Stop please..

       "Дом, милый дом" - подумал Салли, глядя на старое, шаткое, ветхое здание, что, кажется, вот-вот развалиться. Но даже если от него останутся одни руины, Сал не уйдет, не оставит это место, не сможет забыть эти стены, эти бесконечные коридоры и все что тут происходило. Да как такое вообще забыть? Как забыть Лизу? Пыха? Ларри, в конце концов? Да даже тот бомж с пятого этажа казался парню родным. Он не уйдет, он сядет на холодный бетон и будет пересчитывать каждый камушек, будет искать хоть что-нибудь уцелевшее. Но к сожалению, (или счастью) этого никогда не произойдет - это все сон. И Сал это понимает, когда сквозь пелену сладкой дрёмы прорывается голос женщины.       "Подъем, молокососы" - обращение к сиротам парню резало слух и раздражало до самого мозга костей. Но возмущаться смысла не было - просто всем все равно, всем плевать на то какое дерьмо происходит с этими "молокососами", если им приходится пробыть здесь больше года. Сердце Салли словно свинцом обливалось при виде малышей с большими, грустными глазами, с хрустальными слезами на пухлых щечках. Больно было осознавать, что они, так и не увидев красоты этого мира, уже познали боль, предательство, печаль...       " Я ещё легко отделался" - к такому выводу пришел он спустя месяц. К такому же выводу он вернулся и спустя два месяца, пол-года, год.        Нацепив протез, который уже покрылся множеством мелких и крупных трещинок, Фишер встал с койки ( именно койки, ибо кроватью этот кусок железа и старый матрас кроватью не назовешь), заправил постель и отправился в сторону столовой. Да, пошел он прямо в пижаме, даже не умывшись.       " А зачем? Все равно все считают меня уродом." - он уже давно смирился и больше не плакал из-за оскорблений ( или избиений, если повезёт).        Беглым взглядом он пробежался по сегодняшнему меню. " Опять манка" - с досадой подумал он. Жижица, зеленоватого, вместо привычного белого, цвета, в которой уже успели образоваться комочки - залог очередного ужасного дня. Даже два куска ржаного хлеба и через чур сладкий чай не исправят ничего и Сал, развернувшись прямо у стола, вернулся обратно в комнату. "Наконец-то. Личное пространство." - все его соседи сейчас уплетали стряпню старых кухарок, поэтому тишина окутала все пространство. Фишер решил воспользоваться такой возможностью и принять душ без доставучих "дружков" - подростков, которых сюда сдали отчаянные родители.        Парень спустился на первый этаж и , взяв в прачечной махровое полотенце, направился в душевую комнату. Поднимаясь по лестнице, он увидел знакомое лицо - ту самую женщину, что когда-то несла ответственность за него. - Здравствуйте. - Фишер? Здравствуй. А что ты тут делаешь? - Ну, я хотел принять душ пока кабинки пустые. - Нет, ты меня не понял. Тебя же должны были забрать твои новые опекуны около часа назад. - Ого. Старые возвращали меня сюда только спустя пару дней, а эти передумали уже по пути. - Сал издал смешок. - Ха-ха - наигранно, но сдержанно, усмехнулась женщина - Как бы то ни было, тебе стоит переодеться и, может, принять душ. Я позвоню опекунам, уточню детали. - А толку? - Слушай, - положив свои ладони на худощавые плечи парня, она продолжила, глядя прямо в голубые глаза- я тебя понимаю. Ты не доверяешь никому, думаешь, что все люди в мире черствые и жестокие, но это не так. Твоя новая семья очень хорошая. Прошу, дай им шанс, а они дадут шанс тебе. - Вы никогда не сможете меня понять. - с печалью вздохнул голубоволосый и отправился в комнату. Переодевшись, он спустился на первый этаж и сел напротив входа, выжидая очередную пару влюбленных, питающихся надеждами о семейном счастье.