you are not a diagnosis, you are the meaning of my life

      Ночная тишина ласкает слух. Старые шторы бежевого цвета не могут полностью скрыть свет фонарей, стоящих на улице одиноко и отчего-то слишком тоскливо. Я мог бы стоять с ними там, но моросящий дождь разгоняет мысли о хорошей на первый взгляд вылазке. И даже всё равно, что на часах давно за полночь; меня это никак не спугнуло бы. Лишь надоедливые капли дождя, приносящие озноб и раздражение, отправили домой.       Я сижу на холодном полу, расположив ноутбук у себя на коленях. Пока загружается очередная веб-страничка, наблюдаю свое отражение в зеркале неподалеку. Черные запутанные пряди, спадающие неаккуратно на лоб и такого же цвета глаза; губы потресканные и в местах с ранами более глубокими - это из-за глупой привычки терзать их, кусать, когда нервничаю. А нервничаю я, к сожалению, не редко.       Вечно одинокий и несчастный, вечно ненавидящий себя и окружающих. Вечно глупый и затейливый всяким бредом, как в доказательство можно взять очередной день, проведенный за чтением статей о дружбе, о людях и их нравах, о их характерах и предпочтениях. Я чувствую себя инопланетянином, ведь не понимаю ни одного из людей и не могу прибиться хоть к кому-то; мне остаётся лишь глотать успокоительное и жадно разыскивать хоть какие-то подсказки. В теории глупые советы по типу «будь самим собой», «не стесняйся» и «не будь замкнутым». Я цепляю предложения из одинаковых текстов и горько усмехаюсь.       Что-то мешает мне обзавестись хотя бы знакомыми. И это что-то скорее всего и есть я. Или живет во мне. Но этого точно сказать не могу, да и не хочу копать столь глубоко, поэтому очередная доза успокоительного по утрам уже любима, а одиночество привычно. Но не наоборот.       Я, уставший от прослушивания раздражающего стука капель, снова залипаю в монитор еле работающего ноутбука, яркость которого может позавидовать даже сенсору любого смартфона в солнечный день. Но у меня с наличными дружба не клеится, как и с людьми, поэтому приходится довольствоваться тем, что есть.       «Придумай себе воображаемого друга!» - читаю я и улыбаюсь очередной глупости. Если подумать об этом серьезно, то с воображением у меня всегда было слабо, но в комментариях под статьей все так и кричат о том, что способ действенный. Действенный? Создать облик одиночеству - это действенно?       Однако я всё же задумываюсь о том, каким бы хотел видеть своего близкого.       Я всегда мечтал о человеке, который мог бы понять, принять; было бы прекрасно, если бы я мог не стесняясь самого себя спросить о чем-то, рассказать; также хотелось бы заботиться о ком-то, дарить теплые чувства, которые таятся никем не тронутые внутри. Но стоит мне сблизиться с кем-то, как всё рушится неконтролируемо прямо на глазах. Иногда в лицо кричали, какой я надоедливый. Бывало и то, что уходили молча. Однако отвратительно было при любом раскладе, поэтому в конце концов я просто смирился.       Вовсе утопаю в мыслях о несуществующем человеке и, закрывая крышку ноутбука, облокачиваюсь расслабленно на стену, неосознанно представляя себе парня.       Парня, в глазах которого рождается искренность цвета зернистого кофе; движения которого уверенны и легки, красивы по-особенному, а голос будоражит, закрадывается в разум и обволакивает мысли. Я сразу доверяюсь очаровательной улыбке, но человек, которого я вообразил, заставляет в себе усомниться: пленительно склонив голову назад и по-лисьи улыбаясь, проходится языком по розовым губам. Я понимаю, что парень не так прост, однако подсознательно тянусь к его облику, хватая за руку. Удивляюсь сильно, когда вдруг ощущаю тепло, дотронувшись до кисти руки незнакомца, и вовсе теряюсь, услышав тихое: — Чонгук...       Слышу голос совсем рядом и резко вскакиваю с пола. Пробежавшись глазами по комнате, пытаюсь отыскать хоть что-то, указывающее на присутствие ещё одного человека в помещении, но я, как и всегда, один.       Окутан неизвестностью. — Эй, — тяну неуверенно, — Это не смешно. Если здесь есть кто-то, убирайтесь, да побыстрее.       В ответ слышу лишь тишину и подхожу к окну, одергивая шторы. На улице также темно и никого нет совершенно.       Я иду с кухни в спальню, думая о том, как бы меня не прикончили. Хотя, если подумать, кому это вообще нужно? У меня плохих отношений ни с кем не наблюдается; их в прицнипе нет.       Укутавшись в одеяло ещё долго не сплю, и на фоне глупых мыслей об убийцах и привидениях я снова вижу расплывчато облик парня с хитрым прищуром и улыбкой, которой хочется сдаться без боя.

***

      Улица светится софитами и неоновыми вывесками в квартале, по которому я гуляю будто безучастно. Отчётливо слышны громкие разговоры из каждого бара, коих здесь на каждом квадратном мере натыкано; разная, но одинаково попсовая музыка и пьяные тела, вываливающиеся из тех самых кафешек. Почему я хожу именно здесь? Честно говоря, сам не до конца понимаю. Наверное мне кажется, что здесь все более живое и отдаёт красками, но это не те цвета и не та жизнь, которых хочется найти. И даже фиолетовая вывеска с красивым словом «магнолия» не вызывает эстетического удовольствия и уж точно не даёт душевного спокойствия.       Прохожу мимо зданий, скрипя снегом под ногами. Звук раздражает, но не более тех, что окружают вокруг. Думая обо всем на свете вдруг акцентирую внимание на хлопьях снега, летящих прямо в лицо: кому вообще нужна зима и зачем она существует? Она никому радости не доставляет, лишь маленьким детям, глядя на ледяные снежинки которые заливисто смеются и от чего-то ярко улыбаются. Размышления приводят к одному выводу, который, к счастью, забудется через пару секунд: я и сам как зима. Такой же холодный и никому ненужный, и вообще непонятно, зачем существую.       В голове за последний месяц у меня случился нереальный бардак, и основой являлся образ человека с красивыми чертами лица. Но самое главное это то, что образ складывается нечеткий и одновременно с этим понятный до каждой мелочи. Обычно он появлялся во снах: ты будто знаешь в точности очертания его лица, и если бы увидел в жизни, может даже и узнал. Однако как только я пробудившись ото сна старательно вспоминал хотя бы приблизительно внешность того незнакомого парня, все, даже размытые образы, исчезали из подсознания. Помню лишь, что у парня волосы были одного из огненных оттенков.       Я напрягаюсь, пытаясь вновь вспомнить хотя бы приблизительно очертания замысловатого лица, и не замечаю, как подскальзываюсь и падаю спиной на мокрый, не везде заснеженный асфальт. — Чёрт, — тихо вздыхаю, закрывая глаза.       Может, просто остаться здесь? Лежать, пока кто-нибудь не заметит и не отведет домой, чаем напоит, или чем-нибудь по-крепче.       Открываю неохотно глаза и в паре метров от себя замечаю человека. Забавно, тот смотрит бесстыдно на лежащего меня посреди дороги и лишь поймав на себе мой вопросительный взгляд медленно приближается ближе.       Он подходит совсем близко, стоит, вглядываясь в чёрные омуты моих глаз. Это льстит, но сейчас как-то не до этого вовсе. — Круто, а теперь не мог бы ты отойти? Мне некомфортно. — я говорю с неким раздражением, разглядывая парня, стоящего прямо надо мной. Красные пряди неряшливо спадают то и дело на глаза незнакомца, он их рукой постоянно смахивает и продолжает не скрывая пялиться на меня. Подол чёрного пальто развивается от бушующего ветра, а устремленный взгляд все увереннее и увереннее. — Почему я должен уходить? — парень смотрит на меня как на дурака, хотя в принципе сложно разобраться, кто тут глупее; тот, кто не обязан помочь, но порядочнее было бы сделать это, или же тот, кто так и продолжает валяться на мокром асфальте, промокая от подтаявшего снега под спиной. — Да ты странный какой-то. Можешь, конечно, так и стоять, но было бы лучше, если бы помог мне. Мне приятнее смотреть на парней как минимум наравне, а не снизу вверх.       Незнакомец неловко почесывает затылок, тихо смеясь после услышанной шутки. Парень не хочет говорить что-то лишнее или же грубо отвечать, поэтому он несмело произносит: — Я... Не могу касаться людей. — он нервно теребит воротник своего пальто, — Знаешь, гаптофобия и все дела. — Что ещё за гаптофобия? Неужели я выгляжу столь ужасно, что ты боишься дотронуться до меня, или что-то типа того?       Улица, на которой мы находимся, давно стала совсем тёмной, лишь притушенный свет фонарей падал на моё тело и затылок незнакомого красноволосого парня, как оказалось, болеющего гаптофобией. Я задумываюсь на мгновенье: что ещё за гаптофобия?       Красноволосый парень прикрывает глаза и устало выдыхает, словно я не первый, кто спрашивает у него подобное. — Нет. Я просто не могу, окей? Вставай, придурок.       У меня будто ком в горле, и я могу лишь недовольно хмыкнуть в ответ на обидное «придурок», ведь вопрос так и остался без ответа. Незнакомый парень лишь укоризненно смотрит на меня, ожидая последующих действий, однако я замечаю что-то знакомое в лице незнакомца, и мне становится до жути интересно: — Мы не встречались раньше?       Уголки губ парня почти незаметно поднимаются выше, и можно различить фантомную улыбку на его лице. — Ты забавный. Конечно, встречались, ещё как. — парень загадочно улыбается, смотря уже не вниз, на меня, а куда-то вверх, будто пересчитывая пока ещё малое количество звёзд. Я не совсем понимаю, что происходит, пытаюсь найти ответ ещё на тысячу вопросов, всплывших в голове. Но меня отвлекают лёгким пинком в бок, — Вставай, дурень, точно ведь заболеешь. — Тебе-то какое дело? — отвечаю я грубо. — Я хотел пройтись с тобой, а не стоять здесь и обмениваться бессмысленными фразами.       Это звучит действительно странно, учитывая тот факт, что он не знает меня, а я - его. — Пройтись? Но мы даже не знакомы.       Незнакомец усмехнулся, присев на корточки. — Тэхён. Моё имя Тэхён, — вежливо начал парень, — Руку протягивать не буду.       Я вновь обратил внимание на мягкую улыбку и карие глаза с хитрым прищуром, и тихо произнёс в ответ: — Чон Чонгук.