Что видишь ты?

             Оливер, не переставая хмуриться, прилаживал очередную стрелу. Он был переполнен решительностью и жаждой действий. Подняв своё оружие, он натянул тетиву к самому носу, не отрывая взгляда от мишени — обычного мешка с соломой и нарисованной красной точкой в его центре. Медленно и глубоко вдохнув, он резко выдохнул, разжимая пальцы. Стрела молнией сорвалась с тетивы. Раздался глухой звук удара, и Оливер, тихо рыча, принялся поливать себя грязью: он промазал. Два пальца левее красной точки. Выкапывающие картошку Тревор и Трэнн, переглянувшись, пожали плечами. Мало ли чем их товарищ занят.       Вышедший из дома Гоар немного понаблюдал за стараниями Оливера и прошёл к друзьям. С момента «ухода» Эльтеннэ прошёл всего день. На душе у Гоара кошки скребли. Стоило порадоваться, что отец шёл на поправку. Горвар теперь просто спал: ушло хриплое дыхание, разгладились морщины, тёмные круги под глазами стали светлее. Сайка этому нарадоваться не могла. Переполненная счастьем женщина даже не думала о том, что теперь Эльтеннэ за это получит.       В конюшне заржали кони, и Оливер, опустив лук, поднял глаза на деревянное строение. В голове роилось с десяток мыслей, но решимости на них не хватало. Он снова уставился на конюшню. Руки сжались в кулаки, брови медленно сошлись у переносицы. Сердце в груди гулко билось. Взвесив все «за» и «против», он повернулся к дому. На его лице читалась упрямая решимость. Поглядев на уверенно идущего к дому Оливера, Гоар скептически крякнул, отложил вилы, которыми выкапывал картошку, и направился за ним.       В доме Оливер, тихо бурча себе под нос, под заинтересованными взглядами Леи и Мии спустился в погреб, откуда вылез с походным мешком. Он набрал немного еды: хлеб, сыр, вяленое и сушёное мясо, несколько яблок, пригоршню грибов и ягод. Гоар, недовольно покачав головой, смотрел на друга.       — И куда тебя нелёгкая понесла? — спросил Гоар, прекрасно зная ответ на свой вопрос.       — Я так не могу! — пылко отозвался Оливер.       — Откуда ты знаешь, что тебя вообще к нему пустят? — Гоар следил за тем, как Оливер старательно засовывает в мешок верёвку и тёплую одежду, без которой на суровой северной земле было не обойтись.       — Ниоткуда, — огрызнулся Оливер. — Но и сидеть на месте я больше не могу!       — Лучше не стоит вмешиваться в чужие семейные дрязги, — тихо проговорил Гоар. — Не из-за нас, так из-за кого-то другого Эльтеннэ бы точно получил.       — Но пострадал-то он из-за нас, — фыркнул Оливер.       — А ты засобирался к нему не потому ли, — протянул Гоар, поймав взгляд Оливера, — что он обещал помочь стать ловкачом?       — Врать не буду, — не стал отнекиваться Оливер, — и поэтому тоже. Он же говорил: «Если ты сам меня найдёшь». Вот и пойду искать! А заодно убежусь в том, что с ним ничего не случилось.       — Ну если «убежусь», то конечно, — Гоар нервно хохотнул.       — А как правильно? — Оливер покосился на друга с подозрением, даже перестал собираться.       — Хотя бы «буду убеждён», — Гоар не смог сдержать улыбки, когда на лице Оливера отразился мыслительный процесс. — Тебя могут не пустить к нему. Что будешь делать тогда?       — Я не пойду прямо к Эльтеннэ, — от порога отозвался Оливер.       — А куда? — Гоар вышел следом.       — Помнишь того четырехрукого?       — Если мне не изменяет память — Роан?       — Ага, — Оливер кивнул. — Эльтеннэ как-то рассказывал, что возле стены есть лагерь, который встречает всех путников, спрошу там.       — Но почему именно через Роана?       — Если я скажу про Эльтеннэ, думаю, меня либо сразу прирежут, либо отправят восвояси. А мне такого не надо. А так хотя бы… — он замялся, подбирая подходящие слова, — не знаю… Отведу от себя подозрение, что ли, — он пожал плечами, и прошёл в конюшню.       — Не страшно?       — А чего бояться? Если суждено, значит, помру, — Оливер весело рассмеялся, на что Гоар поморщился. — Помнишь, как Эльтеннэ говорил? — он повернулся к Гоару. — Ну, о том, что если мы сами в себя не поверим, то почему кто-то должен это делать за нас? Я решился! Я в себе уверен!       — Что ж, могу пожелать тебе только удачи, — Гоар снова поморщился: Оливер чуть ли не в открытую заявил, что тот трус. — Карты и деньги нужны?       — Дорогу я знаю, не раз карты изучал, всё прекрасно помню. Денег я сам заработал, надеюсь, что хватит, — закончив седлать молодого гнедого жеребца – того самого, который гонял Хлада, – Оливер вывел его на улицу, где их ждали Тревор и Трэнн.       — Мелкий, — Тревор хмуро зыркнул на Оливера, — ты смотри, береги себя.       Оливер только неоднозначно пожал плечами, закинул мешок за седло, туда же прицепил и лук с колчаном, полным стрел. Запрыгнув на жеребца, Оливер хитро подмигнул друзьям, несильно стукнул коня пятками, и тот двинулся неспешной рысью. Гоар проводил его долгим тяжёлым взглядом, отгоняя мысль о том, что ему просто стыдно перед Эльтеннэ, который вытащил его отца с того света, но в благодарность ничего не получил. Зло скрипнув зубами, он вернулся к огороду.       Сердце в груди Оливера продолжало выдавать рваный ритм. Ему было больше волнительно, нежели страшно. Разум подкидывал всевозможные картинки развития событий. Он и правда боялся, что его просто не пропустят на Снежные Равнины. Сжав кулаки на поводьях, он нахмурился и начал мысленно себя ругать: раз уже сделал шаг, то отступать было поздно. Да и потом перед самим собой будет стыдно за проявленную слабость. Он выехал из деревеньки, пуская жеребца галопом по широкой дороге.       Через пару дней Оливер выехал на Долгий тракт и по нему отправился на север к землям снежных эльфов или, как предпочитали говорить сами снежные эльфы, — к снегам. Как рассказывал Эльтеннэ, сначала любая фраза, касающаяся именно земли, встречалась снежными эльфами достаточно агрессивно, поэтому везде, где употреблялось слово «земля», они заменили на «снег», сначала это было специально, но по истечении времени с этим все свыклись и стали воспринимать, как самое обычное. Эльтеннэ, посмеиваясь, говорил, что если при «старичках» сказать «земля» вместо «снега», их так перекашивало, что нельзя было не посмеяться, отчего он и получал по мягкому месту.       Вспоминая о болтовне ни о чём с Эльтеннэ, когда тот учил его новым финтам, или же просто, когда ели или ничего не делали, он не мог сдержать улыбки. Однако, улыбка быстро исчезала, когда он вспоминал о злом старшем брате. Оливер несдержанно и очень грязно выругался в адрес Эльерэнна, желая ему от непрекращающегося поноса, до полного выпадения волос на голове. Представив его лысым с длинными ушами, которые выше головы, он залился громким смехом, чуть не свалившись с коня.       Вдоль дороги мелькали стоящие неровными рядами деревья. Над головой солнце медленно, но верно клонилось к закату. Оливер хмуро посмотрел на тучи, прикидывая, успеет ли он добраться до следующей деревни до того, как хлынет дождь. Как говорится, сглазил. До деревни он не успел и, промокнув насквозь за пару минут под хлынувшим мощным потоком ливнем, въехал в деревню такой же мрачный, как и тучи над головами.       Деревенька ничем от предыдущих не отличалась: та же пара десятков домов, огороды, коровники, конюшни и всё в таком духе. Он направился в дальнюю часть деревни, где нашёл дом старосты. На ночлег пришлось проситься долго и упорно, чуть ли не с угрозами. Старик упрямился не хуже старого осла и, похоже, он бы и не пустил Оливера, если бы не его более сговорчивая жена. Сунув пару монеток старухе, Оливер еле сдерживался, чтобы не пустить оружие в ход.       Ему выделили маленькую комнатку с одной кроватью и большим сундуком для одежды. Тихо ворча, Оливер развесил на вбитые в стену гвозди промокшую одежду. Ополоснулся в тёплой воде и переоделся в сухое. К его удивлению, его ещё и накормили, причём весьма сытно и вкусно, каша с мясом была съедена за считанные минуты. Правда, пока он ел, его напрягали взгляды молодой женщины лет тридцати, то ли это старостина дочь, то ли просто помощница по дому или ещё что-то. Он чуть не подавился, когда она повела бедром, явно думая, что это соблазнительно. У Оливера в голове пронеслось: да я же ей в сыновья гожусь! Скорее всего, именно поэтому каша и была съедена так быстро.       Оливер плотно закрыл дверь, посмотрел на хлюпенькую задвижку, которая уже практически отвалилась, прошёл к кровати и устало на неё завалился. Налитые тяжестью веки сомкнулись, погружая сознание в сон.       Утром Оливер проснулся ни свет ни заря. Он быстро собрался, только чтобы не сталкиваться с той женщиной, а то бы ещё часок повалялся. Пошарив по кухне, он без стеснения забрал буханку хлеба, немного мяса, крупы и соли, положив за это всё пару монет на печь. Выскочив из дома, он умчался к конюшне, быстро оседлал жеребца и уже через минуту вновь был в пути.       Долгий тракт провёл его через несколько небольших городов и десяток деревень. Он почти не отдыхал, загоняя коня, и почти за месяц добрался до первого поста снежных эльфов, где его встретили… несколько странно.       Оливер большими глазами созерцал высоченного снежного эльфа с белой точно снег кожей, сверкающими в лучах яркого солнца серебристыми волосами и нереально яркими голубыми глазами. В ответ эльф рассматривал его с неменьшим интересом. Остальные обитатели этого лагеря на происходящие «гляделки» практически никак не реагировали, периодически кто-то что-то говорил на своём языке, на что голубоглазый эльф перед Оливером начинал улыбаться.       В голове Оливера пронеслось: всё враньё! О детях льдов чаще всего говорили как о кровожадных тварях, которым не ведома жалость. Однако стоящий перед ним эльф таковым точно не казался. Только если он не хороший актёр: улыбается он уж слишком приветливо. Хотя снежные эльфы когда-то были достаточно озлобленными и хладнокровными, такими стать их вынудили, но то время прошло, и им не было нужды оставаться такими.       — Я могу Вам чем-то помочь? — спросил эльф, первым нарушая тишину, от его мягкого голоса Оливер даже вздрогнул и мысленно себя наругал за то, что так откровенно пялился на ушастика.       — Наверное, можете, — кашлянул Оливер. — Мне нужно… — осёкшись, он замолчал, его глаза начали медленно округляться, когда в поле его зрения попал четырехрукий снежный эльф, который явно на кого-то орал. — Роан?!       Белокожий эльф, обернувшись, посмотрел на Роана. Сам же Роан, отдавая приказы, не обращал внимания на гостя: элементарно было не до этого.       — Роан! — очнувшись, Оливер кинулся к четырёхрукому, но запнулся на ровном месте и встретивший его в лагере эльф бросился помогать подняться на ноги. — Роан! — Оливера одолела паника: Роан запрыгнул на своего небесного скакуна. — Да чтоб тебя четырёхрукий болван! — во всю мощь своих лёгких и голосовых связок завопил Оливер, когда жеребец оторвался от земли. — Глухой придурок! Да чтоб тебя демоны по кругу пустили!       — Жестоко, — коротко хохотнул белокожий эльф.       — Мне к нему надо! — Оливер ткнул пальцем в быстро удаляющегося Роана.       — Сейчас попробую, — эльф, вытянув руку, указал ею на Роана, и с ладонь что-то резко сорвалось.       — Это клич? — Оливер удивлённо округлил глаза.       — Совершенно верно, — кивнул эльф. — Кажется, получилось…       Они оба подняли головы, неотрывно следя за тем, как небесный скакун резко разворачивается и устремляется обратно. Копыта коня грохнули о снег, Роан ловко спрыгнул, практически бегом подошёл к открывшему в приветствии рот Оливеру, молча подхватил его под рёбра и усадил на своего жеребца. Кивнув белокожему эльфу, Роан запрыгнул следом.       — Что происходит? — шёпотом спросил Оливер, мёртвой хваткой вцепившись в талию Роана, чтобы мощные потоки воздуха не скинули его вниз.       — Проблемы у нас, — сдержанно проговорил Роан, сдёргивая с себя плащ и укрывая им впереди сидящего Оливера.       Услышав интонации в голосе Роана, Оливер задавил в себе желание расспрашивать, правильно полагая, что, в случае чего, тот и сам всё расскажет, хотя по началу и не производит такого впечатления. Оливер даже сквозь лёгкий доспех эльфа чувствовал, как сильно билось его сердце. Да и дыхание у Роана было каким-то резким. Может, Оливер и не ощутил бы сердцебиение Роана, если бы тот одной из пар своих рук с силой не прижал его к себе.       Роану же было страшно и стыдно признаваться в том, что проиграл так легко, позволив врагам утащить Эльтеннэ. Они уже почти три седмицы пытаются его найти, обыскав все горы вблизи алтаря Ледяного Бога, и территории дальше. Однако все их труды пошли насмарку: никаких следов они не нашли. Следопыты предполагали много вариантов, но чаще всего слышалось два: что где-то в горах есть скрытый проход, по которому они и ушли, или же похитители имели в своём распоряжении небесных скакунов. Кто-то говорил о камнях перемещения и телепортах, но опытные маги это опровергали, говоря, что нужно слишком много сил для такой магии. Хотя и никто не был в этом до конца уверен: каждый маг по-своему уникален, а на что способна та южанка, никто не знал и гадать не брался.       Впавший в бешенство Эльерэнн в буквальном смысле разнёс по камешкам имение Армарайна. Но, как не трудно догадаться, ничего стоящего они не нашли, как, в принципе, и хозяина дома. Бедным слугам досталось не меньше, чем имению, хотя, конечно же, никого на «камешки» не разбирали, но даже у Амины не получилось спасти их от пыток. Луунрааль тогда не совсем уместно пошутила, сказав что-то типа: «вижу цель, не вижу преград». Перед всем домом Эльетнэн стояла конкретная цель, и Эльерэнн совершенно не видел преград, он как таран сносил всё на своём пути и останавливаться не собирался. Амина даже испугалась, что когда старший брат разыщет младшего – а что они его найдут, она не сомневалась, – он его не просто выпорет, как грозится, а прибьёт в порыве гневного волнения.       Гнев Эльерэнна был понятен: как бы он ни был разочарован младшим братом, всё же он его любил. Также Роан понимал, почему командир так ярился на него: Эльтеннэ похитили прямо перед его носом, а он со всем своим опытом и умениями не смог ничего сделать. Но Роан не был магом, не обладал «обтекаемой кожей» – специальным видом защиты, которая поглощала большую часть магических атак. Сколько бы опытным он ни был, всё равно с магом справиться не просто. Ловкачам и то легче: прыгай себе из стороны в стороны, увёртливости у них хоть отбавляй, не то что у идущих напролом воинов.       На горизонте замаячили шпили башен Инея. Сидящий в его объятиях Оливер смотрел на это во все глаза, пытаясь не ослепнуть от идущего от снега яркого сияния, к которому он привычен не был. Глаза постоянно слезились, и Оливер не переставая их тёр, пытаясь хоть немного привыкнуть к этому свечению. Зрение снежных эльфов давно адаптировалось к подобным явлениям, и никакого неудобства белый снег, переливающийся в солнечных лучах, им не доставлял.       — Потерпи немного, — шепнул Роан, смотря на тихо всхлипывающего Оливера. — Амина поможет твоим глазам привыкнуть к этому свету.       — Ты так говоришь, как будто я слабак какой-то! — возмутился Оливер, рыча от бессилия: он снова попробовал разомкнуть веки, но тут же взвыл от боли из-за слишком яркого ослепляющего снежного сияния.       — Вовсе нет, — чуть посмеиваясь, сказал Роан, — я считаю тебя очень смелым.       — Да уж… — Оливер недовольно фыркнул.       — Что тебя привело к нам? Соскучился по Эльтеннэ?       — И да, и нет, — заявил Оливер.       — А если чуть понятнее?       — Просто, — Оливер тихо вздохнул и, набрав в грудь побольше воздуха, более уверенно продолжил, — когда мы с ним познакомились, ещё в Орлах, он сказал, что может сделать меня ловкачом. А я им очень-очень хочу стать! Это моя мечта с самого детства! Он ещё что-то про возможность стать эльфом говорил, но я уже не услышал, потому что перед этим он сказал, что я должен найти его. Сам. Вот я и подумал, раз наш отряд никуда не собирается, то это самое лучшее время для обучения! И я рискнул, отправившись на поиски Эльтеннэ. Я должен был показать свою решимость и доказать, что я готов ко многому ради своей мечты! А в итоге самое страшное, что со мной случилось по пути – это то, что я попал под дождь и вымок.       Роан удивлённо округлил глаза и открыл рот, пытаясь переварить услышанное. «Стать эльфом» – слишком громкое заявление, конечно же, им стать невозможно, если ты не родился эльфом. Однако можно было стать полуэльфом, вобрав в себя кровь и силу эльфа, тем самым продлив себе жизнь и убив того, у кого ты её забираешь. Этот ритуал держался в такой строгости, что даже не всем жрецам о нём рассказывали. Но у каждой семьи, кто мог себе это позволить, обычно это были такие высокие дома, как Эльетнэн, есть смертники — преступники, чьё наказание – смерть, их держали в темницах не для того, чтобы обратить кого-то в полуэльфов, но чтобы излечивать смертельные болезни или ранения кого-то из тех, кому эти преступники принадлежали, или же для их близких друзей. Это применялось довольно часто, и ритуал проводил определённый жрец.       Если кто-то провинился, снежные эльфы карали сразу. Солгать было нельзя, некроманты умели вытаскивать всё наружу. Сновидцы могли увидеть правду. Суды долго не длились, никто не собирал улики, не рыскал по домам в поисках свидетелей – жрецы справлялись с этим идеально. Они с лёгкостью распознавали ложь, восстанавливали стёртую память, очищали её, доставая всё, что нужно. И хвала Ледяному Богу, такие маги были верны. Но если вдруг случалось, что маги начинали юлить, кара постигала и их.       Насколько помнил Роан, в тюрьме семьи Эльетнэн полно таких преступников, которые могли лишиться жизни уже давно: за предательство, убийства, изнасилования, но их держали как раз для подобных нужд. Словно вещи. Расходный материал, которым они стали по своей глупости. Но чего Роан не понимал, так это решение Эльтеннэ. С чего он взял, что Эльерэнн позволит этому случиться? Да и чтобы уговорить Жреца провести ритуал, это надо постараться о-го-го как. Эльтеннэ пообещал то, что может и не случится.       — Оливер, — Роан кашлянул.       — Ась? — Оливер чуть повернул голову, чтобы слышать Роана.       — Я не знаю, что тебе наобещал Эльтеннэ, но чтобы стать частью нас, надо провести очень сложную процедуру. И, боюсь, не Эльтеннэ решать это.       — Если так подумать, он ничего не обещал, — Оливер пожал плечами. — Он просто сказал, что это возможно. Хотя я ему и не поверил: думал, что он смеётся над моим детским желанием.       — Стать ловкачом – это не детское желание, Оливер, оно очень серьёзное.       — Я показал свою решимость! Надеюсь…       — Я не знаю, как конкретно происходит этот ритуал, но, говорят, он очень сложный.       — Для кого именно? — не понял Оливер.       — Для всех его участников, — Роан не смог сдержать улыбки: смотреть на мальчика, который держал глаза закрытыми и при этом цеплялся за него, было немного волнительно.       — Не важно! — уверенно заявил Оливер, хотя от Роана не укрылось, что его голос дрогнул. — Я принял решение, поэтому приложу все свои усилия, чтобы достичь цели! Буду упрямо не замечать преград! Вот!       — Ты молодец, — Роан улыбнулся ещё шире. — А теперь держись.       Небесный скакун тяжело опустился на снег, отчего у Оливера клацнули зубы, хорошо ещё, что язык не прикусил, без крови бы точно не обошлось. Первым спрыгнул Роан, следом он тут же спустил Оливера, придерживая его за плечо рукой, кивнул Смотрителю и направился в сторону крепости.       — Не открывай глаза, пока я тебе не скажу, хорошо? — попросил Роан, огибая пирамиду из ящиков с кормом для небесных скакунов.       — Договорились! — Оливер согласно кивнул и плотнее закутался в плащ: холодно было так, что у него начали зубы стучать, всё-таки к такому морозу он тоже не привык.       — Надо сменить тебе одежду, иначе до костей продрогнешь, — вздохнул Роан, косясь на мелко дрожащего юношу.       — Нормально со мной всё! Чай, не девица, не зачахну, — уверенно заявил Оливер.       — Передо мной можешь не храбриться, я всё прекрасно вижу, — Роан покачал головой.       — Мог бы сделать вид, что нет! — проворчал Оливер, запахнувшись в плащ по самый нос.       — Прости, — Роан, виновато кашлянув, подтолкнул его к одному из входов в крепость. — Теперь можешь открывать глаза, — он закрыл за их спинами дверь и, пройдя вперёд, замер, ожидая вертевшего головой Оливера.       А посмотреть было на что: стены отделаны переливающимся белым камнем. Держатели факелов были посеребренными и вычурными. Гобелены ручной работы завораживали. Пока Роан вёл Оливера вперёд, тот не переставая крутил головой, восхищённо вздыхая на всё – от плитки на полу, до мозаики на потолке. Роан тихо посмеивался над озадаченным и завороженным выражением лица Оливера. Хотя чего он ещё хотел от человека, который первый раз в своей жизни оказался в замке, тем более эльфийском. Оливер замер напротив окна, любуясь рисунком мороза на прозрачном бесцветном стекле. На востоке такой красоты никогда не было. Оливеру даже как-то завидно стало.       — Пойдём, — Роан, протянув руку, сжал плечо сникшего Оливера и потянул за собой. — Ещё успеешь всем этим насладиться.       — Если злой старший братец меня отсюда под зад метлой не выгонит, — Оливер сморщил нос.       — Надеюсь, до такого всё же не дойдёт, — отозвался Роан.       Роан провёл Оливера крайними коридорами, стараясь держаться подальше от главного крыла. До комнаты Амины они дошли минут за пятнадцать. Амина, по специфике своего магического дара, жила в одной из самых удаленных комнат, чуть ли не всё крыло заняв под свои нужды.       — Глупый Эльерэнн! Дайте кто-нибудь ему по голове! — раздался из комнаты гневный женский выкрик.       Роан, переглянувшись с Оливером, пожал плечами и осторожно потянул за дверную ручку.       — Амина? — Роан зашёл в комнату и оглядел царивший в ней беспорядок. — Что происходит?       — Эльерэнн запретил мне участвовать в поисках, сказав, что и меня могут похитить! — девушка всплеснула руками и тут же задохнулась от возмущения, не в силах выдавить из себя и слова. К ней тут же с бокалом воды подошла Луунрааль, которой вся эта ситуация надоела. Она считала, что слишком много болтовни и мало действий.       — А кого похитили? — Оливер удивлённо уставился на Амину.       — О… — выдавила Амина, таращась на юношу. — А я тебя знаю! — воскликнула она, похлопав в ладоши. — Ты же Оливер, друг Эльтеннэ! Ты ещё был в доме Гоара, когда я исцеляла его отца. Жаль, конечно, что нам тогда не удалось получше познакомиться, — она тяжело вздохнула: — да и сейчас не совсем подходящий момент для этого.       — Да что случилось-то? — спросил Оливер, снова повернувшись к Роану.       — Помнишь Армарайна, того, кто попытался тебя убить, когда мы пришли? — Роан виновато кашлянул.       — Ну да, — Оливер пожал плечами, — ты вовремя меня прикрыл тогда.       — Это да, — Роан кивнул. — А помнишь Роаннэ, ловкача с кинжалами, напавшего на Эльтеннэ?       — Помню. Но он вроде как помереть уже должен был.       — Он не помер, — поморщилась Амина. — Его смогла излечить какая-то южанка, и теперь он и жив, и здоров. И вся эта троица похитила Эльтеннэ. Мы их не можем найти почти месяц, — девушка устало опустилась в стоящее рядом кресло.       — Что?! — возопил Оливер и в свойственной ему манере вцепился руками в волосы, отчего плащ соскользнул с плеч на пол. — Как это вообще возможно?! Как он мог проиграть?! А вы все где были?!       — Я был с ним, но ничего не смог сделать, — Роан сжал кулаки.       В комнате повисла тишина. Выпучив глаза, Оливер глядел на эльфов, не понимая, почему они все сидят и ничего не делают. В смысле, почему никто из них не идёт на поиски. Луунрааль мысленно хохотнула, рассматривая человека. Он казался ей забавным. Стержень в нём чувствовался, но всё же сломить его легко…       — Почему вы его не ищете? — тихо спросил Оливер.       — Потому что нам запретили, — отозвался Роан, скрестив руки на груди.       — Это же смешно, — Оливер, поморщившись, прошёл глубже в комнату и без разрешения уселся на удобный диванчик. — Что, если его уже убили?       Амина поджала губы, думать об этом ей, конечно же, не хотелось, но Оливер был прав. Никто из троицы похитителей так свои требования и не выдвинул. Пытаясь собраться с мыслями, Оливер рассматривал кабинет Амины. Большое помещение, забитое стеллажами с книгами и свитками, которые также валялись и по всему полу. Несколько столов со странными, непонятными ему приспособлениями. Светящиеся камни на потолке и стенах. Растения в горшках. В кабинете царил этакий творческий беспорядок. Он засмотрелся на тёмно-синие линии рисунка на белой стене и снова вздохнул: всё шло как-то не так…