Осколки подсознания

Каждую ночь Хичиго снова и снова снился Арранкар… Кошмар, заставляющий просыпаться от собственного крика, холодный пот и до крови искусанные губы… Один и тот же сон: серебристые купола лечебных заклинаний над большими городами, опустевшие деревни, сотни искалеченных, до неузнавания изуродованных тел людей и животных, лежащих прямо на дороге, под палящим солнцем — все они спешили в спасительный город, но болезнь оказалась быстрее… Кровавая Чума Арранкара… Раз в несколько веков она прокатывалась по миру, не оставляя после себя ничего живого. Спасения не было: выживали лишь те, кто успевал добраться до лекаря-мага. У болезни были определенные стадии протекания: сначала начинала идти кровь, краснела и опухала кожа, потом тело раздувалось и деформировалось до неузнаваемости — человек заживо лопался и разваливался на части, превращаясь в зловонную дымящуюся груду гниющего мяса… …Хичиго с криком проснулся. Майка пропиталась потом и прилипла к коже, сердце колотилось как бешенное. Близнеца рядом не было. Сквозь закрытые шторы пробивался лучик дневного света. Хичиго протянул руку, откидывая край одеяла и неожиданно почувствовал, как рука коснулась чего-то мягкого. Широсаки замер и посмотрел вниз: его рука касалась его груди. «Груди?!» — ошарашенно подумал белобрысый и осторожно дотронулся: грудь была самой что ни на есть настоящей, но какой-то слишком большой. Хичиго кубарем выкатился из кровати, обо что-то споткнулся, подлетел к окну и рванул шторы в стороны. Комнату залил солнечный свет… Это была не их комната, не его тело и не их мир… Обнаженная высокая блондинка вертелась перед зеркалом и подвывала от ужаса. Тело находилось уже на третьей стадии Кровавой Чумы — это Хичиго определил, сняв с нового тела одежду. Он отметил все классические симптомы: из нового тела лилась кровь, болела голова, тянущие боли отдавались внизу живота. На руках и ноге кожа покраснела и страшно чесалась. Четвертой стадией было разложение, а пятой — смерть… Смерти Хичиго не боялся, ведь он был практически бессмертен. Но, будучи запертым в этом смертном и смертельно больном теле, он имел все шансы умереть. Нужно было срочно искать лекаря! Хичиго сам не понял как добрался до нужного места: он спрашивал у прохожих, орал про чуму, просил и угрожал. От него шарахались, замахивались, пытаясь защититься или вообще просто теряли дар речи, но некоторые люди все-таки махали рукой, указывая направление: вон, иди туда — в ту сторону, там помогут. Так он добрался до широкого пятиэтажного здания, и с криком ввалился внутрь. При виде столь странной кричащей девушки, очередь поспешно расступилась и протолкнула Хичиго вперед, к окошку регистратуры. Там он снова рассказал про чуму. — Ну, я не знаю к кому вам! Что за анунахская чума?! А вы случайно не заразная? — опасливо покосилась из окошка тетка в белой робе. — Идите тогда на прием к дежурному терапевту, кабинет 25… Женщинааа, вы куда?! А талончик?! Женщииинааааа, вас не прииимуууут! Но Хичиго уже умчался прочь, озираясь в поисках кабинета № 25 по длинному узкому коридору, периодически натыкаясь на других людей, столы-стулья и, почему-то, на горшки с пальмами. «Зачем этим лекарям пальмы?!» — из раза в раз удивлялся белобрысый. А у кабинета N25 выстроилась довольно внушительная очередь. Кто-то дремал, сидя на стульях у стены, кто-то нервно крутил в руках пачки бумажек с печатями и штампами, кто-то стоял в боевой готовности прямо под дверью и собирался бороться ни на жизнь, а на смерть за право войти следующим. И всего этого Хичиго, разумеется, не заметил. Сходу отбросив плечом пару больных и грохнув дверью, щедро осыпая их обвалившейся штукатуркой, Широсаки ввалился в кабинет. В кабинете № 25 было двое: тот, что в белой робе, сидел за столом, и, закатив глаза к потолку, скучал, а рядом, сидя на стуле и держа на коленях литровую банку с какой-то жидкостью, тараторила бабуля весьма бодрого вида: — … и геморрой, и энурез. Но я урину вчерась поставила, приложила, а сегодня вот посмотрите, докто… — бабуля осеклась, когда Хичиго одним движением руки отшвырнул ее прямо со стулом и банкой в дальний угол кабинета, где она и осталась сидеть, глотая воздух открытым ртом. Хичиго, тем временем, навис над проснувшимся терапевтом и завопил: — Лекарь, у меня Арранкарская Чума! Читай срочно заклинание! Кровь уже идет! Терапевт ошарашенно поднялся со стула, прокашлялся, и потребовал от странной гостьи немедленно освободить кабинет. Это была очень серьезная ошибка: обезумевший от ужаса Хичиго взял его за горло, с легкостью поднял одной рукой, и приблизив лицо к своему, медленно и отчетливо произнес:  — Лекарь, слушай меня очень внимательно, я попробую объяснить в последний раз… У меня третья стадия Кровавой Арранкарской Чумы. Кровь уже идет, все болит и кожа чешется. Нужно срочно прочитать лечебное заклинание. Ты ведь умеешь читать лечебные заклинания?! Иначе ты мне не нужен и я, с превеликим удовольствием, сверну тебе шею. Терапевт торопливо закивал побелевшим от недостатка кислорода лицом: «да-да, в нашей районной поликлинике как раз собрались самые ведущие специалисты по лечению Арранкарской Чумы». Хичиго разжал пальцы и эскулап рухнул обратно в кресло, откуда принялся благодарно и восторженно смотреть на Хичиго, растирая синяки на шее.  — Ну? Заклинание? — Хичиго пришлось немного подтолкнуть его, чтобы тот очнулся. Терапевт скосил глаза в церковный календарь, висящий на стене и послушно забормотал молитву, но ничего не произошло. Заставив лекаря повторить заклинание еще пару раз, Хичиго нахмурился и сжал кулаки. Предвидя скорую расправу, врач поспешно заговорил:  — Послушайте, ничего не происходит. Почему вы решили, что у вас именно Арранкарская Чума? Существует множество заболеваний со схожими симптомами. Позволите вас осмотреть? Хичиго раздраженно спустил джинсы до колен и закатал рукава свитера, демонстрируя пятна крови на ногах и покрасневшую кожу. — Девушка, а у вас менструация давно была? — осторожно поинтересовался терапевт. Хичиго раздраженно ответил, что не знает. И даже не знает что это такое. Ну не рассказывать же лекарю, что это не его тело и он вообще-то парень, да, в принципе, не человек вовсе, а Пустой, который однако уже не Пустой, а альтер-эго Ичиго… Тьфу! В двух словах это точно не объяснить. — Так, давайте-ка направлю вас к дежурному гинекологу, он посмотрит и скажет поточнее. Не переживайте, это никакая не чума, а совершенно нормальная реакция женского тела. — терапевт старательно улыбался, чтобы, не дай бог, не спровоцировать эту психически нездоровую особу на очередной приступ. Но Хичиго было не так просто убедить. Он угрожающе сдвинул брови, от чего терапевт перепугано подскочил и, подобострастно улыбаясь и юля, принялся просвещать его об особенностях женского менструального цикла. Хичиго удивленно смотрел на лекаря: получаемая информация была совершенно новой. Это было нечто, о чем он, будучи Пустым, даже и знать не мог. К тому же этот странный лекаришка в белой робе, который заискивающе смотрел глаза и явно старался как можно быстрее его спровадить, белобрысому совсем не нравился. — Лекарь, я тебе не верю. Такого не может быть, чтобы у женщин каждый месяц просто так шла кровь. Терапевт схватился за голову. Хичиго угрожающе хмурил брови и сжимал кулаки. — Ну как вам объяснить-то чтобы вы поверили?! А вот же бабушка у нас сидит, давайте бабушку спросим?! Хичиго повернулся к бабуле, которая продолжала неподвижно сидеть с банкой урины на коленях и открытым ртом, и поинтересовался действительно ли у нее идет кровь каждый месяц. При этих словах бабуля отмерла, закрыла рот, снова открыла и уже больше его не закрывала. — Да-да… — тараторила она. — Ой, внучка, сейчас то кровь уж не идет, а вот раньше, в наши годы, такая кровь шла, ууу, молодежь-то сейчас тщедушная стала, то ли вот в наши времена, ох, по литру шла, а то и по два. А сейчас и энурез замучал, и радикулит, и сердечко пошаливает, и… Поток словесного поноса, изрыгаемый добродушной словоохотливой бабулей, оглушал и сбивал с ног бедного Хичиго, тщетно пытающегося уловить в нем хотя бы крупицу полезной информации. Внизу живота снова потянуло, заболела голова, хотелось тишины и покоя… прилечь и съесть чего-нибудь сладкого, и чтобы Ичиго обнял. Единственное, что он уловил, это подтверждение — да, у женщин действительно время от времени идет кровь и это совершенно нормально.  — А это у вас скорее всего диатез, возможно что-то аллергическое. — продолжал терапевт, изучая покрасневшую кожу. — Давайте я пропишу вам… Но его перебила бабуля, которая подскочила к Хичиго, схватила его за руку и принялась нахваливать достоинства уринотерапии, которая как раз очень хорошо помогает при различного рода диатезах, экземах, опоясывающих лишаях и прочих старческих почесухах. Она рассказывала как парить урину, как правильно ее остужать и ставить в холодильник, как брызгать на тряпочку и ставить компресс. Бабуля периодически совала ему под нос банку с пареной уриной, которую принесла на прием, нахваливая ее цвет и консистенцию. Хичиго совершенно убитым голосом поинтересовался как долго стоит продолжать такое лечение, на что получил полный радости и энтузиазма ответ:  — Внучка, всю жизнь прикладай уринку покуда не окочуришься! Хичиго схватился за голову. Ему совсем не улыбалась переспектива до конца лет своих парить урину и все равно в конце концов окочуриться. От бабки его спас терапевт. Он с трудом оттеснил ее плечом, и протянул Хичиго две бумажки. — Вот, эту мазь от диатеза возьмите в аптеке. А вот с этим направлением идите сейчас в кабинет N58, там вас гениколог посмотрит. — мужчина присел на корточки перед белобрысым, который в шоке следил за его передвижениями. — Давайте, натянем джинсики и с богом, поправляйтесь скорее! — и принялся аккуратно подталкивать Хичиго к выходу. Негнущимися руками Хичиго пытался застегнуть на джинсах пуговицу, но ничего не получалось — она была не с той стороны. Кое-как победив джинсы, Хичиго вышел в коридор и медленно побрел вперед. Вслед ему донеслось шипение озлобленной очереди и голос терапевта: — … И не забудьте поставить печать в регистратуре!» Но Хичиго уже ничего не слышал, он искал кабинет N58. Удивительно, но в кабинет N58 не было очереди. Тетка из соседней очереди сообщила Хичиго, что в это время врачи обычно ходят пить чай. Хичиго пожал плечами и открыл дверь. В кабинете и правда не было лекаря. Это был почти такой же кабинет, как и тот, в котором он только что побывал. Там был стол, шкафы, кучи бумаг повсюду, снова небольшая пальма в кадке, и какая-то зелень помельче в горшках на подоконнике.  — «Магию растений они что-ли тут практикуют?! Надеюсь я не попал к друидам. Они отличные лекари, но всегда норовят принести тебя в жертву своим странным богам плодородия. И при этом будут считать что оказывают тебе величайшую честь. Но тот первый лекарь вроде и не колдовал на растениях?» — размышлял Широсаки, продолжая осматриваться. На стене, напротив входа, висел портрет полулысого мужчины в возрасте. Точно такие же портреты висели по всей поликлиннике. Хичиго за всю свою жизнь довелось вместе с близнецом побывать в самых разных мирах, но ситуация была везде примерно одна и та же — на стенах жилищ висели изображения любимых богов, царей, императоров, отцов наций и прочих верховных инквизиторов. — Да, наверняка, это их Верховный Инквизитор. — решил Хичиго. — Вон улыбочка у него какая нехорошая. Но его, несомненно, любят. Иначе и быть не может, нельзя не любить самого Верховного Инквизитора. Впрочем, кабинет N58 все-таки отличался от предыдущего, это Хичиго понял, когда заглянул за угол — там обнаружилась еще одна комнатка, отгороженная длинной непрозрачной шторкой, заглянув за которую Хичиго испытал самый настоящий шок — прямо на него смотрела малая арранкарская пыточная дыба, за принцип своего действия метко прозванная в народе Стальной Плясуньей. Устройство действовало просто — допрашиваемый помещался на дыбу и палач постепенно раздвигал его ноги специальным рычагом. Один поворот гарантировал вывих, полтора поворота - разрывы связок и переломы, два поворота - на всю жизнь делали калекой, третий - отрывал ноги, а вот до четвертого поворота не добирался пока никто — либо умирали, либо признавались в том, в чем и нужно было признаться. Лик Инквизитора с очередного портрета, сверху вниз взиравший с ироничной улыбкой на дыбу, выглядел весьма к месту. Как Стальная Плясунья оказалась здесь, в параллельной реальности, было выше понимания Хичиго. Впрочем, приглядевшись получше, он понял что ошибся. Эта штука все-таки отличалась — под ногами и спиной обнаружились мягкие подушечки, которые вряд ли стали бы делать для удобства пытаемого. Сходство, однако, было поразительным. «Ни за что не сяду на Стальную Плясунью добровольно! Идите вы все!» — решил Хичиго и поспешно выбежал из кабинета. Ноги сами несли его вон, подальше от этого жуткого места. Он проскакал по лестницам и выскочил на улицу. Заметив неподалеку сквер и скамейки, Хичиго устремился туда и без сил рухнул на одну их них. Чувствовал он себя он весьма неважно: больные, напоминающие Пустых, этот сумасшедший мир, странное женское тело, мерзкий лекарь, шибанутая бабка, выпившая мозг, лик Инквизитора, Плясунья, все перемешалось у него в голове, он закрыл лицо руками и принялся рыдать. Он рыдал долго, старательно ненавидя всех и каждого, жалея себя. Как ни странно, рыдания помогали: они успокаивали, оставляя ощущение опустошения и одновременно облегчения. — Девушка, извините, тут не занято? — спросил мужской голос. Хичиго ничего не ответил, он продолжал рыдать. Кто-то опустился рядом на скамейку и обнял его за вздрагивающие плечи. Хичиго поднял глаза: Ичиго. Он вернулся… Хичиго заревел с новой силой. Он рыдал в объятьях близнеца, что-то бормотал, пытался сказать, но все захлебывалось в очередном приступе плача. Ичиго ласково поглаживал его по голове, обнимал трясущиеся плечи и шепотом твердил, что он вернулся, и все теперь будет хорошо. Первый голос: Ну вот, многострадальная Чума. Сколько раз я ее переписывал? Десять? То вступление забракуют — за гранью фола, то самому не нравится. Пошло, глупо… хочу уже переболеть ею и двигаться дальше. Второй голос: А вот нечего пошлости писать про близнецов. Пошлость не к нам, понял?! Тема, конечно, знакомая многим, ты молодец, что решил написать про то, что больше половины населения Земли переживает ежемесячно и продолжает улыбаться, но почему сыпь? Первый голос: Чума же… Для драматизму… Второй голос: Я бы сказала, что на нервной почве… Первый голос: А у Кацуки будут менструации в его женском обличии? Второй голос: Упаси боже, пожалею парня… Может ты сам теперь будешь внимательнее относиться к девушкам в такие моменты. Первый голос: Мне казалось я всегда предельно корректен и внимателен, а походу — нет. Хорошо, приму к сведению. Второй голос: То-то же… — Это был очень нехороший мир, Хичи. Я там пробыл всего несколько дней, пока искал тебя. И он меня совершенно вымотал. — признался Куросаки, сидя напротив. — Мир чем-то похожий на Арранкар. Я это чувствовал. Там многие люди как Пустые. Внешне выглядят нормально, но на самом деле пустые и сердцем, и головой. Все хорошее и теплое из тебя высасывают, но никогда не бывают сыты. —  Хичиго, закутанный в одеяле, поежился.  — Хичи, тебя как занесет, так занесет. — сочувствующе улыбнулся рыжий. — А что за головоломка была в этот раз? — Про женское тело… — белобрысого передернуло. — С самим телом все нормально, хотя нет, когда у тебя столько времени другое, то это сущий кошмар должен сказать… Но самое страшное не это… — А что? — удивился Куросаки. — У него каждый месяц идет кровь, Ичи! Кровь! Телу плохо, больно, и тошнит… — белобрысый выдохнул и провел рукой по лицу. — А они при этом должны ходить в школу, на работу, заниматься разными делами… Я в шоке, если честно…  — Им явно орден надо выдать за такое… — рыжий замолчал, добавить было просто нечего. А потом спохватился. — Только Кацуки не рассказывай! — Ты что?! — возмутился белобрысый. — Как вообще такое можно объяснить без сердечного приступа?!  — Не знаю, Хичи, не знаю… — потрясенно выдохнул Куросаки. — А как с этим жить — это вообще за гранью моего понимания…  — Ичи, мы должны беречь сестер и остальных девушек. — решительно заявил Широсаки. — Когда они истерят, надо все же пробовать не обижаться и помнить, что может быть у них «это».  — Хичи, ты прав, надо как-то терпеливее с ними быть что ли… — закивал головой Ичиго. — Это же реальный героизм…