Палитра

*** Свет от множества огней отражался на шлеме. Мотоцикл несся по широким оживлённым ночным улицам Денвера, лавируя между машинами. Хвоста нет — не самая быстрая реакция, хотя, кажется, от смерти Губерта мало кто пострадает. Очередной педофил, которому удавалось уйти от закона — получил пулю в голову. Его наверняка заметили лишь тогда, когда должны были произносить тост, и один из множество ублюдков просто не ответил на призыв. К тому времени Леон и Клэр уже давно были за пределами отеля, в котором проходило торжество. Конечно, жалко, что маленькая Шерри увидела это всё, но, наверняка, со времени, она поймет, что таким человеком, как её отец — быть нельзя. Леон крепко обнимал Клэр за талию, пока они ехали; тонкая, гладкая, но при этом гибкая и сильная. Такую Клэр Леон знал с самого начала, и такой она продолжала быть. Даже после того, как её брата не стало. Это долгая история, но проблема была в том, что в смерти её брата замешана очередная скрытая от людского взгляда организация — Мёбиус. Сколько же их в этом мире? Сколько людей рвётся к власти? Сколько ещё будет? Есть ли вообще смысл с этим бороться? «Боже, какие мерзкие мысли лезут в мою голову» — Ты в порядке? — Клэр окликнула его, когда они стояли уже возле снятого для них домика на окраине Денвера. Её лицо выказывало беспокойство тем, что Леон не отвечал на пару заданных вопросов до этого. Её теплая ладонь легла ему на плечо, и только тогда он очнулся от идиотских мыслей, которые лезли в его голову. — Да. Да, я в порядке. — Он улыбнулся, накрыв своей ладонью её изящную ладошку. Скоро, когда они смогут сделать хотя бы маленький перерыв, он сделает ей предложение. Лишь бы прошло всё так, как он задумал, и только не на работе. Он хочет связать с ней жизнь и это его твёрдое решение, а пока… — Выглядишь не очень, — Клэр повесила шлем на свой «SUZUKI» и поправила собранные в хвост каштановые волосы. Леон помнит их запах — весенний запах, который собран в букет из тысячи цветков. — Думаю, тебе стоит принять душ, а я пока отчитаюсь начальству. — Думаешь, они всё уладят? — У НЦ больше возможностей и связей, чем у какого либо богатенького урода, Леон, если кого-то с особо тяжкими преступлениями не удаётся наказать в рамках закона, тут в дело вступаем мы. Я понимаю, что ты… — Да, это определённо не то, о чем я мечтал, когда заканчивал полицейскую академию. — Леон смущённо потёр шею. — А я не для этого заканчивал юридический факультет в самом элитном университете страны. Вся наша жизнь — сплошная карусель. Иди искупайся, я разберусь с отчётом и покормлю Марвина. — Ладно. Когда на него ударил прохладный потом воды — Леон смог немного остыть. Мысли отступили, но на их место пришли новые. Множество голосов в голове, которые кричали и просили о помощи и которым Леон не мог помочь, а их крики звучали всё громче и громче… — Леон? — Клэр позвала его из-за двери постучав. — Да? — Ты скоро? — Да, я почти, а что? — Начальство нас обоих видеть хочет. Давай в темпе, у тебя не больше десяти минут. Леон быстро обтёрся и одев нижнее белье, поспешил в гостиную. Вид, конечно, совсем не очень, но что поделать — начальство требует скорого появления и медлить нельзя. Клэр, которая сидела на диванчике перед небольшим ноутбуком на экране которого уже маячила программа для установки видеозвонка, увидев видок своего напарника сразу же высказала ему то, что это совершенно не тот вид, в котором надо появляться перед начальством. Взрослый доберман, который лежал возле её ног, тут же вскочил и бросился на Леона, радостно поскуливая и облизывая. — Ну, фу, Марвин, я понял, ладно, я тоже рад, ну хватит! — Кеннеди смог оттащить от себя своего радостного пса, история которого такая же непредсказуемая как и сама жизнь Леона. — Я старался как можно быстрее, Клэр, давай, соединяй, ведь что-то случилось, да? Задание тут же, в Денвере? Она ничего не ответила. По её лицу было видно, что им предстоит что-то, что разниться с их прошлыми заданиями. Что-то… не совсем обычное и где будет куда сложнее, чем просто пустить кому-то пулю в голову. *** Она прекрасна; длинные стройные ноги, чёрные, словно ночь, волосы. Аккуратные черты лица и большие чёрные глаза. Она сидела напротив и мило беседовала по телефону. Он слышал каждое её слово. — Да дорогой, он нам не помешает сегодня. — Говорила она, громко смеясь от пошлых слов, которые шли с другого конца провода. — Я отправила его к матери, так что сегодня вечером я полностью твоя. Ну, нет, не прямо в таком смысле. — Она засмеялась, да так, что некоторые посетители обернулись на неё, но её совершенно не волновали чужие взгляды. Её больше заботили мысли о том, как же ей будет хорошо от сегодняшнего вечера. Где же это будет сегодня? Она так долго скрывает это. От коллег, от матери и отца и от бывшего мужа, который платит ей неплохие алименты, на которые она и живет. Муж пашет на работе, а эта сука тратит все деньги на клубы, мужиков и шмотки, покуда её дитя вечно находиться у её престарелой матери, которая устала ей твердить о том, что ей уже за тридцать и когда-то её длинные ноги перестанут кого-то привлекать, но разве она слушает? Ведь сегодня ей присунут в очередной раз. Вечно текущая сука. — Ладно, мне пора идти. Нужно успеть ещё на маникюр. Мой идиот переслал мне за этот месяц почти десять тысяч, чтобы я отложила ему на колледж, представляешь? Ну я же не дура. Поступит во что-то подешевле. Я побежала, целую. Она оставила деньги под невыпитой чашкой кофе и быстро зацокала каблуками по идеально вымытой плитке кафе. Она прошла мимо него и он почувствовал её запах. Нет, не запах духов, а запах свежей краски, который течет сейчас по её жилам. Как только она вышла, он выждал немного, допивая кофе, после чего быстро бросил деньги и вышел следом, пряча руки в карманы. Прикосновение к его кисточке заставило теплу разнестись от его груди по всему телу. Его новое творение оценят. Оно вам точно понравится. *** Себастьян не отвечал. Он старался даже не смотреть на Джозефа. Его старый напарник, который пережил с ним тот ужас в самый первый раз, когда они попали в STEM. Рувик, зараженные крестьяне, мелькающие туда-сюда места и события и этот жуткий свистящий звук в голове… Хорошо, что Джозефа не постигла судьба О’Коннели, но он был на грани. Почти был готов выстрелить себе в голову из «Магнума» Себастьяна. «Это лишь вопрос времени» «Какого хуя ты делаешь?» Себастьян спас его от смерти тогда. Ни один раз. Именно он, как когда-то Джозеф, рискнул всем, чтобы Себастьян остался в полиции, ведь только он видел то, что осталось от знаменитого детектива — Себастьяна Кастелланоса, а в его образе там мало что осталось, ведь все напарники Себастьяна не выдерживали с ним больше месяца. Себастьян имел слишком жестокие методы воздействия на преступников, пил на рабочем месте и никогда не прислушивался к советам других… и только Джозеф оставался хладнокровным и понимал ту боль, что лежит на душе стареющего детектива. Он отчаянно пытался найти жену, которая исчезла без следа и его дочь, которая на тот момент считалась мёртвой… — Себастьян, я жду ответа. — Кастелланос очнулся. Вернулся в реальный мир и столкнулся с этими глазами. Пусть он был лишь наполовину японцем, но даже сейчас Себастьян видел, что Джозеф щуриться, тем самым пытается найти ответ в глазах детектива. — Ничего не случилось, Джозеф. Я пришёл за советом. — Да? А мне что-то подсказывает, что ты пришёл не просто взять у меня консультацию. Себастьян, что у вас случилось с Ричардом? Ты… — Ничего, блядь не случилось! — Себастьян снова сорвался. Его кулак рухнул с тяжестью на деревянную стойку, да так, что стакан, что стоял на нём с грохотом упал на пол, разбившись вдребезги. Джозеф даже не дрогнул. Он привык к выпадам Себастьяна, даже после того, как он провёл время в лабораториях Мёбиуса, он не боялся ни боли, ни криков, ни того, как Себастьян психует. — Тогда ищи другого, кто тебе поможет. Мне надоели твои тайны, Себастьян. — Чёрт. Наступила тишина, после чего Себастьян, проведя ладонью по лицу и не имея возможности терпеть эту тишину начал говорить: — Я просто запутался. — Это уже было. — Я поднял руку на Ричарда вчера. Он начал задавать мне вопросы, начал говорить о Майре…. я чуть не ударил его. Джозеф молчал. Почти минуту, а потом спокойно развернулся к Кастелланосу. Нет, этот образ ему плохо идёт, и как он отказался от своих очков… — У тебя проблемы с гневом, Себастьян. Я понимаю, что тебе больно, но пора бы уже начать это контролировать. Ричард — не просто твой коллега по работе напарник. Я не утверждаю, что он способен заметить Майру — она мать твоей дочери, но он… он действительно испытывает к тебе чувства. Теплые. Доверительные. Ты ведь должен понять его. — Да знаю я, но… — Себастьян, — Тёплая ладонь Джозефа легла на плечо детектива. Такая теплая и мягкая ладонь. — Поговори с ним. Тебе стоит извиниться. Я знаю, что он восхищается тобой и твоей женой. Ты… он любит тебя именно за то, какой ты. Таким, какой ты есть. Прямо как Майра. Она ведь любила тебя тебя таким, какой ты есть, даже с бутылкой в руке, даже с параноидальным синдромом. Начни жить настоящим, а прошлому скажи «спасибо». — Я словно снова сходил к мозгоправу. Джозеф усмехнулся. — Я — самый лучший мозгоправу. Только перестань распускать руки — это уже не совет и не просьба. Ты умный человек, Себ. — Мне плохо даются извинения. — Ничего, получится. Ты ведь готов на всё ради хорошего человека. Я знаю. Ну, — Джозеф потянулся. — С чем тебе помочь? Новое дело? — Да, — Себастьян достал фиолетовую папку и бросил её перед Джозефом. — Я, ни то чтобы не имею каких либо догадок, просто хочу чтобы ты взглянул. «Хорошая идея была к нему обратиться, Себ. Я горжусь тобой» «Заткнись, долбанный ты голос в голове!» Рувик. Снова. Его нет поблизости, но он точно где-то рядом. У Себастьяна снова начала гудеть голова, надо отвлечься от мигрени. — Хм, — Джозеф задумчиво потёр подбородок, пока рассматривал фотографии из музея. — Интересный почерк. — Сегодня обнаружили. Если честно, мне это… кое кого напоминает, но вряд ли тут есть связь. — Тут явно человек с больной фантазией. Я заметил, что тело нашли в галерее с картинами… — Да. Я тоже заметил, что на картинах изображены матери с детьми. Вот картина русского художника Харламова «Мать и Дочь», а вот и Поль Гоген с его «Материнством», Пикассо, Хэрри Розлэнд… — Довольно интересно. Похоже, ваш убийца как то связан с материнством. А вы проверили жертву? Мать одиночка? —Судя по информации — да, она мать-одиночка, работала в этом музее. А ты думаешь, это как-то связано? — Я точно могу сказать, что вы имеете дело с маньяком. Это повториться, в ближайшее время. — Да, я тоже так думаю. Как думаешь, стоит прошерстить её родственником? Знакомства? — Ты словно новичок, Себ. Ты же знаешь маньяков — они могут вести обычный образ жизни, но обычно они хорошо скрываются. Они далеко не идиоты — они отлично маскируются. Тебе стоит обратить внимание на её последние связи, но вряд ли ты что-то важное найдешь. Он уже замёл следы, ещё до того, как вы успели начать их искать. — Ничего. Я найду ублюдка. — Себ собрал фотографии обратно в папку. — Вот… наверное, стоит, лучше начать с места преступления. Нужно позвонить в лабораторию и узнать, как там анализы. Джозеф ничего не ответил. Юноша, внешность которого уже давно растворилась в этом странном подростковом образе, — смотрел на своего бывшего коллегу с доброй улыбкой. То, как Себастьян нелепо достает телефон, как снова достаёт сигарету и закуривает, и то, как он смешно держит телефон, потому что Ричард дал ему сенсорный, а он так и не научился ими пользоваться. — Блядь, — Себастьян оторвал трубку от уха, подозрительно смотря на мерцающий экран. — Почему гудки не идут? — Боже, Себ, — Джозеф осторожно взял телефон в свои руки. — Ты смог управиться с крутыми гаджетами, а с сенсорным телефоном так и не научился? — Да я круче рации ничего в руках не держал. — Не прибедняйся. Кнопку «ВЫЗОВ» нажми и пожалуйста. — Спасибо. Себ курил. Нервно, часто делая затяжки и выпуская большие клубы дыма. Он нервничает. Всё никак не отойдет от «Жениха». Наконец, он заговорил своим низким голосом: — Алло? Это детектив Себастьян Кастелланос. Да, я звоню по поводу анализов, нам заехать или… Себастьян слушал. Молча. Курил и слушал, иногда что-то мыча под нос, но больше никаких попыток говорить, а через минуту… — Понял. Спасибо. Отправьте отчёты по анализам на тридцать пятую улицу. Полицейский участок номер 1930. Да, всё верно, на моё имя. Благодарю. Себ бросил телефон на стойку и продолжил курить. — Ну? Что там? Не томи Себ. — Кровь принадлежит девушке. Вся кровь: на полу, на стенах, — вся она её. Док был прав. Джозеф вопросительно поднял бровь. — Рихте показывал нам на вскрытии сердце. Один точный удар и кровь под большим давлением хлынула. Он использовал её… как краску. — Какая мерзость. — Джозеф слегка сморщился. — Спасибо за подсказку Джозеф. Думаю, нам с Ричардом пора ехать в музей. — - Начнете с музея? — Да. Думаю стоит оттуда. Я хочу лично на всё посмотреть. И где, блядь, Ричард? *** — Ричи, дорогой, — Арчи устало провёл по своему гладкому лицу. Они смотрели на то, как Себ и Джозеф вели свой небольшой диалог со второго этажа. Они едва различали, что они говорят, но Ричард, в принципе, и не пытался. Он вообще смотрел куда угодно, но только не на Себастьяна. — Тебе стоит успокоиться. — Я спокоен. — Ты очень напряжен. Он не причинит тебе зла. Ты же знаешь — резкая агрессия свойственна Себастьяну. У него всегда есть причина. — И эта причина — я. Видимо так. — Мне кажется, ты преувеличиваешь. — Арчибальд развернулся на каблуках и облокотился на перила. — Он не ударит тебя. — Я не знаю что уже думать, Арчи. Я просто… я видел в его глазах какой-то… будто бы он ненавидит… — Единственный, кого Себастьян ненавидит — себя. Ричард, ты ему нужен. Он сам вряд ли справиться. Он будет твердить, что у него всё отлично, но ты же знаешь, что Себ просто прячет всё внутри себя. Ты ведь слышал о Маяке, — как он жил без Майры эти годы и во что превратился? Его спас Джозеф, но сейчас ему нельзя быть рядом с ним. Слишком опасно, да и Себастьян не позволит ему рисковать ему ещё раз. Сейчас только ты можешь ему помочь. — Рука Арчи легла на плечо Ричарда. — Вам стоит поговорить. Пусть пытается отнекиваться — ты должен стоять на своём. Если ты им дорожишь — вы решите эту проблему.