Танцы на стёклах

      Что может быть хуже душевной боли, которую ты не понимаешь, не можешь вылечить или избавиться от неё? Но тебе отчаянно хочется её вырвать или намеренно причинить себе физическую боль, или тому, кто является причиной. — Гарри, выслушай меня. — Северус не знал с чего начать, парню ведь и так больно из-за смерти Альбуса. Но он умер и его чары спали, заклятие больше не работает, и скоро Поттер начнет чувствовать изменения, которые просто добьют его, если он не будет к этому готов. Гарри невыносимо больно от этой утраты, ещё одной потери, кажется, что вся его жизнь — сплошная потеря. Он и сам потерян, для всех. В голове крутилась лишь одна мысль, он исполнит предназначение, он спасет всех даже, если это будет стоить ему жизни. — Что вы хотите сказать? — Парень скалится и с силой сжимает челюсти. — Ты не бета, ты — Омега. Что? Что он только что услышал? Это невозможно. Ярость заменяется растерянностью и ещё большим недоверием. Это ведь шутка? — Вы в своем уме? С самого рождения я — бета! Снегг выставляет одну руку вперед, тем самым показывая, что он не собирается причинять парню зла, но ему нужно всё рассказать, пока не стало слишком поздно, пока ещё есть шанс это скрыть. Гарри с силой сжимает в руках палочку и вот-вот готов кинуть в учителя каким-нибудь заклятием. — Ты родился омегой. После той злосчастной ночи, когда Дамблдор решил отдать тебя Дурслям, заранее зная о том, что ты особенный, что рано или поздно тебе придется вернуться, он применил магию подавления истинной сущности. Это было единственным решением, каждый раз он хотел тебе сказать, но всё закрутилось, ситуация усугублялась с каждым годом и сделать этого уже было нельзя. Но он умер, чары спали. Я думаю, ты и сам понимаешь, чем это грозит.       Гарри не мог поверить, ведь этого не может быть, это просто невозможно! Он так долго мирился с мыслью, что никогда не сможет завести нормальную семью, так долго… А в итоге, был лишь оружием в руках волшебного мира. Вдруг ему стало так обидно, что ноги ослабли и Поттер присел на кровать в своей же комнате. Он смотрел на свои руки, словно видит их первый раз. Разве можно назвать его омегой? Мальчик-который-выжил. Что будет, когда они узнают, что всеми любимый герой — Омега! Это же смешно! Куда ему тягаться с Волан-Де-Мортом, который ещё, кажется, в самом утробе матери знал и более того, был уверен в том, что он — Альфа. Шансов нет. — Гарри, это ещё не всё. Северус внезапно встречается с изумрудными глазами полными ненависти и жгучей обиды. — Ещё не всё?! Не всё?! Почему именно я? Почему я не умер в тот день? Лучше бы мама не защищала меня, просто бы дала мне умереть! Я не хочу всего этого, я устал от смертей, от потерь, от ненависти! Можно просто оставить меня в покое? А? Это так сложно или я многого прошу? — Гнев становился таким сильным, что парень не выдержал и крик сорвался на тихие всхлипывания. Гарри старался никогда не плакать, жизнь научила сдерживать эмоции, но это уже слишком. — Послушай меня! Поттер! Да приди ты в себя уже! Снегг буквально подлетел к своему ученику, и взяв того за грудки, слегка встряхнул. — Мы не в какой-то колдоигре, мы в реальной жизни и только от нас всех зависит будущее этого самого мира. Поэтому слушай! — Северус чеканил слова, как сталь, жестко и четко, не давая ни единого шанса на побег. — Ты- омега, и как у всех омег у тебя тоже есть альфа. И никто бы никогда не узнал этого, кто именно тот самый –твой! Но так вышло, что он тоже учится в этой школе. Так вышло Гарри, что …Драко Малфой. Как только юный волшебник услышал имя своего почти что злейшего врага, сердце бухнулось вниз и слезы остановились, всё вокруг остановилось. Нет-нет-нет! НЕТ! — Не смейте этого делать. — Гарри прищуривается и скидывает руки Снегга со своих плеч. — Вы не можете быть до конца уверенным, истинные — редкость, и только сами истинные могут узнать друг друга. — Малфой и узнал. — Как-то слишком обреченно пришлось выпалить Северусу, но тут же добавить, — Точнее он чувствует что-то, с самого первого курса, но как бы умен он не был, догадаться не может, что именно он чувствует. Ведь для всех ты — бета, поэтому все мысли он тщательно отгоняет и продолжает ненавидеть, всё больше. — Тогда откуда же вам знать? — Гарри искренне недоумевал и этот разговор уже порядком надоедал. Словно безумие какое-то, больше похожее на сон, чем на реальность. — Это запрещено делать, и эту магию не может применить волшебник в одиночку. Когда однажды Драко случайно обронил одну фразу, я решил понаблюдать и чутьё не подвело. Тогда мне пришлось прибегнуть к одному очень древнему рецепту зелья. Второй курс, ваш первая дуэль с Драко. Пока вы так сильно были увлечены, кидаясь в друг друга заклинаниями, я шептал своё. Частички вашей с ним магии попали прямо ко мне в руки. — Я не понимаю! — Взревел парень, снова наставляя на учителя палочку и уже был почти что готов, выкрикнуть «Депульсо». — Дамблдор мне помог! Он тоже знал, догадывался, и когда я пришел к нему с этим зельем и частичками вашей магии, мы проверили. Гарри, Драко твой истинный. В этом и состоит сложность. Альбус умер, скрывающие сущность чары больше не действуют, а я могу тебе лишь предложить зелье, подавляющее твой запах. Оно как бы усыпляет гормоны, но его нужно принимать систематически, чтобы никто не узнал, кто ты есть на самом деле. Рассказал, наконец-то. Северусу стало немного легче, хотя, кого он пытался обмануть? Скрывать от мальчишки его истинную сущность, его истинную пару, позволять им страдать и не иметь ни малейшего шанса, как-то помочь. Всё внутри Гарри буквально сжалось, было такое ощущение, что на нем только что отрабатывали «Круциатус». Слишком жестоко, чтобы быть правдой, подумал он и громко засмеялся. Истерика, если уж и подступала раньше, сейчас она на полных правах вступила в полные владения. — Вы все больные ублюдки! Я ненавижу вас всех! Убирайтесь из моей комнаты! — Гарри буквально колотило, он упал на колени и начал биться кулаками об пол. Может так ему полегчает? Северус Снегг знал, что это не будет легко, и что реакция мальчишки будет ужасающей. Но он даже и предположить не мог, что ему и самому так больно будет смотреть на все это. — Я уйду, но оставлю на столе зелье. Выпей, прежде, чем выйти из комнаты. Действует ровно сутки. Снегг махнул своей мантией и в мгновение ока оказался возле двери, но прежде, чем совсем покинуть покои Гарри и оставить его одного, он тихо сказал: — Прости, у нас не было другого выбора. И дверь захлопнулась, оставив Гарри-несчастного омегу-Поттера в совершенном одиночестве. Грудь содрогалась от глухих рыданий, а кожа на руках уже изрядно покраснела, из-за появившихся ссадин.