Что видишь ты?

             «Гоар тебя возненавидел», «Гоару ты больше не нужен», «Гоар от тебя отвернулся»… Шёпот стоял такой, что казался громким криком. Он эхом разлетался по всей пещере, по десяткам её развилок и ответвлений. От него дрожали падающие с потолка капли; крошился потрескавшийся камень. Этот шёпот сносил стену хладнокровия и самообладания, заставляя Эльтеннэ ещё плотнее сомкнуть губы. Сжать пальцы в кулаки. И изо всех сил сдерживаться, чтобы не начать рычать.       — Армарайн! — закричал Эльтеннэ, и знак на лбу изменился, начав напоминать глаз, «веки» которого сдвинулись в разные стороны, зажав «зрачок» концами.       Эхо, словно оно было сделано из хрусталя, разбилось, заполняя тёмный коридор характерным звуком. Снова повисла относительная тишина, которую нарушал лишь топот ног Эльтеннэ. Он с новой силой устремился вперёд. За стрелой.       Разум раз за разом рисовал в его мозгу самые разные картины, начиная от воспоминаний из детства и заканчивая тем, что, возможно, никогда и не случится. Эльтеннэ всегда был мечтателем. Ему хотелось всего и сразу, хотя он прекрасно понимал и осознавал, что этого не будет. Эльерэнн всегда отчитывал его и Амину за их вечное «витание в облаках». Но по-другому у младшеньких просто не получалось. Да и ничего плохого они в этом не видели. Амина как мечтала сойтись с воительницей, так и воплотила свою мечту. Луунрааль, конечно, не такая, как Амина, но как воин мужчинам фору даст.       У Эльтеннэ с этим были сложности — он не до конца понимал, чего хочет и о чём мечтает. В его голове были тысячи идей и мыслей. В своём несдержанном «хочу» он переплюнул даже Амину. А потом на его пути встал Нарэлас, незаурядный, немного чокнутый воитель. Эльерэнн тогда за голову схватился и чуть ли в голос не взвыл, когда понял, что младший братец от воина не отцепится, а тот практически такой же, как и Эльтеннэ. Он тогда, жалуясь Амине, дёргал себя за волосы и причитал: «одного сумасшедшего мне было мало, а тут второй объявился!».       Но Нарэлас ушёл, и теперь перед Эльтеннэ стоял другой воин. Не менее решительный, более недалёкий, немного странный и слишком… правильный? Эльтеннэ мог сказать достаточно много о Гоаре. Он хорошо его знал, как с плохой, так и с хорошей стороны. Общался с его семьёй. Подружился с матушкой и сестричками. С его отцом, правда, небольшие проблемки, но без них никуда. Однако, при всём этом, Эльтеннэ до сих пор затруднялся сказать, о чём тот думает.       В данный момент он старался думать об одном: как вернуть свой лук. Даже приобретённая сила не позволяла выдернуть оружие из хватки магии Армарайна. И, конечно, если получится, убить его. И не забыть про южанку, о которой вообще ничего не известно. Она может и не южанка вовсе… Эльтеннэ мысленно застонал: работать головой он не любил, главное, чтобы была хорошая драка и можно было повыделываться с помощью своих приёмов ловкача. Знал бы Гоар, что у Эльтеннэ в голове творится, точно бы ремнём по заднице отвозил. Перед Гоаром придётся долго извинятся…       Ландшафт вокруг не менялся долго: те же стены, капающая с потолка вода, орды мелких паучков, больших что-то не видно, хотя этого и не будет — не их территория. Развевались на гуляющем по тоннелям ветру вуали паутин, а где-то её было столько, что становилось даже сложно проходить. Иногда паутина липла к подошвам обуви, и Эльтеннэ на какое-то время застревал, пытаясь отодрать ногу, при этом не оставшись без обувки и молясь, чтобы стрела без него не улетела — контролировал он её с трудом, она словно обрела свой разум, который тянулся только к луку, наплевав на их напарника в лице Эльтеннэ.       Перепрыгнув через глубокую яму, Эльтеннэ еле успел затормозить, а стрела так и вообще застряла в плотном слое паутины, словно в стене. Достав небольшой кинжал, Эльтеннэ вытащил стрелу и, сняв заклинание «тяги», сунул за пояс. Сколько бы он ни пытался, но разодрать усиленную магией паутину так и не смог, она не хотела рваться или разрезаться.       Тихо шепча молитвы Ледяному Богу, Эльтеннэ начал пытаться плести заклинания. До этого она как-то сама срабатывала, но возле перекрывающей вход «вуали» почему-то молчала. Возможно, стояла какая-то защита, возможно, силы внутри него решили дать ему возможность потренироваться, а может, ещё что-то. Ему, в принципе, было всё равно, главное, чтобы они совсем не исчезли. Созданное Эльтеннэ ледяное лезвие справлялось с поставленной задачей, и он стал медленно пробираться вперёд, надеясь, что никто ниоткуда резко не вывалится, чтобы схватить его: элементарно не успеет заметить. Пока шёл вперёд, ему то и дело тут и там мерещилось движение среди серых плотных нитей. Ему казалось что вот-вот, именно сейчас, в этот самый момент, его схватят. Но обошлось.       Выбравшись из западни, Эльтеннэ вытянул руку и его пальцы сжались на ледяной рукояти сотворённого лука. Второй рукой он взялся за тонкую струйку водной тетивы, несильно её натягивая. Создав ледяную стрелу, Эльтеннэ резко выдохнул и быстрым шагом прошёл к арочному проёму, в котором виднелся рыжеватый свет факелов.       Эльтеннэ крутил головой, внимательно осматриваясь по сторонам, уделяя внимание и потолку с полом, пытаясь высмотреть хоть что-то похожее на ловушку. За аркой оказалось небольшое круглое помещение с колоннами возле стен, между которыми стояли каменные троны. Эльтеннэ озадаченно изогнул брови — больше никаких проходов не было.       Он опустил лук, разглядывая странные предметы мебели. Обычный камень – серовато-коричневый. Прямые колонны, наполовину «вросшие» в стены. Несколько кресел — Эльтеннэ насчитал семнадцать штук. Все как один: с куполообразной спинкой, широкие округлые подлокотники, сиденье сделано так, словно на нём лежала подушка, Эльтеннэ даже осторожно в неё пальцем потыкал, чтобы убедиться, что это просто камень. По стенам над каждым троном по два больших факела с решётками. Над головой висело несколько сталактитов: упадут – и костей на соберёшь. Ровный пол с рисунком.       Облазив первые два трона, колонны и факелы рядом с ними, Эльтеннэ ничего, кроме прохлады камня, влаги и шероховатости, не ощутил и не нашёл. Дёргал за всё что можно и нельзя, тыкал везде, молясь, чтобы ему не отрубило палец скрытым механизмом, но так ничего и не обнаружил. Он даже начал немного нервничать и достал стрелу, которая просто висела перед ним, показывая вперёд, в стену, стоило ему сделать шаг в сторону, как она плавно перемещалась вместе с ним, а когда развернулся в другую сторону, она принималось указывать туда же. Ничего не понимая, Эльтеннэ почесал макушку и, пройдя к трону напротив входа, сначала внимательно изучил его и всё что было рядом, и только потом присел, выпрямив спину и закинув ногу на ногу, положил руки на колени; лук за ненадобностью был развеян, а стрела снова убрана за пояс.       Задумчиво пожевывая губу, Эльтеннэ скользил цепким взглядом по комнатке, пытаясь найти хоть что-то, что помогло бы ему найти выход или подсказку как действовать дальше. Через арку он видел, как паутина, точно живая, медленно зарастает, как ветер развевает её, несильно колыхая. Он поднял голову, рассматривая конусообразные камни, на которых пророс светящийся гриб. Наверняка его семена разнесли пауки. И никуда без вездесущей в этих горах паутины: её плотный слой не давал рассмотреть потолок. Самое обидное для Эльтеннэ было не то, что он не понимал, как найти выход, а то, что перестал чувствовать своё оружие. Было такое ощущение, что оно вот, рядом. Только протяни руку, и в тот же время – что оно отдалилось от него на ещё большее расстояние, чем было. Возможно, срабатывала защитная магия, в которой он мало что понимал. А возможно, эта комната была создана наподобие сундука, который что-то прятал.       Взгляд серых глаз опустился, скользя по волнистым линиям рисунка. Что нарисовано, не понятно. Тысячи волнистых линий, которые переплетались между собой, точно клубок ниток. Будь это так, Эльтеннэ бы попробовал его распутать. Но нити, выщербленные в полу? Эльтеннэ замер, медленно опустился на колени и, протянув руку, провёл ею по гладкой поверхности пола. Сначала он подумал, что ему показалось, что пол ровный, это и правда было так. Он на четвереньках дополз до центра, завалился на спину и снова уставился в потолок, головой работать у него получалось не так хорошо, как стрелять из лука.       В голове закопошилась тысяча мыслей: сдвинуть один их тронов? Но как? Обругал сам себя: осмотрел-то он не все. Поднялся и принялся рассматривать оставшиеся. Ни троны, ни колонны, ни факелы, ничего из этого с места не сдвинулось, механизмов не скрывало и явно было тем, что отвлекало внимание от действительно важного. Навыки искателя и следопыта не помогали: если где-то и был скрыт замок – для Эльтеннэ он оставался невидимым, как бы он ни цеплялся взглядом за всё, до чего доставал. А ещё он начал думать, что, будь тут остальные, выход бы нашёлся в разы быстрее.       Он в тысячный раз облазил каждое кресло, каждый столбик, осмотрел тысячный раз каждый факел, ради интереса даже потушил парочку, но ничего не произошло. Он ходил кругами, готовый завыть волком и вопрошая у самого себя: «Что я вижу?». Эльтеннэ замер, затем забрался на одно из кресел и начал рассматривать пол с относительной высоты. И снова ничего. Он начал ходить по кругу, не отрывая взгляда от пола и перепрыгивая с кресла на кресло. Эльтеннэ прищурился, ему начало казаться, что «нити» на полу шевелятся, точно змеи. Хотя, скорее всего, это обман зрения. Стоило ему остановиться, как всё это шевеление прекращалось. Нахмурившись, он развернулся и пошёл в противоположную сторону.       Он сжал в руке факел и, проходя мимо арки, выкинул его в коридор, и так до тех пор, пока не осталось по одному в каждом держателе. Рисунок на полу оставался тем же спутанным клубком, однако, чем темнее становилось, тем сильнее виделось свечение одной единственной. Эльтеннэ сам не до конца понимал, что сподвигло его выкинуть факелы, можно было их и просто потушить. Хотя он в тот момент думал, что было бы неплохо осветить коридор, а то ему не особо нравилось, что ночное зрение подводило и ему то и дело что-то мерещилось.       Когда в комнатке не осталось ни одного факела, Эльтеннэ воззрился на светящуюся линию, которая проходила через сотни нитей и соединялась в неровное кольцо. Эльтеннэ чувствовал, как у него закипает мозг. Так и хотелось завопить: и что дальше?! Причём во всю помощь своих голосовых связок, вложить в голос всю имеющуюся магию и разнести комнату вместе с горой по камешкам.       Раздражённо скрепя зубами, он присел рядом с рисунком, тыкая в него пальцем, отчётливо слыша, как в коридоре раздаётся тихий стук, который чем больше, тем сильнее приближался. Мудрить и тем более паниковать Эльтеннэ не стал. Магия ему дана так просто, что ли? Он заморозил проход, сквозь толщу льда рассматривая арахнида. И чем сильнее Эльтеннэ всматривался в красные точки, тем больше понимал, что он там не один. Обернувшись, он сжал голову руками.       — Давай же! Что ты видишь?! — зарычал Эльтеннэ, пытаясь придать себе уверенности. — Куда нить ведёт?! Откуда я знаю?! Нашёл что спросить! Где началась, там и закончилась! — он замолчал, пытаясь сообразить, есть ли в этой фразе скрытый смысл.       Из-за того, что нить соединялась, сложно было сказать, где её начало, а где конец. И тут Эльтеннэ вновь задумался: что, если эта линия — просто линия? Никуда она не ведёт, ни на что не указывает. Что, если она и есть скрытый механизм ловушки, из-за которой арахниды явились, а он сам пропустил нужный проход? Эльтеннэ тихо застонал.       Борясь с отчаянием, он присел на один из тронов и уставился на светящуюся линию. Где-то в коридоре арахниды издавали шипящие звуки, скорее всего, переговаривались. Они царапали лёд, но такая преграда оставалась для них слишком серьёзной. Эльтеннэ потерял счёт времени, надеясь, что друзья найдут способ выбраться в случае чего, а если такой возможности не представится, то еды им хватит до его возвращения.       Поднявшись с места, он бродил из стороны в сторону, водил пальцем по линии, даже кровью побрызгал. Подняв голову, заметил грибы, наивно подумал, что это, возможно, рычаг, создал пару лезвий и срубил. Гриб брякнулся с потолка, немного развалившись, после чего Эльтеннэ принялся тыкать в него пальцем: а вдруг там ключ? Выругавшись сам на себя, он сел в очерченное нитью место, подогнув ноги и скрестив руки на груди, принялся размышлять:       — Итак! Что у меня есть? — Эльтеннэ задумался. — Десяток злобных тварей. Один. Головоломка. Два. Светящиеся предметы. Три. Гриб, срубленный. Четыре. Кресла. Пять. Факелы… Ладно, выкинул, так что не в счёт. Колонны. Шесть. Глупый я. Семь. Не густо, а главное, непонятно. — Он рассмеялся.       Арахниды его начали раздражать. Издаваемые ими звуки, этот свист и шёпот, клацанье жвал, а ещё они скреблись, точно мыши, в попытках разобраться со льдом в проёме. Эльтеннэ сам себе удивился, что смог создать ледяную стену. Магическую. Хотя это просто лёд.       — Лёд… — протянул Эльтеннэ и выпучил глаза. — Армарайн — снежный эльф, маг-воин. Он маг. Я маг. Мы оба снежные эльфы. Эльтеннэ, ты идиот! — он подорвался на ноги и заметался по комнате, но тут же грохнулся на колени возле линии, прижал к ней несколько пальцев и начал вливать свою магию.       Светящаяся тускловатым зеленовато-белым светом линия засияла ярко-голубым, от неё посыпались белые искры, и Эльтеннэ чуть не завопил от радости. Он прислушивался к тихому скрежету, улавливая лёгкую вибрацию. Поначалу даже немного испугался, что он не так понял и сейчас на него потолок рухнет или пол резко уйдет из-под ног. Однако начала подыматься небольшая платформа, и Эльтеннэ так засмотрелся, что чуть не упустил момент. Заскочив на неё, он с интересом начал рассматривать потолок, надеясь, что его не расплющит.       Сработала его защита, отражая ядовитые плевки арахнид. Эльтеннэ таких тварей видел только на рисунках книг. И то, что не удивительно, была немалая разница. Если на рисунках арахниды – это мерзкой наружности паукообразные монстры, то перед ним предстала бледнокожая девушка с алыми глазами, полностью обнажённая, с шестью руками, с длинными пальцами и мощными когтями на них, двумя ногами, причём самыми обычными. Эльтеннэ даже начал сомневаться, что это арахнида, хотя, может быть, это их разновидность. Бестиарии он не особо углублённо изучал.       Девушка, смотря на Эльтеннэ большими вытянутыми к вискам глазами, открыла рот, из которого вылезло нечто, хотя, скорее всего, это просто язык такой, с которого сорвалась ядовитая капля. Мигнул ледяной барьер, и Эльтеннэ нервно хохотнул. И чем выше он подымался, тем больше становилось подобных… женщин. Он даже подумал, что не будь мужеложцем, то даже бы засмотрелся на них: формами дамы не обделены.       Платформу немного накренило, над головой раздался скрежет. Эльтеннэ зажмурился, когда по глазам ударил яркий свет. Он почувствовал, как платформа замерла, а его щит задрожал, явно сдерживая чью-то атаку. Проморгавшись, Эльтеннэ выпрямился и мельком оглядел явно тронный зал: высокие своды, на мощных колоннах и потолке рисунки, на стенах фрески. Эльтеннэ не вдавался в подробности и не рассматривал, что на них изображено, его взгляд был прикован к сидящему на полуразрушенном троне Армарайну.       — Мог бы и через дверь пройти, — со смехом сказал маг-воин, и Эльтеннэ, обернувшись, озадаченно оглядел валяющиеся на полу створки огромных ворот. — Вечно у тебя всё через одно место. А всего-то надо было пройти от той башни, где вы застряли, чуть дальше, — он покачал головой.       — А чего ты нам карту не прислал? — поинтересовался Эльтеннэ, разглядывая шестируких женщин на колоннах.       — Вижу, тебе приглянулись прекрасные бестии! Ты им тоже нравишься.       — Я думал, бестии немного иначе выглядят.       — У каждой расы они свои, — поучительно сказал Армарайн и, склонившись, опёрся локтями о колени, — он немного двинул ногой, отчего изодранный ковёр скатился по короткой лестнице.       — Отдай мой лук, — Эльтеннэ отвернулся от шипящих бестий, вновь обратив взор на предателя.       — Не понимаю, — Армарайн пожал плечами, — зачем он тебе? Ты обрёл такую силу, что нет нужды в обычном зачарованном оружии, с магией ты сможешь многое. Бестии, а теперь и я, познакомились с защитным барьером.       — Не называй моего напарника обычным оружием! — возмутился Эльтеннэ. — Тебе он не нужен, всё равно ничего не сможешь сделать! Верни его!       — Я — нет, но она — сможет, — Армарайн медленно поднялся и начал спускаться, — ты хоть понимаешь, что тебя поцеловала сама Смерть? Ты хоть догадываешься, чем это может обернуться?       — О чём это ты? — Эльтеннэ нахмурился.       — Нарэлас подох давным-давно. Ты не задумывался, каким образом он задержался здесь? Ты смердишь им. Им и этим человеком. На странных воинов ты обращаешь свой взор.       — Ой, не начинай только про то, что моя сестра лучше меня и всё-такое, — Эльтеннэ сморщил носик.       — Да плевал я на неё и на тебя. Но вы лишили меня хорошего напарника.       — А сейчас ты про что? Ты совсем спятил, сидя в этом странном месте? Зачем ты здесь остался? Мог ведь уйти дальше.       — А сейчас я про напарника. И не спятил, у меня лишь свои взгляды на происходящее. Ты как черепаха плёлся до сюда несколько месяцев.       — Вот именно! Чего же ты сам не сбежал?!       — Сбежал? — Армарайн замер и залился громким издевательским смехом. — Ой, насмешил, глупый ребёнок. Ты думаешь, мы от нечего делать осквернили алтарь? Нет, мой глупыш, мы оттуда кое-что забрали. Осквернение вышло как-то случайно. Так скажем, само собой. И, конечно же, мы не особо себя сдерживали.       — И что же вы забрали? — Эльтеннэ, в свойственной ему манере ловкача-следопыта, выискал несколько мест, которые в случае чего помогут ему в сражении. Несколько разрушенных колонн, по которым он с помощью барьеров запросто доберётся до самого верха. Огромная дыра, зияющая в стене над троном. Он был уверен, что она не без сюрпризов, но чем не подспорье? Главное вовремя понять, что в ней, а то запрыгнет точно в пасть какой-нибудь твари. Несколько свисающих с потолка алых широких лент, переплетающихся между собой. Витражи под потолком, часть из них почти целые. Пол в основном был практически не тронут: несколько небольших трещин, десятки мелких.       — А-ах, — посмеиваясь протянул Армарайн, от которого всё это не укрылось, — ловкач-следопыт-искатель. Всё в тебе просто пропитано любовью к приключениям. Как в любом романе: найти своего рыцаря на боевом коне. Отдаться совместно страсти, слившись воедино. Помолиться Богу, дабы ниспослал он вам пару ребятишек. Вот оно — счастье. Правда? — Эльтеннэ застыл, не понимая, чего это Армарайна потянуло на подобные разговоры. — Это всё так… — он задумался, — так мило! Какое слово ужасное. Вся эта нежность, ласка, любовь и подобное, это же ненужная чепуха!       — Ты головой тронулся? — Эльтеннэ озадаченно вскинул брови, не понимая, что происходит. Подвоха он не чувствовал, но поведение Армарайна было до безумия странным и непривычным. Словно кто-то покопался в его голове, попутно меняя что-то.       — Почему сразу головой тронулся? — Армарайн со вздохом подошёл ближе и, протянув руку, провел кончиками пальцев по гладкой, точно ледяной поверхности щита. — Не понимаю, по какой причине эта сила досталась тебе? Потому что ты трахался с Нарэласом? Не вяжется всё это, если честно.       — Какая разница, с кем я спал, — насупился Эльтеннэ.       — Лично мне без разницы, хоть со всей армией Инея разом. Меня интересует лишь один вопрос: как Нарэлас расширил твой резерв.       — Вот у него и спроси! — прорычал Эльтеннэ, вскидывая лук. Свой. Напарник обжёг ладонь неприятным теплом и Эльтеннэ сразу покрыл его льдом. Целиком. — Я не болтать сюда пришёл! А раз мой друг вновь в моих руках, пришло время покончить и с тобой!       — Наивное дитя! Тебе до меня никогда не добраться!       Щит вокруг Эльтеннэ затрещал, в нескольких местах треснул, но, само собой, того это не остановило. Вспыхнувший под его ногами воздушный барьер, подпитываемый большим количеством силы, подкинул Эльтеннэ слишком высоко. Вот что значит – с непривычки не рассчитал способности. Но ему это оказалось на руку: подняв лук, он натянул тетиву, с которой сорвалась сотня ледяных стрел, градом накрывших часть тронного зала, и это он ещё даже тетиву не опустил, продолжая держать её.       Армарайн в панику впадать не стал, он делал ставку на свою опытность и на горячность Эльтеннэ, на его несдержанность и торопливость, на желание победить. Как он и предполагал, неопытный в магическом плане Эльтеннэ затрачивал слишком много энергии, тратя её впустую. Юный ловкач неосознанно помогал врагу, создавая для него всё больше и больше льда. Всё, что нужно было сделать Армарайну – это затратить крупицу энергии, чтобы преобразовать имеющийся лёд и пустить его в ход против мальчишки. Направляя потоки своей силы, Армарайн вскинул руку, лёд вокруг взорвался, покрошился и обратился в воду, которая волной ринулась на очумевшего от такого исхода Эльтеннэ.       — Глупый мальчишка, — расхохотался Армарайн, смотря, как Эльтеннэ уклоняется от волны, — какой из тебя маг? Ты даже энергию не умеешь правильно тратить и распределять!       — Поплачь ещё! — фыркнул Эльтеннэ, выпрыгивая из-за колонны и вскидывая лук. Сорвавшиеся стрелы врезались в барьер Армарайна, заставили его треснуть в нескольких местах, из-за чего пара стрел его достала. — Вот незадача! — крикнул Эльтеннэ, — мечник против лучника. Если магия тебе не помогает против моего напора, то меч и подавно. Ты ведь знаешь, что мне не составит труда уклонится от любой твоей атаки. Давай ты просто сдашься, я отведу тебя в Иней, и ты всё послушно расскажешь моему брату?       — Мечтай! — громко сказала южанка, вокруг которой взревело пламя.       Эльтеннэ охнул от неожиданности и резко вильнул за колонну, боясь, что даже магический щит, который сейчас был повреждён, такого мощного напора не выдержит. Женщина слишком неожиданно появилась в проёме, а Эльтеннэ настолько увлёкся Армарайном, что не то что про вход – даже про бестий забыл. А бестии заливались дикими неприятными воплями. Те, что не успели уползти повыше, попали под яростное пламя.       Эльтеннэ жался спиной к колонне, присев на корточки и накрыв голову руками. Огонь губителен для всех, но чуткие к этому жители севера тепло переносили болезненней, чем остальные. Щит продолжал трещать по швам, грозясь разлететься на осколки и отдать Эльтеннэ на съедение агрессивной магии. Пламя не стихало долго. Оно рычало, пожирая плоть бестий, останки ковра, гобеленов и других украшений. Эльтеннэ продолжал так сидеть, тихо молясь Ледяному Богу, даже когда пламя, неярко вспыхнув, погасло, и о нём напоминала только копоть и вонь сгоревшей плоти.       В тронном зале стояла звенящая тишина. Никто не пытался её нарушать. Даже пауки, арахниды и бестии хранили молчание, словно оплакивали павших. Вот только Эльтеннэ сомневался, что рождённые во тьме твари способны на такие чувства. Он медленно поднялся, судорожно вздохнул и осторожно выглянул из-за колонны. Ни Армарайна, ни южанки не было. Эльтеннэ, безусловно, был рад вернуть свой лук, но то, что предатель сбежал, было неприятным моментом. Оглядев зал, он пошатываясь побрёл к выходу, надеясь, что бестии его не тронут. Да и не только они. Он замер и обернулся к дыре в стене. Ни сил, ни желания проверять что в ней не было. Мысленно махнув рукой, он побрёл на выход. По крайней мере он надеялся, что там выход.       От камня в огромном проходе, который был просто вырублен в горе и даже не обработан — тут и там виднелись острые концы, — шло тепло, что дико нервировало Эльтеннэ. Отойдя от проёма на несколько метров, он удивлённо закрутил головой, рассматривая достаточно хорошо сохранившиеся картины почти от самого потолка и до пола, подсвеченные ярко горящими факелами, с изображением явно каких-то правителей. Здесь были и юные, и уже седые старцы. Эльтеннэ тихо захихикал, увидев сурового вида мужчину, и подумал, что Гоар немного на него похож, особенно когда хмурится или сердится. Хотя если Гоар отрастит усищи, как у мужчины на следующей картине, то будет походить и на него. Эльтеннэ начал фыркать, ярко представляя Гоара с пышными усами и бородой до колена.       Он замер перед большой картиной с изображением статной дамы. Вот только его внимание привлекла не сама женщина, а странный изъян на раме в самом верху. Он оглядел картины поблизости, не заметив подобного недочёта ещё хоть где-то, уверенно взялся за раму и осторожно потянул на себя. С первого же раза у него получилось снять картину с держателя. Вот только, когда он попытался её аккуратно положить, массивная рама перевесила и с грохотом завалилась на пол, разваливаясь на глазах. Эльтеннэ замер, округлив глаза и подняв руки вверх, словно сдаваясь. Эхо ещё какое-то время гуляло по коридорам, а он всё стоял как истукан и ждал непонятно чего.       Постояв для верности несколько минуток, Эльтеннэ озадаченно поглядел на разорванную картину и развалившуюся раму. Он немного удивился, что рама не рассыпалась ещё много лет назад, хотя должна была, судя по прогнившим местам и прогрызенным непонятно кем дырам. Осторожно переступая через обломки, он прошёл к противоположному краю, мысленно извинившись перед всеми, кто связан с этой картиной. Присев на корточки, он поднял угол рамы, где и видел изъян — широкую трещину.       Трещина оказалась потайным местом, в которое кто-то спрятал небольшую резную шкатулку из серебра размером с ладонь. Эльтеннэ с интересом рассматривал завихрения на крышке, маленькие круглые ножки-пеньки, чистые гладкие боковинки, отмечая, что шкатулка на удивление целая и невредимая, без каких-либо повреждений. Словно новая и недавно спрятанная.       Немного покрутив вещицу, Эльтеннэ взялся за крышку, медленно её открыв. Внутри лежало нечто, завёрнутое в светлый бархатный лоскут. Куснув себя за нижнюю губу, Эльтеннэ достал предмет, поставил шкатулку на раму и начал разворачивать тряпицу. Внутри оказался ключ. Небольшой — размером с мизинец, – практически невесомый, на вид хрупкий. Резная, тонкой работы ручка, инкрустированная камешками голубого цвета. Чем больше Эльтеннэ вглядывался в рисунок, тем более он казался ему похожим на узор паутины.       Не зная, что делать, он снова завернул ключ в тряпку, сунул в шкатулку, а уже её за пазуху и поднялся. Нужно было выбираться и искать друзей, а заодно и придумать, как вымолить извинения у Гоара. Поправив лук и колчан со стрелами за спиной и старательно оглядывая картины – мало ли, вдруг ещё чего увидит, – Эльтеннэ быстрым шагом двинулся на выход.