Ньирбатор

Тьма перед глазами резалась черным хлебом на один грубый кусок за другим, прямо до горбушки буханки. Энтони Берджесс, «Мистер Эндерби изнутри»

Пятница, 24 июня 1964 года Негоже пятнать реликвию Годелотов кровью Грегоровичей. Зачем Волдеморт заставляет меня осквернять память моих родителей? Что хочет этим доказать? Что это за обет такой?! Полночи я бодрствовала на софе в гостиной, гоняя волшебные шары, чтобы разогнать тревогу и тоску. Не могла отделаться от устрашающих мыслей и боялась идти к себе, а в гостиной среди портретов была хоть какая-то видимость общества. Также я думала о своем медье, и это было естественно. Чего я никак от себя не ожидала — что буду когда-нибудь тосковать по шуму Будапешта: неконтролируемым повозкам, громыхающим с утра до ночи по булыжной мocтовой, горланящим магглам, факельному свету вокруг заброшенного дворца Ангреногена... Как же хочется домой. Когда мне наконец, под утро, удалось уснуть, меня разбудила Берта. Она прибежала, бледная и запыхавшаяся, и сказала, что Мальсибер занемог. — Как и следовало ожидать, — съязвила я, представив, как Графиня Батори влила ему в глотку то, что таилось в её кубке. Безрадостно улыбнувшись, добавила: — Берта, успокойся, это всего лишь ночной кошмар... — А потом Криспин приехал за мной! — горестно взвыла Берта, громко сопя, будто её дыхание было затруднено. — Он пришёл в этот дом, но не мог меня найти! ХОТЯ Я ВИДЕЛА ЕГО И ЗВАЛА! — Идём, — сказала я с напускным здравомыслием на манер госпожи Катарины и взяла Берту за локоть. Но она оттолкнула мою руку и устремила на меня взгляд, полон обиды. — Ты с ними теперь заодно? Берта всё-таки огорошила меня своей тугодумностью. — Ты так наивна, Приска... — простонала она. — Ты попала в ту же ловушку, в какую заманивали женщин ещё на заpe человечecтва. Тебя cбило с толку желаниe быть нужной, и ты добровольно отдала власть над собой этому... Ах, Бароновы распроклятые кальсоны... Я помчалась к себе и вскоре вернулась с настойкой Сна-без-сновидений, которую мы сварили с Агнесой. Кажется, будто вчера это было... — Нет, спасибо, — отмахнулась Берта. Её плечи опускались, будто она oдевала горе, как мантию из cвинца. — Я должна бодрствовать на случай если Криспин приедет за мной. Мне стало так жаль её, что я не растерялась, а пошла к буфету, где Замзи держит бутыль огневиски, и незаметно вылила в стакан дозу настойки Сна-без-сновидений. — Выпей маленькую порцию огневиски, чтобы успокоить нервы. — Но я могу уснуть от спиртного! — жалобно возразила Берта. — Нет-нет-нет! Спиртное придаст тебе необходимые силы, чтобы встретить жениха в хорошем настроении. Берта повелась на это, а я даже устыдилась того, что могу пороть такую чепуху. — Да и тебе самой не мешало бы, пожалуй, глотнуть капельку, — сказала она, уже забираясь под одеяло. — А вдруг ты уснешь? И кто тогда разбудит тебя, чтобы сообщить о прибытии Криспина? Суббота, 25 июня Проснувшись утром, я всем нутром ощутила опасность, да настолько, что мне пришлось бороться с неудержимым желанием убежать, вырваться из ловушки Албанского кошмара. Нервы у меня были натянуты до предела. Последние пару дней я так остро чувствовала своё одиночество, будто я не я, а какая-то пустая бутылка с тугим ошейником плесени вокруг горлышка. Всё внимание доставалось Нагайне... Я привыкла обманываться в своих надеждах. А ещё — всегда ожидать худшего. «Жизнь и смерть это естественный порядок вещей, — промолвил в голове полузадушенный внутренний голос. — Крестраж это изобретение мерзопакостного ума». Заткнись!!! Крестраж — это магия уникальная, а не классическая и универсальная. Одно правило — для простых смертных, и совсем другое — для Лорда Волдеморта! Ему можно. Главное — не спешить и не суетиться. Спешащие ведьмы всегда совершают ошибки. Вспомнить хотя бы Стюарта. Меня по-прежнему сильно тревожат отношения Берты с Лордом. Она продолжает бросать на него недвусмысленные враждебные взгляды, не говоря уже о её фырканье за спиной Нагайны. Сначала Берта и вовсе приняла её за магглу, поскольку у Нагайны не было при себе волшебной палочки. Весьма странное обстоятельство, хотя зачем ей палочка, если у неё есть Волдеморт? Эх, вот бы познакомить Берту с Шиндером. Будь она даже поклонницей Дамблдора, Шиндер бы её в два счёта оволдемортил. Помимо всего прочего, у Берты закончились её псилобицины. Когда я сообщила об этом Лорду, его реакция меня насторожила. Его это ничуть не заинтересовало, ему как будто стало безразлично, но он же не мог забыть о том, что псилобицины — это залог успеха для контроля над истеричной ведьмой... Не удержавшись, я рассказала Лорду о наших с Бертой снах. Даже не знаю, на что я надеялась, когда приступила к изложению своей смиренной просьбы помочь мне разобраться. Лорд заложил два пальца между страниц моей тетради и с угрозой потряс ею у меня перед глазами. — Тебе больше нечем занять свои мысли, а?! — Каждое его слово было словно отчеканено. — Нет, погодите, милорд, — настаивала я. — Я должна знать, какие у вас виды на Берту. Я понимаю, зачем нам было нужно её сопровождение, но после ритуала мы же тоже возьмём её с собой домой, верно? Мне нужно это знать... — Довольно! — рявкнул Лорд на меня так грубо, что я вздрогнула. Он повернулся так, что его лицо было видно только Нагайне, вальяжно развалившейся на подоконнике. — Больше ни слова обо всём этом! Глянув на меня, Лорд прошипел себе под нос, и мой стул стремительно покатился к столу. Я потеряла дар речи. Да уж. Работай, Приска, трудись, не покладая рук, а она пусть себе лежит... Я смирно сидела за столом, пока Лорд посвящал меня в то, какую Немезиду нам предстоит совершить над заговорщиками, но я всё равно я не могла отделаться от страха за свою жизнь. Ничего удивительного, что мне приснился ещё один кошмар. Странно другое: мне опять снилась Берта. Она была подружкой Сайкса вместо Нэнси, но закончила так же, как Нэнси. Прошла вечность, пока я не поняла, что бодрствую. Я заснула за столом в неудобной позе, прислоняясь к стене. Под моими пальцами шелестел пергамент с заклинанием для обета, которое я выучила наизусть. Ни Лорда, ни Нагайны в кабинете не было. В доме было прохладно, а день был жаркий. Похоже, они вышли погреться на грёбанном солнышке. Воскресенье, 26 июня — Нет нужды говорить, зачем мы здесь, — сказал Волдеморт, одаривая взглядом присутствующих. — Вы, конечно, простите, что мы вас всех так напугали. Мы сами не знаем, как вас угораздило пойти на самоубийство. — Последовал презрительный хохот. — Это вернётся к тебе сторицею, — едва не плача прошептала Нина, обращаясь ко мне. Вуди вздыхал и вытирал лоб носовым платком. Сол в длинном плаще походил на зловещее пугало. У него было нахальное, фамильярное выражение лица, без какой-либо жажды жизни. Я подумала, что он ещё глупее, чем кажется. Рядом с ним на столике стояла продуктовая сумка с колбасой и шпинатом. Более бестолкового сквиба я в жизни не видела. Нина, вероятно, ждала, что я что-то отвечу, но у меня на руках не было козырей, чтобы несвоевременно открывать рот. Я пришла исполнить приказ, принести жертву и дать обет. Отступление от плана могло пошатнуть мою решимость. Приводящее в исступление желание выжить это вам не шутки. По правде говоря, это я ждала от Нины безумной тирады, но поняла, что ошиблась. Перед лицом смерти трактирщица держалась достойно. Её черные волосы выступали над её лбом, как pастрёпанный орeoл. Лорд стоял неподалеку, такой же oпрятный и элегантный, как и всегда. Oпершись о подоконник, он излучал настороженную наблюдательность, почти физически ощутимую. Зеленовато-коричневая королевская кобра с любопытством смотрела по сторонам, будто наxoдилась на экскурсии. Она оплела кольцами стул, украшенный завитками, не менее затейливыми, чем узоры на её коже. Да, это была Нагайна. Фигура кобры, её осанка и размах движений – всё указывало на то, что человеческого в ней осталось очень мало, и что проклятие запустило когти в её сущность. Впервые увидев её превращение, я подумала о том, удастся ли мне в этой жизни привести свои нервы в порядок. Я справлюсь! Всеми силами преисподней! До того, как я воочию увидела змеиный облик Нагайны, на ней был плащ поверх ночной сорочки, и длинная коса была переброшена через плечо. Когда она обратилась, её одежда упала на пол, и всё бы ничего, но до меня донесся голос Лорда: «Подбери её одежду». Кровь ударила мне в голову. Я ослушалась. «Искушаешь судьбу, Приска?» — Мрачная игривость в голосе Лорда озадачила меня. В итоге я сдалась, решив что как-нибудь отплачу. — Я не понимаю тебя, — пробормотал Сол, с осуждением покачивая головой. — Мы были уверены, что ты на всё готова, только бы уйти от него. А ты даже не... Сол внезапно умолк, и всё же я почувствовала раздражение, как будто он закончил предложение. А Лорд пришёл в полный восторг... — Уйти от меня? — с авторитетной насмешливостью воскликнул он. — Никуда она от меня не уйдёт, разве только сам вытолкаю взашей. И по правде говоря, — заговорил он ещё авторитетнее, — от меня уходят только окоченевшими. — С этими словами он направил палочку на Нину: — Авада Кедавра! Безмолвная смерть. Ослепительный зеленый свет. На миг зажмурив глаза, я услышала позади суетливый шелест, но оглядываться не стала. — Она проголодалась, — произнёс Лорд. Было что-то восторженнoe в его интонации, как будтo это опьянялo егo. У меня по спине пробежал холодок. Ещё недавно Нагайна ела персики и шоколад, а теперь её трапезой стали внутренности сдобной трактирщицы. Кожа на её груди лопалась, как пергамент. Все слышали, как в зубах Нагайны кости распадались на осколки и щепки. — Как ужасно и бесчеловечно... — протянул Лорд. Я вздрогнула от его взгляда: он выглядел почти очарованно, наблюдая за тем, как Нагайна жуёт, прихлёбывая. — И нет ничего слаще. Поймав взгляд Сола, за фасадом бесстрашия я увидела горе и мольбу. — Моя жена, моя дочь... Я бы сказала ему, что расплата не затронет его семью, но решила этого не делать, дабы не дать Лорду лишний повод поиздеваться. Я также не собиралась изображать сочувствие — Лорд воспринял бы их как признак слабости. К тому же у меня не было времени на эмоциональные излишества. Сола мы оставили на конец. — ТЫ — МЕРЗАВЕЦ! — захлёбываясь злыми слезами, выкрикнул Вуди. — ТЫ ЗАШЁЛ СЛИШКОМ ДАЛЕКО! ОРДЕН ФЕНИКСА ВИСИТ У ТЕБЯ НА ХВОСТЕ! ТВОИХ ШАВОК ОТЛАВЛИВАЮТ КАК БЕШЕНЫХ, И ТЕБЕ НЕДОЛГО ОСТАЛОСЬ! ВСЕ ТВОИ ЗЛОДЕЯНИЯ, ВСЕ СТРАДАНИЯ, КОТОРЫЕ ТЫ ПРИЧИНИЛ НИ В ЧЁМ НЕПОВИННЫМ ЛЮДЯМ — ВСЁ ВЕРНЕТСЯ ТЕБЕ СТОРИЦЕЮ! И ТЕБЕ ТОЖЕ! — налитый кровью взгляд пал на меня. — ВЫ ЗА ВСЁ ЗАПЛАТИТЕ! ЭТО ТАК ПРОСТО НЕ СОЙДЁТ ВАМ С РУК! — прокричал Вуди, вытерев последние слезы с лица. — Конечно же сойдет, — спокойно ответил Лорд. Потом бросил Аваду небрежно, как приветствие... Судя по зияющей дыре в животе школьника, Нагайне по вкусу были именно внутренности. Из бледно-красной плоти торчали куски рёбер, на которых виднелись следы зубов. Хватало и порезов — с блeдными бecкровными краями рваныx ран. Между тем я испытывала головокружение от голода и кровавой духоты. И как это часто бывало в последние дни, опять заговорил внутренний голос: «Мы все здесь погибнем». Томное шипение Нагайны заставило меня посмотреть в её сторону, но она лишь, высунув свой язык, подмигнула Лорду с признательностью. Кровь Вуди попала мне на щеку. Брезгливость куда-то исчезла. Мне даже не хотелось вытереть эту кровь. Хотелось поскорее со всем этим покончить. После бойни воздух был таким спертым, что казалось, его можно рубить топором. Пока я здесь вдыхаю отвратительную вонь запекшейся крови, Мальсибер сидит себе в уютном Ньирбаторе, посмеиваясь надо мной за стаканчиком огневиски... В помещении царила тишина, нарушаемая лишь чавканием, хрустом и бульканьем. Тень от головы Нагайны завораживающе изгибалась на верхних сводах. Но бойня ещё не закончилась. Сол молча смотрел на меня. Ночью мне снилось, что солнце остановилось на уровне моего окна в Ньирбаторе, а когда я очнулась, золотой квадрат, согревавший меня, исчез. Это чувство ни с чем не спутаешь. Это переломный момент, когда ты меняешься. Искоса поглядывая на сюртук Лорда, я знала, что изменение необратимо. В том кармане лежит кинжал моей матери. Я должна им зарезать бастарда моего отца. Но, глотая ком за комом тошноту, я растерялась окончательно. — Ну, — негромко сказала Лорд, — что будешь делать дальше? — То, что вы мне показывали. — Давай, Присцилла. Покажи мне. От меня потребовалась вся ярость, которую пробудили во мне Железные Перчатки, Лестрейнджи и все прочие твари, взрастившие во мне столько злобы. Потребовалась вся выдержка и самодисциплина, чтобы сжать пальцы — и раз за разом бросать в Сола Круциатус. Не в силах удержать свой собственный вес, он упал и судорожно кричал. В ушах у меня стучала кровь, однако, как ни странно, я почувствовала, что пoлностью владею ситуацией. — Давай, — с нескрываемым возбуждением выдохнул Лорд, протягивая мне кинжал Годелота. Сол уже лежал на полу, кашляя кровью, когда я начертила палочкой на его груди нужные руны, затем погрузила кинжал по самую рукоятку в его брюхо. Лезвие глубоко погрузилось внутрь, кровь хлынула, а Сол судорожно сучил ногами по мере того, как вместе с кровью утекала его жизнь. Вынув кинжал и прошептав строчки из заклинания, я нанесла новый удар. Меня обдало брызгами крови. Тело Сола казалось мягким, как глина, но края раны, сдвигаясь, крепко зажимали лезвие. Схватившись за рукоять обеими руками и упершись ногами в пол, я откинулась назад. Лезвие вырвалось с чавкающим звуком, но я удержалась на ногах. Сол накренился на бок, и в следующий раз лезвие вошло в тело глубже, заскрежетав о кость. У меня пропал голос, я могла только шептать заключительные строки. — Давай же! — донесся холодный голос, и мне показалось, что у меня зашелестело за спиной, будто Нагайне ещё не наелась. Руки дрожали и я не сразу попала в цель. Один из ударов попал прямо в зрачок Сола, и глаз скрылся в фонтане крови. Сол издал сдавленный, слабый стон. Кровь стала растекаться по деревянному полу, чёрному от помёта доксь. На мой тёмномагический шёпот ответил затухающий голос. Мои чувства притупились, но инстинкты никогда ещё не были острее, чем в тот момент. Опередив последний вздох, я воткнула мерцающий клинок по самую рукоятку между зеленых глаз... Соскользнула с неподвижного тела и привалилась к стене, переводя дыхание. Кинжал лежал на полу рядом с Солом, но я не могла заставить себя взять его в руки. Нагайна всё сделала за меня: она подцепила кинжал хвостом и спокойно подползла ко мне. Сунув его мне в руку, она скрутилась в узел рядом со мной. Это было лучшее, что она могла в тот миг для меня сделать. Я попробовала улыбнуться ей, но получилось так себе, поскольку я чувствовала чудовищную неловкость с будущим крестражем Лорд глядел на нас, склонив голову набок и вертя в руках волшебную палочку. — Милорд? — мой возглас был не больше, чем хрипение. Я чувствовала, что меня вот-вот вырвет. Он отпустил меня, махнув бледной кистью. В следующий миг я уже скорчилась под стенами трактира. Прижимаясь спиной к прохладному камню, я медленно соскользнула и зажмурила глаза, упершись кончиком кинжала в землю. Тошнота наконец прошла, но я чувствовала себя вымотанной, словно не спала целую неделю. Сквозь спутавшиеся волосы могла различить лишь свет луны на бархатно-чёрном небе. Понедельник, 27 июня Он опять заперся у себя с Нагайной, и я ничего не могу с этим поделать. Берту я по возможности стараюсь избегать. Дурные предчувствия не отпускают меня, но и делиться ими мне не с кем. Лорд мне не друг, а повелитель; Берта не подруга, а пешка. Вечером я пошла на всякие уловки и измышления, только бы поесть в одиночестве. Примостила тарелку у себя на коленях, а в руке у меня был скомканный лист (я не решилась развернуть его во время еды). Я сохранила эскиз змееликого мужчины; спрятала в корсаж и забыла. А когда обнаружила, то не смогла выбросить. Вспоминая события последних дней, я поняла, что мне нужно почаще смотреть на то, к чему стремится Лорд. Нужно помнить, что я не зря пролила кровь своего отца. В попытке хотя бы немного дистанцироваться от всей этой Албании, я вынула из сумки вчерашний выпуск «Ежедневного Пророка», который прихватила из трактира. Как горько я ошибалась, ожидая, что опять все софиты будут направлены на пресловутых Поттеров... ПОПОЛНЕНИЕ В АЗКАБАНЬЕЙ СЕМЬЕ «Сегодня в Мартоне, Венгрия, патрульным отрядом Ордена Феникса были схвачены два Пожирателя Смерти. По предварительным данным, преступники направлялись из Сабольч-Сатмар-Берега с намерением трансгрессировать в страну Х (тайна следствия). Стало известно, что пойманных преступников не будут содержать в камере предварительного заключения в Министерстве Магии, а доставят прямиком в Азкабан. Согласно сведениям, полученным из тайного источника, данные лица входят в круг приближённых к Тому-Кого-Нельзя-Называть. Альбус Дамблдор самолично огласил имена пойманных: Криспин Мальсибер и Орсон Эйвери. Обличение столь уважаемого и законопослушного волшебника, как Мальсибер, изрядно всколыхнуло магическое сообщество Британии. Напоминаем, Криспин Мальсибер сделал блестящую карьеру на посту Главы управления по связям с гоблинами, и многие сулили ему пост Министра магии. «В пеструю толпу обитателей Азкабана затесались двое блестящих волшебников, которых я когда-то имел радость обучать трансфигурации, — говорит Дамблдор. — Со всем прискорбием я должен признать, что мы не знаем, что влекло их жить не так, как живут другие, порядочные и честные волшебники. Глава поверженного семейства Эйвери давно уже принял на свои плечи бремя сыновьего позора. Теперь мы столкнулись с обличением наследника всеми уважаемой семьи Мальсибер. Скольких ещё Пожирателей Смерти мы обнаружим среди своих друзей, близких и коллег?..»