Что видишь ты?

             — И как мы всё это потащим? — пробормотал Гоар, обращаясь непонятно к кому.       Вставший рядом с ним Эльтеннэ уставился на гору гостинцев для семьи Гоара, лежавших в коробках и мешках возле дерева в их комнате. Подарков и правда оказалось много. Помимо того, что они уже купили, привалилось ещё вдвое больше. И там же лежали некоторые инструменты для кузнечного дела. Гоар, тихо выдохнув, покосился на Эльтеннэ, а тот в ответ выпучил глаза и сделал вид, что он не при делах.       — Так как потащим? — снова полюбопытствовал Гоар, притягивая Эльтеннэ к себе, обнимая со спины, сцепив пальцы в замке чуть выше живота. — Хлад это всё точно не утащит же.       — Не утащит, — согласно закивал Эльтеннэ. — А что делать тогда будем?       — Вообще-то, — посмеиваясь, отозвался Гоар, — это я у тебя спрашивал.       Смерив подарки пристальным взглядом, словно из тех мог выскочить монстр, Эльтеннэ, приподняв руки, сжал пальцы на предплечьях возлюбленного и задумался. Можно, конечно, спросить разрешения у Эльерэнна и взять в подмогу нескольких небесных скакунов. Однако такое их использование несколько нерационально и откровенно глупо. Всё-таки они не простые ездовые животные. Вдруг ещё и обидятся. И так плодятся с большим трудом. Уж сколько лет прошло, а так ни одного жеребёнка от них и нет. Даже Эльерэнн начал переживать за их судьбу: а ну как вымрут? Таких друзей и боевых товарищей терять не хотелось, да и было откровенно тревожно за таких красивых созданий.       — Можем просто что полегче с собой взять, а остальное попросить доставить через службы посыльных, — предложил Эльтеннэ.       — Всё лучше, чем на себе, — рассмеялся Гоар, положив голову на его плечо и опёршись подбородком.       У Гоара было желание поругать Эльтеннэ. Вроде тот и не сделал ничего плохого, но его желание угодить через неимоверное количество подарков Гоару не нравилось, а как это объяснить, когда уже в лоб всё сказал, а тот всё равно невинно глазками хлопает, он не знал. Ругаться на этой почве тоже желания не было. Гоар, побарабанив пальцами по животу Эльтеннэ, отчего тот хихикнул, задумчиво глянул на несколько мешков с одеждой для сестричек и тканями для мамы. А ещё в них было несколько мягких игрушек. И всё это набрал Эльтеннэ. Когда только успел? Гоар развернул того к себе лицом, положил ладони на его талию и, всматриваясь в его невинное выражение мордашки, чуть не расхохотался в голос.       — Как же мне до тебя донести, что всё это, — кивок в сторону подарков, — не самое главное?       — Не главное, но приятное! — прошептал Эльтеннэ, снова расширив глаза. — Ругаться будешь?       — А смысл-то есть?       — Нет, — Эльтеннэ, хихикнув, ткнулся носом Гоару в грудь. — М… — он почти сразу отстранился и внимательно заглянул в его Глаза.       — Что?       — Чувствую нотки беспокойства. Что тебя тревожит, мой Воин Чести? — Эльтеннэ прищурился, словно это как-то могло помочь понять, что происходит.       — Не знаю, — Гоар пожал плечами. — Странное волнение, и не могу понять, из-за чего. Только надеюсь, что ничего дурного.       — Это из-за меня? Что я накупил столько всего без твоего ведома? — сделал предположение Эльтеннэ, состряпав ангельскую мордочку.       — Вот, если честно, сколько смотрю на тебя, когда ты вот такие выражения лица делаешь, то понимаю, что когда так же пытаются делать люди, выходит настолько отвратительно, что даже не смешно, а у тебя лицо такое… милое, — Гоар нервно кашлянул. — Перестань! — возмущённо возопил он, когда Эльтеннэ, прижав кулачки к щёчкам, «расцвёл как роза», а в глазах появился блеск.       — Но тебе же нравится! — расхохотался Эльтеннэ, повиснув на его шее и болтая согнутыми в коленях ногами в воздухе.       — Признаюсь, выглядит это действительно мило, но слишком по-детски, а я, вроде как, с взрослым эльфом, — Гоар многозначительно посмотрел на любимого, а тот в ответ постарался сделать серьёзную мину, но тут же залился весёлым смехом. — А вообще, — помрачнел Гоар, и Эльтеннэ притих, — что там с Роаном?       — А что с ним? — не понял Эльтеннэ, вставая на ноги.       — Я про клятву вашу, — Гоар помрачнел ещё сильнее, думая не только о том, что их клятва до сих пор не расторгнута, но и том факте, что отец его браку с мужчиной рад не будет ни на грамм, и это было главной проблемой. Отца ведь подарками не купишь. Хотя… матушка ведь на их стороне, наверняка у неё получится как-то поговорить с отцом. Да и сестрички тоже за них. Конечно, как они против будут, после стольких подарков от Эльтеннэ…       — Ой, — Эльтеннэ нервно хихикнул, — я забыл про это…       — А ты помнишь, что мой отец категорически против?       — Это помню, — настала очередь Эльтеннэ помрачнеть. — И что мы с этим делать будем?! — он вцепился руками в волосы.       Гоар неопределённо пожал плечами. Он и сам был бы не против знать, что делать. Для его отца это позор, что единственный сын – и то не сын, а как дочь, раз спит с мужиком. Гоар издал мысленный стон. Ладно хоть мама за него. За них. Он был больше чем просто уверен, что волнение у него именно из-за этого — из-за предстоящего возвращения домой. Придётся отца поставить перед фактом, что он остаётся с Эльтеннэ.       При мыслях о доме волнение возросло. В животе появились неприятные покалывания. Конечно, Гоар был уверен, что по возвращению его ждёт скандал, крики, ругань. Отец снова начнёт обвинять мать за то, что не воспитала сына должным образом. Снова… Гоар, поморщившись, вспомнил те моменты, когда отец ещё работал кузнецом, а у его сына не получалось сладить с инструментами. Сайка по этому поводу говорила просто: душа у мальчика к этому не лежит, на что отец принимался ворчать, дескать, она не так его воспитала.       Душа не лежит… Гоар опустил голову. Эльтеннэ откровенно нежился в его крепких объятиях, тёрся щекой и носом о торс, улыбаясь настолько широкой и радостной улыбкой, словно к его ногам положили все блага этого мира. И когда только успел так прижать его к себе? В голове эхом раздался голос Оливера: «эльфячья магия». Вот уж действительно – «магия». Ухмыльнувшись, Гоар мысленно согласился с самим собой, что, несмотря на признание Эльтеннэ своим, он снова и снова будет возвращаться к теме «каким образом он поддался соблазнению парнем».       — Признавайся, — посмеиваясь, выдавил Гоар, — какой магией ты меня обольстил?       — Эй! — в комнате раздался возмущённый вопль Эльтеннэ: — опять ты за своё!              Над головой ярко светило солнце. Мороз продирал до самых костей. Гоару хотелось как можно быстрее оказаться где угодно, лишь бы там было тепло. Он послушно топал за Эльтеннэ, который вёл его куда-то туда… Насколько Гоар понял из его тарабарщины, то он договаривался насчёт посылки. Они заходили уже не в первое здание, и Гоар, как только видел огонь, мчал к нему, даже если это был обычный факел — ему было обидно, что камины горели не везде.       Гоар быстро оглядел небольшой деревянный домик, что показалось ему достаточно странным явлением в большущем городе, состоящем сплошь из одних каменных зданий. Резные окна, лёгкие вуали занавесок на них. Самым забавным ему показалось растущее прямо из пола дерево. Гоар даже подошёл ближе, чтобы рассмотреть, как корни вросли в доски, цепляясь и оплетая их.       Стоящий возле стойки Эльтеннэ что-то поспешно щебетал на эльфийском, и Гоар в сотый раз пообещал себе взяться за изучение языка. Стоящий по другую сторону стойки невысокий плечистый эльф в ответ покивал, затем достал несколько листков, показал их Эльтеннэ, и тот заметно призадумался. На пару минут повисла тишина, а после Эльтеннэ снова заговорил, попутно тыкая пальцем в листки, видимо, показывал то, что хочет. В такие моменты Гоар чувствовал себя каким-то брошенным и ненужным. Мало того, что нервничал из-за непонимания языка, так ещё и Эльтеннэ нисколько не интересовался его мнением.       — Всё, я договорился! – Эльтеннэ подскочил к Гоару, схватил за руку и потащил на выход. — Заберут все подарки и доставят их точно твоей семье. — Он потёр руки и уставился на топчущегося на месте Хлада. — Вот кому ещё не терпится к тебе в гости.       — Конечно, — рассмеялся Гоар, — его же Листик ждёт. Это прям эпидемия какая-то.       — Ты про что? — Эльтеннэ недоумённо изогнул брови.       — Ты нагло соблазнил меня, — на что Эльтеннэ фыркнул, — а твой конь – моего, — Гоар, не сдержавшись, залился громким весёлым смехом. — Ой… — он резко замолчал, когда слишком резко глотнул морозного воздуха и, поперхнувшись, закашлялся.       — Вот-вот, — вздохнул Эльтеннэ. — Опять решил заболеть? Прикрой лицо шарфом!       — Ну, — снова рассмеялся Гоар, поправляя воротник, — если я заболею, ты мне опять своего вина сделаешь, — он хитро подмигнул и добавил: — или сделаешь массаж с разогревающими маслами.       — А вот не буду! — Эльтеннэ забавно вытянул губы.       — А я тогда с тобой разговаривать не буду.       — Шантаж!       — Кто бы говорил, — Гоар подхватил Эльтеннэ на руки, отнёс к Хладу и подсадил на спину, после чего запрыгнул верхом и сам. — Всё, неси нас к Листику, — Гоар похлопал Хлада по крупу, помог Эльтеннэ сесть ровнее и придвинулся к нему ближе, прижимаясь к спине.       Огромные крылья шумно хлопнули о дорогу, подымая тучи пыли. Из-под мощных копыт вылетели кусочки льда, и Хлад взлетел. Ещё несколько взмахов – и они оказались высоко над землёй. Вернее, над снегами. Цепляясь за Эльтеннэ, чтобы не сверзиться вниз, Гоар пытался рассмотреть город, но из-за того, что сидел он немного неудачно, весь обзор закрывали широкие крылья Хлада, которыми тот махал до удивительного редко, а чаще всего держал просто раскрытыми. А ведь Эльтеннэ обещал провести экскурсию по городу. Дальше рынка так и не вылезли…       Путь к деревне Гоара занял больше времени, чем обычно. В принципе это никого не удивило, да они и не торопились. За эти восемь дней их полёта Гоар успевал любоваться красотами Зимнего Края. Так как он не был настолько начитанным, как Эльтеннэ, то всё, что он мог сказать о белом сверкающем снеге — красиво. Эльтеннэ, ехидно хихикая, грозился замуровать его в комнате с сотнями книг, и пока Гоар их не прочитает, на волю не выйдет. А тот вместо привычного спора взял и согласился.       Чаще всего приземлялись они ради короткого сна, горячей еды, для которой требовалось разводить костёр, да по нужде. Гоар как-то так дотерпел, что Хлад толком опуститься не успел, а тот уже слетел с него в сугроб, не без помощи кинувшегося к нему Эльтеннэ выбрался из него и рванул за ближайшее дерево. Весь выматерился, пока пытался расшнуровать пояс штанов. Когда до места назначения оставалось всего ничего, они решили устроить полноценный привал, чтобы добраться утром отдохнувшими и не такими уставшими и вымотанными. Ага… Нет, набраться сил и поспать у них получилось, вот только Хлад то ли переволновался, то ли ещё чего, но он начал странно дёргаться и норовил улететь в другую сторону. Эльтеннэ никак не мог с ним сладить, в итоге до дома Гоара добрались по земле под бесконечные оханья и аханья мимо проезжающих людей, под самый вечер, когда по идее уже все спать должны.       Вздохнув с облегчением, оба парня спрыгнули на землю, толком не успели стащить с Хлада вещи, как тот, забавно всхрапывая, помчался к загону. Гоар, переглянувшись с Эльтеннэ, хмыкнул на его озадаченный взгляд, удобнее перехватил поклажу и поплёлся к дому, слыша, как Эльтеннэ семенит следом и чуть ли в самый затылок не дышит. Вопреки ожиданиям, домашние, несмотря на позднее время, не спали. Явно вымученная чем-то Сайка хлопотала возле печи, прибирая плошки и чашки, Мия и Лея, увидев брата и Эльтеннэ, подскочили на месте и с радостными писками бросились к ним.       — Так, народ честной, а вы чего не спите? — спросил Гоар, подхватывая сестёр на руки.       — Всем всего самого лучшего! — лучезарно улыбаясь, поприветствовал Эльтеннэ, ставя мешки с подарками возле кухонного стола. — А чего такое напряжение? — он озадачено округлил глаза и повернулся к Гоару, который в ответ пожал плечами.       — Ну, сынок! — из комнаты вышел отец, на вид словно и не болел, правда всё ещё худ. Он, делая вид, что Эльтеннэ здесь нет, прошёл к Гоару и похлопал по плечам, словно поздравлял с чем-то. Его лицо светилось от неподдельной радости, хотя Гоар и не понимал, что он сделал. — Вот это ты молодец! Просто слов нет!       — Мама? — Гоар перевёл озадаченный взгляд на Сайку, а та, поднявшись с табуретки, на которую обессилено опустилась, когда парни завалились в дом, подошла к Эльтеннэ, сжала его руку и зашептала:       — Ты только не сердись, хорошо? Это всё не со зла. Не переживай, ладно?       — Уже переживаю, — выдавил тот, ещё сильнее округлив глаза.       Гоар откровенно недоумевал, почему непонятно от чего счастливый отец поздравляет его неизвестно с чем. А матушка, напротив, явно чем-то взволнованная, тихо извинялась перед Эльтеннэ, у которого был такой вид, словно это он сделал какую-то пакость и именно ему нужно сейчас извиняться. Градус напряжения рос. Ещё и слезшие с его рук сестрёнки поджимали губы и виновато переглядывались.       — Так! — Гоар осторожно оттолкнул отца и выдернул Эльтеннэ из крепкой хватки матери, пихнув себе за спину. — Что происходит?!       — Горжусь тобой сын! — Горвар горделиво выпятил грудь.       — Отец, прошу тебя! — Гоар поднял руку, пресекая его дальнейшие похвальбы. — Мама?       Женщина заметно замялась, начала теребить подол фартука. С тяжёлым вздохом она опустила голову, только открыла рот, чтобы поведать о чём-то, как на весь дом раздался громкий детский плач. По телу Эльтеннэ прошёл табун мурашек. Гоар же застыл как вкопанный.       — А кто родить успел? — шокированно выдохнул Гоар. — Никто же беремен не был, когда я уезжал…       Горвар разразился громким весёлым смехом. Сайка кинулась в комнату, через пару минут вернувшись с младенцем на руках. В кухне повисло напряжённое молчание, нарушаемое плачем малыша. Гоар озадаченно изогнул брови, глядя на мать, а та со вздохом произнесла:       — Когда вы ушли, дня три спустя заявилась Тоана с ребёнком, — Сайка мотнула головой на младенца, которого держала, — сказала, что он ей мешает выйти замуж за достойного мужчину. Якобы тому чужие не нужны, поэтому она и решила отдать его тебе, а не выкинуть на улицу. Она и с тобой поговорить хотела, но раз тебя не было, прошло всё как-то… скомканно.       Гоар сильнее вытаращил глаза, не зная, как реагировать. С одной стороны, это же здорово, что у него есть ребёнок. А с другой стороны… тихо шепчущий что-то на эльфийском Эльтеннэ. Гоар был больше чем просто уверен, что он насылает на всю его семью самые страшные проклятья.       — У меня крепкий здоровый внук! — снова расхохотался Горвар. — Мой сын молодец! Даром что женщина попалась неподходящая. Но малец получился что надо. Вон как орёт!       — Перестань! – шикнула на мужа Сайка.       — Это естественно! — заявил Горвар. — Что женщина рожает от мужчины!       — Эта женщина, — угрожающе тихо проговорил Эльтеннэ, — бросила своего ребёнка. Женщина, которая отравила тебя…       — Эльтеннэ, — предостерегающе сказал Гоар, немного подымая руку.       — Я даже не удивлён, что ты не на моей стороне! — в сердцах воскликнул тот.       — Эльтеннэ, — мягко заговорила Сайка, и эльф резко повернулся к ней, когда она подойдя ближе, положила руку на его плечо. — Посмотри на него, — она чуть выставила локоть, показывая орущего малыша, — неужели ты бы его бросил на произвол судьбы? — понизив голос она добавила: — приняла же я тебя такого, какой ты есть, — и хитро подмигнула.       Эльтеннэ смущенно потупился. Как ни крути, но Сайка была права. Она ведь нисколько не против отношений родного единственного сына с другим мужчиной. Ребёнок тоже не виноват, что с родителями такая ситуация. Однако внутри у Эльтеннэ бурлил вулкан, сжигая его изнутри. Ревность. Обида. Злость. Градом долбились в его разум, изо всех сил стремясь выбить его из спокойного состояния. Довести до истерики.       Он с таким страхом в глазах шарахнулся в сторону, когда Сайка протянула ребёнка, что удивились все. Никто даже не заметил, что малыш, таращась на Эльтеннэ, перестал плакать. А тот, что-то быстро шепча на эльфийском, по стеночки отошёл от Сайки и сиганул на улицу, по направлению к загонам.       — Эльтеннэ?! — Гоар сорвался следом.       — Надеюсь, они не поругаются, — взволновано прошептала Мия, и Лея согласно закивала.       Гоар в буквальном смысле преградил Эльтеннэ выход из стойл, откуда тот пытался вытолкать упирающегося Хлада. Листик — гнедой молодой конь, который так полюбился небесному скакуну, – со своего места в стойле пытался дотянуться до Эльтеннэ и укусить. А кусаются кони больно, как, в принципе, и лошади, Гоар это на себе несколько раз испытал, до сих пор мурашки от этого по телу.       — Предатель! — с такой паникой взвыл Эльтеннэ, что Гоар чуть было сам в это не поверил.       — Я тебя не предавал! Откуда я мог знать, что такое произойдёт?!       — Как ты мог со мной так поступить?!       — Эльтеннэ, очнись! Мы с тобой тогда познакомились только-только! А её я любил!       — О! Великолепно! — Эльтеннэ еле оттолкнул подскочившего к нему Гоара и попятился. — Вали тогда, давай, к своей женщине! Которая, хочу заметить, бросила твоего сына!       — Давно ремня не получал?! — взревел Гоар, начиная злиться по-серьёзному.       — Конечно, на что ты ещё способен, кроме подобных угроз, когда дело касается меня?! Что-то своего вопящего сына ты ремнём отхлестать не грозишься! Или эту свою Тоану! А меня – так пожалуйста!       — Как же с тобой невыносимо в таких ситуациях, — на удивление спокойно сказал Гоар. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Бросил его? Как она? Нет, этого не будет. А если ты, хочешь быть со мной, тебе придётся смириться с этим. А лучше всего принять.       — Вот как, значит, — Эльтеннэ горько усмехнулся. — А что, если бы я пришёл с ребёнком на руках?       — Я бы тебя принял, — уверенно заявил Гоар.       — Простил бы измену? Серьёзно?       — Эльтеннэ, о какой измене ты можешь говорить, если мы тогда не были вместе! Скажи честно, ты давно не закатывал истерики? Тебе скучно стало, и ты решил потрепать мне нервы? Всё же было хорошо! Я только осознал, к чему пришёл, что происходит и к чему я иду. Небольшая проблема, которую ты умудряешься раздуть до лавины. Скажи, ты сейчас это делаешь специально? Или всё-таки это получается у тебя само собой? Что я тебе такого сделал, что ты меня вот так постоянно дёргаешь? Почему у нас всё хорошо, когда у нас мир и покой, но стоит хоть немного сдвинуть тебя с насиженного места – и происходит подобное?       — Если у тебя ко мне столько претензий, чего сразу не оттолкнул? Зачем надо было соглашаться на всё это? — тихо спросил Эльтеннэ.       Гоар почувствовал, как у него глаз задёргался. В голове уже не впервые возникал тот же вопрос, что Эльтеннэ озвучил в слух. Похоже, Гоар был каким-то извращенцем, раз продолжал терпеть подобные выходки. Задница Эльтеннэ определённо просила ремня…       Сделав решительный шаг к Эльтеннэ, Гоар сжал его за талию и сильным толчком прижал к стене за спиной, впиваясь в губы грубым поцелуем. Как бы Эльтеннэ ни пытался его оттолкнуть, ничего не выходило. Хотя чувствовалось, что старается это сделать. Вот только справится с Гоаром в гневе мало кто мог. А он был зол. Очень зол. В большей степени на себя, раз позволил довести до такого. Сжав ворот простой рубашки, резко развёл руки в стороны, с лёгкостью разрывая тонкую ткань и заставляя Эльтеннэ испуганно вздрогнуть.       Ничего такого Гоар делать не собирался. Даже в мыслях не было. Но желание проучить глупого эльфа росло очень быстро. Он дёрнул его за собой, разрывая рубашку дальше, в итоге сдёрнув её и оставив Эльтеннэ по пояс голым. А тот, словно и не щеголяв никогда нагишом перед Гоаром, начал прикрываться руками. Он вообще потянулся за обрывками, но Гоар отпнул их в сторону.       — Остановись! — испуганно пискнул Эльтеннэ.       Само собой, Гоар останавливаться не собирался. Надо же было как-то избавляться от гнева внутри. Хотя и шпынять Эльтеннэ, который почему-то даже не пытался ни защищаться, ни ударить, ни удрать, что с умением ловкача должно было быть проще простого, не стоило. Поэтому, раз никакого сопротивления не было, Гоару не составило труда дотащить его до сена и, швырнув в него, завалиться сверху, не переставая грубо целовать.       — Перестань! Я не собираюсь делать это при них! — захныкал Эльтеннэ, начав ощутимо пинаться.       Гоар даже не сразу понял, о ком тот говорит, но, развернувшись, уставился на лошадей. Причём, Хлад стоял в паре шагов и с таким нескрываемым любопытством таращился на странные действа двуногих, что впору со стыда сгореть.       — Мне что-то в спину больно ткнулось… — пробубнил Эльтеннэ, шмыгнув носом.       Просунув под Эльтеннэ обе руки, Гоар приподнял его и тихо выругался, когда, пошарив в сене, наткнулся на вилы. Лежали в обнимку. Молча. Каждый думал о своём, не спеша делиться. У Гоара откровенно голова шла кругом. Он не знал, что делать с ребёнком, тем более он никогда с ними не ладил. Без маминой помощи не обойдётся, это точно, она в подобной беде не бросит. Но всё-таки ребёнок? Он как-то настроился немного на другой ход событий. Однако, судьба решила дать им хорошего пинка под зад, чтобы взбодрить и дать понять, что спокойная жизнь им будет только сниться.       Вслушиваясь в ор малыша и тихий шёпот Сайки, которая пыталась его успокоить, Эльтеннэ чувствовал какую-то странную пустоту внутри. Вроде бы ничего и не случилось. Гоар остался, никуда не делся. Вот, сверху лежит, в шею сбоку дышит. Эльтеннэ медленно поднял руку, уже ставшим привычным движением положил её на голову Гоара, немного взъерошил волосы и приобнял за шею.       — У меня предложение, — немного сонно пробормотал Гоар.       — Не хочу, — тут же буркнул Эльтеннэ и обиженно засопел.       — Боги, Эльтеннэ, ну сам посуди, — с тоской в голосе сказал Гоар, привставая на локтях, — что мне с ним делать? Он же мой сын.       — Где гарантия, что она не нагуляла его от кого-то другого?       — Ты сам-то в это веришь? — полюбопытствовал Гоар, на что Эльтеннэ поджал губы. Они оба прекрасно видели, что малыш очень похож на Гоара. — Его мать родная бросила. Хочешь, чтобы и я так поступил? И если так сделаю, будешь ли ты во мне уверен?       — А как же наш ребёнок? Тебе он уже не нужен?       — Не говори чепухи! Конечно нужен! Если ты забыл, мы обещали мою матушку десятком внуков порадовать.       — Один у тебя уже есть, причём от женщины, твой отец в восторге! — фыркнул Эльтеннэ.       — Эльтеннэ!       — Что?! Верни его обратно ей! А у нас с тобой свои будут! И не один!       — Ты в своём уме?! — взвыл Гоар, — она его отдала потому, что он ей не нужен, а ты предлагаешь обратно вернуть?! А если она его на улицу вышвырнет? Ты об этом подумал?       — Ты беспокоишься за неё, за него, но не за меня. Почему моё мнение в данной ситуации не учитывается? Мои желания, ощущения и чувства? Я ведь не чужой тебе!       — И вот тут встаёт вопрос: почему ты не хочешь меня поддержать?       — А ты меня?!       — Я уже давно понял, что спорить с тобой, это как биться головой о стену — самому себе хуже сделаешь. — Гоар поднялся на ноги, — насчёт моего предложения: возвращайся домой, обдумай, что и как. Реши для себя, нужен ли я тебе с чужим ребёнком, ибо отказываться от него я не собираюсь. Даю тебе седмицу, и если на утро восьмого дня тебя здесь не будет, значит, на том и поставим точку. Боги, Эльтеннэ, сколько раз у нас доходило до подобного абсурда? — Гоар устало повёл плечами, — может, ты просто поддержишь меня, и обойдёмся без очередного никому не нужного скандала?       Эльтеннэ, упрямо сжав губы, отвернулся. Гоар махнул рукой. Сил на новую стычку с ним не было. А ведь они ему нужны чтобы справиться с сыном. Нужно ещё выбрать ему имя. Научиться обходиться с ним так, чтобы не сделать больно, чтобы не вынудить плакать. Столько всего нужно сделать, что Гоар даже растерялся, не зная, за что хвататься в первую очередь. Ему самому было обидно из-за эгоистичного поведения Эльтеннэ. Он так надеялся, что тот поможет ему во всём. Разделит каждый момент. Как же наивно было желать подобного. Мало того, что этот вредный эльф не помогает, так ещё и хуже делает.       Гоару хотелось высказать, как он устал. Рассказать о том, как и почему он сошёлся с Тоаной, поведать, почему даже при таком её поведении не злится на неё… она никто. Теперь. Но Эльтеннэ для него стал всем. А что в итоге? Тот, на чьё плечо он так надеялся опереться в случае беды, жёстко убирает его, когда рука почти легла. Сил на что-то больше не было. Он ничего не стал объяснять. Не сказал ни слова, понимая, что в данный момент смысла в этом нет. Гоар предпочёл промолчать. Молчал он, и когда поднявшийся Эльтеннэ вернулся к Хладу, поглаживая того по морде.       За спиной раздался грохот копыт, шелест ловящих воздушные потоки перьев, недовольное фырканье Листика, а после тишина. Гоар ещё с минуту потоптался на месте и повернулся к выходу. В душе он очень надеялся, что Эльтеннэ вернётся, что, подумав, он поймёт, насколько не прав. Как же Гоар сильно на это надеялся…       — Слишком сильно я к тебе прикипел, — пробормотал Гоар, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями и не поддаваться им. У него было дикое желание широко открыть рот, запрокинуть голову и, не жалея голосовых связок, заорать. И кричать до тех пор, пока блевать не потянет. Помявшись ещё немного, он устало вздохнул и поплёлся домой, где вместо него вопил мучающийся жаром малыш.              — Умоляю… — Гоар готов был сам начать хныкать как дитё.       Он топтался по чердаку, качая ребёнка в попытках успокоить его истерику. Имя он так придумать и не смог, мысли были заняты думами об Эльтеннэ, который пропадал уже третий день, и чем дальше шло время, тем Гоару становилось страшнее, что тот и не подумает вернуться.       Ещё вчера он получил письмо от Амины, которая в мельчайших подробностях описала, как Эльтеннэ в припадке бешенства разнёс всю свою комнату. Ревел всю ночь, а на утро доламывал то, что осталось относительно целым. Она так описывала, что Гоар не выдержал и начал смеяться, подумав, что Эльтеннэ снова в своём репертуаре, а Амине надо бы книги писать. В конце этого занимательного рассказа она просила Гоара набраться терпения, и что как только этот мелкий балбес пробесится, то обязательно вернётся с таким видом, словно ничего и не было. Гоар сильно уповал на его возвращение.       Малыш совершенно никого не слушался, кто бы ни взял его на руки, он орал с такой мощью, словно его на куски рвали. Сайка переживала, что он может этим рёвом сам себе навредить. Однако одними переживания делу не поможешь. Толку от них круглый ноль. Понимали это все, но ничего, кроме этого, пока сделать и не получалось. Сайка варила все отвары, какие знала, чтобы хоть немного успокоить внука, сетуя, что ни один из её детей таким не был. Гоар хотел было ляпнуть, что как бы ситуации немного разные — их троих от материнской груди в таком возрасте никто не отнимал. Малыш мучился, мучая и остальных.       Из-за капризов ребёнка в доме никто не высыпался. Особенно Гоар, которому приходилось круглыми сутками качать его и пытаться кормить. Как они только ни исхитрялись сунуть в его ротик еду: то с ложечки, то с тряпочки, то через марлечку… Гоар чувствовал, что начинает сходить с ума. Глаз не переставая дёргался. Силы закончились ещё вчера, казалось, что от недосыпа он грохнется без сознания там же, где и стоит. Он всё ворчал на себя, что, типа, такой опытный воин, столько преодолел, а какой-то младенец выжал его досуха за пару дней.       Сын отца не радовал… Кроме почти непрекращающегося плача, он постоянно сблёвывал, чем беспокоил всех и каждого в доме — толком не ест, да ещё и отрыгивает. Гоар уже не знал, кому начать молиться, чтобы наладить контакт с собственным сыном. Он вообще в таком возрасте отцом становиться не собирался…       — Умоляю, поешь хоть немного! — взмолился Гоар, обмакивая губы сына чистой влажной тряпицей.       Медленно, но верно Гоар впадал в отчаяние. Он лучше бы с десятками врагов столкнулся, выполнил очередное сложное задание, а не вот это всё. Матушка тоже толком не могла помочь, разводя руками. Что бы она ни сделала, ничего не срабатывало, иной раз казалось, что становилось только хуже.       От воплей ребёнка уши резало так, словно по ним водили ножом. Эльтеннэ сморщился, словно ему к коже раскалённый прут прижали. Копыта Хлада грохнули оземь, и Эльтеннэ ловко спрыгнул вниз, приветливо улыбнулся замершим в нерешительности Сайке и девчонкам, стащил со скакуна несколько больших бурдюков, передал дамам, а сам быстрым шагом направился к ведущей на чердак лестнице. Ловко взобравшись наверх, Эльтеннэ заглянул внутрь, закатил глаза от вида горе-папаши — правда, тут же потупился, задавшись вопросом, каким отцом станет он сам. Оказавшись на чердаке, он в три широких шага достиг стоящего спиной к выходу Гоара, схватил за плечо и дёрнул на себя, заставив развернуться.        Гоар думал, от сильного рывка вместе с ребёнком на пол шмякнется. Увидев своё остроухое чудо, издал вздох облегчения. Вернулся, паршивец… Эльтеннэ же, немного помявшись, мотнул головой, отчего копна волос поднялась и снова опала, немного грубовато забрал на руки малыша, стянул с пояса небольшой кожаный мешочек с узкой вытянутой горловиной, которую немного помусолил, прежде чем потыкать ею малышу в губы. Тот заверещал громче и задрыгал всеми конечностями. Эльтеннэ, нахмурившись, швырнул мешочек на пол, снял с пояса другой и снова повторил процедуру.       Гоар сначала не понял, в чём разница между мешочками, пока не обратил внимания на разного цвета ленты, привязанные к ним, которые явно что-то обозначали. Ребёнок, шумно чмокая, начал сосать из второго мешочка. У Гоара словно что-то внутри отпустило. Он проковылял до кровати, в полном изнеможении сел на её край, еле стащил с себя сапоги и завалился набок. Глаза слипались так, что он и не пытался их открывать.       — Я с тобой поговорить хотел! — возмущённо воскликнул Эльтеннэ, подскакивая к нему.       — Молю, не сейчас, — еле слышно выдавил Гоар.       — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Эльтеннэ и удобнее перехватил малыша, который почти полностью высосал из мешочка цветочный нектар, самую малость разбавленный обычной водой — Амина, прочитавшая много книг, подсказала, что и как нужно делать с младенцами. Даже показала, как пелёнки менять, попку мыть, кормить и играться. Сестра уже оказалась во всеоружии, словно готова принять ребёнка сама. Своего.       — Нет, — не стал кривить Гоар. — Я так устал, как никогда в жизни не уставал. Я рад, что ты вернулся, — он не смог сдержать улыбки.       — Как же, бросишь тебя! — надулся Эльтеннэ. — Ты же без меня вообще не справляешься!       — Это точно, — сквозь дремоту пробормотал Гоар. — Ты с ребёнком на руках просто потрясающе смотришься…       — Правда? — Эльтеннэ, заметно зардевшись, округлил глаза. — Гоар? Эй! Мы же разговариваем!       Сделав мордашку обиженного хомяка, Эльтеннэ махнул рукой, присел в кресло рядом с кроватью и перевёл взгляд на спокойно сопящего малыша.       — Антраэннэ, — пробормотал Эльтеннэ, разглядывая раскрасневшееся лицо сына Гоара, — с эльфийского означает «брошенный»…