Ичиго Крокодилов, пожарный N4, 3-я машина
Натужный вой сирен оборвался, заскрипели тормоза, Ичиго кубарем вывалился наружу, на песок пляжа, и вместе с бригадой кинулся разматывать пожарные рукава. Перед глазами мелькнула надпись «г. Синеморск, пож./часть N 1 Тел. 01, 83-11» и руки привычным движением распахнули дверцу насосного отделения. Он крутанул бухту рукава, скинул на землю, обернулся чтобы тащить и невольно застыл при виде сплошной стены огня.
Горело всë Синее Море, от горизонта до горизонта. Красные языки пламени лизали песчаный пляж, то тут, то там вырываясь на берег. Полыхали прибрежные кафешки, капали расплавившимся пластиком зонты и шезлонги, а свежий морской ветерок еще сильнее раздувал пожар. Отдыхающие уже давно разбежались прочь и лишь лежащие повсюду полотенца, сумки и детские формочки для куличиков напоминали, что тут совсем недавно царила тишина и спокойствие.
— Четвëртый, не спать! Разматывай! Ближе к воде! Давление есть? Открывай!
Спохватившийся Ичиго поспешно дëрнул рукоятку и на наконечнике сияющего надраенной медью брандспойта образовался пирог, вишнëвый, судя по запаху, и с плеском бубухнулся в горящую воду. Особого результата это не принесло — пирог мгновенно почернел и обуглился.
Ичиго удивленно обернулся и вопросительно посмотрел на брандмейстера.
— Четвертый, твою мать, Крокодилов! Не спи, работаем!
Ичиго пожал плечами, снова повернул рукоятку и начал один за другим метать пироги в воду.
— По всей поверхности проходим! В кучу не кидаем. Крокодилов, резче клади! Держимся, ребята, держимся! Блиногенераторы будут только через полчаса, гонят аж из Тотошинска! …вот бараны, говорил же я им, предупреждал!
Было слышно как брандмейстер орет в рацию:
— Пять машин мало! Надо пятьсот пять! Пять миллионов пять! Вы не понимаете?! Всë Синее Море горит! Да, всë! Блины, пироги, грибы солëные! Полицию, армию, всех надо! … так точно, есть — «стоять до последнего»!
Хичиго Чехардин, Президент Сумбурии (Сумбурная Федерация)
Хичиго сидел и держался руками за голову, когда в дверь кабинета постучали и зашëл Кий Кандо — его хороший друг и секретарь-референт. Хороший, умный, добрый, а самое главное — умеющий держать язык за зубами, когда не спрашивают. Их отношения были тëплыми, но Кий неизменно соблюдал сумбурдинацию и не только потому, что Хичиго его начальник, а потому что боялся шефа до усрачки.
Хичиго кивнул на приветствие и попытался засунуть руки в карманы, но ему не удалось (он сидел за столом и это было проблематично), так что он снова обхватил голову руками в ужасе.
— Сколько на этот раз? — хрипло поинтересовался он.
— Двое. — с несчастным видом ответил Кий. — Полевые командиры братья Али и Базиль Лисицины. При финансовом содействии наших западных «партнëров» они взяли спички, собрали ударную группу из полусотни человек и прорвали оцепление по линии Синеморск-Кокошинск, после чего к морю Синему пришли — море Синее зажгли. Часть боевиков была ликвидирована, оставшиеся отступили в северном направлении. Сейчас блокированы в селе Карусели, идет операция по зачистке местности. Думаю, применим спецсредства…
— Можно. — кивнул Хичиго. — Даже нужно. И пожëстче с ними, чтоб другим неповадно было. Пригоните телевизионщиков и в прямом эфире…
— Уже делаем, я знал, что вы так скажете и всë подготовил! — Кий хитро улыбнулся и кивнул — он полностью разделял подход своего шефа. Демократия работает, но далеко не всегда эффективна — ключевые и своевременные решения всегда нужно уметь принимать быстро и единолично, при помощи СМИ представив дело так, чтобы твое решение казалось единственно верным и непогрешимым.
Село Карусели, Синеморский р-н. Бригада новостей 1-го федерального телеканала Сумбурии.
По главной улице села прокатил орущий громкоговорителями БТР эсбэшников:
— Все жители должны оставаться в своих домах. Запрещается подходить к дверям и окнам. Введен режим спецоперации — стреляем без предупреждения. Повторяю…
БТР пару раз прогрохотал по селу туда-сюда, остановился в конце улицы и «матюгальники» стихли.
К бригаде новостей, безопасно расположившейся на холме за околицей, откуда открывался вид на все село, подкатил армейский джип без опознавательных знаков. Из него выпрыгнул мужчина и устремился к съемочной группе с листом бумаги. Уже через пару минут корреспондент в синем бронежилете и каске с надписью PRESS стоял перед камерой и, запинаясь, читал с бумажки на фоне села:
— Прямое включение… сейчас идëт спецоперация по зачистке. Террористы блокированы силами ССБ в этом двухэтажном доме.
Камера взяла крупный план дома. Казалось, внутри ничего не происходило. А корреспондент, волнуясь, продолжал:
— Полевые командиры, братья Лисицины, участвовали в первом конфликте на стороне мятежного президента Дуду Слонаева. Во время второго конфликта возглавили нашумевший захват объекта «Красное Солнышко», в результате чего в течение недели на всей территории Сумбурной Федерации было нарушено снабжение солнечной энергией. В настоящий момент братья объявлены в федеральный и международный розыск по линии Интерпола.
Камера снова взяла крупный план. БТР вновь поехал по улице, подкатил к двухэтажному дому, в котором якобы укрылись террористы, проорал что-то в ту сторону и поспешно умчался прочь. Машины оцепления последовали за ним. Село опустело.
— Подразделение ССБ провело эвакуацию местных жителей. Вы можете видеть как террористам в последний раз предлагают сложить оружие.
Из дома по прежнему не доносилось ни движения, ни звука.
Корреспондент продолжал комментировать происходящее:
— Нам только что сообщили, сейчас будет применено спецсредство «Газель-Т». Всем предложено отойти на безопасное расстояние. Мы находимс…
Договорить он не успел. В небе потемнело и камера успела запечатлеть как оттуда с грохотом рухнула гигантская газель, все ещë сжимающая телефонную трубку с черным витым проводом в своем копыте. Под ударом еë массивного крупа дом сложился как карточный, а через мгновение ударная волна с грохотом донеслась до съемочной группы, опрокинула журналистов с их камерами и понеслась дальше. От дома ничего не осталась, а ошарашенная газель, уронив трубку на соседний сарай, вскочила и огромными скачками поскакала прочь. БТР и машины оцепления с воем понеслись следом.
Хичиго Чехардин, Президент Сумбурии
— А может их там и не было вовсе. Может успели уйти — просочились через оцепление и прикинулись мирными жителями. — пожимал плечами Кий. — Ну, а что? Главное, что мессейдж послан — будем подавлять с предельной жесткостью, не считаясь ни с чем. А так конечно выясним, экспертизы останков проведëм. Может и достали Лисициных, давно пора было.
— Хорошо, а что у нас с Синим Морем? Надеюсь, хоть тут у тебя ситуация под контролем?
— Не совсем. — нахмурился секретарь-референт. — Горение происходит на площади в 250 квадратных километров и продолжает распространяться. В тушении с суши участвуют все пожарные расчеты прибрежных городов. Со стороны Кокошинска по железнодорожной ветке подведены пожарные поезда с цистернами соленëно-грибной смеси — там ситуация немного лучше… но, боюсь, спасти нас может только чудо.
Президент с иронией посмотрел на своего секретаря, всегда заранее имевшего готовые ответы на ещë не заданные вопросы:
— Ладно, выкладывай уже, что за «чудо» ты предложишь на этот раз.
Кий Кандо посмотрел на шефа несчастными глазами и произнес:
— К сожалению, наш лучший агент всë ещë в коме. Сильно пострадал после несчастного случая во время операции во вражеской генетической лаборатории — случайно разбил какую-то мензурку и тут же с головы до ног покрылся кошачьими хвостами и ушками — вы бы его видели, ужас! А так — уникальная Жертва, может иметь сразу двух Бойцов… будем будить?
Весëлое настроение, вызванное показательной казнью террористов, моментально оставило президента Чехардина, он вскочил, и жахнув кулаком по столу, заорал прямо в лицо секретарю:
— Да мне нахрен не нужны, твою мать, герои-жертвы! И бойцы, которых можно поиметь, мне тоже не сдались! Нам надо море тушить, понимаешь! Море!
Кий Кандо поспешно отодвинулся от осатаневшего шефа и заявил:
— Нуу… всегда можно использовать «Бабочку-33». Но это на крайний случай… время подлëта несколько минут, разделяемый хоботок, рассчитана на 10-15 взмахов крыла. Мощность каждого взмаха около 33 мегатонн в тротиловом эквиваленте… там не только пожара, воды даже не останется!
Он принялся доставать бумаги из своей папки и раскладывать перед президентом на столе:
— Вот отчет по прогнозируемым жертвам среди населения — всех не успеем эвакуировать. Вот отчеты нефтяников — буровые платформы на шельфе могут быть повреждены волной цунами, но незначительно. Вот отчëты экологов — всë плохо, а вот военные — ещë успеваем сбросить, пока пожар не перешëл в международные воды.
Хичиго Чехардин пожал плечами и прагматично заявил:
— Ну, если мы всë равно больше ничего сделать не можем, то нужно действовать сейчас, иначе загорится весь мировой океан. Позаботься там обо всëм.
— Уже сделано. — довольно улыбнулся Кий Кандо. — Наши бабочки ожидают в пусковых шахтах, а я лично обзвонил президентов бабочных держав, просил вояк своих придержать. А то начнëтся опять, Сумбурия то, Сумбурия сë, да лупанут по нам с перепугу ответным ударом… Но вот эвакуация местных жителей займëт около недели, которой, у нас, к сожалению, нет.
Президент снова пожал плечами.
— Ладно, раз у нас все готово, можем начинать. Неси свою «красную кнопку» или куда там нажать надо… Не нравится мне это, но ничего не поделаешь. Обязательно телевизионщиков потом, народное ликование, я прочту речь и конечно вечная слава героям — пожарным. Нам нужны герои нашего времени. А данные по мирному населению засекретить, бумаги потом мне на стол.
Ичиго Крокодилов, пожарный N4, 3-я машина
Пожарная машина, подвывая сиреной, с трудом протискивалась по обочине мимо нескончаемого потока перегруженных рейсовых автобусов, малолитражек и грузовых автомобилей. Эвакуация шла полным ходом и уже успела превратиться в самое настоящее паническое бегство. То тут, то там, рядом с заглохшими автобусами стояли люди и махали руками, в тщетной надежде что кто-то притормозит и подберет их. Они вставали в живые цепи, кидались под колеса, а вслед не остановившемуся транспорту летели камни.
Какое-то время пожарка ещë ползла вперëд, но потом ей дорогу перегородили два столкнувшихся автобуса, которые водители с руганью и матом пытались растащить грузовиками при помощи тросов, чтобы освободить проезд.
— Всë, приехали — мы не доберемся до хлебозавода и не сможем принять партию пирогов, да и что от них толку… что делать-то? — произнес Ичиго, сидящий рядом с водителем. Тот горестно вздохнул в ответ:
— Знаешь, Крокодилов, а ведь это — конец. Был бы я поумнее, жил бы в далëком Тотошинске, в райцентре. Работал бы в ОТК на заводе резиновых изделий, проверял бы калоши да гандоны, но нет — романтики мне захотелось! Захотелось быть героем, спасать жизни, вот и пошел в пожарные… но нихрена мы тут не спасëм и сами уже подохли, только пока ещë этого не поняли. Но они ведь сейчас потушат этот пожар! Тут километров тридцать-сорок берега накроет, зато остальное цело будет. Идëм…
Пожарные вылезли из машины, на ходу сбрасывая с себя на землю уже не нужные пожарные костюмы, отошли подальше от гудящей дороги, уселись на пригорок и закурили, глядя на закат и полыхающее Синее Море вдали.
Бабочка была прекрасна. Тонкая, воздушная и грациозная, она подлетела, зависла над пожаром, расправила свои изящные титановые крылышки, блеснувшие алой искрой в лучах заходящего солнца и совершила первый взмах.
***
— Маам, а я не помню как там дальше! Я никогда не выучу! Не хочу! — девочка обиженно надула губки и капризно затопала ножками. — Нехачу-Нехачу-Нехачу!
— Выучишь, доча, запомнишь и в садике завтра расскажешь на утреннике. Вот что было дальше: «Тут бабочка прилетала, Крылышками помахала. Стало море потухать — И потухло» — мама с выражением прочла окончание стиха. — Давай ещë раз прочтëм вслух, с выражением, а потом снова попробуй рассказать.
Она обняла дочку, усадила на колени и они в который раз принялись читать непослушное стихотворение:
А лисички
Взяли спички,
К морю синему пошли,
Море синее зажгли.
Долго, долго крокодил
Море синее тушил
Пирогами, и блинами,
И сушёными грибами.
Тушат, тушат — не потушат,
Заливают — не зальют.
Тут бабочка прилетала,
Крылышками помахала,
Стало море потухать —
И потухло.
Вот обрадовались звери!
Засмеялись и запели,
Ножками затопали,
Ушками захлопали.
.
