secondary

Не приноси мне розы голыми руками

Я бегу. Как только можно быстро. Косые взгляды однокашников не имеют значения. Бег все ускоряется. Мне еще много бежать. Почему эта школа такая громадная? Бабочка за окном летит. Ее начали замечать другие люди. Они пугаются, но не я. Я знаю, что делать. Я должна это сделать. Я держу в руках розу. Красивую, розовую, но с шипами. Острия вонзаются в кожу, по рукам бежит кровь, оставляя красную дорожку позади меня. Мне больно, но эта боль гораздо меньше чем та, что испытывает она. Черные волосы летят сзади, все больше и больше растрепываются. Челка ничего не скрывает, никто меня не видел меня такой. Даже, если видели. Кому я нужна? Только ей. Поэтому я должна ей помочь. И дело не только в мотыльке, бабочке или гражданском долге. Я делаю это не потому-что надо. Потому-что хочу. Даже с длинными ногами я медленнее чертовой бабочки. Беги, Беги, Джулека. Это важно. Заворачиваю. Еще. Звенит звонок. Осталось пару поворотов. Ну же. Двери раздевалки открываются. Девушка с черными волосами до пояса вбегает в нее. Тихий женский плач заглушается. Брюнетка, торопясь, боясь опоздать и прийти поздно, бежит к ней. Ее волосы развиваются. Она остановилась в проходе. Миниатюрная блондинка с заплакаными глаза поднимает свой взгляд на темноволоску. Кажется ей не верится, что кто-то к ней пришел. Она сидит на коленях, очевидно, она плакала. Макияж размазан. Она не выглядит радужной как обычно. Только грусть. Кто-то другой бы даже не узнал в этой девушке ее саму. Непривычно было видеть нотки печали в ее глазах, лице, улыбке. Она всегда вселяла надежду и счастье другим, но сейчас… Ей было не до того. — Роуз! — от прежней Джулеке тоже мало чего осталось. Волосы растрепаны. Челка обычно скрывавшая правый глаз свободно качалась. Непрерывное дыхание. — Господи, Роуз, прости! — Джулека рванула к подруге. — Джу-ли? — коротко, словно не веря, что перед ней ее подруга, сказала она. Неужели она настолько дорожит Роуз. В ней нет ни капли стеснения. Только переживание и сочувствие. — Прости меня, я такая глупая, — Джулека смотрит прямо в глаза Розы. Полные грусти глаза. — Роуз… — Высокая девушка протягивает розу, по которой обильно стекает кровь. Только теперь она начала смущаться. Закрыла глаза, страшась отказа. Быть отвергнутой. — Джулека, я… я — неуверенно протянула руку блондинка. Взяв в руки колючую родственницу. Роза расплакалась. То ли от счастья, то ли грусти. Щеки ее покрывал густой румянец. — спасибо. Теперь настала очередь Роуз смущаться. Кажется, что она была алее чем ее соратница. Глаза были полны благодарности и любви к подруге. Хоть взгляд ее был устремлен на цветок, ее душа целиком и полностью любовалась Джулекой. Она никогда не видела подругу такой взволнованной, полной непонятной решимости и переживанием. Длинная девушка пыталась скрыть свои бледные руки, ведь они бы наполнили Роуз печалью, они были в царапинах, в укусах розы. Из аккуратных линий сочилась кровь и не думала останавливаться. Будто специально так делала, что бы Роуз заметила, увидела и начала беспокоиться. Хоть Джули было реально больно, хотелось вопить от боли, лежать на мягкой постели и завывать, хватаясь за подушки, лишь бы эта боль прекратилась, она молчала. Не смела издать ни звука, ни вздоха, ни стона. Бледно-голубые глаза Роуз направились вверх, на подругу. На лице играла сказочная улыбка. Она смотрела, смотрела, смотрела. Ничего не говоря, заглядывала в душу, пыталась ее прочесть, но видела лишь оболочку. Такую красивую и идеальную оболочку. Роза давно испытывала к ней теплые чувства, но боялась рассказать. Быть отвергнутой. Совсем так же как и темноволоска. Они любили друг-друга, но боялись быть отвергнутыми. — Роуз, я не хотела тебя обидеть, — начала Джулека, чуть страшась собственных слов. — Я не понимаю почему ты так расстроилась моим разговором с Натаниэлем, я… я. я бы хотела загладить свою вину перед тобой. Ты мне правда дорога, Рози. И. Мне бы не хотелось, чтобы ты грустила. Тем более из-за меня. Ведь.. ведь я люблю тебя! — Оу, правда? — после нескольких долгих секунд молчания робко сказала блондинка. Глаза Джули наполняются слезами. Зря она это сказала. Не было шанса на взаимность, лишь ее глупые подростковые мечты. — То есть, я тоже люблю тебя. — весь мир разбивается на осколки. Несколько недель позже — Я действительно люблю тебя. — сказала Я уже не боясь этих слов. — и хочу быть с тобой всегда. Будешь ли ты моей девушкой, Роза? — Только если ты пообещаешь больше никогда не приносить мне розы голыми руками. — Я не могу тебе этого обещать — Роуз взяла своими теплыми ладошками, мои холодные руки . Согреваю меня, наполняя любовью, теплыми чувствами. — Почему? — Я говорила тысячи раз и ты знаешь ответ… — Скажи это еще раз! — Роуз еще сильнее сжала мою ладонь, слегка впиваясь наманикюренными ноготками в мягкую часть руки. — Пожалуйста. — Как можно отказать таким глазам, голубым, мечтательным, небесным, всех оттенков синего и голубого, цвета моря… — Розам — нужны розы, — начала я. — необходимы для жизни. — она прижалась ко мне своим телом. Держа за руки, смотрела мне в глаза. — Но просто роз не достаточно, нужно, чтобы в них было сердце. Чтобы они не были пустыми красотками. У роз должна быть душа. И она должна быть искренней. В ней должны быть истории. И пусть мои шрамы будут этими историями. — повторила я свой рассказ. — Но ведь это не правда, — ее милые детские глазки чуть прищурились. — Джули, ты не должна делать себе больно. Ведь я могу жить без роз. — А я нет. Взяв ее молодое, красивое личико в ладони, я потянулась к её нежно-розовым губам, чтобы поцеловать. Но за несколько сантиметров от лица я остановилась, чтобы еще раз спросить: — Будь моей девушкой, Роза. — Не приноси мне голыми руками ро... — Тогда выходи за меня. — и наши губы слились в чудесном поцелуе. Со вкусом засахаренной клубники и темного шоколада. Счастья и грусти. Инь и Янь. В общем, это было прекрасно. И я надеюсь знаю, что мы будем целоваться каждый день. Каждую секунду. А на свадьбу я куплю ей самое розовое платье и пусть все обзавидуются, как же она прекрасна.