Что видишь ты?

             Беготня… Второй день подряд. Пока Оливер пытался изучать книги, Роан бегал, собирая вещи в их сомнительный поход. О том, что он считал задумку избранника сомнительной, помалкивал. Иначе обид не оберёшься. Не то чтобы он ему не верил, просто ничего не чувствовал в том месте. Да и его оно не касалось. Зато касалось нагло спящего Оливера, просунувшего голову под широкую книгу. Как он говорил: «я в домике». Смешной воробушек…       Обежав комнату задумчивым взглядом, Роан попытался вспомнить, всё ли он взял. Развешанное по стенам трофейное оружие навевало мысль о том, что того арсенала, который он с собой набрал, хватит и на небольшой отряд воинов. А кто всё это потащит? Наверняка Оливер откажется брать что-то свыше лука со стрелами да пары кинжалов на случай, если стрелы кончатся. Придётся заставлять. Давить на благоразумие. А если не выйдет, пару раз поцеловать, чтобы немного смягчить.       Поцеловать… Роан глянул на сопящего под книгой избранника и не смог сдержать улыбки. Рука сама потянулась к губам, и пальцы еле ощутимо дотронулись до них. Что ж, пока этот боевой воробей нагло спит, нужно собрать остальное. На глаза попалась висящая над кроватью большая картина. Её бы там не было, но Оливеру она нравилась, он говорил, что изображённая на ней захудалая деревенька, потерявшаяся в лесу меж деревьев, напоминала его дом. Роану она казалась мрачной, нагоняющей тоску и наводящей на мысли о смерти. Но Оливер её рассматривал с нотками ностальгии в глазах, поэтому Роан картину не трогал. Хотя и не понимал, чего он её в своей комнате не повесил.       С кровати раздалось причмокивание. Ворочаясь, Оливер перевернулся набок, книга упала, и в глаза ударил солнечный свет. Он поморщился и, не размыкая век, с тем же причмокиванием, перекатился на другой бок, при этом зажав одеяло. И буквально через минуту возни он укутался в одеяло, став похожим на кокон. Роан уловил тихий всхрап и коротко рассмеялся.       Махнув на Оливера рукой — пусть спит, пока есть возможность, — Роан вернулся к подготовке вещей. На столе возле окна, по бокам от которого стояли два шкафа со стеклянными дверцами с документами и книгами, уже лежал лук и небольшой колчан полный стрел. Рядом с ним – набедренные перевязи с пятью метательными ножами на каждом. Далее длинные парные кинжалы. Роан повернулся к кровати, где у изножья расположилась стойка с его клинками. Он в очередной раз подумал, что надо бы и для лука Оливера заказать такую же стойку.       Роан снова вернулся к рассматриванию предметов на столе: верёвка, два светящихся камня, несколько мешочков с целебными травами, мешочки с монетками и моток бечёвки. Он пожевал нижнюю губу. Провизия почти подготовлена, нужно будет только проверить перед самым выходом, доложить необходимое и распихать по мешкам. Одежда тоже готова, ровной стопкой лежит на стуле рядом со столом.       А самое главное… Роан тихо вздохнул. В мешке побольше, который уже был спрятан в походной сумке, лежала паучья корона, кольцо и ключ. Потом это всё переместится выше, но сейчас Роану не хотелось думать об этих предметах. А если откровенно, он всем сердцем желал кинуть всё это в печь кузнеца, чтобы оно расплавилось и не напоминало о себе. Вот только Оливер против такого расклада. Ибо он решил разворошить паучье логово.       — И к чему же всё это приведёт? — пробормотал Роан, сверля пристальным взглядом мешок.       Мотнув головой, он достал из кармана флакончик с каплями для глаз, поднял его на уровень лица, подставляя под солнечные лучи. От каждого движения лекарство внутри колыхалось, сверкая яркими искорками.       — Оливер! — Роан подошёл к кровати, с тяжелым вздохом глянул на кокон и полез вытаскивать избранника из всех этих складок. — Нам пора. Любовь моя? Ты куда делся? Оливер?! — Роан в панике резко сдёрнул одеяло вместе с книгами и вытаращился на пустую постель. — Любовь моя?! — он кинулся трясти и ощупывать одеяло, испугавшись, что не рассчитал силы и скинул Оливера вместе с книгами.       — Что? — сонно пробормотал Оливер.       — Боги! Ты как там очутился?! — Роан выдохнул с таким облегчением, что ноги не удержали, и он сел на край кровати, тут же мысленно выругавшись на себя за такую несдержанность. Нельзя воину впадать в панику. Нельзя. Дашь хоть малейшую слабину – и враг тебя снесёт. Хоть врагов и не было — в данный момент, — но расслабляться в любом случае нельзя.       Сонно причмокивая, Оливер поднялся на ноги — каким-то странным образом он умудрился свалиться с другой стороны кровати. При этом и упал как-то совсем бесшумно и от удара не проснулся. Конечно, под ногами пушистый ковёр, но всё-таки.       — Нужно капли закапать, — Роан показал флакон, и Оливер поморщился. — Знаю, тебе они не нравятся, но без них не получится.       — Сегодня день какой-то сонный, никак не могу проснуться, — пробубнил Оливер, забираясь на кровать, перекатился к Роану и, положив голову на его колено, прижал руки к носу и устало вздохнул.       — А я говорил, чтобы ты не читал допоздна. Я даже боюсь спрашивать, когда ты лёг.       — Было темно…       — Оливер, у нас здесь преимущественно всегда темно.       Тот, приоткрыв один глаз, обиженно на него зыркнул, до хруста в челюсти зевнул, перевернулся на спину и широко распахнул веки.       — Мои мучения на твоей совести! — заявил он, и Роан, открыв флакон с каплями, согласно кивнул, при этом с его губ не сходила довольная улыбка.       Прохладная крупная капля упала на глаз, чуть в стороне от зрачка, Роан сдержал веки Оливера, чтобы тот не сморгнул её. А тот морщился, недовольно сопел, но стойко терпел подобные издевательства над собой. Капля растеклась по глазу, медленно обволакивая его, накрывая неощутимой защитной плёночкой. Только после этого Оливер принялся слезливо моргать, поминая всех демонов мира. Роан в этот момент мысленно порадовался, что Оливер не маг, а то ненароком бы целый легион тварей призвал. Со вторым глазом всё прошло так же: недовольное сопение, слезливое моргание и поминание всех демонов. После этого Роан, убрав флакон, крепко его обнял и поцеловал в нос.       — Изверг! — возмутился Оливер, потянувшись в ответ за поцелуем в губы, а Роан, рассмеявшись спихнул его на кровать и подскочил на ноги.       — Собирайся!       — А вот не поеду! — скрестив руки на груди и сделав вид, что он вселенски обижен, Оливер отвернулся.       — Так ведь, — Роан подошёл, встал вплотную к кровати, склонился к лицу Оливера и, проведя кончиком носа по щеке к уху, тихо в него прошептал, — для меня это даже лучше! — и снова отскочил, но уже подальше.       — Ну ты и засранец, — крякнул Оливер. — Не понимаю я, за что вообще в тебя влюбился? — не успел Роан сказать в свою защиту весомый аргумент, как Оливер выдал: — это всё эльфячья магия!       — Особенно если учесть, что я не маг, — Роан покачал головой.       — Ты мне тут лапшу на уши не вешай! — отозвался Оливер, — все эльфы маги! Ну, насколько резерв позволяет. Мне Эльтеннэ рассказывал, а потом мы об этом разговаривали с Аминой, и она подтвердила. Так что: эльфячья магия!       —Тогда хотя бы эльфийская.       — Эльфячья! — сказал Оливер как отрезал и спрыгнул с кровати.       — Хорошо, — сдался Роан, смотря, как губы Оливера расходятся в довольной улыбке.       Оливер открыл рот, явно что-то желая добавить, но, задумавшись, закрыл его и отрицательно мотнул головой. Под недоумённо изогнутые брови Роана, который ничего не понял, он начал одеваться.       Ничего не происходит бесследно. Даже самое незначительное оставляет некий отпечаток. Так говорил Эльтеннэ. Вот и общение Оливера, да и Гоара, с эльфами не прошло бесследно. Оливеру в очередной раз хотелось выть волком или зарыться в сугроб. Хотелось элементарно лечь к Роану под бок и спать спокойно, а тот не даёт. Оливер уже в сотый раз выругался на себя, за то, что возвращается к этому, но ничего поделать не мог.       Мысли извернулись в другую сторону. В сторону арахнидов. Брови сошлись к переносице, а губы сжались в напряжении. Через несколько дней он окажется на паучьей горе. И что он ожидает там увидеть? Полчища враждебных монстров? Что кто-то его там встретит со всем радушием, скажет, что все эти вещи достались ему случайно и ничего такого в нём нет? Или что арахниды перед ним преклонят колени? Оливер не знал. Не знал, что его ждёт. Не знал, что конкретно ему делать. Да у него и плана-то не было! Он просто надеялся на себя и того эльфа за спиной.       — Мы справимся, что бы там ни было, — ободряюще шепнул Роан, приобнимая его за плечи.       Оливер, словно черпая его уверенность, согласно кивнул. Да и выбора уже не было: сделав шаг вперёд, не отступай. Или… «Кто, кроме нас самих поверит в нас? А если ты не веришь в самого себя, то тебя стоит только пожалеть». В голове мелькали фразы, когда-то сказанные Эльтеннэ. Оливер прикусил губу — как только Эльтеннэ узнает, что они отправились туда без него, такое устроит, что это будет страшнее армии пауков.       — О чём задумался? — спросил Роан, приглаживая отросшие волосы Оливера.       — О ком, — поправил тот и со страдальческим выражением лица выдавил: — Эльтеннэ.       — Его ещё не поздно позвать, если ты передумал.       — Нет! — Оливер отрицательно замотал головой, да так активно, что снова растрепал с таким усердием уложенные волосы. — Сами разберёмся.       — Мне даже интересно, — рассмеялся Роан, отходя к столу и присаживаясь возле мешков, — к чему ты меня приведёшь со всем этим, — он протянул Оливеру паучью корону.       — «Яркий лучик в тёмном царстве», — пробормотал Оливер, принимая украшение.       — Ты действительно похож на луч, хотя я бы сказал, как искра в паучьем логове.       — Я не о себе, — Оливер махнул рукой, — всё в той же многострадальной книге я прочёл рассказ про девушку, которая много страдала, причины тоже были, но не буду всё пересказывать. В общем, дошло до того, что она перестала что-то чувствовать, словно все эмоции разом пропали. Автор подобное состояние называл «тёмным царством». Но через какое-то время, когда она уже и думать перестала о чём-то хорошем, в городе появляется принц с отрядом рыцарей, и нет, она не была покорена принцем, и даже не рыцарем, в общем, это не роман какой-то! Короче… — Оливер кашлянул, — среди рыцарей были и женщины, и одна из них при определённых обстоятельствах знакомится с этой девушкой и помогает ей обрести себя. Она стала для неё надеждой и толчком в светлое будущее.       — «Яркий луч», — Роан понимающе кивнул.       — Вот именно. Не знаю, почему я это вспомнил именно сейчас, — Оливер задумчиво нахмурился.       — Знаешь, чем дальше, тем больше я убеждаюсь в том, что нужно вернуться в твою деревню и найти эту книгу.       — Зачем?       — У тебя столько ассоциаций с ней, не так же всё это просто. Я уже даже не понимаю, о чём нам сейчас беспокоиться.       — Лично нам – беспокоиться обо мне! — уверенно заявил Оливер. — А об остальном – как получится, — и с этими словами он водрузил корону на голову.       Когда они собрались, солнце клонилось к горизонту, однако с темнотой жизнь в Инее не утихала, для них такое было привычным. Один за одним на домах и стенах загорались светящиеся камни. И чем становилось темнее, тем ярче они горели.       Во дворе нетерпеливо переминался Триш — Эльерэнн всё же дал согласие на задействование в их походе небесного скакуна. Правда, пообещал, что если они его не уберегут, то он от них мокрого места не оставит. Увидев хозяина, скакун горделиво вскинул голову и фыркнул в его сторону. А с Оливером они в очередной раз принялись бодаться. Роан с дозволения Его Милости забрал своего скакуна из загонов, пытаясь научить Оливера, как правильно с ним обходиться. Ну… он посмотрел, как те в очередной раз столкнулись лбами, вроде как сдружились. Что ещё нужно?       Подхватив Оливера на руки, Роан прервал их веселье, закинув его на круп Триша, ближе к шее, принялся возиться с мешками и снаряжением. К его удивлению Оливер от оружия отказываться не стал: лук и колчан привычно закинуты за спину, чуть ниже, на пояснице, короткие двойные ножны с кинжалами. Перевези на бёдра он надевать не стал, посчитав, что ножа за голенищем сапога хватит. Роан, подумав, согласился. А у самого двое ножен — одни на других, — для мечей и кинжалов. Метать ножи он не брался, надеялся в этом плане на Оливера, как лучника. Если повезёт, стрелы можно будет и не тратить.       Стоило седокам рассесться, как Триш раскрыл большие широкие крылья, немного припал на колени и, оттолкнувшись, взмахнул крыльями, ловя потоки воздуха. Как Оливер ни пытался, привыкнуть пока ни к взлётам, ни тем более посадкам, не получалось. Он несколько раз так сверзился с Триша, когда тот опускался после полёта, что каждый раз казалось, что шею свернёт. Однажды он умудрился свалиться прямо в полёте, — порывом ветра снесло. Скорее сдуло. Спасло то, что было это не так уж и высоко, да и перепугавшийся Роан успел поймать. Оливер тогда сказал, что больше один на него не полезет. Вспоминая эти занятия, особенно уроки метания копья, Роан заулыбался, крепче обняв своего опять засопевшего избранника. Иногда ему хотелось назвать Оливера ленивым воробушком.       Под копытами скользили белые снега, над головой – такие же белые пушистые низкие облака. Хотя сейчас, когда солнце почти ушло за горизонт, они казались грозовыми тучами. Белизна снега под давлением темноты становилась тёмно-синим морем, но, когда взошла луна, он обратился в серебристо-стальные водные потоки. Роану никогда не надоедало любоваться красотами своей страны. Ему иногда казалось, что он скользит по лезвию клинка, которому, до поры до времени, не видно ни конца, ни края. А Оливер всё проспал…       Прижав своего избранника к груди, Роан обхватил его всеми руками. Он уже не первый раз подумал, что стоило бы его пересадить назад, чтобы спрятать от пронзающего ветра. Но нет, Оливер предпочёл усесться спереди, а в итоге, повернувшись к нему лицом, обнять руками и ногами. Ничего страшного. Только Роан жалел, что температура тела их расы недостаточно высокая, чтобы Оливер об него мог погреться. Скорее, получалось наоборот.       Через неделю пути под копытами начали пролегать поля и леса. Снег постепенно уступал своё место земле и траве. Смотрелось это менее внушительно, поэтому Роан начал скучать. Он пытался приставать к Оливеру, а тот только хлопал глазами, таращась по сторонам, и в ответ на любой вопрос чуть ли не вопил: «А?!». Иногда хотелось в ответ как ответить…       — Будешь так наклоняться – свалишься, — сказал Роан, когда Оливер, пытаясь разглядеть что-то внизу, так свесился, что ещё немного – и сорвался.       — Чего?! — завопил тот и обернулся на него.       — Ты меня вообще не слушаешь?! — возмутился Роан, недовольно сведя брови к переносице. — Я с тобой половину пути пытаюсь разговаривать, а ты мне в ответ только «а» да «что» орёшь! Это как понимать, вообще?! Я тебе что, надоел настолько?!       — Ладно-ладно, чего ты так разошёлся-то? — выпрямившись, Оливер сел боком, придвинувшись поближе к пышущему недовольством Роану, и погладил его по голове, приглаживая растрепавшиеся и отросшие волосы. — Я же редко верхом на небесном скакуне катаюсь, а тут такая возможность глаза попялить, на округу посмотреть.       — Действительно, — спокойным голосом протянул Роан.       — Ну не могу я на Равнинах так! — Оливер всплеснул руками. — Меня там спать тянет, если не занят чем-то активным. А мороз этот и подавно в тоску вгоняет. Хотя, надо признать, узоры на окнах он рисует красивые. Надеюсь, когда стану эльфом, такого не будет.       Роан, поцокав языком, покачал головой. А злиться по-настоящему всё равно не получалось. Тем более когда Оливер так на него плечом облокотился – вроде как прижался. Странные люди, с непонятно откуда взявшимся обаянием и шармом. Такие угловатые, неказистые, далеко не красавцы. Однако такие тёплые и притягательные…       — Ха! — воскликнул Роан, да так неожиданно, что Оливер чуть с коня не сверзился.       — Ты какого так вопишь?! — воскликнул Оливер, испуганно дыша.       — Человечачья магия! — и под недоумённым взглядом избранника весело расхохотался.       — Чего? Что ещё за магия такая? — Оливер насупился и ткнул ржущего Роана локтем в живот.       — Ну, вы же с Гоаром ссылаетесь на некую «эльфячью», сетуя, что вас соблазнили наглые эльфы. А мы с Эльтеннэ будем ссылаться на «человечачью». А то, как это так, обычным людям удалось словить в свои сети двух прекрасных эльфов! — и он снова принялся хохотать, да так, что живот свело, а из глаз потекли слёзы.       Оливер от возмущения даже задохнулся и ничего не смог ответить. А тот так весело хохочет, что захотелось врезать. Да посильнее.       — Вот ничего же смешного! Сошлись, а непонятно почему, отчего и зачем, — Оливер нахмурился.       — Кому непонятно? — Роан, перестав ржать, лукаво улыбнулся.       — Всем!       — Мне понятно, почему я с тобой, — Роан улыбнулся шире.       — И почему же? — Оливер на него покосился с нотками подозрения.       — Потому что ты такой милый, добрый, ласковый, — Роан подмигнул, а Оливер скептически изогнул брови. — Но самое главное, за то, что ты настолько решительный, что тебя ничего не останавливает. Ты всегда идёшь до конца, даже если тебя это пугает, как сейчас.       Не найдя что ответить и куда деться от смущения, Оливер ткнулся ему в грудь и начал что-то невнятно бубнить. Роан примерно понимал, что он говорит, — через слово, — но вклиниваться в этот поток бубнежа не стал, дав ему просто выговориться. Он ещё потом несколько дней кряду так бухтел чего-то, краснея как маков цвет и пытаясь что-то объяснять по поводу якобы созревшего в голове плана, насчёт места куда они направляются. В общем, как плана не было, так его и нет.       К середине третьей недели они достигли нужного места. Быстрее бы в любом случае не получилось, ибо Триш — конь совсем юный, магия в нём только-только просыпается. Но всё равно это быстрее, чем, когда они добирались сами в первый раз.       Никого не удивило отсутствие болот. Оно только удивляло местных. Поговаривали, что учёные из столицы всё собираются приехать. Хотя они видели несколько процессий, возможно, они и есть. Там только крытых телег десятка два. Хотя, возможно, просто торговцы. Если бы вышло разглядеть флаги, то можно было бы сказать и точнее. Несмотря на зрение Роана, он вообще никаких флагов не увидел, да и поспешил отвести Триш в сторону, чтобы не маячить лишний раз над людьми. Ещё не хватало, чтобы в них начали стрелять. Да и лишнее внимание привлекать не хотелось. Надо будет отвести скакуна куда-то так, чтобы никто не увидел, а то мало ли учёные разбредутся и наткнутся на такое диво. Ещё препарируют…       Они не стали проходить через те же тропы. Медленно летя до дозорной башни, они вглядывались вниз, выискивая малейший намёк на врага. Но пауков видно не было. Однако стоило помнить, что маскироваться они могли очень даже неплохо.       — Будем надеяться, что его не сожрут, — нервно пробормотал Оливер, смотря, как Триш с интересом нюхает траву, а после начинает медленно щипать, словно пробуя на вкус.       — Если что – взлетит, — Роан пожал плечами, — а если так, то ты не смотри, что эти скакуны не хищники, их шкуру не пробить так просто, а удары копыт могут проломить и стену. Ну и, — он поднял руку с вытянутым указательным пальцем и прижал ко лбу, намекая на мощный острый рог.       — Ну да, — Оливер кашлянул и судорожно вздохнул.       — И куда делась твоя уверенность? — Роан, присев на одно колено перед ним, крепко сжал руки. — Никогда не отступай от намеченного пути.       — Я и не собирался. Тем более что мы уже почти на месте. Просто, вдруг чего, а я не справлюсь, и мы погибнем. — Он сжал кулаки, зажимая в них большие пальцы рук Роана.       — Обещаю, — Роан игриво подмигнул, — вдовцом в скором времени ты не станешь!       — Да ты сначала клятву с Эльтеннэ разорви! — возопил Оливер. — А уже потом про остальное думай! Бездарь! Сошёлся с идиотом на свою голову! За что мне это?!       Роан еле сдержался, чтобы снова не расхохотаться. А Оливер всё причитал и причитал, причитал и причитал, не замолкая, пока не высказал всё, что у него накопилось по этому поводу. А Роан вообще уже забыл про клятву. Он мысленно пообещал сразу обратиться к Эльерэнну с этим, как только они вернутся обратно. Если вернутся …       В башне они оставили основную часть своих вещей, надеясь, что еду не растащат, а испортиться там ничего не могло. Сняв часть одежды, сложили здесь же, в полуразвалившуюся амфору, чтобы в случае дождя ничего не намокло. Проверив остальное ещё раз, Роан поправил прилаженный к поясу мешок поменьше, второй, с украшениями, передав Оливеру.       — Почему, мой наряд похож на тот, что носит Эльтеннэ? — спросил Оливер, рассматривая одежду.       — Чаще всего ловкачи используют именно такую форму, поэтому я для тебя и подобрал похожую. Не нравится?       — Нравится, очень удобно и не стесняет движений. Просто на Эльтеннэ она сидит интереснее.       — Чего это вдруг? — удивился Роан, немного округлив глаза.       — У него жопа шире.       Роан, приоткрыв рот, выдохнул, покачав головой. А Оливер в ответ вопросительно изогнул бровь. Постояли пару минут, сверля друг друга заинтересованными взглядами, пока Роан не мотнул головой, хохотнув, и вышел из башни. Оливер выскочил следом, привычным движением поправил ремни колчана, похлопал по бёдрам, где висели ножи, и в предвкушении непонятно чего потёр руки.       — Да помогут нам всяческие Всевышние Божечки! — заявил он и раскланялся на все четыре стороны.       — Честно признаться, я думал, ты не особо в них веришь, — сказал Роан, следуя за впереди идущим Оливером.       — Вообще, не верю, — отозвался тот.       — Тогда для чего это было?       — Дань уважения.       — Какое уважение, если ты в них не веруешь?       — Роан, — Оливер глянул на него через плечо, — я просто сделал.       — Я ничего не понял, но ладно, больше приставать не буду.       — Спасибо за понимание.       — А если я ещё спрошу, ты сильно рассердишься?       — Спрашивай, — великодушно разрешил Оливер, хотя ему подобные темы никогда и не нравились.       — Ты не веришь в них из-за того, что случилось в твоей жизни?       — Мне всё время говорят, что то, что у нас в жизни происходит, нам посылают боги за наши деяния, и всякое такое. И мне интересно знать, что я такого достиг или сделал, что меня так наказали? — Оливер замер и, скрестив руки на груди, повернулся к замершему следом за ним Роану.       — А ты не думал, что тебя не наказывают, а испытывают, чтобы в итоге ты получил очень ценную награду?       — Я не хочу, чтобы близкие мне страдали, пока я иду к этой награде!       — Если ты сейчас говоришь о своей матери, которая лишилась рассудка, то кто сказал, что она мучается ради того, чтобы ты достиг своего? — на вопросительный взгляд Оливера Роан пояснил: — что, если она мучается за какие-то свои грехи?       — Никогда не задавался этим вопросом настолько серьёзно, — сознался Оливер. — Не знаю! Вот будет забавно выяснить, что я монстр и тёмная тварь. Это тогда что будет? Шутка Всевышних? Или та награда, за которой я шёл?       — Скорее это будет ещё одним испытанием, причём не только для тебя, но и для твоих друзей. Став частью паучьего племени, ты можешь обратиться в их веру и стать страшным кровожадным монстром или же, оставаясь пауком, быть тем, кто ты сейчас. Моим испытанием будет то, продолжу ли я любить тебя невзирая на это. А остальные примут или нет – уже решать им.       — Какие потрясающие перспективы меня ждут в радужном будущем! — Оливер выругался.       — А знаешь, теперь я понял, к чему ты вспомнил ту повесть, когда мы ещё только-только собирались. Ты впадаешь в отчаяние потому, что не хочешь этого и боишься, и чем дальше, тем страх тебя окутывает плотнее. А я, как та рыцарь, буду помогать тебе и поддерживать. Просто верь в меня.       — Мне бы в себя для начала поверить, — Оливер заметно скис.       — Не-а, — Роан встал вплотную и, сжав его подбородок, заставил посмотреть на себя, — даже не думай о плохом. Ты главное в меня верь, а в тебя буду верить я.       — Вот что бы я без тебя делал? — Оливер осторожно боднул его.       — М… не знаю, таскался бы хвостиком за широкой жопой Эльтеннэ?       — А! Всё-таки ты пялишься на его задницу!       А где-то в деревеньке бедный Эльтеннэ начал икать…