Хватит…
Постепенно всё слилось в единый поток сплошной нескончаемой боли ещё живых иллюзий. Понимая своё бессилие, Саэна погружала свои пальцы в волосы. Плевать ей хотелось на пёстрые заголовки, клоунов и тупых журналистов. — Дай мне пару минут, — глаза смотрят в упор на холодный камень, пока мужчина, что-то сказав в ответ, направляется к выходу. — Пару минут… Сердце утихло, когда в очередной раз женщина внимательно вчиталась в столбцы на камне. Хочется не верить, как ребёнок закрыл глаза, лишь бы не видеть всей правды, которую старательно преподносит реальность. Тихий ветер бил в нос запахом мёртвых цветов, принесённых совсем недавно совершенно другими людьми. Её любимых цветов… Как всё же легко перейти черту. Всего один шаг в пропасть, и пучина отчаяния уже сворачивается тугим узлом вокруг твоей шеи.Пару минут… Ведь пару минут — это немного?
Кружка с кофе слетела со стола от невольного движения руки. Тело не слушалось. Его постоянно ломило от внутреннего разрыва связи с чем-то дорогим, с чем-то до ужаса близким. Последние силы были отданы на заботу и ожидание, пока адвокат сидела на стуле около её койки, когда в руках она держала абсолютно холодные пальцы и невольно нащупывала пульс. — Здравствуй, Цуруга-кун, — холодно сказав уже привычную фразу, она прикрыла дверь и посмотрела на недовольного мужчину, который сонно заморгал от неожиданной побудки. — Здравствуйте, Могами-сан, — актёр постарался улыбнуться как можно приветливее, но выглядело это крайне жалко. Растянутые губы походили на ухмылку, которая еле держалась на лице. Горькую и до ужаса губительную ухмылку. Наверное, если бы она тоже попыталась хоть как-то улыбнуться, то у неё была бы точно такая же. — Иди домой, — повесив сумку за ручку стоящего рядом стула, она отвернулась в сторону больной, не обращая больше ни малейшего внимания на него.Возвращайся…
— Могами-сан, а разве вам не надо тоже идти домой? — Сегодня я побуду больше обычного, — поправляя покрывало, адвокат сняла пиджак и повесила на тот же стул. — Так что будь благодарен за данный тебе шанс отдохнуть. Парень больше ничего не сказал, учтиво поклонился и вышел, прихватив куртку. Знает же, что при ком-либо она не может с ней говорить. Хлопок двери, будто сигнал, оживляет всё внутри. Всё ещё страшно к ней прикасаться — одно неловкое движение, и, кажется, она рассыпется как цветок. — Привет… — тихо шепчет женщина, аккуратно притрагиваясь к ладони. — Прости, что вчера не пришла… Возникли небольшие проблемы.В ответ на её извинения пиликает аппарат жизнеобеспечения.
— Как ты тут? — молчание. — Яей-сан хочет приехать. Говорит, что переживает за тебя. Обещает с Шо-куном прийти.Когда ты вернёшься?
— Катагири-сенсей вместе с Тоудоу-саном передают тебе привет, — в краешках губ запряталась грустная улыбка. — Цуруга-кун постоянно приходит тебя проверить. А когда его гонят домой, недовольно ворчит. Ты из-за этого его за ребёнка считаешь?Вернись…
— Кёко, — руки невольно тянутся к её лицу. — Я… Щёки такие же холодные, как и окоченевшие пальцы. Заметны тёмные мешки под глазами, царапины, бинты… — Мне так жаль, — сердце судорожно подёргивает, когда тонкие пальцы дотрагиваются до большой царапины на скуле. — Если бы я сделала всё по-другому, то с тобой бы этого не случилось… Хочется снова взахлёб плакать, но как? Как, чёрт возьми, плакать, когда кроме стягивающей боли ничего не чувствуешь? Что, чёрт возьми, сделать, чтобы закричать?! Что?! Невыносимо мутит внутри. Пучина старых воспоминаний и чувств тонкой ниткой вила свою мысль, прокалывая каждую частичку души. Всё можно было исправить, не доводить до подобного кошмара… Но что остановило? Взор фокусировался на небольшой коробке, стоящей на краю стола. Хрупкая коробочка, обёрнутая белой бумагой с бантом сверху.Счастье…
Остановило огромное счастье, пришедшее вместе с ней. Постепенная любовь и привязанность. Её добрая улыбка и тихое «спасибо». Первое «мам» за столь долгое время и последнее «прости». — Что я… — отражение на стекле стола показывает адвокату истинное чудовище. — Что же я натворила… Аккуратные ногти впивались в мягкую кожу, оставляя небольшие следы. Губы искусаны, чтобы сдержать разрывающий лёгкие стон отчаяния. Что дальше? К чему стремиться? Продолжать быть идеальным адвокатом? Но, а что дальше, когда она достигнет этой цели? Всё закончилось. Её проклятье погребено под каменную плиту. Она свободна. Но от этой свободы… Было так невыносимо плохо. Взгляд вернулся к небольшой коробочке. Она не успела… Не смогла. А до её девятнадцатилетия оставался всего лишь месяц… Она помнила, с каким трудом выбирала подарок, понимая, что особо ничего роскошного при её состоянии позволить нельзя. Нужно было что-то простое и детское. Так говорил Рен-кун. И однажды, возвращаясь с работы через торговый центр, Саэна заметила странное строение. Пёстрый магазин. Такой яркий на фоне других. Взгляд женщины прошёлся по стендам и дизайнам. Такую экзотичность надо было ещё поискать… — Ищете подарок? — седоволосый мужчина в деловом костюме и отцовской улыбкой внимательно посмотрел на вошедшею гостью, невольно заметив её холодность. — Да. — Мальчику, девочке? — Девушке. — О-о… — громкое удивление немного напрягло адвоката. — С таким выражением лица точно выбирают подарок? — Не вижу ничего странного в том, чтобы выбирать подарок вне зависимости от настроения. — Ну, как сказать, — продавец аккуратно взял небольшую вещицу с полки и внимательно рассмотрев её, показал изделие. — Всё зависит от того, как Вы будете его дарить. Подарок, как и человек, имеет свою магию, и если будете относится к подарку небрежно и чувствовать злость каждой частичкой души, то вряд ли он станет ценной вещью для близкого. Скрепя своими принципами и мнением и стараясь запихнуть самые негативные мысли поглубже, адвокат недовольно повернулась к нему. Мужчина уловил перемену в настроении и, довольно улыбаясь, указал на прилавок. — Вижу, что девушка, которой вы ищете подарок, любит что-то более выразительное, чем просто многофункциональный предмет. Маленькая подвеска с феей. Тонкая и очень красивая работа, которая была наполнена сокровенными чувствами её души. Тёплыми, светлыми и мягкими — как и советовал продавец из той лавки. И вот, держа в ладони изделие, адвокат вспоминала что-то ещё живое. То самое тёплое ощущение, когда можно вздохнуть спокойно, зная, что скоро всё закончится, и наступит подходящий момент идти дальше. Что всё будет лучше… Кто знал, что, чёрт возьми, всё разлетится в мельчайшие осколки льда, тающего на глазах, и растопится в прозрачную гладь, которая прольётся сквозь руки, словно ничего и не было?.. Можно поверить, что всё закончится после слов сожалений. Можно поверить, что после недели отпуска в четырёх стенах собственной квартиры ты придёшь в себя. Есть возможность поверить, что это всего лишь страшный сон. Но увы, просыпаясь с телефоном в руках и видя число, ты пытаешься не задохнуться от собственной боли. Можно верить — но вера не принесёт тебе того счастья, что было раньше. После всех удивлённых вопросов и собственных слез в квартире, когда ноги не держат и ты готова реветь как маленький ребёнок, падая на колени и тихо шептать «прости», слушать, как все вокруг понимают тебя и твою потерю, становится невыносимо. Но что можно услышать вокруг, когда в ушах лишь гул тихих всхлипов роковой ночи у её койки? Ты будешь медленно убивать себя изнутри за её боль, за своё молчание и действия, которые должна была сделать давным-давно, но попыталась сделать только сейчас, когда её уже рядом нет. Идти дальше нельзя. Невозможно, просто потому что ты можешь только лежать на полу от нескончаемой боли и вины. Ты бы могла бороться с собой, бороться с чувствами, но, если бы были в тебе силы… — Хи-хи, — около уха что-то по-детски хихикнуло и перекатилось на другое плечо. — Никогда не подумала бы, что такие ледяные люди, как Вы, могут плакать. Саэна резко открыла глаза и дёрнулась в сторону, где только что слышала голос. Но позади никого не оказалось. — Боитесь? — снова этот голос. — Ох, не волнуйтесь! Я всего лишь хочу предложить Вам помощь. Щелчок, и вместо абсолютной тишины и щемящей темноты собственной квартиры наступил яркий и ослепительный тёплый свет. Реальность поблекла как старая плёнка, тихо зашипела в неведомом пламени и открыла совершенно иное место. Появились высотные здания, дороги, ограждение, прилавки, машины. — Я подумала, что так будет легче общаться. Знакомая обстановка всегда успокаивает людей. Ведь так? — черноволосая малышка, спрыгнув с небольших качелей рядом с дорогой, на которой стоял адвокат, улыбнулась. — Видите, Вы уже успокоились. Глаза испуганно посмотрели вокруг в надежде найти рациональное объяснение происходящему. Как она за долю секунды оказалась в спальном районе Токио совершенно одна и разговаривает с маленьким ребёнком, которого она впервые в своей жизни видит? — Страшно? — тихие шаги сзади заставляют навострить уши и, еле удержавшись на ногах, обернуться назад. — Не стоит. Мне нет смысла Вас убивать. Попытавшись сказать хоть что-то в ответ, Саэна поняла, что голос напрочь пропал. — Не пытайтесь, — ироничная улыбка на лице ребёнка выглядит пугающе, от чего адвокат не на шутку занервничала. — Здесь говорить могу только я. А Вы — лишь кивать головой. Понимаете? — встав всего в пару шагов от женщины, девочка разжала небольшой кулачок, в котором лежала та сама подвеска. — Это ведь Ваше? Неуверенный кивок. — Значит, я всё-таки была права! Чувства действительно не Ваши, и по ощущениям совершенно иные от тех, которые Вы испытываете на протяжении нескольких дней… Но! Но… — маленькие пальчики аккуратно обвили каждую линию изделия. Могами с непонимаем внимательно следила за каждым движением ребёнка. — У таких людей, как Вы, мало чего можно увидеть, — карие глаза оторвались от украшения, заостряя внимание на собеседнице. — Вы блокируете все положительные чувства, боясь ошибиться и сомневаться в самой себе. Такие люди, как Вы, покрываются коркой толстого льда, становясь как непобедимая скала — острая, огромная и ужасающая. Поэтому мне сложно прочесть Ваши мысли и угадать эмоции, из-за которых рождается это желание. «Такие… как я?..» — Но у Вас… У Вас есть что-то такое, что во многом отличает Вас от них. Вот здесь, — указав пальцем на своё сердце адвоката, малышка невольно улыбнулась. — Никогда бы не подумала, что кто-то сможет положить свои чувства в небольшое украшение! «Что?..» — Всё, как я и думала. Что ж… Раз уж Вы сотворили нечто вон выходящие из нашего понимания о «холодных людях», то Вы наверняка окажетесь огромным исключением из созданных нами правил, — после того, как девочка хлопнула в ладоши, мир вокруг них начал рассеиваться, как густой туман. — Раз уж я разузнала всё, что хотела, значит, могу предложить Вам то, что наверняка поможет. Хотите услышать, как? «А что это поменяет? Что именно? Что я стану хорошей? А что это изменит в моей нынешней жизни?..» — Вижу, что смогла Вас заинтересовать. Тогда давайте я поясню, в чём заключается помощь таких, как я, таким, как Вы, — густая стена облаков вокруг стала темнее и превратилась в небольшие шары с водой, которые постепенно поднимались вверх. — Я — фея. Исполнительница желаний или мечт, называйте, как хотите. Я, как и все другие мои сородичи, исполняем желания любого рода, но взамен требуем сделать что-то для нас. Чаще всего, клиентом становится такой же человек, как Вы. Ну, в смысле… Похуже, чем Вы. Пустые, безобразные души, что скитаются от одного мира в другой. И, увы, найдя данные изделия, — намекнув на подвеску, черноволосая недовольно фыркнула, — нам приходится идти на сделку с владельцем. Дурацкие сказки и их рассказчики! Хоть бы раз не касались нашего мира, и проблем бы было меньше! А теперь гоняйся за каждым самоцветом трёх королевств для Её Величества! И всё бы ничего, если бы пустые просили что-то простое… А они — любовь какой-нибудь эгоистичной дамы, или получать всё, что только душа захочет, или знать всё на свете! Будто думают, это всё так просто, горгулья меня обдери… «Ф-фея? Что? Договора? Что происходит? Я что…» — Думаете, что бредите? — недовольно спросила фея. — Думаете, что у Вас это в голове происходит, да? Что от огромной дыры в Вашем сердце Вы начали придумывать собственные миры и фантазии? Щёлкнув пальцами, фея направила взор под ноги. Белый пол превратился в воронку черноты, которая с каждым поворотом захватывала больше и больше белого цвета, но совершенно не касалась собеседников. — Это, — тыкнув в середину пожирателя, сказала девочка, — Ваше сердце. «Мо-моё?..» — Оно пожирает все Ваши чувства и мысли, пытаясь заполнить огромную дыру внутри себя. Такое часто бывает, когда теряешь что-то очень дорогое. Но чаще всего, люди отпускают и ищут новое счастье для себя — так легче и лучше. Но не Вы, — взмах руки и огромные пузыри, что еле виднелись в небе, лопаются, выливая на пол воду. — Вы решили, что лучше она будет расти, но больше Вы не проявите эмоций. И что это Вам дало? Ни-че-го. Вы хоть когда-нибудь слушали, что говорит Вам сердце? Женщина покачала головой. — Тогда давайте я Вам покажу, что чувствует эта огромная дыра. Резкая пронизывающая боль пробила насквозь тело, заставляя сжаться в тугой комок. Упав на колени, Саэна сжалась от невыносимой боли, которая с каждой секундой становилась всё сильнее и сильнее. — Чувствуете? — совершенно спокойно смотря на муки, спросила малышка. — Боль? Отчаяние? А может, всё сразу? Но та уже не могла покачать головой. Внутри всё раздирало, резало, горело, рвало, тянуло и било. Ощущение мира притупилось. Слова ребёнка были слышны как через стекло, в глазах рябило, от чего картинка была нечёткой. — Так громко оно Вам кричало, — выливающаяся вода вокруг постепенно спиралью поднималась ввысь и соединяясь между собой. — Но Вы не хотели его слушать. А знаете, почему? Вы считали, что так будет лучше. Вам, боссу, Вашему ребёнку, людям, которых Вы подставили из-за своей любви. Жидкость постепенно начала принимать знакомую форму и медленно опускаться вниз. — Вы настолько сильно боялись посмотреть себе в глаза, что даже собственный ребёнок стал болезнью для Вашей души, чтобы его ненавидеть.Так и есть…
— И что же Вам это дало? — девочка, протянув руку к повисшей в воздухе фигуре рядом, улыбнулась. — Работу? Прощение? Фигура улыбнулась в ответ и положила в маленькую ладонь свою. — Отвечу за Вас — ничего. Так почему бы не посмотреть на себя сейчас? Когда грань прошлого и будущего стоит прямо перед Вами? Боль неожиданно пропала, позволяя сделать живительные вдох. Тело уже совершенно не слушалось, от чего становилось не по себе. От громких и чётких шагов она подняла взгляд перед собой. Глаза всё ещё не так чётко видели, но различали фигуру и вторую фигуру рядом. — Посмотрите же ей в глаза. Те карие глаза, которые были совершенно иными. Яркими и добрыми. Тёплыми и честными. — Вы этого боитесь? — указывая на копию прошлой Саэны, фея явно наслаждалась гаммой эмоций, которую выражало лицо женщины. — Нет? Тогда сейчас же прекращайте. Клон распался на маленькие стеклянные шарики, что звонкими ударами разбежались в разные стороны, оставляя наедине мифическое существо с владельцем подвески. — Увидели то, чего так боялись увидеть в глазах собственного ребёнка. И что скажете? Стоило ли оно тех лет, которые Вы прожили? «Нет…» — Могами прикусила губу и, найдя в себе силы, встала на ноги. — Отлично! Тогда давайте я закончу свою мысль, и мы перейдём к самому главному в нашем разговоре, — хлопнув в ладоши, донельзя довольная малышка обратила всё вокруг в то, что было до этого. — Моей госпоже нужно изделие, но увы, по законам нашего мира, я не имею права его забрать, пока владелец не даст мне разрешение. Поэтому я предлагаю Вам сделку. Что представляет из себя сделка? Всё просто — Вы загадываете желание, я его исполняю и забираю подвеску. Всё честно по отношению к обеим сторонам. «Исполнить моё желание?..» — У Вас ведь есть желание? — есть. Но даже в мыслях оно никогда не произносится. — Та самая заветная мысль, которая рождается в нашем крохотном сердце и окутывает всю душу? Есть же? Ну? В ответ лишь отрицательное покачивание головой. — Не врите хотя бы себе, — маленькая ладошка аккуратно подняла подбородок, заставляя собеседницу смотреть девочке прямо в глаза. — Лгать другим можете сколько угодно, но только не себе. «Это невозможно… Просто невозможно». Опустившись на пол, ребёнок щёлкнул пальцами. — Говорите. Это Ваш последний шанс исправить всё то, что Вы так старательно пытаетесь забыть на протяжении стольких лет, Мо-га-ми Са-э-на. — Дочь… — Что-что? — Верни мне мою дочь. — Вернуть умершего? Ох, прости, человек, но я не имею таких полномочий, — ну, конечно же… — Но! Я могу кое-что другое! Свет начал мелькать, превращаясь в неясное прошлое. Картинки, моменты, слова. Они погибали и растворялись именно здесь. Саэна не могла вдохнуть живительные глотки рассудка, ощущая, как последние частички собственных мыслей растворяются где-то далеко на дне этого места. — Ваше желание будет исполнено, госпожа адвокат, — подбрасывая красивое изделие в руках, незнакома в очередной раз рассмеялась. Глаза невольно закрывались, увидев лишь под конец добрую улыбку довольной девочки.Стой… Стой! Подожди, прошу тебя!
— Стой… — поморщившись от гудящей боли в висках, адвокат приоткрыла глаза. Белый потолок. Темнота и запах духов. Это был всего лишь сон… Саэна глубоко вздохнула, положив руки на лицо, и была готова рассмеяться, как тот ребёнок. От отчаяния, разочарования и окончательного принятия своей судьбы… Как вдруг почувствовала скованность на правой руке. Убрав от лица ладонь, она увидела кожаные часы, которые давно не носила. Резко встав на ноги, Могами внимательно осмотрела место, где находится, а также саму себя. Это не было её кабинетом. В квартире у неё точно нет такой комнаты. Рассмотрев внимательно свой внешний вид, она припомнила, что точно была совершенно в другой одежде до того, как ложилась спать. Стиль её, но… Одевалась она так лет десять-одиннадцать назад… «Быть того не может, я…» — не веря, что это наяву, девушка на пару секунд забыла, как дышать. Руки лихорадочно хватались за каждую вещь. Найдя на рядом стоящей тумбочке небольшое складное зеркальце, она открыла его и внимательно посмотрела в отражение. Она то ли восторженно, то ли испуганно охнула, видя перед собой до ужаса знакомые черты. Такое же выражение она видела у себя на лице одиннадцать лет назад. Колени задрожали. Саэна не могла больше держаться на ногах и неловко осела на пол. Всё внутри громко гудело и билось в собственном темпе. Безумное неверие в происходящие парализовало и одновременно доводило до дрожи. Как такое возможно? Вернуться туда же, откуда всё началось? «Я ничего не понимаю…» Внимательно посмотрев по сторонам и ощупав все предметы вокруг, Могами осознала, что всё по-настоящему. Что это не её бредни или мечты, а взаправду осязаемые вещи, реальная ситуация. «Я вернулась на одиннадцать лет назад. Когда жила в Киото с Кё…» Имя заставляет встать на всё ещё ватные ноги, непозволительно быстро добежать до двери и резко её открыть. Всё правильно. Всё тот же дом, всё та же тишина, которая когда-то давно держала её в равновесии, пока собственный ребёнок захлёбывался в слезах на верхнем этаже. Она прекрасно помнила те дни, что давно прошли. Помнила отчётливо всё, но сейчас… Сейчас та грань сорвана, пересечена и известна. От каждого неуверенного шага хочется упасть, но пульсирующее сердце требует и кричит идти. Туда. К ней. «Я всё исправлю!» Дверь была закрыта, чтобы она не слышала с первого этажа её горькие слезы, но хороший слух женщины улавливал, как там, в совершенно тёмной и холодной комнате кто-то тихо всхлипывал. Тонкие пальцы схватились за ручку двери и аккуратно её повернули, открывая проход в абсолютно тёмную комнату. Девочка сидела на кровати, полностью замотавшись в тёплое одеяло. Совсем маленькая, можно сказать, даже крохотная, по сравнению с ней. Она ведь даже не знает, что ей придётся пройти через много-много лет, годов, месяцев, дней… Тихонечко ступая по ровному полу и подходя поближе, Саэна чувствовала, как душа трепещет от каждого шага к сжавшемуся комочку. Как замирает на несколько секунд сердце, а на глаза невольно наворачиваются слезы. «Я обещаю, что, правда, пойму, как тебя любить». Руки аккуратно обвили бесформенную массу и крепко прижали к себе. Она обещает, что здесь и сейчас начнёт учиться любить собственного ребёнка. — М-мама?.. — тихий голосок невнятно произносит, но она понимает, что та говорит, и тихонечко гладит по спине. «Ты только подожди…» — Ма-ма, — тихо спрашивает девочка, — это ты?.. Голос дрожит, как и всё внутри, от ощущения её горячих ладоней, крепко сжавших рубашку на животе. Саэна не сможет ничего сказать, а лишь кивнуть, как той фее. — Прости меня, пожалуйста, — всхлип. — Мамочка, я, правда, стану лучше всех учиться. Только, пожалуйста, не уходи. Я буду очень-очень сильно стараться… Слова застревают где-то в груди, когда адвокат, убирая с головы девочки одеяло, встречает взгляд собственного ребёнка, который с таким трепетом и огромной надеждой ждёт ответ от неё. — Я знаю, — аккуратно стирая слезы с краешков её глаз отвечает Саэна. — Я знаю, что ты будешь лучше всех. Капельки горячих слёз невольно падают на одеяло, заставляя малышку пугливо смотреть на дрожащие губы мамы. — Мамочка, — Могами ощущает, как малышка начинает дрожать от новой порции слез. — Ты сейчас… из-за меня плачешь, да? Я что-то не так сделала?.. — Нет, — прижав покрепче к себе ребёнка, ответила уже совершенно новая Могами Саэна. — Виновата здесь только я…