One punch-cat (Ударный кот)

      Сайтама не страдал топографическим кретинизмом, но район ему был явно незнаком. Нет, не подумайте, Сайтама честно интересовался местностью: один раз посмотрел карту. Запомнил на ней расположение стратегически важных объектов. Еще направление до центра города (действительно, это был город А). Потом устал возиться с широченными листами своими крохотными лапками и отложил это дело на неопределенный срок — да так и забыл.       Не то чтобы задача найти любую преступную организацию составляла большие трудности. Просто знай Сайтама все местные заброшки и склады, было бы проще. Честное слово, бандиты всегда тусуются либо в складах, либо в заброшенных зданиях. Еще чаще в заброшенных складах. Изредка где-нибудь в цокольных помещениях бедных национальных кварталов. И не то чтобы криминальные дорамы имели влияние на представление Сайтамы о преступных бандах…       Кажется, начать следовало вот с чего: вечером отыскать местных помогал и проследить за ними. Сайтама бы ни в жизнь не поверил, что монопольная на районе ОПГ не толкает наркоту.       Одна проблема — холодно, блин.       Сайтама очнулся, грея пузо на теплотрассе под акомпанемент собственного мурчания. Чуть поодаль — на дистанции, достойной приличия — расположился черно-белый кот. Позу он принял сдержанную, жмурился и только лишь изредка дергал ухом. Выглядел так, будто совершенно не заинтересован в соседе. «И правильно,» — подумал Сайтама и сам чуть было не задремал снова.       Внезапно проехавший на велосипеде мальчишка вспугнул обоих. Он умчался вдаль, весело дребезжа звонком на ручке руля, а Сайтама сидел за жахлым пучком травы и радовался, что его не заметили.       «Стоп! Тьфу! Разве это поведение для героя?»       Сайтама вышел из травы на дорожку и встал, задумавшись. Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь будет бояться обычного ребенка? Это кот — пожалуйста, но Сайтама — человек, об этом не следует забывать. Кошачья натура, просочившаяся теперь в его самосознание, на деле оказывалась ох как коварна.       Черно-белого кота видно не было. Впрочем, Сайтама забыл о нем уже через минуту. Он заставил себя уйти от пышащей теплом трубы, помотал головой, пытаясь согнать наваждение вернуться, и отправился дальше бесцельно бродить по улицам.       Закат алел. Длинный черный силуэт семенил лапами то перед Сайтамой, то сбоку, сливался с тенью домов и появлялся снова где-нибудь сзади. Людей становилось то больше, то меньше. В целом, при должной осторожности, помех не было. Наворачивая круги по кварталам, Сайтама задирал голову, всматриваясь в лица и руки, и иногда некоторое время следовал за кем-нибудь подозрительным. Подозрительность определялась случайным образом — прямо говоря просто по принципу «рожа не понравилась».       Успехом пока и не пахло.       Когда на улице похолодало настолько, что стали коченеть лапы, кот потыкался по потенциально подходящим для ночлега местам и под конец забрался в подвал. В подвале воняло сыростью и кислятиной, зато была приемлемая температура, и кот уснул, зарывшись в какую-то ветошь. Он явно исчерпал свой лимит кошачьего бодрствования на сегодня.       Сны ему присниться не успели. Кто-то ввалился в подвал и полез в тряпки. Сайтама-кот с воем прыгнул в сторону раньше, чем успел проснуться. Человек испуганно заорал грудным голосом:       — Аааа! Кто здесь?! Уходи! Не трогай меня!       Бомж слепо махал перед собой, будто отбиваясь. Сайтама ошалело поморгал, оценил ситуацию и двинулся к выходу, неслышно, вдоль стенки.       Бомж вертел головой, потом повернулся точно по направлению к Сайтаме. Кот замер.       — Демоны! Демоны!!! — вдруг стал кричать бездомный, а потом ни с того ни с сего завыл, раздирая на себе грязную майку.       Сайтама только позже понял, что несчастный не в адеквате. Сквозь пятно тусклого света на полу кот рванул наружу. Лишь на миг его фигура обрисовалась в подвальном отверстии, как бомж тут же забился в неконтролируемой истерике. Кот убегал под незатихающие звуки проклятий и ударов по трубам, в состоянии, близком к шоковому.       Чтобы прийти в себя, потребовалось длительное время. Сердце колотилось. Шумело в ушах.       «Дважды! Угораздило же! — зло подумал Сайтама, едва оказался вновь способным вообще думать. — Это что было, нахрен?! Что за дичь?!»       Все еще тяжело было дышать. Анализировать произошедшее пока не получалось. Что-то было в этом поехавшем бездомном важное, но что именно, Сайтама не мог еще для себя сформулировать. Мозг паниковал. Хотелось одновременно всего и ничего. Кошачья часть требовала умывания, человеческая — водки и сериалов.       Такой страх был противнейшей вещью, ни хрена не веселой, мерзкой. И стало бы чего бояться на самом деле. Вот чего? Кошачья генетика вспомнила средневековый сапог по жопе? Какое такое «вспомнила»? Какая-растакая, к черту, «генетика» вообще? Во сне?! Сне?!       «Что за блядство тут вообще происходит!!!» — дойдя до точки кипения, Сайтама-кот завыл на всю улицу, длинно и протяжно. Затем замяучил часто и коротко, почти жалобно.       Откуда-то из окон с запозданием раздались ругательства. Герой осознал ситуацию и немедленно заткнулся.       «Какой позор…»       Он споро ретировался в темноту, затем подальше и оказался под аркой дома.       Шаги были слышны издалека. Кот мигом забился за какой-то мусорный пакет. Шаги были торопливы, человек слегка шаркал. Потом он остановился. Сайтама высунулся немного, чтобы видеть, подгадывая момент для побега.       Молодой человек в шапочке-гандонке стоял у стены и делал вид, что рассматривает граффити. Он качался с пятки на мысок, вжимал голову в плечи и постоянно нервно озирался. Сайтама-кот все не решался выбраться наружу.       Прошла какая-то женщина, опасливо огибая сутулого парня по широкой дуге.       Тишина.       А затем в переулок заглянул другой человек, такой же щуплый, как первый, в перчатках и темной куртке. Сутулый парень быстро сунул ему что-то в руку, они постояли (Сайтама не видел, что делал второй, но видел, что первый очень нервничает и слышал, как его торопит), а затем снова чем-то обменялись и разбежались. Все произошло так быстро, что Сайтама не дал бы и минуты времени, если бы его спросили.       Сайтама сидел за мешком и переваривал в голове увиденное.       Переваривал увиденное…       Переваривал…       «Твою мать, наркота! Стой, скотина!»       Он выбежал из-под арки с той стороны, где вышел парень в перчатках. Улица казалась безлюдной. Сайтама озирался, в отчаянии кляня странное кошачье зрение, пока не заметил вдалеке движение.       Бежать на четырех лапах было быстро на самом деле, особенно когда бежишь осознанно, однако — недолго. Сайтаме показалось, что его голова сейчас пропечется.       Цели он достиг. Кажется, кота даже не заметили; а если и заметили, то не придали особого значения.       Сайтама следил за бегунком долго. Не замечая прежде докучавшего холода, даже с каким-то азартом. Еще несколько торчков, получивших дозу. Все ждали в разных местах. Все неуловимо схожие: сутулые, дерганные. И еще несколько.       В итоге встречи все-таки закончились. Парень в перчатках прошел три улицы, затем вышел к дворовой парковке.       Сайтама сразу понял, что ищет машину. Это было плохо. За машиной сложнее проследовать!       «Думай, думай же!» — Сайтама до жути не хотел упускать добычу. Он неожиданно почувствовал, как челюсть мелко задрожала и усы затрепетали.       Черный мерседес среди серых и синеньких машин эконом-класса выделялся, как павлин среди квочек. Чуваки обнаглели так палиться! Страх у них есть?       «Нет — подумал Сайтама, вспоминая разбитое лицо Велосипедиста и тоскливую интонацию голоса полицейского. — Нечего им здесь бояться»       Левое заднее стекло мерседеса стало опускаться, парень отвлекся. Сайтама прижал уши и шмыгнул под днище. Машина была заведена и тихо фырчала и постукивала. Он помнил, что кошки часто пролезают под капот через колесо. Как — не представлял. Черт побери, железки — дело Геноса, Сайтама даже на права сдавать не собирался! Не хотелось бы размотать свои кишки по дороге…       Он влез на переднее левое, там на изогнутую пластину, а затем, уползая подальше от колеса, пролез по трубе в дырку под другой пластиной и нашел более-менее свободное пространство. Кое-как отстранившись от потенциально движущихся деталей (каковые оными показались), Сайтама поджал под себя все торчащие конечности, чтобы те не стали лишними, опустил уши и постарался не двигаться. Замкнутое пространство и обилие металлических углов давило на сознание. Сайтама зажмурился, когда почувствовал подступающую тревогу.       Вскоре машина тронулась с места, и Сайтама понял, насколько решение зажмуриться до начала движения было правильным. Это были самые странные полчаса в его жизни (и сне). Пространство довольно быстро нагрелось. Вокруг все шумело, фырчало, скрежетало, щелкало, звенело, поскрипывало и легонько ударялось друг об друга. Все это происходило над и под Сайтамой, слева, справа, наискосок, перемещалось по разным траекториям и в одной точке. Громкое или тихое, последовательное или хаотичное. Очень хотелось открыть глаза, но он сдерживался. Специально. Не имея возможности видеть реальную картину, Сайтама вскоре понял, что так ощущает себя качающимся в некоем бесконечном фантасмагоричном пространстве, окруженным проносящимися мимо предметами неуловимых форм и размеров, но, обманом мозга, далеких, и потому не опасных. Он следил за этими мнимыми объектами, и глазные яблоки его ходили под веками вслед за каждым звуком. Это занимало все его внимание. В конечном итоге Сайтама совсем забыл о поворачивающихся в сантиметрах от его тела колесах.       Конечно же, он забылся. Когда Сайтама очнулся, черный мерседес уже остывал в каком-то помещении. Вокруг явно ходили люди, судя по разговорам, осматривали машину. Сайтама занервничал. Не хотелось, чтобы план, на который он потратил уже куда больше усилий, чем обычно, провалился. Но, похоже, место, в которое забрался кот, было достаточно защищенным от посторонних глаз, или же это божественное провиденье спасло Сайтаму от провала. Вскоре он снова отправился вместе с бандитской машиной в неопределенное бандитское же логово.       На этот раз он не упустил момента, когда машина въехала в очередное помещение, где и затихла. Дождавшись, пока хлопнет дверь, и еще немного подождав, чтобы убедиться в отсутствии людей, Сайтама слез на бетонный пол паркинга.       Определенно, поездка на защите картера автомобиля вредна для кошачьего организма. Лапы были перемазаны в грязи и смазке. Кожа покрылась пылью. Остаточные ощущения от вибраций все еще гудели будто бы в самих костях. Вылизываться было нельзя, и это до безумия раздражало кошачью часть сознания Сайтамы. Надо было на что-то отвлечься.       Сайтама первым делом оценил паркинг. Да, конечно, он должен понять, как отсюда выбраться, но… вы только посмотрите на этот широченный «ягуар»! Внедорожники «бэ-эм-вэ», «тойота» — куда же без них. Еще «мерседес». О, а это, кажется, «бентли»? Хотя вроде логотип немного отличается… Признаемся честно, Сайтама не был знатоком люксовых машин. Если совсем честно, вообще в них не разбирался. Но как и любой обыватель, был не прочь позалипать на дорого выглядящие автомобили со знакомыми шильдиками.       Рассматривать же неизвестные авто Сайтаме быстро наскучило. Надо было выбираться, пока сюда снова никто не пришел, вот только открыть дверь или ворота без лишнего шума вряд ли получится.       Вдоль стен не было никаких люков, единственным очевидным вариантом оставалась вентиляция. Пресловутая вентиляция, словно выдернутая из кадра боевика, висела под потолком огромным прямоугольным коробом с решетками над каждым боксом. Стены и столбы были голые, почти без выступов и проводов, и добраться до него было бы проблематично, если бы в одном месте короб не спускался ниже, огибая крупную потолочную балку.       Сайтама-кот присел около этого изгиба, рассчитывая траекторию, повихлял задом и совершил восхитительный прыжок, не достигший цели всего на дециметр. Но неудача и приземление на бетон не остановили героя. С третьего раза он преодолел расстояние, немного, правда, поцеплявшись когтями за ребристую поверхность и поелозив толстым пузом по металлическому углу.       Кажется, на коробе осталась небольшая вмятина…       А, пофиг. Надо только сделать заметку потренироваться в прыжках, а то кошачье тело иногда странно двигается.       Сайтама пошел по коробу, выбирая, где бы ему залезть внутрь. Решетки располагались снизу, это было крайне неудобно для кота. Но других вариантов не нашлось. Выбрав решетку над пустым местом паркинга, чтобы ненароком не поцарапать какую-нибудь дорогущую тачку, он вцепился когтями примерно там, где должна была располагаться решетка, и свесился на передних лапах, как на турнике.       Конечно же, цепляться за металл когтями было хреновой идеей!       Сайтама заскользил по стенке короба под аккомпанемент душераздирающего скрежета. Падая, задней правой он зацепил решетку, и, совершив неграциозный кульбит, шлепнулся на пол. Решетка упала следом. Паркинг наполнился душераздирающим звоном металла.       Да взломать дверь было бы тише!       Кот замер. Даже сквозь эхо и толстую дверь Сайтама услышал топот. Мозг сработал на удивление здраво, и за тот десяток-другой секунд, что оставались в запасе, Сайтама резво преодолел половину помещения и прижался к стене возле выхода.       Распахнулась дверь, выскочили двое охранников. Кот, улучив момент, шмыгнул внутрь за их ногами.       Кто знал, поднимут ли шумиху из-за одной лишь упавшей решетки, но медлить не стоило. По лестнице — наверх. Дверь в дом осталась чуть приоткрытой. Сайтама подцепил ее когтем, оттягивая, протиснулся в расширившуюся щель — и оказался прямо перед дулом пистолета!       Противник на вид был чересчур молод. Смешные кудряшки не сочетались со строгим костюмом. Мог бы — Сайтама бы прямо тут и расхохотался от неожиданности.       Они так и застыли на мгновение. А затем парнишка стал опускать пистолет, присел и потянулся свободной рукой.       — Киииса-киса-киса-киса…       «Ага, фиг тебе!»       Кот тотчас же дал деру в противоположную сторону.       Бежал так, что когти чуть не цеплялись за ковер с коротким ворсом. Позади о незваном госте уже докладывали по рации. Стихало зашумленное: «… кот, епт… ш-ш-ш… прием… ш-ш-ш… какой кот, бл… ш-ш-ш… какой лысый… ш-ш-ш… ко… с вентилл… ш-ш-… ерное… ш-ш-ш… пойма… ш-ш-ш… ш-ш-ш…» Не стоило больше и надеяться выведать информацию скрытно. Запасного плана не было. Сайтаме ничего не оставалось, как бежать по коридорам в надежде на интуицию и удачу и решать, оставаться здесь дальше или искать путь на свободу.       Кот свернул и наткнулся на еще одного бандита. Дернулся в открытую дверь, пробежал между ног еще двоих. Проскочил комнату насквозь. Шмыгнул мимо взвизгнувшей горничной («Я не крыса!») и помчался по коридору, преследуемый уже маленькой толпой. Сайтама вертел головой в поисках укрытия, но как назло не мог спрятаться незаметно, пока не сбросит «хвост».       Казалось, известие о нападении конкурентов не переполошило бы группировку больше, чем внезапно появившийся кот. Охраны и прислуги в особняке было до неприличия много. Эфир гудел. План поимки по сложности уже не уступал схеме ограбления вип-ячеек крупного банка. Сайтама мелькал в коридорах то тут, то там, еще многажды чуть не попался, но в своей неуловимости был максимально проворен и по кошачьи бесчестен.       Но ему удалось.       Мандраж стал проходить только когда организованная преступность рассосалась по дому толпой кис-кискающих мужиков, а сам Сайтама в относительной безопасности наблюдал за этим безобразием с самого высокого шкафа в самой большой и роскошно обставленной комнате с камином и вот уже час как не был никем замечен. Становилось любопытно и весело. Из громадного составного окна открывался вид на полуночный сад. Приятно тянуло ветерком от раскрытой створки. Можно было бы выдавить москитную сетку и сбежать; пожалуй, Сайтама так и сделает… только понаблюдает еще немного…       Он уже просто забавлялся происходящим, да. Так глупо, бесцеремонно, по-детски. Кто бы не стал?       Был кое-кто на уме, конечно же. Додумать не дали.       — Да вы издеваетесь?! — ворвалось в комнату вместе с грохотом удара двери о стену.       Кот весь сжался от резкого звука, попятившись, еще больше пачкаясь в пыли. Женщина в струящемся домашнем платье была слишком громкой, голос ее — резким.       — Два десятка болванов не могут выловить кота! — бушевала Адская Метель — и не было сомнений, что это она, — наседая на рослого головореза с двойным подбородком. Хоть он и был куда выше и массивней, Сайтаме казалось, будто это Метель смотрит на подчиненного сверху вниз. «Вот истеричка» — подумал он, окончательно оправившись от кошачьего потрясения. Метель продолжала: — Цирк с конями! Я из-за вас спать не могу! Да мне даже нахрен не сдался этот кот!       — А что тогда нам делать? — растерянно спросил мужчина. По всему его виду читалось недоумение.       Сайтама понял, что сейчас будет жарко — и Метель «взорвало». Она кричала на срыв, не стеснялась в выражениях и активно жестикулировала:       — В жопу себе засунуть!!! Да просто выгоните его! Раскройте двери, раскройте окна! Сам съебется! Что вас всему учить надо?! Вот, — и она широко прошагала к комоду, выдвигая тумбочку и доставая маленькую аптечку, под загнанным взглядом подчиненного вытряхивая содержимое ради маленькой скляночки, — слабо додуматься?!       — А комары?       «О, парень, тебе хана, лучше бы голоса не подавал».       Понятно было, что от такой психической атаки у человека просто выключилась соображалка, но…       — Хуяры!!! Делай, что велено!!!       Метель подошла к окну, неаккуратным движением выставила москитную сетку («Точно крепеж сломала») и плеснула несколько капель из пузырька на подоконник и за окно, на траву. Кот заинтересованно вытянул шею, стал принюхиваться к пока еще очень-очень слабому отголоску запаха.       Метель закупорила пузырек, развернулась и швырнула в подчиненного. Тот не поймал.       — Идиот! Какие же вы все кретины!!! Вон отсю…       Как в замедленной съемке Сайтама видел комья земли с дерном, взлетающие за спиной Метели. Видел, как менялось ее лицо, когда хлесткий удар пришелся по затылку. Застигнутая врасплох, Метель отлетела в этот самый шкаф и обмякла. Кота тряхнуло, он замер.       — Госпожа Фубуки! — закричал мужчина, вставая между женщиной и монстром. Конечно же, это был монстр! Сайтама-кот завороженно смотрел на формирующуюся за окном жижу. Разноцветные вкрапления, кругляшки и капсулы выступали и пропадали на ее поверхности. В коричнево-зеленой смеси текли прожилки ярких синтетических цветов. Гуманоидная часть формы была до отвратительного непропорциональна, прямо сказать крива. Из боков торчали гибкие отростки. И как будто монстра приплюснули. Вот точно громадной сковородкой шарахнули там, где должна была быть башка.       Монстр был дурацкий, абсурдный. Появился по-дурацки внезапно. В дурацкий, словно по сценарию написанный момент. По совершенно дурацкой причине. И конечно же самозабвенно затянул длинную, очень дурацкую речь, совсем как в реальном мире. И было все это до одури как-то неправильно. Сайтама подумал, что не мог такой слабый стереотипный монстр в один миг расправиться с человеком силы Метели — с таким, какой он ее смутно, но все же помнил.       — Как смеете вы, жалкие людишки, так обращаться с лекарствами! Я Смертельное Успокоительное, монстр, рожденный в канализации под психиатрической лечебницей из смытых в унитаз таблеток! Годами я копил в себе психоактивные вещества, и наконец обрел разум и силу! И я понял, что люди недостойны дара, который подарила им фармацевтика! Вы, невежи, пролившие настои валерианы лекарственной, не уважающие ее вековое наследие! Я покараю вас за такое расточительство!       И конфликт у этих монстров всегда невыносимо дурацкий.       Сайтама отметил про себя отличную работу подчинённого Метели. Не теряя времени, тот коротко вызвал подкрепление по рации и проверил у женщины пульс. Затем поднял, закинув ее руку за шею и подхватив под колени на сгибе локтя, взял монстра в прицел и стал медленно боком отходить в сторону распахнутой двери. Сайтама слышал топот ног по этажам. Монстр вещал, не замечая движения. Кажется, мужчина имел все шансы успешно сбежать.       — Эй, куда это вы?!       Но нет.       Монстр стал разворачиваться на людей.       Мужчина с боссом на руках сорвался на бег.       Метель на его плече только открывала соловые глаза.       Первые бандиты показывались в комнате, готовые к бою.       Прежде чем кто-либо что-либо успел сообразить, монстр ударил телекинезом по широкому сектору, расшвыривая людей, как мебельные щепки.       Кот вцепился вцепился в древесину когтями, ощущая, как кренится шкаф с подломившимися ножками, и испуганно зашипел. Монстр втекал-перешагивал через окно, раскидывая свои мерзкие грязеподобные (хотя почему «подобные»?) конечности. Те из охраны, кто подоспел позже, окружили Метель живой стеной и открыли огонь по твари. Кто-то осторожно поднимал полубессознательную женщину, пользуясь этим прикрытием.       Но монстру было все нипочем. Пули тонули в жиже, не нанося вреда. Он неумолимо приближался, конечностями и телекинезом расшвыривал людей по стенам и с каждой секундой заводился все больше и становился все злее.       — Убью-убью-убью! Всех убью! Всех-всех-всех-всех-всех! Недостойные!       Люди отлетали от его ударов, как будто ничего не весили. Один за одним, стремительно, с хрустом ломающихся костей и болезненными криками. С гримасами ужаса на закаленных лицах. Конечностями монстр перекрывал путь к дверям, загоняя группу в кольцо. И все меньше оставалось защитников между монстром и оглушенной Метель.       Группировка Метель из этого мира определённо не заслуживала жалости. Сайтама не любил, когда силой запугивали. Сайтама не любил наркотики. Сайтама не то чтобы был за социум, но несправедливость тоже не любил.       Сайтама вспомнил окровавленного Велосипедиста и вдруг подумал: почему бы не позволить этому монстру прибить Метель здесь и сейчас?       «Но у тебя нет тому доказательств» — позвучал в голове голос совести.       «Какие мне еще нужны доказательства? — спросил, все равно что ответил, Сайтама сам себя. — Они уроды что так, что эдак. Что с них убудет в моем сне?»       И Сайтама сам подивился своей жестокости.       Монстр сложил две «руки» и замахнулся, словно кувалдой.       Их раздавит.       Расплющит.       Раздробит кости, размозжит внутренности.       В месиво.       В фарш.       Такого никто из обычных людей не переживет.       «И ты так просто позволишь им умереть?»       Преступники. Отбросы. Что о них беспокоиться?       «Ах, твою же ж мать!!!» — только и смог что бессильно выругаться Сайтама       Если он продолжит позволять своему мозгу уничтожать и вершить самосуд, чем он будет лучше этих бандитов, воображаемых или нет?       Как он сможет называть себя героем в реальности?       Никак.       Как бы ни хотелось оставить все как есть, не в правилах Сайтамы было бездействовать.       Монстр прибавлял к «кувалде» отростки: для тяжести и площади. Люди отчаянно кричали, стреляя, даже если это было бесполезно.Чудовище отбрасывало их, стремясь уничтожить единственную цель. Метель силилась встать, кривила губы от боли и ярости. Когда она все же подняла взгляд на противника, между ней и монстром не осталось ни одной защищавшей ее спины.       Сайтама пересилил свой разум и кошачий страх и прыгнул, расставив когти. Пасть его раскрылась, губы обнажили тонкие иглы клыков. Он не знал, стоило ли сжимать лапу в «кулак» и доверился инстинктам своего тела, и…       Блядь!       Твою ж блядскую блядь!       Твою же ж херово ебанную блядскую монстрячью матерь!       Сайтама ощутил себя самым большим дураком на всем этом белом и черном свете. Самым безмозглым идиотом из всех, каких можно только представить. Самым беспечным придурком.       Если Метель была сейчас беспомощна…       Если ничего не слышно о героях…       Если события происходят два года назад…       То была ли у него самого его хваленая безграничная сила?       Теплилась ли она в этом несуразном кошачьем теле?       Существовала ли она вообще?       У Сайтамы словно скрутило и сжало все внутренности, сковало грудную клетку и зашевелилось под лопатками. Не по-кошачьи — совсем по-человечески.       За все время, проведенное в этой неизвестной реальности, Сайтама даже не удосужился проверить свои способности. Сила была частью его, сила была его неотъемлемым спутником, и он привык к ней настолько, что не мог и представить себя без своего всепобеждающего удара и задаться таким вопросом. Ни капли сомнений в ее наличии не возникало в лысой голове до этого момента.       Сайтама понял, что даже при всем желании не вспомнил бы о своей силе без надобности.       Не смог бы.       А значит, что уж тут спрашивать с себя. Тело его уже летит на вонючую жижу. Когти выставлены для неизбежного удара. Наверное, был шанс, что Сайтама даже не задумался бы ни на мгновение о своей силе, разворачивайся бы ситуация по другому.       Выбора не было.       Оставалось лишь столкнуться с неизбежным и испытать одно из двух.       Выйдет ли он победителем — или умрет?       Сам не заметив, Сайтама издал отчаянный протяжный мяв…       …и врезался в монстра с противным вязким хлюпаньем.       Когти Сайтамы погрузились в вязкую гущу, наткнулись на плотный комок и разорвали его одним слитным движением.       Монстр распался. Ошметки грязи покрыли стены и разгромленную мебель, стекали с остатков люстры и самого героя.       Бока Сайтамы вздымались и опадали, подрагивали от перевозбуждения усы и кончик хвоста, колотилось бешено сердце. Шалые глаза смотрели перед собой. Весь в себе, Сайтама переживал вновь чувство облегчения и победы, затапливающее кровь и мозг бескрайнее счастье. Сила была с ним! Сила никуда не делась! Каким упоительно сладким оказалось это чувство, происходящее из страха и превозмогания. Смог ли бы он когда-либо еще испытать такое?       Цикады застрекотали в саду, нарушая образовавшуюся тишину. Где-то вдалеке прозвучал гудок.       Сайтама обернулся. Метель, вся в зловонной жиже, так и застыла, полулежа-полусидя, вытянув вперед руку с раскрытой ладонью и потрясенно разглядывая толстого лысого кота, измазанного в останках поверженного одним ударом монстра.       Сайтама встрепенулся от своих переживаний и выскочил в окно.