Баллада о свободе

... Когда окончательно стемнело, я шагнул в сторону шумных улиц. В таких местах чаще всего можно найти какой-нибудь паршивый трактир, полный пьяных горожан и дешёвого эля. Так и есть, через пару минут показалась первая вывеска - "Мартинов кувшин". Большего я и не требовал, поэтому без размышлений нырнул в в жёлтый тёплый свет и шум людской болтовни. Я пошёл сразу к стойке, и попросил у старика-Мартина пинту " чего-нибудь по-крепче, но не дорогого". Трактирщик оказался довольно добродушным толстячком. Он быстро выполнил мою просьбу, и пожелал мне приятного вечера. Я наскоро опустошил содержимое кружки, так сказать для смелости, бросил в безлюдный угол вещи и приготовился к предстоящему. Немного подкрутив "колки" лютни и проверив звучание струн, я начал. Мой нелёгкий быт со стороны казался простейшим - играй весь вечер, на радость посетителем. Но это только казалось. Сначала, нужно осмотреться, оценить настроение и "надеть маску". К примеру, если рядом с тобой большая шумная компания развеселевших пьяниц, то скорей натяни улыбку и сыграй что-нибудь весёлое и известное, как " Старый Глупый Джимми". А если с тобой скорбящяя вдова или горе-любовник, с разбитым сердцем, то следует затянуть что-то печально-лирическое. Весь вечер я проскакал, следуя своему маленькому завету, меня маски и настроение, как столичный дворянин меняет любовниц. Когда же я под песни выпроводил за дверь последних посетителей, в "кувшине" настала абсолютная тишина. Наконец я смог расслабиться, стянуть эту паршивую улыбку, что засела на моём лице и прикрыть глаза. Немного постояв так, я понял, что ноги больше меня не держат, и сел на первый попавшийся стул. Заплетавшимся языком, немного сиплым голосом я проборматал: - Сёр, Мартин, можно чего-нибудь горячего и... - И не дорогого, - закончил мою мысль старик, так как я уже утратил всякую способность соображать. Моя голова тяжело опустилась на тёмную гладь стола и я провалился в дрём. Через некоторое время, сёр Мартин принёс мой ужин, но я был слишком "занят". Тарелка стукнулась о стол. Лютня, стоявшая рядом соскользнула на пол, издав жалобное " трень". Мои пальцы измученные вечным блужданием по ладам и струнам, хотели было потянуться к ней, но обмякли на середине своего пути, смирившись с усталостью моего тела...