One punch-cat (Ударный кот)

      С самого утра все пошло наперекосяк. Хотя можно сказать, конечно, что у Сайтамы никогда не было какого-то четко определенного плана на жизнь. Существование он вел сиюминутное, плыл по течению и действовал по обстоятельствам, а готовность к внезапным происшествиям была для Сайтамы естественна и привычна.       Однако даже в их нестабильном мире ни с того ни с сего проснуться котом — было неожиданно!       Сайтама и не с первого мгновения-то понял, почему прямохождение дается ему с трудом. Шлепнувшись на асфальт задницей и при этом сев себе на какую-то лишнюю конечность, он вытянул ноги и с удивлением пошевелил маленькими коротенькими пальчиками со складками и тонкими коготками. Опознать в своих ногах всамделишные лапы было не трудно. В руках — тоже. В голове билась мысль о должном наличии хвоста.       Сайтама уже знал, что хвост есть, он его чувствовал, он на нем сидел, но почему-то отказывался это принимать. В тот момент Сайтама подумал, что если увидит этот хвост сейчас, то точно потеряет всякое самообладание.       Хвост торчал между лап, и не увидеть его Сайтама не мог. Однако, как оказалось, именно созерцание хвоста привело мысли в порядок. Срочно требовалось зеркало! Сайтама огляделся и нашел таковое, как по волшебству оказавшееся у стены, чтобы в него можно было посмотреться. Зеркало пересекала символичная косая трещина.       Осознание, наконец, рухнуло на Сайтаму как снежный ком. Герой Лысый Плащ — кот. Большой кошак со складками кожи на пузе и растопыренными ушами. Самое обидное, что совершенно безволосый.       Ни одного разумного объяснения текущей действительности, кроме того, что Сайтама все еще спит, не находилось. Он прекрасно помнил предыдущий день, праздно ленивый и без каких-либо поводов для геройства. Сериал был забавный, погода — пасмурной, фирменный какао Геноса — вкусным. Пожалуй, Генос смог бы подметить несостыковки в версии «сон» и просчитать еще несколько вариантов того, как в условиях ничегонеделанья можно заснуть и обратиться в кота.       Сайтама огляделся еще раз: Геноса рядом не было. Тогда Сайтама решил для себя, что все-таки удобнее думать про сон, и провел полагающуюся процедуру с щипанием самого себя (вернее, дерганьем когтем) и шлёпаньем по щекам. Как-то должно было сработать, но не сработало никак.       Сайтама задумался. Мысли его быстро перетекли в тягучие фантазии, сразу вспомнилась бредовая передача про медиумов, сверхразумы и, почему-то, осознанные сны. А Сайтама ведь осознавал, что находится во сне, так? Значит, можно попробовать менять «реальность»?       Попытка вызвать дождь из фрикаделек провалилась. Наверное, это было неудивительно. Как бы Сайтама ни корячился, даже камушек переместить по воздуху не получалось. Тогда Сайтама попробовал хотя бы отрастить себе волосы, точнее, шерсть. Уставившись в зеркало, он нахмурился, попыхтел немного, даже, кажется, увидел какое-то темное шевеление на коже отражения — но тщетно.       «Ладно, — подумал Сайтама, — может, хоть так прокатит… Проснись! Просыпайся!» — но приказы самому себе тоже не работали. Не получалось из героя сноходца.       Тогда он вздохнул и забил на все метафорический болт. В конце концов, проснется, когда потребуется, или когда его в реальном мире станет будить к завтраку один не в меру пунктуальный киборг. А пока можно было попробовать новые, далекие от рутинных ощущения в непривычном теле. Любопытство уже медленно и необратимо захватывало внимание Сайтамы, и сам он не замечал, как топорщатся и шевелятся его новоявленные вибриссы.       Сайтама-кот неуклюже поднялся на четыре лапы. Использовать «руки» для ходьбы было странно, но так намного проще было держать равновесие. Мягкие кошачьи подушечки ощущали каждый камушек и неровность асфальта в глухой подворотне, в которой герой оказался. Шуршащие звуки машин тревожили слух. До чувствительного носа доносились запахи от мусорных контейнеров и всяческого хлама, к которому относилось и то самое зеркало. Глаза словно сами фокусировались на мельчайших деталях окружения, и, видимо, повинуясь кошачьим инстинктам, особенно внимательно фиксировали любое движение. Это было немного неудобно, но терпимо.       Сайтама сделал несколько шагов. Приноровиться к новой манере передвижения оказалось проще, чем к изменившемуся зрению и цветовосприятию, и вот он уже бодро потрусил вперед.       Погода была жаркой и сухой. Бархатные волны ветра трепали пыль вдоль дороги. От нагретой брусчатки поднималось марево. Кот, получив случайного пинка в бок от спешащего прохожего, старался держаться ближе с стенам зданий, и спасался в их тени от палящего солнца.       В этом сне все выглядело достаточно привычно, кроме, конечно же, размеров. Сайтама понимал, что на самом деле и люди, и предметы были вполне себе обычных габаритов. Современные автомобили, цветастые рекламные вывески, стиль одежды прохожих, гаджеты в их руках — все было обычным и понятным. Сайтама даже слегка разочаровался, ожидая от своего сознания какого-нибудь прыжка во времени.       Впрочем, стоило проверить точнее, какой в его сне год.       Сайтама украдкой пробрался в супермаркет, мгновенно ощутив голой кожей холод кондиционера. Пока никто не обратил внимания, он изучил журналы на полке и понял, что какой-никакой, а временной сдвиг мозг таки обеспечил: на два года назад. Зачем и почему — герой пока не понимал. В реальном мире в это время реальный Сайтама только-только начинал реально лысеть в ходе своих адских тренировок. Сайтама-кот же задумался, а может ли он встретить самого себя-человека в этом сне в это время? И что из этого может получиться?       Он сбежал из супермаркета с первым криком продавца. Пулей выскочил за дверь, даже не успев задуматься, на одних кошачьих рефлексах, пробежал квартал и только после этого заставил себя остановиться. Подумал, что вышло как-то немного глупо. Однако нестерпимое желание нервно вылизать бок реализовал и почувствовал чужеродное кошачье успокоение.       Интересно, а коты чистят зубы? Эта внезапная мысль заставила Сайтаму вернуться в полноценное человеческое сознание.       Всамделишный голод неожиданно дал о себе знать, и не хватало только карикатурного урчания желудка. Наверное, во сне можно было не обращать внимания на подобные естественные потребности. Даже немного странно, что сейчас Сайтама может их испытывать так ярко… Он вспомнил те глупые случаи, в которых люди писаются в реальности, если им снится поход в туалет. Очень не хотелось по аналогичному принципу проснуться, пожевывая одеяло, причем со стопроцентной уверенностью можно было бы потом обнаружить в одном из дневников Геноса соответствующую зарисовку. От своих мыслей Сайтама закатил очи горе и хихикнул, а вернее, то ли фыркнул, то ли чихнул. Нет, от еды пока имело смысл отказаться.       Но что делать дальше? Куда идти? Ответов на эти вопросы не находилось. Сайтама вновь побрел куда глаза глядят, неосознанно заглядывая в лица прохожих в поисках хоть кого-то знакомого. Но не было среди случайных прохожих ни Геноса, ни Кинга, ни старика Бэнга, ни хотя бы Фубуки — и маловероятно, что они могли бы тут быть.       И тогда Сайтама начал ощущать странное и неприятно сосущее чувство одиночества, о котором, как оказалось, уже успел позабыть.       «Всё новое — это хорошо забытое старое».       Одиночество на поверку оказалось чертовски неприятным чувством.       Раньше Сайтама не задумывался об этом. Сейчас он осознавал эту вязкую смесь из потерянности, собственной незначительности и тоски по банальному человеческому вниманию, и радость от новых открытий начинала сходить на нет, а под ребрами завязывалась сосущая тревожная пустота.       «Отставить! Это просто сон! Утром проснусь, а Генос на месте и опять яичницу не досолил…»       Удивительно, как работает человеческая психика, но воспоминание о бытовых мелочах сделало самовнушение действенным. Сайтама поборол накатывающую истерику и решил вернуться от раздумий к активным действиям.       Оказалось, он трусил по какому-то тихому спальному району. Многоквартирные дома, тротуары и деревья не могли хоть как-нибудь пояснить, где именно герой оказался, и единственным вариантом осмотреться было забраться повыше. Тогда ему на глаза попался старый раскидистый гинко, в лучших традициях жанра повседневности растущий у края детской площадки. Этот вариант казался идеальным. Кот подпрыгнул и с легкостью взобрался до самой верхушки, впиваясь когтями в кору и ветви.       Сайтама высунул голову из густой кроны. Ветер на высоте трепал уши и покачивал ветку. Вид открывался потрясающий. Солнце клонилось к закату, и для кошачьего зрения окрашенное теплыми оттенками небо представлялось футуристически желто-серым. Вблизи простирались черепичные крыши, дальше, к центру, город искрился стеклом и металлом и готовился сверкать неоновыми огнями, а вдалеке покрывался марью жаркого смога. От качания дерева горизонт немного «плавал» вверх и вниз. Начало укачивать…       Для себя Сайтама отметил несколько выделяющихся зданий. Он мог бы предположить по вон тому торговому центру, что скорее всего находится в городе А. Но оглядевшись еще раз, башни Геройской Ассоциации он не обнаружил.       С заходом солнца холодало. Голой кошке определенно не стоило оставаться ночью на улице.       Сайтама начал спускаться. Это оказалось куда сложнее, чем забраться наверх. Он попробовал перепрыгивать с ветки на ветку, но густая крона мешала. В итоге пришлось сползать задом вниз, раскорячившись на стволе: это было очень неудобно, и наверняка со стороны смотрелось комично.       Когда внезапно раздался лай собаки, кот стремительно взобрался обратно на несколько метров.       «Какого…» — С таким трудом преодоленного расстояния стало жалко, и Сайтама с тоской посмотрел вниз: большой слюнявый бульдог заливался под деревом и корябал когтями ствол гинко.       Кошачья сущность наотрез отказывалась спуститься вниз и наподдать гаду как следует. Так прошло пятнадцать минут, а собака все не унималась. Из окон соседних домов то тут то там раздавались недовольные окрики. Продолжало холодать, и кот прижался пузом к ветке, поджав лапы и обернув хвост вокруг, прижмурился, но не дремал.       — Пошел прочь! Фу! Пшел отсюда! Проваливай! Ух, я тебе сейчас…       Сайтама с интересом приоткрыл один глаз. Какой-то парень самоотверженно угрожал бульдогу поставленным «на козла» велосипедом. Собака металась, ворча и лая, не желала оставлять потенциальную добычу, но опасалась удара.       Наконец нервы у бульдога сдали. Пес встал в стойку, зарычал и кинулся на противника. В ответ по оскаленной морде прилетело колесом. Собака с визгом отлетела в сторону, поджала хвост и убежала, едва стоило на нее еще раз прикрикнуть.       Паренек проводил бульдога взглядом. Убедившись, что собака не вернется, он задрал голову к кроне и позвал:       — Кыс-кыс-кыс! Кыс-кыс! Где ты там?       «Возмутительно, » — подумал Сайтама и отвернулся. Как его вообще заметили среди такой густой листвы?       — Кысссс-кыс-кыс! — Кот прянул ушами в сторону звука. — Котя! Котенька! Ну иди сюда!       «Не хочу, » — к своему же удивлению подумал Сайтама.       Тем временем человек под деревом аккуратно приставил велосипед к стволу и принялся шуршать рукой по коре, приговаривая ласковым голосом. Возился так долго. Максимум, чего добился, так это того, что кот повернул к нему голову и, шевеля кривыми вибриссами, следил за рукой. Еды с собой у велосипедиста не было, и осознав, что заманить кота вниз не получится, парень вздохнул и стал лезть на дерево, используя сиденье велосипеда как опору. Ухватившись за нижнюю ветку, он довольно ловко подтянулся, и скоро уже был на уровне спасаемого.       Сайтаме захотелось отползти по ветке подальше, но он пересилил кошачью сущность и остался сидеть на месте. В конце концов, елозить опять задом по дереву не хотелось, а перспектива спуститься на руках в сравнении явила все свои положительные стороны. Осталось побеспокоиться о том, чтобы велосипедист не полез еще дальше и не остался на этом дереве вместе со спасаемым!       Сайтама с неким трудом приподнялся, сделал пару аккуратных шагов в сторону парня.       — Хорошая котенька! Иди сюда, иди…       И тут Сайтама пригляделся. Опаньки! Да это ж не просто велосипедист! Это же Велосипедист Справедливости!       Наплевав на гордость, Сайтама прошмыгнул к Велосипедисту и дал себя перехватить поперек туловища. Было уже все равно и на «котеньку», и на «кыс-кыс»… Хотя чесать за ухом было, пожалуй, лишним.       Велосипедист Справедливости потратил еще немало времени, чтобы спуститься со своей ношей. В какой-то момент Сайтама перебрался с рук на плечи, и тому стало легче. Парень стойко терпел, когда кот вцеплялся когтями в плечи, но оказавшись на земле, все же пересадил его в велосипедную корзину.       — Так-то лучше. Испугался, дружок, да? Плохая собака загнала на дерево? Ути, масенька, ути, хорошенький. «      Не сюсюкай со мной, это жесть какая-то» — мысленно завозмущался Сайтама, поджимая уши и дергая кончиком хвоста. — «И все было совсем не так! Ай, да пофиг…»       — Хозяева-то твои где? — Велосипедист Справедливости огляделся снова, будто кто-то должен внезапно выскочить из-за забора и со слезами радости на глазах кинуться обнимать сфинкса. Наверняка животное было еще и невероятно дорогим, кто-то точно за него беспокоится и ищет! — Тогда я тебя к себе возьму, дадим объявление в Сети. Ты не беспокойся, бука-злюка, чего нервничаешь? Давай еще почешу…       «За что мне это все? Неловко, блин! Убери руки! Что ж ты за человек такой, лезть своими хваталками!»       Велосипедисту пришлось оставить в покое зашипевшего кота.       — Ладно, все, мир, не трогаю, — и он примирительно поднял руки. Затем снял куртку и осторожно накрыл кота в корзине. — Вот, а то холодно тебе…       Сайтаме стало теплее. Он сменил гнев на милость, повозившись немного под тяжелой тканью.       Переднее колесо повело восьмеркой. Велосипедист не стал ехать, а повел свой транспорт рядом, держа одной рукой за руль, а другой за сиденье. Сайтама смотрел вперед свозь и краем уха слушал, как парень невнятно прикидывает затраты на ремонт и еще на кошачьи принадлежности.       Вообще, славный малый этот Велосипедист Справедливости. Сайтама помнил, что у парня не было каких-то суперсил, кроме, пожалуй, доброты, самоотверженности и гипертрофированного чувства социальной ответственности. Сайтама считал, что уже за это стоило уважать. Хотя бы потому, что у него самого таковой набор просыпался редко и не метко. И может быть, он бы и отбил незнакомого кота у собаки, но покупать корм на свои деньги точно бы не стал!       Кота слегка потряхивало в корзине на неровностях дороги. Сон кончаться не спешил. Сайтама подумал, что раз так, и раз сознание свело его хоть с кем-то знакомым, то идея перекантоваться у Велосипедиста неплоха. За это время можно было бы воспользоваться благами цивилизации, например, и разобраться в местном мироустройстве. Или как минимум пребывать в комфорте. Сайтама почему-то был уверен, что жилище у такого человека, как Велосипедист Справедливости, должно быть достаточно уютным, не то что его собственный холостяцкий хламежник до прихода Геноса. Вероятно даже, что Велосипедист живет не один, а с мамой. Или девушкой, почему бы и нет.       Интересно, как бы в этом случае они отреагировали на лысого страшного кота? Или были бы привычны к ситуациям, когда в дом постоянно тащат бездомных животных?       Велосипедист Справедливости тем временем прицепил велосипед к парковке у дома, поднял кота на руки и донес до второго этажа. Повозившись одной рукой с ключами, он открыл дверь и запустил животное в дом.       — Ты посиди тут пока, я скоро вернусь. Раз уж нам придется пожить вместе, тебе нужны еда и наполнитель... А лоток у меня есть.       «Эй!» — До Сайтамы внезапно дошел весь смысл происходящего. — «Не нужны мне лоток и кошачья жрачка! Еще небось в миску положишь! Я ж человек! Пофиг, что как кошак!» — Но дверь уже закрылась перед носом возмущенно мяукающего Сайтамы-кота.