Бандитка

- Борь, может, ну её, эту свадьбу? – в третий раз задала вопрос Уманова, пока они с Тарасовым ехали на задних сидениях его машины в сторону Дворца бракосочетаний. - Олеся, если ты не хочешь свадьбы, то её хотят другие! – послышался весёлый голос Снежного с переднего сидения. – Не порть праздник! - «Другие» - это ты? – прищурилась она, слегка усмехнувшись. - Да! Мне вообще-то жених обещал!        Переведя взгляд на своего спутника, девушка удивлённо подняла брови. Борис только пожал плечами и отвернулся к окну. С дуру в тот ужасный день он ляпнул, что в ЗАГСе позволит Снежному выпить шампанского за молодых, вот с того момента друг и ждал этого события! Никакие доводы Тарасову не помогали, поэтому он, разрываясь меж двух огней, умудрился за короткий период подготовки к свадьбе поссориться и с Олесей, и с Андреем. Уманова, правда, не была в курсе последнего, просто сказала, что её любимый «сошёл с ума», если решил напялить на неё белое платье, но все её попытки отказаться от этой затеи потерпели фиаско. Никакие уговоры на скромный будничный визит к регистраторше не помогали, Борис настаивал на своём, а она, спустя какое-то время, заметно начала беситься от одной только мысли о торжестве. В конечном итоге, через полгода Тарасов своей настойчивостью взял вверх, но Олеся сразу добавила, что первый и последний раз она идёт у него на поводу.        Объездив несколько салонов со свадебными нарядами, она купила не пышное, но весьма элегантное белое платье. Подобрала к нему туфли и накидку, даже сама захотела сделать причёску и макияж! Борис только диву давался, но такое рвение невесты ему очень даже нравилось. Однако сегодня утром, когда он впервые увидел её в праздничном обличии, и признал, что образ любимой превзошёл все его ожидания, девушка вновь попыталась отказаться от торжества. Только в этот момент Тарасов вдруг понял, что эти слова продиктованы её страхом. Она боялась, и так неумело пыталась это скрыть. - И что тебе обещал жених? – продолжала смотреть на Бориса невеста. - Как что? Праздник! – воодушевлённо воскликнул Снежный. – Я его, между прочим, заслужил! Столько для вас сделал! Столько нервных клеток из-за вас потерял! Могу же я рассчитывать на компенсацию! - Андрюх, что ты мелишь? – рассмеялся до сих пор молчавший Тарасов. – Какая ещё компенсация? - Вас хоть немного развеселить хочу, а то сидите как два… пня, хоть бы раз улыбнулись! – ворчал он, а потом резко замолк.        Олеся и Борис переглянулись. Действительно, на счастливых людей они сейчас не очень-то и похожи. Вот только Умановой была невдомёк та причина, по которой мужчина сейчас выглядел таким серьёзным, а расспрашивать его здесь, в машине, не хотелось. Положив свою ладонь на руку Тарасова, Олеся слегка её сжала и попыталась улыбнуться, правда, получилось это несколько вымученно, не так естественно, как хотелось бы.        Всё неправильно! Чертовски неправильно! В то время, пока на улице была на редкость чудесная погода – в Петербурге светило яркое февральское солнце и стоял лёгкий морозец – на душе скребли кошки. Этот день должен был стать самым незабываемым, но пока что его хочется только побыстрее прожить: угрюмый Тарасов, который совсем не тянет на счастливого жениха, зато на редкость довольный, как слон, Снежный, глядя на которого, позитива у окружающих почему-то не прибавляется, да и сама Олеся, в глубине души ждущая этого события, теперь мечтает о том, чтобы вернуться домой и снять с себя это платье. Если эта свадьба и запомнится чем-то, то, скорее всего, ощущением «неправильности». Не те эмоции, не те улыбки, не те желания.        Как только автомобиль остановился у центрального Дворца бракосочетания, Снежный обернулся, чтобы что-то сказать, однако сразу же наткнулся на предостерегающий взгляд невесты, одним слабым кивком головы она попросила его выйти, и мужчина всё понял. Вместе с Андреем, салон покинул и водитель. - Борь, ты всё это время сам не свой, - тихо произнесла Олеся, разглядывая подол своего платья. – Скажи честно, ты передумал? - Лишь бы не разреветься прямо сейчас!        Тарасов, едва услышав этот вопрос, сразу повернулся всем корпусом к девушке. Он обнял её за плечи и пододвинул к себе. - Маленькая моя, - шёпотом начал Борис, - я ни за что не передумаю и никогда не пожалею, что сделал тебе предложение... - Тогда в чём дело? – подняла на него покрасневшие глаза. - Вот только не плачь, ладно? – взмолился по-детски Тарасов. Он аккуратно, боясь стереть макияж, провёл большим пальцем по нижнему веку девушки. – Я скажу тебе, в чём дело, но ты пообещай мне не смеяться… - Не буду, - нахмурилась Уманова.        Борис опустил голову и не сразу сказал. - Просто я боюсь…        Он произнёс эту фразу таким голосом, будто сделал что-то постыдное и теперь с тревогой ожидал возвращения родителей. Даже внешне весь скукожился. - Что? – не сдержала своего удивления Олеся. - Я боюсь, что сделаю в ЗАГСе что-то не то… - Тарасов, ты издеваешься?! – резко выпрямила спину Уманова и сбросила руку Бориса со своего плеча. – Да ну тебя! – в довесок слега ударила его по груди. – Я серьёзно, а он шутит! - Леська, - улыбнулся он впервые за последний час совершенно искренне и мило. – Ну признайся, ты ведь тоже боишься? Я вот в ЗАГСе ни разу не был! Как представлю… - А ты не представляй! – всё ещё сердито говорила она. – На вопрос «Согласны?», просто ответь «Да», если ты действительно этого хочешь, и всё! - А ты? – прищурился он, вновь привлекая к себе девушку. - А я, Тарасов, чтоб ты знал, платье ради тебя напялила, так что на попятную уже не пойду! Или сегодня, или уже никогда!        Мужчина молчал, видя, насколько серьёзна в этот момент Олеся. - А если бы ты была в джинсах? – неожиданно спросил он. – Тогда бы пошла? - Боря, ты зануда! – в голосе были слышны нотки усмешки. – Если не хочешь жениться, так и скажи!        Мужчина опять не сдержал улыбку. - Я слишком сильно тебя люблю, - кивнул он, пододвигая к себе невесту. - Тогда не мотай мне и без того шаткие нервы, - едва заметно улыбнулась Олеся. – Просто скажи мне это ещё раз… - Люблю тебя, мой неврастеник, - рассмеялся Борис и нежно прикоснулся к губам самой любой девушки.        Они бы ещё долго могли сидеть на задних сидениях машины и наслаждаться обществом друг друга, если бы не пробравшийся сквозь открывшуюся дверь холодный зимний воздух и деликатное покашливание кого-то. - Голубки, у вас ещё будет уйма времени, чтобы нацеловаться, - нетерпеливым тоном начал Снежный. – Но у вас регистрация через полчаса! Может, пора уже идти? - Когда-нибудь я его прибью, - тихо прошептала Уманова так, чтобы Андрей этого не слышал. Борис только рассмеялся и предложил свои услуги, как помощника в этом нелёгком деле.        Оглядев парковку, Олеся увидела на другом её конце ещё одну брачующуюся пару, которая стояла в окружении родственников и, кажется, фотографировалась. Сегодня был будний день, поэтому народу было не так много у здания. Посмотрев в сторону входа, девушка заметила Руслана и Алёнку, которые всё-таки взялись за ум и теперь были абсолютно счастливы вместе, Владимира Викторовича, который, будучи на краю своей карьеры, сделал всё, чтобы замять дело Умановой, а ещё в этой же компании стоял Снежный, который так неумело пытался сейчас завязать на себе красную ленточку с надписью «Свидетель» - куда ж без него, он теперь едва ли не через день приезжает к ним с визитами, из-за которых Уманова пару раз успела вслух назвать его «ревизором», а мысленно – заняться поиском для него невесты, да только пока безуспешно! Вот в общем-то и все гости – только близкие и друзья! В этой компании Олесе не хватало только одного человека… но об этом она предпочитала не думать, и так денёчек пока складывается не очень. - Алёна, спасибо, что согласилась побыть моей свидетельницей, - улыбнулась невеста, помогая ей надеть ленту. - Ну что ты! – наклонила она вбок голову. – Это ведь благодаря тебе мы с Русланчиком вновь вместе, я – твоя должница!        Посмотрев на девушку, которая сегодня была в нежно-розовом платье и с потрясающими локонами, Уманова только кивнула. Что ещё говорить в этой ситуации, она не знала, а потому от повисшей паузу стало неловко. - Ладно, - мягко начала Алёнка. – Побудь одна, вижу, что тебе это сейчас нужно…        Дождавшись, пока девушка выйдет из уборной, Олеся прислонилась спиной к холодной поверхности белоснежного кафеля и прикрыла глаза. Какой-то необъяснимый страх взял всё-таки вверх и внешне проявился в чуть подрагивающих руках и сбившемся дыхании.        «Это всего лишь свадьба, Уманова! – мысленно успокаивала себя девушка. – Ты сегодня выходишь замуж за самого лучшего, самого любимого мужчину… Боря тебя любит! И нет поводов для паники, всё хорошо!».        Крепко сжав ладошки в кулачки, Олеся буквально впилась ноготками в нежную кожу, оставляя на ней красные следы и заметные вмятины.        «Может, сбежать?», - пронеслось в её мыслях.        «Нет, ты любишь Борю, Боря любит тебя, и сегодня вы просто узаконите свои отношения, - будто кто-то внутри уговаривал идти её под венец. – Штамп в паспорте и кольца – это всего лишь формальность! И нечего их боятся!». - Чёрт! – вслух несдержанно выругалась Олеся. Кто бы мог подумать, что она в ЗАГСе начнёт разговаривать сама с собой!        Промокнув лицо салфетками, Уманова, стараясь сохранять внешнее спокойствие, вышла из уборной. Гости расположились на диванчиках, что стояли в просторном холле, Снежный стоял у стены, а Борис, засунув руки в карманы брюк, смотрел себе под ноги. Их напряжённый вид заставил Олесю вновь занервничать. - Что-то случилось? – подошла она к Тарасову и внимательно посмотрела в глаза мужчине. Он не отвечала. – Боря, чёрт возьми, что происходит?! – слишком громко выпалила она.        В этот момент за её спиной раздался тихий слишком знакомый голос: - Леська…        Уманова моментально вздрогнула. Не может быть… Резко обернувшись, она увидела перед собой голубые, как море, глаза, в которых застыли слёзы. - Женька… - всё, что сумела вымолвить она в ответ, прежде чем порывисто прижаться к подруге.        Такая родная, такая любимая Мурашова. Кажется, за то время, пока они не виделись, Евгения стала её меньше и хрупче, но главное – осталась всё такой же нужной. Чувствуя, как она содрогается от слёз, Олеся и сама не сдержалась. Плевать было на макияж, возможно, даже на платье, которое наверняка помнётся или замарается! Лишь бы продлить этот момент. Момент, который часто Умановой снился по ночам, и который она себе представляла, гуляя по их любимым с Женькой местам. - Прости меня, пожалуйста, - прошептала Мурашова, вытирая невесте слёзы. – Умоляю! - Давно простила, а может, и никогда не обижалась! – улыбнулась Олеся. – Мне тебя так не хватало всё это время! – вновь прижалась к ней и опять шмыгнула носом. - Мне тоже! Я столько раз хотела тебе позвонить или написать, но каждый раз чего-то боялась… - Успокойся, я знаю, чего ты боялась, и не виню тебя ни в чём! – заверила её Уманова. – Только, пожалуйста, не оставляй меня больше, я не выдержу этого ещё раз…        Женька на этот раз молчала, Олеся почувствовала, как её объятия ослабли, а сама она явно ссутулилась. - Женя? – ошеломлённо прошептала девушка.        Она поджала губы и посмотрела на Бориса, что до сих пор стоял на том же месте, где и пять минут назад. Уманова металась взглядом между этими двумя людьми, не помнимая, что кто должен сказать. - Боря, ты ведь не?.. - в ужасе прошептала Олеся, когда всё происходящее стало до неё доходить. Мурашова боится Тарасова и того, что он может сделать с Ионовым, а без парня Женька никогда не останется тут. Сам Борис же никогда не пойдёт на мировую со своим бывшем водителей, у него до сих пор желваки на шее заходят, когда Снежный или Уманова случайно упоминают его имя в разговоре. Замкнутый круг! - Олесь, не нужно, - тихо попросила Мурашова. – Не время выяснять эти вопросы, сегодня праздник! - Боря?! – тем временем не унималась Уманова. – Не будет никакого праздника, пока я не получу ответ! - Олесь, что ты хочешь?! – высунув руки из кармана брюк, подошёл к ним Тарасов. – К твоей подруге у меня нет никаких претензий, хотите общаться – ради Бога! - Но ты ведь понимаешь, что?.. – с вызовом посмотрела на него Олеся, но была перебита своим женихом: - Про Ионова даже не говори мне! - Тарасов, ты хочешь, чтобы я была счастливой, или тебе важно только собственное эго?! – не сдавалась Уманова. - Давайте вы не будете здесь выяснять отношения! Сейчас действительно не время… - рядом появился, как чёрт из табакерки, Снежный. - Олеся, он прав, - неожиданно услышала Уманова откуда-то сбоку, с центральной лестницы, у которой они как раз и стояли.        На предпоследней ступеньке стоял Василий. Он выглядел не самым лучшим образом и действительно изменился с момента их последней встречи. Волосы чуть отросли, на скулах и подбородке появилась щетина, глаза стали заметно потухшими – не было больше того уверенного в себе, немного наглого юноши. - Васька? – непроизвольно произнесла Олеся, удивлённо смотря на гостя. Стоило, наверное, сразу догадаться, что если Женька здесь, то и её молодой человек будет где-то рядом. - Василий Романович Ионов? – раздался, как гром, голос Пригова. - Стоп! – прикрикнула Олеся. Всё вдруг происходящее начало напоминать какой-то боевик. Как в замедленной съёмке Борис дёрнулся в сторону парня, Снежный крепко сжал кулаки, будто приготовившись к бою, Пригов сделал первый шаг в сторону того, кто подозревался в покушениях, среди этих агрессивно настроенных мужчин выбивалась только одна единственная девушка, которая зажмурившись, выглядела абсолютно напуганной. - Хватит! – взмолилась Уманова, попытавшись остановить всех. Борис замер, вместе с ним остановился и Владимир Викторович. – Пожалуйста, не надо никого трогать и арестовывать! У меня нет претензий ни к Ионову, ни к Мурашовой, - отчётливо, чтобы слышала все, говорила Олеся. – Оставьте их в покое и забудьте обо всём, что было! - Уманова! – взвыл Тарасов. – Ты с ума сошла! Тебе мозги отшибло?! Ты мне предлагаешь забыть что?! Как он чуть тебя не пристрелил?! - Вот именно! – подтвердила Олеся, вставая так, словно желала быть живым щитом для парня. – Это меня чуть не пристрелили! Меня, а не тебя! Поэтому только мне решать, наказывать за это Ваську, или нет! Я его простила, что и тебе советую!        Тяжело дыша, Уманова в упор смотрела на мужчину и видела, как с каждой секундой его лицо становилось всё более и более красным. Она была готова уже, кажется, ко всему – к тому, что он, бесцеремонно отодвинув её, кинется с кулаками и обвинениями на Ионова, к тому, что он может обрушить на неё гневную тираду и обвинить в легкомыслие, однако Тарасов обвёл всех троих взглядом, чуть дольше задержав его на Олесе, и, ничего не сказав, направился вниз по лестнице. - Ну ты даёшь… - покачал головой Снежный, сбегая на первый этаж вслед за другом.        Отбросив букет, что всё это время был зажат в руках, Уманова опустилась прямо на пол и спрятала лицо в ладошках. Вот и сказочке конец… Жених ушёл, гости смотрят осуждающе, самой плакать хочется от безысходности. Не о такой свадьбе она мечтала… Совсем не о такой… - Леська, прости нас… - села рядом Мурашова и осторожно, будто боясь быть отвергнутой, положила ладонь на плечо подруги. – Мы тебе всё испортили… - Вы всё правильно сделали. Хорошо, что пришли, - не поднимая головы, сказала Уманова. – Лучше уж сейчас расстаться с Борисом, чем потом… Потому что жить с его… обидой на вас, я бы не смогла… - Да, молодёжь, натворили вы, конечно, дел… - произнёс сожалеюще Пригов, посмотрев на троицу. - Так свадьбы не будет что ли? – недоумевал Руслан, за что получил в бок от своей девушки. - Ребят, вы простите, что всё так получилось, - подымаясь на ноги, сказала Олеся. – В этом нет ни чьей вины, - говорила он это, скорее, Василию с Женькой, - просто случилось то, что рано или поздно должно было случиться…        На последней фразе голос дрогнул, к горлу подступил ком. - Так погодите, - вмешался Руслан. – Я сейчас же пойду и поговорю с Борисом! - Куда собрался? – послышался смеющийся голос Снежного с нижнего этажа. – У нас свадьба, между прочим, уже через две минуты!        Медленно развернувшись, Олеся увидела на первой ступеньке лестницы Тарасова. Он смотрел на неё, и одно только выражение его лица говорило о том, что ему стыдно за своё поведение. Он несколько секунд словно не решался приблизиться к своей невесте, однако потом, шагая через две ступеньки, быстро оказался рядом. Не говоря ни слова, он несколько раз быстро кивнул, будто ответил на свой какой-то мысленный вопрос, а затем повернулся к застывшему, как статуя, Ионову. - Я не готов простить тебя прямо сейчас и не буду врать, я вообще не могу на тебя пока смотреть, но поскольку я хочу, чтобы Леська была счастлива, чтобы она улыбалась, а не плакала, то я рано или поздно сделаю это и, возможно, даже смогу воспринимать тебя также, как и раньше. - Спасибо, - кивнул Василий и сдавленно улыбнулся. Было видно, насколько ему тяжело сейчас здесь находиться. - Так ты не передумал? – всё ещё с опаской спросила Олеся. - Дурёха ты, Умка, - провёл ладонью по её щеке Тарасов. – Не смог бы я передумать, мне просто нужно было остыть… - Прости… - И ты меня… - Ну слава Богу! – кажется, воскликнул на всё здание Снежный. – Не зря я с этой дурацкой лентой мучился! Пригодится всё-таки!        Рассмеявшись, Уманова перевела свой взгляд на Мурашову, а после – на Алёну. - Ты не будешь обижаться, если… - Я сама это хотела предложить, - улыбнулась девушка, перебив невесту. – Мне кажется, Евгения больше подходит на роль свидетельницы, нежели я… - Спасибо за понимание!        Стоя перед регистраторшей, Олеся впервые за целый день была совершенно спокойна. Будто бы теперь всё стало так, как и должно было быть! Теперь действительно все самые любимые и родные люди рядом, тяжёлый камень больше не лежал на её душе, даровав то самое желанное ощущение лёгкости и умиротворения. Рядом любимый человек, позади – самая лучшая свидетельница, а впереди – будущее, которое уж точно должно быть радостное, светлое и счастливое. Судьба им с Борисом знатно задолжала и теперь пришла пора возвращать должок. - Это ты Женьку позвал? – спросила тихо Уманова, пока работница ЗАГСа что-то говорила о важности такого события, как свадьба. - Я, - в тон ответил Тарасов. - Но ты не знал, что Васька сюда придёт? - Не знал. - А как ты их нашёл? - Тебя это действительно волнует прямо сейчас? – не смог сдержать своего удивления Борис. - Всё в порядке? – прервала свою речь регистраторша, услышав перешёптывания. - Да-да, продолжайте, - улыбнулся Тарасов. - Мне просто очень хочется знать подробности, - будто издевалась Уманова, вновь продолжив разговор. - Не порть момент! - Вы что, офигели? – вмешался в беседу брачующихся Снежный. – Хоть тут ведите себя нормально… - Так, молодые! – вновь не выдержала женщина «лишних» разговоров. - Задайте уже главные вопросы! – попросил Андрей, чем поймал на себе недовольный взгляд Тарасова. – А то они молча стоять не могут! - Вы мешаете процессу! - Так, отставить разговоры! – встрял в этот конфликт Пригов своим командирским тоном, но следующую фразу, когда все притихли, произнёс уже более вежливо: - Продолжайте, пожалуйста, - обратился он к регистраторше. - Согласны ли вы, Олеся Михайловна, взять в законные мужья Тарасова Бориса Андреевича? - Согласна, - с улыбкой кивнула девушка, её эта ситуация явно повеселила. - Согласны ли вы, Борис Андреевич, взять в законные супруги Уманову Олесю Михайловну?        Тарасов посмотрел на свою избранницу, едва заметно качнул головой, громко вздохнул, но с улыбкой ответил: - Согласен!        Дальше женщину пара уже не слушала. Не дожидаясь разрешения поцеловать невесту, Борис притянул к себе Олесю и впился в её губы нежным, но настойчивым поцелуем. - Да что же это такое! – сквозь пелену накативших чувств, услышала Уманова возмущённый голос регистраторши. - Да бросьте вы, пусть целуются, - опять заговорил Снежный, - всё лучше, чем они разнесут вам ЗАГС в порыве очередной ссоры! - Закройте рот, свидетель! - процедила свозь зубы Мурашова. Она была искренне рада за подругу, но этот бубнёшь ей знатно надоел. - Тю, можно подумать, что я не прав! – фыркнул Андрей.        Но счастливые молодожёны не обращали на все эти разговоры никакого внимания. Теперь только муж. Теперь только жена. Теперь только вместе.

Спустя время

- Нет, вы уже видели это?! – с грацией пингвина ввалилась в светлую палату Ионова, тряся зажатым в руке глянцевым журналом. – Вы на первой полосе!        Отстранившись друг от друга, Борис и Олеся едва слышно вздохнули и перевели взгляд на запыхавшуюся девушку. Бесцеремонно взяв с тумбочки кувшин с чистой водой, Женька сделала два жадных глотка, а после этого возмущённо сказала: - Вот не могли они нас с тобой в соседние палаты положить! Думала, рожу, пока до тебя поднимусь!        Рассмеявшись, Тарасов взял на руки очаровательного малыша, который в данный момент спал, как сурок, и даже не представлял, что эта громкая фурия – его будущая крёстная, и отошёл с ребёнком к окну. Новоиспечённая мама только улыбнулась, глядя на то, с какой нежностью смотрит муж на их сына. - Эй, подруга, ты меня вообще слышишь?! – вновь возмутилась Ионова. - Слышу, чего кричишь-то? – пожала плечами Олеся. – Мне лично – всё равно, что там про нас написали… - Всё равно? – не слабо удивилась Женька. – Тогда я вам сейчас это зачитаю!        Что-то ворча себе под нос, девушка открыла журнал на нужной странице и принялась вслух декламировать:        «В одной из городских больниц Санкт-Петербурга родился наследник многомиллионной бизнес-империи Бориса Тарасова и его супруги Олеси Умановой. Пара тщательно скрывает свою личную жизнь от посторонних, но четыре месяца назад прятать беременность женщины стало уже невозможно. По словам источника, на днях у супругов случилось радостное событие – на свет появился мальчик, весом в три шестьсот, однако имя малышу родители пока ещё не дали. Главврач больницы Руслан Абашев от комментариев отказался. Тем не менее, известно, что и для Олеси, и для Бориса этот ребёнок является первым, поэтому можно лишь догадываться, насколько желанной является эта кроха. Коллектив нашей редакции искренне поздравляет молодых родителей и рассчитывает, что уже скоро они представят малыша официально». - Обойдутся! – заключил Борис, как только Женька перестала читать. - Солидный вроде бы журнал! – затараторила Ионова. – Такие выпуски классные делали, а тут спустились до уровня желтухи! Тьфу! - Вот ты где! – без стука вошёл в палату Василий. – Я тебя по всему корпусу ищу! – подходя к жене, негодовал парень. - Васька, забирай уже свою пузатую, - дружелюбно улыбнулся Тарасов. – А то она, как радио, болтает без пауз! - Боренька, я ведь могу и обидеться! – прищурилась Мурашова, подмигнув незаметно подруге. – А если я обижусь, то адрес редакции мне прекрасно известен! И в следующем номере будет уже моё большое интервью о наследнике бизнес-империи – Тарасове Павле Борисовиче! Желаете почитать? - Женька, не нарывайся, - рассмеялась Уманова, вставая с кровати. – Тебе, между прочим, сейчас надо быть в предродовой! А ты сайгаком бегаешь по этажам! - Леська, не издевайся! Я там с ума сойду от страха, а здесь мне как-то поспокойнее! – скрестив руки на груди, показала язык подруга. – Мы ведь с Васькой вам не мешаем, правда? - Ну как сказать… - протянул Борис, обнимая одной рукой жену, а второй крепко держа сына. - Всё понятно с вами! – наигранно обиделась Ионова. – Пойдём, Вась, нам здесь не рады! Дай руку! - Женёк, хватит комедию ломать! – помогая супруге встать, рассмеялся он. – Пошли, действительно, в свою палату, а то нас там поди уже все потеряли! - Женька, - окликнула её Уманова, когда пара уже почти вышла в коридор. – Ничего не бойся! Даже не заметишь, как малыш уже будет у тебя на руках! - Господи, дай мне сил… - прошептала девушка одними губами и мечтательно улыбнулась.        Когда за Ионовыми закрылась дверь, Борис поцеловал свою жену в висок и нежно спросил: - Тебе не было больно? - Не было. Ты ведь был за дверью, и я чувствовала твою поддержку, да и врачи тут хорошие, - улыбнулась Олеся, решив не травмировать мужа своими откровениями. – Ты мне лучше скажи: мы ведь не будем Пашку выставлять на всеобщее обозрение и как-то представлять журналистам? - Нет, конечно! – сразу же отмахнулся Борис. – Пошли все к чёрту от моей семьи…        Пожалуй, услышать это было самым важным для Олеси. Рядом с мужем она чувствовала себя, как за каменной стеной – он был сначала её, а теперь и их защитником, он же помогал ей принимать решения и делать какой-либо, пусть даже самый пустяковый, выбор. Рядом с Тарасовым не было ничего страшного или стыдного, он был её частью, а она – его. - Ты счастлив? – подняв на супруга свой взгляд, робко спросила Уманова.        Мужчина ответил не сразу. Посмотрев на жену, затем на сына, он улыбнулся. - Я никогда не думал, что можно быть настолько счастливым, - честно и уверенно ответил он. – Спасибо тебе за это. - Я люблю тебя, - привстав на цыпочки, прошептала Олеся. - А я – тебя… сильно-сильно!        Ласковый поцелуй, полный любви и нежности, прервал Павел Борисович, что заелозил на руках мужчины. Мальчуган заставил родителей отвлечься от своего занятия и обратить на себя всё их внимание. - Кажется, нам нужно будет к этому привыкнуть, - смущённо улыбнулась Олеся, проведя пальчиками по щеке сынишки. - Со вторым будет легче, - лукаво произнёс Борис. - Мне сейчас послышалось? – подняла на мужчину удивлённый свой взгляд. - Я подумал, что Пашке не помешало бы иметь сестричку, или даже не одну… - Боренька,.. - Леська, просто обещай, что подумаешь? – девушка уловила, каким взволнованным был его голос в этот момент. - Я обещаю, что годика через два-три мы вернёмся к этому разговору, - кивнула Олеся. Ей ведь и самой в голову пришла эта мысль пару недель назад, но хорошо, что Тарасов заговорил об этом первым.        Положив осторожно сына в кроватку, Борис развернулся к Умановой и заключил её в свои тёплые объятия. - Леська, я уже говорил сегодня, что люблю тебя? – совершенно по-детски спросил мужчина. - Дайте-ка подумать! – рассмеялась девушка, обнимая в ответ супруга. – Хм, кажется, нет! – почувствовав его нежное прикосновение к своему лбу, девушка слегка отстранилась. – А да, вроде бы что-то такое припоминаю… - и вновь поцелуй, только уже на носик. – Да-да, похоже, я сегодня я это уже слышала… - Сегодня, завтра и всегда… - Люблю. - И я.        Нет сил и желания больше сдерживаться. Нежный и чувственный поцелуй закрепил только что произнесённые слова, и не оставил ни малейшего сомнения – так отныне и будет.

*** - Ребят, там это… Женька родила! – ворвался в палату Василий. – Дочка! Представляете! У меня теперь есть дочка! Я стал отцом! – не скрывая слёз, в порыве радости говорил мужчина. - Интересно, Ионова не разнесла родблок? – тихо засмеялась Олеська, расплываясь в улыбке. – Ей ведь на УЗИ сказали, что будет мальчик… Она и детскую в голубые тона уже покрасила… - Да какая разница? – улыбнулся Борис. – Главное, все счастливы!

***Конец***