you are not a diagnosis, you are the meaning of my life

      Намджун и Чимин знакомы достаточно долго, чтобы можно было назвать их закадычными друзьями. Но являлись ли они теми самыми друзьями - вопрос совершенно иной и во многом неоднозначный.       Чимин стал секретарем Кима давным давно; парень тогда ещё только переехал из тихого Пусана ради учёбы в сеульском университете. К сожалению, родителей у Пака не было, как и денег, поэтому в возрасте девятнадцати лет он уже метался из одного рабочего места к другому, пытаясь хоть как-то закрыть многочисленные счета за жилье. Чимин - парень с головой на плечах, да ещё с какой: учится он замечательно, поэтому хотя бы с учебой и её оплатой проблем никогда не возникало и не возникает.       Парень подрабатывал и продавцом в пекарнях, и официантом в престижных ресторанах, но барменом в непопулярном клубе на окраине города - работа самая наилучшая, как он считает. Ежедневно куча знакомств, люди, музыка - всё это было хорошей социальной подзарядкой. Возможно, она не была бы ему так нужна, но отсутствие друзей вызывает некую нужду в общении хоть с кем-то. Очередной незнакомец, парочка стопок и обаятельный Чимин - идеальный концепт. Пак выслушает, подскажет, пошутит и нальет выпить. Разве не мечта?       И так каждый день. У Чимина появлялось все больше знакомств на пару часов, самые сокровенные чужие тайны, слетавшие с нетрезвых языков заядлых пьяниц, и нескончаемый позитив. Особенно Паку полюбилось то, что он мог ведать многими секретами, взамен делясь лишь пониманием и одобрительным «все будет в порядке». Свои секреты он доверять разучился; понял, насколько ценными они бывают, и что людям доверять - только себе рыть яму. — Эй, парень, — обращался к Паку очередной страдалец. Обычно к нему только такие и подсаживаются; остальные же, кого мало что тревожило, отрывались на танцполе. Чимин стоял спиной к новому посетителю, протирая бокалы и прочие приборы. — Эспрессо соорудишь? — Может быть, — повернулся Пак и сверкнул своей улыбочкой.       Перед ним сидел парень чуть старше него, возможно, года два разницы; на лице читалась усталость, но это никак не повлияло на его симпатичное личико и милые ямочки на щеках, появившиеся от легкой улыбки. Незнакомец уткнулся в какие-то документы, быстро бегая по тексту глазами и шевеля пухлыми губами, а Пак восхищался тем уютом, который принес с собой в клуб этот мужчина.       Сделав эспрессо, Чимин ещё раз взглянул на белую кружку с горячим кофе; он делает его крайне редко, ведь люди приходят расслабиться с помощью алкоголя и танцев, а не напитков из кофемашин. Пак ставит посуду на стойку перед самым носом мужчины и отвлекает его перекрикивающим музыку «твой кофе. Наслаждайся». Парень тут же устало поднимает голову, но стоит ему взглянуть на Чимина, так в глазах что-то вдруг радостно начинает сиять. — Как такую очаровательную детку занесло в это отвратное местечко, м? — незнакомый мужчина растягивает свои пухлые губы в улыбочке ещё шире той, какая была до этого, и Чимина это приводит в некий восторг. — Тоже самое хотел бы спросить и у вас, уважаемый- — Пак замолчал, призывая незнакомца назваться своим именем. Парень в ответ смеётся и указывает на напечатанное имя в тексте документа. — Уважаемый Ким Намджун.       Чимину же своё имя называть было вовсе необязательно, бейджик говорил все сам за себя. — Проезжал мимо. Вообще, я думал это кафе, — Джун неловко почесал затылок, все также мило улыбаясь. — Но, как видишь, прогадал. Место конечно не лучшее, но искать что-то другое просто не хочется. Пак Чимин, а ты как попал сюда? — Как и все, — Чимин скрыл толику грусти в словах тихим смешком. — Нужда в деньгах.       Ким кивнул, с жалостью оглядев парня с ног до головы. Это немного смутило младшего, и он решил отвлечь себя, продолжая протирать приборы и барную стойку. Намджуну же сидеть молча не хотелось вовсе, именно поэтому он расспрашивал у Чимина о его учебе и жизни. Парень рассказал немногое, отвечая с неохотой, однако этого было достаточно старшему для решения предложить Паку работу у себя в офисе. Обычный секретарь, ежедневно работающий за компьютером и приносящий кофе, но Чимина заинтересовала сама профессия Джуна: тот является врачом-психиатром, а это значило множество встреч с пациентами, наблюдения за ними и ещё куча всего, что пробуждало детский интерес в Чимине. Он с радостью согласился, и тем же вечером, развеселившись вместе с Кимом, уволился, скорбно прощаясь с рабочим персоналом.

***

      Чимин жадно впивается в губы старшего и с дикой страстью врывается в рот парня. Однако спустя секунд пятнадцать воздуха в лёгких становится катастрофически мало, потому Пак резко отрывается от губ Намджуна, гладя его по щекам и наблюдая на личике ласковую улыбку. Откровенно говоря, Джун готов был отдать всю нежность и чувства этому парнишке с лисьим прищуром и наглым характером. Наглым, потому что младший ворвался к нему в кабинет средь рабочего дня и, ничего не говоря, уселся на колени, как любил делать это по утрам дома перед работой, тут же впиваясь сладким поцелуем. Оторваться сложно, ещё и парень сам проявляет инициативу; Намджун не дурак, потому и не отказывает себе в удовольствии. Но глупость Кима была далеко не в этом. Старший в хитрющие глаза напротив смотрел, влюблялся и упивался ими ежедневно, не замечая главного - искренности. Похоть, желание - да всё что угодно, но не любящий взгляд и слова, которые произносит любой влюбленный дурак, включая и самого Намджуна. Он продолжает верить, а Чимин в свою очередь не знает, какие конкретно у него чувства к происходящему и к самому старшему. Ему легче плыть по течению, получая от Джуна всё, взамен лишь даря некое чувство нужности.       Насколько их отношения абсурдны - оба сказать не могут, но продолжают друг друга кромсать на кусочки; каждую ночь их тела близки, но в то же время они так далеки друг от друга, и это придает всей ситуации горький, неприятный привкус на сладком, медовом. — Вау, — восхищенно. — Это было неожиданно. — Я же вижу, как ты устаешь, — Пак оглаживает трепетно широкие плечи старшего, то и дело застенчиво улыбаясь. Актёр, ничего не скажешь. — Иногда мне надо приносить тебе что-то иное, нежели кофе или стопки бумажек.       Джун смеётся, крепче обнимая парнишку за талию. — Джун-и, — Чимин начинает тихо, касаясь своим носиком того, что напротив. — Спасибо. Твоя помощь и всё, что ты делаешь для меня - это бесценно.       Ким чмокает Пака в макушку, еле слышно отвечая «не за что» и укладывает свою голову на плечо младшего, стараясь не задумываться о будущем и о некотором равнодушии со стороны Чимина.

***

— Намджун, ты же понимаешь, что между нами не было чего-то... Серьезного.       Продолжалось всё отнюдь недолго. Парни жили вместе около двух месяцев, наслаждаясь телами друг друга, но абсолютно забывая об иногда такой нужной поддержке. Чимину не было тепло рядом с Намджуном, ему с ним было только жарко. Сам же Ким чувствовал себя идеально рядом с Чимином, не представляя дальнейшей жизни без него. Проще говоря, Нам сам себе напридумывал эту любовь к Паку, и отчасти даже завидовал младшему в том, что тот оказался умнее и выше этого. — Конечно понимаю, — врёт. — Проехали. Так что там с Чонгуком? — глотает бессмысленную обиду Джун, стараясь скрыть за улыбкой всякую правду от Пака.       Чимин начинает бурно рассказывать о том, что чувствует к младшему, а Намджун в это время пытается себя собрать по кусочкам. Он хотел бы все по-новому, из новых кусочков, с чистого листа; но мелькающий по жизни Чимин и его сладкие губы, глазки-полумесяцы и нежное «Джун-и» заставляет влюбляться снова и снова, упиваясь тупыми, безответными чувствами. Пак же в свою очередь уверяет старшего в том, что влюблен в Чонгука крепко и бесповоротно, и Намджун знает Чона больше; его лечащий врач как никак. Поэтому Пак обращается за помощью именно к нему. А Ким соглашается, снова сдаваясь Паку, и, кажется, так будет теперь всегда. — Я не волшебник и не смогу влюбить его в тебя, Чимин, — говорит старший, устало потирая переносицу. — В этом нет надобности. Твоя задача - убить в нем того придурка, поселившегося в его голове.       Всё звучит так неправильно. Ким никому и ничего не должен, а Пак ставит перед ним какие-то задачи. Однако в этом виноват только лишь он сам, позволяя распоряжаться собой.       Намджун кивает и, покопавшись в ящечке, достает пластинку с таблетками, протягивая её Чимину. — Если заставишь этого непутёвого их глотать, всё получится. — скептически произносит Джун. — Как видишь, у меня не получается это сделать уже на протяжении месяца после появления Тэхёна. Угораздило же тебя влюбиться в шизофреника. — Угораздило же тебя влюбиться в меня, — отвечает язвительно Чимин, и у Намджуна в сердце неприятно колет. Пак хватает небрежно таблетки и встает со стула, направляясь к выходу из кабинета. Вместо привычного «доброй ночи, Джун-и» Нам слышит громкий хлопок двери, который буквально режет его слух.       Ким вертит упаковку с оставшимися лекарствами; он и сам уже готов глотать эти чертовы таблетки, но Чимин не вымышленный образ и это ему вряд ли поможет. Хотя вполне возможно, но «таких, как Пак, на планете ещё миллионы, и терять себя в мыслях об одном лишь младшем - глупость полная» - думает Намджун, высыпая таблетки себе в руку, рассматривая каждую и закидывая по одной в рот. — Угораздило же меня влюбиться в него.

***

— Зачем ты так отчаянно пытаешься общаться со мной?       Чонгук спрашивает самое главное; то, что тревожит уже на протяжении длительного периода времени и касается легонько, будто острием лезвия. Не больно, но и не приятно.       Пак в ответ молчит, будто на зло младшему, чарующе улыбаясь. Он скрывает то, что внутри сидит и гложет, боясь услышать, что тот самый Тэхён является любимым человеком Чонгука. Однако если это и так, то для Пака эта проблема несущественна, ведь сам он знает о знакомом студенте Чона больше, чем надо.       Откровенно говоря, Чимин знает о Тэхёне все, и даже знает, как избавиться от навязчивого парня самыми безобидными способами.       Именно поэтому, прощаясь с Чонгуком, Пак настойчиво пихает младшему в руки очередную баночку с новыми таблетками, кидая быстрое «Намджун передал. Обязательно принимай» и уходит, чувствуя, как скоро он победит больную зависимость Чона к некому красноволосому студенту.       Чонгук в свою очередь возвращается домой, а на пороге двери лежит букет красивых гипсофил,       и прикрепленная записка:

«Гипсофила - знак вечной любви».