Symptoms

      На следующий день мы просыпаемся поздно, расплачиваемся за напитки и еду и наконец-то заставляем Минхо проиграть в баскетбольном автомате. Он ругается, тупит и в итоге на пятый раз всё-таки проигрывает с такой жалкой миной, как будто его заставили съесть килограмм перца. Мы доезжаем до дома: я сижу в этот раз сзади рядом с Ки и Тэмином, а Минхо устраивается на переднем сидении, все еще недовольный тем, что мы заставили его проиграть.       Весь оставшийся день мы проводим дома. Минхо и Тэмин режутся в игры на приставке, Он читает, Кибом прибирается в комнате, разгребая завалы и превращая ее в произведение искусства, а я пытаюсь писать песню, но почему-то всякий раз ловлю себя на мыслях о том, что делаю что-то не так. Песня выходит какая-то плоская, и слова не вяжутся. Мы вместе обедаем, заказав острый суп с сосисками, а ближе к вечеру я слышу тихий стук в дверь своей комнаты. - Да, заходи, хён, - кричу я, сидя за столом и пытаясь сосредоточиться на песне. - Привет, - Он проходит в комнату. - Что делаешь? - Пытаюсь писать песню, но ничего не выходит, не могу собраться с мыслями, - я хмуро смотрю на исписанные моим кривым подчерком листки. - Спасибо, Джонг.       Поднимаю глаза. Он потирает руки, волнуясь, присаживается в кресло около полки с дисками и нервно оглядывается, ища опору беспокойному взгляду. - О чем ты? - Удивленно спрашиваю я, смотря на то, как мечутся из угла в угол Его глаза. - Ну, я о поцелуе, - неуверенно произносит Он, и Его взгляд останавливается на моих глазах. Он боится или мне кажется?       Я вытягиваю свое затекшее тело, ощущая исходящее от Него волнение и нервозность. Это странно. Обычно Он редко позволяет себе настолько сильные эмоции. - А что о поцелуе? - Делаю вид, будто не понимаю, о чем Он. - Ну, о том поцелуе на спор. Мне не нужно было говорить, что я выиграю всех и не поцелую тебя, и не нужно было отказываться от своих слов, когда проиграл. - Он выдыхает и опускает глаза. - Я оскорбил тебя, сказав, что поцелуи не имеют для тебя никакого значения. Я хотел задеть тебя, не знаю почему. Обычно я так не поступаю. Я и сам не понял, почему так сказал. Прости меня. - Ох, хён, не накручивай себя, - я смотрю на то, как дрожат Его мягкие нежные пальцы. - Ты же понимаешь, что просто вспылил? Ты самый вежливый, самый заботливый и самый мягкий человек, которого я знаю. Неужели, ты думаешь, что можешь быть кем-то, кто способен сделать по-настоящему больно? – Я печально улыбаюсь, понимая, как странно звучать мои слова, понимая, что, по сути, я лгу.       Он поднимает глаза и пристально смотрит на меня. Я чувствую, как Он практически заглядывает мне в душу в поисках ответов. А я перед Ним как открытая книга, ведь я уже раскрыл Ему все карты, дал ключи, вручил разгадки. Я знаю, как сейчас выглядят мои влюбленные глаза. - Я и есть тот человек. Я не знаю, что конкретно ты ощущаешь, насколько долго и насколько сильны твои чувства. - Я вздрагиваю. - Но… кажется, я не догадываясь приносил тебе только страдания.       Я удивлен, что Он сам решился на этот разговор. Я думал, что Он будет делать вид, что ничего не изменилось. Не знаю, что мне стоит сказать, не знаю, нужно ли признаться во всем, что чувствую. - Послушай, я... Ты не прав, хён. Все не так, как ты думаешь. Ты не приносишь мне страданий. А моя любовь... Ты не должен волноваться из-за этого, поверь. Ты винишь себя напрасно, - шепчу я сбивчиво.       Он всматривается в мои глаза. - Хорошо, спасибо, Джонг, и за вчера и за сейчас, - Он встает с кресла, потирая костяшки, и, мило переваливаясь с ноги на ногу, идет к двери. - Насчет вчерашнего, я сделал это не для тебя, – говорю я едва слышно. - Что? – Он резко разворачивается на пятках. - Я сделал это не ради тебя, Джинки. Я сам не хотел тебя целовать, - я вздыхаю и запускаю пальцы в волосы, зачесывая челку назад. - Оу… - Он молча наблюдает за тем, как они скользят сквозь темные пряди, и в каком беспорядке остаются последние после таких действий. – Я понял, тогда спасибо за то, что... - Он замолкает, пытаясь скрыть смятение. - Ох, Джинки, что же у тебя в голове? Я всего лишь говорю, что не хотел целовать тебя в твои нежные невинные губы против воли. – Я сам не ожидал, что скажу эти откровенные слова так просто. Я стал слишком неосторожным. Это опасно. Мне все труднее сдерживать язык, так же как и губы, которыми я хотел бы касаться Его всякий раз, когда Он смотрит на меня так пристально, как сейчас.       Какой же он горячий, когда не прячет эмоции и когда не пытается быть во всем таким правильным! – Я никогда бы не коснулся тебя против воли. Ни в одной из вселенных я не представляю себя целующим твои губы насильно. Этого никогда не будет, даже если от этого будет зависеть моя жизнь, - говорю я тихо, а Он шокировано охает. - Господи, Джонг… Что ты такое говоришь? С каких пор ты ставишь какие-то дурацкие поцелуи выше своей жизни? Это ненормально, разве ты не понимаешь?        Похоже, Он злится, но еще Он смущён. Его глаза пылают, губы дрожат, а пальцы сжимают край футболки так сильно, что кажется, еще секунда и она затрещит по швам. Но я знаю, что значат поцелуи для Него, что значит быть близким для Него. Это всё не дурацкое. Какое угодно, но только не дурацкое. - Не называй мою любовь ненормальной, Джинки, ты рискуешь, - я закидываю руки за голову. – Это мои принципы, и я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то пытался их изменить. Особенно ты. Уж ты то должен понимать, что человек - это его принципы и ценности. Я обижусь на тебя, если ты не дашь мне права быть собой, - прикрываю глаза, показывая тем самым, что этот разговор я хотел бы закончить прямо сейчас.       Теперь Он злится, но, кажется, уже на себя и свою несдержанность. Обычно Он переносит все волнения и недовольства спокойнее, но этот разговор явно вывел Его из себя так, как редко что-то может вывести. - Хорошо, давай не будем больше затрагивать эту тему, - шепотом говорит Он. - Но я бы не хотел терять нашу дружбу. Я не просил тебя любить меня, но и не буду просить перестать это делать. Я не в праве осуждать твои чувства. Но так же я имею право не отвечать тебе, потому что я не хотел бы делать это по принуждению. Не держи на меня зла, если я не смогу ответить тебя так, как тебе хочется, просто потому что даже любовь, я думаю, имеет разные грани. Я люблю тебя той любовью, на которую способен. Для тебя в моем сердце есть особенное место, которое никогда не будет занято другим, но это пока всё, что я могу тебе дать. Я не боюсь твоей любви, просто, потому что я ее уважаю, потому что уважаю тебя. Но и ты, пожалуйста, уважай меня, уважай то, что мне пока трудно во всем этом разобраться, – Он тихо выдыхает и выходит из комнаты.       У меня дрожат пальцы, которыми я впиваюсь себе в руку, слушая то, что Он мне говорит. Когда Он выходит, мягко закрыв за собой дверь, я отпускаю свои эмоции и, плюхнувшись на кровать, зажимаю зубами тыльную сторону ладони до крови, чтобы не зарыдать в голос, потому что боюсь быть услышанным.       Из глаз текут горячие горькие слезы, орошая подушку, а сердце ноет от такой невероятной боли, какую я никогда за все эти годы больной любви не испытывал. Я еще раз и, кажется, не последний, убедился, почему люблю Его так безумно, прохожу все эти чувства, мчусь изо дня в день, смотря на Него, слушая Его, касаясь Его, думая о Нем, желаю Его такого, какой Он есть, настоящего, не из моих грёз. Всё потому что Он настоящий гораздо лучше любых моих фантазий.       Он слишком невероятный, потрясающий, добрый и многогранный, чтобы не сходить по Нему с ума. Даже если бы до этой Его речи я не был бы уже влюблен в Него, очевидно, что я бы влюбился в Него сейчас. И это так больно и мучительно - осознавать, что у меня просто не будет ни одного шанса, чтобы Его разлюбить, никогда, никакого выбора. И вся моя жизнь теперь зависит только от того, решит ли Он спасти мою заблудшую душу или оставит её в темноте. 혜야 너는 말했었지 (Милый, ты сказал мне раньше,) 그저 좋은 친구의 가슴으로 (Что для тебя я лишь хороший друг,) 날 사랑하는 것이라 영원한 거라고 (И что эта любовь будет вечна.) 그런 말 다신 하지마 (Не говори мне больше этих слов так легко) 네겐 너무 가벼운 (Слышать, как ты произносишь подобное,) 그러나 내겐 너무 (Слишком больно моему сердцу.) 무거운 이 마음이 너를 (Для тебя) 힘들게 했구나 조금은 (В какой-то мере эти чувства тяжело принять,) 물러설게 기다릴게 (Я отступлю и подожду,) 니가 편하도록 멀리 서있을게 (Чтобы ты привык, я буду держаться поодаль,) 이리 애원하잖아 (Я молю тебя…)       Мы начинаем продвижение нового альбома, который выходит успешным. Фанатам всё нравится, вот только танец выматывает. В период промоушена у меня нет времени вздыхать по Нему, я слишком вымотан, поэтому всякий раз, как только моя голова касается подушки, я засыпаю. Конечно, я смотрю на Него, но из-за физической загруженности меня просто не хватает на слишком длительное созерцание.       А потом начинаются наши концертные туры в Японии и в Корее. Я усердно тренируюсь, много времени проводя в спортзале после репетиций, потому что в этих турах я хочу выступать на сцене без футболки. Минхо и Тэмин занимаются вместе со мной. Мы подолгу тренируемся, стараясь привести наши тела в надлежащую форму. Я знаю, что Он тоже где-то занимается, но не часто и не с нами, а со своими друзьями со школы. Я замечаю, что Его тело меняется: он худеет, и его фигура становится еще сексуальнее, а мышцы крепче.       Мы обсуждаем с Тэмином придуманный мною номер, который называется "Internet War": в нем я без футболки, с измазанным маслом торсом и в наручниках, а Тэмин в концертном костюме. Я жестко и жарко откидываю его голову назад в середине номера, хватая за волосы, изображая страсть и подразумевая сексуальный подтекст наших отношений. Тэмин сначала смущается, пытаясь отнекиваться от этого номера, но в итоге я его уговариваю, и в конце концов он сам начинает подыгрывать мне на сцене, развратно смотря на мой рот и проводя пальцами по торсу. Из-за этого номера мы сближаемся, и в какой-то момент он просто переезжает ко мне в комнату.       Тэмин становится моей отдушиной, моим спасение. Он легкий в общении, всегда позитивный и очень наивно-чистый, а мне так не хватает всей этой легкости и чистоты в жизни. Мы с ним много болтаем, играем в игры, к тому же с тех пор, как он переезжает ко мне, поставив свою односпальную кровать в другом углу, я перестаю мучиться от бессонницы.       С Кибомом мы слегка отдаляемся. Он начинает больше общаться с Минхо. Кажется, они наконец-то признают, что обожают друг друга. Минхо буквально за секунду угадывает все, чего хочет Ки и удивляет его своей проницательностью. Они не съезжаются в одну комнату, как мы с Тэмином, но продолжают развлекаться вместе, уезжая кататься на машине и смотреть кино. Они погодки и я всегда был удивлен, что они сразу не нашли общий язык, но время все расставило на свои места, и они наконец-то осознали, что им комфортно друг с другом.       Он же часто уезжает домой, проводя все свое свободное время с родственниками и со школьными друзьями, а на концертах в гримерке сидит отдельно и переписывается с кем-то в какаотоке. Он закрывается от нас, и даже на репетициях почти не разговаривает ни со мной, ни с Ки, лишь немного с Тэмином.       Тэмин - тот, кого Он не отталкивает от себя и кого Он безусловно подпускает к себе в любые моменты своей жизни. Именно Тэмин никогда с Ним не ссорится, и именно от Тэмина я узнаю, что Он сейчас переживает сложные времена. Ему трудно продолжать работать, у Него переломный момент. Я узнаю, что Он заставляет себя вставать каждый день, смотреть наше расписание, репетировать и в принципе выходить на сцену. Он даже думает уйти из группы. Тэмин Его переубеждает, но с единственным условием, что мы не будет подходить к Нему и расспрашивать, что да как. Мы с Ки обсуждаем всю эту ситуацию и сходимся во мнении, что не станем пытаться залезть к Нему в душу, когда Он сам этого не желает. Я переживаю за Него, не понимая, что происходит и боюсь, что стал причиной всех этих изменений. Мне остается только смотреть на Него издалека и молчать, стараясь разглядеть в Его глазах хоть какие-то эмоции. А Он в свою очередь совсем перестает смотреть на меня, пытаясь прятать взгляд.       Тяжёлый рабочий год подходит к концу, и нам дают отдых в начале января, как и в прошлом году. Я чувствую, как на меня опять понемногу накатывает депрессия, я снова начинаю больше писать, сидя ночью на кухне, чтобы не мешать Тэмину, снова погружаюсь в печальную атмосферу, снова замечаю, что готов рассыпаться от одного взгляда на Него, особенно на Него такого, который отдалился от всех нас.