нее закончатся зеркала. Их явно меньше, чем тех, кого она убила. Я надеюсь, что они не будут к ней так добры. Но другой вопрос, успеет ли она их всех перебить до моей смерти. — Что случится, когда ты погибнешь? — Они все уйдут. Им станет легче. — Катерина кивнула, — А я останусь хранителем своей колонии. Она станет моей могилой. Я обречена вечно скитаться там. — Поэтому ты хочешь покончить с собой? — Илья наклонился к ней, взяв обеими руками за руку, которая была очень ледяной, — Неужели я никак тебе не могу помочь? Не могу отговорить тебя? — Я уже тебе говорила об этом. — Катерина покачала головой, — Никак. Эта жертва должна все остановить. Я хочу счастья оставшимся в живых. И только так я смогу им его дать. Прости, но я не смогу быть с тобой рядом. — Я знал на что шел. Екатерина кивнула, прижавшись к нему. Они продолжили обедать уже в полной тишине. Вода медленно начала отступать от территорий поселков и города. Успокоилась вода в реке, прояснившись за долгое время, показав свое чистое дно. Яркий закат солнца отражался от окон домов. В здании колонии все с удовольствием собирались по группкам прогуляться. Большая часть работников свалила в пять часов. Алина, что сидела считая увлеченно отчет услышала знакомые шаги. Подняла голову, увидев в дверях Куницкую, и, тут же продолжила считать, чтобы не сбиться. Марина уселась около ее стола, наблюдая за ней, решив не мешать ей. Она очень любила смотреть за тем, как люди работают. Когда девчушка наконец досчитала строчку, и обратила на нее внимание, Куницкая положила перед ней небольшой пакет и улыбнулась. Алина, пораженная диким любопытством, решилась посмотреть что там такое. Развернув подарочек, охнула. Это была новенькая форма. С невероятно мягкой тканью красивого оттенка. Поднявшись, тут же решила ее примерить. Идеально села по фигуре. Надев китель, застегнула золотые пуговички. Повернулась боком, и счастливо улыбнулась, когда увидела погоны подполковника на своих плечах. — Нравится? — Очень сильно. — Она с радостью обняла Куницкую, — Спасибо большое. — Вот, так-то лучше. Тебе эта форма гораздо больше идет. Алина подняла голову, смотря на великую госпожу. Она казалась ей какой-то не такой. Что же не то? — Как вы себя чувствуете? — Могло быть и лучше. — Куницкая опустила голову, положив ей ее на плечо, и тяжело вздохнула, — Я с тобой потом этим поделюсь. Нам, главное, завтра выжить с губернатором, чтобы он ничего не заподозрил. А вечером мы с тобой Дани лишимся. — Вы по этому поводу грустите? — Твой Даня хороший парень. — Куницкая кивнула, — Увы, его обаяние даже меня зацепило. Мне давно стало понятно, что он своими мозгами поразил всех, когда совершал экономические преступления и когда подделывал документы. Он сильный духом человек. Таких очень не много. — Не расстраивайтесь, Марина Николаевна. — Алина ей слабо улыбнулась, — Будут такие еще. — Ты так спокойно к этому относишься, потому что уже готова за мэра города выйти? — Не пойду я за него. — Она пожала плечами, — В администрации огромные зарплаты, нет страха получить сапогом в окно, или по ебалу отхватить своим же пистолетом. Но ведь так не интересно. У нас с вами по кибиткам столько людей сидит. И поверьте мне, как перезнакомившейся со всеми заключенными, среди них есть много достойных Даниле. — Поверь мне, я на своей должности столько долбоебов перевидала… Я могу тебе сказать — он очень редкий представитель. — Куницкая вздохнула, и, достав с кителя ключи от Лексуса, вложила их в теплые ручонки девочки. Сделала паузу, собираясь с мыслями и прошептала, — Ты тоже сломала меня. Ты была права все это время. Ты не хуже Кати. Ты лучше нее. Так что мне теперь нечего терять. Можно спокойно оставить колонию, так же, как делал это Сережа. — Вы тоже умирать собрались? — Искренне удивилась ее словам Алина, сжав в руке ключи от машины, — Что значит вам нечего терять? — Потом узнаешь, детка. Спокойной ночи. Великая госпожа ушла, оставив Алину в раздумьях. Девчушка задумчиво почесала затылок ключами и повернула голову к окну. Еще светло. И тепло. Она закрыла кабинет и отправилась за Данилой. Усевшись на его койку, помогла ему протереть мокрые волосы и сказала: — Пошли погуляем. — Она показала ему ключи, — Я видела, что ты умеешь водить. Не хочу я быть тут сегодня. Они сами справятся. Данила лишь усмехнулся, и согласился. Переодевшись в свои вещи, они вдвоем вышли со здания, отправившись к стоящей машине. Грачи в шоке наблюдали за тем, как они вдвоем садятся в дорогую иномарку и покидают территорию. Алина откинулась в кресле, смотря через люк в потолке машины на звездное небо, погрузившись в мысли. — Ты же вроде нормальная была. Кто тебя расстроил? — Куницкая сейчас поговорила со мной. Мне показалось, что она сама пойдет умирать после твоей смерти. — Зато ты станешь начальницей колонии. — Я не хочу управлять колонией. Я хочу быть просто заместителем, каким была Катерина. Да, если что, я смогу продержаться некоторое время. Но я уже хлебнула горя, когда была одна на такой должности. Я пока слишком глупенькая для нее. И молодая. — Ты, насколько я помню из рассказов Мескалита, не сильно моложе своей начальницы, которая стала заместителем до тридцати. — Все верно. — Алина вздохнула, — Но я боюсь. Эти должности ничего от человеческого внутри тебя не оставляют. Это очень долгий разговор, к сожалению. И об этом я готова разговаривать только со своим психотерапевтом. Она повернула голову, улыбнувшись Даниле, который закурил, остановив машину на светофоре. Куницкая была права. Он такой один. Рыжий потрепал непослушные чистые волосы, и повел дальше по вечернему городу. Люди огромными толпами заняли все свободные лавочки в парках и скверах. Расселись на набережной, любуясь большой и сильной рекой, что плескалась водой. По глади скользили уточки и лебеди. Город ожил. Восстановился. Екатерина, вставшая у окна, укутавшись в плед, с улыбкой смотрела на небольшую улочку под окнами. Ее больше не беспокоили мертвецы. Ей было легче. И она была благодарна сама себе. Надо было давно перекинуть это проклятье. Но все же, доля вины была внутри. Что она швырнула колонию на плечи Алины, а свое проклятие на Куницкую. Избавилась от ответственности и ушла. Считается ли она сейчас плохой? У нее не было нужного варианта ответа. Почувствовав, как руки Ильи коснулись ее ледяной кожи, она почувствовала тепло. Прикрыла глаза. Он спас ее из этого ада. Она доверилась ему. Он ее не обманул. — Как ты себя чувствуешь? — Будто уже мертва. — Екатерина счастливо улыбнулась, — Мне хорошо. Ее слова обрадовали Илью. Он прижал ее к себе. Завтра с утра ее придется отпустить в колонию снова. Он видел, что ей больно и тяжело. Что все то, что с ней за эти дни сделали, почти убили ее. Но она не подавала вида. Он гордился ей. — Моя маленькая Катерина. — Прошептал он ей на ухо, — Я никого не любил в жизни сильнее, чем тебя. Вечер у всех прошел великолепно. Без двадцати девять машины начальников начали медленно въезжать в колонию. Дорогой лексус остановился у подъезда, где жил мэр города. Данила открыл дверь в машину, слабо улыбнувшись Екатерине. Женщина крепко обнялась с Ильей на прощание, и прошептав ему на ухо, что она его любит, без страха забралась внутрь. Увидев на переднем сиденье Алину, блондинка этому удивилась. Машина быстро поехала в колонию. — Какая интересная картина. — Улыбнулась начальница колонии, — Вы угнали эту машину? — Это теперь моя машина. — Алина кивнула, отдав полковнику ее чистенькие вещи, — Одевайтесь, надеюсь, мы не опоздаем. Сделайте вид, что это я вас так подлатала. А то нам еще с губернатором видится. Екатерина Александровна быстро переоделась. Трясущимися руками, на которых не хватало пальцев, было очень тяжело застегнуть золотые пуговички. Сегодня — последний день ее правления здесь. Вечером будет расстрел. А завтра с утра она обязана заступить в должность заместителя мэра города. Заметив слабую улыбку на ее лице, Алина все же спросила: — Вы, Катерина Александровна, не выглядите как человек, которого завтра не станет. Так же как и мой рыжий. Вы в сговоре? — Много будешь знать, в бухгалтерию переведут. — Сказал с издевкой Данила, быстро ведя внедорожник по утренним пробкам. — Полностью поддерживаю предыдущего оратора. — Катерина кивнула, — Ты тоже обо всем узнаешь. Как только машина влетела на территорию, Екатерине стало гораздо хуже. Она резко побледнела. Опустив взгляд, не подала виду. Вылезла с машины, и, закрыв дверь, пошла до ближайшей лавочки. Данила с Алиной же встали напротив нее. Они приехали предпоследние. Судя по разговорам доносящимся из рации начальницы конвоя — госпожи Куницкой еще не было. Екатерина поправила свои туфельки на небольшом каблучке и схватилась руками за лавочку, почувствовав жуткую слабость. — Я жду тебя, тварь ебливая. — послышалось где-то за спиной. — Парни хорошо над тобой поглумились, но я буду гораздо хуже. Блондинка осторожно обернулась, и, увидев Мескалита, тут же зажмурилась, отвернувшись обратно. Данила закурил, оперевшись на плечо Алины. Вот начали раскрываться главные ворота. На территорию въехал темно-синий Лексус, на солнышке переливающийся в изумрудный. Куницкая вышла с машины в своей дорогой официальной форме и на шпильках. Медленно подойдя к стоящим, с дикой ненавистью посмотрела на сидящую Катерину. Алина, что стояла рядом, даже услышала тихое рычание, и придержала госпожу за рукав кителя. — Спокойно. Не надо, Марина Николаевна. Я слишком много времени на нее потратила. Екатерина посмотрела своими голубыми глазами на Марину, понимая, что не боится ее. — И вам здравствуйте, Марина Николаевна. — Поприветствовала она стоящую и тоже поднялась с лавочки. Демонстративно застегнула последние пуговичке на кителе, — Потерпите еще немного. Завтра я буду служить администрации города. Я больше не ваша забота. Великая госпожа снова зарычала и схватила Екатерину за горло. Моментально швырнула ее на дорожку, но Данила успел ее отдернуть, чтобы она не бросилась ее избивать. — Спокойно, девоньки, все уедем. Алина подняла Екатерину с земли. Отряхнула ее китель. Достав из кармана тональный крем снова скрыла черный след от удавки на шее. Поняв, что Марине Николаевне хочется ей еще навредить, Алина перегородила собой Екатерину и сказала: — Вечером давайте сделаем с ней все, что захотим. У нас губернатор. Попытайтесь подружится на эти пару часов. С вышек грачей раздался громкий свист, давая понять всем стоящим, что губернатор приехал. Данила забрал с руки Алины ключики от своей камеры, отправившись обратно в тень. Девчушка же встала между Катей и Мариной, докуривая остатки сигареты. На территорию въехали две низенькие иномарки с государственными номерами. С одной вышел губернатор, а со второй вышел глава города и глава района. Куницкая опустила голову, сжав от злости кулаки. Надо чуть-чуть потерпеть, и она убьет ее. Просто пристрелит как собаку. — Вот они мои красавицы стоят. Все втроем. Великолепно выглядите, гражданки начальницы. — С улыбкой сказал губернатор, пожав всем троим руки, — Я к вам ненадолго. Пошлите, надо поговорить. Все шестеро человек отправились с охраной в административное здание. Екатерина уселась за свой большой стол, на котором лежали лишь несколько документов и новая ручка. Марина с Алиной уселись по левую сторону от начальницы колонии, а руководители округа и города с районом сели напротив. Секретарь принесла всем по кружечке кофе. — Чем мы можем вам помочь, господин губернатор? — Полюбопытствовала хриплым голосом Екатерина, скрыв свои изуродованные руки под столом, и откинувшись в кресле. — Хочу удостоверится, что все идет строго назначенного плана. — Все именно так, дядь. — Лениво сказала Куницкая, сделав несколько глотков, — Ща эта свалит в администрацию, а мы с Алиной дальше будем с этим балаганом. — Вы нашли себе второго заместителя, госпожа Куницкая? — Полюбопытствовал Илья, переведя взгляд на нее. — Я пока думаю. Мне не горит. Алина заменяет и четверых работников, и я вам в администрацию ее не дам забрать. Катю — пожалуйста, забирайте. А Алину не дам. Моя работница. Сама нашла. — О как. — Губернатор посмотрел на мэра города, — Ты еще и эту красотку себе увести хочешь? — Ну президент же сказал, что надо чтобы штат был равноценным. У меня в штате слишком много мужчин. А вот такие красивые девушки мне пригодятся. Госпожа Куницкая не захотела идти в мое подчинение, а Алина Даниловна пока не сказала четкого ответа. Куницкая наклонилась к Алине и тихо прошептала: — Если только подумаешь свалить к нему, я тебя тут же пристрелю. Ты останешься здесь. — Конечно, мам. — С улыбкой в ответ прошептала ей Алина, и повернула голову обратно к рукводителям. — У меня вызывает подозрение ваш альянс, гражданки начальницы. — С сомнением вступил в диалог глава района. — Мне с вами будем вести дела с уже начала следующего года. И я сомневаюсь, что вы вдвоем будете справляться так же хорошо, как и Екатерина Александровна. Я, потому что, постоянно вижу только ее на рабочем месте. А вы двое… — Хочешь сказать что мы не работаем, Леша? — Поинтересовалась Марина, сложив руки на столе, и обхватив изящными пальцами белоснежную кружку. — Или сомневаешься в наших навыках? — Я ручаюсь за них обеих. — С гордостью сказал Илья, — Екатерина Александровна, безусловно, специалист гораздо выше уровнем, чем они, но они лучшие представители службы исполнения наказаний в округе. — Смотрите мне, — усмехнулся глава района, — Илья вот дал вам двоим должности, но я с начала года могу их отобрать, если меня что-то не устроит. — К слову говоря… — Губернатор посмотрел на Екатерину, и нахмурился, видя, как она с трудом дышит через рот, сидя совсем бледная, — как идет строительство двух блоков госпожа Новикова? — Все в ударных темпах. По моим подсчетам в начале следующего года, как раз, все и достроят. Там еще придется пару месяцев потратить на оборудование по всем нормам, но к апрелю будет все готово. — Ого, насколько я помню по планам было только в конце следующего года все достроить. — Илья почесал бороду и усмехнулся, — Ну молодец. — Итого сколько заключенных будет? — Поинтересовался губернатор. — Больше в два раза. — Тут же рапортовала Марина. Глава округа потратил пару минут, чтобы посчитать сколько это, и, нахмурившись, посмотрел на Куницкую. Главы города и района растерялись от его реакции. — Этого мало, Куницкая. Так вы будете только шестые в стране. Договоренность была на другое. — Работаем над этим. — Сладко зевнув сказала Куницкая, — мы же не карточный домик собираем — построить огромные блоки время не десяти минут. — Она вдруг рассмеялась и сказала, — А если честно — работаем над тем, чтобы не работать. Забей, все будет. Нечего паниковать. Алина ужаснулась ее словам и перевела взгляд на главу города, который ей хитро улыбнулся. Видимо, даже у этого черта были какие-то договоренности. Она прекрасно поняла, что здешние подковерные интриги тянулись долгие годы. И занять такую позицию, которая заняла Катерина, которая даже не лезла в это все — у нее не получится. Когда Куницкая бросит ее в одиночестве тянуть все колонию, а она обязательно это сделает, это уже вопрос времени, спрашивать уже будут с нее. И ей придется что-то ответить. — Ты забыла про наш уговор? — Губернатор постучал пальцами по столу, — Хочешь обратно в капитаны пойти? Мне уже поступало такое предложение. На должность начальника колонии много претендентов. Я с тобой расквитаюсь еще быстрее, чем твоя паршивая помойка уйдет в ведение района. Екатерина подперла голову рукой, смотря в окошко и даже не слушая их. У нее были мысли о том, что же делать дальше. — Угрожать мне не надо. — Куницкая зарычала поднявшись с кресла и наклонившись к нему, сияя злобой, чем умерила пыл губернатора, — Если я сказала будет — значит будет. И шантажировать меня не надо. Я слишком много твоих ребят увела от отсидки в своей колонии, чтобы ты сейчас мог выебываться на меня. Ты зависишь от меня, а я от тебя. Все. Разговор окончен. Она уселась обратно, и сделала несколько глотков кофе. Алина побледнела от ужаса, смотря на такого же испуганного главу района. Видимо, он тоже не ожидал такого развития событий. Губернатор вдруг сухо рассмеялся, и сказал: — Ну сучка, смотри мне. Отказала мне, чтобы стать моей третьей женой, я ж с тебя живым не слезу. — Недолго-то мне ждать. — Куницкая улыбнулась ему в ответ. Они почти час обсуждали сложившуюся ситуацию. Ближе к перерыву решили пойти пройтись. Разговоры о прекрасном будущем затянулись до вечера. Пока Куницкая разбиралась с губернатором и главой района, Илья с Екатериной медленно шли позади них, незаметно держась за руки. — Я могу тебя оставить с ними? — Илья кратко поднял взгляд на начальницу, — Ты сама справишься? — Конечно. — Екатерина улыбнулась ему, и посмотрела куда-то вдаль, — Все будет нормально. Ты очень помог мне. Сегодня ночью к нам сюда группа приедет, которая половину первого блока перестреляет. К великому сожалению, я сама не дала их отправить на север, оставив их у себя. А если о том, что произойдет сегодня ночью, узнает пресса, меня просто следующую пристрелят. — Я сделаю так, чтобы никто ничего не узнал. — Он кивнул, — У тебя среди своих, видимо, есть крысы, которые сдают все то, что тут происходит. — Глава города остановился, и показал ей статью, которую читал не так давно, — Хотя признаюсь, ты тут очень хорошо получилась. Екатерина взяла смартфон с его рук, тоже остановившись, задумчиво рассматривая свою фотографию в строе заключенных. Она прекрасно поняла, что не чувствует, что запечатлели именно ее. Медленно подняв взгляд, она остановила его на стоящей перед ней Надежде Ивановне. — У тебя пошла дереализация. Ты умираешь. Не только Дане осталось жить несколько часов. — О чем задумалась? — Спросил Илья возлюбленную, когда она отдала ему смартфон обратно. — Очень странные ощущения. — Екатерина подняла воротник кителя, почувствовав, как ей стало сильно холодно, — Я даже себя не узнала с начала. И все кажется таким необычным. — Если станет хуже, спросил Алину, чем она может тебе помочь. У нее есть то, что отодвинет эти все плохие ощущения. Она слабо кивнула, поблагодарив его. Через часик все начальники расселись по своим машинам, быстро покинув колонию. Алина с Мариной решили закурить. Девчушка забралась уже на капот своей машины, и сгорбила спину, быстро развязав волосы. Густые волнистые волосы упали на плечи, скрыв погоны. Марина встала рядом с ней, задумчиво потерев переносицу ледяными пальцами и сказала: — Ну и хуйня же. Они с нас точно живыми не слезут. Пидорасы ебучие. — Марина сделала глубокую затяжку, но закашлялась, отвернувшись. — Да блять. Сука. — Она стряхнула пепел и подняла глаза на Алину, — Если бы Илья остался с нами, мне было бы гораздо проще. С ним хотя бы общий язык проще найти. Он, бля, хотя бы понимает, что мы не точку на рынке крышуем, и не требует от нас охуеных результатов. — Он их тоже изначально хотел. — Тихо сказала Екатерина, стоя как-то совсем отстраненно и смотря на шикарные черные туфли Куницкой, — Мне понадобилось много времени, чтобы дать ему понять чего от нас стоит требовать, а чего нет. Глава района не такой страшный, как вам хочется. Алина Даниловна может попробовать с ним договорится. У нее должно получится. — Тебя не спрашивают, заткнись и иди дорабатывать свою часть. Я после тебя дела брать не собираюсь. Ни единой бумажки. Хоть сама исправляй все документы за своими безрукими подчиненными. Екатерина подняла голубые глаза, посмотрев на нее. Алина жестом показала Куницкой помолчать пытаясь понять, что не так с Екатериной. — Вам нужна помощь? — Илья сказал, что вы сможете мне помочь. — Екатерина кивнула, — Как освободитесь, Алина Даниловна, зайдете ко мне? Получив положительный ответ, Екатерина развернулась и пошла медленно в административное здание, спрятавшись в свой китель от холода. Марина с Алиной синхронно переглянулись и снова посмотрели на нее. Спустя почти минуту, Куницкая вспомнила о чем говорила. Сделала затяжку, с грустью сказав: — Уже пять часов. Скоро приедет наш взвод. Тебе лучше лечь спать и не видеть того, что увидим мы с Катей. И я тоже пойду прилягу. Мне что-то совсем херово. Надо выпить. Начальница на ходу докуривая сигарету отправилась в общежития, похлопав по карманам в поисках ключей. Алина же собралась с мыслями, отправившись к себе. Поднялась на третий этаж, и, открыв дверь к начальнице колонии, остановилась на пороге. Екатерина медленно снимала с себя китель. Ее стол был полностью пустой. Даже ручки не было. Лишь два монитора, на которых сияли оконца считающей последние данные программы. Алина подошла к начальнице колонии отдала ей баночку с таблетками, которые ей отдал в свое время Илья. — Чем-то еще могу вам помочь? — Называй меня просто Катя. — Начальница уселась за стол, и, придвинув к себе кружку с остатками кофе, задумчиво посмотрела на таблетки в баночке, — Я так устала. — Как вы себя чувствуете? Начальница подняла голову на стоящую, и, вдруг нахмурилась. Позади Алины стояли и спорили Мескалит с Надеждой Ивановной. — Свалите нахрен с моего кабинета. — Екатерина постучала рукой по столу, — Идите к Куницкой ругаться. — Она нас послала. Мы пока с тобой потусуемся. — Мескалит усмехнулся, — Ты все равно нам нихуя не сделаешь. Алина обернулась, но не увидела никого позади себя, кто бы хоть отдаленно был похож на источник шума. В кабинете стояла гробовая тишина. Девчушка хмыкнула, и уселась за стол, сложив руки вместе, внимательно смотря на начальницу колонии. — Зачем я тебе, Катя, прямо сейчас? — За тем, что я не отступаюсь от своих слов. — Екатерина кивнула, — С утра, как проснешься, меня уже не будет здесь. Но с утра Куницкая станет начальником колонии. Она стала ей, потому что я не смогла убедить Илью в том, что ее не стоит назначать на это место. Но у меня последняя надежда только на тебя, Алина. Секретаря тоже не будет. У нее на столе ты найдешь конверт. — Екатерина отвела взгляд в сторону, резко замолчав. Пауза продлилась почти с минуту, и заставила Алину чувствовать себя очень неуютно. — Так вот, в этом конверте будет все, что тебе понадобится для новой должности. — Она опустила голову и потрепала кудряшки своими тремя пальцами, — Надо же. Тогда, три года назад, я даже и подумать не могла, что ты станешь заместителем начальника исправительной колонии. Я ведь знала о тебе только со слов Куницкой, а она отзывалась о тебе крайне негативно. Я сидела, слушала ее, как она рассказывает о тебе, и подумала о том, что ты, скорее всего, хороший специалист. Я понимала, что значат ее слова. И не прогадала. — она кивнула, и развела руками, — Это будет твой кабинет. Поверь мне. Он будет твоим. Но этот кабинет, и то, что будет в конверте — еще не все, что я тебе подарю к новой должности. Я не такая богатая как глава города и Марина Николаевна. У меня нет денег дарить тебе квартиру и машину. Но я подарю тебе то, о чем ты уже несколько лет мечтаешь. — Она сложила руки ладонями вместе и задумалась, правильно подбирая слова, — Я попрощаюсь с тобой, Алина. Благодарю тебя лично и сейчас, своими словами, в том, что ты не дала меня убить девятого числа. В том, что не веришь Куницкой до конца. — Нет. — Алина закрыла руками рот, — Не говори так. Не прощайтесь со мной. — Мне нужно идти. Но я буду охранять тебя здесь. Это место, если ты захочешь, станет твоей крепостью, какой стала для меня. — Ты так говоришь, словно умираешь. — Она отрицательно покачала головой, — Но ты же просто идешь работать к Илье Александровичу. Прошу тебя. — Ее голос задрожал, — Он же любит тебя. Не оставляй его. Он стоит того, чтобы жить. Моего Дани скоро не станет, но я ведь не собираюсь уходить за ним. Я остаюсь. Мне будет больно, но я останусь. Не давай этой боли ему. — Мне пора. — Екатерина тяжело вздохнула, — Ты свободна, Алина Даниловна. И я желаю тебе удачи в твоем пути. Даже если ты пойдешь его против воли Куницкой. Но ты никогда не останешься в одиночестве. Алина подошла к ней, и крепко обняла. Екатерина счастливо улыбнулась, погладив ее по голове, и прошептала: — Будь ты моей дочкой… — Ты бы мной гордилась. Я знаю. — Она всхлипнула, — Я не хочу отпускать тебя. Останься. Ради нас с Ильей. — Он тоже все поймет. И тоже получит свое послание. Но я не дам тебе выйти за него замуж. — Екатерина провела ледяными пальчиками по ее веснушчатым щекам, — У тебя будет свое счастье. И бросай курить, девочка моя. Надежда Ивановна всегда говорила, что это плохо для деток. А мертвецы никогда не врут. Алина медленно выпрямилась, не поверив ее словам. Вытерев слезы рукавами, посмотрела в ее глаза. — Ты будешь хорошей мамой. И у тебя будет счастливое будущее. Я еще не мертвец, но я обещаю тебе это. Только это мой секрет, который ты узнаешь завтра утром. — Она счастливо ей улыбнулась, и кивнула, — Свободна. Алина лишь согласилась, обдумывая ее слова, и побрела до своего кабинета. Повесила парадную форму в шкаф. Медленно подняла взгляд, смотря на свое отражение в зеркало. Поправила распущенные волосы. Переоделась в гражданское. Натянула на голову капюшон, и, закрыв кабинет, побрела в свою комнатку в общежитии. Ей еще очень долго предстоит обдумывать сказанное. Явно не одну ночь. Но, кажется, с Екатериной уже можно распрощаться. Она не сумела ее уговорить остаться. Никто не сумел. И у нее останется последняя надежда — что там, за гранью смерти, ей станет хотя бы легче. Не будет больше страшно или больно. Просто легче. Ровно в два часа на пороге исправительной колонии появилась машина с дипломатическими номерами. Екатерина, встав рядом с Мариной, вдвоем встречали гостей. С минивэна вышли шестеро. Пятеро в масках, одетые в форму силовых структур. Шестой же стоял в темно-серой пятнистой форме. Он протянул стоящим молча свое удостоверение. Марина кратко глянула на Екатерину, а следом посмотрела в удостоверение. Генерал. Начальница колонии показала ему в ответ свое удостоверение. У нее, в отличии от Куницкой, даже руки не тряслись. Когда стоящий удостоверился в личности стоящих, он лишь выпрямил спину, сложив руки за спиной, и спросил своим серьезным голосом: — Начнем с начала списка. По порядку. С первого блока. Служивые отправились в первый блок, где все конвойные мирно стояли у стен. Гуляли служебные собаки, недовольно рыча, когда хозяева в погонах отдергивали их от незнакомцев. Услышав грохот в коридоре, и почувствовав тяжесть на душе, Данила распахнул глаза ото сна. Резко выдохнул горячий воздух. Где-то вдалеке коридора послышались крики. Послышались приближающиеся шаги. — Кашин! К стене лицом! Заключенный поднялся. Надел свои валенки и ватник, послушно встав к стене. Его обыскали, но, ничего не найдя, заковали руки в наручники за спиной, и толкнули с размаху в коридор. Рыжий пошатнулся, едва не убившись на пороге, и покорно пошел по длинной дороге до лестницы, ведущей на первый этаж. Много же там народу столпилось уже внизу. Он был последний в списке. Заметив и серьезные лица начальницы колонии и ее заместителя. По лицу Куницкой было видно, что такое она видела в первые, и ее это пугало. Прикрыв глаза, он опустил голову. Строй отправился на улицу. Их выстроили в три ряда по росту. Данила встал около самого забора, почти с краю. Наблюдал за такими же заключенными в зеленых и черных робах, которых внимательно пересчитывали. Архивариусы недовольно сбрасывали личные дела заключенных около ватных сапог. Данила опустил голову, посмотрев на четыре стопки своих огромных томиков. Повернув голову, увидел и строй из второго блока. Тут был и его дружок Илья, который еле шел, пытаясь очнуться ото сна. Кто-то из заключенных начал кричать, и пытаться выбраться. Генерал незамедлительно достал свое табельное и пристрелил паникующего точным выстрелом в голову. Его тело упало в ногах заключенных. Екатерина зажмурилась, отвернувшись. Марина же медленно выдохнула, отдышавшись от такого резкого выпада. Начальницы переглянулись друг с другом и снова обратили внимание на строй, выстроившийся у бетонной стены за вторым блоком. Архивариусы бросили привычно последние толмуты дел заключенных и разошлись спать. Для них это далеко не первый расстрел. Генерал жестом показал всем отойти от строя заключенных на довольно большое расстояние, а сам же отошел в сторону сам, и отвел начальниц. Напротив строя заключенных встали шесть мужчин в одинаковой форме. Генерал повернул голову и сказал, смотря на Куницкую: — Отдай приказ поднять оружие. Марина тяжело дышала через рот, смотря на строй в ужасе. На нее с не меньшим ужасом смотрели двадцать заключенных. — К оружию! — Вскрикнула Куницкая. Служивые синхронно подняли свои автоматы, наставив их на заключенных. Кто-то тут же попытался пригнуться, но его толкнули в спину стоящие спереди, которым было страшно не меньше. Почти все зажмурились, отвернув головы. Стояли и смотрели в ответ на расстрельный взвод лишь несколько человек. Данила был среди них. Он стоял в наручниках, среди паникующих собратьев по несчастью, и был спокоен. Он всегда был готов принять свою смерть. Медленно дыша, он чувствовал летний прохладный ветерок. Задумчиво поднял голову, смотря на черное чистое небо, где сияли звезды. Страна ничего не потеряет от его смерти. И ничего не приобретет. Генерал лишь цинично усмехнулся, и сказал: — Полковник Новикова. Отдавайте ваш приказ. Блондинка тяжело вздохнула. Что-то внутри нее понимало, что все эти смерти, которые сейчас произойдут, только из-за нее. Она раскрыла голубые глаза, тяжело вздохнув. Она поменяет девятнадцать мертвецов на двести свободных людей. С осознанием этого, она громким и командным голосом вскрикнула: — На счет три! Данила счастливо улыбнулся, слушая обратный отсчет, и посмотрел на паникующих рядом. Слабаки. — Два. Куницкая тут же отвернулась, закрыв руками глаза, и уткнулась в стену лицом. Нет. Она не готова увидеть это. Не готова принять эту смерть. Данила же перевел взгляд на Екатерину, которая слабо улыбнулась ему. — Один! Изящная рука с тремя пальчиками махнула расстрельному взводу. В воздухе раздался звук десятков выстрелов. Вороны с громким карканьем разлетелись по территории. Послышались крики боли и отчаянья. Кто-то вымаливал о пощаде. Но выстрелы не прекращались. Первый ряд упал почти сразу же. Второй простоял чуть подольше, но тоже упал на собратьев по несчастью. Третьему строю досталось больше всех. Засвистели пули. Начал крошится бетонный забор позади стоящих. Данила прекрасно почувствовал, как кровь потекла по ватнику. Закрыл глаза. Было не больно. Было не страшно. Свои пули не свистят. Он почувствовал лишь слабость и сильную сонливость. Свалился на колени, а следом упал лицом в землю, залив кровью свои рассыпавшиеся толмуты личного дела. Екатерина опустила виновато голову. Взяла ручку, расписавшись в приказе молчаливого списка. — Приятно иметь с вами дело, полковник. — Генерал толкнул в плечо Куницкую и протянул ей ручку, — И с вами тоже, подполковник. До скорых встреч. Шестеро служивых быстро ушли, оставив начальниц с горой трупов заключенных. Куницкая в ужасе закрылась руками, упав на колени, и начала выть, как подбитая собака. — Ненавижу тебя. Как я тебя ненавижу. — Дрожащим голосом прошептала Куницкая. — Я презираю тебя. Лучше застрелись сама, иначе я убью тебя так, как никого никогда не убивала. — Все окончено, Марина Николаевна. Бой проигран. Смиритесь с этим. Екатерина лишь кратко посмотрела на гору мертвецов, и пошла к себе. Куницкая же поднялась с земли, и, пройдясь по спинам остывающих заключенных, упала на колени перед Данилой. Подняв ледяными руками его голову, заплакала. Прижала его к себе, словно ребенка, уткнувшись в шею. Схватила пальчиками за рыжие волосы. — Прости меня, мой мальчик. Прости, что я не смогла тебя спасти. — Она лишь сильнее заплакала, сидя на коленях среди мертвецов, прижимая к себе своего рыжего негодяя. — Мой мальчик. Мой милый мальчик. Завыв, она решила его не отпускать. Просидела с ним почти два часа в полной тишине чувствуя, как он медленно остывает. В четыре часа конвойные пришли с лопатами, и начали демонстративно скидывать на большую тележку тела заключенных вместе с их делами. Где-то за забором начало что-то гореть. Когда все тела увезли, пришли и за Данилой. Костерище, полыхавшее за забором, уже почти потухло. Начало светать. Последний уставший конвойный сначала отнес и тома личного дела в почти догоревший огонек, а следом встал над Куницкой, которая так и не отпустила рыжего за все это время. Подняв грустный взгляд на конвойного, она отрицательно покачала головой. — Отдавайте мне это. Да и идите отдохните. Скоро все забудется и станет легче. Ему уже легче стало. Он надеялся на смерть как спасение. Будем надеяться, он получил то, чего хотел. Куницкая отпустила тело Данилы. Сняла с него его дырявый окровавленный ватник, и, кивнула, разрешив его утащить за территорию. С грустью прижав к себе его ватник, она снова заплакала, склонив голову к земле. Она упустила его. Она не всемогущая. Екатерина Александровна, увидев, что на часах уже шесть часов, набрала секретарю. Когда Ольга Игоревна пришла к ней, женщина лишь слабо ей улыбнулась, и протянула конверт. — Что это? — Я хочу, чтобы ты его отвезла лично в руке Илье. Сегодня я в администрацию точно не попаду. Мне надо оклематься от того, что произошло ночью. Отвези, пожалуйста, это письмо. И удачи тебе, Оленька, с ними. — Спасибо, Екатерина Александровна. Хорошо, я скажу Илье Александровичу и все передам. Секретарь покинула кабинет. Екатерина же тяжело вздохнула. На краю ее стола сидел ворон, внимательно наблюдая за ней. Но помимо птицы, на нее смотрели десятки мертвецов, ждущих ее последнего поступка. Блондинка лишь усмехнулась им. Таблетки, которые она выпила, словно сделали еще хуже. Обычно у них действие противоположное. Но сейчас мертвецов слишком много даже для ее большого кабинета начальника колонии. Видимо все решили посмотреть на это красивое завершение карьеры. Сняла с себя китель, отложив его в сторону на стол. Уселась в кресло, раскрыв ящик под ключом. Достала из него свой ежедневник, и вложила в конверт ключ с белой биркой. Свой же, с черной биркой, отдала ворону, жестом указав на дверь. Птица вылетела в окно, крепко сжимая ключик в лапках. Услышав, как закрывается на ключ дверь кабинета, Екатерина сделала последние глотки давно остывшего кофе. Достала с полки коробку с трофейным пистолетом, и, раскрыв его, внимательно посмотрела на мертвецов. Как их много. Они обступили ее со всех сторон. Заключенные. Друзья и знакомые. Ночные бедолаги тоже встали поближе к ней, стремясь наградить ее своим осуждающим взглядом и новыми угрозами. — Тебе не хватит сил, — со злобой в голосе сказал отец, стоя ровно в центре. — Ты всегда была слаба. Достаточно хитрой, чтобы провернуть это все. — Ты ошибаешься, отец. — Екатерина улыбнулась, — Мне хватило сил признаться в том, что я убийца. Мне хватило сил признать свои слабости. Мне хватит сил покончить с собой сейчас. Мое желание отпустить вас всех выше моего желания жить. Вы сможете все быть свободны. А я останусь здесь. Это мой дом. Я горжусь им. Я отдала колонию в надежные руки. И сделала все, что от меня зависело. Она с трудом удержала в израненной руке пистолет. — Я сделала все. Я могу быть свободна. Екатерина счастливо улыбнулась, посмотрев на пустой стол. Запустив последний алгоритм на своем компьютере, приставила пистолет к своей голове. Выстрел, раздавшийся в стенах кабинета, отразился от стен, повторившись с резким ударом молнии, скрыв основной источник звука. Упавшее на стол тело выронило пистолет. Ледяной ветер заставил исчезнуть всех мертвецов. Эхо выстрела скользило по коридорам, прогоняя неупокоенные души. Трава на улице зашелестела. Поднялись листья деревьев с дорожек. Куницкая в шоке подняла голову от земли, вытерев с лица кровь. Чистое небо. Откуда тут взяться молнии? Укутавшись в ватник, уткнула нос в мягкую ткань и побрела до административного здания, достав свой табельный. В администрации же стояла полная тишина. Илья сидел и молча работал, подперев голову рукой. Он чувствовал себя так паршиво, а все его мысли были только о том, как бы помочь его Катерине. Отложив ручку, едва успел сделать глоток, как через порог кабинета переступила Ольга Игоревна. Мужчина поднял взгляд и удивился ей. — Доброе утро, Ольга. Что случилось? — И вам здравствуйте. — Секретарь ему кратко поклонилась в своей привычной манере и пошла, придерживая свой длинный кардиган, к его столу. — Екатерина Александровна отдала мне его час назад. Сказала передать вам лично в руки. И сказала, чтобы вы ее сегодня не ждали. Илья растерялся, посмотрев на нее, и взял протянутое письмо. Единственной мыслью в голове была лишь мольба о том, чтобы не случилось того, что он себе надумал. Взяв из рук секретаря письмо, поблагодарил ее. Женщина решила пойти поговорить с теми, с кем довольно давно не виделась, и оставила его в одиночестве в своем большом кабинете. Глава города достал свой острый ножичек из первого ящичка стола и осторожно раскрыл конверт. Вытащил и небольшой листик, испещренный текстом, написанным в ручную. Мелкий изящный почерк. Резко выдохнув, отбросил листик и закрыл руками лицо. Первой же надписью, которую он увидел, это было прощение за все то, что хозяйка письма сделала не так. — Моя Катенька. — Взвыл Илья, склонившись к столу, — Моя любимая. В это же самое время через порог приемной переступила Алина. Она застегнула свой новенький китель с погонами подполковника, и взяла конверт, лежащий на столе секретаря. Кратко с улыбкой глянула на ворона, который сидел на подоконнике, доедая печеньку. Раскрыла письмо, и, усевшись на столешницу, вытащила небольшой листочек, исписанный вручную изящным мелким почерком. Почувствовав, что конверт легче не стал, она перевернула его. В ее руку упал сначала ключик с черной биркой, а затем и с белой. Медленно подняв взгляд, она посмотрела на табличку на двери. Дышать стало тяжелее. Она постаралась не пугаться раньше времени, и решила прочитать письмо. Оно выглядело очень отвратительно. Разный нажим у ручки. Много исправлений. Зачеркнутых строк. Бумага во многих местах хрустела и чернила расплылись.Видимо этот раз станет последним. Я решила высказать тебе все в письме, потому что не смогла найти в себе сил сказать это лично. Такое тяжело даже писать. Илья получит очень скоро такое же письмо. Я прекрасно знаю о том, что он будет против моего поступка. Но то, что я ему сказала, заставит его пойти так, как я захочу. И то, что поможет тебе в дальнейшей жизни. Но не расстраивайся из-за него — он знал о том, что это однажды произойдет. Только ты узнаешь что хранится за этой дверью. Твое право — рассказать об увиденном всем или же сохранить эту тайну. И ты должна понять, почему произошло то, что произошло. Я не надеюсь на то, что ты поймешь меня. Надеюсь, что я в тебе не ошиблась, и тебе хватит силы удержать эту дикую бойкую лошадь, которую я с трудом держала эти года. Сейчас, ты знаешь все то, что нужно, чтобы управлять колонией. Эти три года я наблюдала за тобой, и понимала, что только ты сможешь выдержать это все. Я тянула время до последнего, стараясь удержать равновесие во всей колонии. Но теперь это твоя ноша. Теперь ты подполковник. И теперь ты заместитель начальника исправительной колонии номер одиннадцать. Только ты сможешь справится с этим. И теперь только на тебе ответственность за все. Зная кто будет твоим начальником — я могу с уверенностью сказать, что ты будешь считаться за начальника колонии. Потому что Великая Госпожа работать точно не будет. Ты потянешь это все одна. Но я даю тебе помощь, как и обещала. Помимо предупреждения не доверять Куницкой так, как доверяла ей я, я даю тебе самого надежного человека, с которым ты точно не пропадешь. Он обещал мне не потерять тебя. На моем рабочем столе лежит шприц. Сходи до своего рыжего бедолаги, и разбуди его. Не очень комфортно лежать среди трупов.
Алина медленно подняла взгляд от письма. Ключик с черной биркой взяла в руки, а с белой пока оставила в кармане. Тяжело вздохнув, она открыла дверь, спрятав письмо, пока не дочитывая его. Переступив через порог, увидела залитое кровью рабочее место. Виновато опустила голову. Досчитав до десяти, осторожно подошла к главному столу. Увидела трофейный пистолет на полу. Рядом с лежащим телом бывшего начальника колонии и правда лежал шприц. Она взяла его, слабо улыбнувшись. До нее медленно дошло написанное. Она вдруг расхохоталась, не поверив сама себе. Ее мальчик жив. Это точно. Обойдя тело, стерла рукой кровь с монитора, посмотрев на экран. 256 данных безвозвратно удалены Взяла с принтера и единственную бумажку. Повертев ее в руках, решила вчитаться. Это был список этих двух сотен бедолаг, которые теперь — свободные люди. Она взяла на себя ответственность и отчистила их историю. Усевшись на колени перед мертвой начальницей, она склонила перед ней голову и прошептала: — Большое спасибо, Екатерина Александровна. Я никогда не забуду вашего поступка. Через пару минут поднявшись с колен, она решила дочитать письмо. Закрыла кабинет на ключ, снова выйдя в приемную. Отдала список Денису, с улыбкой сказав, что вышеназванные бедолаги свободны. Парень кивнул ей, прекрасно поняв о чем она говорит, и отправился быстрым шагом в первый блок, по свисту пробуждая конвойных. Начали раскрываться клетки. Бывших заключенных, не веривших своим ушам, отсидевших не за свои деяния, а из-за ошибки судебной системы, собирали в строю на улице, где светило теплое солнышко. С утра еще многие из них тяжко соображали, прижимая к себе свои спортивные сумки с остатками домашних вещей. Среди строя были как и те, кто сидит первый раз, так и рецидивисты. Все мужчины не верили своим глазам. Когда бравый заместитель начальника конвоя зачитывал их фамилии, гордо говоря, что они освобождены от своих мер наказания, многие расплакались. Кто-то упал на колени, не веря своим ушам. На территорию колонии въехал городской автобус, в который потихоньку начали заползать люди, прижимая к себе бумаги об отсутствии судимости. Алина же, читала текст, стоя в приемной склонив голову.Прямо сейчас достань ключик с белой биркой. Я думаю, ты прекрасно догадалась, что он с того самого кабинета в другом конце коридора. Это ключик бывшего начальника колонии. Хотя, я теперь тоже считаюсь бывшим начальником. Это, в какой-то мере радостная новость. Возьми его, и открой дверь, которую у тебя давно чесались руки открыть.
Алина лишь усмехнулась, согласившись, и, закрыв дверь приемной, с опаской посмотрела в конец коридора, где и находилась нужная ей дверь. Включив свет, она осторожно прошла по пыльному полу. Вставила ключик с белой биркой в замок, и прижалась к двери, легонько ее толкнув. Переступила порог кабинета, который никогда не видела. Удушающие серо-красные тона. Темное дерево. На полках стояли давно переставшие действовать федеральные законы. Закрытое полностью жалюзи, закрывшее доступ света. Дотянувшись до выключателя, девушка осмотрелась. Заметила следы борьбы, несколько разбитых стекол с давно черными следами крови на острых гранях. На полу было четко видно кровавый след, как кто-то тянул тело. Девушка раскрыла рот, подняв голову. Это был кабинет Сергея Геннадьевича. И не было сомнений в том, что именно его кровь была в кабинете. Снова достав листок, она встала на пороге, читая письмо дальше.Пока ты стоишь и лицезришь место преступления трехлетней давности я очень хочу рассказать о том, что скрывала все эти года. В тот вечер, когда я видела своего начальника колонии, который, к моему великому сожалению, считался еще и моим отцом, мы с ним сильно поругались. Он угрожал мне, что отберет у меня Кирилла, и расскажет, кем я ему прихожусь на самом деле. Что все будут знать о том, что я нагло вру. В этой колонии ненавидят вранье. Это было равносильно смерти. У меня не было другого выхода. Он замахнулся на меня своим пистолетом, угрожая убить. Накинулся на меня. Он был пьян и слишком зол. Я с трудом противостояла ему. Ты прекрасно видишь кровь в кабинете. Ее уже точно не отмыть. Мне пришлось оттолкнуть его. Он упал и ударился головой об острый угол стола. Понимая, видимо, что он умирает, навел на меня свой пистолет. И тут, пожалуй, стоит оговорится. Ты видела довольно много заживших пулевых ран на моем теле. Я слишком часто была готова умереть на твоих руках. Я прекрасно помню, что ты однажды спросила меня о том, откуда все эти увечья. Я сказала, что от Куницкой. Но к сожалению, это все, по большей части, сделал мне отец. Он ненавидел меня. Стрелял в меня, когда был пьян, из окна своего кабинета. Надежда Ивановна несколько раз спасала меня от гибели. Так вот. Я отобрала у него этот пистолет, и выстрелила. Стреляла в упор, пока не закончились патроны. Нет сомнений, что он мой отец. Я, во многие моменты своей жизни, такая же вспыльчивая, злая и агрессивная, как и он. Полная его копия. Как бы мне этого не хотелось. Той же ночью я похоронила его за воротами. Я не скажу где — это захочет знать Куницкая, чтобы похоронить его с почестями. Но он просто валяется за забором. Как последняя падаль. Как человек, который не достоин называться человеком.Это весь ответ на один из твоих главных вопросов, которые возникали у тебя во время службы здесь. Куда делся предыдущий начальник колонии. И весь ответ в том, что его убил нынешний начальник колонии. А потом оказался слишком слаб, чтобы признать все, что случилось, и молчал до момента своей гибели. Я не жалею о том, что сделала. Иными силами нельзя было столкнуть колонию с режима человеческой мясорубки. Но увы — я не вечна. У меня есть свой мотив покончить с собой. Илье Александровичу я его озвучила. Но всю правду ни ты, ни Куницкая, я надеюсь, не узнаете. Никому не стоит знать, что случилось со мной. Я не люблю, когда меня жалеют. Это не правильно. И так не должно быть.
Алина тяжело выдохнула, решив взять паузу. Раскрыла оконца настежь, и посмотрела на великолепный вид из окон. Угловой кабинет всегда давал преимущества. Когда с одной стороны у тебя невероятной красоты нетронутый лес, а с другого окна виднеется где-то вдалеке город между острыми верхушками деревьев. Закрыв и этот кабинет, она снова остановилась около приемной. Решила окончить эту историю. Дочитать это признание до конца. Как бы тяжело это не было читать.Ты все правильно поняла. Но вот, мое тело уже потихоньку остывает, а компьютер закончил отчистку историй двух с лишним сотен людей. Это надежные люди. Дай им спокойно покинуть колонию. Они были осуждены за то, чего не совершали. Я взяла на себя ответственность отпустить их. Пошла против мнения страны, можно сказать. Но самое главное — твой Данила полностью свободен. Он тоже входит в число этих двух сотен. То, что его расстреляли этой ночью, но он остался жив — не чудо, а четко спланированный план. Мы с Данилой были в сговоре все это время. Если он захочет — то признается тебе в нашем сотрудничестве, но если не захочет — это останется нашим с ним секретом. Думаю, Великая Госпожа тоже будет рада такому развитию событий. Кажется, Данила станет ее вторым заместителем. Лучшего напарника по служебным обязанностям я тебе предоставить не могу. Воспользуюсь моментом, и все-таки признаюсь в содеянном своему лучшему следователю. Лучшему детективу во всей одиннадцатой колонии. Все как положено, в письменном виде — чистосердечное признание. Признание твоей правоты. Я, Новикова Екатерина Александровна, признаюсь в совершении ряда убийств. А именно: полковника Сергея Геннадьевича Алексеева, майора Леонида Юрьевича Васильева, главного врача окружной клинической больницы Надежды Ивановны, капитана Петра Ивановича, а так же Николая, Евгения и двух сотен заключенных, которых убили по моему приказу. Признаюсь, что по моим приказам продлевали сроки ста пятидесяти четырех заключенных, сорок шесть из которых погибли. Признаюсь в хищении государственных денег на семь миллионов деревянных, а так же принятии взяток на сумму больше двух миллионов тысяч деревянных. Признаюсь в избиении, моральном унижении своих подчиненных. Признаюсь, что незаконно получала от заключенных нужную мне информацию посредством пыток и морального уничтожения. А теперь, Алина, я прощаюсь с тобой. Мне пора уйти в другое место, дав тебе занять место начальника колонии по принципу силы, так же как это сделала в свое время я. Надеюсь, что в моей смерти будет смысла больше чем в моей жизни. Я позволяю тебе убить меня и занять мое место. Ты этого заслуживаешь. Береги своего рыжего мальчика, и береги себя. Я надеюсь, что вы вдвоем будете счастливы, и никогда не повторите мою судьбу.
Взяв паузу, девушка сложила молча письмо, спрятав его в новенькой форме. Закурила прямо в коридоре, и посмотрела на два ключа лежащих в руке. Зажав сигаретку зубами, пошла на улицу. Кратко посмотрела на заходящих в автобус бывших заключенных, а сама, отправилась за ворота. Потратила с десяток минут, чтобы обойти забор колонии, и встала около пепелища, в котором давно сгорели личные дела и тела других заключенных. Но вот ее милый и любимый мальчик. Лежит в ее ногах, весь бледный, уткнувшись лицом в землю. В одной футболке и штанах, босоногий. С обгоревшим от костра боком. Заметила и несколько огнестрельных ран, зацепивших руки и ноги, на которых почти не было крови. Видимо ночью был дождь, который не дал ему сгореть в этом костре и смыл большую часть грязи. А быть может кто-то помог ему не умереть. Докурив, Алина упала перед Данилой на колени. Убрала свои мешающиеся густые волосы в сторону. Осторожно достала шприц, и, перевернув бедолагу, сделала ему инъекцию. Стала ждать, пока подействует. Полностью перечитала еще раз письмо. Тяжело вздохнув, кивнула. Вот и вся разгадка на второй главный вопрос, который беспокоил ее столько времени. Кем же был тот человек, который убил столько народу. Вот и весь ответ. Тот ответ, в который она даже сейчас не хочет верить. Екатерина Александровна убила их всех. Она — самая главная и хладнокровная убийца. Которую она так и не успела поймать живой. Снова спрятав лист, девушка осмотрела своего возлюбленного, который, кажется, стал нормального цвета. Он больше не такой бледный. Она кратко посмотрела на время на часах. Услышала шаги вдалеке. Кто-то среди деревьев топал довольно грозно, ломая под собой сухие ветки. Алина вытянула руку в небо, заметив, что кружит воронье. Но на ее удивление, на руку ей уселась белая ворона с голубыми глазами. Девушка счастливо улыбнулась, погладив птицу по оперению, и прошептала: — Я узнала тебя, Катя. И я никому не скажу, что это ты. Усадила птицу на свое плечо, задумчиво снова смотря на Данилу, который все так же лежал без движения. Через пару минут на другое плечо девушки уселась и черная ворона. — О, вся семья в сборе. Катерина и Кирюша. Я поняла, да. — Алина усмехнулась, — У меня оконце в кабинете открыто. Пойдите пожуйте печенюшек, если хотите. Ваши любимые — овсяные. Вот из-за сосны вышла Куницкая. Она еле волочила ноги, укутавшись в ватник Данилы. Вся заплаканная, побледневшая, растрепанная и грязная. На ее руках были видны жуткие раны. Алина подняла голову, с изумлением смотря на нее. — Тоже пришла попрощаться, птицевод? — Куницкая не удержалась на ногах и рухнула рядом с ней, снова заплакав, — Я не могу этого перенести. Как ты держишься? Почему ты не плачешь? — Она подняла заплаканные глаза и прошептала. — У тебя сердца нет. Алина лишь усмехнулась ей и показала ей шприц. — Я завязала с этим делом. Врач запретил. — Марина посмотрела на Данилу, — Он ненавидел наркотики, так что не думаю, что он тебя с таким развлечением бы по голове погладил. — Не знаю о чем вы подумали, Марина Николаевна, но Данилу не убили, а усыпили. А у меня в руках, видимо, средство, которое его разбудит. Повисла тяжелая пауза. Куницкая решила не верить ее словам, а может и просто не поняла о чем она ей толкует. Алина решилась перевернуть рыжего с живота на бок, и протерла его лицо от грязи. Куницкая замерла, заметив, как пальцы на его руке медленно сжимаются. — Божечки. — Едва слышно прошептала она, отползая в ужасе от него, — Господи… Алина счастливо расхохоталась, и вложила свою телую руку в его ледяную. Данила через несколько мгновений сжал ее руку. Сделав шумный вздох, раскрыл свои зелено-голубые глаза. — С возвращением, мальчик мой. Данила кивнул, счастливо ей улыбнувшись, и закашлялся. Алина крепко обняла его, прижав к себе. Ухватилась за его рыжие волосы, прошептав ему на ухо почти не слышно: — Ты свободен, рыжий. Твоих сроков никогда не было. У нее получилось. Куницкая сидела раскрыв рот, не веря своим глазам. Данила же, принялся целоваться с Алиной, ухватившись за нее еще онемевшими руками. — Блять. Эта паскуда даже умереть нормально не может. Данила, какой же ты непутевый. — Был бы путевый — было бы не интересно, Марина. — С улыбкой ответил ей рыжий, прижав к себе Алину, тяжело кашляя, — Я правда боялся, что не очнусь. Право на чудо использовал чувак с терновым венцом. Но не тут то было. Спасительница неугодных пришла в этот раз и за мной. С трудом поднявшись с земли, он отряхнулся от грязи, и выпрямил больную спину. Полными легкими вдохнул теплый летний воздух. Тут даже дышится по-другому. Подняв c земли и Куницкую, он обнялся и с ней. — Марина Николаевна, хотите еще хорошей новости? — Что случилось? — С интересом спросила у нее Марина, крепко прижавшись к рыжему, и пристав на носочки, чтобы дотягиваться до него, — Что ты мне еще скажешь? Какая новость еще больше сможет меня обрадовать? — У вас сегодня на ужин будет ваше желание всей жизни. — Алина обняла ноги, и показала ей ключик с черной биркой, — И это будет мой кабинет. Данила едва успел придержать Марину, чтобы та снова не свалилась. Держа ее за талию, задумчиво посмотрел на Алину. — Поздравляю с официальным вступлением в должность, госпожа полковник. Марина взяла с ее рук ключик с черной биркой, и задумалась. Повернув голову к Даниле, поинтересовалась: — Так вот что ты имел в виду, говоря, что война еще не окончена. Ты все знал, да? — У меня не было окончательной надежды. Я понимал, что план по спасению слишком огромный. И правда, я очень слабо верил в возможности Катерины. Но у нее все получилось. Получилось сделать все так, как ты хотела. Чтобы я был свободен и жив, а ее не было. Вот она подчинилась и все сделала. Похвалишь ее? Она же мертва, стоит о ней сказать хоть что-то хорошее. — Нет. — Куницкая задумчиво перебирала в руке ключ, — Никогда она не получит от меня похвалы. Она этого не достойна. — А если скажете, то я вам дам другой ключ. — Алина тяжело вздохнула и сказала, — Мне стоит вам рассказать о том, что она мне вчера вечером сказала. — Она кратко посмотрела на белую ворону, что пригрелась у нее на плече, и сказала, — Она призналась в убийствах. Во всех. Она убила и Мескалита, и Женю, и всех остальных. Призналась в том, что по ее приказам продлевали сроки заключенным. Но самое главное, она призналась, что поступила ровно так, как и должно быть. Что она «по-правильному» заняла свое место. Она убила Сергея Геннадьевича. Он угрожал ей, и напал на нее. Она защищалась, но, к сожалению, не рассчитала силу. А когда Сергей Геннадьевич направил на нее пистолет, у нее не было другого выбора. Она его убила. Он мертв. Куницкая завыла, закрыв руками лицо. — Тварь блять. Презираю тебя. — Она вскрикнула, — Чтоб тебе в аду гореть, чудовище. Данила удивился ей, и посмотрел на Алину. Девчушка же усмехнулась, и пожала плечами. — Где он лежит? — Я не знаю. Она не призналась мне. — Алина задумалась, — Она мне довольно многого еще не сказала, что мне очень бы хотелось спросить, но я считаю, что то, что мои дети не остались без отца — уже перекрывает все ее злодеяния. Она получила свою расплату. Смерть — максимальная мера наказания. И на нее не каждый способен. Марина снова прижалась к Даниле, крепко обняв его. Ей не хотелось в это верить. Она до последнего надеялась, что ее Сережа жив. Потратив пару минут на то, чтобы успокоится и перестать плакать, она вытянула указательный пальчик на дрожащей руке и сказала серьезным тоном: — Так, детишки, чтобы никто из вас даже не заикался, что вы видели как я плачу. — Надо оно нам. — Данила усмехнулся. — И еще кое-что. — Алина поднялась все-таки с земли, отряхнув новенькую форму от грязи и сказала, — Вот этот очаровательный молодой человек стоит сейчас красивый такой перед вами, Марина Николаевна. У него нет судимостей. Нет плохих привычек. Он даже курить бросил. — Алина пригрозила рыжему, и улыбнулась, — А вот одна я точно не справлюсь на должности заместителя. Мне бы помощь где-нибудь найти. А то, знаете ли, вам вот там мэр города второе место дал. — Так, я не поняла. — Куницкая уперла руки в бока, хмуро смотря на Данилу, — Ты уже не заключенный? — Я никогда им не был. — Данила развел руками, — Я же мертвый. А со смертью срок окончен. Увы. А вашему главе города голову бы стоило свернуть. — Так тихо. — Куницкая задумалась и перевела взгляд на Алину, — Ты хочешь посоветовать мне взять Кашина на место своего второго заместителя? — Ага, а еще сразу перекинуть на него отдел по безопасности. Я останусь начальницей конвоя, так уж и быть, а вот ему стоит еще что-нибудь в довесок дать. Марина опустила взгляд, немного подумав, и посмотрела на Данилу, протянув ему руку: — Ну что, Данила Владимирович, пойдешь в мою колонию работать? Должность майора устроит? — А че так низко? Оклад в четыре тыщи меня не устроит. Мне еще вон детей растить. Подполковника хочу. — А по ебалу не хочешь? — Куницкая усмехнулась, — А то я тебя быстро сейчас верну обратно в костерочек. — Она с трудом, но все же согласилась. — Ладно, блять, пидорас рыжий, мне все равно некого взять на эту должность, а хули кадровое место будет простаивать. Будет тебе звание подполковника. Данила с гордостью пожал ей руку. На том и сошлись. Когда они все втроем вернулись в колонию, автобус со свободными людьми уже давно уехал. Куницкая гордо шагала босиком по дорожке, а следом за ней шли Данила с Алиной, тихо переговариваясь о своем. Они поднялись на третий этаж. Куницкая встала в приемной, с недоверием посмотрев на секретаря. — Откуда такая счастливая вернулась? — С администрации. — Ольга Игоревна улыбнулась, — Тортиком угостили. Сегодня же такой хороший день. И точно не четверг. Алина повернулась, посмотрев на календарик. Пятнадцатое июня. И правда что. Точно не четверг. Пятница. Куницкая прижалась плечом к двери, держа ключик с черной биркой в руке, но почему-то не хотела его открывать. Данила развалился на диванчике, и дал Алине возможность обработать его обожженную кожу. — Вот ты с одной стороны подгорел, а с другой недожарился. — Алина рассмеялась, перебинтовывая руку, — Тебя наши поварихи в костер кидали? В приемной раздался громкий хохот. Куницкая же, слабо улыбнувшись, все же вставила ключик в дверь, и, вдруг остановилась, посмотрев на Алину. — Так подожди. Она мертва? — Конечно. — Алина пожала плечами. — Ты ее убила? Все посмотрели на Алину, а она лишь развела руками и сказала: — Профессиональная тайна. Мы с Екатериной Александровной договорились, что не расскажем кто из нас ее убил. — И дорого ли сейчас стоят обещания мертвой начальницы колонии? — Шестикомнатную квартиру, внедорожник люкс класса и воскресшего мужа. Вам такое не по карману. — А второй ключ, который ты мне хочешь предложить, в обмен на благодарность Кате, он от чего? — А если я скажу, так будет не интересно. — Алина кивнула, — Вы вот научитесь спасибо говорить, а я посмотрю. Если актерский талант в вас не угас, то я дам вам и второй ключик. — Блять, я тебя точно сейчас придушу тут. — Куницкая усмехнулась, — Ушлая змея какая. Наглая низкая выскочка. И в кого ты такая? — В тебя, Марина. — Подал голос Данила, и тут же увернулся от прилетевшей в него стопки пустых конвертов. Куницкая все же собралась с силами, и раскрыла дверь. Переступив порог, растерялась. Осторожно босыми ногами пошла по холодному паркету, проводя кончиками пальцев по ледяному столу, медленно проходя ближе к главному столу. Увидев мертвую Екатерину, побледнела. Ей не было радостно. Не было даже хорошо. Обойдя стол, она аккуратно провела рукой по ее светлым волосам, что пропитались остывшей кровью. Алина встала по другую сторону от начальницы, и сложила руки на груди, внимательно смотря на новую начальницу колонии. У нее на плече сидели вороны, совсем притихнув. — Так что? Чувствуете радость на душе? Она вам больше не помеха. Вы довели ее. Она сделала то, чего вы столько времени хотели. Отдала приказ убить себя. — Поинтересовалась Алина, кратко глянув на Данилу, который встал рядом с ней, — Она ведь все сделала правильно. Она всегда делала только то, что вы хотели. Но вы никогда ей даже спасибо не сказали. Она уберегла рыжего от смерти. Закрыла собой всю колонию. А, что самое главное, встала на свое место по вашим правилам. Убив предыдущего начальника колонии. Куницкая склонилась над ей, и осторожно подняла ее за волосы от стола, откинув в кресле. Алина отвернулась в сторону, не желая смотреть на обезображенное лицо. Хотя остальным, стоящим в кабинете, все казалось вполне обыденным. Марина тяжело вздохнула и сказала: — Спасибо, Екатерина за хорошую работу. Ты была хорошей работницей. Прости, что я была тебе плохим ангелом-хранителем, девочка моя. Данила с Алиной изумленно посмотрели на нее. Никто не ожидал того, что Куницкая поблагодарит ее. И тем более, что извинится за свои поступки. Белая ворона осторожно перешагнула с плеча Алины на плечо к Даниле, и недовольно покачала головой. Алина же поняв эту реакцию, нахмурилась, и сказала: — А если не верю? — Ключ отдавай. — Куницкая протянула руку, сияющую украшениями, — Уговор был таков. Я извинилась и сказала спасибо. Все честно. Алина посмотрела на ворону, ожидая ее решения, на что та лишь кивнула и улетела через раскрытое окно. Следом за ней улетела и черная ворона. Девчушка тяжело вздохнула, и вложила в протянутую руку ключ с белой биркой. Куницкая, не поверив своим глазам, внимательно осмотрела ключик, и сказала: — Забирай этот кабинет. Тот гораздо пизже. Марина тут же бросилась бежать в конец коридора, оставив Алину с Данилой около тела бывшей начальницы. — Так это была ты? — С любопытством спросил Данила, аккуратно снимая с тела пиджачок. — Нет, она сама с собой покончила. — Алина кивнула, — Она дала мне совет быть крайне осторожной с этой смертью. Если Куницкой что-то от меня понадобится, она может начать меня шантажировать тем, что я убила Екатерину. Но вот если что — Куницкая будет знать, что если мне хватило сил убить Катерину, значит хватит сил и на нее. Это просто монетка случайности, как и вся Куницкая. — Не дурно. — Данила отряхнул окровавленный китель с погонами полковника и накинул его на себя. — Не хочется мне работать здесь, если честно. Считаю это каким-то предательством. — Он повернул голову и спросил, — Чью линию действий ты будешь исполнять? Ты повторишь за Екатериной, оставив колонию комфортным местом для заключенных, и будешь считать их за людей. Или же ты выберешь тактику Куницкой, и вернешь то, что было при Сергее Геннадьевиче? — Я не начальник колонии. Это не моя головная боль. Моей обязанностью было найти убийцу. Я его нашла. — Ты веришь в то, что именно она убила их всех? Алина сделала паузу, смотря на залитый кровью рабочий стол. У нее не было однозначного ответа. Она так и не определилась с этим. Пришлось сказать то, что она могла себе позволить сказать. — Екатерина Александровна написала чистосердечное признание в убийствах и ряде должностных преступлений. Но не я выношу решение о том, виновна она или нет. Куницкую устроил этот вариант. Все. Она официально считается главной убийцей в исправительной колонии номер одиннадцать. Она тот серийный убийца, которого мы все искали столько времени, и из-за расследования которого мы лишились нескольких великолепных специалистов. — А если бы решение выносила ты, то приняла бы ее признание, и обвинила бы ее в том, в чем она созналась? — Я бы продолжила искать дальше. — Честно призналась Алина. — Я все еще склоняюсь к тому, что она убила Надежду Ивановну, и точно знаю, что она убила Сергея Геннадьевича. Но остальное под большим вопросом. А ты знаешь правду, кто убил их всех? — Она подняла голову, посмотрев в его зелено-голубые глаза. — Знаю. И знаю о том, что Катерина до последнего не желала знать кто убийца. — Он посмотрел вниз, на Алину. — Я знаю о том, что случилось, не понаслышке. — Ты помогал заказчику? — Я тебе ничего не скажу. — С улыбкой сказал он, и кивнул. Алина прекрасно поняла, как трактовать его слова и поведение. Снова посмотрев на лежащее тело, услышала знакомый стук шпилек по плитке. Сложив руки на груди, Алина стояла поникнув, раздумывая о том, что же дальше ей со всем этим делать. Куницкая снова вошла в кабинет, но уже притащив свой красный плед. Укутала мертвое ледяное тело в плед, словно маленькую девочку. — Илья Александрович остался без нее. — С грустью сказала Алина, — Он так намучался с ней, делал все, чтобы спасти ее. Но она все равно ушла. — Не расстраивайся. Он себе еще найдет бабу. Лучше и пизже. — Марина усмехнулась и кивнула Дане, — А ты следи за ней. Она у нас вольная лошадка. Уведут. Я ее отбивать у мэра не буду. — Я бы на вашем месте, девочки, побоялся бы за вашего мэра города. — Данила по привычке сложил руки за спиной, — Мало того, что эта ваша жаба накинула на меня мертвого еще срок за убийство, которого я не совершал, так еще и положил свои лапки на мою будущую жену. — Давай ты не будешь его убивать? — Алина усмехнулась, и задумалась, — Хотя он мог и сам прекрасно застрелится. У него тоже были такие мысли уйти следом за ней. А Ольга Игоревна скорее всего ездила в администрацию, чтобы отдать ему письмо. — Что за письмо? — С любопытством спросила Куницкая, проводя острыми ноготками по бледной коже мертвой начальницы. — Очень долгая история, Марина Николаевна. Я вам потом о ней поведаю. За парочкой бутылочек белого. — Алина усмехнулась, — Если бы не лицо и кровь, разлившаяся вокруг, по ней вообще не видно, что она мертва. Как сидела, так и сидит. — Куда ты хочешь ее утащить? — Поинтересовался Данила. — Тебе-то что? — Марина нахмурилась. — Оставь ее мне. — Нет, так не пойдет. Она моя. — Куницкая хитро улыбнулась, — Она пойдет мне сегодня на ужин. Данила нагло засунул руку в карман штанов Алины и, достав оттуда свой ножичек с оленьим рогом, протянул его рукояткой вперед к Марине. — Отрезай что хочешь, но оставь ее мне. — Блять, давайте не в моем кабинете мертвых начальников потрошить. — Взвыла Алина, — твою мать, я и так ближайшие восемь месяцев буду блевать дальше чем видеть, а вы тут еще этой хуйней занимаетесь. Данила с Мариной синхронно повернули головы к ней. Алина растерялась поняв, что сказала, и вдруг расхохоталась. — Да пошли вы нахуй вдвоем. — Так, я не понял. — Данила оперся рукой о кресло, поправив окровавленный китель на плечах, — О чем речь. Так ты мне тогда не напиздела? — О чем? — Тут же спросила Марина, перестав перебирать суповой набор в поисках чего-нибудь сочного. — О, ну… — Алина усмехнулась, и сказала, — Ну я же спросила у Катерины о том, как себя чувствуешь, когда внутри тебя не только твои кишочки в мешочке, но и нечто другое. — Не понял. — О, ну все, рыжий. — Куницкая расхохоталась, похлопав рыжего по плечу, — Теперь ты сто процентов отец. Ты попал, дядя. — Бля, я надеялся что ты мне напиздела. — Он задумался, — Так, я значит даже не зря торговался. — А тебе еще не рано себя хуево чувствовать? — Задумчиво спросила Марина, присев на корточки около Екатерины и медленно вытягивая ее голубую рубашечку из штанов. — Мертвые врать не будут, как сказала Екатерина. Особенно Надежда Ивановна. Кому, но ей я точно доверяю. Куницкую резко осенило. Она тут же поднялась, и пошла к себе в кабинет. Кратко глянула на севшую на подоконнике белую ворону, а сама остановилась около шкафа. Досчитав до трех, с опаской открыла дверцу, на которой висело зеркало. Увидев там только свое отражение, она облегченно выдохнула. Даже слегка отойдя, чтобы в зеркале отражался еще и кабинет, в отражении она не увидела мертвецов. Прижавшись к зеркалу, она слабо улыбнулась, и тихо сказала: — Спасибо, Катя. Мне хватило. Я все поняла. Не надо мне больше. — Пожалуйста, Марина Николаевна. — Прошептала где-то позади Катерина. Марина вздрогнула, поняв, что ей не показалось, и, отойдя от зеркала, осторожно повернула дверцу к себе. Около нее стояла ее Екатерина, которая выглядела как двадцатилетняя девочка, в той же самой одежде, в которой пришла сюда в первый раз. Блондинка ей улыбнулась. Куницкая побледнела, смотря в зеркало, но все же нашла в себе силы улыбнуться в ответ. Лишнее отражение тут же исчезло. Марина выдохнула, опустив голову, и захлопнула дверцу. Видимо, ее очередь ее шантажировать. Вернувшись обратно в кабинет, Марина снова встала около тела, укрытого красным пледом. — Не дам тебе ее отсюда утащить. — Снова сказал Данила, — Не знаю, что ты хочешь с ней сделать, но я тебе не дам ее увезти. — А ты че с ней собрался делать? — Марина внимательно посмотрела на рыжего, что обнял сзади Алину, прижавшись к ней. — Изнасиловать. — А я съесть. — Блять, только не в моем кабинете. Мне хватило того, что тут уже минимум троих застрелили. — Алина рассмеялась, — Нахуй, идите, вон, к Ольге Игоревне делите ее. — Эй, я только тут порядок навела. — Возмутилась секретарь, быстро что-то печатая, — Только не в приемной. Это приемная, а не морг. Куницкая хмыкнула, и снова посмотрела на тело. Почесав ключом затылок, сказала: — А ты не хочешь это все у меня дома, к примеру, сделать? — Нет, хочу здесь. Пошли на улицу. — Правильно, идите отсюда. — Рассмеялась Алина, — Нашли че в моем кабинете делать. Жабы, блять. Куницкая подняла тело, и на руках понесла вниз, прижав ее к себе. Данила же, со скучающим видом пошел за ней, играясь со своим ножичком. Задумался, когда лезвие в очередной раз раскрылось, а великая госпожа шла прямо перед ним. Облизнув обкусанные губы, он кратко осмотрелся. Совсем никого. А чудовище так давно не ужинало, что начало прогрызать хозяина. Прокрутив ножичек, он отвел взгляд в сторону, слабо скалясь. Они прошли за первый блок, где никогда никто не ходил. Куницкая бросила тело на землю, и уселась около него, потирая руки. Где-то над головой громко каркало воронье. Данила еще раз осмотрелся. Заметил Грачей на вышках. Нет, рано. Усевшись рядом, рыжий осмотрел Куницкую, и спросил: — И что, ты серьезно хочешь попробовать человечины? — Нет, я пришла сюда просто так. — Куницкая хмыкнула и перевернула тело на бок, — Она — не человек. Договорились? — Она протянула руку, ожидая, когда ей отдадут нож. Рыжий отдал ей свой острый ножичек, лезвием к себе. Молча наблюдал за тем, что происходит. Он был благодарен ей как своей матери. Она очень много сделала для него. Он был готов покончить с Куницкой, если бы она его попросила. Но он обязался слушаться мертвых. И она дала ему приказ не перечить Куницкой, что бы она не попросила, и уж тем более не убивать ее. Он подчинится. Но ему этого очень сильно не хотелось. Отведя взгляд в сторону, он сжал в руках ее светлые кудряшки. Он знал, что они с Алиной были максимально приближенные к ней. К его великому сожалению, он слишком поздно узнал о могуществе мертвой начальницы. Но почти сразу понял, что именно ее стоило прозвать Снежной Королевой. Именно она была виновата в лютых морозах зимой и непрекращающихся ливнях летом. Она была более жестоким человеком, чем Куницкая. Но она была жестока только к тем, кто этого заслуживает. В этом причина, что он подчинился ей без бартера, как делал это с остальными. Она всегда была справедлива. А такое было крайне редким явлением. — Тебе Алины не хватает, — поинтересовалась Куницкая, орудуя ножом, — или в чем замысел? — А тебе крабов с мраморной говядиной не хватает? — Это не то, и я такого еще не пробовала. — Вот и у меня так же. — Данила усмехнулся, — Тебя больше не ждать сегодня? — И ближайшую неделю точно. Сами развлекайтесь как хотите тут. Хоть лошадей разводите. Я сделала все, что надо. В должность вступила, дела приняла. Больше я тут не нужна. Ты же знаешь, мне похуй. Я сюда пришла явно не работать на работе. У меня более важная цель. — Какая же? Деньги есть? — Конечно. — Куницкая рассмеялась, — Деньги не изменят тебе, не подадут на тебя в суд, и не оставят с пятью детьми. Деньги универсальны. Это мой партнер на всю жизнь. А если переспать захочется, так ты все еще здесь, и уйдешь отсюда явно позже, чем я. Через минут десять, Марина все же вернула ножичек владельцу. Укрыла тело пледом, а сама с пакетом в руке, пафосно ушла, гордо сказав: — Удачи, детишки. Мамки не будет, дверь незнакомым людям не открывайте, и с оружием не играйтесь. Она забралась в свою машину, и та сразу же покинула территорию колонии. К Даниле пришла Алина, и задумчиво спросила: — Может позвоним Илье, да он ее заберет? — Она хотела остаться здесь. — Данила кивнул, — Давай тут ее и оставим. Это ее дом. — Не знала я, что ты с ней подружился. — Алина улыбнулась ему, — Никогда не подумала бы, что рецидивист считает начальницу колонии своей лучшей подружкой. До чего ты докатился, рыжий негодяй. И насколько же ты хорош, что я даже не почувствовала от тебя такой подставы. Зная бы я, что ты позволял ей себя на поводке держать, я бы вела себя с тобой по-другому. — Мы с ней за свои две встречи смогли решить больше, чем вы с Куницкой на протяжении трех лет. И мы оба были заинтересованы в том, что делали. А были ли у нее с другими людьми договоренности — мы уже никогда не знаем. — Он хмыкнул, и поднялся, отряхнув штаны. — Пошли. Нечего ей тут лежать. Ближе к вечеру остатки тела похоронили прямо около стен административного блока. Поредевший строй заключенных свободно пошел в столовую, обсуждая произошедшее сегодня. В пять часов было созвано собрание. Пораженные думой о том, что же сейчас будет обсуждаться, начальники и их заместители собрались в приемной. Ольга Игоревна таинственно отмалчивалась, на вопросы, куда делась табличка с двери бывшей начальницы. Шум, что стоял за дверью, сильно пугал Алину, которая стояла около окна в новой форме, любуясь красотой изумрудного леса. Она стояла одна, тяжело и глубоко дыша. Все, о чем она мечтала все эти несколько лет, было достигнуто так быстро. Она была счастлива тому, что теперь она заместитель, что у нее остался живым Даня, и теперь в ее руках судьба колонии. Но ей было очень страшно. Наслаждаясь холодным вечерним ветром, Алина закрыла руками лицо, расплакавшись. Не стоило это все того. Слишком большая цена была заплачена за все. Опустив руки, она всхлипнула, и посмотрела на белую ворону, что уселась на подоконнике. — Как же мне страшно. А если я не справлюсь? Ворона уселась на ее правое плечо, заботливо потеревшись о ее теплую шею. — Все верно. Всем страшно. Ты права. Алина вытерла слезы с лица, и, тяжело вздохнув, дала знать секретарю, что готова. Дверь в кабинет открылась. Начальники и заместители в шоке зашли в кабинет, рассаживаясь по местам. Ольга Игоревна же, удостоверившись что все пришли, пошла в кабинет в конце коридора. Поправив табличку, на которой значилось, что в этом кабинете сидит заместитель начальника исправительной колонии Кашин Данила Владимирович, она тихо постучалась, и вошла к рыжему. Данила, прекрасно поняв по ее взгляду, что медлить больше нельзя, поднялся из-за стола. На нем была идеально выглаженная голубая рубашечка, заправленная в классические штаны. Он взял с кресла свой новый китель, который как и вся форма тоже достались ему в подарок от Куницкой, и, застегнув золотые пуговички, тяжело вздохнул. — Прекрасно выглядишь. — Ватник был лучше. И гораздо свободнее. — Это не форма жмет, а груз ответственности. — Секретарь кивнула, — Ты себя сейчас будешь чувствовать скованно в любой одежде. Но однажды это пройдет. Данила согласился, и причесал свои непослушные рыжие волосы. Выпрямил больную спину, отправившись в главный кабинет. Алина же, заметив, что все заняли свои места, уселась за свой большой рабочий стол, и сложила руки в замок. Очень многие были поражены такой картине. Молодая и амбициозная девчушка слишком рано стала заместителем начальника исправительной колонии. — Здравствуйте, коллеги — Неуверенно сказала она, и подняла взгляд, на толпу напротив себя, — Как вы уже все слышали, с сегодняшнего утра госпожа Куницкая стала начальником нашей исправительной колонии. Я — ее заместитель. Но, глава города выделил два места для заместителей. — О, а кто второй? — Удивленно спросила Ясэмин, сняв очки. — Классно, когда начальница отдела кадров задает вопрос, на который сама должна знать ответ, — Недовольно сказал Денис, подперев голову и развалившись в кресле. — За этим я вас и собрала. Марина Николаевна сказала, что вы должны знать тех, кто вам будет помогать в работе. Вот, хочу вам представить нашего нового начальника отдела безопасности и заместителя начальника исправительной колонии, — Алина счастливо улыбнулась, указав рукой на раскрывшуюся дверь, — Кашин Данила Владимирович. Все синхронно повернули головы к вошедшему. Рыжий потрепал свои волосы, и, засунув руки в карманы, пошел мимо начальников и их заместителей, важно их осматривая. Люди стояли в шоке. Все прекрасно знали кто он такой и кем он является. А может их шокировало и то, что вчера его отвели на расстрел, а сегодня он стоит опять живой. — Ахуеть. — Синхронно сказали несколько начальников. — Ну что, граждане. — Довольно улыбнувшись сказал Данила, встав по левую сторону от Алины, — Теперь мы ваша последняя надежная опора. И теперь мы будем помогать вам, как это делала Екатерина Александровна. По всем вопросам. В это же самое время, госпожа Куницкая сидела в своей квартире, и, любуясь видом на город, медленно отхлебнула шампанского. Сегодня у нее на ужин стейк. Из самого вкусного мяса. Услышав, что к ней пришли гости, она дала дворецкому понять, что не против поговорить с гостем. Перекинула одну ногу на другую, сидя в своей идеальной новенькой форме и с хрустальной короной на голове, сверкающей на свету бриллиантами. К ней медленно подошел глава города в своем классическом костюмчике и босиком. Женщина лишь указала ему рукой на кресло, продолжив наслаждаться едой. — Ты выглядишь слишком спокойной. — Осторожно сказал Илья, усевшийся на кресло. — Мне не о чем беспокоится. Мои заместители все прекрасно сделают за меня. — Она отрезала еще кусочек, и подняла хитрый взгляд, — Чего пришел, еще и весь опухший и с трясущимися руками? — Я… — Илья растерялся, — я не могу смирится с тем, что Кати не стало. — Ой да, я почти тебе поверила. — Она протянула ему серебряную вилочку с кусочком мяса, и улыбнулась, — На, съешь кусочек. Хоть не так грустно будет. Илья съел предложенный кусок, и подпер голову рукой, задумавшись. Куницкая его осмотрела, и сделала несколько глотков шампанского. Илью немного смутил необычный привкус, который он никогда не чувствовал. Проведя тонкими ледяными пальцами по виску, глава города опустил взгляд, кусая губы. — Я тебе не верю, можешь драму передо мной не разыгрывать. Ненавижу театры. — Она хмыкнула, изящным жестом поправив мешающиеся волосы, и слегка повернула голову, — Зачем ты здесь? — Мне страшно быть одному в доме. Составь мне компанию. — Он сложил руки ладонями вместе. — Ты сказала, что у тебя заместители все решат. Ты определилась со вторым? — Да. Алина предложила нормального человека. Я согласилась. — Куницкая отставила тарелку и закурила. Выдохнув дым, она кивнула и сказала, — Можешь съездить и посмотреть, если интересно. А можешь их вызвать. Они ближайший месяц точно вдвоем будут все разгребать. — Марина потрепала волосы и подвинула корону, которая чуть съехала, — У тебя же тысячи баб были. И даже когда у тебя Катя была, ты все равно с другими спал. Вот чему ты расстраиваешься? Что не спас ее? Так ее много кто пытался удержать, начиная нашими заключенными, и заканчивая тобой. Очень много народу хотело, чтобы она осталась. Она же у нас идеальная женщина. Руководитель от бога. Если человек жить не хочет, ты вот его ничем не задержишь. Давай будем честны сами с собой, Илья. Кого угодно можно обманывать, только не себя. Вот ты себе не ври, что тебе сейчас плохо. Глава города достал из пиджака письмо, и лишь издалека ей его показал, сказав: — Она мне ясно дала знать, что ты ее довела. Куницкая посмотрела на него с презрением, бросив окурок в бокал, продолжив полулежать на диване. Ее не впечатлила речь главы города. Подогнув под себя ногу, скованную в прозрачную туфельку с длинной шпилькой, немного злобно сказала: — Ну я ее довела, и че дальше? Ты пришел ко мне просить, чтобы я ее воскресила? Не буду. Даже если бы могла — не стала бы. Потому что не хочу. Твоя Катя была той еще сукой, а к тому же еще и твоей ручной собакой, слепо исполняющей твои приказы. Я не собираюсь слушать твоих просьб. И по твоим приказам я никого не отправлю на смерть. Я не буду склонять перед тобой голову. — Она отрицательно покачала головой, — Илья, ты не выведешь меня на раскаянье. Глава города расстегнул пиджак и, сгорбившись, сказал: — Знаешь, я приехал к тебе с желанием просто пристрелить. Но единственное, что меня сейчас останавливает, это то, что Катя не хотела, чтобы я убил тебя. Куницкая лишь расхохоталась. Опустила обе ножки на пол, и медленно поднялась. Сложив руки за спиной, медленно цокая шпильками по дереву пошла до большого зеркала королевской походкой. Замерев около зеркала, прикрыла глаза. Расстегнула свой китель, и нырнула свободной рукой в кобуру, достав пистолет. — Какой ты никчемный, Илья. Слабых лидеров быстро сталкивают с должностей. Будь осторожен, не оступись, свалившись с кресла сразу в могилу. Илья поднялся и подошел к ней. Она была выше его довольно прилично. Куницкая слабо улыбнулась, увидев грусть в его глазах, и резко приставила пистолет к его глотке. Второй рукой ухватилась за его волосы, выгнув главу города как тростинку, и зарычала: — Проваливай, пока я тебя не пристрелила. И пользуйся моментом, пока моя колония в твоих бюджетах. Станешь мне врагом — окажешься в том же болоте, как и твоя мертвая девочка. А знаешь почему мне не грустно? — Куницкая коснулась своими ярко-красными губами его побледневших губ, и, смотря в зеленые глаза Ильи, прошептала, — Катя уберегла от смерти моего рыжего злодея, которого ты приказал убить. Катя освободила его от сроков, следом прихватив еще почти триста человек. У тебя по городу гуляют три сотни моих бывших заключенных, которых ты не найдешь ни по одним базам. Убийцы, наркоторговцы, мошенники, педофилы и прочий сброд вышел на свободу благодаря тому, что твоя ебанутая девочка воспользовалась тобой. Ты потерял бдительность. Твой город либо погрязнет в крови, если ты все еще боишься наших заключенных, либо все останется так же как прежде, но ты начнешь видеть в заключенных нормальных людей. У тебя нет другого выбора. — Ты мне врешь. — Прошептал Илья, с ужасом смотря в ее глаза, — Она не могла этого сделать. — Пойди и познакомься с моим вторым заместителем, Илья Александрович. Мамочка устала. Подоебывай кого-нибудь еще. Она с размаху огрела его пистолетом по лицу. Илья свалился на пол, закрыв рукой ссадину, тяжело дыша. Он не верил ей. Подняв взгляд, он посмотрел на Куницкую, и перевел взгляд на ее отражение в зеркале. Какая же она была страшная. Он был готов поклясться всем, что у него осталось, что он прямо сейчас своими глазами лицезрел чудовище. — Твоя Катя мертва. А ты теперь сиди и расхлебывай то, что она вытворила. И хорошенько подумай, стоит ли так доверять людям, как ты доверился Екатерине. Если ты не знал, то она убила своего отца, бывшего начальника колонии. Она поубивала всех служащих. И спокойно ты целовал ее руки, которые заляпаны в крови так, что там не видно человека. Она была чудовищем, еще хуже, чем я. Она убивала хладнокровно. Спроси у Алины фотографии с места преступления. Она отдавала приказы на то, чтобы расстреливать своих же людей. Она честно в этом призналась. И что ты будешь делать с ее письменным признанием, глава города? Как ты смог допустить до власти чудовище? — Ты меня не обманешь. Катя не такая. Куницкая демонстративно расхохоталась, и, бросив пистолет на диван, подошла к окну, внимательно рассматривая ночной пейзаж. Илья поднялся с пола, и, схватив табельное, направил его на Куницкую. У него затряслась рука. Он в ужасе сжимал пистолет, глубоко и тяжело дыша. — И что? Хватит силенок выстрелить? Марина медленно повернулась, слабо улыбаясь. Илья же медленно подходил к ней, сосредоточившись на том, чтобы не выронить оружие. — Совесть мучить не будет? Ты же слабак, Илья. Съеби нахер и не трать мое время. Илья отрицательно покачал головой, и гордо сказал: — Она попросила меня остановить тебя. Но не сказала как. Я сделаю так, как посчитаю нужным. — Ты так не решишь проблему. — Куницкая развела руками, — Она тоже это понимала. У нее было много возможностей убить меня. Но она же этого не сделала. Если ты сейчас выстрелишь в меня, значит ты явно тупее нее. Илья усмехнулся, но уговорить его у Марины не получилось. Раздался выстрел. Стекло позади Куницкой разлетелось, сияющими кристалликами полетев на дорогу. Женщина замерла, сделав резкий вдох. Закрыла рукой живот, почувствовав слабость. Сильный летний ветер ворвался в квартиру через разбитое панорамное окно. Глава города схватил ее за воротник рубашки, слегка наклонив вниз. Марина схватилась острыми ногтями за его руку, чувствуя, как слабеет. — Ах ты сука. И не промазал же. — Катя научила меня стрелять. — Илья улыбнулся, — Ты будешь делать так, как будет нужно мне. — Он лишь сильнее тряхнул ее, и обе шпильки свалились вниз, разлетевшись об асфальт на самую мелкую крошку, — Ни у нее не было выбора, ни у тебя. Тебе же еще хочется жить, Куницкая? Марина мелко задрожала, чувствуя ледяной ветер. Дыхание смерти. Она чувствовала, что только его крепкая хватка спасает ее от свободного полета вниз. В глазах темнело. — Тварь. — Прорычала она, — Ты не смеешь меня шантажировать. Илья кивнул и сильнее наклонил ее вниз. Куницкая прекрасно почувствовала, как с головы соскользнула корона. Четыреста миллионов разлетелись на мелкие кусочки. Густая кровь пропитывала новенькую форму. Дыра в животе не входила сегодня в ее планы. — Ты следующая. Либо поступаешься принципами либо прощаешься с жизнью. Пальчики-то слабеют. — Чудовище. Отпусти меня. — Я не слышу. — Он ощутимо ослабил хватку. Босые ножки опасно соскользнули с края. — Ну же, Марина Николаевна! — Это я, я их всех убила. — Вскрикнула она, задрожав, — Отпусти меня. Я согласна. Только отпусти. Глава города притянул ее к себе, и толкнул на пол. Вытер со скулы кровь, следом швырнув в госпожу ее же пистолетом. Поправив пиджак, сказал: — Я знаю, на что способна была моя Катя. И ты ей не ровня. И никогда не будешь даже близко с ней рядом. - Он сделал паузу, кратко глянув на нее, и сказал не скрывая улыбки, - Ты просто должна подохнуть. Он поправил растрепавшиеся волосы и гордо ушел с квартиры, хлопнув дверью. Куницкая же растянулась на полу, зажав ранение рукой. Вся в слезах и крови попыталась дотянуться до смартфона, валяющегося на столе. Тяжело закашлявшись, обессилено свалилась на полу, сжавшись в комок. В городе настало утро. Яркое солнце прошлось по фасадам зданий. Роскошные цветы на площади перед администрацией города распустились. Катины любимые. Он отдал приказ засеить ими весь город. Вода окончательно отступила от города. Началось настоящее лето. Проснувшись с утра пораньше, Алина выключила будильник и недовольно пнула Данилу, что спал рядом, прошептав: — Иди работать, косматый. — Сама иди, я че, ебанутый? — Он столкнул ее с койки и укрылся одеялом с головой, — Твоя очередь работать. Алина сонно убрала волосы с лица и рассмеялась. — Пидорас. — Жаба. — Данила лишь демонстративно зевнул в ответ. В девять утра за ними пришла секретарь, лишь кратко передав, что их ждут в администрации города. — Твою мать. — Алина медленно натягивала на себя рубашку, так за час и не поднявшись с пола, — Даня, ты же должен быть мертвый. — Я никому ничо не должен. — Рыжий даже и не думал вставать, — Пошли нахуй. — Ну пошли, нас же послали. Они все же собрались и оделись, отправившись в администрацию. Алина уже точно знала куда идти, быстро волоча за собой еще сонного Данилу, который зевал каждые сто метров. Встав в приемной главы города, им пришлось прождать с минуту, прежде чем войти внутрь. Глава города специально не поднимал головы, внимательно читая постановление, которое ему принес Максим. — Ахуеть. — Не сдержавшись прошептал чиновник, — Не может быть. Она тебе не наврала. Илья замер, и поднял взгляд. Увидев за столом двух подполковников, выронил ручку из рук. — Подполковник Мкртчян и подполковник Кашин прибыли к вам, Илья Александрович, — С улыбкой сказала Алина, подперев голову рукой, — Начальницы колонии нет сегодня на месте, она плохо себя чувствует, так что бабули нет — мы за нее. — Я знаю. — Илья бросил перед ними газету, — Определяйтесь, господа заместители, кто из вас станет начальником. Гости посмотрели на заголовок главной газеты города. «Холода отступили»«Сегодня с утра в своей квартире была найдена мертвой начальница исправительной колонии номер одиннадцать Куницкая Марина Николаевна. По нашим данным, она получила несколько пулевых ранений и скончалась в районе двух часов ночи…»