Что видишь ты?

             Гоар медленно, с неохотой разлепил веки. Взгляд упал на топчущегося туда-сюда Эльтеннэ, который тихо мурчал песенку под нос, качая на руках ребёнка. Гоар подумал, что неплохо бы и имя уже, наконец, придумать. Было как-то странно видеть Эльтеннэ в его походных одеждах — штанах, рубашке без рукавов с воротником-стоечкой, только без наручей. Создавалось ощущение, что тот куда-то собрался. Куда-то… Влипнуть в очередные приключения, а после бегать в панике с воплями «что делать и как быть». На Эльтеннэ это было бы похоже. Гоар не смог сдержать улыбки и тихого смешка. Потянувшись всем телом, он медленно сел, упираясь ступнями в пол.       — Ага! — возмущённо воскликнул Эльтеннэ, подскочив к нему, — проснулся!       — Не уверен, — сонно отозвался Гоар и широко зевнул.       — Между прочим, я вчера не закончил тебя ругать!       — Может, обойдёмся без ругани? — предложил Гоар, снова потянувшись, а после и подымаясь.       Усыплённый эльфийским пением малыш посапывал, невзирая на вопли усыпившего его. Гоар с интересом глянул на мешочек с цветочным нектаром, болтавшийся на шее Эльтеннэ, и, хмыкнув, быстро поцеловал его в щёку, чтобы тот не возмущался и не начал ругань, в затем принялся одеваться.       — Всё равно я злой, — надулся Эльтеннэ.       — Не будь ребёнком, — пожурил его Гоар. – У тебя на руках вон какой – и то молчит.       — Очень смешно, — Эльтеннэ насупился сильнее. — Между прочим, ты мне изменил!       — Ради Бога! — взмолился Гоар, сжав лицо Эльтеннэ руками и поцеловав в губы, — закрой свой рот! — и отошёл в сторону, надевая рубаху.       — Ты мне ещё не муж, чтобы так командовать, — и после этой фразы с тихим вскриком подскочил, когда Гоар, сделав вид, что рассердился, с силой шлёпнул его по заднице и погрозил пальцем. — Всё, молчу… — пробубнил Эльтеннэ, морщась и потирая ушибленное место. — Рука у тебя тяжёлая!       — Ты молчишь же, — расхохотался Гоар, присаживаясь возле выхода с чердака.       — А куда это ты собрался?!       — Не буди ребёнка, — хитро подмигнув, Гоар быстро спустился и поспешно ретировался в дом.       Эльтеннэ, надув щёки от возмущения, только что вопить не начал. Хотя Гоар был прав — малыша будить не стоило. Он с подозрением сощурился, поглядывая на младенца, и принялся ворчать на эльфийском о своей нелёгкой судьбинушке.       В доме царило напряжение, что Гоара нисколько не удивило. Отец на сына поглядывал с нескрываемым отвращением, матушка на него постоянно шикала, а тот только отмахивался. Горвар был уверен, что после появления ребенка, сын, как бы это ни звучало, станет нормальным и забудет про эти выкрутасы с остроухим. Дескать, ошибся сынок, сейчас наиграется да и оставит эльфа, послав его на все четыре стороны, но заявление, что Гоар останется с ним, несколько… огорчило отца.       — А чего это ты один спустился? — удивилась Сайка, смотря на сонного сына.       — Эльтеннэ занят ребёнком, — сквозь зевок отозвался Гоар и потёр лицо.       — Умыться бы хоть для начала сходил, — покачала головой Сайка.       — Можно, я поем сначала? — Гоар снова зевнул и похлопал себя по щекам, чтобы хоть немного отогнать дремоту.       — Матушка! — в дом влетел взъерошенный Эльтеннэ, — он опять описался!       — А ты корми больше, — рассмеялась Сайка.       — Но он же просит! — отозвался тот, передавая малыша женщине. — А потом без конца писается и писается…       Тихо бурча, Эльтеннэ прошёл за стол и, не сводя глаз с Сайки, быстро распеленывавшей ребёнка, присел рядом с Гоаром. Несмотря на подробные описания Амины как менять пелёнки, у Эльтеннэ ничего не получалось — опыта не хватало. Он однажды так его замотал, что Сайка потом целый час распутывала, не понимая, как у него так вышло. А в это время горе-папаша отсыпался, поэтому всё пропустил. И пропустил, как малыш напрудил на Эльтеннэ, а тот целый час так вопил, что у домашних, кроме спящего Гоара и вечно хмурого Горвара, со смеху животы разболелись.       — Ты же не настолько старый, чтобы без конца не писаться, но бухтеть, — Гоар чуть челюсть не свернул от очередного зевка и улёгся на стол.       — Ты как? — Эльтеннэ, придвинувшись ближе, положил руки на его плечи и принялся разминать, отчего Гоар выдохнул с облегчением, расслабляясь.       — Никогда бы не подумал, — отозвался Гоар, наслаждаясь массажем, — что ребёнок может настолько выматывать.       — А мне всегда общение с ними легко давалось, — Эльтеннэ пожал плечами.       Они оба притихли, когда малыш снова захныкал и Сайка, охая и ахая, быстрее задвигала руками, пытаясь его отвлечь, а после с радостным выражением лица передала выпучившему глаза Эльтеннэ. Увидев светящиеся эльфийские глаза и вновь сжав в маленькой ручке прядь мягких волос, малыш сразу успокоился и зачмокал губами, забавно высовывая язык. Эльтеннэ смотрел на него, смотрел и прохныкал:       — Почему я-то крайний?!       — Зато сразу видно, что это сын братика! — заявила Лея, и, когда на нее посмотрели с недоумением, смутившись, добавила: — ему тоже эльфы нравятся…       — Назову его Триэллэ! — заявил Эльтеннэ и закивал.       — И что же это означает? — полюбопытствовала Сайка, расставляя тарелки на столе, чтобы всех накормить.       — Если простым языком, то рёва-корёва!       — Нет! — взвыл Гоар. — Сам ты «корёва». Не смей давать ему такие странные имена!       — Тогда: «Анайретэннэ», — предложил Эльтеннэ.       — А перевод? — спросила Лея, потеребив ярко-зелёный шарик на верёвке — подарок Эльтеннэ. Очередной подарок.       — «Мелкий пакостник», — отозвался тот и заржал.       — Но если, — задумчиво протянула Мия, — заменить «анайре» на «эль», получится же «эльтэннэ».       — И чего? Моё-то имя не через «э», а через «е», — поучительно протянул Эльтеннэ.       — А как твоё имя переводится? — Гоар, пододвинув плошку с супом, с хитрецой глянул на него, а тот, сделав ещё более умный вид, поднял одну руку с вытянутым пальцем — второй он держал ребёнка — и серьёзным голосом выдал:       — Как кораблик назовешь, так он и поплывёт! — никто не понял, к чему это было сказано, но стало ясно, когда он, опустив руку, со вздохом добавил: — «непоседа».       Гоар расхохотался в голос. Действительно, как назвали, так "кораблик" и поплыл. Эльтеннэ чуть сильнее прижал вздрогнувшего от неожиданности малыша — конечно, папаша громче коня ржать начал, — и обиженно надулся.       — Эльерэнн говорил, что я уже в животике очень активный был и постоянно пинался… — Эльтеннэ покосился на ещё сильнее расхохотавшегося Гоара. — А у самого-то что имя обозначает?! — насупился тот.       — А с чем созвучно? — посмеиваясь, спросила Сайка.       — С горой…       — Вот именно, — Сайка поставила корзинку с хлебом.       — То есть такой же твердолобый? — Эльтеннэ невинно захлопал глазками, на что расхохотались девчонки, а Гоар, напротив, подавился смехом и уставился на него с укоризной. — Что? — он тихо рассмеялся. — Не всё тебе вредничать!       — Вот кто бы говорил про вредность, — вздохнул Гоар, беря кусок хлеба.       Ели весьма неспокойно. Эльтеннэ постоянно предлагал нелепые имена для малыша. Само собой на эльфийском. У женской половины части дома уже животы болели, а Гоар всё пытался придумать, как утихомирить разошедшегося Эльтеннэ. А у того прям столько идей — даром что ерунда какая-то. То он пытался назвать ребёнка «орущая малявка», то отрицательно мотал головой, предложив «папина измена», получил за это подзатыльник, нисколько не расстроился и продолжил веселиться. Следом за этим пошли: «одинокий», «брошенный», «покинутый», «забытый». Тут уже всполошилась Сайка, как бы намекая, что негоже ребёнку такое имя давать, даже если это на эльфийском звучит весьма красиво.       — А как тебе: Эвиэрт? — предложил Эльтеннэ, ловко перепрыгнув через нагромождение досок возле курятника.       — Я даже боюсь спрашивать, как это переводится, — тяжело вздохнул Гоар, перебирая ржавые гвозди в ящике.       — Вообще, это переводится как «высокий подъём». Эта гора — гнездовье драконов. С одним из которых ты уже сталкивался.       — Тогда — нет, — Гоар отрицательно мотнул головой.       — А какое бы ты вообще хотел?       — Такое, чтобы его можно было легко отнести и к эльфийскому, и к человеческому. Например, как Роан. Хорошее имя.       — Ага, — рассмеялся Эльтеннэ, — и означает оно «сталь».       — А Роаннэ?       — «Ледяная сталь». Вообще, буквенное сочетание «ннэ», означает «лёд».       — Так ты у нас «ледяной непоседа»? — не понял Гоар, оторвавшись от своего занятия и посмотрев на него.       — Если переводить дословно, то моё имя означает «бесконечно скользящий», имеется в виду лёд, так как в имени есть «ннэ». Если переводить на простой человеческий язык, то получится «непоседа».       — Оно тебе очень подходит, — посмеиваясь, сказал Гоар.       — А как тебе «Джайрэннэ»? Означает «ярость льда». Имя на эльфийском так и останется — Джайрэннэ. Ну, а если упростить до человеческого, то будет — Джар или Джайр, то есть — ярость. Просто откидываем ледяную приставку – в данном случае «эннэ».       — Не слишком ли сильное имя для него? — Гоар, выпрямившись, встал напротив Эльтеннэ, задумчиво разглядывая сопящего сына.       — Знаешь, Гоар, я бы тебе дал имя «Фертрэнн», что означает «прозрачный лёд», а если переиначить на язык людей, это переводится как «чистый помыслами». Поэтому, в самом начале, я и назвал тебя Воином Чести.       — Когда стану эльфом, я оставлю имя, что дала мне мать при рождении, — твёрдо сказал Гоар.       — Я вовсе и не настаивал на его смене, лишь сказал, какое подходит тебе, — Эльтеннэ мягко улыбнулся. — И да, не то чтобы я не верил, что и твой сын – «прозрачный лёд», но это имя ему не походит.       Гоар задумался. Имя, предложенное Эльтеннэ, действительно сильное, но он не мог сказать с уверенностью, что и его сын будет таким же. Сын… Гоару казалось, что он слишком быстро свыкся с тем фактом, что у него появилось чадо, свалившееся на голову как снег летом. Как снег… Он глянул на Эльтеннэ. Стоит себе, мальчонку покачивает, рожицы ему смешливые корчит, а тот в ответ глаза таращит и смеётся. Ручками-ножками машет, слюни пускает.       Одна неожиданность за другой. У Гоара элементарно не было времени, чтобы чему-то удивляться или бегать по кругу, причитая, как же это так. Ну или Эльтеннэ прав, и он не особо эмоционален. Появился сын — не беда! Всё хорошо же. Все живы и здоровы. Конечно, можно было бы и порадоваться чуть активнее, и повосхищаться тем, какой он крупненький, что здоров и крепок. Покостерить непутёвую женщину, которая так поступила. Но внутри был относительный штиль.       При взгляде на сюсюкающего с малышом Эльтеннэ губы сами расползлись в довольной улыбке. Гоар всерьёз задумался, чтобы принять предложенное Эльтеннэ имя. Звучало оно немного иначе, чем местные, да и не слышал он ни о ком, у кого бы было имя «Джар». Хотя даже если и так, разве это причина не давать его ребёнку? Зато будет подходящим у эльфов. Гоар пристально глянул на Эльтеннэ.       — А какое имя ты бы хотел дать нашему сыну? — спросил Гоар, застав этим вопросом Эльтеннэ врасплох.       — О… э-эм… ну-у…       — А я-то думал, ты уже список составил, а в нём сотни сотен имён, — хохотнул Гоар.       — Вообще-то, я хотел, чтобы мы вместе его выбрали, — обиженно пробурчал тот.       — А как насчёт того, что ты выбрал для меня?       — Нет! Оно подходит тебе, а не ему! Вообще-то, я сначала должен увидеть кого-то, чтобы сказать, какое имя ему бы подошло.       Не сдержавшись, Гоар залился весёлым смехом, а Эльтеннэ, явно не понимая причину его веселья, недоумённо вскинул брови. Конечно, то, о чём подумал, а вернее, ярко представил Гоар, не совсем весёлая вещь, но так вышло. В голове в красках нарисовалась сцена, как они, заслужив благословение Ледяного Бога, предстают в Храме, а тот является собственной персоной, благодарит их за подвиги перед отечеством, пожимает руки, вручает ребёнка и удаляется восвояси. И смех и грех. А ещё Гоар был больше чем просто уверен, что малыш будет точной копией Эльтеннэ. Во всех смыслах… Кому-то повезет так же, как и ему. Гоар снова принялся хохотать. Такое себе везение-то. Хотя… Он с прищуром уставился на Эльтеннэ, а тот снова округлил глаза.       — Что? Почему ты так на меня смотришь?       Отсмеявшись, Гоар махнул рукой, а тот вытаращился ещё сильнее и опять давай бухтеть как старый дед. И ведь не надоедает слушать его! Можно особенно внимания не обращать: это не раздражает, голос у него мелодичный, а из-за того, что ворчит на родном языке, бухтение начинает быть схожим с песней. Главное, малышу нравится, вон как опять задергал ручонками.       Весь день они оба провозились во дворе. Эльтеннэ хоть и рвался помогать, но ребёнок отказывался слезать с его рук. А какую же знатную истерику он закатил, когда Эльтеннэ понадобилось по нужде сходить, а в это время его взял Гоар. Верещал, не щадя ни себя, ни кого бы то ни было. Ещё и Мия с Леей ходят и хихикают, дескать, отец родной – а сын его и не признаёт. Гоар на это вежливо молчал.       Как Гоар ни пытался, отделаться от Эльтеннэ не получалось. Он рвался помогать, не взирая на кроху в своих руках. Сжалившись над горе-помощником, Сайка соорудила из ткани крепление наподобие гамака, перекинула через плечо Эльтеннэ, зафиксировала ребёночка так, чтобы тот не выпал… а он всё равно почти выпал. Хорошо, что Эльтеннэ в этот момент на крышу бани следом за Гоаром не полез. Ещё и вовремя заметил. После этого Гоар предельно вежливо настоял на том, чтобы Эльтеннэ занимался ребёнком. Это и так немалая помощь, раз уж тот никого к себе, кроме эльфа, не подпускает. Зато за старания Сайка напекла булочек с кислой ягодой и свой особый гуляш — на радость Эльтеннэ, который после сытного ужина так расхваливал приготовленное, что Сайка засмущалась.       — Ты пока иди, расстилай постель и малыша укладывай, я сейчас приду, — тихо проговорил Гоар.       Когда ужин подошёл к концу и они ушли к лестнице на чердак, готовиться ко сну, Гоар всё-таки решил поговорить с отцом. А всё из-за того, что тот, перед самым ужином высказавшись в адрес Эльтеннэ весьма нелицеприятно, даже не сел с ними за один стол. Эльтеннэ это проигнорировал, чему Гоар был безмерно рад, но оставлять всё так было нельзя.       — Что случилось? — тут же всполошился Эльтеннэ. — Это из-за того, что я чуть ребёнка не уронил? Или когда разлил воду? Или на крыше дырку сделал? Я там не специально!       — Ты на крышу лазил? — Гоар удивлённо распахнул глаза, и Эльтеннэ прикусил язык. — Мы же договорились, что ты туда не будешь соваться, — Гоар скрестил руки на груди. — А я ещё думаю, откуда там дыра взялась! И промолчал, — взгляд стал укоризненным.       — Прости, — Эльтеннэ нервно хохотнул, виновато потупился и, опустив голову, принялся ковырять пальчиком рукав рубашки Гоара.       — Укладывайтесь, хорошо? Я с родными обговорю кое-что и тоже приду. Устал сегодня.       — Хорошо, — Эльтеннэ усердно закивал, быстро чмокнул Гоара в губы и шустро взобрался на чердак, откуда выглянул, помахал рукой и снова исчез.       Издав тяжёлый вздох, Гоар поплёлся домой, на ходу придумывая, с чего бы начать разговор, чтобы и не разругаться, и прийти хоть какому-нибудь компромиссу, что с упёртостью отца будет весьма сложно. Но радовал тот факт, что матушка за него. Если быть точным — за них. Гоар надеялся, что отец внемлет если не его, так матушкиным словам, а возможно, у него получится подобрать слова, которые сумеют достучаться до его разума.       В доме царил полумрак. Из родительской комнаты доносились тихие голоса. Гоар сразу разобрал вкрадчивый тон матери и резкий говор отца, который слова не говорил, а точно выплёвывал. Не стучась, Гоар прошёл к ним, воззрился на притихших родителей серьёзным взглядом и тихо проговорил:       — Можно вас отвлечь на пару слов?       — Убирайся к своему эльфийскому отродью! — Горвар разве что только на пол не сплюнул.       — Отец, тебе после болезни разум отказал? — Гоар поднял руку, жестом прося мать не вмешиваться, и она, согласно кивнув, немного отошла в сторону, позволяя мужчинам самим разобраться.       — Это, похоже, он у тебя отказал! Как ты можешь так позорить нашу семью?! Лечь с мужчиной! — Горвар в сердцах всплеснул руками.       — О каком позоре идёт речь? — вздохнул Гоар. — Их раса веками жила с таким укладом, и посмотри, ничего с ними не случилось. Не вымерли, какими-то демонами или подобными тварями не стали. Никого не трогают, только вот их постоянно все трогают.       — Это противоестественно! — сказал как отрезал Горвар, скрестив руки на груди.       — А ты никогда не думал, почему они позволяют себе подобное? У них нет разницы, кто в семье – мужчина с мужчиной или женщина с женщиной, у них всегда есть дети. Я не думаю, что Эльтеннэ солгал мне об этом, но раз так, значит их Боги ближе к ним, чем наши Всевышние к нам. — Заговорив о небесных жителях, Гоар поймал себя на мысли, что уже какое-то время вместо «Всевышние», говорит «Боги».       — Останься ты с Тоаной, было бы всё замечательно!       — Останься я с ней, чувствую, ничем хорошим бы это не закончилось. Хотя и не могу сказать об этом с уверенностью. Она предпочла избавиться от сына ради богатого мужа, надо отдать ей должное, хотя бы не на улицу вышвырнула. Она обещала дождаться меня, а в итоге умолчала о своей беременности. А теперь с её сыном возится Эльтеннэ, который, к слову, не смотря ни на что, всё же остался со мной. И более того, притащил из дома какую-то еду для него. Ещё немного – и матушка научит его пелёнки менять как надо, — на это заявление Сайка начала улыбаться, Гоар и сам хохотнул.       — Я не могу смириться с мыслью, что мой единственный сын спит с мужчиной! Это, возможно, по эльфийским стандартам нормально, но не человеческим!       — Отец, что с тобой сталось? Когда ты был здоров, до болезни, то всегда рассуждал здраво, я гордился тобой и тем, как ты говорил и что делал при этом. Эльтеннэ мог и не помогать, но рискнул – и теперь ты на ногах. И не смотри так, я с ним не из-за благодарности. Просто сердце так распорядилось. И я рад, что, несмотря на твои высказывания, прислушивался к словам мамы. Ни в коем случае не требую от тебя понимания или принятия нас с ним. Но я свой выбор сделал и лишь надеюсь, что хотя бы из благодарности, что он спас тебе жизнь, ты будешь более благоразумен. Ну и, думаю, что благословения матушки нам будет достаточно. Что ж, не смею вас больше отвлекать. Подумай, отец, сейчас ты можешь снова заняться любимым делом. Да и матушка ещё не дряхлая старушка, — Сайка упёрла руки в бока, а Гоар со смехом в голосе продолжил: — можете попробовать ещё одного сына родить, вдруг он лучше будет, — хитро подмигнув, он выскочил из комнаты.       На улице стемнело ещё сильнее. Гоар немного постоял, пытаясь собраться с мыслями. Надо было и с Эльтеннэ поговорить. Хотя в принципе и не о чем. Подышав прохладным воздухом, Гоар добрался до чердака и удивлённо распахнул глаза. Эльтеннэ, стоя на четвереньках и задрав зад кверху, залез под кровать, с победным кличем выудил оттуда какую-то тряпку, и с довольной миной расстелил её на скамейку — которую Гоар не раз пытался пустить на растопку. Вот только теперь у скамеечки ножки укоротились, а Эльтеннэ, придвинув её к кровати, шустро застилал, тем самым увеличив площадь лежачего места. Закончив со скамейкой, он кинул второй матрас, снова заправил простынёй, забросил подушки и, развернувшись к креслу, где лежал ребёнок, краем глаза заметил всё ещё стоявшего на лестницы Гоара, который не хотел отвлекать его от таких домашних хлопот.       — Я тут немного тебе скамейку испортил, — виновато промямлил Эльтеннэ.       — Абсолютно ничего страшного, — рассмеялся Гоар, забираясь внутрь. — Подслушивал? — он подозрительно сощурился.       — Хотелось, но не стал, — сказал Эльтеннэ, даже не став делать вид, что не понимает, о чём тот говорит.       — Спасибо, — подойдя к нему, Гоар притянул к себе и крепко обнял, морщась от удовольствия, утыкаясь в его волосы.       — Всё, давай, спать! А то этот малявка, как энергетический вампир, все силы из меня высосал!       — Поворчи-поворчи, — рассмеялся Гоар.       — Всё же хорошо прошло? — неуверенно спросил Эльтеннэ.       — Будем надеяться, что да, — вздохнул Гоар и покосился на малыша. — Не опасно его так оставлять? Вдруг свалится.       — Не, я его там замотал и подушку к краю положил, — хихикнул Эльтеннэ.       Отскочив от Гоара, Эльтеннэ подхватил подушку, на которой лежал малыш, и пристроил её на кровати между двух других подушек, быстренько и нагло полностью разделся, дразняще покрутил бёдрами и юркнул под одеяло, из-под которого выглянул с невинной моськой. Гоар разделся следом, сделал вид, что не заметил голодного взгляда Эльтеннэ, забрался на кровать и, укрывшись, подпёр голову рукой, рассматривая сына.       Завошкавшись, Эльтеннэ подполз немного ближе, ещё немного повозился, пытаясь поправить сползающее одеяло. Гоар на это смотрел-смотрел, смотрел-смотрел, чуть в голос хохотать не начал, когда тот не смог победить одеяло и с таким слезливым выражением на него уставился, что всё-таки решил помочь. Мурлыкнув благодарность, Эльтеннэ лёг так, чтобы и Гоар не скатывался, так как лежал с краю, в основном на скамейке, но и чтобы маленький понимал, что он лежит рядом.       Гоар на тихо посапывающего и явно вымотанного Эльтеннэ смотрел с благодарностью и нежностью. А тот, чуть нахмурившись во сне, прижался лицом к ребёнку. Тихо выдохнув, Гоар улёгся и сам, снова поправил одеяло на Эльтеннэ, думая о том, что никогда он этого непоседу не отпустит, что бы ни случилось, они всегда будут вместе…