Революционерка во Франксе

— Сам Папа повысил Хиро в звании?! — завалился в общую комнату Дзоромэ, до чьих ушей уже дошли свежие вести, с парнишкой появились Мику, Кокоро и Икуно. — Именно так, — скромно отозвался «тычинка» Стрелиции, сидя за столом в окружении прочих. — Хиро теперь зовут «Омикрон», он — полноценный полурёвозавр, — пояснил Горо. — Омикрон?!. — подошёл Дзоромэ. — Дзоромэ, ребята, — обернулся к ним Хиро, — зовите меня Хиро, как звали. «Омикрон» — официальное имя вместо «код 016», но вы же всё время звали меня по тому имени, которым я сам себя нарёк. — Но ты первый, у кого есть полноценное имя от Папы! — не стала скрывать своей восторженности Мику. — Думаю, людям имена не положены, — рассудил Футоши, — мы же не полурёвозавры. — Верно, — Зеро Ту положила ногу на ногу, — вы — всего лишь расходный материал для людей, чьи задницы вы защищаете. Никто не понял, почему Зеро Ту назвала именно эту часть тела как главную. — Как неприятно это звучит, — смиренно промолвила Кокоро. — Да, но это правда, — поддержал Мицуру в циничной манере. — Папа нас ценит! Он же оценил подвиги Хиро?! — немного всполошился Дзоромэ. — Папа оценил Хиро или Омикрона за все те особенности, которые присущи только полурёвозавру, — заметила Икуно, — потому его он оценил по своей цене, а нас по своей — и мы действительно расходный материал, независимо от нашего мнения на этот счёт. — Икуно — как всегда умница, — одобрила Зеро Ту, протягивая руку к стакану с соком, который она весь выдула с присеста, — все вещи понимает правильно, — облизала девчушка губы, вернула стакан на место, все как-то проследили взглядом за этим жестом — Зеро Ту говорила о таких волнующих и роковых вещах с полной беззаботностью. — Да, Папа говорит правду, когда оценивает нас по цене, — не могла не согласиться и командирша Итиго. — Мне… мне это неприятно, если мы… действительно такого стоим, — Дзоромэ приуныв от очередного осознания того, что они — лишь пушечное мясо. — Папа осуждает тех, кто хочет получить большего, чем у него должно быть… — вспомнила Мику, важно потом добавив: — из рациональных соображений. — Нас нельзя заменить, Дзоромэ, а если другие будут на нашем месте, они же тоже захотят себя кем-то заменить? — рассудил Горо, стараясь встать в положение неких иных гипотетических лиц, каковые встанут на их роль. — Я намерен получить большее, чем у меня есть, — Хиро посмотрел на Зеро Ту, — давай продолжим изготовление платья. — Угу, хоть чем-то займёмся, — потянулась она. — Хотя шить я не умею, любимый, потому не могу ничего сообразить. — Хоть чем-то?.. да-а-а, с тех пор, как вы стали секретным орудием Папы, нас не так часто выпускают против рёвов, — сказал Дзоромэ. — Как раз мы не рискуем, — Кокоро расценила это как нечто положительное. — Да, но мы не набираемся опыта, — Икуно подошла к вопросу критично, — мы всё равно будем участвовать в штурме Звёздного Тела. Конечно, возможно, нас оставят в резерве, вперёд пойдут элитные отряды, но… нам всё равно предстоит выступить. — Это точно, потому я за большее участие в операциях, — настоял Мицуру, впрочем, возможно аристократический красавчик просто храбрился. — Ты так хочешь рисковать? — посмотрела на него Кокоро. — Дело не в риске, Кокоро, — умно взглянул ей в лицо Мицуру, — я согласен с Икуно, нам нужно набираться опыта. — Нас не выпускали ещё и в следствии починки Франксов, — напомнила Итиго. — Нана и Хати говорили, что все неполадки устранят лишь к концу недели. В последнее время наблюдается острая нехватка ресурсов. — Я ещё что хочу сказать, Зеро Ту и Хиро ещё не синхронизировались вместе когда они оба полурёвы, результаты могут быть сложно предсказуемы, — обратила внимание Икуно, — я подходила и лично спрашивала это у Франкса. — Я тоже говорил с ним, но я уверен, что всё будет нормально, — не сомневался Хиро, он встал и подошёл к шторам, которые жених с окон снял (к недовольству Итиго) и проделывал всякие манипуляции. — Думаю, моя новая униформа Девятых — или теперь вернее будет сказать Десятых — подойдёт мне в качестве мужского свадебного костюма. — Молодец, Хиро, мне ты пошил наряд из штор, а сам — в офицерское облачение? — приобняла его сзади Зеро Ту. — Главное, как сказал Франкс, это сделано с любовью, — Хиро посмотрел на свою женщину, — а он в этом разбирается… Зеро Ту моргнула и всунула меж розовых губ такую же розовую конфетку. — Как скажешь, ты это всё делаешь ради наших чувств, как люди когда-то… — Зеро Ту тихо прошептала ему на ухо: — Как я хочу на Землю, может там остались люди, которые живут так?.. — Я думаю, — Хиро посмотрел ей в плотную в глаза, — это не так важно, главное — то, что мы делаем так… — Эй, о чём вы там всё время шушукаетесь? — встал с места Дзоромэ и подошёл к сладкой парочке. — Неважно, это так — между нами всякое… — Хиро улыбался друзьям, но не знал, как сформулировать мысль идущую дальше. — Это всё половая любовь — то, что осуждает Папа, — снова в своём критичном духе напомнила Итиго, складывая руки на груди, вероятно, впрочем, только потому, что Хиро меньше внимания уделял лично ей. Тот перестал улыбаться — посмотрел на командиршу, при этом сдерживая себя, чтобы не обрушиться на Папу и его режим. — Но при этом Папа даровал Хиро повышение, — вступился Горо. — Это не значит, что Папа одобрил бы все его действия, — возразила Итиго. — Просто Папа не знает… — Вообще-то нас постоянно прослушивают и Папа не может об этом не знать, — обратил внимание Футоши. — Удивительно, Папа тогда не… если он обратил на нас внимание, но не разрешил наши сомнения?.. — задалась вопросом Кокоро. — Э-э, наверное мы слишком много о себе думаем, в конечном счёте — мы все исполним свой долг, — нашёл ответ Горо, — Папа это знает, Дзоромэ, потому доверяет нам… Я так считаю. — Звучит логично, — поддержал Мицуру. — Да, Мицуру, ты так считаешь? — обратилась к нему Кокоро, явно любуясь аристократическим величием своего избранника. Футоши с внутренним протестом проследил этот взгляд — ну что пухляк мог возразить? Хиро занялся дальнейшим сшиванием штор, неожиданно в помещение вошёл сам Вернер. — Доктор Франкс! — сразу же встала постойкой смирно Итиго. Остальные ребята менее собрано повторили её позу, только Зеро Ту не шелохнулась — вальяжно выкинула обнажённые ноги на стол, скучающе сгибая и разгибая пальцы, и за обе щёки безмятежно трескала бутерброд. — Вольно, солдаты! — бросил на них чёткий взгляд растрёпанный полумеханический старец. — Доктор, — Хиро повернулся к старику, стоя возле импровизированной мастерской — Зеро Ту это быстро надоело, да и она мало что умела. — Я хочу сделать вам подарок на свадьбу, — протянул вошедший пальцы и пощекотал оголённые стопы Зеро Ту, та поначалу не обратила внимание, а после, когда пришедший протопал к Хиро, медленно повернула к старику лицо, выражавшее нечто вроде холодного презрения. С собой Вернер принёс что-то упакованное и начал раскрывать — это оказалось полупрозрачное светлое платье, похоже на то, которое Хиро видел на картинках и которое пытался воссоздать из ближайшего подходящего материала — то есть комнатных штор (и это оказалось далеко не столь просто, как на первый взгляд). — В это облачилась моя жена Карина Милза, — Франкс посмотрел на Зеро Ту, — это, подойди, примерь. — Стальной пердун, пусть лучше мой любимый закончит свою работу, — проживала Зеро Ту. — Его одежда сделана «с любовью», как ты говоришь. — Но Зеро Ту, это объективно лучше!.. — осматривал наряд Хиро, очень радуясь, что ему не надо будет делать облачение для возлюбленной. — Пожалуйста, примерь ради меня? Франкс отдал его мне потому, что увидел мои проблемы… эээ… — будущий супруг ещё раз кинул взгляд на части штор, которые пытался сшить. — Хорошо, если ты просишь, — встала Зеро Ту и изящно прошла к Франксу, не меняя отношения, выраженного во взгляде. Как же надменно и жестоко она взирала на немного поникшего старика! Хиро даже стало жалко Вернера, несмотря на то, что ему были известны те ужасы и мерзости, каковые этот мерзавец сотворил с Зеро Ту. Последняя взяла платье и начал осматривать его. Обнюхала — Хиро тоже уловил какой-то новый запах. — Думаю, ээ, тут ещё сохранились частицы её свадебных духов. Я забыл, где это лежало. Моя Карина только один раз… на свадьбу… Эх… Думаю, тебе будет немного мало, но если на вскидку, у вас где-то одинаковые размеры, — прикидывал Франкс. — Давай, дорогая, — одобрил Хиро. Зеро Ту начала думать, как облачиться. Сейчас на ней находилось минимум одежды — всего лишь облегающая светлая майка и такое же нижнее бельё. Зеро Ту взялась облачаться, оставаясь пока сдержанной и явно немного не такой, какой её желал бы видеть Хиро — похоже, это из-за Франкса. Она облачилась — светлое и полупрозрачное одеяние хорошо легло поверх минимально одетого тела, подчёркивая сладкие розовые оголённые места, прекрасно сочетающиеся с более насыщенным розовым цветом волос — Зеро Ту откинула волосы. — Очень даже недурно, не так ли? — просмотрел Вернер на Хиро, голос старика задрожал и из живого глаза показалась слеза. — Пойду просмотрю в зеркало, — гордо направилась Зеро Ту. Хиро и Вернер, а также все остальные последовали за ней. — Это раньше люди такую одежду на брачные ритуалы носили? — уточнил Футоши, попутно прикидывая, как в подобном будет выглядеть Кокоро. — Тебе сказали, — скептически отнёсся к этому Дзоромэ. — По-моему, ээ, в этом нет смысла, особенно, если бы Папа подобного бы не одобрил. — Тебя не спрашивают, — отозвалась Зеро Ту, останавливаясь перед зеркалом и вглядываясь в отражение: первым делом, она конечно же обратила внимание на рога. — По-моему, — встал рядом Хиро, ровно смотря в зеркало, — мы хорошо вместе выглядим — розовый и голубой также хорошо сочетаются, как синий и красный. И наши рога, — у Хиро теперь на голове красовалась такая же дуга, призванная блокировать случайные эффекты электромагнитного возмущения. — Думаю, да, — не отрывая взору от своего лица, Зеро Ту коснулась Хиро, молодые взялись под руку, как они видели на старых снимках. — А они правда мне нравятся вместе, — честно признался Горо. Итиго бросила на своего высокого светлого парня характерный взгляд. — Прости, командир, если возмущаю твои эмоции, но говорю честно, — извинился тот, сразу поняв, чем недовольна его «пестик». — Я… я не особо… — Итиго желала что-то сказать, но слова для точного выражения чувств как-то не попались на язык. — По-моему ты выглядишь хорошо, — оценил Вернер, когда Зеро Ту и Хиро вместе повернулись к нему. — В таком случае, Зеро Ту, — обернулся к любимой Хиро, — у нас нет больше толкового повода откладывать свадьбу. Давайте поженимся прямо сейчас — Мицуру? — Да, я готов быть вашим жрецом, — приблизился тот. — Я как раз принёс форму Омикрона, только что распечатал [1], — доставал Франкс из той же сумки. — Ведь ты же её собирался?.. — О, хорошо! — Хиро принялся раздеваться, чтобы облачиться в новую одежду. Белая униформа не отличалась от прочего облачения Девятых (вернее — теперь Десятых) и хорошо легла на фигуру Хиро. Зеро Ту только обулась. Хиро ещё раз оглядел её и сказал: — Лучше разуйся, без обуви ты мне нравишься больше, тем более мы пройдём совсем немного по мягкой траве. — Как скажешь, — Зеро Ту снова обнажила свои розовые соблазнительные ножки. — Да… — Хиро окинул взором друзей, — так, нам нужна свадебная процессия? — Вы можете нарвать цветов, — предложил Франкс. — Не нужно рвать цветы, — отказалась Зеро Ту, — ведь если вы их срываете, они гниют и… зачем мне так любоваться их видом? — Да, наверное, хм, она права, — поддержала Кокоро. — Идёмте тогда к тому месту, которое вы выбрали, — предложил Горо. — Да, — Зеро Ту снова взяла Хиро за руку. — Пошли, ээ… Группа направилась вперёд, включая Вернера Франкса — они вышли из дома и прошли к двум близко растущим деревьям, которые Хиро очень приглянулись. — Мицуру, ты же помнишь, что должен сказать? — решила удостовериться в этот момент Кокоро, прикидывая, кто мог бы стать жрецом на их свадьбе. — Да, конечно, — аристократический красавчик встал спиной к деревьям и лицом к Хиро и Зеро Ту, — я помню, ты показывал фотографии со свадьб. Там, где был жрец — он стоит перед парой. — Хорошо, Мицуру, — Хиро хотел уж повелеть приступать, как вдруг Франкс достал пару колец и протянул молодожёнам. — Вы должны ещё друг другу одеть на указательные пальцы вот это — это символ вашего брака. — О, спасибо, — принял Хиро. — Сразу после церемонии жреца, — посмотрел Вернер, — давай. — Начинай, Мицуру, — счастливо улыбнулся Хиро. — Хиро, готов ли ты взять в жёны Зеро Ту? — ритуально вопросил Мицуру. — Да, готов! — Зеро Ту, готова ли ты взять в мужья Хиро? — Готова. — Есть ли возражения против этого союза? — обратился Мицуру теперь ко всем, очень ровно всё говоря. Он посмотрел на Итиго, и не только он один, та покосилась на Горо и встретила его взгляд. — Пусть возражения будут высказаны сейчас, — продолжал Мицуру, — или пусть тот, у кого есть возражения — молчит вечность. — «Сказать, что Зеро Ту аморальная?!» — вопрошала себя Итиго. — «Но сама свадьба аморальна — Папа осуждает подобные иррациональные ритуалы!» Потому Итиго промолчала, кроме того, понимая, что Хиро станет неприятно, если она влезет. Уж пусть лучше она молчит вечно. — В таком случае, если нет возражений… Я объявляю вас мужем и женой… — говорил перед деревьями Мицуру. — Именем бога Пана, — подсказал Франкс. — Именем бога Пана! Зеро Ту и Хиро улыбнулись друг другу, словно бы в знак — мягкий зелёный листок упал с ветки и украсил розовую головку невесты. Хати и Нана наблюдали за этим через камеру и в один миг на глаза попалось некое помрачение вокруг возлюбленных, по краям — сами изображения Хиро и Зеро Ту в белом никак не изменились. — Что это, Хати? — взволновалась Нана, впервые за долгое время её мигом отчётливо кольнул страх, впрочем, быстро уйдя. — Ты видел? — Вероятно — дефект записи, — нашёл рациональное объяснение Хати, попутно также улавливая эмоциональное возмущение. — Вы можете поцеловаться, — позволил преподобный. Зеро Ту и Хиро объединились в поцелуе и одели друг другу кольца на пальцы. — Теперь должна быть первая брачная ночь, — промолвил Вернер. — Да, думаю, это хорошая идея, — согласился Хиро и посмотрел на преподобного. — Спасибо, Мицуру, за венчание. — В благодарность я хотел бы спустить сперму в твой зад, — не стыл скрывать Мицуру. Вернер рассмеялся: — А ты даёшь, преподобный! — Я предпочту, чтобы в первую брачную ночь мы с любимым были бы вместе, — потребовала босоногая невеста после очередного поцелуя.  — Да, Мицуру, у тебя ещё будет время, — поддержал возлюбленную Хиро. — Хорошо, я воспользуюсь задом Кокоро, — не стал настаивать Мицуру. — Хиро, ты говорил, невесте полагается букет цветов? — Зеро Ту, не снимала листа с головы, посмотрела на цветущую поляну, удачно произраставшую поблизости. — Словно сама судьба нам их подарила, гляди — сколько! — Вообще эта порода всегда цветёт, — объяснил Вернер, — её и вывели искусственно, с самым разным окрасом лепестков, в природе, что думаешь, цветы круглый год такие яркие и цветущие? — У Зеро Ту волосы, у-ум, как роза! — Хиро приткнулся к ним. — Я хотела бы посмотреть на снег, — промолвила Зеро Ту. — Я люблю зелёный лес, но снега я не видела никогда. — Мы его увидим, любимая, — без колебаний выпалил Хиро, — обещаю! Они вернулись в дом и Хиро разлил всем алкоголь. — В целом, учитывая физиологию полурёвозавров, — Вернер попросил налить себе, — ты даже не почувствуешь и бутылки. Тебе надо будет проглотить несколько литров в один присест для лёгкого быстрого проходящего опьянения. — А нам? — настороженно уточнила Итиго. — Если на всех вас разлить бутылку, то ничего тоже не будет, от лёгкого опьянения никто не умирал. Раньше в древности люди пили алкоголь всегда — так как это было безопасное питьё, — объяснял Вернер, попутно вчитываясь в этикетку на языке, который был неизвестен Хиро. — Это французский, язык родины Маркиза де Сада, якобы изобличающего секс и порок в вашей школьной литературе. — Почему якобы? — не поняла Итиго. — Сам Маркиз де Сад любил секс, и постоянно им занимался. За это его хотело казнить религиозное правительство, потому, будучи весь в гневе, де Сад разразился нарочито скандальными романами, где довёл до статического абсурда всё это «нарушение моральных норм», — поведал Франкс. — Вот оно что? То есть вообще де Сад не думал бороться с сексом? — приподнял брови Хиро. — Какой там! Он трахался всю жизнь и, насколько я понял, любил женщин, и любил унижение во время секса — у всех в сексе есть предрасположенность к чему-то, кому-то любо прилюдно демонстрировать гениталии для возбуждения, кто-то хочет лизать ножки, кому-то нравится анальный секс, кто-то любит блондинок, кто-то — брюнеток, — рассказывал Франкс, глядя в кружку с алкоголем, пока никто не собирался пить. — Папа, например, любил женщин младшего возраста, нет — не детей, он не педофил, вроде — но младшего, потом у него что-то не сложилось и он помешался на идеи демонизации секса и деторождения. Озвученное не удивило Хиро, но произвело впечатление на всех остальных. — Папа… когда-то влюблялся? — уточнил Горо. — Как мы? — Да, когда-то Папа был простым человеком, как вы и как я — он делал всё и… Человек может ошибаться и Папа тоже может быть не прав, — сказал Вернер, — но он использовал свою власть, чтобы сделать свою точку зрения по всем вопросам единственно провозглашаемую как верную. — Погодите, я прочла много книг Папы, разве он не аргументирует свою позицию, чтобы доказать её правильность? — задала вопрос Икуно. — «Конечно! Аргументирует! Демагог он древний!» — зло подумал Хиро. — Ты называешь себя Икуно, верно? — посмотрел на неё Франкс, поднося кружку к губам. — Да. — Вот что я тебе скажу, Икуно, если ты будешь слушать аргументацию одного человека или вернее, если этот один человек — всего лишь человек, — Вернер подумал, что сильно десакрализирует ореол Папы, напоминая о том, кто он такой, — будет единственным, чья точка зрения может быть тебе известна, то тебе произвольная точка зрения будет казаться до конца совершенно правильной, лишь потому, что этот человек её придерживатся. Икуно серьёзно задумалась. — Давайте пить, — Хиро приступил к употреблению алкоголя, остальные последовали за ним — Мицуру и Дзоромэ выпили первым, потом опрокинули горячительного Горо и Кокоро с Мику. Ребятами во многом двигало извечное человеческое любопытство. — Жуть, — сразу отставила Итого, лишь немного испив, — какое ощущение в горле?! — Я вам говорил, это такое слабое ощущение в горле, ничего страшного, — отверг возражения Хиро. — Мне не нравится, я не буду, — надула губы Итиго. — Хорошо, просто я предложил попробовать. — Налейте ещё, — попросил Мицуру. — Я тоже не против, — протянула пустой стакан Мику. — Давай, — наполнил им Хиро, — кто-нибудь ещё желает? Горо вчувствовался в послевкусие и добавил: — В целом можно ещё, Хиро. — Мне тоже налейте, по-моему, сладко, — попросила Кокоро. — Да, сладко, потому и мне, — подал кружку Дзоромэ, — хочу сладкого. — Я тогда могу пить из бутылки, — взяла одну Зеро Ту и с очень вульгарным видом влила в себя прямо из горла. — А не слишком ли это? — обеспокоилась Итиго. — Не слишком, она даже если пару бутылок выдует, то только слега опьянеет, опять же — вы можете спокойно немного опьянеть, — убеждал Вернер, — в конце концов нас всё ещё сторожат Шестые, даже внезапную атаку Двора они возьмут на себя. — То есть вы попускаете пьянство? — напряглась Итиго. — Нет, я не пропускают пьянство, я имею в виду, что немного пить — в меру — может быть полезно для снятия стресса и для веселья, — посмотрел ей в лицо Вернер. — Что сказали бы Нана и Хати? — напряглась Итиго. — Спроси у них — вон они, — мотнул головой Франкс. — Что? — Итиго повернулась и увидела появившихся в комнате штабных командиров. — Хиро, Зеро Ту, я пригласил их на вашу свадьбу, как приглашали люди раньше своих близких, — пояснил старик. — А, хорошо, — не стал возражать Хиро. — Попробуйте, — достал им парень кружки для питья. — Спасибо, Вернер говорил, чтобы мы были готовы выпить, — сел Хати. Вместе с Наной он употребил спритного. — Давайте попробуем что-нибудь ещё, — Вернер взял новую бутылку среди поставленных Хиро. — Тот проповедник древнего бога, должно быть не обидеться, если мы испробуем всю его коллекцию, там на небесах, ему Иисус подаст винишко покруче. — Вы лучше меня разбираетесь в старой культуре, потому давайте под вашим руководством испробуем разные виды алкоголя, — Хиро решил всячески способствовать опьянению своих друзей. — Хиро, — позже после застолья обратился к нему Горо. — У-угц? — повернулся к нему друг с набитыми щёками, теперь ему часто хотелось набивать желудок. — Нам надо поговорить, — серьёзно обратился тот, с сомнением в глазах. Понимая, что речь идёт о приватном разговоре, Хиро оставил прочих и потопал за другом. — Если хочешь, мы можем выйти? — предложил Хиро. — Да нет, мне нечего скрывать от Папы, Хиро, как и от других, просто хочу спокойно поговорить, чтобы никто не отвлекал во время разговора, особенно этот Дзоромэ, — смотрел на друга Горо. — Ты изменился, и я не очень теперь тебя понимаю. — Почему? — глядел Хиро в глаза Горо. — Просто мне кажется… наверное это всё потому, что мы теперь на передовой. Это объяснимо, мне сложно выразить это словами, — заминался Горо. Того что-то беспокоило и это нечто юноша желал высказать, но терминов не хватало или же он просто не мог сформировать мысль? Что ж, Хиро теперь знал, чтобы формулировать мысли, опыт также необходим. — Вижу, тебя волнуют мои изменения, — подошёл он ближе. — Это ведь связано с Зеро Ту? У нас ведь с её появлением началось что-то необычное, кроме всего прочего. — Необычное? Да, ага, пожалуй… На тебя влияет она. Раньше ты казался более тихим и спокойным, мне так кажется, сейчас… ты такой задумчивый и увереный, плюс эти отношения между тобой и Итиго, мне вы казались раньше очень хорошо друг к другу относящимися, — сказал Горо. — Итиго просто ревнует ко мне, — хлопнул глазами Хиро, уже всё проживав и наслаждаясь ощущением заполненного желудка. — Я думал, ээ, она что-то скажет против вашего брака, но она молчала. — Думаю, Итиго должна понять, что невозможно удовлетворить желания всех людей и нужно идти на компромисс, — заключил Хиро, по запаху ощущая её близкое присутствие — возможно, Итиго его даже слышала. И Хиро желал бы, дабы оно было так. Близилось время отбоя. — Ну как, любимый? — скакала на копье полностью обнажённая Зеро Ту. — О, это замечательная первая брачная ночь! — усмехнулся в ответ тот, лёжа и наслаждаясь личиком и трясущимися перед ним грудями. — Надеюсь, Омикрон, — мастурбировал на всё это стоящий рядом с постелью Дзоромэ со своей привычной ухмылочкой, — Мицуру не соскучится по твоему заду? — А-ах!.. — напряг лицо Хиро. — Я сейчас кончу! — Сжал он пальцы на ногах. — Сейчас! — Какой нетерпеливый! Я только раза два разрядилась… эх!.. на твоём!.. эх! — сквозь придыхание, ещё быстрее и чаще заскакала Зеро Ту. — О, я тоже готов! — очень часто водил рукою по члену Дзоромэ. — Тогда кончи на Зеро Ту! Залей ей лицо спермой! Это так меня возбудит! Хочу кончить на это! — попросил Хиро, весь красный и готовый держаться из последних сил, сперма, казалось, кипела — словно магма вулкана. — О, как скажешь! Как скажешь! — Дзоромэ часто наяривал, занимая должное место. — Быстрее! — Хиро едва-едва мог терпеть! Он взмолился небу, лишь бы хоть немного капелек спермы Дзоромэ попало на личико Зеро Ту! — Сейчас! Сейчас! — наяривал Дзоромэ, паренёк стиснул зубы: — А-ах! — светлое семя наконец вышибло с его конца — капли обдали грудь жены, что-то всё же попало ей на лицо. — Так! Так! — спустил Дзоромэ. — А-а! — наблюдая за этим, Хиро даже приложив волю, не имел никаких шансов сдержаться — мячики этих грудей, эти щёки со светлеющей спермой, извергнутой Дзоромэ. — Отлично! — выпалил теперь уж Хиро, с огромным наслаждением выпуская каплю за каплей во влагалище Зеро Ту. — Отлично! Ох! — нахваливал Хиро. — Ах, как мне нравится кончать в тебя, Зеро Ту! Всякий раз — это очень приятно! — А как приятно мне, хе-хе, на других спускать! — довольствовался голый онанист Дзоромэ. — У-уф! Мицуру стоял у двери и судя по выражению утончённого лица парнишки, далеко не самые светлые думы владели его головой. — Похоже, Хиро совсем не рад твоему вниманию, — подошёл Горо. — Не расстраивайся, Итиго тоже не нравится сношаться в зад. — Жаль, что я и Хиро — мужчины, — поник лицом Мицуру. — Я сам, если честно, чувствую себя не очень хорошо, когда меня сношают в зад… Но мне потом всё время каждый раз хочется снова, это очень приятно, если я стимулирую свой член, я часто фантазирую об этом… И у меня встаёт. — Кажется тебе нравится Кокоро, уверен, если бы тебя нравились только мужчины, тебя бы тут не было, — Горо желал больше привлечь внимание воздыхателя к той, кто влюблена в него. — Да, она мне нравится, но… — Мицуру повернулся в ту сторону, где должна была находиться Кокоро, — возможно, она чувствует то, что чувствую я, когда Хиро не уделяет мне внимания. Мне не хочется, чтобы она из-за меня ощущала себя так. Пойду к ней, раз я не могу с Хиро. Правда, Короро тоже неприятно, когда я имею её в зад, при этом у неё даже нет члена, чтобы онанировать и так получать удовольствие — самое лучшее удовольствие, как по мне… Почему оно сопряжено с болью? Теперь я понимаю Папу, физиология очень отвратительно устроена. — Да, ты прав, я даже не могу наслаждаться с Итиго одновременно… Зато очень хорошо всё получается у Икуно — девочки могут так лечь, чтобы сосать вагины друг у друга, им ничего вставлять не надо. У них всё здорово… Жаль, Итиго, как мне кажется, не настолько любит Икуно, как она её. Зато я очень люблю смотреть на их ласки. — О чём говорите? — вышел к ним раздетый Дзоромэ со сложенной одеждой в руках. — О ласках? Смысл о них говорить? Идите и займитесь ими! Мицуру, ты же своей очереди ждёшь? Наш Омикрон как раз кончил! — Нет, я пойду к Кокоро, — развернулся Мицуру. — Я просто хотел спросить, что Мицуру тут делает… Пойду к Итиго и Икуно — наверное, они уже ласкают друг друга, люблю больше смотреть на двух девушек, — поведал Горо. — Эх! Я больше люблю Зеро Ту! О, как мне нравится кончать ей во влагалище, но ещё больше я люблю мастурбировать! Особо при всех, когда на меня кто-то смотрит! Это очень приятно! — делился своими вкусами Дзоромэ. Мицуру оставил друзей позади и нашёл Кокоро в своей комнате. — Ты уже был с Хиро? — посмотрела на него девушка, сидящая на постели. Кокоро знала, что Мицуру не отличался особой половой силой и обычно мог кончить лишь раз в день, потому если он уже сбросил в желанные потроха Хиро, то не сможет уделить ей внимание. — Нет, не был, Хиро весь снова с Зеро Ту, — закрыл за собой дверь Мицуру и сел перед Кокоро, та сразу же улыбнулась и в вожделении, придвинулась к кавалеру. У Кокоро в голове созрел дерзкий план — всё то время, когда Хиро был заключён в капсуле Вернера и Альто, Кокоро долго думала об экзистенциальных вещах и надумала нечто крайне противоречивое — плод размышлений состоял из двух положений: первое сводилось к тому, что они всего лишь расходный материал и потому совершенно неважно что будет в будущем, ибо они погибнут; второе заключалось в том, что Кокоро хотела оставить о себе след в будущем. Придумала она только одно — завести ребёнка. Своего личного. Совершенно неважно, что будет потом. Она оставит о себе нечто в будущем. Следуя этим двум, казалось бы, странно сочетаемые желаниям, плюс под воздействием алкоголя, Кокоро незаметно пронзила презерватив… — Давай, Мицуру, я хочу, чтобы ты вошёл в моё влагалище, — Кокоро взяла в рот копьё кавалера и стала подводить любовника к твёрдости. Когда у того встал — она сама скрыла конец заранее взятым презервативом, воссела и стала прыгать, показывая все прелести Мицуру. Тот верно кончил вскоре — со стоном изверг горячую жидкость и Кокоро понадеялась, что какое-то её количество проникло в детородное лоно, тем более её саму хватил оргазм о той мысли, что хоть что-то сквозь покров презерватива обдаст её изнутри. Хати тем же вечером сношал Нану, поставленную перед ним на четвереньки, весь красный, покрытый потом, но с закрытыми губами. — Ум, — военный муж весь напрягался, не замедляя темп, весь отдаваясь порыву иметь женщину, расположенную перед ним в позе по-собачьи. Хати положил руку ей на спину, другой обхватывал таз — о, её светлая спинка, поясница, задница… — Точно ничего не будет? — задал вопрос Хати. — Да, я дал ей противозачаточное, так что можешь от души облить ей киску, — хихикнул Франкс, сам наблюдая за сношением и мастурбируя на стуле. — Тогда… — Хати продолжил — раз, раз — сперма вырвалась в женское лоно и свободно затопила нутро Наны. — Я всё… Хати извлёк свой мокрый от семени член. — А теперь я, теперь я! — вскочил старый Франкс и через некоторое время сбросил семя прямо на лицо Наны. — Возьми в рот! — Не буду, оно горькое! — отказалась Нана и начала сразу же вытирать сперму доктора с милого личика. — Ну как Хати? — скрыл свой инструмент грязный похотливый Франкс. — Ощутил, ну? — Да, как это приятно! Я не ощущал ничего приятнее, когда оно вырывается наружу! — сел на кровать Хати. — Мне тоже понравилось, впервые за столько времени я испытала подобные чувства! — разделила мнение Нана. — Вот-вот, видите, что дал вам Хиро? — подмигнул Вернер. — Но вы уверены, что это он? — всё ещё не могла поверить Нана. — Возможно, он мог сделать это своими рогами, другое дело — навскидку — это же очень сложный процесс, сознательно повлиять на что-то в организме магнитным полем? — задумался Хати. — Просто Хиро — волшебник, — сел на стул Франкс, — а магия позволяет изменять материю, не думая ни о чём другом, кроме как о конечной цели и добиваться лишь её усилием воли, при этом полностью обходя побочные эффекты по пути до достижения… Я полагаю назвать это именно «волшебством» — в иначе, как это наименовать? Пусть вас не удивляет она, просто эту силу ещё предстоит изучать, и я буду это делать, я и одновременно вместе с этим буду получать наслаждение от секса, в отличие от этого идиота Председателя! Плод познания и плод страсти — одинаково хороши! *** — Обследования хорошие, — вошёл в комнату Сихан Раджикрави, все Девятые, сидящие на диванах, посмотрели в его сторону. — Можно сказать, вы полноценно здоровы. — Значит больничный режим снимается? — охотно уточнил Альфа, всё ещё сидя в светлой пижаме вместе с другими — цвет кожи полностью восстановился на прежний здоровый, от синюшных мешков под глазами не осталось и следа. Таковые темнели только под глазами у господина Раджикрави, но там они занимали это место всегда. — Да, это значит — вы снова сможете удовлетворить свои страсти, — чуть улыбнулся Сихан. — Рад это слышать, — не стал скрывать Альфа, — а то спокойная мастурбация раз в день нас, признаться, только распаляла. Эти страсти — просто омерзительны! Как я наконец хочу, чтобы Папа избавил нас от них! Они делают из нас животных, хотящих друг друга! — Совершенно верно, но не стоит так отчаиваться, — столь же приветливо говорил Сихан. — Это же просто секс. Мы, Взрослые, в нём не нуждаемся, я вообще его никогда не хотел, выкладывая всю страсть в Полигон, а что до вас — то каждому своё, такова древняя мудрость. — Мы тоже очень рады, что наконец можем серьёзно удовлетвориться, — прильнул Бета к Гамме, который в ответ также обхватил рукой преданного возлюбленного. — Совершенно верно, — согласился активный сладострастный избранник Беты, уже будучи весь в нетерпении овладеть смазливым синеволосым. — Как хорошо, Дельта, — повернулся к зеленовласке Эпсилон. — Тебе легче это переносить, ты — женщина, как и вам, — посмотрел здоровяк на тройняшек Зету, Эту и Тету. — Не правда, я женщина — и я всё равно хочу! Не забывай, я мастурбировала целый день напролёт об угол стола! — Дельта заключила в объятья своего силача с фиолетовыми волосами. — Давайте не будем об этом говорить при Сихане! — возмутился вдруг Альфа. — Имейте благочестие не восхвалять тягу к грязи в его присутствии! Девятые немного виновато посмотрели на своего командира. — Подумайте, разве вели бы вы себя подобным образом перед лицом Папы? — обратился к ним далее с проповедью Альфа, желая быть самым правильным. Этими словами идейный начальник пристыдил Дельту и Эпсилона, Гамму и Бету.  — Прости нас, — извинилась первая. — Мы должны стремиться к идеалу, если хотим быть добродетельны, а для этого нужно всякий раз поступать так, как мы поступили бы перед лицом Папы, — заключил Альфа, гордо оборачиваясь к Сихану, как ему нравилось, что один из Взрослых присутствует при такой речи! Какой он молодец в глазах господина Раджикрави! — Ничегошеньки, всё нормально: для вас, Детей, нормально быть такими, говорю же, ох, вы слишком много времени уделяете этой ерунде! — промолвил Сихан, похоже, искренне находя проблему высосанной из пальца. — Вы можете повеселиться перед отправкой. — Куда именно нас отправят? — спросил Эпсилон. Эта, Тета и Зета обменялись безмолвными взглядами, они уже знали куда. — Думаю, это вас не обрадует, но ваш путь лежит к двенадцатой Плантации, — назвал Сихан. — Доктор Клеф разработал на основе захваченного «рёвофранкса» новые юниты для вас. Он сделал это в самые кратчайшие сроки, поразив даже меня. Он настоящий волшебник. — Хорошо, если такова воля Папы — мы будем вынуждены сделать это при всей неприязни к доктору Клефу, — пообещал Альфа. — Зато там будет Булат, Альфа, — напомнил тут Бета. — И что с того? Булат — такой же «паразит», как все остальные для меня, — обернулся к ним Альфа с надутыми губами. — Не пытайся меня обмануть, ты нас сам учишь праведности, а сам — кхм… — Гамма поймал на себе недовольный взгляд Альфы, который разумел присутствие важного Сихана. Хотя сам при нём заикнулся о теме, да ещё так довольно, а потом перешёл на обсуждение, когда другие продолжили её развивать! — Простите. — В таком случае, если у вас нет вопросов, я удаляюсь, где-то через три часа вы отбудете… Я искренне желаю вам удачи — Клеф действительно, тот ещё… «человек», — даже сам Сихан не мог толком применить такое понятие к господину Альто. Двенадцатая Плантация стояла перед многочисленными разломами в земле, где всюду чернели выгоревшие останки рёвозавров, торчащие в небо обломками рёбер и иных конструкций изломанного внутреннего каркаса. Их испарения привлекали сородичей и чтобы не тратить боезаряды основной Плантации, «Мясной цирк» то и дело встречал названых гостей. Сейчас набежало особенно много колоритных противников — тем паче под разорванной твердью обнаружились протяжённые туннели и нападающие во всю неслись из них. При этом Клеф желал их исследовать, потому приказал производить зачистку без бомбардировок, здесь обнаружились останки цивилизации разумных рёвозавров. — Эх! — приняв в себя шар раскалённого фосфора — ерунда для доспеха Франкса, Булат мечом разделил напополам конец выскочившего из-под земли живого кольчатого шланга, протянувшегося дальше через половину неба, спереди у прыгучего выползня громоздилась гудящая круглая голова с парой работающих широких буров. — Не уйдёшь! Агатосма вольно мотнул головой, повторив движение Булата, рога разразились выстрелом — две пары рассекающих сегментарную структуру огненных линий следом пронзили пыльный свод. — Я вижу твоё ядро! Система автоматически всё навела, она даже действовала на опережение, определяя из движения ядра его дальнейшее местоположение прямо внутри противника. Булат чуть повёл передом, Агатосма запрокинул спину чуть назад, от лица на груди вышибли разнокалиберные мазеры и протонные излучатели — всё следом залилось жидкой синевой, орудия пронзили извивающегося длинного рёвозавра, его ядро, перемещающееся внутри «кольчатого шланга», сокрушил взрыв и обломки с дымящимися следами посыпались вниз вместе со струями искр. — Перекусить! — Булат не без аппетита быстро вырвал ядро из ближайшего подпрыгнувшего рёвозавра, похожего на носорога с колёсами, и закинул добычу в рот на груди своего Франкса. Не успели осыпаться останки километрового «кольчатого шланга» с бурами, как через завесу испарений и дыма огненные шары белого фосфора устремились к вращающемуся диском бронзовому Франксу Амирис. Он наискосок пролетел между ними и оказался частично задет — шары разбились возле большого кратера с оплавленными следами. Внутри этой впадины расположился Вампи и стрелял снайпером в несущихся бегунов — сие подземники вырывались из дальних туннелей, не обрушенных во время странной битвы рёвозавров то ли друг с другом, то ли с неизвестным противником — походили эти мишени Вампи на древних рептилий со множеством ног, очень вытянутые с налитыми синими пластиными, данные саламандры казались очень тяжеловесным, около шестидесяти метров в длину и десять в толщину, немного притуплённые морды завершались расходящимися в разные стороны козырьками из того же материала, что и пластины. Этих пёрших напролом через весь обстрел бегунов прикрывал здоровенный шагаход с приплюснутой головой, весь завещанный доспехами, чьи дугообразные вытянутые ручищи переходили в раструбы фосфоровых огнемётов — он в рост достигал около пятидесяти метров на фоне стандартного двадцатиметрового Франкса. Выстрел Вампи из магма-пушки разнёс одному ящеру голову и выши там, где с тыла туши на землю спадал тащившейся следом хвост, от этого враг надулся и буквально лопнул, заплескав окрестности свежей синей жидкостью — таковая в более засохшем виде покрывала тут всё. Тодалия с воздуха производила точечный обстрел из импульсных винтовок, попадания разносили бегущих многоногих и хвостатых в со чмакиванием разбрызгивающиеся ошмётки, вместе с этим с металлическим хрустом ломался какой-то упругий внутренний корпус под синеватым твёрдым покрытием. Впрочем, выстрелов требовалось не мало даже при пальбе — 700 в минуту. Агатосма с гудящими соплами из-за спины напрыгивал с боку и рубал пополам, перебивал со скрежетом бьющееся ядро — благо сканер надёжно показывал его место нахождение и у этих созданий данный орган устойчиво находился в одном месте. Франкс Петея в собранном виде кружил высокого над бегущими и производил мощные взрывы своими силовыми генераторами. Пятидесятиметровый рёвозавр-огнемётчик всё отвлекался, стараясь попасть то в одного, тот в другого, при этом он генерировал достаточно прочный поглотитель вкупе с доспехами, чтобы выдерживать силовые взрывы Петеи и попадания импульсных винтовок Тодалии. — Вампи, целясь в этого! — Булат указал «толстого» шагающего огнеметателя на голографической карте, после того, как перерубил многоногого. Амирис рассёк над ним небо, сбив собой какого-то летающего рёвозавра, состоящего из нагромождения непонятных спиц и работающих сопл — Булат прострелил ему ядро из мазера, когда этот «непонятно кто» свалился, сильно погнутый. — Слушаюсь! — отозвался Литий, чей паразитический брат-близнец пролопотал: — Кякрас-готофо! — Знаю! Большущий Вампи выбрался из кратера, покидая позицию, и ящер-рёвозавр, каковой составлял нижнюю часть туши этого своеобразного «кентавра», раскрыл глотку и дал мощнейший залп магма-снарядом, всех оставшихся рёвозавров — живых и куда больше мёртвых, сдуло — щит бронированного огнемётчика принял на себя столь мощный урон и даже отразил в разные стороны разрушительные ударные волны. В месте, где он шагал, далее поднялось грибовидное облако. — Поразили? — присмотрелся Литий. — Неф! Они жиф! — немного скорчился Натрий. — Булат, Натрий говорит — этот жив! — сразу доложил Литий. — Это так! — подтвердила Медь из Амириса. — Я тоже чувствую! Сканеры после вспышки смогли показать местность сквозь облако пыли и дыма, огнемётчик вышагал с места попадания, у пятидесятиметрового верзилы частично отлетела одна рука и сам он весь полыхал своим же фосфором, тупая голова мстительно вертелась во все стороны. — Поглотитель вроде пробили, но чуть-чуть не достало для брони! — проклацал зубами на кривой челюсти Гидрид, оценивая всё с высоко летящей Петлеи. — У нас кончается боезаряд! — добавил следом его брат-близнец Калий. — Никогда не встречала таких прочных поглотителей! — отозвалась Хром из снижающейся Тодалия. — Словно Плантация! — У меня тоже почти села дальнобойка! Я добью его сам вблизи! — Булат устремил широкий меч, плашмя сверкнула. — Давай, Цинк! — выставив к нему широкий зад, сгибаюшейся спереди Булат с надрывом дёрнулся, каметой рванул Агатосма на своих соплах — андроид молниеносно оказался возле большого многопострадавшего шагахода, чья вторая рука с раструбой вытянулась — мечник подпрыгнул на струях пламени и рассёк раструбу за тысячную долю секунды, синяя жидкость излилась на горящую белым фосфором землю, куда следом встал Агатосма. — Вроде пробиваю! — обрадовался Булат и чуть отвёл свой двадцатиметровый Франкс поодаль от пятидесятиметровой громадины. — Поглотитель канул! После этого возвышающейся противник остановил взгляд ярко-синих мелких рассыпанных глаз-точек на Агатосме с мечом — и из последних сил расширил барьер, он буквально испарил много раз расколутую и нагретую твердь под ногами. Давлением, расширяющейся шар обрушился на Агатосму, словно ветер, он стал оттеснять Франкс. Позади в кабине раздался писк механического цилиндра:  — Что такое, Цинк?! — Булат двинул вперёд, вытянув рассекающий меч. — Упорный, да! Вокруг всё сверкало от странных изливающихся поток, доспехи рёвозавра раскрылись и показались какие-то причудливо закрученные улитковидные и грушеподобеные неведомые штуковины медного оттенка. В этот момент оставшиеся рёвозавры начали притягиваться хвостами — живые назад побежали сознательно, куда больше мёртвых потянуло эффектом поля — произошло это прежде всего с теми, у кого оставались более целые ядра, чем у прочих. — Как же меня затягивает в эту жопу! — сравнил Булат, когда Агатосму в первую очередь затянуло и завалило, хвосты ящеров состыковались с шагаходом — меч пронзил противника, но у того оказалось сразу несколько ядер, остриё вышло из спины и окрасилось в оранжевый. — Не стрелять, иначе повредим Булату! — решительно приказал Цезий в Тодалии, его глаза-окуляры чем-то постоянно дёргали за твердью стёкол. — Да, я выбирусь! — Булат весь судорожно огляделся, позади снова запищал цилиндр. — Да, Цинк, и не такое было! У ящерец сложились пластины и они перекрутились друг вокруг друга так, словно у них совсем не было костей — таким образом рёвозавр перестроился в нечто со множеством сегментов, каждый из которых чем-то напоминал хобот с плеядой свисающихся и скукоженных конечностей — масса с них передавалась в центр. — Как плотно нас сжали! — вытянул шею Булат. — Ну это ещё не повод возвратника! Он знал, что не сможет обосновать свою полезность без Агатосмы. — И знаешь что, Цинк, — Булат стал переключать кнопки, — если мы в жопе… значит, надо кончить! Дуло, выходившее ниже пояса у Агатосмы, вытянулось и уткнулось в перестраивающуюся структуру рёвозавра. Он как раз распростёр свои щупы и видоизменил козырьки на головах у поглощённых ящеров в раструбы: из них он успел произвести несколько выстрелов уже не фосфором, а магма-энергией, отчего разорвалось несколько ближайших бегущих к нему куч мёртвых рёвозавров. И следом ослепительна вспышка! Экраны с Булатом и Цинком замельтешили, данные с Агатосмы перестали поступать. — Фиксирую активацию возвратника! — доложила стареющая Сульфид с крайне сморщенным зеленоватым лицом. — Но это не Булат! — прокричала её близнец Эльбор. — Агатосма! — разглядел Цезий. Оный Франкс вылетел из точки взрыва, откуда вышибал белый фосфор. На вершине пламенного столба Агатосма раскинул руки, словно крылья, и через несколько секунд приземлился подле кратера с Вампи — Франкс утратил меч и получил прочие многочисленные повреждения. Связь, однако, восстановилась: — Я жив! — доложил Булат, дополнительно активировав скафандр перед «разрыванием жопы». Вслед с ним раздался писк: — Цинк тоже! Он настраивает системы! В остальном Агатосма ещё пылала фосфором и вся сильно искорёжилась с наружного корпуса, хотя в целом он, как ни странно, устоял и защитил нутро. Ноги подогнулись и машину рухнула, излив немного оранжевой жидкости. — Починка возможна, потому жить будешь, — обрадовал Цезий, получив все данные от Цинка. — О, хорошо! Я намерен ещё пожить! — донёсся голос Булата, командир «Мясного цирка» связывался с помощью скафандра, внутри всю кабину затянуло дымом. Цинк выпустил специальную летучую смесь, гасившую пламя. — Удивительно, что этот рёвозавр сразу не собрал всех своих, — Литий поглядел во всё ещё взлетающее в небо белое пламя, там, где у останков разлилось много синей слякоти от уничтоженного Агатосмой слияния рёвозавров. — Неф, думафю, онф… поступфил умно… — пробурчал Натрий. — Изъясняйся лучше телепатией, — предложил брат. — Хорошо, — сосредоточилась на его приёме Медь — рог из глазницы запульсировал. И устами её Натрий сказал, нормальным голосом: — Если бы этот рёвозавр сразу соединился бы с остальными, то стал бы лёгкой мишенью — его задавили бы огнём, так что он поступил как раз умно, если конечно, так можно говорить о подобном существе. Умно, когда отвлёк внимание от себя на прочих. Возможно, он хотел подойти ближе к Плантации. Булат вручную приводил в порядок что мог внутри Агатосмы, попутно говоря: — Эти рёвы позволяют эмоциям брать над собой верх. Они как несущиеся машины, именно эмоции должны давать нам силы, но не управлять нами… Мне кажется, они объединились из-за инстинкта скорее, чем по расчёту… но с другой стороны — правды мы никогда не узнаем. Агатосма отправилась в ремонтный ангар. — Нам не удаётся точно выяснить, каким образом были уничтожены рёвозавры, — передавал доктор Раймонд с Плантации двенадцать, — такое впечатление, словно у них произошла поломка и всё тот же механизм, обеспечивающий их обмен веществ вышел из-под контроля и раскидал их. Но обследования местности при этом указывают на бой — нам удалось с большим трудом найти останки неизвестной Фуксии, но они очень сильно повреждены. — Как вы знаете, рёвозавры никогда раньше не нападали друг на друга, но очень похоже, что это произошла междоусобица, — проговорил далее по линии связи голос другого участника Клуба Друзей Человечества — Уотсона. — Раймонд, а каково мнение доктора Клефа? — прозвучал женский голос Оливии Пирс. — Клеф пока его не вынес относительно происходящего. От него сложно что-то добиться, пока он не завершит исследования. Булат вышел на обширный мостик, с которого открывался вид на светлые и изящные новые Фуксии. Сюда механические системы под руководством гемов придвинули Агатосму. — Ох, как я рад, что могу хоть так отдохнуть — рёвы целый день бегут… Вы полностью повторили их? — обернулся Булат к появившемуся доктору Клефу. — Как говорили древние, к чему заново изобретать велосипед? Я внёс улучшения, но они незначительны, — типично ответил тот. — Хочу спросить, почему ты вместо дальнобойной атаки по тому рёвозавру, нанёс удар в ближнем бою, что привело к подобным потерям. Булат опёрся на ограждение. — Я следовал вашей директиве по возможности экономить боеприпасы, так как Вампи требовалось скапливать на новый выстрел, а быстросоздаваемые — в том числе вами — не могли бы его пробить. Я ожидал справиться с его нестабильной зашитой, меня подвело лишь то, что он внезапно начал ассимилировать своих, — так всё обосновал командир. — Вы же сами всегда говорили, что при любом самом тщательном подходе возможна заминка. До тех пор пока у вас нет власти над величайшей силой Вселенной — Судьбой. А Звёздное Тело ещё не в ваших руках… — Всё верно, Булат. Твоё оправдание принято, ты прав, — с такими словами Альто Клеф закончил расчехлять некий предмет в виде палочки из обработанного дерева. В другую руку он взял некой красноватый кристалл, скрытый пальцами от излишни любопытного взора Булата. — Только я вынужден тратить энтелехию [2] философского камня, чтобы трансфигурация не обратилась. — Мне это известно, — Булат резко обернулся обратно к Агатосме. — Но раз вы потратили на новых Фуксий, в чём такая уж проблема потратить на Агатосму? Тем более в её случае надо будет переместить куда меньше молекул. — Я всего лишь экономлю время, — Альто Клеф после некоторого сосредоточения изящно провернул палочкой в воздухе и прямо на глазах за секунды все части повреждённого и выгоревшего корпуса сами собой, словно эластичные лепестки, выправились, сложились, трещины исчезли и чёрный налёт гари полностью сошёл с них — единственный мужской Франкс стоял как новый! — А сколько ещё осталось энтелехии? — полюбопытствовал Булат. Клеф повернул к нему голову, явно намеренно — так как обычно этот трансчеловек, если хотел говорить, то говорил независимо о того, куда он смотрит — ведь всё равно его слышат. И доктор Клеф улыбнулся — очень натянуто, синтетическая кожа очень нелепо изобразила реальную пластику, впрочем, исключительно потому, что эстетизм Клефа мало волновал (впрочем, как знал Будет, этот человек — ещё когда таковым был, очень любил демонстрировать всем свою улыбку чеширского кота — и, как полагал Булат, не отказался от этой привычки даже после удаления всего, что могло быть названо человечностью, а посему только ради этого и носил на лице синтетическую кожу, да и вообще сохранял гуманоидную форму). — Достаточно, чтобы я мог бы просто так поправить тебе причёску. Он взмахнул той же палочкой перед лицом Булата — его волосы, ранее потерявшие характерную форму по вине схлопнувшегося скафандра, снова вытянулись ровно над глазами. — О! — Булат потрогал рукой, смутился, словно стыдливая студентка, и кокетливо заёрничал: — Как великодушно, доктор Клеф, как великолепно! Да я за одно это жизнь за вас отдам! — Ты можешь звать меня настоящим именем, когда мы наедине, — дозволил шеф, надёжно скрывая все артефакты прямо внутри своего нечеловеческого организма, для этого его грудная клетка раскрывалась через специальную расходящуюся одежду. — Как скажете, Том Марволо Реддл, — буквально пропел Булат. *** Разумный рёвозавр материализовался в саркофаге. — Всё в порядке, — доложил Чёрный Принц. — Как видите, мои разработки действуют. — Хорошо, — одобрила Принцесса, наблюдая за встающим сородичем. — Я доволен этим испытанием, — признался всё тот же Принц, — если всё пойдёт хорошо, я завершу квантовый поглотитель ещё до того, как они перейдут охранный рубеж. — Я уже активировала стражей, — Принцесса посмотрела на голографическую проекцию, где бежали тексты рёвозавров и где демонстрировалась интерактивная карта. Множество Плантаций шло к ним и множество рёвозавров шли навстречу противнику. Карты показывали также движение вражеских спутников над поверхностью планеты. — Будет продуктивно, если страж, которого я собираюсь направить против тех трёх отродий ВИРМ, будет оснащён именно такими разработками. — Если бы Лот от нас не ушёл, я мог бы закончить быстрее, но так приходится использовать всё, что осталось от ВИРМ, — Чёрный Принц простёр руку — они стояли на своего рода балконе-мостике-штабе над огромным пространством, где шло возведение мелкими рёвозаврами-рабочими структуры вроде октаэдра, занимающей почти всю полость с техногенными стенами на протяжении многих сотен метров. В её вершине всё ещё оставалась открытой шахта, чьи стены состояли из закрученных улитковидных и грушеподобеных образований медного цвета, туда куда опускались размягчённые фиолетовые ВИРМ со вскрытыми корпусами, где зияли золотые ядра с тянущимися проводами…