Там, где была я... там любовь

В камеру его пустили без проблем, жалел, что не смог встретиться с ним до ареста - убил бы. Джокер был как всегда не в себе - вечная улыбка и пустой, безумный взгляд. Гришу это никогда не пугало, они то и познакомились только потому, что в то время Лепс был очень схож с Джокером. Но вот он сумел быстро прийти в себя, да ещё и сухим из воды выйти. Джокер его ждал, спокойно лежал на неудобной кровати и смотрел на какие-то пятна на потолке. Лепс стоял возле железной двери, было странно, он вроде и знал зачем приехал, и не знал одновременно - идиотская дилемма! Первые сутки был на взводе - убить хотелось сильно, да и не просто так, а чтобы ещё и промучился. А сейчас хотелось просто забить до смерти - какое-то странное спокойствие. Вся злость к нему пришла позже, когда Джокер обронил одну лишь фразу: - Она так сладко кричала! Гриша налетел неожиданно, даже для самого Джо, тот сразу скрутился от сильных ударов. Лепса не могли удержать и двое мужчин, он бессознательно колотил уже почти не живого мужчину, представляя в своей голове всё то, что он делал с его маленькой девочкой. Александр появился очень вовремя, просто встал перед другом и заставил вспомнить о женщине, которая не одобрила его арест. Гриша ещё час просидел в компании друга и крепкого кофе, а после всё же отправился домой, а облегчение всё не наступало… *** Ира лежала в ожидании дочери и совершенно не знала как и что будет говорить, да и стоит ли что-то говорить. Прислушивалась к свои ощущениям: низ живота продолжал ныть, но уже почти не ощущался, рука местами прокалывала, а опираться на неё было больно, сил, чтобы принять полу-сидячее положение, не было, а всё тело отказывалось слушать свою хозяйку - от бессилия захотелось плакать, а потом просто захотелось плакать и вдруг стало вновь страшно. В дверь тихо постучали, Ира вздрогнула, быстро стёрла пару слезинок и немного повернулась, улыбаясь дочери. Лала, заметив, что мама не спит, кинулась к ней и крепко обняла, Ира вздрогнула, но обнять дочь всё же смогла. О произошедшем Лала не спрашивала, хотя очень хотелось, больше интересовалась самочувствием, да и просто рассказывала про Сашку. От тихого голоса дочери женщина уснула, а девушка, ещё немного посидев, ушла из комнаты. *** В следующий раз Ира проснулась вечером, Гриша лежал рядом, что-то просматривая в телефоне. Она смотрела на него и пыталась понять свои чувства и вдруг ужаснулась - ей хотелось сбежать, хотелось спрятаться от него, чтобы он не смог прикоснуться, она ощутила себя грязной, испорченной, использованной предательницей. - Ириш… - Гриша заметил её пробуждение сразу и искоса наблюдал за тем, как сменяются её эмоции, и то, что он увидел - ему не понравилось. - девочка моя, иди ко мне? Гриша отложил телефон и полностью повернулся к женщине, расставляя руки для объятий. Но Ира, всхлипнув, замотала головой. Тогда Гриша сам притянул её в свои объятия, он надеялся, что она выдохнется и всё же позволит обнять себя, но с каждой секундой она всё громче плакала и просила её отпустить, и продолжала отбиваться, не контролируя себя. - Тихо, маленькая, тихо. Это же я, я не причиню тебе боли, слышишь, Иришка? - столько боли было в его словах, он так боялся потерять её сейчас, сделать что-то не правильно, он вообще не знал, как себя стоит с ней вести, но упорно продолжал обнимать, поглаживая по спине и волосам. - Солнышко моё… - он лихорадочно покрывал её лицо поцелуями, чувствуя вкус её таких горьких слёз. Неожиданно, даже для себя самой, Ира отчаянно прижалась к мужчине, сдаваясь его напору, но продолжая плакать. Гриша укачивал её в своих объятиях, вскоре сквозь слёзы он услышал, как она начала рассказывать про этот ужасный день, и он слушал. Слушал и злость, и боль копилась в его душе, он слушал, но что делать не знал, не знал, как прекратить её боль, как заставить её перестать чувствовать себя испорченной, как просто успокоить, не знал ничего. Её монолог прекратился, прекратились и слёзы, Ира просто сидела, уткнувшись в насквозь пропитанную её слезами футболку Гриши. Он всё продолжал её покачивать из стороны в сторону, начиная шептать на ушко бессвязные милые вещи, как делал это всегда, когда успокаивал. Ирина долго не подавала признаков, что слышит его, пока тихо не засмеялась от очередной милости - ничего другого Гриша придумать не смог. И этот её тихий смех стал для него таким подарком, ему показалось, что счастливее он ещё не был. Ещё час они о чём-то говорили, совершенно бессвязном, а после Грише удалось уговорить женщину хоть немного поесть. Оставаться в спальне она отказалась, поэтому мужчина осторожно подхватив её на руки, прошёл на кухню. На миг показалось, что всё вернулось на круги своя, но это было не так. Гриша физически ощущал, что его девочка сломалась, что той Иры больше нет, и её новую он не знал, он не имел понятия, как надо собирать её по осколкам, да так аккуратно, чтобы не разбить ещё сильнее. Он старался быть осторожным: в словах, в движениях, в прикосновениях, во всём, и Ира была ему за это благодарна. Она видела, как ему было больно не меньше, чем ей самой, но ничего с собой поделать не могла, она его боялась? *** Спустя пару лет. - Ну что, Ириш, я могу тебя только поздравить, ты скоро станешь мамой! - её знакомая гинеколог широко улыбалась, а сама Ирина не понимала, что чувствовала. - Какой срок? - вопрос задался на автомате, мыслями женщина была сейчас далеко не в частной клинике. - 9 недель. - спокойно ответила врач. Ирина была в какой-то прострации, не зная радоваться ли ей: возраст был уже не тот, да и захочет ли Гришка. Но мысли об аборте даже не посетили светлую голову. Дожидаться появления мужа она не стала, сразу же поехала к нему на студию, где во всю записывалась новая песня. Что жена была растерянна и напугана, Гриша понял сразу, как она только вошла, поэтому немедленно остановил весь процесс, уводя легко поддающуюся женщину в свой кабинет. Как только двери за ними закрылись, мужчина прижал Ирину к себе. - Девочка моя, что случилось? - Гриша не на шутку перепугался. - Гриш, я беременна. - быстро выдала женщина и опустила голову, чего боялась, сама не знала. Вскрик нарушил тишину - Лепс подхватил на руки жену и закружил её по кабинету. - Счастье моё, я стану папой! - последние слова он прокричал, слушая, как ему на ушко смеётся любимая женщина. В его кабинет ввалились все ребята, сбежавшиеся на его крик, они хором закричали поздравления и даже откопали где-то пару хлапушек. Счастливей двух людей в этом кабинете никого не было! *** Домой они вернулись через несколько часов, на пороге со всех лап в Иришку врезался маленький щенок, которого Гриша подарил ей на их годовщину свадьбы пару дней назад. Женщина присела на корточки поглаживая собачку за ушком, от чего тот всегда переворачивался на спину. Гриша вновь подхватил жену на руки и наконец-то поцеловал: горячо, страстно, будто говоря всем, что она только его. Вот только в доме они были одни, да и о том, что она только его никто и не сомневается. А женщина лишь крепко обнимает супруга и аккуратно ступает в его направлении, стараясь не наступить на Голда, который так и скачет под ногами. Они со смехом падают на диван. Гриша осторожно устраивает свою голову на животике жены и к чему-то прислушивается. Ира невесомо перебирает его кудряшки и наслаждается всем происходящим: их новым домом, который они достроили три месяца назад, их щенком, который звонко лает где-то под диваном, их семей, которая крепнет с каждой прожитой секундой вместе, их ещё не родившимся малышом, которого они безмерно любят. И лишь изредка эту идиллию портят ночные кошмары, от которых просыпаются оба - Ира, потому что снятся они ей, а Гриша, потому что не может слышать её тихого плача, он больше не допустит её слёз.