Переполох в ДДГ

По широким безупречным в своей чистоте коридорам звездного разрушителя шагал, заложив руки за спину, генерал Хакс. Подчиненные при виде него вытягивались и принимали вид серьезный и благожелательный. Он практически ловил свое отражение в натертом до блеска черном полу, но это не приносило удовлетворения. Он был раздражен. Ему только что довелось посетить по нужде туалет для офицерского состава и там он обнаружил вопиющий акт вандализма: на стене кабинки, которую он занял, кто-то нацарапал «Здесь онанировал аноним». Хакс было дернулся вскочить, но вспомнил, что еще в процессе, а потому опустил глаза ниже и увидел, что хроники кабинки не ограничиваются одной строчкой. Ниже другая рука приписала: «Отныне здесь перепихон-пост. Положили начало славной традиции KC и TY. Занимайся любовью — не войной!» Хакс остановился, не в силах завершить процесс. Самая нижняя надпись сообщала: «Одинокий, привлекательный, без в/п. Напиши мне. Давай сделаем жизнь друг друга чуточку ярче». После чего следовала ссылка для связи; как тут же успел проверить Хакс, это был зашифрованный канал для тех, кто зарегистрировался в запрещенной к использованию в ПО социальной сети — по причине отсутствия в ней цензуры. Самого факта, что кто-то использовал кабинки туалета не по назначению, да еще и нарушая субординацию (что здесь забыли штурмовики?), было достаточно, чтобы он почувствовал подступающий к рассудку праведный гнев. Хакс переписал буквенные обозначения бойцов. Пусть кадровые службы разберутся, что за разброд и шатание царит среди подчиненных. Он тут же составил рапорт на датападе и направил его ответственным лицам. После чего направился к мостику. Он и так потратил драгоценные минуты на то, что не должно было касаться его внимания. От сна до сна ему предстояло управлять махиной Финализатора, выяснять, что там на передовой, следить за тем, как ведется доработка Старкиллера, отчитываться перед Сноуком о проделанной работе, а так же присматривать за самым непредсказуемым, самым стихийным бедствием Галактики — Кайло Реном. Однако не успела нога Хакса ступить на командный пункт, как его подловил капитан как-его-там … — Хакс смотрел в бледное бесцветное лицо и никак не мог вспомнить имя сослуживца. — Генерал Хакс, прошу меня извинить, что отнимаю ваше время, но не могли бы вы подписать мне увольнительную? Всего на двое суток. С сегодняшнего дня. Мой непосредственный начальник ушел на больничный и забыл направить его вам. Хакс поджал губы: он не любил, когда обращались через голову руководителя, нарушая заведенный порядок. Обычно ему подавали списки, сформированные начальниками подразделений, и он уже ставил свою резолюцию под ними, не вникая в суть вопроса. — Что ж, давайте, — с выражением недовольства на лице он подставил ладонь, в которую тут же вложили датапад с открытым заранее документом. Хакс пробежался глазами по тексту: — Собираетесь выбраться в мир? Подписав, он вернул датапад владельцу. Тот кивнул не один, а несколько раз в ответ на Хаксов вопрос. Глаза капитана светились счастьем и какой-то придурью. Хакс обеспокоился. — Вы выглядите взволнованным, — заметил он сухо. — С вами все в порядке? Может быть, вам полезнее будет посетить не цивилизованную планету, а медблок? — Нет, со мной все в порядке, — капитан выдохнул с облегчением, убирая датапад с заветной подписью. — Просто переживаю. Я уже несколько месяцев не бывал на родине, не видел свою подругу. — Так вы не к семье собираетесь? — Ну что вы, генерал, она мне почти как семья, — засиял мужчина. — Почти? — со скепсисом в голосе протянул Хакс, засомневавшись вдруг, верно ли он поставил подпись. Куда это разбредаются его подчиненные, если не строго по семьям? — Ну, знаете, генерал… — капитан подался вперед и приглушил голос, — мы так давно не виделись. Вы же понимаете? — но поскольку Хакс не понимал, тот проговорил еще тише, сквозь зубы, подавая сигналы взглядом: — Я говорю о сексе. Хакс почувствовал, как его лицо вытянулось; он воззрился на капитана, как на идиота. — Вы хотите сказать, что берете аж два дня отгула, чтобы потратить их на занятие се…? — Сексом. Верно! Капитан присвистнул, похлопал себя по карману, в который был надежно припрятан датапад, и легкой походкой направился прочь. Только Хакс его и видел. Генерал испытывал что-то наподобие ментального зуда. С одной стороны, ни закон, ни устав не были нарушены. С другой… Он был категорически не согласен с происходящим. На мостике Хакс постарался полностью отдаться делу. Он выслушал отчеты офицеров, подписал накопившиеся за утро документы, внял жалобам ремонтной бригады о том, что тренажерный зал стараниями Магистра опять пришел в негодность. На последнее Хакс лишь вздохнул, как может только человек, вынужденный нести на своих плечах тяжкий, неснимаемый груз ответственности, и распорядился устранить неполадки не за счет нарушителя, а из бюджета. Пусть Сноук сам потом разбирается с теми статьями расходов, которым уже давно пора приписать наименование: «Лучший ученик года». Смех и шушуканье, достигшие слуха, заставили Хакса вернуться к реальности. Он метнул взгляд на двух офицеров-женщин, занимающих места в командном пункте. Дежурная смена. В лучшие дни он бы ограничился этим взглядом, но сегодня ему не терпелось отчитать кого-нибудь. — Вы! — заложив руки за спину для пущей важности и по привычке, он направился к офицерам, одна из которых что-то спрятала под столом на коленях. — Что у вас там? Он навис над соседками по рабочим консолям. Те испуганно глядели на него, как смотрят только те, кому есть что скрывать. — Извините, генерал… — пролепетала одна из них. — Мы просто вспомнили шутку… Шутку, значит. — Встать, когда к вам обращается старший по званию! — рявкнул он. Офицеры немедленно подскочили. Одна из них опрокинула кружку кафа, что стояла перед ней, прямо на консоль — та мигнула и погасла; с колен другой звонко шлепнулся на пол личный датапад. — Поднимите, — холодно приказал Хакс. То краснея, то бледнея, хозяйка устройства присела и подняла его, а он, стоило ей выпрямиться, тут же выдернул датапад из ее рук. Хакс бросил на женщин неодобрительный взгляд, а потом посмотрел на экран. Там, вопреки его ожиданиям, был всего-навсего текст: черным по белому. Но стоило ему вчитаться… «Он хотел, чтобы я подчинялась. «Доверься мне», — сказал Люциан Дарк, завязав мне глаза и пристегнув к кресту. — «Главное, помни стоп-слово… И что все это — для твоего удовольствия»… — Что это? — неприязненно спросил Хакс. Он сморщился, будто учуял запах кучи… Впрочем, кто-то точно навалил в этот текст. Судя по потупленным взглядам двух офицерок, промышлявших развратом прямо на посту, прямого ответа ему не суждено было добиться. Хакс сам пролистал текст к началу. «Пятьдесят оттенков Темной Стороны». Что за...? Его начинало потряхивать. Взбеленившись, Хакс выкрикнул к себе старшего по смене. — Срочно! Весь личный состав из числа офицеров собрать в главном конференц-зале на внеплановую летучку! Всех оповестить! *** Задание было не из легких. Рей провозилась с ним одним не меньше пары часов. Поэтому, захлопнув крышку технолюка, она уже не была человеком, способным переживать из-за чего-либо, кроме еды и отдыха. И хвала Силе! Ведь все утро после ночи сомнительной страсти было припущено на сковороде ее смятения с щепоткой сожаления, веточкой стыда и целой горстью желания. Она совсем запуталась. Поднявшись, как по будильнику, с энергичным призывом побудки по местному радио для персонала, ощутив незримые перемены в собственном теле и вспомнив, что послужило тому причиной, она уже не могла перестать думать о той неразберихе, в которую так нелепо угодила. Почувствовала ли она себя обманутой, когда выяснилось, что Мэтт — это просто Мэтт, а Кайло Рен к потере ее девственности не приложил ни руки, ни еще чего…? Нет. Ведь она и не знает Кайло. Значит, и испытывать к нему что-либо, кроме холодной ненависти идейного врага, не может, верно? Но разве не был Мэтт более привлекателен и желанен, когда притворялся Кайло? Был. Вот уж не думала она, что мысль о ее враге, стоящем перед ней с вопросом во взгляде, распаленным желанием, будет заставлять ее трепетать, но все оказалось именно так. Однако она честно попыталась убедить себя в обратном. Это какая-то блажь. Просто она слишком долго находится на этом задании и ей все труднее помнить об идеалах Сопротивления, Светлой стороны и всего того, что ей дорого. «Мэтта бросать нельзя», решила Рей, покончив с завтраком. Она вытащит его из лап Первого Ордена и, возможно, самого Кайло Рена. Ей ведь до сих пор неизвестно, есть ли между ним и Кайло эта пагубная страсть? Отчего-то сейчас ответ на этот вопрос был ей жизненно необходим. Кстати, Мэтта за весь день она так и не встретила. А ведь раньше он всегда находил ее — выкраивал время между своими заданиями и иногда даже помогал ей с её. Это обеспокоило ее не на шутку. Сегодня после смены она планировала передать по зашифрованному каналу связи генералу Органе часть добытой информации о ресурсах Первого Ордена и заодно попросить, чтобы ее эвакуация была организована «плюс один». Рей собрала инструменты и направилась отчитаться о проделанной работе и получить от бригадира штамп в табеле учета рабочих часов. Пустой коридор сектора, отведенного под помещения для хранения запчастей от оборудования и прочего инвентаря, разносил эхо ее шагов далеко вперед. Но когда она миновала несколько участков, эхо это стало непривычно для уха гулять и раздваиваться. За ней кто-то шел. Рей оглянулась и похолодела. В отдалении из-за скошенного поворота показалась фигура в черном. И несмотря на то, что в Первом Ордене многие носили черное, это облачение ни с чем нельзя было спутать: ни его покрой, ни тот оттенок черного, отнюдь не лоснящегося на свету, а наоборот будто поглощающего свет. Ну и уж не было на борту того, кто не узнал бы маску зловещего рыцаря. Как некстати вспомнилось ей, что прошлой ночью именно его она считала своим любовником. Рей густо покраснела и еще раз нервно оглянулась. Ее шаг замедлился. Мысли в голове путались: просто продолжать идти? Безрассудно вступиться за Мэтта? Попросить сделать с ней то же, что делал ночью Мэтт, только жестче и яростнее? И стоило только Рей бросить взгляд через плечо, как свет потух. Везде. Даже указатели для эвакуации не включились. Рей остановилась. Не то чтобы она не знала, куда идти, но если крыло или даже палуба обесточены, то, вероятнее всего, и лифты выведены из строя. Но такая авария не могла затянуться надолго; здесь должны были быть генераторы аварийного питания. В кромешной тьме у нее мгновенно обострились все чувства. Рей перевела дух и поставила ящик с инструментами на пол, и только в этот момент вспомнила, что Кайло где-то рядом. Она вздрогнула: ей показалось, что кожей она почувствовала движение воздуха рядом с собой. Точнее ей могла бы подсказать Сила, но Рей боялась слишком явно обращаться к ней, чтобы не выдать противнику своей истинной сущности и не провалить легенду. А вот теперь легкое касание к грубой ткани рабочего комбинезона — это на самом деле или ей чудится? Она могла бы протянуть руку вперед, чтобы удостовериться. Но тогда в ее голове возникло бы слишком много вопросов. Сейчас же можно представить… все что угодно! И Рей представила себе Призрака. Нечто, соткавшееся из тьмы прямо рядом с ней. Теперь не было никакой ошибки, ей не показалось: Призрак провел пальцами по ее носу, губам и подбородку, лишь мазнув кончиками по впадинке между ключицами. Рей, задержав от волнения дыхание, судорожно втянула носом воздух. Кто-то склонился над ней — она не двигалась. Устав таращиться во тьму, она закрыла глаза. Молния ее комбинезона поползла вниз, будто бы сама собой. Рей не носила под ним ничего, кроме нижнего белья: слишком жарко было порой на работе. Нервы словно проступили на поверхность кожи: ее волновало даже мимолетное дуновение воздуха (или чужого дыхания?), а от касания трепетных пальцев к грудной клетке сквозь тело пробежала всколыхнувшаяся внизу живота волна беспокойства и предвкушения. Дышать становилось труднее, но Рей по-прежнему не двигалась, отдаваясь власти этого Призрака. У которого были по-человечески теплые, хоть и слегка подрагивающие пальцы. Все ее чувства стеклись туда, где он ласкал ее. Сначала пальцы скользнули по груди, но не задержались на ней, лишь мимоходом задев затвердевший под тканью топика сосок, затем покружили на ребрах и спустились к пупку, легко и щекотно задевая мгновенно подтянувшийся живот. Они остановились там, где прикосновения отдавались волнением уже не в ее груди, а гораздо ниже, и замерли. Большая теплая ладонь легла на низ живота. От этого контраста между легкими, невесомыми касаниями и приятной тяжестью, накрывшей такой большой участок кожи, руки и ноги превратились в желе. Промедление заставляло желать большего. И поэтому Рей сама потянулась руками, в которых вместо крови бился ток, и обхватила за запястье совсем не призрачную, вполне ощутимую руку, и потянула ту вниз. Чужая рука словно бы только и ждала, когда ей зададут направление: пальцы скользнули сразу же под резинку ее слипов — Рей не успела и воздуха в легкие набрать, как почувствовала прикосновение к клитору. Вместе с тем сам Призрак шагнул к ней; она с запозданием вздрогнула, когда он зашел за нее, не отнимая руки, и притянул ее к себе сзади. Теперь он был вокруг нее: Рей чувствовала спиной, как тяжело вздымается широкая грудь, в которую она была вжата, как голова ее виском прижимается к холодной плотной ткани, как та его рука, что теперь была между ее ног, крепко перехватывает поперек ее тело, как вторая рука поднимается к лицу, чтобы провести по губам… Рей ощутила чувствительной до дрожи кожей губ ласку облаченной в перчатку руки. Ее лицо пылало. Палец медленно и с чувством погладил клитор. Совсем не так, как это делал вчера Мэтт. Рей застонала, но этот стон был заглушен рукой в перчатке: два пальца скользнули в приоткрытый рот и мягко надавили ей на язык, вынуждая играться с ними. Она мгновенно потекла… Только бы он не останавливался! — Тут кто-нибудь есть? — громко, но боязливо осведомились из темноты. Везде, где к ней прикасались и прижимались, вдруг стало болезненно пусто и холодно. С резким движением, всколыхнувшим воздух вокруг нее, Призрак испарился. В коридоре по секциям начал включаться свет, поначалу ослепивший Рей; она заозиралась. Издалека к ней спешил невысокий молодой черноволосый офицер. — Не знаете, что здесь случилось? — с волнением поинтересовался он, оглядываясь по сторонам. Кажется, его напугала темнота и неизвестность. — Я получил оповещение о летучке… Прежде чем ответить, Рей спохватилась — О, Сила, да она же почти раздета! Она в панике оглядела себя. Но к ее удивлению и замешательству, комбинезон оказался наглухо застегнут. *** Хакс торжественно глядел на своих подчиненных. Сколько их тут! И все вынуждены внимать. — …Не занимайтесь сексом! — вещал он. — Иначе вы забеременеете и умрете! Это был финальный штрих его спича о воздержании, как лучшей мере предотвращения заболеваний, передающихся половым путем, и духовного упадка их организации. Хакс окинул присутствующих победным взглядом с высоты трибуны. Тысячная толпа, до этого хранившая гробовое молчание, все-таки немного всколыхнулась. — Мы тоже забеременеем? — пискнул из первых рядов записывавший все до последнего слова лейтенант Митака. Крифф! — Да! — ответил он, сверкнув глазами. Хакс не уронил достоинства и не потерял лица. Он как заведенная игрушка развернулся ровно на девяносто градусов и прошествовал прочь, оставив множество вопросов без ответов.