***
Прибыв наконец на территории страны, в которой возобладали негативные события, а именно гражданская война, Совет настороженно оглядывался, этот населённый пункт казался ему чересчур тихим, словно здесь остановилось время, а люди исчезли, но техника пригнана, а значит, при любой угрозе нужно всегда быть вооружённым и готовым, что в спину пустят пулю. Вооружившись огнестрельным оружием, коммунист решил войти в тот населённый пункт, напоминающий посёлок городского типа с редкими домами и пустынными улицами. Слишком уж далёкий от афганской столицы городок. И только заглядевшись на жилищные постройки, Совет задумчиво произнёс: — Древний город Газни, значит, да? А едва уловив боковым зрением чёрную тень промелькнувшую меж домами, коммунист следуя своему привитому инстинкту, направил дуло автомата на тень — а она возьмись да и растворись. Тут-то можно проследить, куда направляется загадочный силуэт, и как выяснилось, тень не являлась плодом воображения от всего уже уставшего Совета; девушка, облачённая в тёмно-синюю паранджу, украдкой оглядывалась и убегала всё дальше, куда-то за дома и переулки. Куда бы не повернула неизвестная — Советский союз за ней. Он тоже старался действовать тихо и бесшумно, и проводя всю жизнь в войнах и размолвках, наловчился быть незаметным, и это часто спасало ему жизнь. Всегда держа наготове заряженный автомат, Совет выглядывает из-за угла нежилого дома, и тут же его слух режет женский вскрик. Ту самую скрывавшуюся девушку в длинном закрытом одеянии хватают за руки двое, пытаясь заломать своей жертве руки, и, вероятно, девушку изобьют, или ещё что похуже — убьют. Допустить гибели ни в чём не повинной афганской гражданки Совет конечно же не мог. На его руках и так слишком много крови, и не то, что по локоть, а уже по плечи. Сейчас же он осмелился сохранить жизнь своей незнакомке, эффектно появившись из-за угла этого здания. А на манеже всё те же — зрение не обманывало Советского союза, частая полосатость выдала в одном из неизвестных довольно знакомую фигуру. Второй же был ни кем иным как Пакистаном. Так уж получилось, что последний спелся с США, и вместе им пришла идея поймать ни в чём не повинную афганку с одной ясной мыслью. — Отпустите её, — звучит монотонно, высокая тень падает на уже известных ранее названных, а девушка замерла в руках Пакистана, ожидая своей гибели. Но приказу Советского союза никто не последовал, и тогда пришлось повторить, пусть повторять дважды было не в правилах коммуниста. Не подействовало. В ответ пришлось услышать лишь «остроумные» шуточки с американским акцентом и характерный, неприятный слуху издевательский смех. Чувствуя прилив гнева, Совет на грани ярости поигрывает желваками, а после пришлось прибегнуть к крайним мерам, раз слово ничего не значит: США хотел огрызнуться, но в ответ получил сильный удар кулаком по лицу, после чего и вырубился, замертво упал на землю, подняв облачко пыли. — Да-да, в автомате у меня патроны, а не соль, так что беги, — видя растерянного и шокированного Пакистана, Советский союз демонстративно подошёл к нему, заглянул в испуганные глаза, с улыбкой дополнив фразу единственным: — Бу! — коммунисту было забавно наблюдать за тем, как его недоброжелатель убегал только так. Испуганная девушка сразу упала на колени, стоило Пакистану отпустить её и засверкать пятками, убегая прочь. Советский союз не переставал радоваться от такой небольшой по его мнению победы, и ухмыльнувшись, повесив автомат себе за плечо, проговорил, смотря в горизонт: — Один убежал, другой очнётся не скоро. А ты? — перевёл беспристрастный взгляд на спасённую. Бедняжка боялась даже поднять взгляд к небу, страшилась поднять глаза на своего спасителя, она могла лишь видеть из-под ресниц его сапоги в пыли. Перед девушкой предстал мужик здоровый, высоченный, его голос ей до боли знакомый. — Ну, а ты, «Гюльчатай», покажешь своё личико? Должен же я знать, кого я спас, — подал руку, и прежде чем помочь встать спасённой, союз увидел, как девушка дрожащей рукой приоткрывает нижнюю часть своего лица. — Союз? — неуверенно срывается с губ спасённой, но она всё же принимает жест помощи, кладя свою ладонь на ладонь коммуниста, после поднявшись во весь свой рост. — Афганистан? — Совет не верит своим глазам, что подруга детства сейчас перед ним. Она здорово изменилась с последней их встречи, хотя скорее всего, оба мало что помнят с того дня. Но не будет лишним сказать, что Афганистан рада повстречать Советского союза, и только скромность останавливала её броситься на шею своему спасителю.Незнакомка
19 января 2019 г. в 11:22
19 марта 1979 год.
То, что правительство Афганистана сменилось, Советский союз узнал сравнительно недавно. Правительство столкнулось с вооружёнными мятежами, организуемыми исламистами, и так как справиться в создавшейся ситуации афганское руководство не смогло, то обратилось в Москву за помощью.
В беду попала Афганистан — приятельница Совета, а это значило, что нужно вступиться за неё, и какая цена будет этого спасения, Советский союз мог только догадываться. Он метался между тем, нужно ли ему истязать себя ради подруги детства, либо же пусть всё идёт своим чередом, не вмешиваясь во всё это. Так просьбы о помощи поступали в адрес Совета многократно, и в середине декабря было принято решение ввести советские войска на территорию Афганистана. Из-за этого конфликта за границей, коммунисту пришлось отказаться от идеи встречать Новый год со своими детьми — его семьёй.
Стоило Совету собираться покидать дом, а к нему подбегают самые родные ему дети — Россия, Украина, Беларусь, сами не понимая того, почему отец в канун такого большого праздника уходит надолго, и что, возможно, вернётся не завтра, и даже не на следующей неделе, и что даже через месяц ничего не изменится, а дом много лет будет пустовать без главы семейства.
— Пап, но мы же вместе хотели провести новый год, помнишь? — спрашивает маленький Россия, дёргая отца за рукав тёмно-зелёной шинели.
— Да, и вместе хотели нарядить ёлку, — подхватывает Украина, обмотавшись мишурой.
— Ну останься, пап, я тебе уже нарисовала подарок, — малышка Беларусь встаёт на носочки, умоляя никуда не уходить, но как бы не хотелось — все равно придётся.
Каждый из нас имеет множество скелетов в шкафу. Мы пытаемся их скрыть, хотим чтобы никто кроме нас не открывал злосчастную дверцу. Но как-бы мы не запирали шкаф, скелеты иногда вываливаются с другой стороны. Правда Совет ничего таил, почти ничего, просто не хотел говорить детям, куда уйдёт и почему долго не будет возвращаться. Эти малыши так надеялись, что праздник удастся встретить вместе, но не все детские мечты сбываются, да и кстати, едва ли не с этого самого ухода отца из дома заканчивается детство троих братских стран. Перед долгим отсутствием, Совет попрощался с детьми, а особенное прощание получил Россия, когда отец опустился на одно колено и прижал сына к себе близко к сердцу, будто бы боясь отпустить, но рано или поздно это придётся сделать.
— Теперь ты здесь главный, — донеслось до слуха России, и с этими словами всё стало ясно. — Распоряжайся этим домом разумно, хорошо?
Триколорному мальцу было бы в пору всплакнуть, вцепиться отцу в ногу и умолять не уходить.
— Выше нос, Россия, в будущем ты великая страна, — улыбнулся Совет, собравшись вставать и наконец уходить из дома.
С хлопком входной двери, в доме нарастала пугающая тишина, и её решился нарушить лишь Украина, выпутавшись из мишуры:
— Ну так что, наряжать ёлку будем?
Да, праздник это весело, но отныне для России все следующие празднования Нового года станут серы и невзрачны. Детская лучезарная улыбка станет горизонтальной, прямой линией, во взгляде потухнет огонёк. Взрослея, Россия будет видеть отца лишь на фотографиях, и редко когда слышать его речь по телефону.