Завоеватели

***

      Раскаты грома зловеще звучали по всему острову, заглушая песнь его главных обитателей. Бушующий ветер дул с невероятной силой, а чарующее, грязно-серое небо предупреждало о предстоящем шторме. В великой Драконьей Крепости редко царила хорошая погода. Но что такое погода в сравнении с неутолимой жаждой победы, которую испытывает тот, в чьих жилах течет золотая кровь Древней Валирии?       Висенья Таргариен раздражённо смахнула с лица мокрые локоны, вылезшие из растрёпанных кос, не сводя острого, словно смертоносный валирийский клинок, взгляда с противника.       Сжимая мечи в сильных, ловких пальцах, брат с сестрой кружили друг на против друга будто в танце, от которого зависела их жизнь.       Девочка внимательно следила за мальчиком, который в ту пору был не намного ниже, но уже сильнее неё. Он был сильнее, нехотя признавала она, но она быстрее и проворнее.       Висенья сделала точный, резкий выпад, занося меч, но Эйгон тут же отразил атаку, будто ждал именно этого.       - Атакуй, - в девичьем голосе звучало раздражение, но в выразительных глазах таилось восхищение. Мало кто мог побудить в суровой Висенье подобные чувства. Этого не могла сделать даже их младшая сестра, прекрасная малышка Рейнис, которую носил на руках и боготворил весь двор. Восхищала её лишь только сила и стойкость, то, чем Боги явно не обделили её брата.       - Не учи меня, сестра, - мальчишеский голос звучал обманчиво беззаботно, но в следующий миг его обладатель ловко провёл точный манёвр, двигаясь так, словно был тенью - или драконом - заставляя Висенью вертеться во все стороны. Меч сверкнул в дюйме от головы девочки.       Ярость ослепляющей волной захлестнула её, придавая сил для новой молниеносной атаки. В этот раз холодная сталь попала прямо в цель, оставляя жгучую рану на груди соперника. Эйгон с силой сжал челюсти, но с удивительной мужественностью, такой несвойственной юным мальчишкам, не произнес ни звука. Будь здесь отец, мастер над оружием или любой стражник, бой был бы немедленно окончен, но на заднем дворе Драконьего Камня не было ни души, кроме двух юных драконов, испепеляющих друг друга взглядами.       - Слабо, - слова брата отдавали ледяным холодом, но за показным равнодушием скрывалась жгучая ярость, которая выразилась в последующем сокрушительном ударе, против которого Висенья с трудом удержалась на ногах.       Каждый звон стали, каждый удар, каждая рана и ссадина лишь распаляла их дух, заставляя желать победы всё сильнее. Никто из них не знал, как долго продолжался их смертоносный танец, пока дотошный крик лорда Селтигара не вернул их в реальность.       Занятые боем, в порыве гнева и ярости, они не заметили, как вокруг них успела образоваться небольшая толпа слуг, а прямо из замка к ним направлялся сам Лорд Эйрион Таргариен, с угрюмо шествующими за ним следом стражниками. Черный плащ отца развевался на ветру, как и серебристые волосы, а в суровом лице пылала холодная ярость.       - Полагаю, вы забыли, что я велел вам насчет ваших боёв, - голос отца был обманчиво спокоен, но тяжёлый взгляд фиолетовых глаз резал хуже самого острого клинка, - Вы оба будете наказаны, не сомневайтесь. Но перед этим, вы должны извиниться друг перед другом. Сию же секунду!       Висенья, в негодовании осмелившаяся возразить, под строгим взглядом отца умолкла, стиснув зубы, выполняя приказ. Эйгон сделал то же. Отец лишь едва кивнул, грозно нахмурив брови, и повернулся к стоящим рядом септам и няням, собираясь разразиться гневной тирадой о невыполненных обязанностях слуг, как вдруг:       - Отец?, - нежный детский голос прозвучал будто гром среди ясного неба, заставляя все головы повернуться в его сторону.       Светлая головка мелькнула за спиной лорда Эйриона. Малютка Рейнис стояла широко распахнув ярко-аметистовые глаза, с искренним детским любопытством глядя на присутствующих. Следом за ней, сбиваясь с ног бежала нянька, пытаясь уловить непокорную маленькую госпожу.       Суровое лицо Лорда Драконьего Камня не изменилось, но фиолетовые глаза чуть потеплели. Нагнувшись к младшей дочери и что-то ей прошептав, он властным жестом махнул своим стражникам и слугам, напоследок бросив долгий взгляд на своих старших детей. Висенья не была удивлена, отец редко повышал голос при младшей дочери, не желая ранить её нежные детские чувства.       - Ты достойный соперник, - спустя некоторое время, с напускным высокомерием произнесла Висенья, холодно глядя на брата. Гордость не позволяла ей в чём-либо ему уступить, но внутри выразительных аметистовых глаз теплелись нежность и восхищение, которых, впрочем, никто иной заметить не мог, да и, казалось, не хотел.       - Ты тоже, - небрежно махнув рукой произнёс Эйгон, нетерпеливо возвращая горящий взор на стоявшую рядом Рейнис и улыбаясь ей так по-детски ярко и чисто, как могут лишь влюблённые.