— Infornal FuckЪ, «Кукушка» [1].
«Ещё в древние времена понтификата святого Петра мы находим секту христиан, последователей пастыря-женоненавистника Гермы. Это секта николаитов. Под предлогом, что женщина — исчадие ада и исторгнута из недр преисподней на землю для совращения мужчин, николаиты считали более нравственным отдавать предпочтение собственному полу. Как видите, невежды-монахи нашей эпохи всего-навсего лишь плагиаторы».— Лео Таксиль, «Священный вертеп».
— Папа, как мне приятно лежать на твоих коленях! — Альфа с большим удовольствием хотел с головой зарыться в золотые и в белые одежды Сидящего на престоле, но, к сожалению, Господь его оказался очень твёрдым, словно какой-то языческий истукан, это оказалось сложновато выполнить. — Я ценю твою верность более всех прочих моих чад, — промолвил голос, скорее больше мужской, что доносился из-за странной маски, полностью закрывающей лик Папы, также «Взрослого из Взрослых» венчал высокий цилиндрический головной убор. — Правда? Почему же я избран?! Это потому что я убил больше всего рёвозавров — и потому что я лучший — после Йоты? — В том числе. Потому я не только твой Бог, как ты мне сказал. Я твой друг, — говорил Папа. — Но почему ты не назначил Йоту своим другом? Она же убила больше меня и лучше меня? — с детской интонацией спросил Альфа. — Потому что у Йоты совсем нет веры в меня, Альфа. Но я вижу, что у тебя и у твоих братьев/сестёр [2] вера есть, ради веры в меня я вас создал. Потому что когда мы заполучим Звёздное Тело, возможно настанет момент, когда многие из вроде бы верных откажутся от Окончательного решения иррационального вопроса, — говоривший всё это Папа находился один в компании своего любимица на высоком престоле под прозрачным куполом, где отлично виднелось ближайшее тёмное небесное тело в форме картофелины, там светили огни базы в огромном кратере. А ниже простирался охваченный пылью и туманом край красновато-песочного диска Мира. — И тогда ты станешь моей карающей дланью, Альфа, вот почему ты первый среди моих чад, — пояснил Живой Бог. *** Собиралась песчаная буря. Незадолго до предстоящего боя Хиро вновь встретился с Зеро Ту — это была одна из частей Плантации, где дети могли свободно перемещаться. — Здесь никого нет, — заговорила Зеро Ту, облачённая в свою офицерскую униформу (Хиро такой раньше не видел: Зеро Ту носила вдобавок короткий плащ), — а даже если бы тут были бы Взрослые — они бы нам ничего не сделали. — О чём ты? — не понял Хиро. — Что Взрослые могут нам плохого сделать? — Пойдём лучше в тот лес, там мне больше приглянулось, — Зеро Ту развернулась. Хиро напоследок взглянул на прозрачный экран Плантации — несомые по воздуху потоки мутного песка полностью накрыли их. Так как пейзажи не посмотреть — они, правда, во многом похожи и однообразны — Хиро направился вслед за будущей напарницей. — Если тебе там приятно, я тебя отведу! Мне тоже нравится в том лесу! — побежал Хиро. — Вы меня, признаться, раздражаете, — поделилась своими эмоциями Зеро Ту, идя вразвалочку. — «Вы» — это кто? — «Паразиты» — мои «тычинки»: вы все так хотите умереть ради Общества, ради Взрослых, ради Папы, вы так готовы от всего отречься, что это меня раздражает. — Но почему?! — стал негодовать Хиро. — Потому что у вас нет ничего — никакой жизни, кроме этой — как… Рыбки в банке! — Как «рыбки в банке»? — Хиро сам ранее привёл для себя такое сравнение, но на эмоциях сказал: — Я не понимаю твоего сравнения, Зеро Ту! Человечество может выжить лишь благодаря нам! — Я знаю, но сражаюсь я не ради человечества, а ради собственного удовольствия. Я ощущаю себя такой живой, когда убиваю их! Во мне просыпается инстинкт самосохранения и я настолько хочу жить! Если бы не он — меня бы уже не было. Иногда в промежутках я сама хочу умереть — я много-много раз думала о самоубийстве, но моя жизнь — она не принадлежит Обществу, я не хочу, чтобы она ему принадлежала! — Но Общество создало тебя! — напомнил Хиро. — Оно имеет все права на тебя! — Может быть!.. — Зеро Ту повысила голос, и в её глазах Хиро прочитал неприязнь. — Но мне нет до этого дела! Можешь считать меня плохим членом Общества… — Плохим?.. Ладно — пока ты только говоришь это на словах, нет ничего плохого, — пришёл к выводу Хиро, немного приуныв. — Впрочем, чего мне ещё ждать от выкормышей Папы?! — развела руками Зеро Ту. — Не смей даже думать плохо о Папе! — Хиро покоробил даже намёк на негативное отношение к самому Папе! — Хорошо-хорошо! Все вы такие! Такими вас сделало это место! — размахивала руками Зеро Ту. — Потому чего мне возмущаться? Я только высказываю тебе мысли, уверена, скоро ты унесёшь их в небытие! Скажи спасибо Альфе — сделал доброе дело! Хиро признал это — и опечалился. — Ты много видела смерть, — они шли дальше, — скажи, остальные грустили? — Наверное… Я не держу их в голове. Признаться, мне нет дела до их смертей. Жизнь продолжается. Моя жизнь. — Зеро Ту запрокинула рогатую голову. — Я слышала, где-то там далеко — за этими пыльными небесами есть далёкая Голубая Земля, где моря и океаны, зелёные горы и поля — есть в первичном виде, какой Взрослые запечатлели здесь. Вот почему я люблю быть в таких местах — и только в таких. Я сражаюсь за то, чтобы быть тут и может… Может когда-нибудь, когда будет уничтожен последний рёвозавр, Папа, — Зеро Ту назвала его без малейшего намёка на почтение, что было немыслимо для Хиро, — позволит мне уйти туда или хотя бы отправиться на поиски… Такие слова и интонация сказанного очень тронули Хиро: — Послушай, мне тоже очень нравится это место! Я не был в других Плантациях, но в этой Плантации оно — моё самое любимое! — сказал Хиро. — Ещё бы, а что любить на этой кучи металла? — цинично отозвалась Зеро Ту, посмотрев на него своими прекрасными глазами — Хиро не мог сказать, но почему-то они ему идеально понравились! Цинизм, правда, снова покоробил: — Мне очень неприятно слушать то, что ты говоришь про Общество! Лишь Общество достойно того, чтобы за него отдать жизнь! Оно выше любой мечты, любого нашего желания! Да, мне очень нравится твоя идея найти Голубую Землю, хотя — я думаю, её не существует… — Наверное ты прав, — с нотками удручённости выдохнула Зеро Ту, — ведь это место — и есть Земля, она больше не голубая. А за облаками… — Вообще облака — это атмосфера, там начинается космос, содержащий Землю и иные планеты, но они также не пригодны для жизни людей вне Плантаций и только Взрослые, как я слышал, могут достигать ближайших планет, — рассказал Хиро. — Не знаю, есть ли там рёвозавры, но не думаю, что там… Есть что-то отличное от этих… Пустошей, если там тоже нельзя жить вне Плантаций. — Мне так интересно, что ты думаешь о таких вещах, большинство Граждан не думают о чём-то за пределами Плантации, — похвалила Зеро Ту. — Я всегда любил астрономию, очень жаль, что о ней так мало информации. Взрослые словно не хотят, чтобы я об этом много знал — может быть, они думают, я буду слишком много думать о Солнечной системе, а не об Обществе, — в этот момент Хиро поймал себя на мысли, что более он ничего не сделает — ничего не узнает о звёздах, ничего не помыслит даже — потому что его не будет! Альфа постарался. — Давай я сделаю тебе последний подарок — я всегда делаю это мужчинам, — к удивлению Хиро, Зеро Ту произнесла именно это слово — в то время, как обычно они говорили «тычинка». — Давай только выйдем на то озеро. — Тут нет озера — туда надо долго идти, это другая «зелёная зона»… А жаль, я хотел бы увидеть тебя голой, — честно признался Хиро. — Я так понял, это побочные остаточные моего репродуктивного аппарата, доставшегося от животных, но мне очень нравится голое женское тело! Особо твоё — другое мне так не нравилось! — Как ожидаемо! Всем мужчинам нравится моё тело, кроме Альфы, конечно! Они вызывают у него только отторжение! — посмеялась Зеро Ту. Её звонкий голос очень понравился Хиро: — А почему Альфе не нравится твоё тело? — Не знаю! Он мне сказал, ты его уже видел! Но да забудь того, кто толкнул тебя в биореактор. Сейчас я исполню твоё желание! — Зеро Ту начала расстёгивать униформу. — Хорошо-хорошо, спасибо! — Хиро намеревался только посмотреть, но его член уже зашевелился и сбросил каплю. Зеро Ту быстро оголилась до пояса — и Хиро смог снова видеть её шары! О, эти груди! — Ты ещё ведь девственник? — приветливо спросила она, вешая одежду на ближайшую ветку. — Э-эм, что значит «девственник»? — не понял Хиро. — Ты спаривался с женщиной? — Нет! Что ты! Это же нельзя, ведь если «пестик» забеременеет, она не сможет управлять Франксом и станет бесполезной для Общества! — возмутился Хиро. — И зачем спариваться, если этот способ уже века не используют?! — Ах, Хиро — так ведь ты себя называешь?! — посмотрела ему в глаза Зеро Ту. Сердце бешено заколотилось от созерцания её оголённой женской части. — Неужели ты никогда не мастурбировал? — О, это я делал много-много раз… Как все «тычинки». — Но ты воображал женщину? Или смотрел на женщину? — Да… — А теперь подумай, как приятно делать это в живую с женщиной? — В живую?.. А как это?.. — Хиро всё же понял. — Погоди, но во влагалище же нельзя! — Я наполовину рёвозавр — ты человек, я не смогу забеременеть от тебя, мы разные биологические виды… Кроме того, есть верный способ для мужчины сделать это с женщиной без риска беременности, — поделилась Зеро Ту. — Э… — Хиро остался стоять и смотреть на то, как Зеро Ту оголяется дальше. Ах, как он был рад видеть эти ножки! Эти голени и эти стопы! — Раздевайся, нам нужно раздеться, — наставляла Зеро Ту. — Позволь мне всё сделать, поверь, у меня очень большой опыт — я делала это во всех позах и многое знаю. Мы оба получим от этого удовольствие. Ведь должна же я что-то получить от Общества? Я сражаюсь за него, ты сражаешься за него — мы оба получим так немного времени чистого наслаждения, которое испытают Взрослые, когда принимают свои препараты для снятия экзистенциального кризиса. — Хорошо-хорошо! Я сам этого хочу! — Хиро быстро оголился — и сразу заметил, член стоит! Парень складывал свою одежду бережно. — Да хватит возиться с этим! Ты всё равно скоро умрёшь и это тебе не понадобится! — Зеро Ту выбила ему из рук одежду, с которой он возился, как только 016 оказался полностью раздет. Она резко прижала его к себе и впилась языком в рот, а потом рукой схватила член — и как начала стимулировать! Хиро решил, что не будет задавать никаких вопросов — к чему они, когда Зеро Ту действует так уверенно? Но всё же — зачем лезть ему в рот? Зеро Ту опустилась на колени и сама охватила губами ему член — и начала сосать! О, как это было тепло и приятно! Разве что чуть мешались зубки! — «Вот так это делается с женщиной?! Но репродуктивные органы же не там!» — Хиро озадачился по теоретической части, но Зеро Ту доставляла ему то ещё наслаждение, тем паче она взяла пальчиками его за ягодицы и разминала их. Потом она освободила рот и взялась вылизывать молодому человеку мошонку. — Щ-щекотно!.. — Не стоит? — Лучше пососи член… — Хорошо… — Зеро Ту пососала. — Давай ты ляжешь, здесь трава мягкая… — Да, давай, — Хиро прилёг в тени дерева, подстелив свою одежду — Зеро Ту была права, она ему больше не потребуется. Тем паче Хиро озаботило лишь наслаждение. Зеро Ту прилегла меж его расставленных ног животом прямо на землю и взялась сосать — так Хиро не мог видеть её груди, но за это взору открылись иные девичьи прелести — это, в первую очередь, попка — и ножки. Температура возросла, Хиро почувствовал себя ещё лучше — напряжение собиралось у члена! Прямо как при мастурбации, но делать это с живой женщиной так волнительно! А ведь он мог попросить делать это себе Итиго, или Мику, или Кокоро! Ох, как же ему хорошо! — У тебя довольно высоко встало, милый! — посмеялась Зеро Ту. — Не разговаривай, продолжай сосать, пожалуйста! — потребовал Хиро. — Мне так это нравится! — Я знаю что нравится, — Зеро Ту свела брови, посмотрела в лицо Хиро — и снова прильнула, она нависла над ним — её странно-розовые волосы спали на грудь Хиро, а большущие сиськи нависли прямо над ним. Он наконец их потрогал. — Хочешь потеряться членом меж моих грудей? — предложила Зеро Ту. — Ты имеешь в виду молочные железы? Которые так мне нравятся? Да! Да! — Хиро весь загорелся этой идеей. — Но я тоже хочу получить удовольствие — а то какой мне смысл, кроме жалости, тебя ублажать? — ловко поднялась она и повернулась тылом, снова нависла, расставив ноги по обе стороны от головы Хиро и согнув колени. Парень никогда так близко не видел женское влагалище! Вернее в детстве девочки показывали ему свои гениталии — но они его тогда так не привлекали! — Оближи их, — потребовала Зеро Ту. — Х-хорошо… — Хиро был готов на всё. Он вытянул язык и провёл про расщелине, окружённой розовыми волосами. — Вот тут, — указала ему Зеро Ту, — тут бугорок — он называется клитор, ты должен его лизать… — Ага… Хиро не видел, но почувствовал крепкие пальцы Зеро Ту на своём торчащем члене. — Давай ляжем на бок, — предложил Хиро где-то после дух минут лизания, пока он услаждал Зеро Ту таким образом, та разминала ему член. — Давай Так 002 и 016 расположились и продолжили взаимное удовольствие — Хиро не думал ни о скорой смерти, ни о благе Общества, ни о чём другом — женщина полностью увлекла его! — Ах, милый, как мне приятно с тобой! — вдруг простонала Зеро Ту. — Соси быстрее, давай, я скоро! Хиро не смел спросить что именно, он не мог себе позволить отвлекаться от процесса ублажения — твёрдый бугорок увеличился. Хиро делал всё до тех пор, забыв даже о своём члене, покуда Зеро Ту не издала стон. Она часто дышала и кряхтела, а Хиро почувствовал языком какие-то сокращения — и понял, что любовница достигла оргазма. — Спасибо! Мне так приятно! Я хочу по-новой! — она тот час изменила позу — вскочила и ногой под спину перекатила Хиро прямо. И воссела! — У тебя он крепко стоячий! Пусть я ещё на нём попрыгаю! Хиро почувствовал напряжение во лбу — так как разряд тока ударил! А Зеро Ту начала прыгать на его члене, тряся сиськами и услаждая его движениями! — А знаешь, как тебе ещё лучше и уже испытать удовольствие с женщиной? — спросила Зеро Ту между делом. — Как? — Только учти — ты можешь страшно пожалеть, если я расскажу тебе о нём, так как ты будешь жалеть, что не практиковал его со своими женщинами каждый день! Я видела досье вашего отряда — у вас такие красивые девочки! — Зеро Ту облизалась, продолжая скакать на твёрдом члене Хиро. Тот содрогался и напрягался, в животе всё спёрло, вены словно распухли от быстро разогнавшейся крови. Он же был готов скоро выстрелить! — Как?! Всё равно расскажи?! Зеро Ту слезала с члена и набрала в рот побольше слюны. Она облизала фаллос, в результате чего Хиро в очередной раз чуть не кончил. — Теперь лучше встань… — Ага! Хиро распрямился, а Зеро Ту прильнула передом к дереву. — Если ты не замечал, у женщины есть ещё одно отверстие, которое не грозит беременностью! — девушка шире расставила ноги и вытянула спину. — Понятно! Как Альфа! — догадался Хиро. — Но это разве не больно? — Я привыкла! Многие опытные в этом деле «тычинки» раньше встречи со мной практиковали это со своими «пестиками»! Они не желали ничего другого, потому… должен же ты почувствовать, что теряешь? Ведь ты ещё можешь отказаться! Вернуться к своим девкам и делать это… — Не отговаривай! Альфа говорил ради этого с самим Папой! Сам Папа сказал, я не могу подвести Папу! [3] — Хиро разозлился и рукой подвёл член головкой к задней части Зеро Ту, надавил на сфинктер и после некоторого усилия проник в анальное отверстие. — А-ах! — кажется той было немного неудобно. — Давай! — тем не менее она всё же возжелала продолжить акт. — Ага! — Хиро начал вгонять взад и вперёд, как тесно его обхватили! А это зад! Эта спинка! Он не выдержал и почти сразу же разрядился — сперма сбросилась в прямую кишку Зеро Ту и Хиро до того не испытывал ничего приятнее! — О, Зеро Ту, я не ощущал ничего более отличного! Ах! — Хиро вытащил член из горячей попки, и начал успокаивать дыхание. — Теперь может ты останешься со своими? Или с другими? Будешь жить дальше и с каждой симпатичной девушкой пробовать так? — повернула к нему лицо Зеро Ту. — Нет! Неужели ты это затеяла только, чтобы отговорить меня?! — Нет, мне нет дело до твоей жизни — знаешь сколько у меня таких было? Ощущения других людей — у них в голове, не у меня, какое мне дело до их сознания, исчезнет оно или нет? Я просто хочу развлечь себя, не хочу, чтобы события шли одинаково. Потому пытаюсь отговорить… И не только, — после таких пояснений Зеро Ту впилась ему губами в рот. — Давай продолжим, я всё равно намерена всё из тебя выдавить в себя ради собственного удовольствия! Конечно, если бы оно было так — вряд ли Зеро Ту подставила бы попу, и Хиро об этом мельком подумал, но в целом счёл её слова соответствующими действительности: — Я не стану таким как ты, думающим лишь об удовольствии, Общество — важнее, потому я даже не подумаю отказаться от смерти, как бы ты не пыталась меня отговорить! Это мой моральный долг! — важно высказал Хиро. — Тьфу! Как тошно ты говоришь! Папенькин сынок! — Что значит «Папенькин сынок»? — не понял Хиро. — Так док Франкс называет Альфу и это что-то негативное! — Тогда для меня — это похвала! — гордо взмахнул головой Хиро. — Уж лучше соси мне клитор, давай! — Зеро Ту снова легла и он лёг с ней. Так они потратили много часов, пока Хиро окончательно не выбился из сил — его язык устал, пальцы устали и он никогда так не кончал — успев сбросить новой знакомкой сперму как во влагалище, так и в зад. А пока они развлекались перед кончиной Хиро, кое-кто навестил «паразитов» тринадцатой Плантации: — Я всё никак не могу его найти, — прибежала Итиго. — Может быть мы даже его не увидим, если он всё-таки решился… — волновался Горо, также помогавший искать. — Надо тебе связаться с Наной и уточнить… — Да что вы всё суетитесь? — возмутился Дзоромэ, он сидел рядом за столом вместе с Мицуру. — Он придёт, если мы его увидим, если нет — что ж поделать… — Как вы можете так относиться к Хиро?! Он один из нас! — повысила голос Итиго. — Как вам не стыдно?! Что сказал бы Папа, услышь Он тебя? — Папа сказал бы, что без «пестика» Хиро ему не нужен, — ответил Мицуру с самодовольным и мерзковатым тоном. — Ведь так нас учили? Если ты не готов отдать жизнь за Общество — ты не нужен Обществу и самому Папе… — Папа милосерден! Он бы осудил тебя за такие слова! — упрекнула Итиго. — Папа действительно милостив, — послышался вдруг незнакомый голос — все разом обернулись и увидели в дверях улыбающегося незнакомца — невообразимо прекрасного и до конца неясного пола, кажется больше мальчика, с ясными-зелёными глазами, нежно-утончённого блондина в белой униформе. — Папа любит всех нас и особенно меня. И Папа сказал мне, что «тычинка» 016 — ваш «Хиро» — как вы его зовёте — сам принял это решение. Никто его не уговаривал, это великий подвиг! Образец высшей Гражданской сознательности! — проповедовал вошедший. — А ты кто будешь? — спросил Дзоромэ. — Я Альфа Девять, — представился блондин, — вы должны знать о нас… — Да, примите наше почтение, — обратилась к нему Итиго. — Я всё же хотела ещё поговорить с Хиро… — Он скоро будет здесь — так как время увидеться с вами у него есть. С ним изволила поговорить Йота… — Кто? — Зеро Ту то есть, прошу прощения… Она с ним. Я знаю, чем они занимаются, — едва заметные нотки неприязни прозвучали в голосе Альфы. — Чем? — Узнаешь у них… А я просто хочу посмотреть на вас. Папа лично прислал меня, он помнит о каждом из вас и ценит вас. Очень ценит. Никто, кроме Папы не будет ценить вас так высоко и глубоко. Ведь Папа дал цель нашим жизням, кому как не ему ценить нас? Мы должны каждый день в мыслях воздавать хвалу Папе за всё то, что он сделал для нас, — Альфа был невероятно рад тому, что говорил, и снисходительно озирал четырёх пилотов. — А где остальные? Почему я выступаю только перед вами? Все должны слышать меня! — Я… сейчас позову остальных, — сбегал Горо. — А ты это… — Дзоромэ как-то придирчиво осмотрел Альфу, заметив что тот говорит о себе в неопределённом роде, как Взрослые, а не как дети [4], он посчитал это зазнайством. — Ты кто — «пестик» или «тычинка»? — О, какая неграмотность! Ты видно плохо выучил уроки Папы в Саду! Мы — Девятые — можем быть и «пестиками», так и «тычинками»! — сразу стал упрекать Альфа. — Да, тебе следовало бы об этом помнить… — сказал Мицуру, желая выгодно выделиться перед Папским легатом. — Да помню я, кхм-кхм! Просто не верно выразил свои мысли! Я хотел спросить — ты мальчик или девочка?! — верно скорректировал вопрос Дзоромэ. — Как ты смеешь спрашивать у меня такое? Тебе не стыдно? — всё равно надулся Альфа. — А что не так в этом вопросе? — заступилась за напарника Итиго. Горо привёл всех прочих пилотов. — Сама концепция пола — отвратительный атавизм, и нет причин интересоваться у меня, какого я пола! — сказал Альфа. — Ладно-ладно, прости!.. — извинился Дзоромэ. Альфа ещё раз представился перед собравшимися и продолжил проповедовать: — Представления о поле наводит вас на греховные помыслы, отвратительные в очах Папы, лишённые всякого эстетизма! — вещал он на официальном [5]. — Ваши страсти могут отвлечь вас от вашего священного Долга, и Папа всегда очень расстраивается этому. Вам уже должны были сказать отвечающие за вас, что в других Плантациях некоторые смеют грешить против Папы — вводить член во влагалище! Обычно это случается там, где появляется Зеро Ту, её дурное влияние растлевает общественные нравы среди детей… — Если её влияние столь пагубно, почему Папа позволяет ей пилотировать Франкс, да ещё убивать «тычинок»? — возмутилась Итиго. — Папа очень щедр, долготерпелив и многомилостив — и прощает каждого за заслуги его, а заслуги Зеро Ту перед Обществом велики, никто не уничтожил столько рёвозавров классов Гутенберг и Большой Леманн, которых раньше Взрослые ликвидировали лишь ядерным оружием! Даже я за свою жизнь не победил их столько! — признал Альфа. — Ну конечно! Разве потерпел бы Папа убийцу пилотов, не будь она крайне полезна для Общества! — сказал Дзоромэ. — А вы сомневались в рациональности Папы? — Мицуру всё желал поддакнуть Альфе. — Никто из нас не сомневается в уме Папы, — сказала Икуно. — В Саду Папа давал мне читать свои учёные книги, я никогда не знала никого, кто бы знал об устройстве мира больше. Я потому хотела бы спросить — Папа вообще человек? — Человек? — довольно усмехнулся Альфа. — Может быть… — Никогда не сказано напрямую, но я думаю, быть настолько мудрым может лишь компьютер — механический разум? [6] — спросила Икуно. — Нет, я уверен, Папа не человек и не машина, — Альфа покачал головой, — Папа — Бог! — Что такое такое «Бог»? — не понял Горо. — Никогда прежде не слышал этого слова, — Футоши откусил морковь. Альфа с добрым видом выжидал паузу. — Да, что такое «Бог»? — попросил ответа Дзоромэ. До того как Альфа успел было объяснить, разговорила всё та же учёная умница Икуно: — В учебниках я вычитала, что в древности — тысячи лет назад, ещё до эры глобальной индустриализации — то есть в тёмную эпоху, называемую «средневековьем», которая занимала временной промежуток между «каменным веком» и ранней эпохой глобализации, наши предки — примитивные люди — называли «Богом» основу мира… они думали, что мир, который мы видим, слышим, осязаем, наши тела и все вещества, существуют не сами по себе, а благодаря некой всеобщей основе, которую нельзя описать словами — благодаря Богу. — Так верно, 196, говори дальше, — похвалил Альфа. Довольная этим, Икуно решила высказать всё известное: — Люди называли эту основу Богом… ээ… и — по причине своего примитивного интеллекта — приписали этой причине свои черты, личностные черты. Потому люди возводили специальные здания — храмы, и там служили специальные люди — жрецы, они целыми днями просили Бога помочь им. Тогда люди едва ли доживали до ста лет и рано умирали, не могли лечить рак и многие другие болезни, вся их жизнь была сплошным страданием. Потому из отчаяния они молили Бога помочь им, и когда у них благополучно совпадало — они хвалили за это Бога, как когда — напротив — и не везло, они считали, Бог гневается, — рассказывала Икуно. — Какие странные представления, — подивилась Мику. — Они лишены всякой логики, как можно считать реальным то… что нельзя описать языком? Да ещё настолько значимым? — Люди во время стресса могут вести себя неадекватно, Мику, — нашёл объяснение Горо. — Потому они, в те времена, когда, как сказала Икуно, жили в постоянном страхе, в боли и в стрессе. Потому неудивительно, что такие представления могли господствовать. — А чего ты ждала от дикарей? В примитивные эпохи люди шли на поводу у эмоций и чинили друг другу много зла, только Папа вывел их из дикости, — важно напомнил Мицуру. — Но как один человек смог сделать это? Почему так много людей рождалось до Папы и почему лишь Он один смог вывести людей к Прогрессу — к социальному рационализму? — рассудительно спросила Икуно. — Ты задаёшь правильные вопросы. Я тоже задал их себе и понял — обычный человек, не Взрослый, не ребёнок, не дикарь, не способны на такое. И когда я задал их Папе, — рассказывал Альфа, с благоговейной улыбкой раскрывая руки, — и Папа ответил мне: «Я не человек». Я спросил: «что ты такое?» И он спросил меня тогда: «что лежит в основе мира?» Я — помня выводы наших учёных — ответил: «квантовая пена». Тогда Папа ничего более не сказал мне об этом. Кроме: «Думай сам». — Но… ты думаешь… Папа Бог?.. — Икуно удивили такие выводы. — Возможно примитивные дикари извратили идею Бога, но я не нахожу её такой абсурдной — ведь то, что нас окружает — то всё производное от квантовой пены, — Альфа снова раскинул руки, указывая на крышу дома и на сад за окном. — В любом случае, — он сложил руки на груди, — нам не познать мудрость Папы, нам остаётся лишь следовать его Слову. Он же даёт нам думать, ведь ради чего он позволяет нам знать науки, которые не нужным нам — детям? — Ты говоришь, лично говорил с Папой? — спросил Дзоромэ. — Я лежал на Его коленях! И Он гладил Мою голову! — похвастался Альфа. — Никто из детей не удостоился подобного, должен заметить, я первый из избранников Папы! Уверен, Зеро Ту могла бы быть со мной, не будь она столь безнравственна! — Безнравственна? — Итиго ещё больше взволновалась. Это с ней надлежит быть её Хиро? — Как я говорил, Папа прощает её нежелание следовать морали социального рационализма из соображений эффективности. Ведь не надо думать, что Папа тиран или диктатор, как все правители и вожаки прошлого, когда во главе дикарей становился самый подлый, коварный или сильный. Папа в отличие от них желает нашего полного согласия с ним. И хотя оно невозможно по причине нашей ущербности — ведь нас раздирают страсти — верно? Страсти — величайшее зло, противное Папе. Именно страсти заставляют человека жить по его личному хотению и отвергать Общество, построенное по единственной тщательно выверенной схеме — то есть социальному рационализму. Даже самые малые страсти должно не допускать. К сожалению, я не могу подавлять свои страсти, но пока я держу их в руках, я не согрешу против Общества и буду жить, как желает Папа. За это после войны я стану Взрослым, когда Папа наконец реализует директиву об Окончательном решении иррационального вопроса! И вы станете! Всё до одного! Во всей Вселенной больше не останется детей и дикарей, все верные Папе станут Взрослыми и будут вечно жить в гармонии, это будет долгожданный конец истории! Не исчезнет род сей, как это случится! Земля и небо перейдут, но слова Папы не перейдут! — так пылко и эмоционально сказывал Альфа. «Паразитам» очень понравилось всё это, потому они пригласили столь почётного гостя за стол и начали расспрашивать его о Папе. — Когда я лежал на коленях у Папы, не слышал как билось бы сердце под одеяниями, как он дышал, так что Папа не имеет ничего общего с людьми. Я уверен, он раскроет нам свою тайну когда-нибудь, когда мы вырастим. Альфа не осмелился сказать это вслух, но он был чрезвычайно уверен — первым будет он! Хиро вернулся — 016 всегда был немного лохматым, но сейчас, стоя на пороге, выглядел особенно растрёпанным. В мошонке тянуло. — Хиро! — первой выбежала к нему из-за стола Итиго. — Ты в порядке? — В полном! — улыбнулся пилот. — Ты был с Зеро Ту? — Да. — Мне говорили, она такая безнравственная! — Есть… да. — Но ты… чем вы занимались? — Чем… — Она тешила твои страсти — от тебя разит спермой, — унюхал Альфа, сидящий за столом с прочими пилотами. Хиро обменялся с ними приветствиями. — Да, она меня тешила, потому я не могу сказать о ней плохо. Если учесть, что она видела столько смертей, но всё ещё сражается за Общество и Папу. — Хиро сел к остальным. Горо принёс ему дополнительный стул — ранее на нём сидела Наоми. — Вот видите, как Зеро Ту затуманила вашему Хиро разум! — поставил в пример Альфа. — Страсти заставляют человека лучше думать об аморальной личности! — Зеро Ту не сделала ничего безнравственного, не надо наговаривать на неё, — заступился Хиро. — Вот видите — я уже говорю… — А мы уж думали, ты больше не придёшь, — цыкнул Мицуру. — Так это правда, ты намерен умереть с ней? — подхватил Дзоромэ. — Да, собираюсь уйти в первый и в последний бой, хотя она меня отговаривала, Альфа прав — она искушала меня страстями, чтобы я больше думал о своей жизни и о своих удовольствиях… — То есть Зеро Ту против твоей смерти? — спросила Итиго. — Мне так показалось… — Выходит, если она думает о благе другого, она не такая уж аморальная, — сделал вывод Футоши. — Ведь Папа думает о благе каждого всё время. — Только Папа может всех оценить по достоинству, а человек может ценить кого-то одного, потому выходит так, что люди ценят кого-то и не ценят других, потому люди неизбежно конфликтуют, только Папа безупречен, — важно выставил Альфа. — Все мы ценим Папу больше всех на свете, — поддакнул Мицуру. — А как тебя искушала Зеро Ту? — задал вопрос Горо. — Она занималась со мной сексом. — Что такое «секс»? — Кокоро посмотрела на Икуно. — Какое-то старое слово, да? — предположила Мику. — Это спаривание ради удовольствия, да, так люди раньше это называли — между мужчиной и женщиной, то что отрицает Папа, — пояснила Икуно. — Папа предупреждает нас, что секс ведёт к помешательству на почве полового инстинкта. Тогда один человек начинает всё время думать о другом, у него болит сердце и проявляются прочие симптомы, это всё приводит к страданиям и к безнравственности, — стал поучать Альфа. — Как пример тому, в Саду вы должны были изучать «Ромео и Джульетту» в комментариях Папы? К чему привела любовь этих двоих? К смерти. Шекспир был гением именно потому, что одним из немногих во времена дикости сумел решительно осудить половую любовь. Потому вы должны избегать любви [7]. — То есть эта любовь — один из шагов к аморальности? — уточнил Мицуру. — Да, потому для этого вам надо избегать половой любви. Потому мужчинам лучше вымещать страсти с мужчиной, а женщине с женщиной, — посоветовал Альфа. — Большинство людей не склонно любить свой пол, так как любовь — это производное от полового инстинкта. — Но мне так приятно мастурбировать на женщин — это нормально? — спросил Дзоромэ. — Особенно на меня, когда я без одежды, — посетовала Мику. — Вам лучше делать это на мужчин, так будет меньше рисков влюбиться, хотя это тоже мерзко, но без этого нам — детям — нельзя, — поучал Альфа. — Нужно почаще менять предметы вожделения, чтобы не привыкать к одному. — Мы это обязательно запомним, — пообещал Мицуру. — Зеро Ту, к слову, многому меня научила. Она сказала, как можно заниматься сексом и избегать беременности. Для этого надо вставлять член в зад или в рот, — стал рассказывать Хиро. — Как-то не привлекательно, — покачала головой Мику. — В зад? — переспросил Горо. — Не думаю, что это хорошая идея… ведь член такой большой… — подумала Икуно. — Зеро Ту сказала, у «Папинького сынка» Альфы полно специальной смазки, но для этого можно использовать слюну, — рассказывал Хиро. — Ты ведь дашь смазку? А то не хорошо, что ты страстям придаёшься, а другим не даёшь. — Хорошо, я дам вам смазку, — пообещал Альфа, страшно не желая выглядить лицемером. — В конце концов зад — лучшее место для того, что предназначено для деторождения этой нелепой природой! — А что такое деторождение? Это когда «пестик» в себе развивает нового… человека? — как-то робко поинтересовалась Кокоро. — Да, раньше люди размножались таким образом, — ответила Икуно. — И многие женщины умирали от несовершенства этого метода. Пока не пришёл Папа, люди так размножались и это было ужасно. Процесс появления ребёнка — это такая мука. Вы должны благодарить Папу за избавление вас от такого кошмара, который грозил вашей жизни, — сказал Альфа. — Из того, что ты говоришь «вас», а не «нас», я думаю, ты всё же биологически мужчина, — сделал наблюдение Дзоромэ. — А тебе что? — спросил Альфа. — Да так — просто… — Но всё же мне интересно, как вы занимались сексом с Зеро Ту? — спросила Итиго. Мицуру особенно внимательно слушал. Хиро всё рассказал во все подробностях. — Каждый раз, когда я спускал в неё сперму, это было много раз приятнее обычной мастурбации! — особенно акцентировал Хиро. — Потому я рекомендую вам попробовать в рот и в зад, ведь мы столько мастурбировали на «пестиков»! — Думаю, это можно попробовать, — Дзоромэ посмотрел на Мику. — Я тебе ничего в свой зад вставить не дам! Особенно эту штуку — она мне не нравится! — Тогда, Икуно, как насчёт тебя? — спросил Дзоромэ. — Не знаю… Мне как-то не разу не хотелось ничего с мужчинами… — Икуно о чём-то подумала. — А я так поняла, мужчина может просто засунуть в мужчину, — Мицуру особенно внимательно её слушал, — то что вы скажете о женщинах? — Я ничего не хочу говорить о женщинах, женское тело — по-моему — просто омерзительно, я не хочу даже в мыслях его касаться, — высказал Альфа. — Наверное Папа именно за это избрал меня — за то, что я никогда не желал женщину! — А мы все желали женщин, — покаялся Футоши. — Я больше всего желал Кокоро. — Икуно, чтобы ублажить «пестиков», надо лизать им клиторы — это такие бугорки, вы сами их не раз стимулировали в ваннах, — пояснил Хиро. — Но ты знаешь, ты же делала это с Наоми в Саду очень часто. — Да, точно… Мне особенно приятно, когда другая «пестик» мне это делает, — призналась Икуно. Она посмотрела на Итиго: — Наоми нет с нами, сделаешь мне сегодня? — Э… — та больше думала о Хиро, и такой вопрос вырвал её из мыслей. — Да, наверное. Ребята ещё обо всём поговорили, после чего Альфа ушёл, Нана кратко изложила планы будущей операции — через 100 часов две Плантации должны были встретиться возле хребта, с противоположной стороны которого обнаружили Большого Леманна. — Скоро меня не будет, мне надо лечь спать пораньше, — зевнул Хиро, оставив напарников. 016 лёг в постель — сон не шёл, потому парень решил попробовать те слабые успокоительные препараты, которые ему в таком случае дозволялись. Он спит в последний раз. Неожиданно к нему постучали. — Да? — Хиро, это Мицуру, мы можем поговорить? — Да… Хиро открыл дверь напарнику. — Я хочу поговорить с тобой… Вернее, — в глазах Мицуру Хиро вместо привычной надменности прочитал эмоциональное напряжение, — попросить прощение. Я грубил тебе часто… Прости, это всё потому, что мы не сможем вместе управлять Франксом! — Хорошо, я прощаю тебя. Я не держу больше на тебя обиды, хотя мне казалось — ты несправедливо был зол ко мне, — сказал Хиро. — Да, теперь когда ты скоро погибнешь… Я вначале не поверил — думал, ты выделываешься, но… — на глазах Мицуру появились слёзы. — Я так не хочу, чтобы ты уходил от нас! Мне так не жалко кого-то другого, как жалко тебя! Вот Наоми мне почти не жалко! А тебя!.. — Но почему именно меня? — не понял Хиро. — С самого детства я хотел быть с тобой партнёром! Твоим «пестиком»! — Проходи, — Хиро пропустил Мицуру в комнату. Тот сел ему на кровать и начал размазывать слёзы по лицу. — А вместо меня ты ушёл с какой-то Зеро Ту!.. Которая тебя убьёт! — Мицуру… — Я знаю, ты не виноват! Ты должен это делать! А я тебе грубил, я так перед тобой виноват! — плакался Мицуру. — Если ты извиняешься — я больше не держу на тебя обиды, — Хиро сел рядом. — Говорю же. — Можно я проведу сон с тобой? В одной кровати? Как мы когда-то? — попросил Мицуру. — Хорошо, ложись, — Хиро подумал, что с другом ему будет не так одиноко и скорбно. Итиго тоже желала посетить Хиро, но Икуно её заняла — она пришла к ней в комнату и попросила: — Давай разденемся полностью и поспим вместе? — Э… — Итиго подумала: что она может сделать? Уж лучше ей забыть Хиро и не страдать от потери. — Хорошо, вообще я хотела идти к Хиро, но… Давай полежим вместе, да… Девушки обнажились и легли. — Давай… Ты простимулируешь мне клитор? — попросила Икуно. — Хорошо. — Итиго взялась за дело. — Как мне приятно с тобой! — Икуно крепко прижалась к ней. — Прошу, поделай это языком, как делал Хиро Зеро Ту… Так ты мне никогда не делала! — Хорошо… Итиго коснулась языком этого бугорка — процесс не занял много усилий: Икуно быстро настиг оргазм и она открыто простонала! Ей было как никогда хорошо! Всё лицо обычно сдержанной и умной девчонки уподобилось помидору! — Итиго! Ты мне кажешься самой красивой на свете! — всё сильнее и сильнее тискала её Икуно. — Ладно-ладно, ты мне тоже нравишься… — улыбалась та, прижимая подругу. Голый Дзоромэ мастурбировал перед Кокоро, попросив её раздеться — благо та всегда вела себя послушно и никогда не отказывала показать нагое тело. — Сейчас выстрелит! Интересно, на сколько?! — наяривал себе парень. — А-а!.. — Кокоро закрыла себя руками, когда в неё полетели капли. — Попал! — Дзоромэ опрокинулся на кровать и задрыгал ногами и руками, громко хохоча. Как ему было хорошо! — Как всё обернулось, а? — грустил Горо в кампании Футоши и Мику. — Каждый из нас может погибнуть! Как думаю об этом! Мне так страшно! — призналась Мику. — Мне тоже, — Футоши жевал булку. После чего протянул Мику. — Может поешь? Она с джемом… Уж лучше поесть, чем… — Спасибо, — отломила себе кусок Мику. — Слушай, Хиро, — попросил Мицуру, когда они минут десять пролежали в тишине друг с другом, — я конечно не Зеро Ту, но… Давай мы разденемся, я хочу смотреть на тебя голого. — Э… — к Хиро всё равно сон не шёл и он решил пойти на поводу у друга. Парни обнажились и посмотрели на свои худосочные юношеские тела. — Мне нравится смотреть не только на голых «пестиков», но и на голых «тычинок», мне совсем не нравится смотреть, например, на Футоши, но нравится на Горо — но особенно нравится на тебя, — признался Мицуру, Хиро заметил, его член приподнялся. — Ясно… — Ты говорил, Зеро Ту у тебя сосала, да? — Да, но я не думаю, что ты у меня что-то выжмешь… У меня как после многоразовой мастурбации — там пусто, — сказал Хиро. — Тогда может ты мне это сделаешь? — попросил Мицуру, начиная теребить рукой свой член. — Я хочу, чтобы это сделал ты… — Хорошо, ладно, перед смертью нужно сделать как можно больше добрых дел, — согласился Хиро, нагибаясь и впервые беря в рот мужской член. — «Так вот каково Зеро Ту?» — он начал сосать. Член у Мицуру быстро поднялся. — Как мне приятно, Хиро! — щёки обычно аристократически бледного Мицуру покраснели. Хиро продолжал — и такие старания неизбежно принесли свои плоды: горячая и очень солёная жидкость заполнила ротовую полость Хиро. Он сразу же начал с отвращением её сплёвывать: — Прости, Мицуру, но это какая-то гадость! — Извини… — удовлетворённо выдохнул кончивший друг. — Ничего… Ты доволен? — Хиро требовалось прополоскать рот. — Давай спать, — он всё же принял на ночь успокоительное. — Хорошо, я буду теперь помнить о тебе, даже если другие забудут! Итиго наконец выбралась из рук Икуно, но ничего не смогла сообразить — она тихо расплакалась перед друзьями и Горо пришлось увести её собой в комнату: она страшно не хотела терять Хиро! А завтра безжалостно наступало.