Бандитка

- Уманова, ты себя слышишь! – возмущённо говорила Женя, расхаживая по палате. – Что ты вообще такое говоришь?! - Я не вру тебе! – настойчиво повторяла Олеся. – Это был он! Я не могла ошибиться!        Шея нестерпимо ныла от каждого движения, но не смотря на боль, раненная всё равно продолжала следить за каждым шагом подруги, которая нарезала вокруг койки, наверное, уже двадцатый круг. - Послушай, - резко затормозила она у изножья кровати, - это я звонила Ионову, пока ты была в душе! Просила его приехать, чтобы он помог мне тебя успокоить и отговорить от абсурдной идее ехать к Вятскому! Именно поэтому ты и видела его у подъезда! Он ждал нас! - Же-ня, - по слогам протянула Уманова. – Даже если ты ему и звонила, это всё равно ничего не меняет! Это он был на том чёртовом байке! И это он в меня стрелял! - Но ты же сама говоришь, что киллер был в шлеме! - Конечно! Но только глаза я его видела и брови! - Это ничего не доказывает! – стояла на своём Мурашова. - Пойми ты, я знаю его взгляд! Когда мы с Борисом ездили на его машине, Василий всегда был за рулём! – всплеснула она руками и тут же поморщилась. – В зеркале заднего вида я постоянно видела отражение его голубых глаз! - И что?! – вновь стала мельтешить Евгения. – Подумаешь! Много ли голубоглазых на свете! Ты теперь всех будешь обвинять?! Или, может быть, тебе просто Ионову хочется за что-то насолить?!        Чувствуя, как внутри всё закипает от злости, Уманова едва не выругалась на подругу. С одной стороны, она могла её понять – не каждый день услышишь, что твоего парня подозревают в покушении. Но с другой – здравый смысл должен рано или поздно возобладать у Мурашовой! - Да всё сходится! – в слух произнесла Олеся. – Ионов был в курсе всего! Он знал, где и в какой момент находится Борис! Он знал, где мы с Борисом встречаемся, потому что регулярно подвозил его! Он мог знать и то, что все документы хранятся не в офисе, а дома! - Это ни-че-го не до-ка-зы-ва-ет! – упрямо и по слогам повторила Мурашова.        Однако от глаз Олеси не укрылось то, как подруга опустила плечи. Кажется, она и сама стала уже сомневаться в невиновности своего избранника. - Жень, а ты говорила ему мой адрес? – цепляясь за последний аргумент, поинтересовалась Уманова. Она выучила этот приём из фильмов, что смотрела иногда по выходным – там же обычное дело проверять таким образом преступников на факт причастности к убийству.        И, похоже, Олеся попала в яблочко. Мурашова не просто замерла. Её взгляд стал стеклянным, а рот слегка приоткрылся. Она ведь не называла в разговоре даже улицу, а Ионов сходу ответил «Жди!». Неужели... - И подумай сама, если Ионов ждал нас, как ты сказала у подъезда, поэтому я его и увидела, то почему его не было рядом, когда всё произошло?        Услышав последние слова, Евгения схватила с подоконника сумку, вылетела из палаты и даже не обратила внимания на донёсшееся до её ушей испуганное: «Стой!». Бегом спустившись по лестнице, она сбросила белый халат и тут же достала телефон. Ей надо было срочно поговорить с Васей, но парень, как назло, был недоступен.        Чертыхнувшись, Уманова попыталась встать, но делать это получалось крайне медленно. Выйдя из палаты, девушка увидела только недоумевающих охранников, а самой Мурашовой поблизости уже не было. - Вы же видели мою подругу, которая только что отсюда вышла? – спросила она у одного из парней. Тот кивнул. – Пожалуйста, найдите её! Она не должна была далеко уйти! - Мы не можем оставить пост, - отказался телохранитель. – У нас приказ! - Если вы её не найдёте, у вас будут большие проблемы с Тарасовым! За пять минут со мной ничего не случится!        Переглянувшись, один охранник кивнул другому, как бы говоря: «Ты сходи, а я здесь останусь». Вот только когда молодой человек вернулся спустя время один, Уманова не выдержала и с силой ударила кулаком об стену. Медсестра за эту несдержанность ругалась на неё долго.        Что только может наворотить сейчас Евгения, Олеся не представляла! Вернее, даже боялась об этом думать! Хорошо, если просто поинтересуется, а затем улизнёт по-тихому, но если выдаст все аргументы вины Ионова? Что тогда может с ней сделать парень? Все звонки от Олеси девушка моментально сбрасывала, да и на сообщения не отвечала, поэтому к приходу Бориса Уманова была мрачнее тучи. - Малыш, что случилось? – приблизившись, взволнованно спросил Тарасов. - Не называй меня так! – в ответ вспылила она. - Олесь? – уже более требовательно позвал её и, отодвинув на тумбочке кулончик Олеси, поставил туда пакет с фруктами. - Позвони Ионову, попроси его приехать, - вновь ушла от прямого ответа она. – Скажи, что срочно! - Я не буду никому звонить, пока ты мне не расскажешь, в чём дело! – присаживаясь рядом с девушкой на стул, скрестил руки на груди Борис. - Это вопрос жизни и смерти! – прикрикнула она. – Звони!        Чертыхнувшись, Тарасов набрал номер водителя, но в динамике раздалось только сухое «Телефон абонента выключен или временно недоступен. Перезвоните позже». - Твою мать! – воскликнула Олеся. - Так, Уманова! – наклонился к ней Борис. – Что произошло? - Я, кажется, знаю, кто работает на Вятского в твоём окружении, и кто стрелял в меня, - уверенно произнесла она. - Ионов? – широко распахнув глаза, мигом догадался Тарасов.        Повторив всё то, что она час назад говорила подруге, Олеся выжидающе посмотрела на мужчину, пытаясь прочесть по его лицу эмоции. Однако Борис, как обычно, оставался внешне непоколебим, хотя его зрачки затмили голубую радужку. - Ты уверена? – разорвал повисшую тишину он. - Он единственный, кто знал всё и при этом оставался всегда незамеченным, - кивнула Уманова. – Когда ты сказал мне, что твои подозрения пали на Снежного, меня сначала ничего не смутило, но потом я кое-что вспомнила! Когда мы с тобой встретились в ресторане, мне позвонил Вятский, он точно знал, где мы находимся, и даже знал, что ты заказал себя мясо. А ведь Снежного в тот момент с нами не было… И в тот же день, только уже в парке, я обратила внимание, что за нами всю дорогу следовал твой внедорожник, хотя тогда мне это не показалось подозрительным! - Лесь, Ионов работает со мной уже много лет, и за всё это время он… - Понятно! – перебила его. – И ты мне не веришь! - Я верю, но… обвинять человека пока рано, нет никаких доказательств, а всё, что ты озвучила, это только твоё предположение. - Ну, подождём, когда он меня окончательно убьёт! – грустно усмехнулась Уманова, за что получила нагоняй от Бориса. – А что? Тогда вы мне все поверите! - Язык прикуси! – нахмурился Тарасов. - Слушай, езжай домой, а? У меня нет желания сейчас скандалить с тобой! - Да это глупо! - Всё, Борь! – повторила она. – Приезжай завтра! Попробуем поговорить ещё раз! - Олесь,… - Пока! – демонстративно закрыла глаза, не желая больше ничего говорить.        Просидев ещё пару минут, Борис был вынужден чертыхнуться. Вот ведь упёртая! Последний раз задержав на девушке взгляд, Тарасов наклонился к ней, поцеловал и со словами: «Завтра с утра к тебе приеду!», - вышел из палаты.        Разговор терзал его мысли на протяжении всего времени, пока он ехал до дома. Но уверовать в то, что Ионов может оказаться предателем, он никак не мог. Слишком долго знал парня и только с положительной стороны!       Тишину ночи неожиданно разорвала мелодия входящего звонка на телефон. Мужчина отреагировал не сразу – впервые секунды даже подумал, что это – продолжение сна, однако настойчивая трель не умолкала. Не открывая глаз, он нащупал на тумбочке аппарат и наугад нажал на дисплей. - Тарасов Борис Андреевич? – раздался серьёзный смутно-знакомый голос на другом конце линии. Остатки сна мгновенно растворились в реальности. - Да, - поднявшись на кровати, ответил он. – С кем я разговариваю? - Следователь Родионов. Это ваша охрана дежурила у палаты гражданки Умановой? - Моя. Что произошло? – быстро поднявшись на ноги, спросил Борис. Включив прикроватный свет, он зажал телефон между ухом и плечом и стал в спешке натягивать на себя джинсы. - Приезжайте в больницу. Нам необходимо с вами поговорить. - Что случилось с Олесей?! – почти прокричал Тарасов в трубку. - На неё совершенно покушение.        Бросив короткое: «Еду», - мужчина надел первую попавшуюся рубашку, обулся и, схватив ключи от машины, быстро побежал вниз по ступенькам. Хорошо, что сегодня он принял решение не возвращаться в свой особняк, а заночевать в городской квартире – так он сократит время в пути почти на целых полчаса.       Всю дорогу он терзался вопросами о состоянии Олеси, было ли само покушение или только попытка, хотя от последней мысли легче не становилось, удалось ли задержать преступника по горячим следам? Спрашивать всё это по телефону не было ни времени, ни особого смысла – какой бы ответ не дал бы Родионов, Борис всё равно не успокоится до тех пор, пока не увидит Уманову.        Подъезжая к больнице, Тарасов увидел бело-синие полицейские пазики и несколько служебных машин, которые своими маячками освещали пространство вокруг. Туда-сюда сновали врачи и какие-то работники правоохранительных органов.       Остановившись неподалёку от входа, Борис вылетел из машины и прямиком направился к зданию. - Вы куда? – остановил его какой-то паренёк в тёмно-синей форме. – Здесь нельзя находиться посторонним! - Я не посторонний! – попытался пройти Тарасов, невзирая на запрет, однако лейтенант тут же потянулся к пистолету: - Три шага назад! – приказал он. - На мою невесту совершено нападение! Не веришь, позвони Родионову, я с ним разговаривал буквально десять минут назад! – выходя из себя, прокричал Борис.        Связавшись с вышестоящим начальством по рации, паренёк кивнул и сразу же открыл дверь. - Проходите! - Так бы сразу! – бросив напоследок, наконец-то попал в больницу Тарасов.        На первом этаже, на диванчике, сидели две женщина средних лет. Одна, что помладше, рыдала навзрыд, теребя рукава своего медицинского костюма, вторая обнимала её за плечи и что-то успокаивающе шептала. Рядом с ними валялись два пластиковых стаканчика и упаковка каких-то таблеток.        На втором этаже уже вовсю работали криминалисты. Стояли какие-то карточки с цифрами, вокруг которых суетился фотограф. Один из мужчин орудовал кисточкой по столу дежурной медсестры. Дверь в палату Умановой была открыта. А рядом… рядом в неестественной позе лежали два мужчины, вокруг голов которых была кровь.        Не медля больше ни секунды, Борис почти бегом направился к заветной комнате. Эти несколько метров показались ему бесконечными. Он не обращал внимания на доносившиеся в спину: «Куда? Улики же!», «Кто вас сюда впустил?!». Ему было всё равно. Одна цель: узнать, каково сейчас состояние Умановой. Внутри палаты уже сидел начальник службы безопасности Тарасова – Евстигнеев, и непосредственно сам Родионов. Девушки не было. На её постели лежала смятая простыня, у изголовья кровати валялись осколки разбитой вазы и разбросанные цветы. - Где Олеся? – первое, что спросил Тарасов у присутствующих. - Борис Андреевич,.. – начал следователь, но был перебит: - Я задал вопрос! Где она?! - Николай Петрович, - обратился следователь к Евстигнееву, - вы можете быть свободны. Вас вызовут в прокуратуру для повторной дачи показаний.        Едва начальник службы безопасности вышел из палаты под свирепым взглядом Тарасова, Родионов продолжил: - Олеся Михайловна сбежала. Мы занимаемся её поисками. - Как она, чёрт подери, могла сбежать?! – разгневанно проорал Борис, ударив кулаком о ближайшую к нему стену. - Во-первых, сбавьте тон! – требовательно попросил следователь. – А, во-вторых, нам бы и самим хотелось получить ответ на этот вопрос! - У неё ранение, она с трудом может даже говорить, а вы утверждаете, что она сбежала?! Это невозможно! – замотал головой Тарасов. – Как всё произошло? – более тихо произнёс он. - Мы просмотрели записи с камер видеонаблюдения. Миновав все посты охраны, расстреляв телохранителей, к ней ворвался некий человек в кепке и маске. Что происходило в палате сложно сказать: судя по всему, она услышала шорохи из коридора, спряталась здесь, за этой перегородкой, - указал он на небольшую нишу, где стоял умывальник, - а когда преступник вошёл, ударила его вазой и сбежала. Это всё, что нам пока известно… - Где эта мразь? – прошипел Тарасов, проведя ладонью по лицу. – Я убью этого урода! - Мы как раз сейчас его ищем, опрашиваем свидетелей. Но на него никто не обратил внимания… По камерам видно, что он ушёл через окно на лестничном пролёте, куда направился дальше неизвестно. - Сука! – до побеления сжав кулаки, выдохнул мужчина. – Убью! - Борис Андреевич, вы знаете, куда могла направиться Уманова? – спросил следователь, внимательно посмотрев на него. - Домой – вряд ли, ей пришлось бы ехать через полгорода, - отмёл сразу эту версию Тарасов. - Друзья? - У Олеси нет друзей. Во всяком случае, при мне она ни разу о них не упоминала. - М-да, друзей нет, зато врагов… - задумчиво прошептал Родионов. – Родственники? - Вятский… живёт за городом! – махнул рукой Борис и неожиданно замер. - Что? – нахмурился следователь.        Мужчина молчал, однако вскоре спешно произнёс: - Ничего… К родственникам она не могла поехать! - Что ж, по-вашему, она где-то на улице? - Я не знаю! Искать людей – это, кажется, ваша обязанность! – вспылил Тарасов, в упор посмотрев на Родионова. - Как вы думаете, кому была выгодна смерть Умановой? – не обратив внимания на выпадку, спокойно спросила служитель закона. - Не знаю! - И всё-таки: насколько вы с ней были близки? – прищурился мужчина. - А вам какое до этого дело?! – чуть наклонил голову Тарасов. - Я должен знать, чтобы понять суть происходящего. - Чтобы понять суть, вам достаточно знать, что на Уманову сегодня ночью было совершено покушение, а в коридоре лежат два трупа! - Послушайте, Борис Андреевич, - вкрадчиво обратился к нему Родионов, - я понимаю ваше состояние, в вас кипит злость, но чем точнее вы ответите на мои вопросы, тем больше шансов, что я найду убийцу… Так насколько вы были с Олесей близки? - Достаточно, чтобы не быть равнодушным к её жизни!        Мужчина сделал какую-то пометку в бумагах. - Пару дней назад гражданка Уманова попала сюда также с огнестрельным ранением. То, что она осталась жива – чудо, как заверил меня её доктор. Выходит, это – повторное покушение на её жизнь? - Слушайте, я не хочу сейчас с вами философствовать на эту тему! Неужели вы не видите, что это «заказ»! Кто-то очень хочет, чтобы Олеси не стало. В первый раз ей, в какой-то степени, повезло: она отделалась ранением, но осталась жива сама. Сейчас ей повезло второй раз: рядом оказалась ваза, и преступник вновь не смог довести дело до конца! Третьего раза будем ждать? Или, может, вы всё-таки начнёте работать, а не просто задавать глупые вопросы?! – под конец Тарасов перешёл на крик. – Или вы подозреваете меня?! Так мне не нужна её смерть! Более того, я слишком сильно дорожу этой девушкой, чтобы избавляться от неё! Есть ещё ко мне вопросы?! - Прекратите орать! – повысил голос Родионов. – Я должен задавать эти вопросы, потому что от них зависят наши дальнейшие действия! И мне кажется очень подозрительным тот факт, что это – уже вторая моя встреча с вами! Сначала убийство криминального авторитета Вакулы, теперь покушение на гражданку Уманову, которая была с ним знакома! Я вот думаю: нет ли прочной связи между этими двумя событиями! Так что потрудитесь давать внятные ответы на все мои вопросы! - Слушайте, искать убийцу это – ваша работа. Для меня сейчас самый главный вопрос: где находится Олеся, потому что её состояние оставляет желать лучшего, и ей нужен покой! На все ваши вопросы я с удовольствием отвечу, но только после того, как найдётся Уманова. Основное я вам уже сказал. - Хорошо, - неожиданно смиловался Радионов. – Тогда последнее: ей кто-нибудь угрожал? - При мне – нет! - Можете быть свободны. Если Олеся Михайловна свяжется с вами, позвоните обязательно мне!        Кивнув, Борис спешно вышел из палаты. У него появилась мысль, где стоило искать Уманову, но перед этим он решительно направился к врачу – на уши подняли всё руководство клиники, главврач и заведующие отделением, среди которых был и Руслан Абашев, были срочно вызваны на работу в связи с ночным происшествием.       Доктор ничуть не удивился, увидев на пороге Тарасова, вот только внутренне он был готов к обвинениям в свой адрес, дескать случившееся – вина охранников и медсестёр, что не обратили внимания на неизвестного им гостя, однако вместо этого мужчина услышал тихий, взволнованный голос: - Сколько она продержится без обезболивающих?        Подавленный. Испуганный. Неуверенный. - Сложно судить. Если швы не разойдутся, то может продержаться и пять часов, но, учитывая, что она каким-то образом умудрилась сигануть со второго этажа на козырёк, а там спустилась вниз… прогнозы не могу дать. Но вернуть её в больницу нужно как можно скорее! - У меня есть предположение, где она может быть, - сказал Тарасов, чуть замешкавшись. – Сможете поехать со мной? - Дайте мне пять минут. Я соберу аптечку, которая может понадобиться.        Парень раскрыл шкаф и принялся доставать оттуда необходимые препараты – обезболивающие, какие-то ампулы, шприцы, ещё что-то. Борис не старался прочитать название всего, что он складывает в свою небольшую сумку, но обратил внимание, насколько врач делает всё спокойно и уверенно. Не смотря на всю тяжесть ситуации, Руслан вёл себя крайне профессионально. - Поехали, - накинув на себя кожанку, обозначил свою готовность Абашев.        Машина неслась по сонному городу на максимально допустимой скорости, кое-где Тарасов даже нарушал правила, лишь бы сократить время в пути. Ему было сложно представить, что чувствует сейчас Ума, ей и в палате было нелегко: физическая боль смешивалась с душевной, и всё это превращалось в адскую смесь, которая вызывала на её карих глазах жгучие слёзы. Чего в этом коктейле чувств было больше, Борис судить не брался – слишком велик шанс ошибиться. Но как бы там ни было, хотел бы он забрать всё на себя, освободить её от этих ощущений, но, увы, мирозданием такое предусмотрено не было. - Вы полагаете, девушка могла уехать так далеко? – подал голос молчавший всё это время Руслан.        Мимо пронеслась въездная стела «Санкт-Петербург», но Тарасов ничуть не сбавил скорость. - На тумбочке не было её цепочки с кулончиком, и кофты, которая вечером лежала на стуле возле окна, тоже не было, - без эмоций ответил он. – Кулончик стоит долларов пятьдесят, ей бы хватило, чтобы расплатиться с таксистом. - С чего вы взяли, что она их забрала? Возможно, украшения упали куда-нибудь, или их забрал преступник… - Нет. Я знаю Олесю, - уверенно кивнул Борис, не сводя глаз с дороги. – Преступнику они без надобности, а Уманова как-то сама пошутила, что если ей не на что будет жить, то она продаст этот кулон и протянет на вырученные деньги ещё сутки… Тогда было смешно, а сейчас я уверен, что она поступила именно так. - Вы сказали об этом следователю? Они бы прошерстили всех таксистов… - Она могла остановить попутку! Да и полиции я как-то не доверяю, они искать будут дольше, чем это сделаю я или мои люди. - Любите вы её… - неожиданно произнёс Абашев, смотря через лобовое стекло. - Люблю, - кивнул Тарасов и притормозил у обочины. – Приехали, дальше пешком!        Выйдя из машины, Руслан огляделся. Трасса, скрытые во тьме стволы деревьев, неприятно шелестящая крона из листьев – атмосфера какого-то голливудского фильма ужаса. Слабо верилось, что девушка могла прятаться где-то здесь. Однако не став спорить с Борисом, видя его решительность, доктор молча направился следом за ним. - Это её любимое место, - тихо сказал Тарасов, вглядываясь в темноту. – Фонарик есть? - На телефоне только…        Чертыхнувшись, Борис достал забытый в кармане аппарат и включил нужную функцию. Абашев сделал тоже самое. - Как мы её найдём? - Смотри в оба! – шикнул Тарасов.        Дойдя до залива, мужчина уже отчаялся, как вдруг услышал неподалёку от себя шелест в высоких зарослях кустарника. Направив свет туда, увидел покачивающиеся ветки, будто кто-то отпустил их за секунду до его появления. Сделав пару шагов, Борис заприметил тёмно-синюю кофту Уманова – ту самую, которая ещё вечером лежала у окна. - Леська… – одними губами прошептал он и почти сразу громко обратился к Руслану: - Она здесь!        Девушка лежала за кустом. Она не собиралась отпускать ветку, ей пришлось это сделать. Обессиленный организм больше не мог испытывать такие нагрузки и контролировать себя – она вынуждена была упасть на землю, не чувствуя своего тела и не имея возможности управлять им. Держась за шею, Уманова морщилась от разнёсшейся по телу боли, но с её губ не слетело ни стона. Ей казалось, что её нашли. Она была уверена, что через секунду её жизнь оборвётся. Одними губами успела прошептать напоследок «Люблю» возникшему перед глазами образу, и окончательно потеряла ощущение реальности. - Леська? – испуганно позвал её Борис, видя, как её веки опустились. – Ума! - Отойди! – потребовал подоспевший Абашев. – Чёрт! Рана открылась! Свети фонариками!        Выполняя указания доктора, Тарасов, кажется, впервые в жизни пожелал, что за все годы своего существования не выучил ни одной молитвы. Считал это чушью, ерундой! А теперь корил себя последними словами! Он мысленно взывал к помощи всех святых, умолял Бога дать Олесе шанс на жизнь, шанс на выздоровление, и сам не замечал, как из его глаз катились слёзы. Наблюдая за действиями Руслана, он понял, что ему не нужна жизнь без неё, что она бессмысленна, скучна, неинтересна! Она серая, как снег в конце зимы, который не радует, а наводит только уныние. Ему не нужен мир, в котором не слышен её голос – тихий или громкий, нежный или грубый, где нет её смеха и её тоски. Ему не нужен свет – его источник света только в её карих глазах, смотрящих то с надеждой, то с печалью, но неизменно с любовью. Ему не нужен даже воздух, если в нём не ощущается аромата корицы от её кожи и запаха табака от её губ. Наличие всего этого имеет смысл только с ней, в противном случае – Господь может забрать и его жизнь, такую никчёмную и жалкую без её присутствия в ней. - Про полевую хирургию что-нибудь слышал? – как бы между делом поинтересовался Абашев. - Ты хочешь?.. - Да. По-другому её не спасти. Нужно делать операцию прям здесь, до клиники мы её не довезём, а ждать неотложку нет времени. - Что от меня требуется? – сразу спросил Борис, будучи готовым хоть на что, лишь бы спасти девушку. - Согласие, хотя бы устное. С документами потом разбираться будем. - Делай давай! - То, что нужно! – ободряюще кивнул Руслан, вновь открывая свою сумку. – Сейчас польёшь мне на руки вот это, - протянул ему открытый бутылёк, от которого веял ядреный запах каких-то медикаментов. – А потом подашь это, только самой иглы не касайся! – вручив упаковку, следом сказал он.        Следуя указаниям, Тарасов, будучи человеком не впечатлительным и не падающим в обморок при виде крови, смотрел за всем, что происходит – не из любопытства, разумеется, из страха, что стоит ему только закрыть глаза или отвернуться, как тут же может случиться что-то непоправимое. И хотя Борис доверял медицинским знаниям и навыкам Абашева, всё равно неприятный гвоздь опасений плотно сидел в душе. - Я последний раз я этим занимался в армии, - говорил парень, умело орудуя медицинским инструментом. – Тогда руки дрожали, как у мальчишки, а сейчас как-то даже проще стало… Опыт что ли сказывается… - Ты на войне был? - Можно и так сказать… - неопределённо ответил он, но после добавил: - В Чечне. Такого там насмотрелся, что на всю жизнь эмоций хватит! - Сейчас вроде не военное время, а всё равно как на пороховой бочке… Не знаешь, где, что ждёт… - Это точно. К нам в больницу постоянно привозят то с ДТП, то с производственных ЧП, то с местных разборок… А тут случай недавно был: девочка в школу пошла, первый урок отсидела, второй, а потом неожиданно почувствовала себя плохо – почти без сознания её привезли. Оказалось, что старшеклассники «пошутили», дали ей конфету с наркотиком… Сейчас следствие идёт, так эти парни божатся, что были не в курсе начинки! Ну, не уроды ли?.. - Что с ней стало? – через какое-то время спросил Борис. - Вылечили. Промыли желудок, почти неделю провела под капельницей, а три дня назад её выписали… - Убил бы таких! - Всё так. Миром правят не нормальные, а такие вот идиоты, которым, увы, не знакомы доброта и сострадание… - Да… - задумался Тарасов. – Жаль только по лицу не определишь – нормальный ли человек, или нет! - В этом есть несовершенство мира, - на секунду отвлёкся от манипуляций Руслан, но уже в следующее мгновение вернулся к работе. – А ваше следствие? Оно хоть как-то продвигается? - По поводу огнестрела? – Абашев кивнул. – Нет. Там всё слишком запутанно. - Постарайся не говорить с Олесей какое-то время о произошедшем. Не так страшно само воспоминание того дня, сколько тот факт, что это ранение она ещё долго будет ассоциировать с потерей ребёнка. В этом плане ей очень сложно… - Она не знала, что беременна, но всё равно… отнеслась к этому так, будто уже подобрала имя этому малышу! – всплеснул руками Тарасов, отчего свет дрогнул. - Так, спокойно! – тут же остудил его пыл застывший Руслан. – Только эмоций сейчас не надо! - Извини! – вновь замер Борис. – Просто эта новость… Я и сам понятия не имел, что… ну, что у нас будет ребёнок, а тут… Словно что-то рухнуло внутри! А каково было тогда Умке, я и представить боюсь! - Она сильная у тебя! Сильная! – уверенно заявил Абашев. – Сегодня не испугалась, сориентировалась, да и после того ранения не пала духом так, как это порой делают другие! Поверь, я многих больных видел, но такую прыткую! Она ещё всех нас переживёт! – усмехнулся врач. - Хоть бы… - едва заметно улыбнулся Борис, взглянув на лицо девушки. – Она точно ничего не чувствует? - Я ей вколол снотворное и обезболивающее! Она и после операции проспит несколько часов. - Долго ещё? - Ещё пара швов осталась.        На то, чтобы закончить начатое, ушло ещё минут десять. Где-то за лесом уже начало светлеть небо, когда Абашев довольно воскликнул: - Готово! Как новенькая теперь!        Убрав все использованные инструменты в плотный контейнер, Руслан наложил поверх рубца сложенный в несколько раз бинт, так как вата закончилась под конец операции, и приклеил его пластырями с четырёх сторон. - Я подгоню машину, насколько это будет возможно, и перенесём её на сидение, - предложил Борис и поднялся на ноги. Бёдра и икры тут же окутала ноющая боль – он не разминал конечности целый час, забыл об этом дискомфорте, сосредоточив всё своё внимание на Умановой. - Давай!        Ожидая Тарасова, Руслан невольно думал о том, как же сильно Тарасов переживает за девушку. Он видел множество пар, и все они были чем-то похожи: пока идёт операция, находящийся в здравии супруг или супруга, нервно мерят шагами вестибюль в ожидании новостей. Конечно же, стоит доктору только выйти из операционной, как сразу к нему подлетает родственник больного и спрашивает о самочувствие того, кто подвергался хирургическому вмешательству. В их глазах горело волнение, страх – целая гамма пугающих чувств, но они тут же гасли, как только люди слышали: «Операция прошла хорошо, переводим пациента в отделение». Эмоции на их лицах тут же менялись на противоположные. Это естественно! Борис тоже слышно выдохнул, когда доктор объявил, что всё закончено, однако всё равно тень страха не исчезла. Она спряталась в синей радужке глаз – очевидно, случившееся было только началом чего-то более серьёзного, и Тарасов это прекрасно понимал.        Два покушения – это не предел. Будет третье, и повезёт ли девушке в следующий раз, Абашев не спешил судить. - Может, вам уехать из города? – предложил он, когда Борис вёл машину в направлении Санкт-Петербурга. - Одну я её не отпущу, а сам уехать не могу – у меня здесь остались ещё… дела, - с трудом подобрал последнее слово Тарасов, взглянув на Олесю в зеркало заднего вида. – Но у меня к тебе просьба: позволь Олесе не возвращаться в больницу? - Что?! – тут же вспылил Абашев, и лишь с трудом не дёрнулся от этих слов. Единственное, что его остановило – это девушка, лежащая головой на его коленях. – Да ты рехнулся?! Она только-только после операции, слаба ещё! За ней нужен постоянный медицинский контроль! - Ты сам предложил уехать из города! - Да! Но я бы определил Олесю в другую клинику, в том городе, куда бы вы перебрались! - Хорошо, что нужно для того, чтобы ты «выписал» её из больницы? - Ничего! – сразу замахал руками Руслан. – Мне нужно, чтобы она здоровая была, но в ближайшую пару недель этого точно не предвидится! - Если я куплю любое необходимое оборудование и найму тебя в качестве круглосуточного врача для Олеси, ты дашь добро? – в лоб спросил Тарасов.        Абашев молчал. Он не столько взвешивал выгоду данного предложения, сколько пытался представить, что движет мужчиной в этот момент. - А, может, ты лучше усилишь охрану? – робко предложил он, на что получил категоричное: - Нет! - У меня пациенты… Я не могу их бросить ради одной Олеси… - Я понимаю. Но и ты меня пойми, я не доверяю другим врачам, а ты вроде толковый… - Ну, спасибо! – ухмыльнулся Руслан, хотя ситуация к хорошему настроению едва ли располагала. – Лучшая оценка, которую я слышал в своей жизни! - Так что? - Нет, - уверенно ответил он. – Я лучше буду периодически сам к вам приезжать, потому что работать с одной пациенткой в ущерб другим – это несправедливо. - А ты правильный… - то ли с похвалой, то ли с упрёком произнёс Тарасов. – В больнице только никому ни слова, что Уманова нашлась. - Да понял я уже! – обречённо воскликнул врач, посмотрев на девушку.        Машина двигалась по ровным улицам Санкт-Петербурга минут двадцать, пока не остановилась у кирпичной многоэтажки. Дом находился в современном микрорайоне, поэтому никаких дворов-колодцев не было, напротив здания располагались один из многочисленных рукавов Невы и живописная набережная, которую уже убирал дворник. - А сколько времени? – поинтересовался Руслан, взглянув на безоблачное небо. - Пять доходит, - бегло посмотрев на часы, кинул Тарасов и вышел из машины. - Как быстро утро наступило… - Тарасов ничего не ответил: для него эта ночь стала слишком долгой. - Куда мы приехали? – дождавшись, пока Борис откроет заднюю дверь, спросил доктор. - К моему знакомому. Он тут живёт.        Аккуратно подхватив Олесю на руки, мужчина передал ключи от машины Абашеву и попросил его включить сигнализацию. - Ты уверен, что твой знакомый дома? – третий раз нажимая на кнопку дверного звонка, прошипел доктор. Кажется, он был совершенно нетерпелив. - А когда к тебе нежданно приходят в гости в пять утра, ты быстро двери открываешь?        Стоило Борису только произнести это, как в квартире послышалась какая-то возня, а затем и изрядная доля ругательств в адрес незваных гостей. Руслан только усмехнулся. - О-па! – едва открыв дверь, удивился полуголый Снежный. – Здрасьте! - Пустишь? – без приветствий спросил Тарасов. - Проходите.        Отойдя от двери, Андрей шокировано смотрел на утреннюю делегацию, что пожаловала к нему в дом, и едва ли понимал, что происходит. Ладно Борис – он и не в такое время видел помятую рожу Снежного у себя в доме, но вот Олеся и этот незнакомый парень? - Что происходит? – глядя на то, как один мужчина осторожно укладывает Уманову на диван, а второй ему помогает, полюбопытствовал хозяин квартиры. - Когда она проснётся, что делать? – не обратив внимания на вопрос друга, Тарасов повернулся к доктору. - Сейчас схожу в аптеку, куплю кое-какие лекарства, как принимать – напишу позже. - Ау! – вновь подал голос Снежный. – Ничего, что я тут? - Андрюх, это – Руслан! – указал Борис на Абашева. – Он – лечащий врач Олеси и хирург от Бога. - Очень приятно, - кивнул парень. - Ага, - всё, что смог ответить Барс. – А я не понял… У меня тут полевой госпиталь? Почему Уманова не в больнице? - Вы тут обсудите всё, а я пойду пока в аптеку, - поспешил ретироваться медик, попеременно глядя на мужчин. - Деньги я тебе отдам! – вдогонку сказал Тарасов и посмотрел на Снежного. – Прости, что без предупреждения, некогда было. - Да я так и понял, - подходя к дивану, кивнул он. – Если Уманова у меня дома, да ещё и с доктором, значит, произошло что-то серьёзное? - Второе покушение. - Рассказывай! - У тебя плед есть? - Имеется! – сходив в спальню и вернувшись оттуда с тёплым пуховым одеялом, Барс передал его Борису и, не дожидаясь, пока тот укроет Олесю, направился на кухню. Кажется, досмотреть свой сон ему сегодня не удастся.        Запуская кофемашину, Снежный внимательно слушал рассказ друга о ночном происшествии. Не перебивал, не высказывал свои мысли. Картина, в принципе, была ему ясна – тут и гадать не нужно, что киллер просто доводит дело до конца. В первый раз не получилось убрать девушку – выжила. Вторая попытка тоже оказалась безуспешной. - … Вот только мне не даёт покоя кое-какая деталь, - сказал Борис, глядя на чашку с кофе. – Вятский по мелочам размениваться не будет, и если он захочет кого-то убрать, то явно найдёт для этого профессионала. - И что с того? – не понял мысль Андрей. - Попасть в человека с расстояния двух метров для киллера не проблема, пробраться в больницу ночью с пистолетом с глушителем – тоже! В то, что Вятский сэкономил и нанял дилетанта, я в жизни не поверю! - Ты думаешь, что убивать Олесю не планировали? - Возможно, - подтвердил Борис. – Тут Уманова неожиданно высказала предположение, что на Вятского может работать Ионов. Дескать, она узнала его глаза тогда, у подъезда, да и рядом он всё время был, с подружкой её роман закрутил. - Ионов… - задумчиво протянул Снежный. – Слушай, а ведь это вполне реальный вариант! – закивал он. – Если мы возле машины обсуждали какие-то дела, он всегда был в курсе. И разные документы ты просил его то отвозить, то привозить – он мог делать их копии или фотографировать! Смышлёная у тебя Олеська! Вот только зачем ему это? - Не знаю… - пожал плечами Тарасов. – Мне просто страшно становится от этой мысли!        Раздавшийся в квартире дверной звонок, заставил мужчин отвлечься от своего разговора. Снежный остался на кухне, обдумывать всё услышанное, а Борис пошёл открыть дверь.       Абашев вернулся из круглосуточной аптеки с целым пакетом медикаментов, ещё парочку достал из своего портфеля и, взяв лист бумаги, подробно написал, что как и когда делать и принимать. Перечень был весьма обширный – контролировать постельный режим, поить витаминной смесью, давать таблетки, колоть обезболивающие первые двое суток, ну и дальше по списку. - Ах, да! – вдруг улыбнулся он. – Чуть не забыл!        Достав из пакета последнюю покупку, Абашев заулыбался так, будто выиграл Олимпийские игры. - Бандаж на шею! - Ей?! – удивился Тарасов и покосился на Уманову, представляя, как она отреагирует на его предложение, надеть это! - Конечно! Мышцы слабые, надо зафиксировать, иначе шея постоянно болеть будет! - Да она меня им прибьёт! – замотал головой Борис. - Здоровой хотите её видеть? - Конечно! - Тогда наденете на неё, не спрашивая! – утвердительно кивнул Руслан. – А я приду завтра и проверю!        Из кухни послышался гогот Снежного. Кажется, он представлял масштабы грядущей проблемы. - А сейчас я поехал, - тем временем, продолжил Абашев. – Если что звоните, а так – завтра, в районе трёх, подъеду.        Отдав врачу деньги за лекарства и прибавив к ним благодарность за бессонную ночь, Борис проводил парня и вернулся к Андрею. - Слушай, а смешной этот Руслан! – сразу сказал он. – Даже на доктора не особо похож! - Мне тоже показался сначала чудиком, а оказался – профессионалом! – заверил его Тарасов. – Леську в поле зашил! - Да уж… Герой!