Призраки / 邪祟

Только после того, как Чи Янь приблизился к машине, он ощутил, как дрожь мало по малу начала отступать, а тело медленно согрел июльский зной. Он спрятал лицо в ладони и издал протяжный вздох. Просидев так довольно долго, он наконец пришел в себя и опустил руки. Из кармана вытащил ничем не примечательную белую визитку. Вчера Чи Янь наспех убрал ее и даже как следует не рассмотрел. Он увидел единственную надпись на карточке: «Тан Гуанюань» — с указанным от руки адресом внизу. Данная улица находилась в восточном районе города Сумин. До адресата нельзя было добраться на метро, в том направлении ходили лишь два автобуса. Чи Янь точно не знал, куда нужно ехать. Он сунул визитку обратно в карман и, забив адрес в телефон, настроил GPS. За последние несколько лет Сумин подвергся масштабному городскому строительству. Территория многократно увеличилась. И хоть его развитие еще нельзя было сравнить с городом Чимин, он потерпел огромные изменения. Когда Чи Янь был ребенком, он жил в провинции Лаоченг с бабушкой и дедушкой и поэтому не бывал в провинции Су. Через час парень достиг пункта назначения. По указанному адресу стояла новенькая вилла, на вид постройке было не больше двух лет. После регистрации Чи Янь около десяти минут кружил по территории в поисках нужного здания. Взволнованно он нажал на дверной звонок. Но дверь ему открыл не вчерашний знакомый, а сорокалетняя женщина. Чи Янь достал из кармана визитку и протянул ей. — Я пришел к этому мужчине, господину Тан Гуанюаню. Вчера он вручил мне визитную карточку. Женщина кивнула, жестом пригласила Чи Яня войти и обратилась к кому-то в глубине дома: — Господин Тан, к Вам гость. Как и ожидал, Чи Янь увидел того же мужчину преклонного возраста, с которым встретился вчера. Он сидел на диване, одетый в том же стиле, и в очках читал газету. Когда он заметил Чи Яня, отложил чтиво и снял очки, после чего встал и улыбнулся. — Так и думал, что ты ко мне придешь. Они оба сели на диван. Как только женщина подала им по чашечке вкусного чая, господин Тан обратился к ней: — Госпожа Гуй, сегодня не так много работы. Вы можете быть свободной. А завтра суббота — возьмите выходной. Госпожа Гуй, не сказав ни слова в ответ, молниеносно собралась и покинула дом. Чи Янь огляделся, рассматривая планировку дома. — Вы здесь живете? Парень был очень удивлен, что человек подобной профессии жил в таком месте, к тому же и в городе Сумин. А еще Чи Янь почему-то никогда прежде не слышал его имени. Тан Гуанюань отрицательно покачал головой: — Меня пригласили. Это дом моего друга. Он редко здесь бывает, поэтому приютил меня на пару дней. Кто бы мог подумать, что я столкнусь здесь с твоей проблемой. Чи Янь вспомнил: вчера мужчина выглядел встревоженным и упомянул, что должен «спасти кого-то». Поэтому парень спросил: — Ваша проблема решилась? Тан Гуанюань кивнул. — Я хочу, мой друг, поблагодарить тебя. Если бы не твоя помощь, люди могли пострадать. Хорошо, что проблема была позади. Чи Янь не стал узнавать подробности, ведь это его совершенно не касалось. На сердце было тяжело. Парень не знал, как заговорить о цели своего визита, и продолжал медленно потягивать чай. Во рту пересохло. Чи Янь спешил добраться сюда, поэтому с утра не сделал и глотка воды. Тан Гуанюань проявил инициативу: — Это оказалось именно тем, о чем я думал. Мой друг, ты смог выбраться из этих иллюзий благодаря моей Руне Ясного сердца. Ведь именно поэтому ты пришел ко мне. Чи Янь кивнул. Он уже давно знал, что причина, по которой он вдруг пришел в себя и освободился от иллюзий, таилась в этом пожилом мужчине. В тот самый момент парень осознал, что незнакомец подложил ему Руну Ясного сердца. Господин Тан протянул руку и коснулся сосуда, висящего на груди Чи Яня. — В этой бутылочке хранится чей-то прах? Парень кивнул и, сняв бутылочку, протянул ему. Лишь взглянув на нее, Тан Гуанюань взял два талисмана: один он поместил внутрь, а другой закрепил снаружи сосуда. Убрав бутылочку в бумажный пакет, он крепко завернул ее и отложил подальше от себя. Использовав удобный случай, Чи Янь продолжил разговор, который боялся начать. Он рассказал обо всем: начиная от слабости своей духовной энергии, заканчивая предложением Монаха Чанга носить с собой прах Е Инчжи и установить алтарь для него в своем доме. Чи Янь не был глупым — он так долго находился под воздействием иллюзий, поэтому совершенно ни о чем не догадывался. Лишь этот пожилой мужчина смог разглядеть истину сквозь искусно созданный обман. Господин Тан был единственным человеком, способным его спасти. Услышав рассказ, Тан Гуанюань огорченно хлопнул по своему бедру. — Вот бестолочь! Как только у него язык повернулся предложить тебе такое! Как можно мыслить так ограниченно и совсем не думать о последствиях! Одержимые обладают зловещей духовной энергетикой и при жизни. Поэтому забрать его прах, носить с собой, да еще и молиться ему дважды в день... Как это не может привести к серьезным последствиям? «Когда-то приспешники Старого Лю Жэня [1] говорили нечто подобное», — подумал парень. (П/п: Лю Жэнь — один из учредителей секты Лю Жэня. Смешение трех китайских религий, базирующихся на поклонении высшим Богам) Но на самом деле Чи Янь просто не хотел верить ему. К тому же было слишком поздно для сожалений. Тан Гуанюань спросил его: — Что думаешь? Чего ты хочешь? — Хочу... — Чи Янь грустно улыбнулся, — конечно я хочу, чтобы он ушел, но совершенно не знаю, что для этого нужно. Тан Гуанюань понимающе кивнул. Чи Янь немного замешкался, а потом добавил: — Вот только... все это время я был единственным, кто держал Е в этом мире. В конце концов я понял, как сильно ошибался. Пожалуйста, не делайте ему больно, просто позвольте его душе успокоиться. Несмотря на то, что призраки беспокоили его с самого детства, он толком ничего не знал о них. Кроме того монахи и таоисты, к которым он приходил за помощью, говорили совершенно разные вещи. Он не был уверен, что Е Инчжи, да вообще все люди, имели душу и перерождались после смерти. Единственное, на что Чи Янь надеялся, — все произойдет как в голливудских фильмах: Е Инчжи станет свободным и отправится туда, где должен быть. Тан Гуанюань ничего не ответил, просто вручил ему талисман и коробочку со спичками. — После того как вернешься домой, сожги талисман и разведи его в воде. Постарайся уговорить существо выпить эту смесь, и оно станет свободным. Обычные люди невежественны. Думая о сверхъестественных сущностях, полагают, что они все добрые. Но если человек может увидеть призрака, значит он уже попался в ловушку, в иллюзию, которую умело изобразил злой дух. Полное их устранение — единственный метод. Но об этом не должен знать этот парень. Зная правду, он будет еще больше волноваться, и сущность сможет навредить ему. Чи Янь испугался. — Вы хотите сказать... что я должен вернуться туда? Тан Гуанюань кивнул. — Был бы рядом знаток Дао, все твои проблемы были бы тут же решены. Но нам придется действовать иным способом, иначе от призрака нельзя будет избавиться. Тан Гуанюань ни один год жил на этом свете, за это время он в совершенстве овладел искусством общения. Он намеренно вводил его в заблуждение, утверждая, что выпить воду с талисманом — единственный способ изгнать призрака мирным путем. В противном случае, им придется применить силу для решения этой проблемы. Но по правде говоря,  злой дух в любом случае будет уничтожен. Сердце Чи Яня ухнуло вниз от мысли, что Е Инчжи обо все догадается. Он постарался скрыть страх, так очевидно отразившийся на его лице. Парень поджал губы и собирался обреченно кивнуть, когда Тан Гуанюань протянул ему два талисмана. — Если ситуация выйдет из под контроля, воспользуйся ими. Если судить по обилию густого черного дыма, который вчера был поглощен талисманом, Тан Гуанюань гарантировал — с существом, которое увязалось за Чи Янем, было справиться совсем не просто. Он бы не хотел, чтобы возникли проблемы. Однако не было сомнений — этот «Талисман, подавляющий  зло» однозначно сможет совладать со злым духом. Мужчина достал сосуд с прахом из бумажного пакета и протянул Чи Яню. — Чтобы призрак ничего не заподозрил, надень его. Ты сможешь придать прах его могиле, когда вопрос будет решен. Чи Янь взял три талисмана и спички и по очереди положил в карман. Он заставил себя улыбнуться Тан Гуанюаню перед тем, как уйти.