***
— Твою мать. Отшвырнув мобильник куда подальше, я села на подоконник, подкурила сигарету и глубоко затянулась. Сквозь полуприкрытые веки, осматриваю открывшиеся пейзажи города. Приехав первый раз в Нью-Йорк, я ещё долго восхищалась разноцветными гигантами, мечтая оказаться на их крышах, чтобы ощутить всю мощь высоток мегаполиса. И я помню свой первый раз. Первый раз на самой высокой башне в Большом яблоке. Это так затягивает, от экстрима и высоты в пару сотен метров кровь стынет в жилах. Если не учитывать обстоятельства, при которых я туда попала. О последствиях мы задумываемся только тогда, когда полностью осознаем нашу вину. Но я не виновата, что просто выживаю в этом мире, хоть и немного нестандартным способом. Раньше я бы никогда так не поступила, но жизнь расставляет все по своим местам. После школы, я подала документы в полицейскую академию, и, успешно закончив ее и сдав вступительные испытания, поступила в спецназ Армии США. Там мне привили элементарные навыки выживания, ведения боя, планирования стратегии, а главное — обороны. Уложив двоих на лопатки, я не увидела третьего, прислонившего тряпку с эфиром к носу. Однако, от неожиданности, я всё-таки успела дать ему по яйцам и, кажется, разбить нос ударом локтя. Видимо, этот удар был лишним — хотя отбивать там было нечего — ведь очнулась я, паря в воздухе, связанная по рукам и ногам. Повязка на глазах не давала мне оценить обстановку и понять, где я. Пытаясь восстановить дыхание и усмирить взявшую вверх панику, я понимала, что моим приключениям пришел конец. И тут я услышала голос. Он что-то спрашивал, звал, но я обезумела от паники. Я была абсолютно беззащитна и не смогла предпринять ничего для собственного спасения. Ненавижу это состояние. Почувствовав касание к моей левой лодыжке, я вскрикнула. Голос извинился и продолжил аккуратное движение ко мне. Я чувствовала его шаги по железной перекладине — мой спаситель был тяжелый, отчего я очень сомневалась, что эта штука нас выдержит. Так и случилось. Железка резко оторвалась, и мы полетели. Но, не успев начать орать в последний раз, я была перехвачена через талию, притянула наверх и прижата к холодному крепкому телу. Даже чересчур крепкому. Но в тот момент, я не обратила на это должного внимания и прижалась к нему, стараясь не отлипать от единственной точки опоры в воздухе. Руки, стянутые веревкой перед собой, я перекинула через его шею и обвила её, ухом чувствуя его сбивчивое дыхание. — Всё хорошо, детка, я тебя держу. Бархатный и игривый голос рядом со мной ответил мягким баритоном и приятной хрипотцой, будто его владелец это вышедший из пубертатного периода подросток. Руками я ощутила его ребристую кожу на спине и лысый затылок. Ведя руку ниже, наткнулась на нечто, похожее на… деревянный щит? Мигом отведя руку обратно на его широкие плечи, я съежилась. Что это было? Вытащив нас на крышу, спаситель аккуратно поставил меня на землю и отошёл, но я сразу осела на корточки и глубоко задышала. Руки затекли, голова болела, а сердце зашлось в бешеном танце. — Ты как? — Развяжи меня. Спаситель затих и между нами почувствовалось напряжение, будто он не хотел меня освобождать. — Давай так, я развяжу тебя, если ты пообещаешь не снимать повязку.***
— Вечер в хату. Эффектно спрыгнув на мой балкон, Микеланджело вальяжно прошел ко мне и присел напротив. Я посмотрела на парня, протянув ему свою руку, прося его обвить её своей. Майк молча выполнил мою просьбу, усмехнувшись уголком губ. — Как ты? Как прошла твоя неделя? Стряхнув пепел, я пожала плечами. — Звонил работодатель, не хочет он брать на работу девку с уголовным прошлым. Майк сжал мою руку и поднес к губам. Поцеловав фалангу, он приложил её к своей щеке, ластясь как кошка. Я устало улыбнулась и пересела к нему на колени. — Откуда он узнал? — Не знаю. Приложилась лбом к его лбу и прикрыла глаза. Почувствовала, как его большие и мягкие руки обвивают мою талию, крепко прижимая к твердому пластрону. — Ну не расстраивайся, у тебя же есть я. Я тебе всегда помогу и буду тебя защищать. И никто не посмеет так говорить про мою малышку. Дядя Майк придёт и рот с мылом ему помоет, хочешь? Улыбнувшись, кивнула. Он подхватил мой смех и, не предупредив, резко перекинул нас за подоконник. Я зажмурилась, ожидая удара, но он прыгнул первым, потянув меня за собой, и моя тушка приземлилась прямо на мутанта. — Ты что творишь? Сползая с него, я расположилась рядом с ним, смотря на растянувшееся над нами синее одеяло ночного звёздного неба. — Отвлекаю тебя. Согласись, ты этого не ожидала. Микеланджело рассмеялся и, найдя мою руку, перехватил и сжал. — Да, ты умеешь превращать всё в цирк. — И ты от этого тащишься, я знаю. Фыркнув, пафосным жестом убрала волосы назад. — Меня это раздражает. Майк пульнул в мою сторону насмешливый взгляд сквозь помятую оранжевую маску и покачал головой, мысленно называя меня лгуньей. Выбравшись из-под огромного мутанта, я села под карнизом балкона, поставив локти на подтянутые к груди колени. Микеланджело сел напротив меня, отзеркалив мою позу, и внимательно всматривался в моё лицо, будто никогда прежде его не видел. — Чего ты пришел опять? Я собиралась провести вечер в окружении кофе, сигарет, телика и собственных слез. Какого хера ты портишь мне такой вечер? Майк широко улыбнулся, потянулся к моей холодной руке и обхватив её своей широкой лапищей, принялся разогревать посиневшую конечность. — Я тебе его не порчу, я его делаю. Закатив глаза, я подала ему вторую руку. — Это ты так считаешь. Микеланджело меня любил. Это было видно невооружённым взглядом, будто он этого и не скрывал. Будто он намеренно проявлял свои чувства напоказ. А я? Смотря на голубоглазого мутанта, который заботливо грел мои озябшие руки и влюбленно глазел на меня, я думаю, что люблю его. Но, если бы я любила его, не думаю, что пошла бы против него. — Почему ты продолжаешь приходить, Майк? Я же сказала, что не нуждаюсь в тебе. Ниндзя покачал головой и рывком лег мне на колени, обняв мою тощую задницу двумя руками, любовно прижимаясь. Я задержала дыхание, чувствуя давно заснувший трепет в душе. Мне слишком было тепло с ним, и я боялась, что мы вдвоем дойдем до точки невозврата. — Потому я нуждаюсь в тебе больше, чем ты. Если уже не дошли. Майки поднял на меня свои яркие глаза и снова взял мои руки в свои. Глубоко вздохнул и печально опустил голову, когда вместо умиленного и влюбленного взгляда увидел скептический. — И я это понимаю и принимаю. Милая, я всегда буду ждать тебя и всегда буду рядом. Ты же знаешь. Каждое его слово о любви ко мне бесило и успокаивало. Не знаю, как можно чувствовать такие разные эмоции одновременно, но я их чувствовала. Микеланджело открывал новые стороны меня для меня же самой. Самое удивительное создание во Вселенной. Как же больно будет смотреть ему в глаза потом. Он взял мое лицо обеими руками и утянул меня в потрясный французский поцелуй. — Ты себе не представляешь, какие мурашки вызываешь во мне. Каждый раз, когда мы целуемся, я ощущаю себя таким счастливчиком, что у меня есть ты. — Заткнись. — Я не могу представить, как я жил без тебя до этого. Это так офигенно, знать, что в этом гребаном мире есть кто-то, кто будет ждать меня обратно целым и невредимым, побитым и раненым, пьяным или трезвым. Ты — моя самая лучшая находка, мое самое крутое приключение и самое-самое любимое времяпровождение. Всегда когда я прихожу к тебе, обнимаю это прекрасное тело, чувствую твое тепло, о, знала бы ты, какая ты теплая, детка, я так кайфую, когда лежу с тобой. Я хладнокровный и вряд ли когда-нибудь поделюсь с тобой своим теплом физически, но я могу укутать тебя своими жаркими признаниями в любви. — Завали. — Иногда мне кажется, что я тебя не заслуживаю. Что мое место не рядом с тобой. Кто ты и кто я. Я бы подарил тебе весь мир, детка, как бы я хотел, чтобы ты всегда улыбалась. Твоя улыбка для меня ярче солнечного света. Я выхожу на улицу только по ночам, но стопудово уверен, что ты сияешь ярче солнца. — Майк усмехнулся и любовно провел большим пальцем по моей щеке. — Моё солнышко. Я не выдержала и прижалась к нему, старательно сдерживая слезы. Мне больно от того, что он есть в моей жизни. Мне прекрасно от того, что он есть у меня. Но мы такие разные, как вообще так получилось, что утешение мы нашли только друг в друге? — Вот видишь. А говоришь, что тебе не нравятся мои подкаты. Я засмеялась и обняла его крупную шею двумя руками, аккуратно стирая накопившиеся слезы в уголках глаз. — Ненавижу их. Майки обнял мою спину и нежно поцеловал за ухом, вызывая трепет внизу живота. — Я буду продолжать говорить тебе это, пока ты не поверишь, что это правда. Пока ты не поймешь, насколько ты прекрасна в моих глазах. Потому что я не привык держать чувства под контролем. Я и тебя научу говорить все, что чувствуешь ко мне, вот увидишь. И когда ты будешь шептать мне нежности, я буду целовать тебя и благодарить Бога за каждую секунду, что ты рядом. Я обнимала его, в то время как моя душа раскалывалась на мелкие кусочки. Моя картина мира постепенно менялась, новые кусочки появлялись из воздуха, становились на место помятых и сломанных. Подняв глаза на мутанта, я провела рукой по его чешуйчатой щеке. — Черт, эти глаза для меня целая Вселенная. Сдавшись под натиском этого харизматичного ниндзя, я потерлась щекой о его щеку. Я в дерьме. Вот это я влипла. Самые опытные дайверы хлопали бы стоя, если бы знали, в какую пучину я только что погрузилась.