Спасательная капсула

Не знаю, сколько я провела без сознания, и что со мной делали, но очнулась я в небольшой тёмной комнатке. Как только я проснулась, появился тусклый свет. Я осмотрелась по сторонам. Типичная каюта, чуть больше, чем та, в которой жила я. Кровать, на которой я сейчас лежала, тумбочка, полки с какими-то фигурками, стол, пару стульев. В общем, каюта выглядела весьма обжитой. Интересно, кто тут живёт? Приглушённая боль в ноге вернула меня в реальность. Я мигом вспомнила, где я, и что со мной. Я на корабле самой тайной и страшной организации в Федерации, по мнению наших. Со сломанной ногой. Сбежать я не смогу точно. С обычного корабля, может и могла бы, но не с корабля, полного спецагентами, каждый из которых может горы свернуть одной силой мысли. Во всяком случае, их способности к шпионажу и адаптации я слышала примерно такие. Что агент может десятки лет подниматься по карьерной лестнице, занять пост президента державы, продолжая при этом служить Секции, и его никогда не раскроют, если он сам этого не захочет. Взгляд зацепился за дверь, на которой красным горел индикатор. Меня, что и естественно, заперли. Я приподняла одеяло, под которым лежала, и с удивлением заметила, что одета была в другу одежду. Точнее на мне почти ничего не было. Только нижнее бельё чёрного цвета. Повернув голову в сторону, я увидела небольшой стул, на спине которого висела футболка и шорты, всё того же чёрного цвета. Очень любезно с их стороны, что оставили мне одежду. Я убрала одеяло в сторону, и опустила ноги на пол. Одна нога у меня была перебинтована. Вторая же ощутила холодный ковёр. Я осмотрелась по сторонам. К тумбочке был прислонён костыль, который я и взяла в руки. Осторожно поднялась. Непривычно ходить на одной ноге. Сделать шаг оказалось труднее, чем я думала. Но, тем не менее, я добралась до стула, и уселась на него, выдохнув. Положила костыль на пол. Послышался сигнал двери, и та, став зелёной, разъехалась. В помещение вошёл молодой мужчина со шрамом через всё лицо. Его холодные голубые глаза заставили меня съёжиться. Секунду спустя я вспомнила, что не оделась, но страх сковал меня, потому я не двинулась с места. Мужчина нахмурился, и прошёл в комнату. Дверь вновь заблокировалась. — Одевайтесь, — его строгий голос словно ледяной душ окатил меня. Я схватила футболку, и прикрыла себя, поджав ноги. Мужчина перестал хмурится, чем слегка меня успокоил. Говорил он на человеческом, благо я его понимаю. — Может отвернётесь? — попросила я, говоря с лёгким акцентом. Мужчина усмехнулся, от чего его шрам слегка исказился. — Оставьте свои любезности капитану, вместе с просьбами, — бросил он, прислоняясь к стене. Я принялась одеваться, как могла, попутно изучая своего собеседника. Его мой пристальный взгляд нисколько не смутил. Короткие рыжие волосы, шрам через всё лицо, пронзительные голубые глаза, так и горящие холодным огнём, непонятно на что нацеленным. Словно он к чему-то готов, но к чему, сам не знает. Всегда готов. Я вспомнила взгляд второго убийцы моих родителей. Он был чем-то схож с этим. Хотя… Tal-shiar сродни Секции, потому не удивительно, что их агенты слегка похожи, во взгляде, в движениях. Когда я оделась, он подошёл ко мне ближе, заставляя вжаться в стул, и опустился передо мной, доставая трикодер. После осторожно взял меня за больную ногу, и заставил её вытянуть. Просканировал устройством, и, быстро пробежавшись глазами по показаниям, убрал прибор. После встал. — Кость была раздроблена. Часть удалили, часть заменили. Предположительно через несколько дней сможете ходить без костыля, хотя сначала это будет непросто, — констатировал мужчина. — Вы врач? — вырвалось у меня. Мужчина кивнул. — Эрнест Гольдфрид — лейтенант, — сказал он, скрепляя руки за спиной. Было в этом движение что-то… некая гордость? Не знаю. Может чувство превосходства надо мной заставляло меня чувствовать, как он улыбается про себя, оставаясь в лице бесстрастным. Ведь он чувствует, что я его боюсь. Боюсь всех, кто на этом корабле. Да что уж мелочиться, я боюсь сам этот корабль. — Что вы со мной сделаете? — Я, ничего, — ответил врач. — Капитан решит, что с вами делать. Он подойдёт сюда, как только освободится. Мне же поручено проследить, чтобы вы не попытались себя убить. Учтите, я умереть вам не дам, медотсек прямо за этой стеной, — мужчина указал на стену, позади меня. — Я и не собиралась, — стало как-то обидно, что он считает, что мне своя жизнь не дорога. Хотя, учитывая, где я, это не удивительно. Они пленных не берут, а если и берут, то чтобы потом получить информацию, и убить. А спасать… не знаю, ощущение у меня, что решение спасти меня исходило от определённого лица, обладающего определённой властью, а все остальные были против. — Мера предосторожности, — сказал Эрнест. — Выздоравливайте, — он бросил это таким тоном, будто говорил «подохни, мне плевать». В прочем, лично для него, так и было. Я уже хотела бросить что-то колкое в ответ, как он быстрым шагом покинул моё пристанище, вновь оставляя меня одну, со своими мыслями. Посмотрев в иллюминатор, я поняла, что судно идёт в варпе, судя по искажению звёзд… наверно шесть, не более. Интересно, куда мы держим путь? Зачем меня увозят от границы? И почему вообще корабль Секции решил кого-то спасти? Я долго ломала голову над всем этим. Может часа два, три. В конечном итоге, меня прервало урчание в животе. Я была голодна. Последнее, что я съела, был шоколадный батончик, и случилось это прямо перед падением. Ещё десять минут я изучала небогатое убранство комнаты. Нашла репликатор, встроенный в стену. Тут же нашла в его базе данных несколько блюд. Да, прибор был рассчитан на сборку всего, от одежды, до еды. Оружие, что и естественно, оказалось запаролено, и создать его я не могла. Тем не менее, довольствоваться едой мне позволили. Я поискала несколько простых знакомых блюд, и вскоре те появились с характерным звуком. Так же меня привлекло одно человеческое блюдо, которое я тоже создала, просто попробовать. Что же, хотя бы что-то хорошее в ситуации. Быстро позавтракав… или пообедав? Не знаю, сколько времени, я не нашла часов ни в репликаторе, нигде ещё в этой комнате. В общем, окончив принятие пищи, я села на один из стульев, и, оттолкнувшись здоровой ногой от стены, докатилась до стола. На столе, что и естественно, ничего не было. Я поставила на него локти, уперевшись в них подбородком, и стала усиленно думать. На самом деле, мыслительный процесс был очень сложен из-за того, что меня начало клонить ко сну. Потому вскоре я сложила руки на всё том же столе, и улеглась на него, закрывая глаза. Лишь на секундочку. На мгновение мозг закричал «не теряй бдительность», но моя усталость ответила «мы всё равно ничего не сможем сделать, так что полчаса отдыха не повредят». И именно с такой мыслью, я погрузилась в дрёму. Не знаю, долго ли я спала, но моё внутреннее чутьё вдруг встрепенулось, заставляя меня разлепить веки. Я приподнялась, нахмурилась. — Вижу, ты пришла в себя, — голос позади заставил меня вздрогнуть, от чего я чуть не свалилась на пол. После я резко обернулась, ища глазами говорившего. Прямо передо мной стояло новое лицо. В такой же чёрной форме, прислонившись к стене спиной, стоял черноволосый парень, на вид лет двадцати пяти, тридцати, и, скрестив руки на груди, сверлил меня слегка насмешливым взглядом. Я невольно оробела, не смея и слова сказать. Его красота, и в то же время строгость поразили меня. Я могла лишь заворожено смотреть на неожиданного гостя. В его зелёных глазах плескался смех, и некая теплота, совсем не то, что у врача, что посещал меня сегодня. Маленький шрам на подбородке, и ещё один, чуть выше глаза. И глаза. Я застыла, смотря в них, утопая в их глубине, в этом непонятном веселье и в то же время полном спокойствие. Мне на мгновение показалось, что я гуляю по огромному полю, на родном Ромулусе. Как тёплый ветер колышет волосы, а я вновь ребёнок, бегу сквозь зелёную траву к родному дому, где меня ждут любящие родители. — К-кто т-ты? — от пережитого первого впечатления у меня с трудом мысли вязались, я всё ещё находилась там, далеко в мире фантазий, куда невольно погрузили меня эти зелёные глаза. Парень усмехнулся, чуть опуская взгляд. Я почувствовала, что вырываюсь в реальность, слегка мотнула головой. Парень сделал несколько шагов ко мне, сцепляя руки за спиной. Открыл рот, и уже набрал воздух, но задумался. Мне показалось, он спросит «а ты как думаешь?», но он, чуть нахмурился, становясь ещё строже, но после чуть улыбнулся, заставляя меня окончательно потерять ощущение опасности от нахождения на этом судне. — Капитан Philadelphi’и, Ингвар Хеддок, — сказал он, чуть склоняясь, будто в поклоне. Его речь, на чистом ромуланском, словно он родился и вырос на Ромулусе, заставила меня вновь удивиться, на что он лишь лучезарно улыбнулся. — Как ты уже догадалась, Секция Тридцать Один, — добавил он. Меня словно водой окатило. Я тряхнула головой, и вновь осмотрела парня, стоявшего передо мной, слегка нахмурившись. Как… боже, я и забыла обо всём на свете, где я, кто я. Лишь увидев его глаза. Он словно загипнотизировал меня, не сделав ровным счётом ничего. Я почувствовала, как сердце бешено стучит, а сама я чувствую… что-то… не знаю, что это. Ранее такого я не встречала. Это какой-то трюк? Да, это определённо какой-то трюк… — Вы?.. — только и смогла я выдавить из себя, столь жалкое сдавленное слово, чувствуя уже привычный страх. С Секцией не шутят шуток, и я это знала, на примере Tal-shiar. Плюс, из меня до конца не выветрилось это оцепенение, в которое я впала, только увидев столь красивого… — Я думаю, ты спросишь, зачем вдруг Секция занялась твоим спасением, верно? — судя по всему он решил не дожидаться, пока я сформулирую мысль. — Что же, я скажу тебе, что идея эта исходила от меня лично. — Вы… — вновь было начала я, как он слегка раздражённо выдохнул. — Отбрось этот официоз. У нас не такая большая разница в возрасте, чтобы выкать, и ты не мой подчинённый, чтобы соблюдать правила субординации, — в голосе прорезалась командирская сталь, от чего я чуть сжалась. Он видно заметил это, и чуть мягче добавил. — Просто забудь на мгновение, что я тут всем заправляю, ладно? — Х-хорошо, — забыть я конечно не сумела. Наоборот, словно колокольный звон, в голове била мысль — он — капитан всего этого судна. Тот, кто спас меня, непонятно для чего. И эта мысль помешала мне успокоиться, от чего следующая фраза прозвучала не как от просто спасённой девушки своему спасителю, а как от жертвы к хищнику. — П-почему? — парень грустно улыбнулся, словно понимая, почему я не могу нормально с ним общаться, и, посмотрев в пол, выдал фразу, которая навсегда в жизни застряла у меня в голове. — Я знал твоих родителей, — я замерла, забыла, как дышать. Спазм выбил из лёгких воздух. Словно рыба, выброшенная на песок, жадно пыталась глотать воздух, но не могла сделать и вздоха. В груди всё жгло. Я не могла физически заставить себя дышать, чувствуя, как задыхаюсь. Парень сделал несколько шагов, проводя рукой перед глазами. В лёгкие устремился воздух, я невольно подалась вперёд, и чуть не рухнула на пол. В горящих лёгких вновь заструился холодный воздух, и я сконцентрировалась на это чувстве, не сразу почувствовав, как он держит меня, не давая упасть. — Как тесен мир…