Что видишь ты?

             Эльтеннэ с трудом разлепил заспанные глаза и, потянувшись всем телом, широко зевнул. Почмокав губами, он медленно сел, поставив ноги на пол. Эльф уставился на Гоара, спящего в стоявшем рядом с кроватью кресле. Он, забавно приоткрыв рот, посапывал в явно неудобной позе. Эльтеннэ был уверен, что, когда тот проснётся, тело его ломить будет неслабо.       Поднявшись на ноги, эльф сделал пару шагов вперёд. От его мягкой походки не скрипнула ни одна половица, не шелохнулась и пылинка. От его плавных, осторожных движений не колыхался даже воздух. Он с интересом рассматривал большой чердак, заваленный всевозможными вещами: тут были несколько вместительных сундуков, пара шкафов, аккуратный небольшой столик, рядом с ним – простой стул. На вбитых в стены гвоздиках висели мешки и одежда. Эльтеннэ с любопытством разглядывал развешанные на нескольких верёвочках грибы, лук и ещё какой-то странный круглый оранжевый овощ, название которого он не знал. А в самом дальнем углу стояла кровать, где Гоар и спал. Эльтеннэ тихо засмеялся: всхрап Гоара ему показался очень забавным.       Чердак был наполнен полумраком: солнце только-только вставало из-за горизонта. На улице пели ранние пташки. До заострённых ушей эльфа донеслось ржание небесного скакуна и фырканье обычного коня. Кажется, Хлад, так звали его жеребца, нашёл себе новых друзей. Эльтеннэ подошёл к столу, на котором были ровно разложены листочки, чернила, несколько перьев. Он с любопытством, не беря в руки и чуть склонившись, глянул на стройные ряды букв. Чужие письма читать нехорошо, но ему было очень интересно узнать, какой у Гоара почерк. Весьма красивый и очень аккуратный. Эльтеннэ немного поморщился, когда стало понятно, что это письмо адресовано Тоане.       Голод дал о себе знать, заставив живот издать гневную тираду. Тихо вздохнув, Эльтеннэ отошёл от стола к лестнице, оглянувшись на посапывающего друга, и начал неспешно спускаться вниз. Обутые в сапоги ноги легко ступили на покрытую росой траву. Дом Гоара был небольшим, но очень уютным. Эльтеннэ он понравился, даже несмотря на то, что сразу осмотреть его не получилось. Зато принадлежащие семье земли были немаленькими. Огромный огород с растущим на нём картофелем. Многочисленные грядки с овощами, ягодные кустарники, несколько странных сооружений, в которых, как смог понять Эльтеннэ, тоже что-то росло. А ко всему этому добавлялась и живность: куры, коровы, свиньи, козы, кони. Эльтеннэ присвистнул: если Гоар постоянно бегает по заданиям, пытаясь заработать денег, чтобы обеспечить отца лекарствами, и подолгу не появляется дома, да и сам глава семейства слёг с болезнью, то как три женщины, справляются со всем этим? Эльтеннэ горделиво выпятил грудь от того, что знаком с такими стойкими и выносливыми людьми. Хотя он даже и не подумал о том, что много кто так живёт…       Медленно обойдя дом – лестница на чердак располагалась на улице, – Эльтеннэ зашёл в сени, где стояло несколько тазиков и вёдер, висела кольцами смотанная верёвка, лежали мотки каких-то ниток. Под узкой лавочкой он заметил замоченные в тазу грязные тряпки. Поглядев на них, он понял, что это те самые полотенца, которыми Сайка обтирала мужа. Вздохнув, он прошёл на кухню, оглядываясь кругом: возле широкого окна стоял большой стол, рядом с ним лавочки; большая печь да десяток крепких полок, заставленных всякой нужной кухонной утварью. Снова большой сундук, открытый настежь, Эльтеннэ, от любопытства сунув туда нос, обнаружил древесную кору да щепки. Он отошёл от печи и сел за стол. Воровато оглянувшись, протянул руку и поднял яркую тряпку, под которой «спряталась» корзинка с мясными пирожками. Снова оглянувшись, он быстро сцапал один, положил тряпку ровно так, как она и лежала и принялся быстро есть пирожок, словно боясь, что его отберут.       Слопав почти все пирожки, Эльтеннэ сыто потянулся и, поднявшись на ноги, направился к комнате родителей Гоара. Он без всякого предупреждения вошёл в комнату, глянул на спящую на отдельной кровати Сайку, повернулся к хрипло дышащему Горвару. Не таясь и не пытаясь быть тихим, Эльтеннэ принялся открывать все окна, впуская прохладный свежий воздух.       Сайка открыла глаза, пытаясь спросонья понять, что происходит и кто шумит. Когда её сонный взгляд сфокусировался на бродящем по комнате эльфе, который собирал чистые тряпки и складывал их рядом с кроватью Горвара, она охнула и подскочила. Эльтеннэ мельком глянул на выскочившую из комнаты женщину и задумчиво пожевал губу.       Устало поведя плечами, Эльтеннэ натаскал воды с колодца. Разлил из ведра в тазики. И, вздохнув, поднял глаза на Сайку. Женщина кивнула, показывая свою готовность. Склонившись над Горваром, Эльтеннэ прижал к его груди ладони. Магия потекла по венам, просыпаясь с явной неохотой. Исцеление медленно перетекало в тело человека, борясь с разросшейся заразой. Как и в прошлый раз, гной хлынул вонючей густой жижей. Сайка, тут же оказавшись рядом, скидывала грязные полотенца в пустой таз.       Напряжение и усталость навалились на Эльтеннэ в несколько раз быстрее, чем в прошлую его попытку исцеления. Магия внезапно перестала действовать, он пошатнулся и устало опустился на колени. Эльтеннэ понимал, что слишком переоценил свои возможности: та крупица магии, что он обладал, не давала ему сделать ничего сверх его возможностей.       — Простите, — чуть дрожащим голосом проговорил Эльтеннэ, еле найдя в себе силы сесть и, повернувшись, прислониться спиной к кровати. — Мне даже это не под силу. Я не могу…       — Ничего страшного, — прошептала Сайка, ободряюще погладив эльфа по плечу. – Ты ведь вообще мог нам и не помогать. Я благодарна тебе и за это. — Она, поглаживая, провела рукой по его голове.       Чтобы не мешать женщине мыть супруга, Эльтеннэ, еле поднявшись, на ватных ногах ушёл на кухню, где, бессильно упав за стол, уткнулся лбом в сложенные перед собой руки. Всё тело ломило от использования магии. С ним такого никогда не случалось. Не случалось, если он не тратил магию в чистом виде, как при попытке исцелить Горвара. Обычно он задействовал магию, вкладывая её в способности ловкача, в такие моменты расход магической энергии была незначительным, незаметным и восстанавливалась она очень быстро.       Амина — маг в чистом виде. Она может плести такие заклинания, которые мало кому под силу. Она из ничего чертит руны и напитывает их силой, используя в бою или же при защите. Её магической энергии хватило бы и на разрушение целого города. Причём она бы справилась одна. В сложившейся ситуации Эльтеннэ мог уповать только на её силы, молясь Ледяному Богу, чтобы она прибыла как можно скорей. Возможно, она уже в пути. Но что, если ей не удалось сбежать от Эльерэнна? У Эльтеннэ противно засосало под ложечкой: брат его хоть и не убьёт, но гнев его будет страшен.       — С утра пораньше – а уже такой обессиленный, — проговорил Гоар, садясь напротив друга. — Что с тобой?       — Я не могу ни вылечить твоего отца, ни даже очистить его, — пробормотал Эльтеннэ, не отрывая головы от рук.       — И вся причина? — Гоар покачал головой. — Ты вообще не обязан был помогать.       — Обязан! — возмутился Эльтеннэ, резко подняв голову и уставившись на Гоара с неодобрением.       — Почему? — Гоар подпёр щёку кулаком, смотря на эльфа внимательно.       — Потому что он твой отец!       — И вся причина? – повторил свой вопрос Гора. — Он же мой отец, а не твой.       — Вообще-то, ты мой друг! — Эльтеннэ обиженно поджал губы и отвернулся.       Гоар промолчал. Он продолжал внимательно рассматривать сидящего перед ним снежного эльфа. Он знал, что Эльтеннэ ни одна сотня лет. По меркам эльфов он ещё ребёнок, а по меркам людей… Он уже должен был умереть. Гоар, чуть нахмурившись, вглядывался в усталое лицо друга, под глазами которого пролегли тёмные круги. Он понимал, что Эльтеннэ весьма сообразительный парень, он не зарекомендовал себя как глупец, но Гоара выбивали из колеи некоторые его слишком детские поступки. Даже не поступки — поведение.       За окном светало всё больше. Проснувшиеся сёстры Гоара принялись хлопотать по кухне, готовя и прибирая, помогая матери с тряпьём. Мия поставила перед Эльтеннэ большую тарелку, полную картошки и мяса. От странного, незнакомого эльфу блюда шёл приятный запах. Любопытство взяло верх, и Эльтеннэ, схватив ложку, зачерпнул содержимое тарелки и, несильно подув, сунул в рот. И тут же выпучил глаза.       — Что это такое?! — выдохнул эльф, не прекращая набивать рот, хотя таким уж и голодным он не был.       — Обычный гуляш, — протянул Гоар и добавил: — хоть бы остальных дождался.       — Так вкусно! — чуть ли не хныча отозвался Эльтеннэ, хватая с тарелки кусок мягкого свежего хлеба, который Сайка всегда пекла сама. — Не могу остановиться!       — Не торопился бы ты так, — Гоар с нотками удивления наблюдал, с какой скоростью эльф опустошал тарелку.       — Пусть кушает, — посмеиваясь, сказала Сайка. — Ему нужно набираться сил.       — Я ведь не запрещаю, — вздохнул Гоар, когда на кухню с шумом зашли и остальные.       — Оливер! — Эльтеннэ похлопал по лавочке рядом с собой, отодвигаясь ближе к стене. — Ты обязан попробовать этот обычный гуляш! Он такой вкусный! Мясо просто великолепное!       — Как будто я его не ел… — протянул Оливер, с лёгким недоумением приподняв брови и садясь рядом с ним.       — А вот я его попробовал впервые, — Эльтеннэ фыркнул.       — Ты, главное, не торопись, когда ешь, подавиться же недолго, — проворчал Гоар, тоже пододвигаясь, снова садясь напротив Эльтеннэ, когда Тревор и Трэнн начали его отпихивать.       — Всем приятного аппетита! — добродушно улыбаясь, пожелала Сайка, расставляя тарелки перед всеми и не забывая положить добавки и Эльтеннэ.       Кухню заполнили звуки стука ложек о тарелки, чавканье и восхищённые вздохи, которые преимущественно исходили от Эльтеннэ. Сидящий рядом Оливер недоумевал, что уж такого особенного в этом гуляше? Обычная картошка, мясо, густой бульон, а чтобы блюдо было более ароматным, добавлено всяких специй. Их Сайка обычно покупала в городе или же ей привозил из своих странствий сын, но она неплохо делала их и сама.       Эльтеннэ покосился вправо, с интересом следя, как Оливер, отломав корочку хлеба, водит ею по пустой тарелке, собирая прилипшие к стенкам маленькие кусочки картошки и мяса, затем отправляет в рот, пережёвывает, довольно жмурясь, а потом снова отламывает кусочек хлеба, чуть наклоняет тарелку и макает кусочек в остатки бульона, после чего снова начинает с довольным выражением лица пережёвывать. Оливер ложкой поскрёб по тарелке, собирая крошки хлеба, а потом облизал её.       — А зачем так делать?! — слишком неожиданно выкрикнул Эльтеннэ, отчего все вздрогнули, а Оливер – так вообще икнул.       — Всевышние… — Оливер мотнул головой. — Ты чего так завопил мне прямо в ухо?! Я аж напугался.       — Прости, — виновато пробубнил Эльтеннэ. — Просто ты так странно это хлебом делал. Зачем так?       — Просто вкусно, — Оливер пожал плечами. — Собрал жижицу на хлебушек, ммм… — он мечтательно закатил глаза.       — Ты ведь почти полгода по нашим землям ходишь, неужели никогда не сталкивался с таким? — поинтересовался Трэнн.       — Нет, — Эльтеннэ отрицательно мотнул головой. — Я же не просто путешествовал, а по делу. Я хоть и сталкивался с людьми, но в городах, а тем более у кого-то, вот так, в гостях не был, — он пожал плечами. — Поэтому то, что кажется обычным и простым для вас, для меня впервые и всё в новинку. Ваша культура и манеры во многом отличаются от эльфийского образа жизни. Поэтому не пяльтесь на меня так, будто я дурак.       — Никто тебя таковым и не считает, — примирительно проговорил Тревор. — Думаю, если мы попадём к тебе домой, то вообще будем ходить разинув рты.       — Всё может быть, — отозвался Эльтеннэ, округлив глаза. — Гоар, дай макну! — он схватил кусок хлеба и потянулся к его тарелке.       — Ещё чего! — возмутился тот, хватая свою тарелку и отодвигаясь с ней. — Ты и так две порции сожрал! Куда только влезло столько?!       — Пожадничал прям! — Эльтеннэ обиженно засопел.       — Вот, держи, — Сайка, пока ребята спорили, поставила перед эльфом небольшую, но глубокую тарелочку с бульоном. — Макай сколько твоей душе угодно. Ещё есть, — она улыбнувшись, присела обратно.       Отстав от Гоара, Эльтеннэ сел на место, оторвал корочку, осторожно помакал в бульон и сунул в рот. Эльф всем казался каким-то чудом природы. А тот сидит и чуть ли не пищит от восторга из-за такого несложного, совершенно простецкого блюда.       Внутри Эльтеннэ разливалось какое-то спокойствие. Умиротворение. Слушая весёлые разговоры, громкий смех, шутливые перебранки, он с этими людьми чувствовал себя в своей тарелке. Словно часть их семьи, в которую, он был в этом уверен, его бы приняли с таким же радушием, если бы даже он пришёл не для помощи. После чего нахмурился, вспоминая свою настоящую семью, где в большинстве случаев каждый был сам по себе, занимаясь по большей части делами государственной важности, нежели уделяя внимание родным. Эльтеннэ нравилось среди людей. И он бы своё долголетие отдал, чтобы пожить вот так как можно дольше.       Перемена настроения Эльтеннэ не прошла незаметно для Гоара, хотя эльф продолжал улыбаться. Он прекрасно видел, что улыбка стала натянутой, а в глазах пропал задорный блеск. Он не стал ничего говорить, правильно понимая, что другу просто нужно собраться с мыслями, немного подумать.       Эльтеннэ уткнулся в тарелку, доедая уже третью порцию. Использование магии забирало слишком много сил, именно поэтому он так много ел. После вкусного гуляша Сайка заварила всем вкусного чая, достав откуда-то с печки большое блюдо со сладкими ватрушками. Эльтеннэ ещё и их съел больше, чем остальные.       После сытного завтрака все разбрелись заниматься домашними делами. Сайка ушла в коровник надоить молока. Сестрички засели в огороде, пропалывая грядки. Тревор, Трэнн и Оливер чинили покосившийся забор. Эльтеннэ во все глаза глядел на ходящего между грядок Гоара, который, склонившись возле одной, вырвал крупную морковь, прошёл к дому, где возле стены стояло ведро с водой, и, ополоснув ее, сунул в рот. Гоар довольно сощурился, хрустя сочной сладкой морковкой. Сглотнув, Эльтеннэ подошёл поближе, пристально посмотрел на морковку. Не то чтобы у него дома сырое не елось, но уж точно не прямо с грядки – и в рот. Да ещё и руками!       Не переставая хрустеть, Гоар с недоумением смотрел, как Эльтеннэ на десятый круг обходит грядку с морковью, присаживается в том же месте, где буквально пару минут назад был Гоар. Выдернув морковку поменьше, Эльтеннэ подошёл к ведру, помыл, осмотрел и осторожно откусил. Эльтеннэ повернулся к Гоару, который с ухмылкой пялился на него.       — Вкусно? — с улыбкой спросил Гоар.       — Земля на зубах скрипит, но вкусно, — отозвался Эльтеннэ.       — Мыть лучше надо было, — вздохнул Гоар.       — Я мыл! — возмущённо сказал Эльтеннэ.       — А вы чего это без дела ходите? — Сайка остановилась возле парней, в одной руке она держала ведро, полное молока, а во второй – небольшую пустую корзинку, которую она и сунула сыну. — Идите яйца собирайте!       — Чьи? — Эльтеннэ даже жевать перестал.       — Сейчас узнаешь, — посмеиваясь, отозвался Гоар, поманив Эльтеннэ за собой.       Они прошли к широкому курятнику. Гоар, зайдя первым, осмотрел несколько куриных гнёзд из сена. Эльтеннэ с интересом покрутил головой, а потом замер, когда Гоар залез на верхнюю полку и, показав Эльтеннэ куриные яйца, осторожно положил их в корзинку. Воодушевившись действиями Гоара, Эльтеннэ бросился искать яйца.       — Эльтеннэ! — завопили с улицы, и эльф от неожиданности вздрогнул, чуть не раздавив три яйца, которые он держал в одной руке.       Быстро положив их в почти полную корзину, Эльтеннэ выскочил на улицу, где увидел, как Тревор и Трэнн, чинившие забор конюшни, пытались сладить с Хладом. Небесный скакун, не обратив внимание на хлипкую преграду, разнёс заборчик в щепки и гарцуя прошёлся по ним.       — Сделай что-нибудь со своим конём! — возмущённо заорал Тревор: они почти закончили с забором, а тут жеребец как с цепи сорвался.       — Хлад, морковку будешь? — Эльтеннэ подошёл ближе к жеребцу и сунул ему под нос спрятанную ранее за пазуху недоеденную морковь.       Опустив голову, Хлад с любопытством понюхал овощ, потыкавшись в него. Пока небесный скакун решал, брать его или нет, к ним подошёл молодой гнедой конь, и, сунув нос к морковке, начал нагло её жевать. Хлад потыкался в гнедого мордой и тот, гордо задрав голову, отодвинулся, позволив небесному дожевать остатки.       — Хватит прохлаждаться! — Сайка, уперев руки в бока, сердито взглянула на мужчин.       Трэнн, спохватившись, ринулся чинить забор. Тревор потянул за собой Оливера, всё-таки хозяйка дома права: дела нужно было заканчивать. Гоар хотел было позвать за собой Эльтеннэ, но к нему подошли Лея и Мия.       — А можно на нём прокатиться? — спросила Лея, с восхищением посматривая на дивное животное.       — Конечно можно! — кивнул Эльтеннэ и более тихим голосом проговорил: — если матушка не против.       — Мам? — Лея повернулась к Сайке, и та, вздохнув, согласно кивнула.       — Прокати их над деревней, далеко не взлетай и при посадке будь мягок, — наставлял Эльтеннэ Хлада, пока усаживал девчонок на его могучую спину. — Ты меня понял? — Хлад согласно закивал головой, медленно расправляя огромные мощные крылья. — А вы крепко держитесь за его гриву, ни в коем случае не дёргайте за перья на крыльях. Ясно? — сияющие от восторга девчонки радостно закивали. — Поднимись! — Эльтеннэ сделал несколько шагов, уходя из-под маха крыльев, смотря, как Хлад медленно оторвался от земли, как могучие крылья, ударившись об землю, немного его подбрасывают, и со следующим махом он взлетает.       — Надеюсь, — проговорил Гоар, — твой конь их не скинет.       — Если они не тронут перья, то всё будет замечательно, — отозвался Эльтеннэ, широко улыбаясь.       — Они у них чувствительные?       — Весьма. Это если, к примеру, тебя очень сильно ущипнуть.       — Неприятно. Что ж, пойдём, соберём яйца и будем помогать ребятам забор доделывать.       — Пойдём!       Яйца были собраны быстро. Эльтеннэ даже немножко собой погордился: ни одного не раздавил. Правда, вся одежа вымазалась в пыли, сене, курином помёте и их же перьях. Но для Эльтеннэ это было очередное маленькое приключение. Весьма сомнительное приключение, но всё же. Гоар только тихо и незаметно над ним посмеивался. С забором им пришлось немного помучиться: нужных досок не хватало, да ещё и эльф умудрился врезать себе молотком по пальцу, когда пытался первый раз в жизни забивать гвозди. И больно, и весело. Эльтеннэ и сам посмеялся от души.       Ближе к вечеру, когда забор был доделан, животина накормлена, грядки политы, а еда приготовлена, вымотанный физически, но восстановленный магически, Эльтеннэ снова взялся выталкивать заразу из тела Горвара. Магия словно сопротивлялась эльфу, заточенная под бои, она с трудом и нежеланием меняла свои потоки – с поддерживающих на исцеляющие. Из-за чего Эльтеннэ терял силы в разы быстрее.       После очередной процедуры исцеления Эльтеннэ, объевшись ужина, хотел было забраться на чердак и, свернувшись клубочком на широкой, чуть жестковатой кровати, уснуть, как Тревор, заговорщицки улыбаясь, потащил его к бане. В человеческих банях Эльтеннэ никогда не был, поэтому он с радостью согласился, в мгновение забыв про усталость.       Баня, размером чуть ли не с дом, внутри была горячей, пахнущей сырым деревом, чем-то хвойным… Эльтеннэ принюхался к интересному запаху, ощущая нотки смолы. Само собой, и на Зимних Равнинах были бани. Хотя скорее там купальни, нежели бани, да и воду нагревали бьющие из-под земли горячие источники, а не печка с дровами. Эльтеннэ с интересом следил, как Тревор подкинул дров, хотя в бане и без того было весьма жарко. Из-за специфики своей расы Эльтеннэ жару вообще плохо переносил.       — Да ты не тушуйся, — Тревор хитро подмигнул и, быстро скинув всю одежду в предбаннике, сиганул внутрь, скрывшись в парилке, откуда раздалось шипение и повалил пар.       — Можешь себя не заставлять, — Трэнн ободряюще похлопал его по плечу.       Округлив глаза, Эльтеннэ повернулся к Гоару, который, успев раздеться, обмотался широким полотенцем и, не оборачиваясь, исчез в бане. Оливер от выражения лица Эльтеннэ чуть в голос хохотать не принялся. Хлопнув друга по бедру, Оливер хитро подмигнул, на ходу завязывая полотенце. Повторяя за всеми, Эльтеннэ прошёл в парилку, сел в угол подальше от печи, принюхиваясь к более сильному хвойному запаху, с интересом рассматривая блаженные лица людей.       Большая парилка с лёгкостью вместила в себя всех: внутри были широкие деревянные лавочки, чуть сбоку, почти в самом углу – печь. Тревор плеснул на неё воды, отчего пара стало больше, а запах усилился. Трэнн, еле заметно толкнув брата в колено, мотнул головой в сторону вертящего головой Эльтеннэ, а потом – на стоящие на полу в ведре берёзовые веники. Оба широко заулыбались и повернулись к эльфу. Гоар, тихо выдохнув, взмолился, чтобы их задумка прошла относительно спокойно.       — Эльтеннэ, — елейным голосом проговорил Тревор, отчего эльф, округлив глаза, уставился на него. — Хочешь ещё больше окунуться в людскую культуру?       — А что сделать нужно? — Эльтеннэ переводил взгляд с Тревора на Трэнна и обратно.       — Просто лежать! — заявил Тревор, поднимаясь с места и хватая Эльтеннэ за руки.       Не успел Эльтеннэ сообразить, как его нагло закинули на верхнюю полку, бесцеремонно сдёрнули полотенце, оголив упругие ягодицы. Он только открыл рот, чтобы возмутиться, как на его поясницу опустился веник, и он, ойкнув от неожиданности, попытался встать, но сидящий рядом Тревор прижал его за плечи обратно.       — Просто расслабься! — сказал Трэнн, посмеиваясь над ойкающим эльфом. — Зато потом как хорошо будет!       Вот только в этом «хорошо потом» Эльтеннэ сомневался, ибо его разум, сдавленный непривычной для него жарой, начал ускользать. Он изо всех сил пытался оставаться в сознании и собраться с мыслями, но с каждой минутой становилось всё хуже, а когда кто-то вновь плеснул воды на печь, жара его добила.       — Трэнн, стой! — Гоар спрыгнул со скамьи, перехватывая занесённую руку друга. — Тревор, пусти его! Эльтеннэ? — он перевернул эльфа на спину, придерживая безвольно повисшую голову. — Эльтеннэ? — он похлопал друга по щекам, а когда тот так и не открыл глаза, подхватил его на руки и выскочил из парилки, а там и из бани.       Гоар пробежал за дом, где стояла большая кадка с холодной водой. Потеряв по пути полотенце, но не обратив на это внимания, Гоар осторожно положил Эльтеннэ в воду, поливая тому лицо и голову.       — Кретин, — тихо ругался Гоар, однако было не совсем понятно, на кого именно. — Давай, помри мне ещё тут! Эльтеннэ?! — он снова принялся несильно хлопать эльфа по щекам.       — Вы что с ним сделали? — голос Сайки был грому подобен, она сердито оглядела выскочивших из бани мужчин.       — Кто-то просто не переносит жары, — кашлянул Трэнн, придерживая полотенце, чтобы оно не упало. — А мы не знали, что он вот так отреагирует.       — Надо полагать! — женщина всплеснула руками. — Он же снежный эльф! Снежный! Вы что, не знаете, что их ещё детьми льдов называют? Они с лёгкостью в самый суровый холод выживают и могут нагишом по снегу бегать! А жара для них губительна! — разгневанно выкрикнула Сайка, на что мужчины вжали головы в плечи и виновато потупились. — Олухи! Совсем со своими драками последний разум растеряли!       — Я живой! — так неожиданно завопил Эльтеннэ, резко сев в кадке, что все вздрогнули, а сидящий рядом с ним, не на шутку перепуганный Гоар завалился на спину. — Святые снежинки, думал помру!       — Ещё один идиот! — прорычала Сайка, подходя ближе к нему. — У них ума нет, они про особенности твоей расы знать не знают, но ты-то куда полез?!       — Откуда я знал, что людская баня, это так горячо… — точно провинившийся ребёнок, пробубнил Эльтеннэ. — Ай! Матушка, за что?! — он прикрыл голову руками, когда разъярённая, точно фурия, Сайка, начал бить сначала его, потом сына, а после и остальных, полотенцем по всем частям тела.       — Будете умнее в следующий раз! — раскрасневшись, она, тяжело вздохнула, разъярённо зыркнула и ушла в дом.       — Ну и ярая же у тебя матушка, — прошептал Эльтеннэ.       — Есть такое, — отозвался Гоар, потирая ушибленный затылок. — Почему ты не сказал, что настолько сильно не переносишь жары? Я бы тебя туда даже не пустил.       — Ну или хотя бы не подымали температуру, — отозвался Трэнн. — Ну и перепугал же ты нас, остроухий.       — Да ну откуда я мог знать, что там так горячо будет?! — возмутился Эльтеннэ. — У нас купальни тоже вроде горячие. Я себя переоценил.       Взгляд Эльтеннэ скользнул чуть в сторону и уставился на Гоара, который, потирая лицо сидел на корточках рядом. Эльтеннэ сдвинулся чуть в сторону, и его взор упал ниже, на щеках заиграл розоватый румянец. Конечно, он успел изучить Гоара, пока тот в Орлах лежал бессознательный, но такой лишний раз, никогда не лишний. Заметив, куда уставился Эльтеннэ, Гоар схватил его за лоб и, резко толкнув, окунул вместе с головой. Пока тот барахтался и отплёвывал воду, он отошёл, подобрал с земли полотенце и, не отряхивая его, замотал вокруг бёдер. Эльтеннэ, хитро прищурившись, наблюдал как Гоар подходит к бане и исчезает в ней. Он, откинувшись, закинул руки за голову и расслабился: прохладная вода приносила лёгкое облегчение.       Когда дело дошло до сна, Тревор, Трэнн и Оливер уже привычным делом ушли спать на сеновал. Эльтеннэ над этим посмеялся, ибо пошлых шуток по этому поводу ходило много, за что он заработал подзатыльник от Тревора.       Эльтеннэ наблюдал, как ползающий по полу Гоар расстилает себе спальное место, облегчённо вздыхает и заваливается на спину. На правах гостя Эльтеннэ получил кровать, Гоар даже спорить с этим не стал. Завалившись набок, Эльтеннэ ловил малейший звук доносящийся в доме и за его пределами. Он не смог сдержать улыбки, когда услышал восторженный шёпот сестёр Гоара, которые никак не могли отойти от полёта на Хладе. Он поворочался, устраиваясь удобнее и поглядывая на быстро уснувшего Гоара, который, когда они забрались на чердак, слишком поспешно начал прятать письма для Тоаны.       С момента появления Эльтеннэ в доме Гоара прошло больше седмицы, а от сестры не было никаких вестей…