Демон

      Пустота. Прострация, пугающая невесомость и одиночество. Тьма выпустила меня из своих ледяных объятий и сбросила в пропасть, заставив разбиться о жестокую реальность. Я проснулась в зале на диване, который сама не помню, как разложила. Рядом спал сынишка, его пухленькие губки слегка приоткрылись в сонной неге, и хрустальная капелька, робко выглянув из уголка ротика, стремительно покатилась по румяной щёчке. Всё моё тело ломило, вчерашняя попытка суицида была вовремя оборвана вот этим крошечным мужчиной. Может, он вырастет другим, может, он не станет калечить чужие души? А если кто-то искалечит его сердце? Как уберечь его от несправедливости и жестокости этого мира? Великий Боже, я ведь сама вчера едва не искалечила его судьбу! Как бы он рос без матери? Почему же вчера, стоя на балконной раме, я не подумала о нём?       В поле бокового зрения неожиданно появился высокий мужчина, прервав мои мысли. Это был Виктор, кто же ещё? Я не желала видеть его, а он стоял неподвижно и буравил меня взглядом. — Уходи, — еле слышно выдавила я. Но ответа не последовало, а холод всё сильнее сковывал мою спину. Я обернулась и оцепенела от ужаса — передо мной стояла чёрная тень, а её ноги, не доставая до пола, заканчивались изорванными лохмотьями. Существо медленно приближалось ко мне, отчего Ванечка проснулся и заплакал. Худощавое землянистое лицо зависло передо мной, в глазных впадинах едва просматривались очертания век. Мой малыш начал хрипеть и задыхаться, дикий страх за его жизнь липким дёгтем сжал моё горло. Что делать? Молиться Богу? Нет, здесь была нужна реальная помощь… помощь моего рода. Я отчаянно взывала к предкам, воскрешая в памяти все свои воспоминания о них. Я ждала, когда же придёт моя бабушка — потомственная ведунья и знахарка. И она пришла, наполняя моё истощённое тело жаром. Мои дрожащие руки обвивали крохотное тельце, а блёклое биополе надувалось над ним куполом, отбивая натиск нежити. Сдавленный хрип сменился глубоким дыханием, и маленькие кулачки, разжавшись, схватили мои огненные пряди. Дрожа всем телом, я вновь посмотрела на демона, его нечитаемый лик, словно укутанный серой вуалью, вглядывался в мою душу. — Я не отдам его тебе, уходи, — прошипела я, чувствуя, как горячие капли бегут по моим губам, оставляя соль и железо. Рубиновые бусины капали на бежевую обивку дивана, преображаясь на тканевых волокнах в грязно-коричневые пятна. Тень вытянулась и, теряя резкость, стала растворяться в воздухе. — Сильная, значит? — прозвучал ледяной мужской голос в моей голове. — Захочешь мести, подумай обо мне и скажи «Дярго». Этот день тонкой иглой впился в мою память и остался в ней навечно, распустив сотни нитей по телу. Меряя шагами комнату с ребёнком на руках, я думала о том, кто же это был. Моя бабушка, ещё когда я была маленькой девочкой, рассказывала мне о людях, способных после смерти физической оболочки странствовать между измерениями. При жизни они были шаманами, волхвами или экстрасенсами иной масти. Чтобы не раствориться в плотном мире, им необходимо постоянно питаться энергетикой живых людей. В отличие от неразумных подселенцев, типа лярв, эти астральные хищники охотятся на слабых, подчиняя их своей воле. Их добыча — это душа человека, мощная энергетика смерти, словно зарядка для их аккумулятора. Вчера он хотел подпитаться мной, сегодня — моим ребёнком. С таким духом можно заключить сделку, но чем она для меня обернётся?       В моём перепуганном сознании вспыхнули воспоминания — моя бабушка учила меня рунописи, говорила, что эти символы проецируются в тонком мире. Если знать как их сочетать, то можно управлять стихиями, подчинять себе нежить и взывать к Богам. Сейчас я помнила только два символа, которые могли загнать демона обратно во мрак… большего мне и не нужно. Я схватила со стола шариковую ручку и принялась рисовать на своём запястье врезавшиеся в память символы, затем сделала то же самое со всей одеждой сынишки. Сердце бешено колотилось, и липкий страх перед чуждым миром сжимал моё горло. Казалось, вся моя жизнь затягивается в гигантскую воронку, ускользает сквозь пальцы. Нужно было искать выход, срочно. Мысли роились в моей голове и жужжали, словно дикие пчёлы, больно жаля в самое сердце, которое уже немело от боли. Словно загнанная жертва, я жалась в угол своего сознания, прилипший демон или Виктор, кто-то из них непременно убьёт меня. Как же мне спастись? От демона можно хотя бы оградиться, а от мужа? Его угрозы, я знала, что он не остановится не перед чем. «Так, хватит себя жалеть, — сказала я сама себе. — Ненавижу быть слабой!» Я стала рассуждать логически — я в декретном отпуске, и мой доход сохранится лишь на год; если мы продадим свою двушку, то двух однушек из неё не выйдет, да и продажа квартиры возможна лишь по решению суда. Мне нужна была финансовая независимость, чтобы иметь возможность жить отдельно от Виктора, не унижаться перед ним за алименты, да и уехать с сыном в другой город, хоть в другую страну, будет гораздо проще со своим капиталом. В идеале мне было нужно предприятие, входящее в крупную производственную сеть, и такое предприятие было. Я кинулась к компьютеру, мой разум был холоден и чист, я вошла в профиль своего знакомого. С этим парнем мы учились в аспирантуре, отношения складывались у нас дружественные и достаточно тёплые, однако их развитие плавно переходило в романтическое, и я ультимативно оборвала их. Сейчас у него была красивая жена и очень милая дочка. Наставив лайков на его фотографии, я невзначай спросила «как дела?», ответ меня удивил. — Дела всё так же плохо, — отвечал Никита, — мне грозит банкротство. Твоя помощь была бы весьма кстати, но я всё понимаю — ребёнок. Таня мне всё рассказала, ты очень устаёшь. Поэтому я не смею давить на тебя. Проглотив недоумение, я собралась с мыслями, неужели моя сестра работает в его филиале? Значит, он пытался через неё выйти на меня, а она намеренно не дала ему этого сделать? — Таня работает на тебя? — Да, — отвечал друг, — пока ещё мы все держимся, но думаю, через четыре месяца нас всех погонят. — Ситуация сложная. Что ж, во имя нашей дружбы я помогу тебе. Дай мне две недели на поиск няни, согласуй мою кандидатуру на должность стресс-менеджера с управляющей компанией и готовь приказ о моём назначении. Вышли мне все материалы — объём производства, распределение внутренних финансовых потоков, экономические показатели, список поставщиков сырья со всеми счетами и накладными, и то же самое для твоих потребителей. И ещё, к моему первому рабочему дню подготовь краткую характеристику всех сотрудников. Кризисного директора тебе уже прислали? — Обещали. Некий Лазов Юрий Михайлович. — Я знаю его, — обрадовалась я, ибо этот человек был моим наставником на прошлом месте. — Мы сработаемся, действуй. — Я твой должник. Мои губы искривились в нервной дрожи, да, придётся оторвать от себя сына и каждый день видеться с сестрой, но на кон была поставлена моя жизнь.       Мне было тяжело влиться в социум, ощущение того, что все всё знают о моих семейных проблемах, параноидально сводило с ума. Неимоверным усилием воли я подавила свои страхи и переживания, хладнокровие было единственным моим спасением, оно оберегало меня от порядком истощивших душевных терзаний и вечного голода моего нового «союзника». За считанные дни тонкая корочка льда сковала моё истерзанное сердце, заставив его огрубеть и покрыться толстыми рубцами. Отчаяние и страх сменились надменностью и ненавистью, позиция судьи укрепилась в моём сознании и не оставляла никому из моего окружения права на ошибку. Эта схема была отработана мной за пять лет стремительно развивающейся карьеры и усилена влиянием Дярго, которому все происходящие со мной метаморфозы явно пришлись по вкусу. К своим профессиональным обязанностям я приступила жадно, вникая во все тонкости этой фармакологической фабрики, наблюдая за работой персонала, проводя собеседования и тренинги. Уже через месяц у меня был готов чёрный список сотрудников и схема реструктуризации предприятия. Оставаться беспристрастной и холодной мне помогал Дярго, которого я призывала каждый раз, когда присутствовала на переговорах с инвесторами или поставщиками. Он позволял мне видеть их слабости и выдавал мысли, ну, а взамен я подготавливала ему «трапезу» из любивших выпить грузчиков, дам, предпочитающих продвигаться по карьерной лестнице через постель, и любого, кто был слаб и презираем мною. Таня — первая, на кого он откликнулся жадной вибрацией, ведь она питала его долгое время, пока не передала мне. Я могла его сдержать и не дать её в обиду… могла, но не хотела.       Эхо разносило по длинному светлому коридору стук моих каблуков, проходящие мимо люди настороженно смотрели на меня и учтиво кивали в приветствии. Пухлая папка недовольно шуршала под моими пальцами и требовала разжать объятия. Я толкнула дверь генерального директора и вошла в просторный кабинет. Бледный Никита стоял около своего стола и пытался вставить хотя бы слово в дребезжащий поток возмущений, исходящий от заплаканной пожилой женщины, сжимающей в руке извещение о сокращении. — Вы понимаете, что невозможно прожить на одну пенсию? — кричала она. — Эта работа для меня жизненно необходима! И неужели вы сильно сэкономите на моей зарплате кладовщика. — Мария Ивановна, — лепетал Никита, пытаясь успокоить сотрудницу. — Вы не одни попали под сокращение, — ледяным тоном я врезаюсь в разговор, — решение принято и обратной силы не имеет. — Вы меня на смерть обрекаете! — визжала женщина. Мои веки прищурились, я впилась взглядом в её глаза, отчего она сразу замолкла, и подошла ближе, искривив в надменной ухмылке губы. — Мы оповестили вас заранее, — спокойно проговорила я, смакуя каждое слово, — у вас есть целых три месяца, чтобы найти новое место. Если вы прекратите истерику, то я готова дать вам положительную рекомендацию. На глазах женщины выступили слёзы, её руки дрожали, и голос неуверенно покидал грудь: — Почему я? — Вы не являетесь критичным специалистом, — продолжая жечь взглядом свою пленницу, чеканила я. — Степан Петрович тоже пенсионер… — начала она. — Степан Петрович — наладчик производственных линий, — перебила я, слегка повысив голос, — его труд очень ценен для нашей фабрики, его я намерена удерживать любой ценой. — Моей зарплатой? — ухмыльнулась Мария Ивановна. — Да, — не собираясь деликатничать, ответила я. Женщина мгновенно вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Я спокойно положила папку на массивную крышку стола и подошла к Никите. — Зачем ты так с ней? — спросил он. — А в чём проблема? — улыбнулась я в ответ. — Можно было мягче. — Мягче — дольше, а у меня нет времени. Он внимательно посмотрел на меня, потом резко схватил мою руку и подвёл к зеркалу, останавливаясь за моей спиной и обхватывая плечи. — Кого ты там видишь, Алекс? — тихо проговорил парень, почти шепча эти слова мне на ухо.       Я внимательно всмотрелась в женщину в отражении. Её малахитовые глаза, прищуриваясь, окидывали зрителей ледяным взором, тонкая белая кожа обтягивала высокие скулы, а чётко очерченные губы слегка изогнулись в презрительной ухмылке. Рука Никиты легла на пламенную голову, слегка наклоняя её, пальцы скользнули по волосам, отчего огненные пряди упали на девичье лицо и обнажили шею. Выражение лица женщины не менялось, даже когда горячее дыхание снова коснулось мочки её уха. — Раньше я очень сильно любил её, — не дождавшись моего ответа, проговорил Никита. — А знаешь за что? — За что? — спросила я, и мой голос звучал на удивление равнодушно. — За её доброту и любовь к жизни, — отвечал бархатистый голос. — Ты такая красивая, Алекс, но настолько холодная и жестокая, что начинаешь пугать меня. Его руки не торопились выпускать меня, ладонь так и покоилась на моём затылке, ещё лет пять назад его прикосновения вызывали во мне трепет, и подавить его было очень сложно. Теперь я не чувствовала ничего… абсолютно, лишь холод и апатию. — Ты позвал меня затем, чтобы я спасла твой филиал, — всё так же отрешённо ответила я, — а не любила весь мир. Я выполняю поставленные передо мной задачи. Его руки соскользнули с моего тела, он сделал шаг в сторону и, хмуря брови, раскрыл принесённую мной папку. Я подошла ближе и начала водить пальцами по диаграммам и таблицам. — Нам нужно сократить ещё две тысячи человек, списки уже готовы и находятся у начальника отдела кадров. Я уже договорилась с компанией «Home doctor», они будут поставлять свои ингаляторы с нашими ингаляционными растворами, их составы в самом конце, можешь взглянуть. — Но для ингалятора не нужны специальные растворы, можно обойтись простым физраствором, который есть в каждой аптеке и стоит копейки, — перебил меня Никита. — Да, но простой обыватель об этом ничего не знает и купит то, что выпишет врач и настоятельно порекомендует производитель аппарата, — пояснила я, снисходительно улыбаясь. Он окинул меня пристальным взглядом и, нервно проведя рукой по своей небритой щеке, спросил: — Значит, ты уже и с клиниками договорилась? Ну, и сотрудничество это выстраивается не на приятельских отношениях, я прав? — Конечно. «Home doctor» от нашего сотрудничества уже получил аванс и вместе с ним 15% от прибыли с продаж, поэтому они будут крайне заинтересованы в реализации нашей продукции. Ну, а клиники получат пробную бесплатную партию оборудования и наших лекарственных средств. Чем чаще они будут назначать нашу продукцию своим пациентам, тем внимательнее мы будем относится к их проблемам и частично решать их благотворительными перечислениями, что значительно снизит нам налогообложение. Так что одни плюсы. — Алекс, это подло, — возмущённо проговорил Никита. Его реплика вызвала у меня ледяное возмущение и злость, недели, проведённые с демоном, научили меня пользоваться чужой энергетикой для поддержания своего душевного равновесия, а ничто не питает лучше, чем неразделённые чувства мужчины к женщине. Поэтому я улыбнулась ему, подошла ближе, остановившись, лишь ощутив, как моя грудь коснулась его рубашки, мои ладони заскользили по его плечам, вбирая в себя жар его тела. — Ты такой добрый и честный, Никитушка, — почти прошептала я ему в губы. — Именно поэтому ты развалил филиал. Если ты любишь всех и вся, то найди себе другое место. Злость ушла, и мою душу наполнило зловещее ликование, я отстранилась от него и направилась к двери. — Я не узнаю тебя, Алекс, — проговорил он мне вслед. — Так, может, и не надо? — бросила я через плечо и исчезла в лабиринте коридоров.