Любимый эгоист.

— А вы слышали, что у нас будет новый режиссер? — спросил Юрай, листая сценарий спектакля. Буквально неделю назад наш преподаватель по литературе дала задание нашей студии — поставить спектакль по одному из произведений, которое мы уже прошли. Единогласно было принято, что ставить будем роман Рэя Брэдбери «451° по Фаренгейту». Мы быстро распределили роли и уже несколько раз репетировали. Честно сказать, весь процесс репетиций мне безумно нравится, ведь актёр это тот человек, который, находясь в одном теле, может прожить тысячи жизней. Роли могут подарить опыт, который пригодится в будущем. Для кого-то это просто увлечение или забава, для меня же — способ уйти из реальности. Из моей реальности. Раствориться в событиях постановки и сменить мысли в голове, ведь думать о себе, когда на сцене я другой человек, у меня не получается. — Серьёзно? — спросила Марлен, помогая красить мне цифру 4, — Юрай, а ты не шутишь в очередной раз? Ставлю душу на то, что театральная студия университета — лучшая студия в моей жизни. Все актеры действительно влюблены в то, что они делают, этим мы похожи. За пределами сцены мне удалось подружиться со всеми, ребята действительно располагают к себе, а общение у нас непринужденное и дружеское. Наиболее часто я общаюсь с Питером. Он очень добрый парень и талантливый актёр. Знаете то чувство, когда, общаясь с человеком всего пару часов, понимаешь, что будто знал его всю жизнь? Так вот это тот самый случай. Питер умеет найти общий язык с каждым и поддерживать беседу с тобой, вызывая доверие и уверенность. Он очень хороший друг и человек, а их, к глубочайшему сожалению, в наше время очень мало. — Нет, не шутит, — сказал Питер, спускаясь в зрительный зал и занимая свободное место в первом ряду. — Я сам слышал. — Ну вот! — вскинул руки в сторону Педрад. — А вы мне не верили. Всё, я обиделся на вас. Юрай оказался забавным парнем с великолепным чувством юмора. По росту создавалось ощущение, что это Зик его младший брат, но статистика говорила, что чаще всего младшие братья выше старших. Педрад-младший нереально любил поесть, но за своим телом следил и всегда был в форме. Я заметила, что между ним и Марлен есть что-то помимо дружбы, но оба старательно это скрывают. Марлен была миниатюрной блондинкой, и про себя я подметила, что из неё получилась бы неплохая модель. На эту тему мы с ней как-то говорили, но девушка призналась, что у неё нереальная тяга к созданию своего маленького бизнеса. Марлен очень хочет открыть небольшую, но очень уютную кофейню в нашем городе, а потом и сделать целую сеть. — Обиделся, да? — ухмыльнулась девушка, а Юрай насвистывал мелодию песни, игнорируя нас, чем вызвал наш с Питером смех, — А у меня тут есть парочка маффинов с шоколадом специально для тебя. — Правда? — засветились глаза юноши, а мы громко засмеялись. Однако наше всеобщее веселье было прервано женщиной, вошедшей в актовый зал. Это была утонченная дама со слегка завитыми светлыми волосами по плечи. На ней была белая блузка с короткими рукавами и синяя юбка-солнце, на шее красовалась подвеска с лазуритом, если я не ошибаюсь. Мне определенно она показалась знакомой, а, когда в моей памяти всплыл бизнес-вечер, мои глаза округлились, ведь этой женщиной была Джанин Мэттьюс. Она легко нам улыбнулась, а мы оторвались от наших дел, рассматривая её. Я всё ещё пребывала в лёгком шоке, ведь совсем не ожидала увидеть её здесь, но она, видимо, не удивилась, когда увидела меня. Джанин представилась и сказала, что будет нашим новым режиссером. Ознакомившись со сценарием, Мэттьюс начала репетицию. И вот тогда она потрясла меня колоссально, ведь действительно понимала то, что делает и для кого. Попросив называть её просто Джанин, женщина провела мини-пробы на действующие лица. Делалось это оперативно, а главное, что твоё мнение также учитывалось. Мы быстро распределили роли и приступили к репетиции спектакля. Для гримеров глаза это уже половина образа, а для актёров — голос. Именно поэтому начала Джанин с того, что исправляла нашу интонацию и дикцию. Время на репетициях с ней проходило быстро, и я была поражена тем, как она много знает об актёрском мастерстве и театре. С ней можно было хорошо посмеяться и узнать много нового, ведь Джанин периодически рассказывала смешные истории о спектаклях и разные актёрские приметы. Слушать это было безумно интересно, а я всё больше и больше понимала, что первое впечатление может быть обманчивым. На бизнес-вечере, когда мы впервые встретились, Джанин показалась мне суровой и строгой женщиной, для которой карьера превыше всего, а говорить на повышенных тонах в пределах нормы, однако сейчас она показала себя совершенно с другой стороны. Говорила спокойно и часто смеялась с нами, когда мы путались в тексте или вместо имени персонажа произносили имя актёра. Репетиция плавно подошла к концу, и всё, включая Джанин, разошлись по своим делам. Мне совсем не хотелось идти домой, да и сцена помогала забыть о бытовых проблемах. К тому же, сейчас я была совершенно одна, и никто не мешал мне отрабатывать роль, совершенствуя персонажа. Этим я и занималась, однако скрип двери в актовый зал отвлёк меня от проработки игры, и мой взгляд устремился на источник шума. На последнем ряду сидел Тобиас и, заметив мой взгляд, он громко похлопал. Я фыркнула и решила не обращать на него внимание, продолжая читать текст. Тобиас сложил руки на груди и внимательно следил за каждым моим действием, чуть нахмурившись. После подошёл почти к самой сцене и продолжал наблюдать за мной. — Да что тебе нужно?! — крикнула я, кидая сценарий на пол, и раздраженно смотря на него. — Тише, Трис, береги бумагу, — сказал Тобиас, поднимаясь на сцену и беря в руку сценарий. — Вау, Брэдбери. Здорово. Тебе ещё долго? — Какое тебе дело? — выхватила я текст из его рук, игнорируя вопрос. Что он вообще здесь делает? — Поговорить нужно, — спокойно говорил Итон в отличие от меня, которая, казалось, кричала, как потерпевшая. Его тон голоса также насторожил меня, ведь до этого он всегда говорил на немного повышенных тонах, а сейчас вполне спокойно разговаривал со мной. — Мы можем это сделать? — Ладно, — вздохнула я. — О чём ты хочешь поговорить? — Сядем? — предложил Тобиас, а я кивнула, присаживаясь рядом с ним. Тобиас приятно меня удивлял. Он не был грубым, как во время того разговора в парке, когда я весь оставшийся вечер проревела в подушку, твердя, что сама виновата. Он не был наглым, как в день нашей первой встречи в универе, когда ревела уже не я, а бедная девушка, чьи чувства были не взаимными. Он не был дерзким, как всё это время до сегодняшнего дня. Итон был довольно спокоен и расслаблен, располагал к общению, и я впервые за долгое время правда была не против с ним поговорить. По взгляду его можно было понять, что сказать он хочет что-то важное, поэтому мне не хотелось его перебивать, и я принялась слушать его. — Трис, — начал он, большим пальцем правой руки потирая мозоли на левой ладони. Тобиас на секунду задумался, чуть хмуря брови, глаза цвета глубокого океана метались из угла в угол. — Для начала прости меня за всё, что я наговорил тебе в парке почти месяц назад. Тогда мной управляли эмоции, не удавалось сформулировать нормальных фраз, и я сорвался. — Тобиас, тебе не стоит извиняться, — перебив его, моя рука легла на его колено. — Я прекрасно понимаю, почему ты сказал именно эти слова, будь я на твоем месте, отреагировала бы также. Это ты прости меня, нужно было поговорить с тобой напрямую, а не расспрашивать Зика. — Да ладно, Трис, ты поступала так, как считала нужным. Оспаривать твой выбор и кричать на тебя я не имел права. Но поговорить мне нужно не только об этом. Знаешь, все эти недели я думал, что ещё никто из моих друзей никогда не узнавал обо мне так много за короткий промежуток времени. Но ты смогла это сделать и узнать обо мне многое, хоть и не от меня лично. Это правда достойно моего уважения, ведь, зная меня и историю моего детства, ты ни разу, — замолчал Тобиас, набирая в лёгкие побольше кислорода. — Ни разу не говорила об этом, используя против меня. Трис, я хочу начать заново. Начать заново наше знакомство. Обещаю, что больше я не буду язвить, не буду ловить на переменах, чтобы посмеяться над тобой. Пожалуйста, Трис, дай мне шанс стать твоим другом… — Тобиас, — слегка улыбнулась я, чтобы хоть немного избавить его от волнения, что заметно проскальзывало в его глазах, действиях и словах. — Калеб много раз говорил мне о том, чтобы я стала менее критично к тебе относиться, он уверял меня, что ты хороший парень, просто с виду такой замкнутый и молчаливый. Я долго думала, что могло послужить причиной такого образа, и не нашла лучшего выхода, как поговорить с твоим другом. Все эти недели я занималась только тем, что винила себя во всем, что произошло. Честно, я сотню раз себя винила и не искала себе оправдание, но, видимо, никогда его не найду. Но… Также обещаю, что перестану язвить и бросаться колкими фразами, ведь тоже много чего наговорила. Так что… Будем друзьями. Сказав это, я тепло обняла Тобиаса, снова подмечая, что обнимать его невероятно приятно. Он уткнулся в мои волосы носом и прошептал куда-то в макушку, что рад тому, как всё сложилось. С плеч упал груз вины и досады, который тянул ко дну все эти недели, и я наконец была спокойна и счастлива, зная, что Тобиас не держит на меня обиды. Не знаю, правильно ли я поступаю, начиная с Итоном дружбу, но пока точно уверена, что всё сложилось так, как должно было сложиться.