Clean, Hungarian blood, Dark castle, Occult carols sound, Woman... crying.
Dissection - Elisabeth Bathory
Вторник, 6 апреля 1964 года Проснулась я далеко не в радужном настроении. Осадок от кошмара остался. Первым делом я пошла проведать госпожу Катарину. Раньше её спальня была на третьем этаже недалеко от моей, но однажды госпожа переместилась на второй этаж — сугубо ради удобства, чтобы не тратить силы на восхождение по лестнице. Госпожа Катарина завтракала у себя и казалась довольно замкнутой. Разговорить её не удавалось, она была упрямо немногословна. Выйдя в коридор второго этажа, я подумала, что было бы неплохо пойти в библиотеку и почитать литературу об уходе за излечившимися от любви, но боялась наткнуться на Лорда на его этаже. Недолго думая, я позвала Фери. — Он в замке, госпожа Присцилла, — пропищал эльф. — Где именно? Эльф виновато покачал головой. — Как не знаешь, Фери?! Ты должен быть в курсе всех передвижений по замку! Фери схватил себя за уши и начал тянуть, чтобы оторвать, как подобает всем провинившимся эльфам. Я остановила его и велела катиться в свою кухню. Признаться, я хотела избежать встречи с Лордом, и всё из-за вчерашнего сна. После того, что наплёл мне василиск и что он со мной делал, я бы не смогла спокойно смотреть Лорду в глаза. Речи и действия василиска двусмысленны. Он соблазняет меня. Заползает мне под кожу. Если б Лорд узнал, что мне такое снится, я бы умерла от стыда. Он бы решил, что я тянусь к воображаемому самцу и призываю его. Было ещё раннее утро, розоватые сполохи едва только коснулись неба. Я надеялась, что Лорд ещё спит, — если этому расщепленному существу такое вообще свойственно. Когда я спустилась в холл, Лорд Волдеморт уже был там. В стенах Ньирбатора прекрасная акустика; похоже, звук моих шагов привлёк его внимание. Он стоял в конце лестницы полуоборотом, будто ожидал, когда я наконец одолею последний пролёт. Мне тотчас достался пронзительный взгляд, и я даже не смогла поздороваться. Просто стояла на месте и пялилась на него как идиотка. Казалось, Лорд не был удивлен моей молчаливостью, принимая это как данность. Мои глаза прикипели к залегшей меж его бровей морщинке. «Ему почти сорок лет... — я подумала. — Старикашка, сказала бы Агнеса. А с разорванной душой ему целых сто сорок... И ещё хватает меня за руки... плечи... лицо... Как он смеет?.. И зачем отослал Беллу, если ему так позарез нужно кого-то хватать?» — У тебя тревожный взгляд, — произнёс он лениво. — Тебя что-то беспокоит? — Ночные кошмары. Вы говорили, что научите меня использовать их для магии высшей категории. Помните, милорд? — Я не сказал, что научу, — возразил он, надменно сдвинув брови. — Я сказал, что эти знания ты должна заслужить. — Разве я не заслужила? — А как ты сама считаешь? — Я заслужила, чтобы вы поделились со мной этими знаниями. Рассмеявшись он едко цокнул языком. Я отвернулась и обхватила себя руками, будто прячась в воображаемый кокон, точно я улитка. Как ему объяснить, что меня преследует история вымышленных Сайкса и Нэнси, сны с василиском и завещанием; что они постоянно шуршат в моих ушах, огненной надписью проступают на стенах моего рассудка. Воображение у меня буйное, но был период в моей жизни, когда казалось, что я научилась его контролировать. Эти сны меня изматывают... Но Лорд не должен прознать обо всём... Это слишком личное. На ватных ногах я подошла кушетке под зеркалом и присела. Тишина, казалось, вибрировала, словно кто-то на неё давил, и она вот-вот должна была треснуть надвое. Внезапно в холле возник Фери. Он энергично кланялся, жестикулировал и беспрерывно улыбался, подзывая нас пройти в обеденный зал. Эльф смущенно зарделся, и его уши стали цвета спелой вишни. Я даже умилилась. Фери теперь очень старается угодить Лорду. На радостях оттого, что Лорд не свёл с ним окончательный счёт, он вчера целый день убирался на первом и втором этажах. Всё сверкало. Кристально чистые окна и зеркала. Начищенные бронзовые ручки на мебели. Хрустальные люстры под потолком играли радугой с преобладанием зеленого. — Я ем один, — отрезал Лорд, не одарив Фери взглядом. Моё сердце упало в бездонную пропасть. «Почему он почти всегда такой враждебный?» Фери откланялся и ретировался, пока не поздно. — Ты проглотила язык? — внезапно зашипел Лорд, подойдя ко мне. Над кушеткой нависла чёрная тень, имеющая ко мне какие-то претензии. Эта тень держала руки в карманах, а ткань её брюк касалась моих коленей. Я вжалась в кушетку, стараясь вспомнить, зачем я спускалась на первый этаж и почему эта чёрная туча постоянно вторгается в моё личное пространство. — Милорд, вы забыли забрать «Лучафэрула», — я смогла сказать что-то по делу, но не подняла на Лорда глаза, а смотрела на недвижимую ткань, прикасающуюся к моей коже. — Ты перепутала меня с носильщиком? А, Присцилла? — протянул Лорд. — В смысле, милорд? — Почему ты до сих пор не занесла книгу в мою комнату? Я не нашлась, что ответить. Меня озадачил его тон, и я хотела показать ему, что его нахальство меня совершенно не трогает. Будто это в порядке вещей, что я должна заносить ему что-то. Ведь я прихожу только тогда, когда он зовёт и не считаю необходимым проявлять инициативу. Не хватало ещё донимать Лорда Волдеморта непредвиденными визитами. А если я вдруг заявилась бы к нему, а он сидел у себя и не впустил меня? Я не простила бы себе такого унижения. Он слушал бы, как я топчусь под его дверью, прижимаюсь ухом к чёрному дереву, тяжело вздыхаю и томлюсь. Нет, увольте. Не скажу, что воля моя цела и невредима, но достоинство у меня ещё имеется. Я бегло посмотрела на Лорда. Он бурил меня взглядом с непроницаемым выражением лица. — Я знаю, о чём ты думаешь, Присцилла. Подави свои крамольные мыслишки о борьбе и повинуйся мне. — Я повинуюсь, милорд. — В скором времени тебе выпадет случай доказать мне своё повиновение. Я обомлела. Лорд — мастер губить собеседника своим мрачным сарказмом. Но разве можно говорить такими загадками? Доказать? Разве я ещё доказала, что служу ему верой и правдой? — Эм... а-а... а о чём идёт речь... милорд? Вместо ответа я почувствовала на своей голове его холодную руку и длинные пальцы, перебирающие мои волосы. Проклятье. Не было сил шевельнуться или заговорить. Проклятье. Правая сторона моей головы прямо-таки воспламенилась от жуткого предчувствия, и чёрная тень продолжала нависать над кушеткой, заслоняя собой белый свет. В движениях его пальцев не было ничего ласкательного. Они были власные и холодные, как будто руки его были в железных перчатках... Мне показалось, что Лорд при этом что-то тихо шипел, или это опять-таки моё воображение разбушевалось. Когда он наконец убрал свою руку, такое чувство было, что я заново родилась на свет, — потому как мне хотелось кричать. — Итак, Присцилла, — протянул он с мрачной обходительностью. — Д-да, милорд? — не своим голосом отозвалась я, так и не сумев поднять на него глаза, лишь наблюдала, как его рука чинно вернулась в карман. — Я иду исследовать колодец. — А-а... разве это не опасно?.. Возвращаться в люк... в распечатанный... Очень, очень опасно... — я так бессвязно бубнила, что мои слова можно было принять как угодно, даже как внезапный всплеск... заботы?.. — Я проверил его и наложил защиту, — сообщил он таким тоном, словно это в порядке вещей. — Теперь туда можно входить беспрепятственно. По крайней мере, пока я не раскрою все его тайны. Я вздрогнула от мысли, что Лорд сейчас потащит меня за собой. Бросит в колодец и прикажет вытаскивать всё, что там найду. Никакое акцио в люке, разумеется, не действует. Я снова вспомнила о Сайксе и Нэнси — и меня пробрала дрожь до самого костного мозга. «А вдруг Ньирбатор хочет предупредить меня о чём-то и потому посылает мне сны-предзнаменования? — мелькнула чудовищная мысль. — Не нелепицу, как я это воспринимаю, а толковые сигналы?..» — ... к Катарине и наблюдай, — имя захворавшей дорогой мне особы вывело меня из недр ужасов моего воображения. Я растерянно захлопала ресницами, подняв на Лорда глаза. Его насмешливый взгляд вогнал меня в краску. Я чувствовала, как вспыхнули мои щёки... — Несчастное создание, — протянул он, предельно понизив голос. — Думаешь, я не знаю, о чём ты думаешь? Съежилась мокрой мышью у меня на глазах. Пойдёшь к Катарине и будешь наблюдать за её состоянием. А сейчас проводишь меня. — Куда провожу, милорд? — насторожилась я. — К люку, дурочка, — бросил он, уже поднимаясь по лестнице. — Убедишься в том, что моя магия укрощает твой Ньирбатор. «Мой Ньирбатор... Да, мой Ньирбатор. К черту Мальсибера, адвоката и нотариуса. Пускай подавятся бумажками с завещаниями. Самое ценное берётся силой, а не бумажками. Это мой Ньирбатор. Сам Волдеморт так сказал...» Когда Лорд внезапно взглянул на меня через плечо, я улыбнулась ему и нервнo oблизнула внезапнo пеpecoxшие губы. Его заносчивость в те мгновения была поистине запредельной. Вероятно Лорд Волдеморт и вправду хотел видеть мою реакцию, когда войдёт в люк и будет там хозяйничать. Не мешкая ни секунды, я поплелась за ним, стараясь держать себя как можно естественнее. Когда Лорд приблизился к люку, я стояла позади него на негнущихся ногах и даже дышать старалась потише. С замиранием сердца я наблюдала, как он вошёл в распахнутый люк, который теперь стал дверью, обрамлённой кирпичной кладкой. А вошёл он своей обычной, сановитой поступью. Казалось, ничто на свете не сможет пресечь такую манию величия. Да, люк преобразился. Cтены были обтянуты коричневым бархатом, у вxoда стояли два канделябра, вспыхнувшие, cтоило Лорду ступить на порог. В самом центре первой комнаты, из которой будто выкачали весь мрак, располагался квадрат из отполированного до зеркального блеска серебра; свет, исходивший от него, озарял комнату. Квадрат был устроен наподобие алтаря. Лорд приблизился к возвышению и, вытянув палочку, провёл по своей левой ладони. Несколько капель крови упало на алтарь — и тут же из обивки комнаты послышалось что-то волнистое и журчащее, будто колыхание водной бездны. — Тебе плохо, дорогая? — полушёпотом произнёс он. Внезапные пароксизмы его иронии часто озадачивают меня. Я молча покачала головой. — Подойди. Я робко подошла, не совсем понимая, что это за чертов алтарь и почему Лорд не ведёт меня к колодцу. — Как тебе алтарь? — Красивый, — проронила я, как последняя грязнокровка. — Видишь, что Ньирбатор мне позволяет? — Лорд буквально лоснился от самодовольства. Я неуверенно кивнула. — Как ты считаешь, это хорошо? — Если... если вам от этого хорошо, значит... — Значит, тебе от этого тоже хорошо. — Лорд нависал надо мной, а в его взгляде вдруг проскользнула тень прежней враждебности. — Думаешь, меня заботит что-то другое? Думаешь, мне есть дело до того, от чего тебе хорошо? Похоже, это был риторический вопрос. Я заметила, как напряглись мышцы егo искаженного лица. Сокращение мышц былo кратким, почти мимолётным, нo чувствo надвигающейся катастрофы мёртвым грузом легло на моё сердце. Его слова теснились в моём мозгу и жужжали, как мухи. То и дело мне бросается в глаза двойственность его натуры. У него два лица — одно благосклонное, другое угрожающее, два голоса — один высокий, другой шипящий, словно исходящий из груди, снедаемой огнем. — Есть всего две аксиомы, выполнение которых гарантирует тебе положение подле меня, — Лорд выждал паузу, сверля меня взглядом, и продолжил: — Повиновение и холодный ум. Никто, имеющий хоть какие-то надежды задержаться подле меня, никогда не должен позволять чувствам преобладать над умом и расчетом. Я с трудом оторвала от него взгляд. Несмотря на его «откровение», меня одолевал убийственный испуг. Волдеморт гладил меня по голове. Волдеморт соорудил алтарь в неположенном месте. Этот чужак — настоящий чернокнижник. Кто знает, чего он там нахватался в Албанском лесу у колдуна, приютившего его. Необратимый опыт хоркруксии отрезал для него пути отступления. Не сказать, что я предполагаю возможность воссоединить разорванную душу — нет, я просто боюсь его непредсказуемости и внезапных перепадов настроения. Холодному уму нет места там, где царит испуг. Как же я могу мыслить хладнокровно, если боюсь до чёртиков? Теперь же страх мой усугубился тем, что он гладил меня по голове. Проклятье. — У тебя на лице такое благоговейно-испуганное выражение. Я всё чаще вижу его, — вкрадчивый голос заставил меня медленно повернуть голову. — Как думаешь, Приска, что это? — Повиновение? — Я смотрела не мигая в красные всполохи абсолютной пустоты его глаз. Низкий гортанный смешок отозвался в позвоночнике дрожью. И прозвучал как оскорбление. — Теперь можешь идти к Катарине. *** Госпожа Катарина сидела в ярко-синем платье, в которое любила когда-то наряжаться в оперу на «Синюю Бороду» Белы Бартока. В те дни на её груди льдисто блестел ручей бриллиантов. Теперь на меня смотрела усталая женщина. Кожа на её скулах потоньшала, будто протёрлась. Бескровные губы были приоткрыты, чтобы не пропустить очередного глотка воздуха. На верхней губе — капельки пота. Спальню госпожи заполнял истошный запах гвоздики и цитрусовых. — Душенька, тебе что-то нужно? — спросила она, удивлённо на меня воззрившись. Она даже не помнила о выпитом зелье. — Просто зашла поздороваться, госпожа. — Я была готова расплакаться от отчаяния. — Я соскучилась по нашей прошлой жизни, когда... когда мы были свободны... в своём доме. Соскучилась по нашим разговорам. — Мы всегда можем поговорить, душенька, — госпожа улыбнулась, с недоумением проследив за слезой, скатившейся по моей щеке. — Что с тобой происходит? Это Тёмный Лорд так влияет тебя? Её слова застали меня врасплох. Я не ожидала, что госпожа сама затронет эту тему, тем более в негативном ключе. — Я... меня... что вы, госпожа! Тёмный Лорд... может быть добр. Когда пожелает. — Ты гораздо больше встревожена, чем хочешь себе признаться, Приска. Я знаю, всё дело в нём. — Простите, госпожа, но я вас тоже хотела спросить о нём. Вы виделись с ним вчера? — Она утвердительно кивнула. — А он что-нибудь говорил вам? Спрашивал вас о самочувствии? — Ну да, — госпожа как-то нервно передёрнула плечами. — Знаешь, что я заметила, Приска? В его присутствии меня одолевала тяжкая хандра, а после того, как он удалился, я испытала невероятное облегчение. У меня было такое чувство, будто я изгнала из себя дьявола. У меня челюсть отвисла. Если навязчивую глупую влюблённость можно сравнить с дьяволом, то какой же он незатейливый. — Ты не поверишь, душенька, — куртуазно продолжала госпожа, — но когда я увидела, как он стоит на пороге моего салона и смотрит со своей наглой ухмылкой на мой комод для шитья с тридцатью катушками, у меня мелькнула мысль, отчего же этот демон, прибывший поездом из далёкой Англии, решил на столь продолжительное время задержаться в нашем Ньирбаторе... — На это я лишь кивнула, пытаясь сдержать слёзы. — Я, конечно, помню о письме моего дражайшего Криспина, но всё же я питаю огромные сомнения насчёт того, подобает ли гостю быть в гостях так долго, что кажется, будто он обосновался. — Выговорившись, госпожа испустила вздох глубокой измождённости. «Ещё как обосновался, — подтвердила я, из трусости оставляя эту мысль при себе. — Он присвоил себе целый этаж с детскими комнатами Баториев. У него Железная Дева нашей Графини и её драгоценности. У него здесь свой алтарь. В подвал теперь ни ногой, потому что там сидит его маггл...» — Но, в конце концов, он не какой-то там демон, а человек из плоти и крови. Он же мужчина. А от мужчин всего можно ожидать! — воскликнула она, подчёркивая каждое слово наклоном не головы, а всего корпуса. — А девушкам, имей в виду, всегда тяжелее! На долю мужчин в непредвиденных обстоятельствах выпадает куда меньше хлопот. Я ошарашенно выпучилась на госпожу. — О чём вы, помилуй Мерлин?.. — А ты сама посуди, Приска! Незамужняя девушка. Фамильное проклятие. Гонтарёк — милый мальчик, надёжный и воспитанный, но пользы-то от него никакой! Ты живешь под одной крышей с другим мужчиной! Видано ли такое! А вдруг его пребывание в Ньирбаторе погубит все надежды на костёр? А без костра союза не будет. В роду Грегоровичей без костра брачный союз укладывали только бастарды! Это... — госпожа лихорадочно глотала воздух, — это падение в глазах общества! От обвинительной речи меня начало подташнивать, и я cтрадальчески вoзвела глаза к пoтолку. Довольно-таки щекотливый момент. Меня как ножом резанула мысль, что, пади я в глазах общества, госпожа не позволит себе завещать Ньирбатор изгою. — Пожалуйста, не волнуйтесь, госпожа. Ваши опасения беспочвенны. Кто я, а кто Тёмный Лорд... Он самый великий тёмный маг, у него в подчинении тысячи волшебников и волшебниц, английская мафия в лице Малфоев у него на побегушках, пол-Европы открыто присягнули ему на верность, у него титул, а вы примешиваете сюда меня, обычную ведьму... В его глазах я ничтожество. — Я старалась как могла. Стало быть, перестаралась; госпожа недоверчиво покачала головой, и на её губах промелькнула недобрая усмешка. — Не торопись с выводами, Приска, — промолвила она. — Наверняка у него имеются какие-то циничные причины, которыми объясняется его продолжительное пребывание в нашем доме. «Да, причина имеется — шестой крестраж, да помогут мне все падшие силы поскорее его сварганить!» Вдруг явился Фери. Гаденыш всё чаще появляется, когда его не зовут. Он жаждет подслушивать, другого объяснения нет. Подойдя к камину, он принялся кочергой разгребать жар и отбрасывать в сторону прогоревшие уголья. — Ты что творишь, Фери? Апрель на дворе! — Госпожа потребовала объяснений. Это окончательно убедило меня в её выздоровлении. Она больше не мёрзнет от неразделенной любви. Фери тоже это понял — на его болотистые глаза навернулись слезы, и он ущипнул себя за ухо, чтобы удостовериться, что ему это не снится. Я сидела молча, пытаясь особо не вникать в смехотворные подозрения госпожи. Упоминание Варега меня взбесило. «Милый мальчик». Жалкий трус. Багровые сумерки быстро сгущались, скоро уже должно было стемнеть. С позволения госпожи я вернулась к себе. У себя в комнате, не находя выхода душившей меня злобе, я бросила Депульсо в любопытную ворону, которая сидела на ветке вяза в нескольких дюймах от моего распахнутого окна. Она напомнила мне о летучей мыши. А вдруг это — анимаг? Троица Лестрейндж отослана, но вдруг ещё найдутся Пожиратели, желающие мне смерти? Например, Крауч, соисполнитель самых грязных дел? Я ощутила страшный прилив усталости и тяжесть в голове. Шестой крестраж. Колодец в люке. Василиск. Зигзаги в тетради. Миклос. Летучие мыши. Лучафэрул. Мой взгляд пал на столик у двери — книги там не оказалось. Значит, Лорд уже забрал её. Погодите-ка... О боги... С каких это пор он беспрепятственно захаживает в мою комнату?.. Что он себе позволяет? Меня обуял панический страх. «Я, знаешь ли, расцениваю тебя как свою добычу» «Подави свои крамольные мыслишки о борьбе и повинуйся мне» Завидная судьба, ничего не скажешь: всю жизнь чувствовать себя в повиновении. В подчинении. В плену. Воспитания. Традиций. Родового проклятия. Темного колдуна. Так недолго и с ума сойти. *** В коридоре послышались возмущенные голоса, шипение и быстрые шаги. Дверь в мою комнату с грохотом распахнулась, и вломился… Лорд Волдеморт собственной персоной, а позади него на пороге стоял Фери. Взмахом кисти Лорд захлопнул дверь перед эльфом, и тот пискнул с перепугу. Я сидела на диване в ярко-зелёном халате, поджав под себя ноги, и читала «Розу ветров» параллельно со свежим переводом второго очерка. — Присцилла, — только и произнёс он. — Да, милорд. А вы кого ожидали здесь увидеть? — съязвила я, не придумав ничего лучшего. Лорд многозначительно смерил меня взглядом. — Быстро встала, — прошипел он. Я так и сделала. Стояла и смотрела на него, сжав руки в кулаки. — Одевайся и следуй за мной, — велел он, сунув руки в карманы. Я нервно забегала глазами. — Куда, позвольте полюбопытствовать? — я не прибавила «милорд», потому что была в скверном расположение духа и меня всё достало. — Мне не терпится развлечься. Не догадываешься, Приска? — Усмешка подняла уголки его губ. — Пора с магглом знакомиться. — Вы можете развлечься с магглом в любое время. При чём здесь я, милорд? — Пфф… Не смеши меня. Я человек важный и люблю когда мои изыскания имеют благодарных зрителей. Какая мне радость в одиночку терзать маггла? Полюбуешься. «Терзать... Наверняка это будет кровавая баня» — Если вы хотите этого, милорд... — Да, я хочу, чтобы ты смотрела. Это поучительное зрелище. Наглядное пособие для творческой магии. Называй как хочешь. Ты будешь смотреть. И ты его оценишь. А если дашь волю своей трусости и хлопнешься в обморок, останешься там. Отсутствие каких-либо эмоций в его голосе, кроме удовольствия, поразило меня до глубины души. Ему бы только повелевать да приказывать. Испуг отрезвил меня. Я больше не стояла истуканом, а посеменила к гардеробной, чтобы одеться. Прошло несколько минут, и я услышала звуки ленивых шагов по полу своей комнаты. Какой же он бесцеремонный... Я всё стояла на одном месте и ждала, сама не зная чего. Прижавшись лбом к вешалке, я судорожно хватала воздух и продолжала прислушиваться, напрягая все свои и без того обостренные чувства. Про одежду я совсем забыла. И внезапно почувствовала, как сильно замерзла. Я не хотела идти ни к какому магглу. Я не хотела видеть, что Лорд может с ним сделать. «Поучительное зрелище» Это очередная угроза. Он хочет, чтобы я увидела, что случиться со мной в случае неповиновения. Когда я вышла, Лорд заставил меня торжественно поклясться, что я «не издам ни одного режущего слух крика и буду вести себя прилично». Словом, буду кротко созерцать его представление. Он вышел в коридор и поманил меня рукой. Я вышла следом.