Что видишь ты?

             Оливеру снился странный сон: словно он оказался в бальной зале. Играла музыка, люди танцевали. С самого потолка и до пола, свисали золочёные широкие ленты. Витражи в окнах сверкали в свете тысячи свечей. Массивные вычурные светильники покачивались над головами. Стены увешаны картинами. На полу мягкий алый ковёр, расшитый золотыми нитями. Богато украшенные статуи, вазы с цветами редких видов. И в центре всего этого великолепия стоял Оливер, в своей походной грязной одежде, с оружием за спиной. Ложка дёгтя в бочке мёда.       Никто не обращал на него внимания. Все были заняты танцами. Кто-то толкнул его локтем и даже не извинился, словно его и нет вовсе. Оливер пытался выбраться, уйти из залы, но тысячи тел не давали ему пройти, вставая стеной. Стеной из живой плоти, которую хотелось разорвать в клочья, орошая пол их кровью…       Его охватила паника. Он ощутил чьи-то руки на своей шее. Кто-то что-то шептал в самое ухо, но слов было не разобрать. Страх и ужас накатывали волнами. Он пытался взять себя в руки, но тщетно. Его затягивало в золотой водоворот из тел, украшений, ковра…       Внезапно он очнулся в тронном зале. Тот был так же богато обставлен. Никто не танцевал, зато все стояли по краям, не отрывая от него своих пристальных взглядов. Оливер никак не мог понять, почему на него все так уставились, что же такого он сделал. Он повернулся к трону, на котором сидел… кто-то. Как бы Оливер ни вглядывался, облик от него ускользал. Он даже не мог распознать, мужчина это или женщина, ни тем более его внешность или возраст.       Некто встал с трона. Нарочито медленно, словно показывал своё превосходство перед Оливером, поднял руку, указывая на него. Оливер отчётливо слышал тихий голос, но вот слов вновь не вышло разобрать. Он нахмурился, закинул руку за спину, доставая лук и две стрелы: то, что происходило, ему не нравилось.       Его это пугало. Некто продолжал говорить, указывая на него пальцем. Гомон вокруг начал нарастать. Оливер напрягся. Он моргнул всего один раз, а перед ним вместо людей уже стояли арахниды, зал был разрушен. Арахнид возле трона сузил алые глаза, пасть медленно открылась, и он отчётливо произнёс:       — Оливер, тебе от меня не уйти.              Оливер резко открыл глаза и, вздрогнув, уставился на чуть светящиеся радужки Роана. Тот внимательно его рассматривал, прислушиваясь к пульсу и дыханию.       — Что же такое тебе приснилось, что твоё сердце так стучит? — тихо спросил Роан, проводя кончиками пальцев по покрытому холодной испариной лбу Оливера.       — По-моему, — протянул тот, нахмурившись, — кто-то против, что корона досталась мне.       — О чём это ты? — Роан заметно напрягся, но не стал торопить Оливера с пересказом сна, видя, что он пытается собраться с мыслями.       Оливер достаточно долго думал о том, с чего начать и что рассказать, но в итоге плюнул: всё-таки Роан не тот, от кого стоило скрывать хоть что-то, поэтому он рассказал всё, как запомнил. Пытался в деталях описать человека на троне, но тут в основном звучало: «вроде бы» и «мне кажется». Роан слушал внимательно, не перебивая. Чтобы Оливер почувствовал, что не один, Роан сжал его руку, отчего тот смущенно покраснел, немного сбился, но тут же собрался и закончил рассказ.       — Эльтеннэ обрадуется, — протянул Оливер, прижавшись к груди Роана.       — Не всё ли равно, как он отреагирует? Мне кажется, мы должны думать не о реакции Эльтеннэ, а том, означает ли хоть что-то приснившееся тебе, — сказал Роан, нахмурившись, о Эльтеннэ он думал в последнюю очередь.       — Что-то да означает, — Оливер пожал плечами. — Мне редко снятся сны, а уж тем более такие, в которых я словно присутствовал сам. А если уж снятся, то добра не жди. Они как предвестники чего-то нехорошего.       — Потерпи немного, любовь моя, — Роан прижался губами к его виску, — ещё немного, и мы покинем это место.       Они оба притихли, слушая ворчание Эльтеннэ и как Гоар его ругает за лень. Оливер тихо хмыкнул, про себя поражаясь беспечности друга. Даже он понимал, что не всё так просто, а Эльтеннэ больше двухсот лет, а всё как ребёнок. «Ребёнок» возмущённо взвыл, заработав от Гоара сильный шлепок по заднице. И он снова принялся причитать о несправедливости мира к его персоне. Оливер хотел было пригрозить ремнём на задницу, но только вздохнул и, развернувшись, ткнулся носом в грудь Роана, вдыхая запах пропитанной потом и паучьей кровью рубашки. Роан осторожно приобнял его, поцеловав в голову.       Как Оливер ни пытался, больше уснуть не мог. Стоило ему закрыть глаза, как перед ними всплывали сцены с тронным залом и арахнидами. Страх снова начал им овладевать. Оливер открыл глаза. Глянул на смотревшего в сторону спорящих друзей Роана, протянув руку, провел ею по гладкой щеке эльфийского воина и, само собой, привлекая его внимание. Роан ободряюще улыбнулся, сжал руку Оливера и поцеловал в ладонь.       От подобного проявления нежностей у Оливера внутри разливалось тепло. Он чувствовал себя влюблённой девчонкой, ему хотелось с радостным визгом повиснуть на шее Роана, болтать в воздухе ногами, смеяться в голос. Закружится в танце. Лечь с ним… Волнение сильной пульсацией отдалось в затылке, и он закашлялся, подавившись воздухом. Эльтеннэ и Гоар, перестав спорить, посмотрели в их сторону, но решили всё же промолчать. А Эльтеннэ снова принялся бухтеть как старый дед.       — Ты в порядке? — с беспокойством в голосе спросил Роан.       Оливер нервно закивал и снова ткнулся лицом в его грудь, пытаясь не думать о том, что будет. А это будет. Оливера не покидало странное чувство. Конечно, он был уверен, что Роан приложит все усилия и сделает всё в лучшем виде. Да и они сотни раз говорили на эту тему, Роан, как мог, подробно рассказал обо всём. В деталях. Оливер поначалу испытывал ревность, что его удивило, но потом подумал: а как иначе? Роан только лет тридцать назад перестал спать со всеми подряд, Оливер тогда ещё даже не родился. Так что было глупо ревновать.       Оливера снедала неуверенность в самом себе. Его до сих пор волновал тот факт, что он человек, а Роан эльф. Эльфы всегда были во всём лучше людей. Внешность. Магия. Одежда. Оружие. Украшения. Доспехи. Да и Роан сам нет-нет, да скажет, что он, как и все человеческие дети, угловат и неказист. Оливер ему потом это долго припоминал и не давал даже подойти к себе. Поэтому Роан довольно-таки быстро сообразил, что лучше помалкивать.       Чувствуя исходящее от Оливера волнение, Роан, надавив на плечо, заставил лечь на спину и улёгся сверху. От ощущения крепких объятий и веса Роана Оливер очень быстро успокаивался, начинал чувствовать себя защищённым. Однако Роану всё же приходилось придерживать себя руками, чтобы не раздавить более хрупкого Оливера своим немалым весом. А тот, довольный, лежал под ним, улыбался, своими ногами его ногу «обнял».       Эльтеннэ, смотря на нежности друзей, недовольно засопел и уставился на молчавшего Гоара, который ощущал взгляд Эльтеннэ, словно тот был материальным. Гоар скрипнул зубами, хмуро на него зыркнул и отвернулся. Обиженное сопение Эльтеннэ услышали все. Оливер даже оторвался от Роана и повернул голову в их сторону.       Ко всеобщему удивлению Эльтеннэ очень быстро прекратил сопеть и шустро взялся разводить костёр и собирать завтрак. Гоар, косясь на него с подозрением, достал остатки мяса и подал ему. Благодарно улыбнувшись, тот схватил мясо и, не глядя на Гоара, вернулся к разведению костра. Вздохнув, Гоар кивнул своим мыслям: Эльтеннэ обиделся.       Покачав головой, Роан предпринял попытку подняться, но Оливер, сжав его щёки ладонями, смачно поцеловал в губы, а после, буркнув, чтобы тот не приставал, выбрался из-под него сам и побрёл к костру. Роан замер, округлив глаза, не до конца понимая, что сейчас такое произошло. Хмыкнув, он не стал озадачиваться и просто поднялся следом.       Рассказывать про свой сон друзьям Оливер не стал. Роан на этом тоже не настаивал, ему было главное, что тот поделился с ним, и в случае чего он будет готов к любой напасти. Ели молча, думая каждый о своём. Оливер пытался не вспоминать про ночной кошмар, но арахнид из него упрямо лез в голову. Он пододвинулся ближе к Роану, ощущая защиту. Было такое чувство, что и арахнид из сна чуял силу эльфийского мастера клинков и отступал, выжидая лучшего момента.       Гоар с любопытством поглядел на друзей и покосился на задумчивого Эльтеннэ, который рассматривал языки пламени, интенсивно пережёвывая мясо, запивая его бульоном. Он покачнулся из стороны в сторону, быстро запихал в рот оставшееся мясо и легко поднялся на ноги. Все уставились на Эльтеннэ озадаченными взглядами, а он, обворожительно улыбаясь, взялся за сборы. Оливер и Роан уставились на Гоара, а тот просто пожал плечами.       — Эльтеннэ, — тихо проговорил Гоар, подходя к нему и помогая заплести косу: тот нервно дёргал волосы, когда у него это не выходило, — ты обиделся на меня?       — Нет, что ты! — слишком поспешно ответил Эльтеннэ. — Просто, мне тут не нравится, по телу табуны мурашек бегают, от странного предчувствия. Как будто на нас постоянно кто-то таращится. А я ничего понять не могу. — Эльтеннэ поморщился и с интересом глянул на бантик на конце косы. — Спасибо!       Гоар хотел было взять его за руку, но тот так отскочил и кинулся к луку, словно он был каким-то заразным. У Гоара не было желания заводить очередную ссору, поэтому он предпочёл промолчать и оставить всё как есть. Пока остальные собирали свои вещи, Эльтеннэ быстро прибрал костёр и первым поднялся наверх, а после и исчез в проходе.       — Надо его ещё раз ремнём по заднице, — уверенно заявил Оливер, и Роан коротко хохотнул, но, наткнувшись на стальной взгляд Гоара, смехом подавился.       Эльтеннэ, переминаясь с ноги на ногу, ждал их возле коридора с картинами. Увидев друзей, он постоял ещё пару секунд и поплёлся вперёд. Нагнав его, Гоар пошёл рядом, заинтересованно поглядывая на него, замечая, как тот старательно прячет глаза, делая вид, что рассматривает картины. Гоар игриво толкнул его локтем, и тот, не сдержавшись, начал смеяться. Засмотревшись на картины, Оливер потерял равновесие, его повело в сторону, и он врезался в Роана, который подхватил его на руки.       — Ну всё, — громко сказал Гоар, когда они достигли выхода, — домой!       — Хочу свой тёплый угол, — горестно вздохнул Эльтеннэ, и на него посмотрели с недоумением.       — Он у тебя есть, — Гоар положил руку ему на плечо и, подмигнув, подтолкнул вперёд.       — Хочу в парилку! — крикнул Оливер, взмахнув всеми конечностями, для чего ему пришлось подпрыгнуть.       — Не хочу! — в голос выпалили снежные эльфы, на что люди залились весёлым смехом.       Дорога домой заняла немного больше времени, чем когда они добирались до гор. Эльтеннэ вздумалось побродить по местным лесам, и им пришлось побегать от местных жителей, на чью территорию они забрели. Потом вышло так, что Эльтеннэ – и это никого не удивило – свалился с обоза, на котором они ехали часть пути, и разыскивая тропинку в лесу, чтобы сократить путь, заплутал, да так, что даже знания ловкача не помогли. Спустя несколько дней розысков, друзья нашли его сидящим на пеньке в одной из берёзовых рощ с задумчивым выражением лица. Гоар чуть там же не уронил его животом на этот пенёк и не сдёрнул с Оливера ремень.       В гостях у вдовушки Оливер умудрился вычудить: залез к ней в кровать. Причём он сам не до конца понял, как это вообще случилось. Разъярённый от ревности Роан намеревался весь дом разнести вместе с деревней, а только потом уже выяснять, как же так. Оливер только хлопал глазками, когда понял, что под его рукой не мужская мускулистая грудь, а объёмные груди вдовушки. Шума было столько, что поднялась почти вся деревня. Вдова так накинулась на бедного мальчонку, что тот чуть ли не белугой взвыл, пытаясь вырваться из её на удивление крепкой хватки.       Эльтеннэ тихо ржал в уголке, а Гоар еле успокоил Роана. Оливер ещё долго пытался оправдаться. На сеновал, как они хотели, их не пустили, так как он уже был кем-то там занят, и вдова всех разместила по комнатам, а Оливер ночью вставал по нужде, и, когда возвращался, в потёмках двери перепутал. Они даже утра не стали дожидаться, быстро собрались и сбежали.       Эльтеннэ потом всю дорогу вспоминал про это, каждый раз хохоча всё сильнее. Гоар только посмеивался, даже не думая вмешиваться: не всё Оливеру над Эльтеннэ хохотать. Роан только рассерженно зыркал. Гоар даже затруднялся сказать, на что конкретно тот сердился: на ошибку Оливера или на неугомонного Эльтеннэ. Он не смог сдержать смешка, когда вспомнил, как вдовушка, поняв, что Оливер не даётся, а шуму поднято ой как много, начала вопить, что тот посягнул на её честь. Вот так весело они до дому и добрались. Эльтеннэ под конец вообще бегал от Оливера, чтобы тот его не пришиб.       Деревня встретила их тишиной — добрались, когда над головой уже висела луна. Несколько собак для вида пару раз гавкнули в их сторону и снова уползли в свои конуры досыпать. В доме царила темнота и тишина, логично было предположить, что все спали. Оливер, грозясь свернуть челюсть от непрекращающихся зевков, схватил Роана за руку и потащил в сторону сеновала. Хотя погода уже была достаточно прохладной, он всё же понадеялся, что, завернувшись в одеяла не замёрзнет. Ну, возможно, Роан немного погреет.       Посмеиваясь над друзьями и сонной моськой Эльтеннэ, Гоар потопал к лестнице на чердак. Озадаченно почесал голову, когда не нашёл лестницу, потратил немного времени на её поиски, снова посмеялся над Эльтеннэ, который, казалось, уснул стоя, несильно хлопнул его по плечу и поманил за собой. Увидев кровать, Эльтеннэ споро разделся и нырнул под одеяло. Это произошло настолько быстро, что Гоар даже удивился, а тот уже во всю сопел, видя сны. Оставшись в одних штанах, Гоар достал ещё одно одеяло, лёг поверх того, под которым спрятался Эльтеннэ, накрылся и, широко зевнув, устало потёр глаза. Сейчас можно было немного расслабиться. Утром матушка, как пить дать, отчитает его за долгое отсутствие, за то, что по возвращении ничего не сказал, а потом припомнит какие-нибудь грешки дочерей и мужа и начнёт ворчать на всех. Зато не так обидно. Усмехнувшись, Гоар приобнял прижавшегося к нему Эльтеннэ, стараясь ни о чём не думать, расслабился и в скором времени уснул с мечтами о бане и горячей каше.       Гоар проснулся от того, что кто-то на него еле ощутимо дышал. Кто-то… Он приоткрыл один глаз, усмехнулся, нисколько не удивившись Эльтеннэ, и потянулся всем телом.       — Чего это ты смеёшься? — с подозрением спросил Эльтеннэ. Лёжа на груди Гоара, он разглядывал щетину, не рискуя к ней прикасаться: боялся, что разбудит.       — Думаю: а кто это на меня дышит, как уставший пёс! — Гоар принялся хохотать над озадаченным выражением лица Эльтеннэ. — Перестань, не делай такое лицо.       — Псы — хорошие животные. Они верные, сильные, выносливые. А ещё очень горячие! — Эльтеннэ забавно сморщил нос.       — Не спорю, — кивнул Гоар. — А ты чего с косой?       — Расплести забыл, — Эльтеннэ сжал волосы за кончик косы и вытянул руку.       Гоар, протянув руку, дёрнул за край ленты, распуская её, отчего волосы на глазах распались, пушистой копной опав на плечо и спину, закрыв часть лица, придавая Эльтеннэ загадочный вид. А тот, словно почувствовав это, подобрался, мимические морщинки разгладились, на спокойном лице ничего не читалось, но и безэмоциональным его было назвать сложно, казалось, Эльтеннэ размышлял о чём-то таком, что не хотелось показывать другим. Волосы красиво рассыпались, прикрыв почти всю левую сторону его лица, остренькое ухо выглядело более… волшебным. Весь образ Эльтеннэ, который ему хоть и подходил, сейчас стал непривычным, делая его героем сказки, словно сошедшим со страниц книги.       — Ты необыкновенный, — после нескольких минут созерцания выдохнул Гоар, осторожно проводя пальцами по волосам.       Губы Эльтеннэ тронула лёгкая улыбка, в глазах появился блеск, взгляд стал хитрым. Этакий коварный злодей. Гоар снова засмотрелся на него. При этом он мысленно себя ругал за эту странную слабость перед красивым мужчиной. Эльфом. Снова вспомнились слова Оливера: «эльфийская магия».       — Скажи честно, вы с Роаном околдовали нас с Оливером, да? — с нотками надежды в голосе спросил Гоар, состряпав страдальческую мину.       — Э… — выдал Эльтеннэ, ошарашенно округлив глаза и немного приоткрыв рот. — Я, честно признаться, — выдавил он, после нескольких секунд молчания, — даже не знаю, что на это сказать. С чего ты взял?       — Для начала ни я, ни Оливер даже и не думали становиться мужеложцами. Оливер девок менял постоянно. Я надеялся заполучить одну… — Гоар осёкся, но почти сразу продолжил, — а тут появился сначала ты, назвал меня Воином Чести, посеял какое-то зерно сомнений. Следом Роан выбил почву из-под ног Оливера. А там, вон, и Трэнн туда же.       — Гоар, — Эльтеннэ прыснул в ладонь, — нам не нужно быть какими-то демонами-соблазнителями, и – нет, такого у нас в крови нет. И это не магия. Кстати, подобное относится к кукловодам, это же влияние на разум, а мы с Роаном действуем через другой орган.       — Какой? — Гоар свёл брови к переносице.       — Сердце, — Эльтеннэ улыбнулся шире. — Раз ты позволил этому случиться, то, значит, не так уж сильно и против был. Тем более это же не за пару дней всё случилось. Поначалу ты очень даже сопротивлялся. Какое-то время, — он обворожительно улыбнулся.       — Чувствую себя словно в плену, — хохотнул Гоар, закидывая руки за голову.       — Это приятный плен, — шепнул Эльтеннэ, вставая на четвереньки и нависая над ним.       Гоар с интересом глянул на Эльтеннэ. Красив, бес, ничего не сказать. Несмотря на все тренировки, сильно мускулистым Эльтеннэ не был. Полным или неказистым – тоже. Но преобладала у него некая пухловатость, которая добавляла определённым местам его тела красивые очертания. Гоар часто ловил себя на том, что пялится на его объёмные упругие ягодицы. Да и бедра что надо… Гоар любил, когда было за что потрогать.       Эльтеннэ соблазнительно изогнулся, и Гоар, как наяву, представил распавшиеся по спине волосы, как они прикрывают бёдра, прикрывают всё непотребство. Гоар как-то даже подумал, что у Эльтеннэ достаточно женственная фигура, несмотря на болтающийся между ног член… который, к слову, сейчас не было видно: Эльтеннэ специально принял такую позу, чтобы слишком сильно не смущать Гоара и тем более не спугнуть. Эльтеннэ склонился ниже, прикоснулся губами к губам Гоара, приподнявшего голову буквально самую малость, сделав лёгкое прикосновение полноценным, нежным поцелуем.       — Братик! — раздался с улицы сердито-обиженный крик Мии, и оба парня от неожиданности вздрогнули. — А ну, спускайся! Будешь получать! По голове!       Гоар, подумав, что что-то случилось, подорвался с места, оттолкнув Эльтеннэ на другую половину кровати, а тот тут же соскочил следом.       — Куда ты?! — тихо зашипел Гоар, отталкивая его от выхода с чердака, — ради Всевышних, оденься хотя бы!       — Ой, точно, — Эльтеннэ тут же принялся собирать по полу разбросанные ночью вещи.       — Чего случилось? — Гоар выглянул на улицу.       — Почему не сказал, что вы вернулись?! — Лея погрозила старшему брату веником. — Привет, Эльтеннэ! — она тут же просияла, выронила свое оружие и замахала обеими руками выглянувшему следом Эльтеннэ.       — Нет, мне, значит, веником, а ему «привет»? — делано обижено сказал Гоар.       — Потому что, братик, ты их главарь и должен был нас предупредить! — крикнула Мия, подбирая веник. — Эльтеннэ, а ты нам подарочки привёз?! — обе девчонки уставились на него большими глазами. Гоар тихо выдохнул: он совсем забыл про это.       — Конечно! — сияя, отозвался Эльтеннэ, и Гоар глянул на него с недоверием. — Как же это я обделю вниманием самых прекрасных сестричек в мире?!       — Ура! — завопили девчонки в голос. — Спускайтесь, мама вас ругать будет! — и, весело хохоча, они умчались к сеновалу.       — Это когда ты им успел подарков набрать? — Гоар озадаченно посмотрел на Эльтеннэ.       — Не дури, я ещё в пещерах насобирал бусин, — Эльтеннэ пожал плечами. — Они же девочки, найдут, куда приладить. А так, само собой, я нигде и ничего специально не брал.       — Вот ты лис всё-таки, — протянул Гоар.       — Пойдём, — рассмеялся тот, выбираясь наружу и слезая на лестницу, — будем получать от твоей мамы. За дело! — он весело хихикнул и начал споро спускаться.       Озадаченно почесав щёку, Гоар вздохнул: вся эльфийская загадочность Эльтеннэ куда-то улетучилась. Посмеиваясь над самим собой, он свесил ноги, ставя их на лестницу и с любопытством поглядывая на нетерпеливо переминающегося Эльтеннэ. Гоар немного удивился: неужели тому так не терпится получить нагоняя от матушки?       Оливер нежился в объятиях Роана, когда девчонки прибежали их будить: получать подзатыльники – так всем. Он нехотя открыл глаза, чувствуя, что нисколько не выспался. Он тут же их закрыл, немного повозился, удобнее устраиваясь на Роане, и снова затих, желания вставать вообще никакого не было. Роан подыматься тоже не спешил, естественно, ему было приятнее поваляться в обнимку с избранником, чем выслушивать причитания Сайки.       Усиленно потирая заспанные глаза, Оливер медленно сел и широко зевнул. Смотря перед собой невидящим взглядом, он еле заметно покачивался. У Роана сложилось впечатление, что тот сейчас, вот так, сидя и уснёт. Уснул. Роан, крепко обняв его, поцеловал в висок.       — Я не сплю, — сонно пробубнил Оливер и тут же засопел.       — Оливер? — тихо позвал Роан, но никакой реакции от него так и не дождался.       Всю ночь, раз за разом, словно по кругу, Оливеру снился один и тот же сон: как он входит в тронный зал с золотыми стенами, полом и потолком. Как его ноги бесшумно ступают по мягкому, багрового цвета ковру. На нём самом одеты богатые дорогие одежды. В зале сотни людей. Их взоры были устремлены на него. Он, гордо задрав нос, проходил к трону, где его ждал Роан с короной в руках. Оливер подходил практически вплотную, вставал перед ним на одно колено, и Роан, под звуки труб, водружал корону на его голову. После картина резко менялась, перед ним вновь представал разрушенный зал. Ни людей, ни убранства, ни Роана. Он был один. В шаге от него, за спиной, разрушенный трон, у подножья лестницы – желтоглазый арахнид. Отовсюду доносилось клацанье и шёпот. Эти звуки усиливались до тех пор, пока Оливер не просыпался.       В крепких объятиях Роана спалось лучше. Снилось всё то же: момент коронации, а после – комната с широкой кроватью с большими подушками, пуховым одеялом. Роан склоняется над ним, покрывает обнажённое мальчишеское тело горячими поцелуями… всё бы ничего, если бы периодами вместо Роана над ним не нависал арахнид с алыми глазами. Оливер был в замешательстве и панике. И, само собой, обо всём он, не скрываясь, рассказывал Роану, которому такой исход не нравился. Он порывался рассказать всё Эльтеннэ, но его останавливало то, что хоть он и стал магом, опыта у него нет. Остаётся только ждать до возвращения в Иней, а там и просить помощи у Амины. А дальше – в свой родной угол, где самого Роана никто особо и не ждал. Раньше так было. Он покосился на спящего в его объятиях Оливера и широко улыбнулся.