Запретный плод всегда сладок

Юноша завёл подругу в гостиницу, закрыл дверь на ключ, положил его в карман и встал напротив Мари. Девушка со страхом подняла глаза и посмотрела на Адриана. В его взгляде читалась злость. Именно этого и следовало ожидать, когда он узнает правду, что и произошло. Когда он только увидел Ната, уже можно было прочитать гнев в его глазах, но сейчас он был сильнее. — Я-я расскажу тебе все. — опустила синевласка взгляд своих голубых глаз и села на диван. — Прости, что не сразу сказала. Адриан сел рядом, только на кресло и нахмурился. На сердце была горечь обиды, и он не мог осилить её. В какой-то степени можно было понять Мари, ведь ты не каждому встречному доверишь все свои тайны и переживания. И почему слова Ната так смогли задеть его и взбесить? Маринетт ещё какое-то время молчала, пытаясь собраться с мыслями. Ее пальцы бродили по ткани платья от волнения, а губы дрожали. «С чего начать» — именно об этом думала эльфийка. Теперь, соврать ей явно не получится. Придётся говорить все как есть. — Я слушаю. — прозвучал холодный голос парня, вызывающий стаю мурашек по коже, будто отец, отчитывает свою дочь. — Д-да. Прости. — сжалась Дюпен-Чен. — Натаниэль сказал правду. Я его невеста. — скатилась прозрачная слеза с глаза. — Моя судьба была уже продумана, когда я родилась. Кутцберг — самая знаменитая фамилия у эльфов. Его родители, когда приходили к нам, говорили: «Она и впрямь необычная девочка». Я не знала, что они имеют в виду, но сейчас догадываюсь. Необычная я была не из-за своих увлечений, а мои родители знали о моих способностях. Я не рассказала всю правду, потому что знала, что ты мне тогда не поможешь. — Ты знаешь, что будет тому, кто похищает живое существо? — слегка блондин повысил голос. — Знаю. Но я оправдаю тебя. Я сама сбежала. — Почему твои родители так легко отдали тебя этому подонку? — повернул Андриан голову в сторону. — Потому что… Мой отец был чем-то обязан этой семье, только никто не говорит почему. Ее голос дрожал. В такие моменты нужно поддерживать друзей, но сейчас, обида сильнее. Прошло уже столько времени, а она видимо даже и не собиралась и рассказывать всю правду. А что, если бы не появился Нат? Тогда он бы жил с ней в неведении? Прошел месяц. За это время их отношения изменились, и кстати не в лучшую сторону. Первую неделю, Адриан даже игнорировал подругу, но продолжал ухаживать за ней. Каждый день готовил, а по ее уходу, занимался своей новой силой. Пока что, ему нужно было тщательнее следить что за домом, что за Мари, ведь не дай боже, объявится Натаниэль и сделает какую-то пакость. К счастью, все было тихо. Даже в свои выходные дни, девушка отсутствовала дома. Ее терзало чувство вины перед юношей. Даже извинения перед ним никак не помогли. Синевласка готова была признать, что скучает по тому Агресту, который был ранее. Сейчас, она полностью все осознавала, но прошел уже месяц. Неужели он всё еще дуется? Из мыслей так же, не выходили те его слова, которые заставляли появляться румянец на щечках раз за разом. — Я его «невеста»? — посмотрела Дюпен-Чен на небо и покраснела. — Мари, кушай быстрее! — скомандовала Тикки. — Перерыв почти окончен! — Я не могу никак выкинуть его из головы. — взялась она за свои волосы и заплакала. — Я хочу, чтобы все было как прежде. Я во всем виновата. Я виновата! Тикки подлетела к своей хозяйке и стала поглаживать её по голове. Она чувствовала, как Мари переживает, и понимала всю её беспомощность. Невозможно как-то повлиять на чувства юноши, пока он сам этого не захочет. Ее горькие слезы, приносили боль квами и её душе. Она будто всё ощущала на себе. Каждый день, Маринетт то и делала, что жизнерадостно улыбалась Адриану при встрече, но на душе творилась каша. Но вот не задача, Адриан чувствовал то же самое. Почему ему было так плохо, просто сам не понимал. Пока подопечная была на обучении, в гости пришел Лука. Агрест полностью и всегда ему доверял все свои переживания и сокровенные тайны. А как иначе? Он в принципе и так все мог знать, потому что телепат. Поприветствовав своего долгожданного гостя у ворот, они направились в особняк. На кухне их уже ждал чай с домашней выпечкой. — В последнее время, ты стал молчаливым. Мало говоришь и только по делу, к тому же не так много работаешь и в гости не приходишь. Знаю, что тебя беспокоит что-то. — произнес Лука, следуя за другом на кухню. Тот, даже не повернулся к Куффену лицом и молча поставил на стол угощения, а следом и сел. С момента знакомства, Лука чувствовал у Адриана себя как дома. Не было никогда смущения перед его родителями, да и перед ним самим. Он по-хозяйски прошел к столу, сел за него и взял одну из чашек с чаем. — Ты прав. Я не могу справиться со своими чувствами. С того самого момента, когда появился её «жених», меня не отпускает чувство злости. — с силой сжал блондин кулак. — Это не злость, друг мой, это ревность. Где есть ревность, там и симпатия. — усмехнулся парень, откусывая булочку с джемом. — Я не мог… Просто не мог влюбиться в неё. — помотал Агрест головой. — Бесполезно! — проворчал квами, сидящий на столе и поедающий кусок любимого лакомства. — Я ему то же самое твержу на протяжении недели. — Никогда не бесполезно, Плагг. Сначала нужно признаться себе в чувствах, а потом уже кому-то. — сделал он глоток горячего чая и снова поставил чашку на блюдце. — Ты пытаешься быть правильным, живешь по чьим-то правилам, из-за чего наплевательски относишься к чувствам других. А ещё, ты боишься ответственности. Все, что сказал Лука, были чистой правдой. Он читал его, как открытую книгу вслух. Действительно, Адриан боится ответственности. Он потерялся, когда получил силу разрушения, а сейчас потерялся от чувств, которые загорелись в его сердце. Он пытался их заглушить всеми способами, но вот та, которая все время ему помогает, так и не смогла бросить друга, в отличие от него. Он просто закрылся. Закрылся потому что боится, что его чувства станут еще сильнее, если продолжит такое общение. Он не мог даже и догадаться, что своими действиями, он делает больно ей. — Так и есть. — признался Агрест и опустил голову. — Любовь должна приносить счастье, а не страдания, как сейчас. — Парень, знаешь, что я скажу тебе. — Плагг проглотил еще один небольшой кусок сыра и вытер ротик. — За этот месяц с лихой, мне было достаточно, чтобы узнать обо всем, что происходит у вас сейчас. Никакого закона природы, запрещающий любить другую расу просто нет. Ваша власть выдумала все это, чтобы держать обе стороны в узде. С давних времен, а я живу долго, к слову, брак между противоположными расами, были обыденным делом. Хочу сказать еще вот что: сила созидания — дается только эльфам, а сила разрушения — только людям. Закон природы таков: «Править страной должны только те, кто обладает неимоверной силой». То есть те, кто обладает силой разрушения и созидания, дабы объединить народы. Тот, кто правит вами сейчас — самозванец. Самопровозглашенный богоизбранный. — Получается, нам с Мари предначертано быть вместе? — удивился зеленоглазый. — Ты тугодум! — проворчал квами и повернулся спиной к хозяину. — Я и Мари, да против власти?.. Мы же не самоубийцы. — развел Адриан руками и задумался. — Знаешь, Адриан, вы не одни. Если нужно будет идти за вами хоть в могилу, то я так и сделаю. — Я не хочу решать всё насилием. Я просто хочу разобраться в себе. Мне не нужна власть. Я хочу быть обычным человеком. Лука и Плагг одновременно устало вздохнули. — Да не будешь ты никогда обычным человеком. Твоя задача — править людьми. Рано или поздно, тебе придется стать королем.