Революционерка во Франксе

Хиро возлëг с Зеро Ту, созерцая в упор её светлое и похотливое личико, исполненное вызывающей страстью — под натиском его движений она смотрит на него и наслаждается, позади сжимая поднятыми ногами таз любимого. — Ох!.. — Хиро держит голову над ней и смотрит то на это очаровательное лицо, то опускает взор на грудь под собой. Эти достоинства дополнительно содрогают его внутри, меж фаллосом и анусом, эти достоинства, стоит только взгляду пасть на них. — О, любимый, — Зеро Ту уловила в его глазах, — я чувствую ты сейчас кончишь! Ах! — Я не кончу, пока не кончишь ты, эх-хэх! — Хиро размеренно двигался, опираясь на руки и раз за разом производя преткновение тазом, погружая стоящий, твердейший и горячий фаллос в мокрую, широкую вагину. — Я ожидаю почувствовать твои сокращения, — прошептал Хиро и насладился жаркими губами возлюбленной жены. — Ах!.. Обладатель синих рогов обнажил челюсть, со слегка более выраженными резцами, чем у нормального человека. — А-а-ах!.. Пока Хиро протяжно выпускал воздух, он почувствовал быстрые и горячие сокращения влагалища своей жены. — Это оргазм или имитация? — Ты ещё спроси… а-ах! Любимый, я настоящая или шпион-оборотень?! — издевательски вопросила Зеро Ту, при этом достаточно серьëзно. — А-ха-ха-ха!.. — Хиро сладостно расслабился. После чего, вслед счастливой улыбки как следует с усилиями приложился, прикусил губу и наконец, после нескольких быстрых и частых фрикций, когда внутренний накал достиг предела и вылился в череду нарастающих и крайне приятных сокращений внутри меж фаллосом и анусом, он издал звук и разрядился: — Эа-ых!.. Сперма сошла в мокрое влагалище, даря невероятные по сладости ощущения. — Ты кончил почти одновременно со мной! — заявила Зеро Ту, чьë лоно наполнилось семенем. — Уф! — Хиро отпрянул своей выразительной, плоской юношеской грудью и сел перед любимой на пятки, и опустил свой расслабленный взор на пару больших, восходящих женских холмиков; спокойно восстановил дыхание. Потом сложил ноги, приложил подошву к подошве, ладонь к ладони и замер перед протяжно лежащей любимой. — Скажешь, когда захочешь ещё, любимый, — Зеро Ту зевнула, расправила конечности и перевернулась на бок. — А я сейчас хочу спать. — Угу. Хиро немного посидел в такой позе, склоняя голову и прикрывая веки. Его синие рожки аккуратно выглядывали из тëмной чëлки. Розовые волосы Зеро Ту широко раскидывались от подушки, где красавица положила голову и закрыла веки, тихо посапывая. Раздался звук поступающей информации. — Да, — Хиро повернул голову туда, где компьютер вывел перед кроватью голограмму. — Хочу сообщить, — заговорил появившейся доктор Раймонд из клуба «Друзей Человечества», — на нашем пути через десять часов появятся два крупных Гутенберга и у нас нет никакого передового оружия, кроме Стрелиции. — Хорошо, я понял. Это первые рубежи обороны Гран Криваса, — подумал Хиро. — Здесь должны быть самые мощные рëвозавры. Зеро Ту тогда открыла веки и уже слушала. — Да. Но перед тем, как мы их достигнем, — рассказывал Раймонд, — к нам присоединится ближайшая группа охотников… — Штрафбат? — назвала их Зеро Ту. — А? — повернул голову Хиро. — Те, кого отправили на верную смерть за нарушение правил поведения, — Зеро Ту потянулась к флакону со сладким соком. — Раймонд, это ландскнехты или просто? — Ну-у… Они вполне сойдут за ландскнехтов. Они прожили тут более восьми месяцев, бои не были непрерывными, но они показали себя хорошо. — А-ах! — с наслаждением отпила Зеро Ту и удобнее легла перед Хиро. — Уже интересно, я уважаю настоящих ландскнехтов. — Кто такие ландскнехты? — не понял Хиро. — Ландскнехтами называют тех, кого отправили на смерть, но кто в бою смог показать себя. Потому стал ценным для Взрослых. Ландскнехтов могут за полезность вернуть в обычные войска, но тогда их не ставят на охрану, а назначают в отряды истребителей [те, кто уничтожают отдалённых от объектов APE рёвозавров] и спецназа, так что они всяко всё время в боях. Однако им уже дают хорошие Франксы, в то время как обычным, — так Зеро Ту называла ничем не примечательных штрафников, — часто дают наиболее старые и дрянные модели — зачастую прошедшие столько боëв, что их невозможно до конца починить [1]. Пилот Стрелиции немного подумала и добавила: — Иногда среди них, таких старых Франксов, которых много раз били и ремонтировали за десятилетия битв, находятся такие, какие из-за эмоционального напряжения пилотов входят в состояние «буйства» или «берсерка». Это случилось с Генистой и, как нам рассказывали, с Дельфиниумом. Я правда знала не так много тех, кто мог сознательно переводить свой Франкс в такое состояние — в таком режиме Франкс может сам восстанавливаться. — Я хочу ознакомиться с досье этих «паразитов», — попросил Хиро. — Хорошо, — Раймонд передал: голограммы показали данные об этом отряде, у которого даже номера не было, так как они не были привязаны не только к Плантации, но и к некой постоянной группе. Они носили номер, который менялся в зависимости от степени приближения к Гран Кривасу, ибо на стратегической карте имело значение лишь их место положение относительно всех остальных сил. В первую очередь Хиро вместе с осмотром лиц прочитал причины зачисления в таковую группу — у половины значилось «систематическое непослушание руководству» — обычно это означало банальную трусость в бою или просто бестолковость, у второй — «противоестественные сексуальные деяния» — то есть, очевидно, вагинальный секс (естественными, то есть допустимыми считались те формы сексуальной активности, которые не вели к зачатию, всегда допускались мастурбация и оральный секс; к анальному сексу с женщиной всегда относились с подозрением, ибо если женщина ляжет на живот, то сперма может от сфинктера дотечь до влагалища; потому куда безопаснее было совершать содомию с другим мужчиной). Что же касалось примечательных участников, то Хиро заметил только двух — у других внешность была не примечательна, у половины проявились следы старения от частого перенапряжения — в глаза бросился плотный «паразит», с грязно-жидкими рыжеватыми волосами на сплюснутом черепе: он совершил убийство другого «паразита» из ревности, ничего иного в кратком досье не значилось; что же касалось второго — то во внимание Хиро попал сам командир группы: Код 651. Он являл собою весьма приятного юношу, стройного и статного, пока без признаков деградации тканей. Волосы — грязновато-коричневые, несколько прилизанные и плотно прилегающие до низа шеи. Глаза — карие, выразительные. Его овальное, чистое и ясное лицо очень запало Хиро и наш герой возжелал при случае овладеть этим субъектом в задницу. Поведенческая характеристика сообщала о том, что Код 651 склонен к сексуальным действиям, игнорирует дисциплинарные запреты и несколько раз совершал акты вагинального секса, пытаясь скрыть это, в том числе нанося физические повреждения другим «паразитам» (позднее, когда Хиро расспросил Код 651 о том, что это значит, оказалось, сей кадр обрюхатил свою «тычинку» и когда у той прекратились менструации, грешники поняли в чëм дело — потому они попытались ударами по животу спровоцировать выкидыш и всё скрыть). — Зеро Ту, я хочу сношать его в зад, — указал он на Код 651. — Интересно, — Зеро Ту изучила внешность того, с кем Хиро планировал произвести процедуру наращивания еë рогов — сама Зеро Ту как раз взяла напильник, чтобы подпилить рожки. — А почему? — Он мне просто нравится, — Хиро слегка улыбнулся. — А ты хочешь с кем-нибудь из них сношаться? — Гм, — Зеро Ту попутно расчëсывала волосы. — Я сперва оценю размеры их членов, те, у кого больше, могут меня почистить. Думаю, мне пригодится одна девушка, чтобы она целовала мне клитор, когда меня сношает мужчина. — Хороший выбор. Но давай сперва начнём с него, — Хиро указал на Код 651, — чтобы у него был мотив дать мне, я предложу ему совокупиться с тобой, уверена, тебе тоже будет по нраву его красивое лицо. — Хорошо, ничего не имею против красавчиков, любимый. У читателя может возникнуть вопрос, почему это Хиро проявил такое желание к мужчине? Дело в том, что человек, не замутнëнный предрассудками, свойственными нашему обществу, раскрепощён в личных желаниях, внимателен к ним и даëт волю им. Вот почему. Конечно читатель может спросить, а почему Хиро предпочëл не женщину? Ответить на это тоже не так уж сложно: во-первых, в том отряде просто не отыскалось примечательных представительниц прекрасного пола; во-вторых, всю тягу к женщинам Хиро сполна реализовывал с Зеро Ту, прекрасной, энергичной и неподражаемой любви всей жизни, а для разнообразия Хиро иногда вступал в половую связь с Итиго и иными девушками своего отряда; на фоне этого влечение Хиро к посторонним женщинам отчасти было приглушено и чтобы Хиро мог обратить внимание на девушку со стороны, той следовало бы обладать поистине отличными данными. А вот на интерес к мужчинам это не распространялось: тем паче Код 651 был красив. — Давай мы попросим передать [данные о том, как устроены] наши костюмы, — предложил Хиро. — Чтобы тут их напечатать и чтобы мы могли встретить этих… ландскнехтов в нашей новой униформе? Зеро Ту на это только улыбнулась: — Хиро, любимый, поверь, будет лучше если мы выйдем встретить их без всего лишнего. Любимый согласился. Через несколько часов Зеро Ту и Хиро предстали перед только что прибывшими «паразитами»-ландскнехтами в торжественных облачениях Адама и Евы, ибо Природа наделила пару всем необходимым для того, чтобы впечатлить любой свет любого общества. Регулярно тратившие десятки часов на долгие путешествия и перебросы через десятки и сотни километров замороженной пустыни ржавого песка, эти пилоты чрезвычайно заинтересовались красивыми и полностью голыми телами прекрасного юноши с отличным лицом и сногсшибательной девушки с великолепными формами. — Я — Хиро, а это — Зеро Ту, мы пилоты Стрелиции. — Хиро? Разве не Омикрон? — припомнила его офицальное имя угольно-чëрная негритянка с контрастирующими седеющими волосам — «пестик» Кода 651, к слову. — Это Омикрон, — безошибочно узнал последний. — Да, но я предпочитаю, чтобы меня звали Хиро. А она — Зеро Ту, а не Йотой. — Но ведь такие имена даёт сам Папа, — указала одна из «пестиков», также седеющая, девушка заурядных внешних данных, чья кожа, к тому же, стала непригодно рыхлой, а грудь так вообще вызывала тошноту. Плохо родиться без красоты или иметь, но потерять её. — Скажу прямо, я ненавижу этого так называемого «Папу», потому предпочитаю называть себя так, как я назвал сам себя, — ничего не стал скрывать Хиро, полагая, что у этих пилотов не будет особенного повода для симпатии к Взрослым. Тем не менее его слова всяко прозвучали кощунственно — «паразиты» почувствовали то, как их внутри покоробило, даже самые заядлые грешники из их числа (кроме одного) ощутили внутреннее негодование от того факта, что некто столь открыто ненавидит того, кого открыто почитают за эталон правильности и всего хорошего. — Правильно, я тоже их ненавижу — Взрослых, — согласился полный и рыжий парень, кого сослали сюда за убийство. Как оказалось, он всегда открыто хулил имя божье, совершенно не боясь Папу и говоря, что раз их всех ожидается смерть, то чего прогибаться перед тем, кто лишь, руки сложа, неблагодарно глядит свысока. — Э… Ладно. — Командиру группы по крайней мере стало неудобно слышать такое в адрес главного кумира, но парень всё же продолжил знакомство, ибо вид голой Зеро Ту покорил его: — Я предпочитаю, чтобы меня звали «Ланц», — сообщил Код 651, очевидно он произвёл это прозвище от сокращения того, как их рекли; выражение Ланца красноречиво говорило о том, как он заинтересован в Зеро Ту — юноша просто не мог оторвать блестящий взор от розовой обладательницы неподражаемых грудей, от этого бюста и лица над ним, от этих спускающихся за плечи волос и то лобка, талии, формы, ножек… У Ланца сразу стало тесно в штанах. Совершенно верно сказала Зеро Ту, когда решила, что для впечатления следует не чем-то покрыть тела, но выйти встретить новых знакомых в том, в чём они пришли в этот мир. В свою очередь Хиро лишь с немного более уступающим интересом и вниманием смотрел на лицо Ланца и жалел, что этот юноша также не наг, как он сам, и даже испытал неудовольствие от того, что Ланц уж слишком рьяно смотрит на Зеро Ту, а не на него. Впрочем, такое внимание к жене сулило лишь тем, что Ланц точно будет готов на все условия Хиро, чтобы только переспать с этой красоткой. Стоит сказать, что представшая перед пилотами Стрелиции группа также носила нестандартную одежду — она явно не принадлежала ни к одной из каст Общества Плантаций и вообще не являлась какой-либо униформой. Это были шорты, тонкие брюки, футболки, майки, кеды, сандалии, иногда на разных ногах было надето разное — различные надписи и изображения красовались на этих одеждах. И Хиро вспомнил, что именно такую одежду носили люди раньше повсеместно — это бытовая повседневная одежда гражданских лиц. Из памяти Виктора он знал это. — Откуда у вас такая одежда? — поинтересовался Хиро. — У Взрослых нет на нас униформы, потому они дают нам донашивать ту, что осталась у них от стародавних эпох, — пояснил приземистый парень в жëлтой футболке, его нос выглядел слегка перебитым, его так и звали в отряде — Перебитый. Он также, из примечательного, носил какой-то меховой берет. — Именно потому Франкс назвал их ландскнехтами, — пролила свет на этот вопрос Зеро Ту, — он говорит, так ещё в самом начале эры озарения называли воинов, которые очень быстро гибли и были расходным материалом на войне. Потому ландскнехтам разрешалось баловать себя одеждой ярких цветов — в те времена яркую одежду могли носить лишь привилегированные лица, а не простое пушечное мясо. — Да уж… — Хиро вспомнил, что в общества рëвозавров существовала похожая практика: знать набирала себе воинов из числа нищих, они работали не только за еду, но и за право пожирать трупы убитых на войне. Опять же — эта была древняя традиция, когда поедание своих убитых считалось уважением, а врагов — способом получить их силу и также уважить (потому что, желая получить их силу, ты признавал за ними эту мощь). Церковь не могла официально одобрять подобный военный каннибализм, но делать ей было нечего — Хиро потому даже вспомнил одного теолога, который говорил, что хотя это не есть хорошо, но практикуя практичный для общества каннибализм (Не говоря о том, что Церковь сама не гнушалась приводить обряды ритуального вкушения плоти праведников — разумеется, всячески поясняя, что обычный каннибализм и ритуальный каннибализм — «это другое») [2]. В общем в любом сообществе есть такие несчастные лица, которым дают послабления. Как далее узнал Хиро, штрафников даже не наказывали за вагинальный секс — всë равно «пестики» не доживут до того времени, когда у плода сформируется достаточно развития нервная система, чтобы вносить дестабилизацию в процесс синхронизации пилотов. А если кто-то в силу некоторых обстоятельств доживал до такого срока или существовала такая вероятность, то той девушки просто давали вызывающий выкидыш препарат. Таким образом наиболее везучие «пестики» из числа ландскнехтов могли даже хвастаться друг перед другом, сколько абортов они сделали — потому что это служило лучшим показателем везения и боевых навыков, позволяющих выживать в самых горячих точках. Зеро Ту даже вспомнила, что ей было известно два случая, когда в силу частного случая девушкам было позволено родить — таких детей сразу же отправили в ближайший Сад как обычных будущих «паразитов». — Ланц, — прямо обратился Хиро к тому, кто привлëк его внимание, — я вижу, ты хочешь заняться сношением с Зеро Ту… Это было написано на лицах всех «тычинок», подобному тому как интерес к Хиро возник на лицах всех «пестиков» — Зеро Ту, как она следом сказала, очень любила ландскнехтов, они никогда не отказывали себе в любых удовольствиях и тянулись к ним, ибо понимали, сколь коротка и уязвима жизнь. — Да-а… — Ланц носил всë розовое — приглушëнно-розовую футболку с изображением некого лавандового цвета и ярко-бордовые шорты, а также кеды, похоже, самолично как-то окрашенные в такой цвет. Кроме этого, на голове парня красовался картуз. — Это возможно сделать прямо сейчас, но с одним важным условием, — прямо поставил его Хиро. — Да? — предельно заинтересованно ответил Ланц, по его тону, взгляду и выражению было ясно, что он непременно даст согласие. — Я хочу тебя сношать в зад, идëт? — смотрел на него Хиро, он показал свой член. — 16 сантиметров в тебя войдëт без проблем, я уверен. — Э… хорошо — да, я даже этим занимался раньше, — пошёл на согласие Ланц, ибо уже, как не трудно было предположить, он имел опыт сбрасывания полового напряжения с представителями своего пола. — Тогда пошли, — Хиро взял Ланца за руку и поцеловал парня в губы, — уверен, мы оба вне терпения. Он на зависть прочих увёл Ланца с собой и вскоре все трое очутились на постели — Хиро пожирал взглядом этого юношу, снимающего свою розовую одежду. В свою очередь сам этот гость разжигался от Зеро Ту: — Среди всех женщин, которые мне попадались на глаза, мне больше всего хочется излить сперму в тебя! — честно говорил парень, прикладывая свои руки к большим грудям Зеро Ту. — Я больше всего люблю, когда они больше! — Ты должно быть был разочарован, когда встретил Дельту, — Зеро Ту нашла на этом мужчине признаки запаха упомянутой женщины. — Да, её груди оказались очень малы! Но твои — очень велики! — Ланц как следует полапал эти розовые мячики, склонился и приткнулся лицом к этим шарам. — Ох, — Хиро в это время стимулировал себя рукой, у него быстро встал инструмент при виде того, что творит с его женой этот товарищ. Одновременно Хиро соблазнялся им желанной жопкой, разглядывал ту — там оказалось мало волос, а те что были, умещались в основном меж двух полушарий, каковые сами оставались в целом без волос, прямо как у Хиро и потому выглядели очень привлекательно. Хиро взялся уж смазку, но тут обратил внимание на полностью торчащий член Ланца. Около двадцати сантиметров или больше. — Эй, а ну-ка покажи мне член, которым ты намерен взять мою жену! — Вот! — полностью повернулся Ланц, придерживая штуку. — Как тебе? Нравится? Чëртов орган показался чрезвычайно изящным — тонким и при этом не таким уж малым по длине. Не двадцать пять, может двадцать три? — Так, — Хиро захотел принять эту штуку в себя, — наши планы немного меняются. Ланц, ты начнëшь с моего зада. — Ну я хочу… — Ланц, ты и пальцем меня не тронешь, покуда не ублажишь моего любимого! — поставила условие теперь уже сама Зеро Ту. — Э, хорошо, если ты так хочешь, — молодой человек ну просто сгорал от нетерпения познать Зеро Ту, потому согласился быстро смазать свой инструмент, каковой он следом же поспешил вонзить в Хиро — наш герой накрыл собой свою жену, член его привычно очутился во влагалище, но он не двигал им, предпочитая просто лежать на возлюбленной, целовать её в губы, ощущать исходящее тепло, приятную кожу и в таком положении принимать в расслабленный анус фрикции другого мужчины, более полагаясь питать удовольствия от поступательных надавливаний на простату. Это оказалось верным решением: Хиро показалось сейчас, что он никогда ещё не испытывал такого удовольствия. Постепенно он начал двигаться, хотя это было и не очень удобно: он лежал прямо впритык к жене и двигался благодаря расставленным рукам и ногам. Ланц позади с колен чистил Хиро дымоход, придерживая парня за талию и хорошо возбуждаясь от этой протянутой, стройной и розовой спины. Однако наш гетеросексуал не видел за ней того, что всегда любил — больших сисек! Большая грудь всегда приводила к тому, что Ланц напрочь терял голову и был готов рискнуть данным своим органом, дабы отработать обладательницу шикарного бюста в детородное влагалище. — Эй, Хиро, позволь мне сношать Зеро Ту, ты обещал! — А, — Хиро в принципе уже испытал приличное наслаждение, потому легко согласился, — займи моë место. Когда Ланц пристраивался лицом к лицу с Зеро Ту и грудью к очаровательным грудям, которые он предварительно как следует полапал, Хиро с нетерпением смазал свои пальцы лубрикантом и погрузил в анус Ланца. Когда Хиро закончил подготовку, то состыковался также на коленях с тылом гетеросексуала — почитатель больших грудей хотел именно что видеть холмы Зеро Ту, потому приподнимал торс над лежавшей и опирался на поставленные по обе стороны от её головы руки. Хиро позади брался за его таз и опускал тыл ниже, чтобы удачнее войти, как только попка оказалась рядом, наш герой одним движением вогнал малого в тугой анус — одно сжатие кишкой уже вызвало прилив прекрасных ощущений. — Э-ах… — Ланц поморщил лицо над Зеро Ту. — Ничего страшного, Хиро много раз так на моих глазах пронзали, — успокоила Зеро Ту. — Ланц, ты как? — Больновато… ты ещё двигаться там будешь. — Да, я буду двигаться, но ты сперва привыкни и расслабься, — говорил Хиро, — Зеро Ту права, я много раз принимал в себя член в пассивном виде и могу со всей ответственностью заявить, что мужчина кончает много ярче благодаря этому. Потому сношать женщину, когда тебя самого сношает мужчина — самое лучшее. Потому давай, только привыкни к моему члену и давай сношать Зеро Ту, а я начну, когда ты войдëшь во вкус. Ланц, начиная слегка двигаться, действительно вскоре уже быстро имел Зеро Ту, и тогда Хиро сам потихоньку встроился в этот темп. — А мне нравится, сзади внутри меня действительно очень приятно, — почувствовал Ланц то, как хорошо простату проницает член друга. — Ты прав, Хиро! — Ты только вообрази, какой будет у тебя оргазм, — энергично брал его Хиро. Своими фрикциями он по ощущениям пробивал Ланца до самого нутра и парень не мог не балдеть от этого удовольствия аж с двух сторон, а уж груди Зеро Ту благодаря созерцанию их превратили весь процесс в одно сплошное растянутое удовольствие; каковое, внутри немного словно бы вибрируя, верно подходило к горячему извержению. Хиро, который толчками своего члена буквально выбивал из сладостной простаты её огненное содержимое, сам также сильнейшим образом кайфовал спереди, ещё ловя немного приятных ощущений, оставшихся от задней обработки. — Фу-ух! — он держал жопку Ланца очень крепко и сношал чрезвычайно быстрыми фрикциями, не жалея его под конец и зная, что это не нужно — ведь его задача спровоцировать именно быстрое извержение спермы. Надо сказать, что царящее удовольствие Хиро не было бы и в половину столь полным, если бы Ланц в это время не сношал, в свою очередь, Зеро Ту — именно этот факт секса с ней заводил Хиро так сильно. Потому он почувствовал в себе позывы кончить раньше, чем успел выбить сперму из Ланца — и содомит совершенно не стал себя никак сдерживать, напротив: плотно держа руками зад Ланца, наш герой стиснул зубы и сам оказался словно бы изнутри, из таза пробит вырывающемся гейзером удовольствия. — Вах! Ха-х!.. Ха-х! — только обрывочно издал выстреливающей спермой Хиро. В Ланца отправилась совсем небольшая порция, ибо несколько часов назад актив уже извергался. Но при всей мизерности порции этот оргазм пришëлся очень приятным, так как его причиной послужило два мощных стимула — красивый парень, к которому Хиро ощутил мощную похоть, и тот факт, что он имел его красавицу-жену в данный момент. — Мне достать член или не нужно? — Не нужно, — Ланц не стал лишать себя такого удовольствия, ибо ощущение члена в заднице дарило чудесное дополнение к тому, что происходило спереди. Орган самого Ланца хорошо ездил в мокром влагалище Зеро Ту. Последствия не заставили себя ждать — Хиро сам уловил резкие и мощные содрогания ануса своего любовника: — Ва-аха! Ох!.. — Ланц кончал, сбрасывая обильную сперму в лоно Зеро Ту. — О, любимый, я чувствую, он больше тебя залил в меня! — посмеялась Зеро Ту. — Я неделю не кончал! Я неделю провëл внутри Франкса! — довольно выпалил Ланц, вынимая свой орган вслед тому как Хиро покинул его потроха. — Тогда ты ещё сможешь пару залпов за этот раз, — Зеро Ту прильнула к губам Ланца, заполучила его язык и надолго засосала. Хиро также следом взял его за щëку и повернул к себе, также припал ко рту ртом, похотливо заполучил язык и затянулся сосанием. — Я думаю, — Хиро схватил влажную салфетку, чтобы вытереть член, — нам надо перекусить. Если я много поем белка, мой быстрый метаболизм за час заполнит мои яички и простату новой спермой. Во время преломления хлеба Ланц познакомил Хиро и Зеро Ту со своим «пестиком». — Мы зовëм её Гредо, — представил парень чернокожую девушку, со слегка вытянутым лицом, крупными губами и выразительными глазами, груди и формы её с неба звёзд не хватали, но и не выглядели совсем уж невыразительными. — Ты кончал ей во влагалище? — принюхалась к Гредо Зеро Ту. — Да, — прямо ответил Ланц. — Интересно, я никогда не сношался с чернокожими, — Хиро взялся за свой аккуратный гладкий подбородок. — Ох, любимый, зато я много раз давала прочищать влагалище чернокожим здоровякам! У них всегда отличная потенция и большие члены! Не зря Папа говорил, что в отличие от других людей — негры примитивнее, ближе к животным, они глупее [3]: потому природная сила просто неистова! Хиро, если хочешь, чтобы тебя тоже как следует прочищали — то отдавайся каждому негру! Как это я делала много-много раз, любимый! — Признаться, я предпочитаю больше не мощность прочистки, а другое, — слегка покачал головой Хиро. — В отличие от тебя. Но это понятно — ты очень вынослива, Зеро Ту, ненасытна. Ты — животное. А у меня энергия ограничена количеством спермы. Тем не менее Хиро положил глаз на негритянку — будь та красивее, он бы и сейчас положил ту под себя, однако решил оставить на потом. Просто Хиро заинтересовала сама идея владеть кем-нибудь с чëрным цветом кожи. Во что это вылилось, мы расскажем читателю после. *** — Нам удалось принять сигнал от Контролëра, он жив, — осведомили Двуликого чудотворцы, — мы возвратим его. — Хорошо. Когда промары открыли треугольные варп-врата, через них пролетел некий светлый кусок гауны. Он шевелился, будучи живым, состоял словно из сырого теста, дышавшего и пульсирующего. Парящие над этим комом монахи что-то сделали своей телепатией и из предмета вывалилось некое подобие оборудования, оставленного от снаряжения Контролëра, и затем этот уродливый большеголовый младенец показался там и разумно посмотрел вокруг. И сказал: — Наконец-то вы достали меня… — Он потерял сознание, а потом смог заставить гауну воссоздать из плаценты жизнеобеспечение, — пояснили монахи, пощупав воспоминания Контролëра. — Я хочу отомстить Хиро! — через некоторое время злобно заявил Контролëр. Он встал и на этот раз управлял экзоскелетом не из технологии рëвозавров, а из белесой и гибкой, откровенно органического вида плаценты. — Я смог лучше управлять гаунами! Я осуществил на той стороне управление целой армией! Похоже, — осмотрел он свой костюм, — благодаря этой плаценте, они думают, что я один из них! — Мы как раз перехватили сигнал, — доложил один из рëвозавров, — он разослан по всем Плантациям. Булат говорит, там речь идёт о том, что они намерены изготавливать вещество кабри для противостояние гаунам. — Что ещё за кабри? — не понял Двуликий. — Вещество, которое вызывает отслоение плаценты. Развернули голограмму, чудотворцы с помощью телепатической сети сделали так, чтобы сознание всех слушателей соединилось с сознанием Булата и те могли бы через него понимать язык людей. — Противник нового класса обозначается как «гауна», — Клеф показывал на изображение этой «блохи» в разных формах. — Их размеры столь же вариативны как размеры рëвозавров. Крупные особи могут достигать размеров в десятки километров. Однако мало вероятно встретить их. Главная их особенность — внутренности гауны укреплены частицами Хейгса, потому они не могут быть пробиты ни одним стандартным оружием. Единственный способ победить гауну — поразить внутреннее тело веществом кабри, которое вызовет отслоение плаценты… Далее он говорил уже стандартные вещи. — Основной способ нападения гауны — войти в близкий контакт, то есть схватить вас, и начать бомбардировать частицами Хейгса, благодаря этому гауна способна нагревать любой материал до молекулярного распада. Потому теплоизоляция не поможет: если гауна схватит ваш Франкс и если реакция распространится на ваше топливо, то произойдëт детонация магмабака. Другой способ нападения — бомбардировка с расстояния, но гауны очень редко его применяют. В конце этой речи Клеф сообщил: — Для производства противогауновского оружия будут задействованы образцы техники рëвозавров. Сразу же после этого Клеф вышел к столу, за которым приломили хлеб пилоты Стрелиции и новый охранный отряд Плантации. — Как вы слышали, я намерен использовал для этого твои способности, у меня есть план как заставить внутренности рëвозавров производить кабри, а для этого у нас как раз есть твои способности и два Гутенберга на пути. — Хорошо, — встал с места Хиро, — я сделаю что скажете. — Ты правда можешь управлять рëвами? — подивился Ланц. — Да, я Король рëвозавров, потом объясню, — Хиро вышел в командный центр Плантации, где перед сидящими за терминалом гемами высветилось несколько масштабных голограмм. Они показывали ночной пейзаж, простирающейся над красноватой пустыней, пересечëнной следами от давно высохших рек, где едва ли наблюдались какие-то иные изыски рельефа. — Ко мне… — Хиро закрыл глаза и его рожки слегка заизлучали едва заметный голубоватый ореол вроде огней святого Эльма. Под слабый треск рожек напротив Плантации ужасный грохот сотряс твердь перед Плантацией и два стометровых Гутенберга освободились из заключения в этих недрах, прорыв громадными когтями-экскаваторами путь наверх и подняв груды мощными спинами, позади которых к тому же высвободилась пара крыльев. «Паразиты» затрепетали. — Они точно не нападут, ведь Плантация мало боеспособна! — занервничал Ланц. — Спокойно — Хиро сказал же, что он Король рëвозавров, али ты оглох? — Зеро Ту без тени сомнения сосала леденец. — Я покажу вам пальцы, — Хиро повернулся к ребятам, поднял руку и сделал несколько различных движений пальцами. Позади него два стометровых исполина полностью повторили его действия без малейшей задержки. — Ого!.. Когда они сделали несколько шагов и пыль осела, в очищенном от недостатка света режиме все смогли как следует рассмотреть этих товарищей. — Я думаю, им надо дать имена, — уже куда более спокойно сказал Ланц. — И что у тебя на уме? — спросил Клеф перед тем, как как-то обозначить эти объекты. — Ну-у… Кëрю и Кенью звучат похоже… [4] наверное, — придумал молодой человек. — Хорошо — пусть будет так. — А какой из них какой? — посмотрела на него Зеро Ту. — Я уже вписал, — Клеф указал на голограммы, где показались обозначения. Гутенберги Кëрю и Кенью и правда походили друг на друга. Они оба обладали на вид неуклюжей яйцевидной формой, из их комичных туловищ выходили руки и ноги. Последние, крупные, толстые, похожие на ноги древних рептилий, обладали тройкой когтей. Оба гигантских рëвозавра отличались широкими и зубастыми ртами, сами зубы имели форму плоских треугольников, выше располагались два глаза — их головы не отделялись от туловища шеей и служили прямым продолжением туш. Гладкие, они не имели выраженных плеч, откуда спускались их руки. Различия же между ними были вот такие: Кëрю мог похвастаться всего одним рогом, прямым и похожим на бур, точнее это и был, вероятно, бур; глаза были большими чëрноватыми колодцами, где независимо друг от друга двигались голубые зрачки; его трëхпалые руки выглядели резиновыми и плоскими; позади торчала пара крыльев в виде плоской полоски с отходящими с одной стороны от тела монстра плоскостями. У Кенью трëхпалые рук выглядели более заурядно; как и крылья — они напоминали таковые у летучей мыши; по обе стороны из головы выходили рога, под ними прямо из черепа торчали какие-то штуки вроде шляпок то ли огромных гвоздей, то ли столь же огромных болтов совершенно не ясного назначения. Также из отличий: у Кëрю значилась начертанная синим сотовидная структура на туловище, у Кенью синие кольца брали в круги полностью тëмные глаза. Весь их покров выглядел типично тëмно-серым, металлическим, но эластичным; рога шли синими кольцами, зубы и когти состояли из той же синей твëрдой субстанции, что и рога Хиро. *** — Так, он действительно управляет гаунами так хорошо, как говорит? — поинтересовался Двуликий у чудотворцев после того, как Контролëр, очевидно тяжело переживая задетую гордость, опять просит дать ему шанс обрушить несметные орды гаун. — Да. Его навыки возросли после того, как он смог синхронизироваться с плацентой гауны. — Они теперь ещё наших будут использовать для производства этой дряни, — заговорила сестра, — я считаю, нам надо дать шанс Контролëру уничтожить это производство. — Ой, да что ты в этом мыслишь! — чуть ли не подпрыгнул на месте брат. — Ладно, — махнул он, — я хочу посмотреть на то, как ты контролируешь гаун. Учебный бой нам не помешает. Ещё один. Он снисходительно поглядел на подчинëнного. — Только смотри — не дай им ранить Хиро! — потребовала сестра. — Эти женщины — они так невыносимы, — шепнул Индрик Булату. — Хех! Это уж точно! — не мог не согласиться тот. К нему обратился тогда Двуликий: — Передай Хиро об этом. Пусть встречает Двуликого. — Откройте мне портал и я уверен, что могу обрушить на них легионы гаун! Видели бы вы, как они мне легко повинуются с этой плацентой!.. Да они думают — я их лидер! — злобный младенец демонстрировал все признаки опьянения властью, а остальные глядели на него с недоверием. — Он часом не предал нас? — задал вопрос Леворог. — Нет, мы же читаем его мысли, — ответили монахи. — А что если гауны специально ему подыгрывают, чтобы он впустил их сюда и они… того нас всех! — предположила Свирель. — Нет, гауны вообще не могут мыслить подобным образом, — ответили монахи. — Я разрешаю задействовать много гаун, но слабых, чтобы мы сами если что смогли бы их перебить, — поставил условие Двуликий. — Хорошо! Булат связался с Плантацией Клефа как раз в тот момент, когда монахи, телепатически контролируя промаров, заставили пламенных духов начертать в воздухе и отворить варп-врата в форме треугольника в ту область космоса, где обитает великое множество гаун. — Так вот эти гауны направились к вам — много всякой мелочи… — Булат навëл объектив на рой рвущихся из портала белесых обтекаемых существ с хвостами. — Как сперматозоиды. — Ах!.. Всë неимëтся этому Двуликому!.. — Хиро оскалил от злости зубы. Потом серьёзно задумался. — Но что замышляют монахи?.. Ладно, мы приготовимся, у нас достаточно мочи его встретить по полной программе! — Пусть готовится! Я знаю чем его встретить! — придумал Контролёр. — Плацента гаун может скопировать любую технологию. Была бы информация и время на подготовку… Я дам им скопировать… Посмотрим, кто кого! На восходе Солнца свора Контролёра уже была на месте. Хозяин несущегося по воздуху сборища инопланетян, не страдая скромностью, провозгласил: — Хиро! Я смогу победить тебя на дуэли! Я теперь могу одной мыслью управлять гаунами! Мне теперь больше не нужно тратить силы на то, чтобы говорить им что делать! Ты понимаешь, что это значит?! Я — один из сильнейших телепатов нашего вида! Я уступаю только монахам и я сильнее твоей дочери! — Может быть, но самоконтроля тебе маловато, — Хиро спокойно занимал место позади Зеро Ту, Стрелиция зависла в воздухе перед Плантацией и парой Гутенбергов. — Это всё, что у тебя есть? Куча сперматозоидов? — Зеро Ту самодовольно ухмыльнулась рою таковых противников, что направлялись от горизонта прямо к ним. Они неслись плотно, без видимых средств передвижения — по словам Клефа гауны используют основу своей жизнедеятельности — частицы Хейгса — чтобы отталкиваться от гравитационного притяжения и таким образом спокойно перемещаться в пространстве. Каждый из гаун достигал около десяти метров в длину от головы до той часть хвоста, в которой начиналось сужение. А далее шли вариации от пяти до пятнадцати метров. Самая великая толщина варировалась от пяти до вочьми метров. — Хиро, я кое-что тебе подготовил, — маленьким дьяволëнком ухмылялся Контролëр. — Ведь как выяснилось, эта плацента идеально копирует что угодно… Под эти слова Контролëра Хиро и Зеро Ту ясно увидели, как разбежались в стороны плотным скопом летевшие безликие головастики и за ними обнаружилось тринадцать гуманоидных фигур соразмерных Стрелиции. — Франкса… гауны? Франксагауны! Хы! — Зеро Ту лишь кровожадно обнажила челюсть. — Ты реально думаешь, что меня с любимым это напугает? — Рëвофранксы, Евафранксы, теперь это… — Хиро присмотрелся к этим воителям. Голограммы показали сих созданий, рассекавших гладь воздушную на досках. — Используют траппу, — прокомментировал Клеф. — Вернее имитацию. Все пилоты наблюдали за этим. Каждая из данных боевых единиц имела облик, похожий на облик Франксов, а именно на Фуксии, а тот, которым управлял Контролëр, напоминал саму Стрелицию. Итак: они состояли не из металла и его подобия, а из костей, хрящей и натянутых синих волокон; костного вида ткань при этом казалась светлой, иногда белесой, отчасти даже белой; различные углубления вырисовывались между сложением многочисленных костей: тут друг на друга налагались целые костяные пластины, подобия позвоночников со множеством отходящих косточек образовывали скрепления между более массивными и однородными частями. Рëбра значимо выступали и очень плотно шли по торсу, менее тонкому, чем у оригиналов. Доски и копья выглядели также состоящими из костного материала — древко при этом выглядело как позвоночник, завершающейся зазубренным треугольником, при этом детальное рассмотрение ясно показывало, что эти штуки именно что подражают челюсти и фактически являются зубами. Точно также слитые черепа, формой напоминающие шлемы Франксов, обладали челюстями, слепо скалящимися. Та, что напоминала Стрелицию, выделялась полноценным лицом с дырами на месте глаз и носа. — О-хо-хо! Какие опасные штучки! Санта Муэрте прямо! [5] — прокомментировал Франкс. — Вернер, я знала что ты педофил, но я не думала, что ты некрофил! — отозвалась Зеро Ту. — Хм! — Хиро ухмыльнулся. — Значит сделаем этих гаун по-настоящему мëртвыми! — Это кто кого сделает, Ваше Величество! — Контролëр навëл на противника костного вида трубки, выходящие от кистей, своего рода «костяные винтовки». Множество светлых выстрелов веером пронзило воздух — щит Стрелиции сверкнул им в ответ. Хиро активно пустил в ход магию, заставляя эти выстрелы отражаться обратно — их попадания оставляли в толще грунта очень глубокий и маленький след. Кого-то из гаун пробило — в них остались тоже сквозные отверстия, но, понятное дело, такие мелкие повреждения быстро затянулись сперва синими волокнами, а потом и более плотной костно-хрящевой тканью белесого вида. — Пушки Хейгса! — пояснил Клеф. — Посмотрим как против них ваша магия! — Контролëр направил на цель своë тяжëлого вида копьë, напоминающее Queen Pike. Его конический наконечник раскрылся, за костными щитками открылось более нежно-розовое органическое нутро с тëмно-синими прожилками: по своего рода бутону побежали световые волны, похожие на те, что до того разразились веерами из дул костяных пушек. — На те! — Зеро Ту тотчас скинула со своего копья шар смерти: Стрелиция сблизилась с этой оравой костных Франксов, на ходу сталкиваясь разрушительным сгустком с головастиками и оставляя только их неуязвимое нутро — без плаценты, каковая сдавалась сразу, оно просто отлетело. — Добиваем их! — внизу Ланц повëл свой отряд. Гутенберги, по иронии судьбы, остались закрывать собой Плантацию. Все наземные Франксы, преимущественно простых серийных моделей, держали на вооружении привычные копья, чья наконечники снабдили кабри. — Зеро Ту, давай быстро их! — Хиро обеспокоился, что по союзникам могут попасть. — Ага! — Зеро Ту врезалась шаром в ближайшего противника, поймав его, она закрылась им от плотного выстрела Контролëра. — Проворная сука! — последний извергал разрушительную струю частиц Хейгса, попутно пытаясь пробиться ментальным ударом через магические обереги пилотов Стрелиции, призванные оберегать сознание. От попадания же основного орудия гауны — от гуманоидного соратника, коего Зеро Ту применила как живой щит, всего в течение нескольких секунд непрерывной бомбардировки частиц остался только череп да начальная часть позвоночника. Вернее некая структура по форме вроде черепа, которая находилась под первым черепом, у которого были челюсти и чья форма копировала шлем Франкса. Когда описанная выше оболочка из вещества плаценты погибла, то под ней высвободилась более тëмная и на вид каменная штука, полностью гладкая и однородная, уже безо всяких черт. — «Истинное тело!» — подметил Хиро. — «Как легко сдалась плацента этому оружию!» — Один готов! И в… второй! — Зеро Ту сорвалась с места, пропустив идущий дальше выстрел Контролëра у своего бока, и прямым ударом сокрушила следующую гауну-гуманоида, который на своей доске подлетела первой, чтобы поразить их «зубастым копьëм». Но Queen Pike Стрелиции пробила этого противника, легко преодолев плаценту и также выбросив голову-нутро, служившую истинным телом. Осталось десять. Вернее пока эти два оказались нейтрализованы — Хиро, будучи вынужден попутно всё время встречать оберегами псионический натиск Контролëра, не мог отвлекаться на то, чтобы магией колоть эти крепкие орешки. От них должны были позаботиться наземные Франксы — иначе на что им кабри?! — Чë на них смотреть?! — Зеро Ту почти в упор пальнула по третьей гуманоидной гауне из импульсных винтовок, отчего её порвало. Зеро Ту ловко ногой отпрыгнула от бока ближайшей гауны-головастика, схватила ещё одну за хвост и швырнула в следующую, освободив путь. И так добралась до той, кого накануне пробила — и, пока та не отрегенелась, хорошим ударом Queen Pike по черепу с боку выбила «истинное тело». Третья готова. Кëрю и Кенью не особо быстро двинулись навстречу рою головастиков, которые, впрочем, к ним не приближались, похоже, стараясь держаться подальше от фабрик по производству кабри. — Огонь! — с земли приказал Ланц. Скопление головастиков держалось поодаль от кабри и угроза пришла не оттуда — скопление всей этой сволочи получило из двух ослабленных «Циклопов» — как раз проворные обтекаемые летуны с хвостиком отдались от Стрелиции на достаточное расстояние, дабы ударной волной от взрыва в небе не доставить Хиро и Зеро Ту никаких значимых проблем. Два шара плазмы покинуло раструбы ручных пушек Франксов и следующие за ними пакеты антивещества мощнейшим бабахом повергли рой гаун на красный грунт — они, начисто лишившись плаценты, посыпались дождëм. Гутенберги направились к ним, точно опуская когти с частицами кабри. Квадрат, где с целью ладили они, ребята оставили соответственно на эту парочку великанов, а сами взялись добивать тех, кто сейчас ниспал по их региону. Твëрдые гауны падали и в таком виде покрывались белесой плëнкой — иногда оттенок в пыли казался иным, но это было не так важно: главное — ткнуть копьëм, чтобы вызвать отравление и отторжение плаценты — вслед тому гауны теряли покров и замирали, полностью беспомощные. Бой в небе продолжался после яркого взрыва позади: — Вот!.. — Хиро свободной рукой Стрелиции направил рвущуюся из ладони синюю магию на ещё одну гауну-гуманоида, отчего та, вслед замелькавшим вокруг неё рунам, кольцам, линиям и кругам, оказалась изнутри прожжена насквозь и буквально в воздухе с летящей своей доски рассыпалась на тлеющие останки, а перед этим у неё вскипела вся жидкость в организме. Четвертая. — А если несколько? — Контролëр более не мог извергать струю частиц — необходимо охладить и перезарядить орудие — ничего не добившись и с ментальным воздействием, он позволил противникам расправиться с несколькими гаунами на досках. Вообще изначально командир всей этой волны ожидал, что гауны-небесные сëрферы будут быстрее Стрелиции, к тому же смогут гравитацонным воздействием от досок сбивать ту с курса, но Хиро и Зеро Ту оказали не только быстрее в скорости, но и проворнее в реакции — они успевали реагировать на все броски копий в их сторону и у противника не было никакого шанса попасть по ним. Более того, Хиро колдовал некое метафизическое эхо от земли, которое позволяло Стрелиции скакать в воздухе как по невидимой земле, кажется, гравитация этого эха всё время осталась такой, как на поверхности планеты, и пролетающие мимо доски никак не могли оказать никакого влияния. Траппа оказалась бесполезна. Потому Контролëр — пока шëл бой с той четвëркой, кого Стрелиция уже сделала — тактически заставил ещë четверых гаун-гуманоидов взмыть высоко и сейчас спикировать всем вместе, спокойно относятся к тому, что костные копейщики рискуют друг друга повредить при столь плотном и скоростном налëте на одну цель. Более того, они скопили вновь частицы Хейгса для выстрела в упор из своих ружей. — Хиро! — Зеро Ту даже не особенно видя их, предчувствием осознала себя на мушке. Она и любимый сообразили молниеноснее и раскрутились на месте, до того захватив ближайшую к ним цель. Хиро телекинетически заставил помещëнную в шар смерти пятую гауну вытянуть руку с копьëм, в сторону своего движения. Потому в следующие же мгновения сразу же две спикировавшие вражины очутились нанизанными на это костяное оружие. После этого от всех пятерых гаун-гуманоидов вышибли яркие лучи пушек Хейгса — из самых разных мест: они атаковали ничего более не жалея! — На-а!.. — Хиро зашвырнул сразу трëх рвущихся лучами противников в оставшуюся двоицу, отчего рвануло — они пронзили друг друга своими выстрелами. — Любимый!.. — ориентируясь на предчувствие и свою запредельную реакцию, Зеро Ту движение руки зашвырнула сжатые остатки противников с шара смерти по Контролëру — прямо его новый мощный лучевой выстрел — он и множество их мелких лучиков, слились, породив большой взрыв. Прямо вслед за его вспышкой через пламенное облако прорвалась сама Стрелиция и столкнулась копьë в копьë с Контролëром — два силовых поля, разогнанных кинетическим ударом, чрезвычайно яростно противостояли друг другу в небе — и так обрушили на землю мощную волну через миг после таковой от прогремевшего за спиной Стрелиции взрыва. Остались ещё две гуманоидные-гауны, но их доски от таких событий перевернулись и только одна смогла удержаться на лету — вторая врезалась в песок и прокатилась по поверхности чуть ли не три километра, оставляя за собой борозду вдоль протока высохшей реки. — Гра-а-а! — Контролëр стоял перед Хиро и Зеро Ту, весь преисполненный лютой злобой. Его «мясная меха» выпустила назад от спины своего рода двигатели, где на костяных и хрящевых концах появились признаки частиц Хейгса — своего рода реактивным двигателем, они поддали тяги навалиться на Стрелицию… Из-за произошедшего обстрела частиц Хейгса, во многих местах появились следы от попаданий, у Гатунбергов значились даже сквозные, но так как ядро оказалось не задето, они так спокойно себе регенерировали. А вот Франксам повезло меньше — одному повредило руку, пробив почти насквозь у плеча, Ланцу угодили прямо в голову: он и его «пестик» громко вскрикнули, когда кабина содрогнулась и перед ними открылась дыра — оранжевый козырëк, серый шлем мехи оказался вскрыт. — Ланц, ты как?! — вскричала Гредо. — Я?! Жив! — отозвался тот, смотря через скафандр на клубы пыли, перед ними грунт покрыли ещё десятки попаданий от этих выстрелов. — Ты как?! — Нормально… визор барахлит, я почти ничего не вижу… — девушка, в отличие от него, обычно ориентировалась благодаря глазам Франкса, которых не стало. — Я вижу, — Ланцу не требовалось теперь экрана перед глазами: он мог ориентироваться прямо через спереди пробитый корпус. — Ладно ничего, нам повезло! Мы живы! — Ланц понял, что раз они ещё могут управлять движениями машины, то это ещё ничего: Франкс продолжал двигаться сообразно тем командам, которые посылали ему они мозгом. Хотя они были на грани. От такого одновременно неудачного и удачного попадания случайного луча в самое опасной место, которое при этом не забрало их жизни. Но это не значит, что над ними более не нависала опасность. Пилоты из-за этого помедлили в убийстве ближайшей гауны, отчего та, формируя красновато-белесые ленты, смогла уже почти полностью восстановить свою плаценту и вобрать в себя соседнюю гауну — из слияния двух плацент, они смогли вытянуться немного выше серого Франкса с пробитой головой. — Бьëм! — Ланц хотел водрузить в эту штуку копьë, но лента из красновато-светлого вещества плаценты успела замотаться вокруг древка и этот жгут дëрнул наконечник в иную сторону, он попал, но погрузился лишь в толщу плаценты, не задев истинного тела. И ещё одна мелкая гауна попутно запрыгнула в эту кучу, отчего плацента, постоянно растущая, словно какая-то сверхплотная пена, стала больше. И одна из длинных выросших штуковин вдруг закинулась прямо в дыру на голове. — А-а-а! Гредо! — Ланц с ужасом увидел, как эта плоская и гибкая конечность схватила его напарницу и вырвала с места. Гредо только закричала. Ланц выхватил пистолет с разрывными магмабоезарядами для поражения ядер мелких рëвозавров. Выстрелы успели разорвать ленту плаценты, вот только Гредо выпала и сразу оказалась прямо среди пузырящейся субстанции плаценты — и это двигающееся и постоянно набухавшее тесто скрыло бедную девушку в своей толщи. Крик звучал параллельно сообщению о том, что высокая температура, распределяемая очень странно, разрушает молекулярную структуру скафандра. Ланц остался один. И его Франкс следом рухнул, опрокинутый нижними ложноножками гауны. Далее это инопланетное существо заметило приближение двух Франксов и дало дëру. На ходу оно при этом начало менять форму, образуя вверху нечто вроде женской фигуры с грудью и таки даже чертами очень чудовищного лица. — Гредо?! — Ланц, оставшейся один, поднялся с места и выглянул из пробитой головы Франкса. Гауна серых, коричневых и розовых тонов приняла почти полностью гуманоидный облик. Большая голая негритянка неслась по красному каменисто-песочному грунту, за ней только бахромой взвивались эти бледно-красноватые ленты. Преследовавший её Франкс, с пробитой рукой, догнал чернокожую инопланетянку, она обернулась, похоже, собираясь защищаться, Ланц точно увидел лицо… Гредо. Как состоящее из пластилина или воска, а под этим надувались девичьи груди. Когда оно бежало, груди тряслись. Франкс настиг цель и как раз удачно дал лезвием под голову — у всех гаун-гуманоидов истинное тело скрывалось под плацентой именно в области черепа и начала позвоночника, фактически и представляя собой эти органы. Голова гауны отлетела вслед за тем, как пошло отторжение плаценты. Ланц осмотрел то, как разлетелись частицы этой субстанции, покрывая блеклый песчано-ржавый песок. Гутенберги разделились — каждый направился к наиболее опасной гуманоидной гауне. Один смог когтем с кабри прибить к поверхности ту, что упала и перечеркнула за собой бороздой грунт при падении. У той началось судорожной отслоение, она лишь успела ткнуть противника зубастым копьëм, что не причинило тому абсолютно никакого значимого урона. Вторая гауна-гуманоид, что ещё находилась в воздухе, начала отдаляться от противника, и попала под выстрел из позитронной пушки, каким её поразил Франкс — она рухнула и стометровый Гутенберг в два шага настиг цель и пронзил когтëм — костяной гуманоид успел только в ответ прострелить своего убийцу насквозь ружьëм Хейгса — ядро оказалось не задето, потому рëвозавр даже не замедлился на регенерацию — сразу перешëл к поражению иных гаун на земле. Одна из них, успев восстановить плаценту, взмыла было в небо и как раз оказалась прибита ладонью великана обратно к грунту — и поражена кабри. Контролëр обрушивался псионическим натиском на Хиро и Зеро Ту. Теперь вся его армия оказалась практически нейтрализована, хотя ещё могла разыграть последнюю карту. — Да я уничтожу! Уничтожу вас! Полный неистовой ярости, рогатый синий младенец с раздутым черепом вытаращил глаза. — Нет, это мы тебя с любимым уничтожим! — кричала в ответ Зеро Ту. — «Соберите пушку!» — Контролëр ещё мог что-то приказать оставшимся гаунам. Эти организмы, кто ещё мог что-то делать, начали стремиться в одну точку на земле, где головастики собирались в подобную луковице конструкцию, плацента принимала форму чего-то похожего на нежно-розовый, с тëмно-синими прожилками бутон, на тот, который заключало в себе копьë гауны Контролëра. — Не дайте им собрать пушку Хейгса! — увидел Перебитый — пацан с перебитым носом, служивший заместителем ныне вышедшего из строя Ланца. Компьютер Плантации именно что прислал осведомление, что гауны собирают это орудие, разящее потоком указанных частиц. И судя по тому, что эта штука добрых пятидесяти метров, много больше той аналогичной ручной пушки Контролëра, добейся гауны цели, выстрел вышел бы явно много мощнее. — Целюсь! — отозвался полный, рыжий напарник — со своего Франкса «паразит» направил позитронку и долбанул в кучу гаун — в одно мгновение бело-синий луч потянулся, угодил в формируемый «бутон» и… ничего! Там только относительно небольшое отверстие осталось. Никакого взрыва, что должен был разметать эту живую кучу, не последовало! Гауну даже не пробило навылет, в то время как ранее это орудие прошибало насквозь даже бронированных рëвозавров. Дышащее тесто быстро затянуло повреждение, ещё больше набухая подобием одной большой растительной почки. — «В оборону, мои гауны, в оборону!» — приказывал в уме Контролëр, попутно злобно ухмыляясь. — «Жаль, тупые и маленькие гауны такого рода могут становиться неуязвимыми лишь тогда, когда концентрируют частицы для столь плотного залпа! Дали бы мне власть над более опасными гаунами, у меня бы не было проблем с вами!» — Доктор Клеф, почему мы не можем пробить цель?! — тотчас задал вопрос Перебитый. — Что для этого надо?! — Гауна укрепляет плаценту, — отвечал учëный, — делает её подобием истинного тела — обычно рядовые гауны этого не могут… — Так как пробить, доктор Клеф?! — спросила пестик Перебитого. — Вы же умный, вы должны знать?! — Спасибо за комплимент, мебель; есть несколько способов и я пока думаю, какой из них попробовать… Я мог бы сам что-нибудь сделать, но мне западло покидать Плантацию, — спокойно говорил Клеф, искренне показывая своё отношение к другим как к дерьму. — Лучше всего подождать, когда эти гауны начнут стрелять — я уверен, они не столь опытны, чтобы одновременно укреплять себя и запускать частицы… Наверняка они смогут только одно. И тогда, при выстреле, они будут открыты… В это время Хиро и Зеро Ту непрерывно, в порыве боевой ярости, со своей стороны давили на вражеский щит — два рогатых небесных воителя, с помощью мехи из металла против создания из хрящей и тканей — их копья сокрушительно столкнулись, постоянно извергая расходящиеся ударные волны и сокрушая под собой землю вспышками взрывов и электрических разрядов, и подбрасывая в воздух целые комья грунта. — У-у-умрр!.. Как задолбал ты давить нам на голову! — разгневанная до предела Зеро Ту ощущала ментальный натиск. — Получи! Пилот Стрелиции пришла в крайнее неистовство: она настолько сильно пожелала прикончить противника, что буквально испустила это желание со своих рогов. Они заструились невидимым потоком — будь то физическое излучение или нечто в конец нематериальное — неважно: её мыслеволны хлынули как непроглядная тьма. Её напарник уловил это в разгар давления, и, чувствуя, как ослабевает напор Контролëра, буквально сдавленный Зеро Ту, сам Хиро тотчас без задней мысли атаковал вслед любимой именно с помощью телепатии. Противник, своего рода астральным зрением, увидел, как вместе с тьмой от рогов Зеро Ту, с головы Хиро ореолом ниспала пылающая синева. Тьма и свет победоносно пошли единым фронтом, торжественно повергая пронизывающее, невидимое ментальное давление. И тем же ментальным восприятием Контролëр увидел то, как его погребают по собой два облака — мрак тьмы и жжение сверкающего ослепительного света, как голубая плазма, как вода… — Да что вы такое?!. — теперь гнев его сменился отчаянием. Воля Контролëра оказалась сломана под таким ударом. Он расхотел жить от такой идущий на его сознание силы, от давящей ауры. Клеф наложил запрет на телепортацию в радиусе всей территории, потому Возвратник не мог спасти его. Поразительно, но будучи одним из сильнейших псиоников, он проиграл именно на этом поприще! — «Я же мог так легко контролировать гаун, почему мои силы по отношению к ним действуют как прежние? Я был уверен в эволюции моих способностей и в своей победе… Но ничего: у меня есть последний шанс! Я заберу вас с собою в ад! В огонь глотки Калюкса!» Образовав бутон, гауны извергли из себя в небо широкую струю частиц… — Сейчас! — приказал Клеф. Франксы пальнули из всего, из чего могли стрелять — вспышка и небывалый грохот: гауну разорвало, один сплошной сноп искр, целое облако из чистых частичек энергии взошло высоченным грибом, орошая грунт сплошными огоньками, и ударная волна нехило посбивала с ног простые Франксы и чертовски сильно сотрясла землю даже по сравнению с тем, что уже крушило здесь эту твердь. Выпущенные частицы плотным пучком пролетели вокруг последней гауны-гуманоида и Стрелиции… Они прервали их противостояние и заставили вскружиться в воздухе и особенно ясно, дали зримо проявиться оберегам Стрелиции, падающей к клубящемусь пылью грунту. Сопла ярко вышибли струями — у самой земли бело-оранжевая дева с копьëм резко вновь взмыла в прежнюю вышину. — Э-ах! — психопроекция лица под массивным шлемом отобразила выражение Зеро Ту — Стрелиция оказалась над падающей гауной Контролëра, которая ещё не пала на землю благодаря собственным двигателем Хейгса: подбитый Контролëр смог удержаться в воздухе только для того, чтобы получить аккурат сверху прямой удар Queen Pike. Наконечник насквозь пробил костно-хрящевую грудь, синие плазменные кольца спиралью струились на всём протяжении древка, поражая изнутри противника и заставляя у него в капиллярах вскипать жидкость. — В-а-а-а-арх! — издал Контролëр, прожигаемый синей плазмой. — Ы-ах! — Зеро Ту следом вскинула проткнутую цель и подбросила ту над собой — и снизу решительно пробила улетающую на сотни метров гауну, действуя на полной скорости. Всего костяного гуманоида начисто разметало от такого кинетического удара — рогатая механическая дева прошла через противника на ярких струях и не оставила позади себя ничего различимого от плаценты. Только пара истинных тел гаун смогла пережить такое и пасть на землю далеко от удалившейся с победой Стрелиции. Все радовались и ликовали. — Ум, мы победили, Зеро Ту?.. — Хиро расправил плечи, уже наконец отойдя от боя. — Уф!.. — перевела дыхание Зеро Ту. — Я вроде никого более не вижу, любимый… а ты? Пилоты Стрелиции окидывали взор с высоты по мере опускания мехи, оставив позади десятки километров, струи из сопл теперь вырвались слабо, совсем чуть-чуть, и по итогу перестали, когда ноги гиноида встали на колдовскую невидимую твердь в сотнях метрах от земли. И тут голос Контролëра зазвучал в головах у пилотов: — Почему я жив? — Хм… — Хиро тоже призадумался на этим вопросом. — Ха! Я смогла уничтожить одного из генералов Гнилого Господа, он тоже думал взять нас «голосом в голове»! Большая ошибка! — восторжествовал Зеро Ту. — Так что, голос в голове, я не знаю, почему ты не сдох! Наверное эти… как их называют? Боги! Боги спасли тебя от смерти, чтобы ты мог увидеть, какой ты отстой, ва-а-аха! — Да не смейся ты! Это не шутки! — телепатически отозвался Контролëр чуть ли не обиженным тоном. — Я ничего не вижу, не слышу и не чую, я не чувствую тела, но почему я осознаю себя?! Он находился внизу, где-то среди пыли и невероятно истерзанного грунта. — Так, я думаю нам надо кое в чём разобраться… — решил Хиро. Стрелиция опустилась на настоящую землю, открыла кабину от лица и пара пилотов спрыгнула. К этому моменту всех крупных гаун нейтрализовали, счётчик частиц Хейгса указывал только на наличие двух гаун, которых наблюдающий за боем компьютер не зачислил как нейтрализованных с помощью кабри. Эту парочку системы наблюдения затруднялись выявить из-за слабости сигнала и идентифицировать в окружающей среде. — Их мы захватим живыми, — потребовал Клеф, — не нужно травить их кабри. Ланц, чья меха оказалась пробита, сам уцелел на фоне всех этих ударных волн только благодаря тому, что его меху вовремя взял в ладонь Гутенберг и спиной заслонил. Сейчас великан бережно опустил меху там, где взял. Прейдя в себя и наконец показав голову под открытым небом, Ланц заметил среди вещества плаценты, разбросанного неподалëку, подобную себе фигуру человека в скафандре. — Гредо? «Она не отвечает, наверное скафандр повреждëн, но она двигается — потому жива!» — Ланц побежал к ней. Компьютер при этом не мог идентифицировать эту особу как Гредо. Когда Ланц добрался, то остановился возле ковыляющей фигуры в скафандре — шлем точно оказался пробит и смерть должна была наступить немедленно. — «Зомби, как те, что атаковали ту Плантацию?!» Тут Ланц увидел тëмно-шоколадное лицо напарницы. Губы её что-то говорили, парень настроил систему восприятия звука и активировал микрофон: — Ланц, ты меня слышишь?! — Гредо говорила совершенно естественным голосом, с полным выражением испуга и непонимания, но в то же время с долей надежды. Это не зомби. — Да, слышу… — Я… я жива!.. Хотя скафандр пробит! У меня нет воздуха! — Но ты дышишь?! — Дышу! Вроде… — В этой атмосфере?! — Да… — Она непригодна для жизни! Во время этого разговора Ланц заметил много странностей: скафандр Гредо оказался не просто покрыт плацентой, но и местами выглядел… сам как расплавленный в это тесто, некоторые повреждения на нём позволяли увидеть, что он буквально одно целое с этим веществом. — Ты… ты не Гредо! — Ланца поразила догадка. — Ты гауна! — в голове начертилась та большущая голая негритянка с лентами, которой стали сразу три гауны. — «Оно таки смогло почти в точности имитировать её!» — Что?! Ланц! Нет! Выстрел обратил оборотня в кровавое месиво — целым осталось только всё ниже живота, благодаря выпавшим потрохам, Ланц смог понять, что даже фекалии оказались скопированы. Верх троса оказался полностью уничтожен, но из обрывков мяса и костей вылетело целое истинное тело гауны, заменяющее голову и начало позвоночника. Ланц выстрелил в эту штуку, когда пав на землю, та стала притягивать к себе светлое вещество разбрызганной всюду плаценты и формировать из него нечто красное. — Вот оно что… — наблюдая за этим, Хиро поднял руку и телекинезом притянул к себе нечто, что напоминало половинку тела младенца, оно постоянно регенерировало, становясь прежним, но прежде чем окончательно затянулся рогатый череп, Хиро и Зеро Ту успели увидеть основу — то есть истинное тело гуманоидной гауны. — Хорошо, захватим этих гаун живыми… Хотя одна из них телепат, так что лучше убить от греха подальше! — прозвучал голос Клефа. — Телепат? — Хиро поддерживал связь с Контролëром. — Что?! Я гауна?! Как я могу быть гауной?! — поразился Контролëр, оказавшись в руке у Хиро. Теперь уже в прежнем виде. — Эй, Клеф, он кажется сам удивлëн, что он гауна! — обратилась Зеро Ту. Человек науки дал ответ: — Ничего удивительного: гауны преобразуют себя в то, что едят. Они даже личность могут полностью скопировать. Тогда гауна сама не знает кто она и осознаëт себя как жертва. — То есть… настоящий «ты» погиб тогда, когда я и Зеро Ту швырнули тебя в мир гаун через портал промаров, — понял Хиро. — Ты — гауна, которая скушала того, кем ты себя осознавал. — Что?! Э… ээ… Вот оно как… Ну ясно… Понятно, — разумный младенец задумался. Потом посмотрел на Хиро. — Хочешь взять меня живым на опыты, да? Зло сверкнул глазами. — Ну… мы могли бы договориться, — подумав, рационально предложил Хиро, — я обязан следовать принципу увеличения удовольствия и уменьшения боли. Потому… как насчёт стать одной стаей? Ты на самом деле только думал, что ты член стаи Двуликого. — Тем более тебя слушаются гауны, — напомнила Зеро Ту. — Ты мог бы помочь нам. — Перейти на твою сторону? Что ж… ты прав, — решил Гауна-Контролëр. — Если «настоящий я» мëртв, то Двуликий и его дружки… точно поступят со мной хуже, чем ты. Я для них угроза, они очень не хотят, чтобы гауны получили кровь рëвозавров. — Тогда ты можешь быть одним из нас, — Хиро не возражал. — Эй, Клеф, эти вторичные личности — полные копии оригиналов? — Обычно — да. Но в любом случае у гаун нет индивидуального сознания, подобного людям или рëвозаврам. Эта личность — копия еды гауны. — Значит… эта гауна осознаëт себя как Гредо?! — Ланц держал пистолет перед поднимающейся фигурой из крови, которая прямо на глазах уплотняла кости и мышцы и покрывалась кожей. — Да, я же сказал… Ланц ужаснулся от той мысли, что он стрелял в кого-то, кто осознаëт себя его любимой подругой. — К слову, гауны, обладающий индивидуальным сознанием, способны легко управлять обычными гаунами, — пояснил Клеф. — Так значит, мои способности не выросли, просто я управлял гаунами не благодаря принуждению, они по доброй воли меня слушались, — понял Гауна-Контролëр. — А у них могут быть какие-то бессознательные проявления воли гаун или типа того? — спросил Хиро. — Не знаю. Потому предосторожности ради мы по крайней мере прикрепим к ним капсулы, которые в случае чего сделают им инъекцию кабри. А также сделаем кое-что ещё, — придумал Клеф. — Ланц!.. — наконец обратилась к напарнику Гауна-Гредо, — я не знаю что ты думаешь, но я точно помню, что я Гредо! Оно изменило меня, но я жива! Не надо!.. — Ладно, Гредо, я понял, я понял, — Ланц опустил ствол перед голой подругой, пока думая, что ему делать… — Я так понимаю, ублюдки не поняли кто я такой, когда читали мои мысли, потому, что гауна создала полную копию личности, ныне — моей личности, — говорил позже Контролëр, когда все очутились в одной из комнат Плантации. Гредо стояла полностью голой, Зеро Ту и Хиро — в облачении пилотов, Контролëр уже сформировал вокруг себя привычный экзоскелет, который мог вмещать в себя туловище младенца. Почему-то он не изменил это тело, вероятно — так разумному большеголовому грудничку было просто привычнее. — Лучше скажи, что замышляет Логрис? — напрямую задал вопрос Хиро. — Для чего они ждут меня в Гран Кривасе? — Их план, по крайней мере для масс, такой: когда вся армия рабов ВИРМ соберëтся перед Гран Кривасом, — младенец обвëл взглядом Клефа и Гредо, — они активируют Чадо и прикончат всех тех, кто там собрался. Насколько я знаю, они считают, что только те, кто смог выйти из Купели Перерождения, могут совладать с Чадом. То есть только двое. У нас… то есть у них есть этот ваш Булат и, кроме того, Двуликий вернул к жизни Индрика Синего, бросив меч, куда тот перед смертью от радиации заключил свою душу, в Купель и так Индрик вышел из купели. Хиро, державший сложенные руки на груди, ещё мрачнее нахмурил брови, но не удивился. — Монахи и Двуликий обещают полностью уничтожить цивилизацию рабов ВИРМ, — продолжал Контролëр. — Что же касается тебя, Король, то они задумали заставить тебя, в обмен на жизнь дочери, провести их через Купель к… Малельдилу, чтобы они могли стать единственными для Него… — Им для этого нужен я? — уточнил Хиро, кажется, испытав самое лёгкое удивление. — Да, им нужен ты… и ещё одно существо. Они называют его «Священным Дитя», «Святым, Истинным, Имеющим Ключ», «Дверью»… Оно… Оно нужно им, чтобы они могли безопасно миновать погружение вслед за тобой в пучины Купели, они намерены слиться с этим существом, «Женихом» [Святой Церкви], которое якобы является порождением Малельдила Третьего… Как только телепат упомянул об этому, у Хиро в голове нарисовался образом тех гибридов, которых породили скардины и Йог-Сотот и с которыми он и Зеро Ту бились миллионы лет назад в Граде Индрика Кровавого. — Они что призвали его… чтобы зачать от женщины это?.. — Хиро слегка закатил глаза. — Король, тебе известно это, ты был в том городе… Городе Индрика, где было то невидимое существо, на которое ты, как мне сказали, охотился вместе с ней, — Контролëр взглядом указал на Зеро Ту. — Но мы тогда вместе с Зеро Ту уничтожили это чудовище, — Хиро взглянул на свою любимую, которая, судя по выражению лица, не очень понимала, о чём речь. — Ты не помнишь, Зеро Ту, но ко мне вернулась память: тогда раса скардинов, которых мы, рëвозавры, стремились уничтожить, потому что наша церковь учила, что раз скардины приносят детей в жертву природным явлением, то они абсолютное зло; скардины, оказавшись на грани исчезновения, воззвали к тем, кого NERV называют «Богами Мифов Ктулху» — один из них, Йог-Сотот, совокупился со скардинкой, она породила от него четырëх детей: один был просто уродом, вторая как бы особенно не отличалась от скардина, но вот двое из них были сиамскими близнецами и они наследовали чуждую всей обозримой Вселенной природу Йог-Сотота. Зеро Ту, ты убила тогда одного из них, кто просто появился на свет уродом. А потом мы вместе убили трëх оставшихся. Кажется они успели стать единым целым за миг до того, как мы обратили их в первичные элементы той чужеродной субстанции, из которой они состояли. — Да, но монахи Логриса, после того, как ты их рассеял, проникли на огороженную территорию Града Индрика, чтобы восстановить это создание… Они намерены сделать его своим телом, чтобы безопасно последовать за тобой во чрево Всематери, откуда не возвращался ни один рëвозавор… Кроме, похоже, тебя, — сказал Контролëр. — И сейчас оно, это снова живое чудовище, там, в городе Индрика? — решительно спросил Хиро. — Да, насколько мне известно. — Хм… Эй, ВИРМ, — позвал Хиро. — Я слушаю, — вылез Папа с помощью голограммы. — Ты ведь когда атаковал нас, не зря назвался Малельдилом? Ты знал, что наиболее вкусные из нас воспитывались как готовые рога об пол источить религиозные фанатики, ты наверное думал так заставить их с собой слиться, верно? — предположил Хиро. — Да. Хотя я всегда находил любую религию самым худшим ядом для разума, нет ничего лучше религии, когда ты хочешь чего-нибудь добиться от идиотов, — откровенно высказал Председатель APE. — Да, и наверное монахов Логриса ты пожрал много. — Да, а к чему ты спрашиваешь? — А к тому, что у монахов должен быть пароль от той замкнутой области, куда поместили Индриков Град, где нынешние монахи и Двуликий держат воссозданное Исчадие Йог-Сотота. — Да, у меня есть такой пароль, — подтвердил ВИРМ. — Я бы сам давно туда заглянул, если бы думал, что там есть нечто полезное. — Пароль от города? — Зеро Ту не до конца поняла. — Да, монахи Логриса заперли после инцидента, о котором я говорил только что, весь город Индрика, заперли в области подпространства, и чтобы призвать город обратно в наше пространство, нужно знать пароль-заклинание. Если его знает ВИРМ, то мы можем добраться до этого Исчадия и захватить его. Тогда у нас будет свой заложник. Я обменяю его на свою дочь. Вот так. — Хиро придумал план. — Подпространство — это то же самое что и Мнимое пространство, да? — уточнила Зеро Ту. — Нет, — стал пояснять ВИРМ, — Мнимое пространство характеризуется обратным вращением спинов — в сторону Мнимого времени. В свою очередь подпространство — это «мерные вкладки» трëхмерного пространства, где мы находимся. Их можно поместить так, чтобы они были невидимы. То есть тот город находится не на территории Мнимого пространства. Это я к тому, что, Король, ты не сможешь использовать свои способности там столь широко, как на территории Мнимого пространства. А вот что может Исчадие, я не знаю. — NERV используют термин «Пространство Тиллингаста» для обозначения этого пространства, к слову, где располагаются те части тел Кайдзю и Ангелов, которые не влезают в три привычных измерения, — добавил Клеф. — Своего рода, если говорить совсем просто, то Пространство Тиллингаста — это зазор между Пространствами Позитивным и Негативным (Мнимым). То есть из него можно попасть и туда, и сюда. Так что тебе следует ожидать всякого. — Тем не менее я должен держать в руках козырь перед встречей с монахами, — Хиро явно решился исполнить свой план. — Безумные ублюдки думают, что на обратной стороне Чрева их будет ожидать Творец видимого и невидимого мира, который воплощает собой всё хорошее, но на самом деле их будет ожидать слепой безумный идиот, тупое и нелепое чудище… — Хиро слегка по-садистски ухмыльнулся. — Признаться, я очень хочу, чтобы эти монахи наконец встретились с тем Творцом, который создал этот мир, где один упыри пожирают других упырей, во имя которого они тысячелетиями преследовали таких, как моя жена и ради единения с которым они делают всё это… Я постараюсь, конечно, помочь их мечтам сбыться, прямо как Каору помог сбыться мечтам SEELE. — Каким злорадством преисполнился Хиро. — Но прежде я спасу свою дочь и свой народ. И себя, конечно же. — Если что у нас есть Хрингхорни, как раз чтобы законтрить Звëздное Тело, — напомнил Бабуин из совета APE, голограмма отображала всех Мудрецов. — Да, ради великой дружбы народов я готов одолжить тебе даже одно из своих самых мощных оружий, которое я создал для уничтожения столь ненавистного мне человечества, — сказал Нестеренко. — Уничтожение…человечества? — удивилась Гредо. — Да, Папа нам лгал — не рëвозавры угрожают человечеству, а ВИРМ, частью которого Папа и его Зам были всегда; мы даже не на Земле, а на Марсе — а человечество благополучно живëт на Земле и не знает об этом, — кратко рассказал Хиро. — Да, это правда, — не стал отрицать Папа. — Но согласись, Король, люди — действительно мерзкие порождения природы. Верно ты назвал их упырями. Именно жадность и гордыня людей позволили мне осуществить мои планы. Люди несут прямую ответственность за уничтожение миллионов твоих сородичей. И сделали они это только из жажды саморазвития и стремления возвеличить себя; нет, если бы человечество не стремилось бы к звëздам, а довольствовалось бы комфортом на своей родной планете, то ничего было случилось. Да, я, ВИРМ, подтолкнул человечество к тому, что они истребили миллионы твои сородичей и тысячу лет пили кровь подобных тебе. Так что, как бы это сказать… я лишь снял грех, но люди разносили его, подобно чуме [6]. Не будь люди готовы положить ваши жизни ради торжества своей гордыни и ради удовлетворения своего безделья, не возникло бы такой ситуации. — Да, ты прав, ВИРМ, люди — порочны, но рëвозавры и ВИРМ — тоже порочны: все формы жизни порочны, так как обречены покупать своë благополучие засчëт других. Так что не стоит ругать людей, — высказал на всë это Хиро. — Я-то знаю, что всё что реально, реально лишь потому, что может причинить кому-то зло; этот мир состоит из зла и в сущности в нëм нет ничего кроме тех или иных оттенков зла, просто направлено это зло на разные жертвы. Сегодня жертва я, завтра — ты. Так что я не считают «людей вообще» виноватыми. Мы, рëвозавры, убивали сотни и тысячи краснокожих потому что так учила церковь, думаешь, наши теологи не смогли бы родить предписание уничтожить всех людей на том основании, что… они не в то отверстие сношаются? — Хиро скалил зубы, когда говорил это. — В конце концов нет никакой разницы между своими и чужими, все мы зло и я даже не злюсь на человечество… — Я думаю — хватит философии, пора вернуться с Небес на Землю… То есть на Марс. Давайте подумаем над планом поимки того Исчадия Йог-Сотота, — одобрил затею Клеф, — мне интересно будет его изучить: а то я их раньше только в книжках на картинках видел. По ходу дальнейшей разработки плана к Плантации прибывали различные отряды Франксов, идущие в бой без поддержки со стороны своих Плантаций. Их в первую очередь перевооружали, дабы у «паразитов» имелось при себе производимое Гутенбергами вещество кабри. Пока шло это дело, Хиро и Зеро Ту не упустили возможности повеселиться. Неподражаемая как по своей красоте, так и по своей распущенности жена отобрала для смачной оргии самых интересных девушек и рослых парней с большими членами. С ними они расположились в комнате со всем необходимым, где стояли смазки, лежали розги и так далее. С парнями парочка договорилась проделывать всë, что захочется ради возможности извергнуться в куночку Зеро Ту, даже если им неприятно будет — парни обязаны терпеть или работать до изнеможения. Поначалу от самцов требовалось просто стоять и мастурбировать, подготавливая себя к акту. В то время как по предложению Хиро, представительницы прекрасного пола должны были услаждать Зеро Ту на потеху всех, у кого между ног болтался член — достопочтенные дамы сердца осыпали тело рьяной рогатой шлюхи всевозможными ласками: одна — блондинка — сосала ей рот, вторая — немного полная негритянка — уделила внимание вагине, третья — хорошенькая поджарая брюнетка — взялась своим ротиком за задний проход; через некоторое время их сменила другая троица — грудастая детка, смуглая девица и приятная толстушка — затем эта партия вновь уступила место первой троице. Так повторялось несколько раз в довольно быстром темпе, потом девушки взяли заранее заготовленные розги, напечатанные на объëмном принтере, и отстегали развратницу Зеро Ту, окружив плутовку со всех сторон. Вслед за сим наконец в дело вступили кавалеры и — для начала, по пожеланию ненасытной до боли Зеро Ту — тоже вооружились розгами; пока эти бойцы работали, девицы целовали их в губы и массировали им члены. Когда тело Зеро Ту стало сплошь красным от порки, еë натëрли спиртом, и она уселась на лицо чернокожей; вторая девица, поджарая брюнетка, опустившись на колени между замечательными бëдрами Зеро Ту, лизала розовой чертовки клитор; третья — пышка — впилась губами в рот розоволосой бестии; четвëртая — блондинка — сосала набухшие соски, а двух оставшихся Зеро Ту сама ласкала руками. В это время шестеро молодцев щекотали девушкам ягодицы своими массивными фаллосами. И стоящий в стороне Хиро был готов признаться, что ни разу не видел ничего более сладострастного и возбуждающего, чем эти восхитительные сцены, которые в конце концов довели Зеро Ту до извержения. Она, по своему обыкновению, стонала и громко издавала невнятные звуки. Следующий акт разыгрался сразу же после первого. Теперь сама пансексуальная шлюха Зеро Ту ласкала девиц одну за другой — блондинку за брюнеткой, поджарую за пышкой — и сосала им вагинальные или задние отверстия или и то, и другое по очереди. Через некоторое время розовая красавица легла лицом вниз на одного из короткостриженых молодцев атлетического сложения и кавказской наружности, очень волосатого, вложила его до предела налитый кровью крупный орган в своë влагалище и подставила зад другому — высокому поджарому блондину со смазливыми чертами, который принялся с ходу содомировать проказницу, едва успев смазать член и вогнать ствол в девичью попку по самые яйца. — Смотри, Хиро, смотри, любимый, как я развлекаюсь без тебя! — говорила Зеро Ту, принимая натиск сразу кавказца и арийца, очень довольно и провоцируя своего мужа — дело в том, что тот по уговору мог только мастурбировать и без разрешения Зеро Ту не смел принять участие в оргии. — Эй вы, а ну выпорите этого, кто чистит мне попку! По такому приказу пышка и чернокожая начали хлестать стройную поджарую спину блондина кнутом, оставляя там приличные красные следы, отчего тот, конечно, кричал с непривычки, но зад Зеро Ту не отпускал, ибо был очень разгорячëн, в связи с чем содомировал очень энергично, рьяно и быстро; а все остальные участники оргии парами принимали похотливые позы перед очами Зеро Ту. Таким образом, все шестеро чистильщиков обработали развратницу и спереди и сзади, после чего она своей рукой вставляла члены в оба отверстия каждой девушки и страстно облизывала каждый инструмент, выходивший из пещерки наслаждения. Потом, раскинувшись на ложе, неутомимо принимала, одного за другим, своих оруженосцев: покрытые потом, боевые парни укладывали царственные ноги Зеро Ту себе на плечи и атаковали с фронта и тыла, а тем временем девушки опускались на четвереньки и мочились ей в рот. Во время этой сцены блудница извергла ещë одну порцию оргазменной жидкости и наконец подозвала законного супруга, чей член уже готов был взорваться невзирая на то, что накануне Хиро занимался отнюдь не воздержанием. Да, наш рогатый муж сдерживался из последних сил, танталовы муки были пустяком в сравнении с его, и Зеро Ту, весьма довольная его видом, спросила с издëвкой: — Ну и как, ты уже готов, любимый? — Посмотри сама, сука! — взорвался Хиро. Этот дерзкий ответ привëл Зеро Ту в неописуемый восторг. — Ну что ж, — продолжала она, поворачиваясь ко любимому выпоротым задом, — моя жопка в твоëм распоряжении. Она уже полна, но там найдется место и для твоих соков. Пока Хиро еë рьяно содомировал, эта развратная женщина с упоением лобызала языком и губами нежные, мягкие ягодицы своих напарниц. В какой-то момент ладони Хиро ухватили большие мячики грудей Зеро Ту, и он не смог сдержать бурное извержение. Тем не менее жена запретила ему покидать задний проход и приказала своим копьеносцам, кто ещё не кончил, прочистить Хиро седалище. Когда еë приказание было исполнено и смуглый тëмнокожий тип, чьи шоколадные мускулы покрывал не первый пот, сумел со стоном извергнуться в попку её прикусившему губу супругу, Зеро Ту сказала: — Любимый, я утомилась и должна сделать передышку… Все перекусили и обсудили дальнейшие утехи. По приказам Зеро Ту мужчины встали на четвереньки, их оседлали девушки, и таким образом, в распоряжении супругов оказались шесть пар соблазнительно торчащих задниц. Зеро Ту вооружилась кнутом — очень эффективным орудием флагелляции, сплетëнным из распечатанной бычьей кожи, — и своей сильной рукой эта венценосная шлюха выпорола присутствующих, да с такой яростью, что их кровь заметно проявилась и все без исключения, они закричали и завозмущались, а одна девушка даже заплакала. — Эй, не надо так! — возмутился Хиро. — Они слабаки, любимый! Начинают кричать даже когда я договорилась с ними о порке… Не готовы постоять за мои прелести! А за нашу стаю, Хиро, они могут постоять?! Хиро просто заморгал, будучи неспособен сейчас что-то отвечать. — Давай продолжим. По ходу той экзекуции Хиро было поручено пороть Зеро Ту гибкими берëзовыми прутьями, и после каждых двадцати ударов он должен был опускаться на колени и облизывать похотливой жене ягодицы и анус. Когда все уже выдохлись по ходу этих дел, под руководством Хиро девицы снова привели мужские органы в надлежащее состояние, и каждый из них ещë где-то по разу совершил с нашим героем мужского пола содомию, правда без извержения — кончил в Хиро только один из шестерых, самый крепкий и немного упитанный атлет; в свою очередь сам Хиро также побывал во всех задницах, заставив партнëров принимать разнообразнейшие позы и композиции — при этом он тоже не кончил. Зеро Ту непрестанно мастурбировала, увлечëнно наблюдая за происходящим. — Зеро Ту, я чувствую, что не смогу больше кончить… — Что ж, любимый, тогда на сегодня хватит… Они ещё раз плотно поели и улеглись спать. Зеро Ту спала очень долго и Хиро не смел будить жену. На сон быстрый метаболизм обратил полученную пищу в новое семя и Хиро решил извергнуть его с кем-нибудь другим, дабы не было застоя и данное вещество, которое ему доводилось много раз проливать во имя чистого удовольствия, ещё сильнее вырабатывалось. Яйца до того очень приятно потягивало, они обильно потели, чтобы обеспечить развитие сперматозоидов, и аромат пота яичек служил одним из главных фетишей для рëвозавра — и главной причиной популярности мужской гомосексуальности среди особей данного вида. Хиро вспомнил о своëм желании заняться сексом с чернокожим. Подходящих девиц под рукой не оказалось — их уже отправились дальше на фронт. Так как Гредо «стала» гауной, Хиро как-то расхотел иметь с ней настолько близкое общение — среди всех прибывающих пилотов он решил поискать других чернокожих. Они попадались несколько реже розовокожих, Хиро смог найти двух девушек, но они ему не зашли. Зато сразу следом на глаза ему попался весьма привлекательный чернокожий паренёк. Худощавый и не очень высокий, но зато с отличной задницей и приятным овальным лицом и короткими волосами. Хиро наконец смог подробно познать кого-то с таким цветом кожи, как следует изучить этот оттенок приятного шоколада — не отвлекаясь ни на что более — Хиро не постеснялся опуститься на колени и пососать знакомому член, тот оказался длинным и тонким, даже длиннее чем у Ланца и тоньше чем у него — потому сразу после минета Хиро предложил этому парню свои розовые ягодицы и тот сполна в них потрудился и увенчал это дело выбросом спермы в прямую кишку. В ответ Хиро прочистил чернокожего сзади и с не меньшим удовольствием завершил своë знакомство с негроидной расой хорошим выбросом семени. Тем не менее главным предметом для наслаждений Хиро, после красавицы жены, сейчас сделался Ланц — наш герой то клал смазливенького парнишку на свою жену и сам имел его в прямую кишку, то менялся роль — лично исполнял супружеский долг, попутно сам служа любовницей для другого мужчины, чей член в такие моменты всегда яростно врывался ему в потроха и завершал дело выбросом приятного, жгучего и создающего чувство заполненности семени. — Ваааах! — Ланц извергся после проворной чистки мягкого места Хиро. — Ах, ты прав, это тоже очень приятно! — А ты сомневался? — хихикнул Хиро. — Жаль, член у тебя дальше не может меня чистить, — отозвался наш герой-любовник, возлежащий на Зеро Ту. — Любимый, — обратилась последняя, — если тебе нужны хорошие члены, то позволь мне их для тебя отобрать. Поверь, я много больше тебя в них разбираюсь. — Гу-у-ум, — Хиро загадочно улыбнулся, — ну хорошо, дорогая, я положусь на твой вкус. — Хиро, я имела сношение с тысячей мужчин, в то время как ты не дошëл и до полусотни, так что кому из нас, как не мне в этом разбираться? — посмеялась Зеро Ту. Они устроили смотрины. Зеро Ту отобрала наиболее симпатичных и хорошо сложенных «пестиков» из свежей партии и сама лично возбуждала их, чтобы вставить потом в зад Хиро и протянуть ноги под законным супругом, который её брал в тот самый момент, когда брали его, наполняя жопу толчками. Остальным парням мастурбировал и сосал Ланц, либо они сами дрочили себе. Надо сказать, в этот период Хиро просто обезумел от такого способа наслаждения, буквально забыв про задницу Ланца или что-либо ещё — тогда ему казалось, что нет ничего лучше, чем сношать женщину тогда, когда из тебя одновременно с тем выбивают сперму. Задница Хиро выдержала натиск десятерых и сам юноша дважды испытывал чрезвычайно яркий оргазм, смешанный с болью. Пока он отдыхал рядом, самые различные молодцы-вояки, кто мог, брал Зеро Ту — сама она обычно предпочитала вагинальный секс, но Хиро, пока отдыхал, захотел, чтобы каждое место оказалось в деле — потому один член Зеро Ту приняла в рот за щëку и энергично сосала, ещё на один она села, этот попал во влагалище, а позади подобрался третий кавалер и вогнал в задницу свой хорошо смазанный инструмент. Когда оргия завершилась, Хиро обнял любимую, у которой зад и вагина оказались до верху заполнены спермой, и, вдыхая этот запах, супруги оба мирно уснули посреди голых развалившихся мужских тел. По пробуждению Зеро Ту заявила: — Любимый, что-то мне наскучили мужчины. Я хочу женщин. — Да, я тоже хотел бы этого… Но сперва нам надо поесть. За столом Хиро решил организовать приятный вид — он подготовил с помощью смазки задние места различных девушек и их парни взяли дам сердца; так голые Хиро и Зеро Ту вкушали пищу и особенно сладости, наблюдая за тем, как вокруг происходят сцены содомии. После этого Хиро попросил девушек сосать вагину Зеро Ту — они делали это поочередно, а сам Хиро в это время языком и ртом высасывал сперму из анусов девушек. Таковыми были развлечения наших героев, пропустивших через себя человек двадцать того и иного пола. Каждая девушка отсосала сок из вагины Зеро Ту и каждый мужчин кончил в это самое место и в анус Хиро. Что же касалось Исчадия Малельдила, то план был придуман — Хиро сам не очень разбирался в тех тонкостях, которые был вынужден оставить на Клефа и ВИРМ при полной невозможности им доверять. — Значит так, наш план вкратце, — начал первый, — мы откроем проход в мерный карман с городом, ты выманишь эту зверушку в заранее подготовленный мною оккультный круг. Мы проведëм там Ритуал Невинности, с помощью которого запечатаем цель внутри Хрингхорни. Так мы получим некоторые полезные свойства цели и Хрингохорни станет более эффективным оружием. Хиро расспросил, в чëм этот ритуал заключается: — Если вкратце по поводу техники, то мы берëм пять волшебников сообразно пяти элементам: огню, земли, эфиру, воде и воздуху; или металлу, земли, дереву, огню и воздуху; называй как хочешь эти «пять элементов» — эти маги ловят цель и прессуют в уготованный сосуд. Если… если говорить о технологии, то её разработали ещё лидеры Первородной Расы Предков, когда восстали против власти Ньярлатхотепа, чтобы запечатать его слуг в Безымянной Тьме. Короче, нам нужны пять магов. — Ладно, я понял, — Хиро решил потом более подробнее расспросить об этом, но сейчас согласился. Гутенберги Кëрю и Кенью проделали на широком пространстве оккультный символ в лице уже хорошо знакомой для Хиро кривой пятиконечной звезды. Сюда прибыл летательный аппарат из Плантации доктора Франкса — Икуно и Тройняшки прибыли для участия в ритуале. — Простите, а почему именно пять элементов? — поинтересовалась Икуно, рассматривая ту кривую пятиконечную звезду с подобием кривого же не то глаза, не то ромба в центре. Она видела этот же знак у NERV и он появился, когда Зеро Ту, Хиро, Синдзи и Каору сокрушили Нхимбалот. — Точнее сказать шесть, — поправил Клеф, — шестой элемент — наше Исчадие. Каждый элемент олицетворяет здесь каждого из тех, кого Альфа назвал Хаотической Шестëркой: Азатота, Йог-Сотота, Ньярлатхотепа, Шуб-Ниггурат, Нëг-Сотепа и Магнум Тенебросум. Азатот всегда олицетворяет того, кто в центре. Они — величайшие высшие силы, которые допускают нам изменять правила нашего мира. Для наших целей. После этого Клеф перешёл к плану: — Как только Исчадие появится, Кëрю и Кенью проткнут покемона копьями Сайкраноша [7], — Клеф указал на серое вооружение, у которого двойные наконечники и древка выглядели как вылитые из цельного куска металла, их держали в руках гиганты, каждое метров восемьдесят, и завершалось увесистыми жабьими главами, из чьих глазниц торчали внушающие острия. — Это ритуальное оружие я подготовил на скорую руку: использовать его будут твои рëвы, дабы меня не заподозрили в желании навредить тебе. Если конечно понадобится. Возможно, если это Исчадие будет совсем хилым, у нас не окажется причин пускать в ход именно такие средства. — Гм, да, — Хиро с серьёзным пониманием посмотрел на Клефа. И подумал: — «Вот почему добродетель необходима для выживания общества: мне известно, что Клеф порочный человек, потому он знает — я всë время жду от него нападения: потому, чтобы мы могли совместно делать что-то, он вынужден так подстраивать каждое своë действие, чтобы я мог видеть — он не целится мне в спину… Но так не может получаться всегда — Миноса и правителей преисподней постигла судьба злодеев, которые полностью лишены возможности доверять друг другу». — Хиро, ты намерен туда один идти? — Зеро Ту почувствовала, что Хиро сам хочет всё делать. — Да, я оставлю вас тут. Снаружи. — Я точно могу справиться с этим? — поинтересовалась Икуно. — Да, ничего сложного для твоей роли нет — просто читай заклинание, — ответил Клеф. — Ты будешь тренироваться при открытии прохода в подпространство. На том все пятеро — Хиро, Клеф, Икуно и Тройняшки вышли на чистый марсианский грунт близко от основного знака. Здесь Клеф движениями своей волшебной палочки заставил начертаться на песке ещё один знак — круг отворения врат в подпространство. Потом ещё пять небольших кругов вокруг него. Многочисленные причудливые руны и знаки, включая схематические светила: солнца и полумесяцы — активно красовались на этом символе. — Все должны встать в центры окружных кругов, где я усилю магическую защиту на всякий случай. Я тщательно буду сплетать вокруг нас многослойные обереги, чтобы ничего не случилось. Сам он, к слову, снял обычную одежду и вышел вообще без неë, обнажая тело, состоящее из механизмов рëвозавров — у него только лицо с тремя глазами оставалось от более или менее человека, ноги при этом, без штанов и обуви, выглядели ниже колен как изогнутые арматурины, предназначенные, похоже, для быстрого бега. Соответственно все остальные участники ритуала носили скафандры, в конце концов они стояли посреди марсианской поверхности. Позади осталась Плантация, там выгружался дополнительный контингент войск — так, на всякий случай. Гемы-рабы, способные жить в атмосфере Марса, также подошли к ним в ожидании приказов. Некоторые из них на самом деле были гаунами — Контролëр выяснил, что он может размножаться, и, по приказу Клефа, пожрал этих запрограммированных рабов, чтобы создать гаун-копий. Одна из гем-гаун воссоздала костно-хрящевой аналог Франкса. Зеро Ту занимала место в Стрелиции, позади сидел Ланц — дело в том, что смерти напарников Зеро Ту организовались волей Шуб-Ниггурат, чтобы любимые могли встретиться, потому после этой встречи никаких негативных эффектов на напарников Зеро Ту не распространялось — это было проверено на Синдзи и потом ещё в ряде экспериментов. Хотя без Хиро Стрелиция не могла применить весь своей потенциал и потому пребывала в звероформе. Все заняли свои защитные круги. Как пояснил Клеф, каждый из тех, кто стоит в центре такого находится под покровительством одно из пяти Абсолютных Мировых Божеств. Когда Хиро поинтересовался кто у кого какой небесный покровитель, Клеф ответил: подлый и коварный Ньярлатхотеп — у него лично; Йог-Сотот — Каббалистический Бог философов и учëных — у Хиро; Тьма — у Икуно, остальные два у Зеты и Теты, а Эта должна будет встать в круг Клефа, Контролëр — в круг Хиро, чтобы поддерживать открытым проход в подпространство, когда двое обозначенных направятся, сойдя с места. А покровителем взять себе Азатота мог бы только безумец. — У вас, Хиро и Зеро Ту, по жизни покровители — Йог-Сотот и Шуб-Ниггурат соответственно, они лучшие покровители: хотя они дают меньше, чем готов дать Ньярлатхотеп, они не кидают намерено тех, кому даруют свой протекторат, — заметил Клеф. — Я рад… Так, начинаем, — Хиро, облачëнный в скафандр, вытянул руку и его рога за козырьком испустили слабую синеву. Икуно и Клеф вытянули волшебные палочки. Тройняшки, кто участвовал, сосредоточились. Подул сильный ветер, он точно не мог быть естественным, так как, опасаясь что песчаная буря сдует малые круги, участники ритуала сверились с метеорологическими показателями — никаких бурь не предполагалось. Но мистические силы уже текли по начертанному, потому ветер не мог просто так их сдуть. И вот, сойдясь под чтение заклинания-пароля, линии и круги стеклись в центре и прямо там отверзлись своего рода веки из ткани бытия — мерное зерцало, темнеющая областью подпространства в земле, где красные, оранжевые и жёлтые сюрреалистические очертания, словно разводы бензина на мутной воде, перетекали перед призывателями. С краёв ока в небо заструились плазменные ресницы. Хиро заглянул туда. — Ты, — Клеф указал на гема-раба, — подойди и дотронься до аномалии. Многоглазый приземистый гуманоид в рабочей робе подошëл и попробовал просунуть руку в мерный глаз — неоновая вспышка от струящихся плазменных ресниц — идущий дымом обугленный скелет развалился на косточки и сложился у входа в подпространство. — Это обязательно надо было делать? Вы же знали что он погибнет! Там точно стоят защиты! — возмутился Хиро. — Не ворчи. Это привычка слать на смерть D-персонал, — отмахнулся Клеф. — Что? — Я одно время, мальчик, работал в одной секретной организации, которая коллекционировала паранормальные артефакты, огораживала аномалии и ловила волшебных существ — якобы, чтобы спасти человечество от них, но на самом дели ради маниакальной идеи собрать, именно сохранить и изучить их все. И вот, вместо того чтобы уничтожить большую часть этих аномалий, эти безумные люди с упорством маньяка скармливали этим штукам расходный персонал: сам царь Крита мог нервно курить в сторонке — эти сумасшедшие набирали специальный D-персонал из заключённых, а когда их не хватало, то из простых людей, они постоянно платили их жизнями, чтобы обрести новые знания. Ей-богу, в 40 000-том тысячелетии народ и то защищают лучше, тупо уничтожая большую часть аномальной фигни. Но я работал не там, а где рассказываю. Так что это привычка, — объяснял Клеф, обнажая свою мерзкую силиконовую улыбку, — говорю же. Под хмурое выражение Хиро человек науки снова обернулся к своим рабам. — Так, а теперь гауна, — приказал доктор. Сей гуманоид следом за первым попытался прорваться через преграду. Там проявились знакомые глазам Хиро разноцветные фракталы, прямо среди переливающихся цветовых разводов. Стоило только гему-гауне упрочнить себя частицами Хейгса и попробовать пролезть, вторженца сокрушило разрядами и вспышками, в свете которых ударные волны шарахнули даже по защитным оберегам, чьи призрачные диски материализовались вокруг тех, кто проводил ритуал открытия внутрь пяти малых кругов. — Полностью истощили гауну, — Клеф указал на вылетевший череп с позвоночником. — А я бы тоже поставил самые мощные защитные чары, чтобы никто не мог выбраться оттуда, — Хиро слегка обнажил клыки в ухмылке. — Мы не можем проникнуть туда даже Великой Мыслью, — молвили Тройняшки. — Я тоже не могу протиснуться, — подал голос Контролëр. — Прямо плазма как мозги сжигает при попытке заглянуть туда… — А если туда зарядить магмабомбами? — предложила Зеро Ту. — Я не думаю, что это поможет… данная защита основана на манипуляции пространством, оно не позволяет пройти ни энергии, ни чему ещё через себя, — пояснил Хиро. В этот момент к месту свершения ритуала добрался последний, так сказать, элемент: — Если что мы можем попробовать продавить Хрингхорни — зря мы его что ли подвели? — предложил Папа в тот момент, когда гигантская тень накрыла всех на земле — Солнце и Фобос исчезли за протяжением этого, с позволения сказать, копья длинною более ста километров. — Ну и ну… Какая эта уродина кошмарная в деле, — посетовал Франкс, стоя подле Наны и Хати. Оружие, выращенное из ядер Больших Леманнов и ещё из ядер несметного числа меньших рëвозавров — предстало во всей красе. — Не, — Хиро бросил взгляд на чудовищный корпус громоздкой штуковины, которая на удивление легко и бездушно занимала положение в марсианском небе. — Я думаю, есть другой способ… Что-то мне эта защита кажется очень знакомой. Хиро взглянул на горизонт, подсвеченный голубым, куда Солнце свободно бросало свой свет. Он печально вспомнил те времена, когда атмосфера была насыщеннее и простиралась яркой синевой, под цвет кожи тех, кто населял эти плодородные, столь же синие земли… В тот день, когда Учитель сотворил преграду и дал задание её разрушить. Хиро наблюдал за тем, как машины отводят гаубицы и прочие орудия, потратившие все снаряды в пустую. Логрис проводил испытания защитного барьера — та преграда, что возвëл Учитель после долгих хитросплетений оказалась не по зубам чудотворцам церкви. Их очень бесил тот факт, что все воззвания к Творцу Вселенной не помогли разрушить объект честного колдовства. Обычные вояки били снарядами и закладывали бомбы, они заложили много взрывчатки, и это не помогло. — Только пожгли много травы, да, Учитель? — нос Хиро раздражал запах гари, доносимый ветром. — Да, — Оракул сосредоточился и шквал ветра обрушился с противоположного направления, неся свежесть и приятный холодок. Он растрепал волосы Хиро и мантию Оракула. Зеро Ту в стороне флегматично доедала бутерброд. — Что ж, любимый, твой ход, да? — Мне нужно время где-то до рассвета, — Хиро взглянул на багряный диск Арбола, достигающий края синего горизонта, где ясная небесная лазурь разливалась особенно густо в противовес холодной и чернеющей космической дали на обратной стороне свода. Хиро медленно приближался к своего рода шатру, к полупрозрачной вуали, покрывающей занавешенную ширь. Привычные жилетка, наручи и наголенники и скрывающий таз материал из кожи раптора, он самую малость изменил оттенок во время приближения к этой чуть трепыхавшейся лазуритовой мути. Хиро остановился, пальцы его синих ног не ступили дальше роковой черты, где через метр громы и пламень порвали бы вдребезги любого — даже костей не собрать. И он согнул оголëнные колени, сел и стал думать. Чëрные волосы чëлкой спали на глаза, рога слегка блеснули. Фракталы — Хиро едва замечал, как они переплетаются при обрушении на них режущих и взрывающих мантр — монахи силились прорвать барьер грубой силой, вкладывая весь разрушительный дух в свои атаки — все эти броски взрывающих эффектов, сияющих дуг, испепеляющих лучей, режущих вееров, воздушных лезвий, алмазных дротиков, бросаемых телекинезом валунов помогли не больше бомб и пуль — гаубицы и машины залпового огня только напустили мерзкого дыма. — Я уже сталкивался с этим, — говорил Хиро, стоя сейчас в скафандре перед выступающей из мерной глазницы частью барьера, по форме она напоминала линзу и служила своего рода затычкой. Она скрывала замкнутые пустоты, которые заключали в себе попавшие фотоны, и те болтались там, слово разводы бензина в грязной луже на тëмном асфальте. — И что ты намерен делать? У тебя же есть идея, иначе бы ты не отклонил самое очевидное, — Клеф взглянул на нависающий Хрингхорни. — Хотя от этой штуки будет много грохота… — Я попробую… — Хиро взглянул на Икуно, особенно ожидающую. — Я кое-что сделаю… То, что сделал раньше. Синекожий рëвозавр Хиро сидел в серой пыли позади лазурных трав и широких кустов — в той части края, где их не задел тупой артобстрел. Наконец, придумав, он распрямил спину и вскинул руки, развëл пальцы и воспламенил пламень молнии меж ярко выступающих рогов из вулканического стекла. — Преграда… — Хиро вспомнила как говорил эти слова миллионы лет назад и он озвучивал их теперь с удивительно ясным видом синих глаз, — в ней есть внутренние промежутки, пустоты, карманы. Пылающий лёд каскадами излился голубым дождëм на отчаянно замигавшие фрактальные узоры, но не беспорядочно и не «в лоб», а попадая в одну и росчерком перескакивая в другую, более глубокую, и так следуя дальше. — Каким-то образом Оракул нашёл способ зажать пустоту в углах. Вот почему их нельзя разрушить непосредственным применением грубой силы. Все те, кто обрушивался на Преграду со всей мощью, э-э, в определённом смысле просто… промахнулись. Посланные иглы вонзаются в ткань барьера, разверзаясь салютом блёсток подобно ярчайшим бриллиантам в лучах рассветного Солнца — и углубляясь во фрактальные сцепления, за ними всё угасало и пропадало. — А что использовал ты? — вопросил Клеф, наблюдая за окончательным падением барьера. — Математическую иглу. Она сводит проявление силы к арифметически точным уколам, вместо того, чтобы бить ей, как бомба… — Хиро опустил руки и довольно посмотрел на плод своих работ, как смотрел много миллионов лет назад. — Молодец, любимый! — донёсся по линии связи задорный голос Зеро Ту. — Ты самый умный, любимый! — Ага… Тогда ты сказала мне это же, Зеро Ту! — Хиро улыбнулся жене и после серьёзно посмотрел в портал, где уже появилось нечто похожее на выход из арки: как сквозь мутное стекло, там восстали очертания древнего города зла и порока, затянутые неким прозрачным воздушным веществом вроде холодца. — Со мной идут Клеф и гауны. Как и договаривались. Тета и Контролëр займут наши места. Отряд миновал разлом и очутился на выходе из каменной древней арки, где, как предполагали создатели всей этой системы, должны были оказаться те, кто погружался в карман подпространства через главные «ворота». Хиро узнал Град Индрика — окаянный город, где он когда-то сражался, тянулся улицами и внутренними стенами под странным, оранжевым небосводом, похожем на тот входной барьер. Тут не различались светила, но где откуда-то хватало странного света, в котором отчётливо проглядывался обрыв вокруг этого клочка земли, вырванного с поверхности Малакандры ещё в те времена. Засушенного вида, Хиро узнал многочисленные растения прежней флоры (ему пришла в голову идея взять образцы и воссоздать потом). Характерная либертинская архитектура: пошлые статуи, машины для пыток с оковами, колонны, пьедесталы — просторные дома в хорошо узнаваемом стиле — тупоконечные крыши более престижных зданий. По всем поверхностям здесь тянулся какой-то туман — вернее не туман, а летучий, воздушный, почти полностью прозрачный, слегка желтоватый и оранжевый холодец. Возможно такой оттенок ему придавали разводы цвета на своде тутошнего неба. Хиро коснулся наиболее плотного на вид сгущения холодца, тот оказался напрямую неосязаем и едва ли поменял форму от контакта с рукой. А ещё тут лежало много костей — при этом не отдельных, а именно целых скелетов, по рогам можно было без труда понять, то это рёвозавры. Они были выложены рядом с аркой, с ними в серой, сухой пыли покоилось всевозможное оружие. Плитка у выхода из арки пошла трещинами. Крыши окружающих зданий провалились. Но в целом это место было защищено от привычных внешних природных факторов и потому простояло в таком виде всё то долгое время, каковое оно пребывало в пучине подпространства. — Откуда тут свет? — поинтересовался Хиро, ища Солнце. Вдруг глаз различил в небе движение — на секунду в оранжевом разводе проявился космический пейзаж, какая-то вспышка, то ли взрыв, то ли что-то такое. Некие неведомые треугольные и вытянутые космические суда с кучей сопл позади быстро пролетели и окончательно пропали. — В таких карманах, так как тут есть ограниченное пространство, скапливаются попадающие сюда фотоны. — Клеф сразу дал ответ. — Во время открытия и закрытия порталов, ещё каких-то манипуляций с пространством фотоны залетают сюда и скапливаются тут, в таких мерных вкладках, пузырях. Вот откуда тут свет… Иногда тут можно наблюдать на границах различные фантомные изображения того, что было запечатлено когда-то в совсем других местах и смогло просочиться через внешнюю сторону пузыря этой вкладки. — А что находится с внешней стороны? — поинтересовался Хиро. — Не Мнимое пространство? — Нет. Там находится основная часть протяжëнного подпространства, но оно как бы свëрнуто и разворачивается только для того, чтобы создать такие пузыри, куда помещаются вкладки из нашего привычного пространства. За её пределами просто толща, через которую иногда пробиваются случайные частицы, кочующие от пузыря к пузырю. Это место можно сравнить с водой, где содержатся пузыри газа… Пока они говорили, к ним подлетели на синих кожаных крыльях какие-то рептилоиды — подобные тем, которые следили за Принцессой рёвозавров. Очень крупные головы, нос и рот — маленькие, крокодилья кожа, руки и ноги заканчиваются тремя когтистыми пальцами, животы словно немного вздуты. При приземлении их широкие крылья уменьшились, уплотнились до тонкой плёнки и растворились в лопатках. — Нарушители! Король рёвозавров, вас не должно тут быть! — телепатически ответил ему весь этот отряд привратников. — Но я тут есть! — ответил Хиро пучеглазым уродам не без доли ухмылки — Я пришёл за тем, что тут охраняют монахи Логриса! — Если ты явился за своей дочерью, то её тут нет… — Я знаю. — Здесь пребывает древнее зло… — Исчадие Малельдила, да, я как раз за ним. И вы отведёте меня к нему, если хотите по-хорошему… Хиро убийственно посмотрел в крупные жёлто-голубые вертикальные глаза ближайшего рептилоида. Те явно заробели. Начали ментально переговариваться. — Ну, что решили? Отдайте мне ваше древнее зло! — потребовал Хиро. — Мы не можем пустить вас к Жениху Святой Церкви… — только невнятно приговорили они. — Нам надо подумать… — Нечего вам думать, — сказал уж Клеф, — давайте: за десять секунд сдавайтесь или мы прорвёмся силой. Секунды пошли, рептилоиды напрягли свои большущие головушки. Валяющиеся перед аркой пыльные кости дрогнули, вокруг многочисленных рогатых скелетов уплотнился воздушный холодец, чем бы он ни был, из него возникли очертания бывшей плоти. В пустых глазницах даже явственно проступили черты зерцал. Армия мёртвых встала… — Понятно, — Клеф просто взмахнул волшебной палочкой, раз — и все рептилоиды оказался изрублены очень ровно, синяя кровь широко разбрызгалась из ровных кусков туловищ, голов и конечностей, которые миг назад оставались единым целым, теперь распадались. — Быстро вы их, — Хиро моргнул, когда все куски мяса сложились перед ним и вокруг растеклась большая синяя лужа крови. Армия мертвецов, сотнями мечей окружавшая вторженцев, как раз закончила вставать. — Рогатые скелеты?.. — удивился Ланц. — Как в видеоигре! — воскликнула Зеро Ту. — Но это мобы первого уровня, любимый справится… Там нет ничего посложнее? — Посложнее будет босс левела, Зеро Ту, — отозвался Хиро по линии связи. Гауны метнулись все разом против воинства скелетов, в общем-то легко круша этот «холодец с костями». — Индрик замучил много рабов и из-за их смертей это место стало близко к аду… думаю, раз этот проклятый город опустили в подпространство, то он стал ещё ближе к преисподням. — Ты прав — с помощью некромантии они прицепили психические отпечатки рабов к их останкам, — подтвердил Клеф, пока стоя и ничего не делая. Они уже послали в небо маленький разведывательный аппарат. Скелеты сражались зачарованным оружием, попадания которого легко прорубали не только обычные плоть, кости и доспехи, но и даже укреплëнную плаценту гаун! Правда из-за своей хлипкости и регенерации нападающих это ничего не значило, тем паче гемы сами похватали зачарованные мечи и тому подобный арсенал. Они разносили мертвецов очень проворно. — Наверное — это тут, — Хиро указал пальцем на раскрывшуюся следом голограмму, что отобразила город сверху, где можно было хорошо наблюдать огромные трещины по всему этому островку, заключённому внутри кармана, отдельные уровни земли благодаря им приподнимались над другими, некоторые кварталы вообще полностью лежали в руинах. И вот среди всех этих воздетых каменных фаллосов, пыли и обломков, поваленных колон и просто бесформенных груд щебня в глаза не могла не броситься конструкция из каменных блоков — она отдалённо напоминала пирамиду. Хиро без труда вспомнил, что именно там стоял способный перестраиваться дворец Индрика — тогда он рухнул, когда они боролись с тираном и детьми Йог-Сотота. Сейчас там объявилась уродливая статуя высотою в десятки метров — этот колосс выглядел так, словно валуны не очень гладкой формы сростили в гротескную фигуру гуманоида. — Наверное на месте дворца Индрика они сделали усыпальницу для древнего зла, которое мы ищем. — Вероятно… Позади них через портал пробралась способная перестраивать себя для более удобного прохождения через арку гауна, имитирующая своей плацентой Франкс. Её рука из хрящей и костей и синевато-красноватых мышечных волокон взяла Клефа и Хиро и переметнулась туда, спокойно снося крыши зданий на пути и не обращая внимание на массовое волнение всяких там скелетов. Остальные гауны тоже запрыгнули на корпус этой штуки и зацепились. Так вторженцы преодолели большую часть расстояния, и тогда к ним от пирамиды устелились горящие десятиметровые сгустки такого вида, как субстанция промаров. — Опалённый-страж! — понял Клеф, когда гауна приняла на себя это попадание и её плацента спереди обратилась в пепел. Клеф, Хиро и гауны обычного размера спрыгнули и приземлились в разных местах среди груд щебня и уже своим ходом ломанулись к пирамиде — благо там уже мало осталось. Взметнувшейся в воздух Хиро попутно вспоминал подход к этой площади, где раньше валялось множество костей от тех, кого сожрали дети Йог-Сотота. Разумеется сейчас, когда тут шевелились вопящие призраки замученных рабов, данное обиталище безумного тирана казалось во много раз инфернальнее. Собственно оно было инфернальным в земном смысле и стало инфернальным теперь буквально. Скалящиеся черепа, торчащие рога покойников, их тянущиеся руки и со стоном отверзнутые челюсти — костяные или фантомные — Хиро пронёсся над ними всеми в подобии очень длинного и быстрого прыжка. Там, где он приземлился, чередой лазурных нимбов разбросал костлявых и отторг на десятки метров от себя густой воздушный холодец, из которого материализовывались призраки и которой обволакивал останки для создания подобия плоти. Сейчас Хиро оказался в десятках метрах от подножья колосса и подобия пирамиды. Меж ног у обозначенного истукана, которого Хиро сейчас особенно тщательно не стал рассматривать, окружëнная субстанцией промара, стояла фигура ростом с человека, в знакомой вариации на монашескую одежду. — Вам не пройти и не тронуть Священное Дитя! Нашу Дверь! Моего Жениха! [8] — прогремел в голове распускаемый телепатией глас. Кроме субстанции промара, этот монах-чудотворец — или монахиня-чудотворица — проявил магические барьеры — и вместе с большеголовыми рептилоидами обрушил псионический натиск, заставляя бегущих сюда гемов-гаун хвататься за головы. — Э-ах!.. — сам Хиро почувствовал боль в черепе и хотел уж было долбануть чем-нибудь из своего арсенала, как Клеф опередил. — Авада Кедавра! Зелёный луч пробил вражеские обереги и сформированные из субстанции промара фиолетовые полутвëрдо-пылающие щит и доспехи — всë это добро развеялось и угасло, когда противник протянул ноги. — Быстро вы!.. — с такими словами Хиро перенëсся ближе к трупу, попутно закрывая один глаз и настраивая увеличение изображения перед зрячим глазом — через систему скафандра он различил среди одежды груди и синее лицо под капюшоном — всë-таки женщина. Хиро стало как-то не очень приятно от такого быстрого убийства разумного рëвозавра, их и так мало осталось, но делать нечего — тем паче это была фанатичка Логриса, а таких Хиро всегда по меньшей мере недолюбливал. — Авада Кедавра пробивает почти все защитные техники, — отметил Клеф, прискакав на своих механических ногах к Хиро. Тут, после того, как тело убитой монахини пошло пеплом — Клеф пояснил, что тела всех, кто связан с промарами, после смерти полностью распадаются в пепел — возвышающейся над этим истукан, издал громкий рëв, да не просто, а расходящейся как от перетирания огромного количества камней — и одновременно это был именно рык. Хиро при этом услышал его даже при активированной системе звукоочищения скафандра. — А?! Снова ментальная атака! — он хорошо понял это, так как вокруг задрожали им установленные призрачные обереги. Одновременно с тем он удосужился как следует рассмотреть эту штуку — каменный голем, целиком состоял из выступающей горного вида породы, словно кто-то собрал его из вырванных с основанием прибрежных скал — верхняя часть туловища у него утолщалась, вместо головы образуя увеличение, состоящее из скалистого вида и формы камней — среди них впереди, как лицо, слабо испускал свет некий сгусток. Проходясь взглядом по нему, Хиро также обратил внимание на многочисленные черепа и иные кости, торчащие прямо из серого вещества колосса. — Могильный голем, — Клеф уже поднял волшебную палочку. — Авада Кедавра! Зелёный луч что-то там маленькое отбил. — Нет, я не могу убить то, что не живо, — сообщил чародей, когда эта громоздкая штука сделала первый шаг. Вокруг ещё рептилоиды стаскивали скелетов и пытались насиловать мозги. К счастье, первые были практически не опасны, так как всë магическое оружие раздали мертвецам у входа. Контролëр, который с расстояния управлял гаунами, приказал им наконец задействовать дальнобойное оружие, чьи боеприпасы вторженцы ранее не желали тратить на каких-то там скелетов. Рептилоиды в ответ разворачивали псионические щиты, чтобы останавливать бьющие по ним выстрелы из ручных лазганов. — Тогда я займусь! — наконец сам Хиро от души что называется долбанул голема синими росчерками чистой энергии. — Хорошо, — Клеф в этот момент начал посылать со своей волшебной палочки зелёные лучи смерти по рептилоидам, легко пробивая этим психические щиты и оставляя их отброшенные без внешних повреждений трупы остывать среди костей и щебня. Один из рептилоидов метнул окутанный магией топор, Клеф его просто поймал за рукоять. — Да что же вы не дохнете?! — возмутился прислужник Двуликого прежде, чем гем-гауна прожëг его из плазмамëта. В свою очередь ходячий некрополь, конечно, пошатнулся от того, что излил против него Хиро с пылу-жару, но как-то неохотно: словно в него не дробящие скалы клинья и струи плазмы вонзились, а какая-то ерунда, не говоря уже о том, что эта ходячая куча породы и костей только слегка осыпалась под таким натиском. В ответ Могильный голем произвëл громогласный рëв, от которого попадали гемы-гауны, чародейские обереги задрожали. Воздушный холодец, формируя кричащие лица, рвался гейзером от этого некрополя. — Оно кастует спиритуалистический урон! — пояснил Клеф, одновременно проводя некие движения своей волшебной палочкой. Так как говорящий перестал активно стрелять зелëным лучëм смерти, летающий рептилоид броском из укрытия попытался отнять у гема-гауны плазменную пушку, чтобы пальнуть уже из неë: это у него поначалу удалось, вот только приземистый многоглазый гуманоид в ответ сразу же выбросил плацентарные ленты в спину, захватил ими, протянул и вырвал из груди сердце изумлëнного противника — вырвал с помощью костно-хрящевой рукавицы, каковая при необходимости сразу покрыла руку, будучи воссоздана из плаценты. — Ничего страшного: предоставь его мне, — Клеф был уверен в том, что сможет совладать с Могильным големом. — Хорошо, — Хиро пока сосредоточился на укреплении вокруг защиты чисто от подобного мистического урона — подобно граду, вой загубленных душ стучал по этой ауре. Крик каждой из умертвий запускался как отдельный дротик, стремясь поразить само сознание. Контролëр напрягал все силы, формируя вокруг своих гаун псионические защиты. — Они использовали формулу Die Ewigkeit для конвертирования призванных душ в спиритуалистическую мощь этой штуковины, — пояснял Клеф, попутно завершая каст. Из его палочки вырвалось нечто вроде пламени чëрного цвета. Оно, продолжая гореть и простираться, приняло форму расправляющей крылья птицы — с острым клювом, извивающиеся языки служили ей хохолком. Элементаль пролетел через площадь, начисто уничтожая все десятки топтавшихся мертвецов, призрачных или имеющих кости, несколько рептилоидов и даже одного гема-гауну. Им просто не повезло попасть под каст по площади. — Что это?! — вопросил Хиро, когда эта штука таки пролетела к Могильному голему и буквально чуть не сшибла его, обернула крыльями и в пылающей тьме враг начал верно на глазах распадаться. На её пути осталась чисто выжженная земля, Хиро не заметил, есть ли там истинное тело того гема-гауны или нет. — Адское пламя, заклинание, способное эффективно сжигать магические конструкты, — Клеф держал палочку наведëнной, откуда из конца выходила чëрная горящая струйка и из неë через десятки метров вырастало это живое пожарище. — Его, признаться, не так-то уж легко контролировать, но зато это очень хорошее средство от всего с такой сопротивляемостью. Хиро, не теряя времени даром, добивал куда более уязвимых рептилоидов. Один метнул в него зачарованный молот, Хиро поймал оружие за рукоять, прямо как Клеф ранее схватил в воздухе в него же пущенный топор, и швырнул во врага обратно — рептилоид только успел вытаращить глаза перед тем, как ему начисто снесло голову. Молот ещё потом сам возвратился в руку Хиро. Последний рептилоид, паря в воздухе, направил Пику Арбола — бьющее лазером копьë, но сзади на летуна-стрелка прыгнул гем-гауна с зачарованным мечом наперевес, и сверкающее лезвие вырвалось из груди синекожего, а потом костяной наручный клинок гауны пробил уже череп и вышел из него с нанизанным на конце глазом. Хиро бросил взор на блоки пирамиды вслед за смертью последнего охранника, представляющего из себя разумное существо: — А этим Адским огнëм можно повредить Исчадие Малельдила, за которым мы пришли? — Возможно, но думаю, это будет сложнее из-за живучести данной штуковины, — Клеф спокойно доплавил голема и снова вобрал чëрного феникса в конец палочки, ходячий некрополь окончательно успокоился и оставил от себя просто груду предельно разогретой руды. Это подняло кромешное чëрное облако, растянувшееся над всей площадью — пришлось призывать ветер, чтобы это всё сдуло куда подальше. Гемы-гауны закончили хрустеть последним ходячим скелетом. Только полуаморфные призраки из холодца шатались вокруг, пытаясь внушить страх тем, кто не имел эмоций и тому, у кого была огромная воля — Хиро даже не замечал этих нелепых призраков и смотрел только на демонически возвышающуюся пирамиду. — Ха-ха-ха! Молодец, любимый, так держать! — поддерживала мужа Зеро Ту. Ланц и ребята из Плантации Франкса и он сам также радовались этой победе. — Это, да, Зеро Ту… А почему тут существует гравитация? — вдруг пожелал узнать Хиро, поведя далее головой и наблюдая за окружением сквозь улучшающие обзор фильтры. — Под нами же нет планеты. — Полагаю карман каким-то образом захватил гравитационные волны и стабилизировал их; я думаю это заклинание, с помощью которого организовали это место, предполагает сохранение большинства основных условий окружающей среды того клочка, из которого осуществилось изъятие, — пояснил волшебник. — Тот, кого мы ищем, очевидно, заперт тут, — указал Хиро на пирамиду, которую со стороны уничтоженного голема покрыла копоть. — И вы безумны, если намерены выпустить это, — подал телепатический голос один из рептилоидов, валяющейся на пыльной мостовой среди костей, с наполовину отсутствующим туловищем, ниже пояса. — Что ты знаешь об этом? — подступил к нему Хиро. — Ничего, кроме того, что оно очень мощное… — Монахи приказали вам сторожить это место и вы занимались этим по меньшей мере небось тысячи лет, да? — задал вопрос Хиро, попутно отмечая в мыслях, какая это мерзкая участь: столько времени торчать в этом филиале ада, раскладывать кости и слушать вой призраков. — Делай что хочешь, я потратил всю жизнь на это и вот так она заканчивается… — большие глаза рептилоида смотрели на Хиро. — Слушай, я ведь могу спасти тебя, если ты будешь служить мне, — предложил Хиро, сострадая этому стражу. — Ты не обычный рëвозавр, но ты нашей крови и я не хочу растрачивать ваши жизни понапрасну. — Нет, я не предам своего предназначения, так что исчезни… исчезни мир… — рептилоид посмотрел на пирамиду. — Но вы всё равно достанете это… потому я сниму печати, чтобы оно уничтожило вас… в конце концов вы это хотите? Думаете, можете совладать со Священным Дитя? С тем Святым, Истинным, Имеющий Ключ? — Давай, открывай тогда, довольно болтать… — Хиро взглянул на пирамиду и крепче сжал рукоять чародейского молота. — Как хочешь, — рептилоид погрузился в своего рода транс, нечто бормоча, покуда с половины туловища вытекала синяя кровь. — «По крайней мере он не предал свою стаю и я должен уважать его», — подумал Хиро. От предсмертного бормотания стража внутри пирамиды, которая просто выглядела как сваленные блоки, а не как здание с помещением под сводом, прогремело нечто, отчего сама конструкция затряслась. — Оно отзывается… — держал палочку наготове Клеф. Гауны-гемы встали позади них, держа различное оружие и облачая себя в экзоскелеты из плаценты. Самое крупное из таких существ, то, которое опалило пламя промара, закончило регенерацию и, двадцатиметровое, подошло к ним максимально близко. Оно подняло пушку Хейгса. — Ладно, давайте заманим его… Но думается, мне сперва понадобится вся моя сила… — Хиро передал трофейный магический молот ближайшему гему и раскинул руки и в каждой появилось по синему сгустку, он направил их на себя, погружая под скафандр… Несколько секунд — и его собственный комбинезон оказался как бы взорван изнутри. Разлетелся он на мельчайшие кусочки далеко не полностью, приличная часть вещества трансмутировалась в текне — технологию рëвозавров — и одеждой покрыла кожу Хиро там, где смогла. Он теперь стал полностью синими и со значительно более длинными рогами. Теперь Король рëвозавров выглядел в точности так, каким было его естество. Тëмные элементы плотно прилегали к лопаткам, шли от локтей до основания кистей, ниже пояса, с вырезами на коленях, достигали щиколоток и оставляли ступни полностью босыми. Позади от лопаток, вместо манипуляторов, свободно раскрылась пара крыльев, по форме как кожанных, но по материалу — как из чëрно-серого лëгкого и тонкого металла. — Мощно, — оценил рептилоид, — хорошо, я снимаю последнюю печать… Блоки от вершины разлетелись. Клеф встретил взмахом волшебной палочки те, которые бросило в их сторону, и заставил пасть по сторонам, никого из своих не задев. Одновременно маг трансфигурировал из воздуха то, что он ранее назвал «порошком Ибн-Гази» — это вещество позволяет делать видимыми таких монстров подобно Знаку Вууриш, и так как этого добра было трансфигурировано достаточно, оно будет делать это создание различимым для глаз куда дольше. Потому и Хиро, и те, кто наблюдал за этим из объектива маленького разведывательного дрона, отчётливо и во всех хтонических деталях могли созерцать то, как вырывается из заточения Ужас Окаянного Града. Вой пока первого — и наиболее бросающегося в глаза — рта монстра сотряс окрестности следом за грохотом падающих блоков — это создание подняло их в воздух на десятки метров. Разумеется оно сразу вырвалось на высоту более сорока метров и не собиралось заканчиваться, всë дальше и дальше высвобождаясь из обширной земной полости. Как бы его описать? Светло-зеленовато-серого оттенка; имеет безголовое, широкое и толстое туловище, каплевидной формы, от которого вверху отходит пара очень гибких конечностей с овальными утолщениями на концах, от нижней стороны коих своего рода пальцами свисают многочисленные манипуляторы. Сверху отверзается один большой и растянутый рот, очень глубокий и с синеватыми плоскими и небольшими зубами. Различимых глаз или чего-то в этом роде спереди не наблюдается — зато дальше будет… Весь — гладкий, на вид мягкий и обтекаемый, покрыт слизью, запах, которой теперь следом за гарью в силу разрушенного скафандра достиг носа Хиро, заставил пожалеть нашего героя о разрушении этой оболочки. Но, пожалуй, основная особенность Исчадия Йог-Сотота заключалась не в каплевидной туше впереди — а в змеевидном продолжении этой сволочи, каковая вслед безголовому и безглазому туловищу с одним ртом и двумя руками, таки продолжала появляться и вытягиваться из раскрытого подземного вместилища, где «Священное Дитя» заключалось до сего мига. И там показались уже по бокам многочисленные мелкие колонновидные ножки, как бочки или как конечности слона — уже знакомые для Хиро — как и, меняющие свои бесчисленные оттенки, мясистые хоботы или хоботила с круглыми зубастыми ртами на концах, с дырами, окольцованными зубами, то и дело роняющими свежую слюну. Наверное Священное Дитя проголодалось. В придачу к ним там цепочкой моргали сочащиеся слëзами круглые желтовато-голубые глаза-блюдца примерно как у спрута: десятки, если не сотни примерно в ряд идущих, кажется, они заслезились от гари. — Вот это я понимаю — Срань Господня! — прокомментировал Франкс. — Я так понимаю, там сам Ктулху прилетел объявить благую весть той древней марсианской мамаше, от которой уродилось такое! Вот теперь я больше не атеист, теперь я верю… в Мифы Лавкрафта! — Оно стало больше и сильнее, — напряжëнно вëл взглядом Хиро, когда Исчадие Малельдила начало спускаться несколько в бок — Чужеродный Мессия с грохотом бухнулся руками на землю, и двигая ими, пошëл поначалу мимо отряда, кажется, не уделяя внимание группе мелких гуманоидов: его глаза, когда оно ползло, помогая себе множеством бочкоподобных ног, они моргали и зыркали, каждый независимо от другого. И вот Священное Дитя во время движения коснулось своим пиявкоподобным ртом трупа одного из рептилоидов, прижалось кольцами зубов к луже синей крови — большая часть его глаз с той стороны посмотрела на находку. Оно почувствовало, что это вкусно. И взялось проглатывать добычу. Не успел дохлый рептилоид весь исчезнуть за ртом-кольцом, как «Священный и Истинный» наконец нацелился взглядом в плотную на участников отряда, ибо, весь протянутый, «Жених Святой Церкви» сообразил — раз это вкусно, то и наверняка эти двуногие тушки тоже на вкус ничего — и потянул свои длинные мясные трубы, где на концах активнее выдвигались зубища вокруг темнеющих утроб, прямо как когти у кошки. Также важно сказать — слизь этого организма слегка выделяла какую-то пурпурную пыльцу, она как-то странно всё время содрогала воздух и свободно отлипала от него и взлетала. Что это было — стало ясно вскоре. — Ладно, заманиваем! — выкрикнул Хиро. Клеф снова выбросил чёрного феникса. Исчадие Малельдила проревело множеством круглых бочкообразных утроб, отдëрнулось и резко выпустило из себя пурпурный газ, который распространялся клубами и выглядел в такой концентрации очень непрозрачным, зато вокруг него очень сильно дрожал воздух — чёрный феникс, только коснувшись этой субстанции, сразу пропал за покровом этой пузырящейся в воздухе мглы. Кажется сперва элементаль просто потерял в плотности, если и долетел, то огоньками, которые просто угасли. Как гасли выстрелы из лазганов, кажется, даже не дохода до цели сквозь покров этого, с позволения сказать, газа. — Оно аннигилирует!.. — Клеф как отдёрнул своё заклинание — жалкие останки чёрного феникса втянулись обратно из пузырящейся пурпурной мглы. — «Всë, что попадает!» — попутно Хиро заметил, как каменные блоки, на которые сошло это вещество, просто исчезли, они как распались и то, во что они рассыпались, пропало, пойдя струйками этого самого пурпурного дыма. Более того в этой субстанции пропадала витающая в воздухе гарь, чёрный дым, а также ветер странным образом затягивался в эти «пузырящиеся и пенящиеся» облачные массы. Очевидно, все молекулы нормального воздуха просто исчезали, когда оказывались внутри этого «газа» и там возникали стремящиеся к заполнению вакуумные пустоты. Которые не могли заполниться из-за постоянной аннигиляции. — Оно сильнее, чем мы рассчитывали! — Хиро обрушил несколько залпов синей плазмы, отчего монстрище, конечно, поначалу отбросилось ещё дальше, и потом выкинуло свои длинные, самые верхние конечности. Там на концах посреди овального окончания отверзался синий рот, откуда дыханием обильно выбрасывались эти аннигилирующие миазмы. Восстановившаяся после атаки промара гауна в экзоскелете из плаценты встала на пути и оказалась, сходу просто аннигилированна: через костно-хрящевой торс, как нож сквозь масло, прошла рука монстра, и останки просто испарились в пурпурном пузырении. Даже сверхпрочного истинного тела не осталось. Впрочем — оно и понятно: эта штука атаковала само существование, полностью стирая из бытия подобные вещи. — «Ну и опасную же защитную реакцию оно себе выработало!» — пока прочие гемы-гауны бежали, Хиро с воздуха, запустил несколько жгучих синих каскад в эту нечисть, чья то ли змеиная, то ли подобная червю и сороконожки туша продолжала выходить из укрытия — оно уже протянулось метров на триста и, судя по толщине, не намеревалось заканчиваться. При этом на всëм протяжении по бокам торчали колонообразных ноги, выше них — всюду: задирающие, роняющие слюну рты — вампирические хоботилы, с кольцами синих зубов, и мигающие глазища спрута. — Любимый! — Хиро воспринял тут голос Зеро Ту посредством телепатии. — Оно слишком опасно! Уходи оттуда немедленно! — Да, она права! — Клеф также говорил с ним сейчас с помощью телепатии, и был занят тем, что удирал вместе с гемами куда подальше, точнее не куда попало — а именно к порталу-выходу. — Эх! — Хиро сам развернулся в небе над городом, энергично махнул металлическими крыльями — его как отбросило с одной точки пространства в другую — Хиро чуть не врезался в арку над порталом. — «Надо же, когда я на эмоциях, то летаю чисто машинально», — с такими мыслями ухватился он рукой за арку, — «то есть идеально, а когда я не впал в неистовство, то выходит хуже! Надо будет как-нибудь поучиться летать!» Спрыгнув с уровня арки, Хиро обернулся — окутанное пурпурными миазмами, Исчадие Йог-Сотота рвалось теперь в их сторону. За Клефа Хиро особенно не переживал, так как у этого множество запасных тушек. Но вот он показался, и довольно быстро перемещаясь прыжкам в десятки метров, очутился под аркой. — Давай, — махнул он к порталу, — оно уже очень разозлилось… Сейчас я перевëл портал в автономный режим, остальные, — Клеф разумел тех, кто до этого поддерживал врата, — занимают свои места… у нас пять минут автономной работы портала. Оно успеет за это время добраться… Исчадие Йог-Сотота рвалось именно сюда, обломки бесследно исчезали там, где оно проносилось, выделяя во все стороны магические миазмы. — Я помню, да! — Хиро перед аркой немного покидал синих фаэрболов, чтобы Исчадие его лучше рассмотрело, махнул крыльями, пересëк врата и вырвался на марсианской пустоши. — Скорее сюда, любимый! — позвала Зеро Ту. — Да! — Хиро взмыл на крыльях к Стрелиции. — Можете не открывать! — крикнул он; когда Хиро коснулся Стрелиции, металл как сделался жидким для него и последний спокойно нырнул и очутился внутри. — Присаживайся! — Ланц сразу покинул место и Хиро, полностью заставив исчезнуть крылья, уселся в своë кресло. — Будь осторожна, Зеро Ту, оно непредсказуемо! — предупредил синекожий рëвозавр теперь, когда они оба смотрели на темнеющий выход из подпространства посреди марсианского каменистого грунта. — Я видела, любимый! Но мы же можем до него докоснуться? — Мне потребуется моя самая сильная магия, потому что он стирает из существования всё, чего касается! Исчадие Йог-Сотота замедлилось перед аркой. Они продолжали следить за ним с помощью дрона, который передавал сигнал через портал. Хиро задался вопросом, насколько этот сороконог вообще разумен. Похоже, ему была свойственна некоторая осторожность. Секунд пятнадцать посидев возле выхода из кармана, эта штуковина сунул через портал две свои передние конечности, очень длинные, они превосходно эластично сгибались и, похоже, как резиновые, могли растягиваться. — «Странно, почему мы ещё можем его видеть? Павший на него порошок Ибн Гази должен быть аннигилирован… Возможно, впрочем, порошок вызвал реакцию на его коже и потому реакция продолжается, позволяя его видеть, даже после исчезновения самого порошка», — подумал Хиро, наблюдая за тем от отверзаются уста на концах этих штуковин, и извергают клубы стирающего пурпурного пара. Газ пошëл в разные стороны, при этом стирая молекулы воздуха там, где он протягивался, и потому в эту пустоту затягивало новый окружающий воздух. Сам этот газ — если это вообще был именно газ, скорее то была только некая похожая видимость — эта стирающая штуковина простиралась вопреки движению ветра и напоминала больше клубы чернил, которые в виде выделяет осьминог. Наконец Исчадие прорвалось передом и Хиро стукнула в голову идея разрезать потомка Йог-Сотота порталом, тем паче минуты были не исходе. — Клеф, а что если убить его порталом? — Не выйдет — таких как он нельзя убить порталом: Йог-Сотот отец им и потому пространство и время — друзья и опекуны им. Ну хочешь попробовать… Клеф по движению палочки сделал так, что портал должен был закрыться, и он действительно стал затягиваться, но как только его грани коснулись слизистой ткани существа, складки пространства опять расширились, чтобы пропустить эту штуку. — Это невозможно, само Мироздание не позволяет их убить таким способом… У Хиро глаза расширились от такого. — Не бойся, зато их можно убить много иначе — просто Йог-Сотот никогда не оберегает своих детей сознательно, у него это что-то вроде инстинкта — не давать их убивать подобными искусственными воздействиями на ткань пространства, — дал пояснения Клеф, когда обсуждаемое существо без спешки выбиралось наружу. Оно водило во все стороны своими хоботовидными ртами, похожими на пиявок, очень больших пиявок. — Пусть оно полностью выберется в центр круга, — Клеф указал на ту кривую звезду, которую они подготовили. Несколько десятков рядовых Франксов стояли поодаль, между Плантацией и теми рëвозаврами, которых контролировал Хиро, и несколькими гаунами, которые сформировали из своих плацент нечто вроде мех из костей и хрящей. Гутенберги Кëрю и Кенью ожидали наготове со своими оккультными «глазастыми» копьями. Хиро очень засмотрелся на эту зверушку, потому не обратил внимания на то, как позади Стрелиции прямо из точки пространства вырвались его зубастые хоботилища. — Ах, любимый!.. — зато Зеро Ту отреагировала и отпрыгнула. У Ланца были активированы специальные магниты, призванные удержать пилота, который не закреплëн к месту пилота — потому его не впечатало в стену, когда вся Стрелиция резко сорвалась. Мерзкие конечности, протянутые из мерного разлома, напустили пурпурных пузырящихся миазм, но за Стрелицией в звероформе они не угнались. Хиро, чтобы было проще убегать, наколдовал под ногами Стрелиции метафизическое эхо поверхности, дабы зверомеха могла спокойно бежать по невидимой тверди высоко над головами у стоящих внизу Франксов. — Оно появилось там!.. — вскричал кто-то из пилотов. — Никому не подходить к цели! — ещё раз громко предупредил Хиро с отчаянным видом. — А оно умнее, чем я думал, — оценил стоящий на песке Клеф. — Кроме того, мои ограничения на телепортацию на него не действуют. Стрелиция, начиная разворачиваться, немного по инерции пронеслась по воздушной тверди, и остановилась дикой кошкой перед этой «сороконожкой» — обтекаемое туловище, подобное капле, без головы, но зато со ртом, с парой передних зубастых рук и целой кучей затем идущих «пиявок» — длинное, достигающее примерно километр в длину; что ещё ожидать от прямых порождений Йог-Сотота? Зеро Ту скалила ему в лицо зубы. Потом сказала: — Так, любимый! Что будем делать?! Попробуем невещественный урон? — Э-эм, — Хиро пробежал взглядом по тому месту, где протянуто Исчадие, оно соприкасается с грунтом и слой грунта отсутствует там, где нечто выделяет аннигилирующие миазмы, — так, оно не стирает вообще всё непрерывно вокруг себя… Ладно, давай сперва… Хиро не потребовались слова, чтобы пояснять далее благодаря ментальной связи. Стрелиция распрямилась и приняла форму гуманоида — теперь её хвост торчал копьëм, с которого генерировался заряд. Отродье Йог-Сотота просунуло ручища опять в свои порталы — то есть оно наклонило их и концы гибких штуковин просто пропали — и пилоты Стрелиции, ожидая их появление у себя под ногами, уже взлетели, и следом с того места, откуда они стартовали, вскинулись эти извивающиеся зубастые тентакли, изрыгающие миазмы. — Ва-ах! Получай! — Зеро Ту с размаху запустила по разевающей утробе плотно сжатый энергетический сгусток. Исчадие Йог-Сотота резко вытянуло руки обратно из портала и растянуло перед собой мерные складки — ещё до того, как снаряд успел сорваться — и выстрел Зеро Ту с протягивающейся за ним энергетической линией угодил в этот портал. Ещё один открылся подле Стрелиции, куда Исчадие вознамерилось перекинуть выстрел, чтобы поразить меху её же орудием. — Осторожно! — Хиро боковым зрением — на самом деле экстрасенсорным восприятием — различил выброшенный из портала собственный выстрел с Queen Pike. — Ничего! — Зеро Ту оттянула обратно сгусток энергии, от которого к наконечнику Queen Pike протягивалась такая же невещественная нить. Как только конец её вышел из мерного разлома перед Исчадием Йог-Сотота, Зеро Ту развернула шар смерти — подобный взрыву удар полупрозрачной сферы в упор был аннигилирован миазмами лишь частично. Исчадие взвыло, когда его отбросило этим резким расширением, к тому же пропустив через него много хороших электрических разрядов. Одновременно тонны грунта отказались вышиблены из-под каплевидного туловища — в воздух вырос целый гриб густейшей пыли, а за ней изнутри вырвался пурпурный гейзер миазм. — Ему конец! — тогда Контролëр напрягся изо всех сил, чтобы вонзить в голову психически нестабильного Исчадия одну мысль — стереть самого себя. Рëв монстра, вопящего от боли, и дрыгающего всей протянутой продолговатой тушей с кучей глаз и конечностей, его звучания стали резко сникать параллельно тому, как от каплевидного туловища он сам начал как разъедаться кислотой — на месте стëртого вещества свободно излилась его постоянно меняющае цвет не то кровь, не то лимфа. — Что это оно делает? — Хиро удивился, заметив многочисленные раны по всему телу этого существа, как от кислоты. — Давай, любимый, в круг! — Зеро Ту схватила монстра энергетической цепью за перед, которой, впрочем, сразу же лопнул; тогда пилот Стрелиции взялась за другой конец, которым завершалось это нечто — там оно сужалось. Зеро Ту правда не знала теперь, насколько оно живо после разрушения переда, но не стала над этим думать — раз эту НËХ восстановили из распыления, то и так от него будет толк, не загнëтся. Схваченное за хвост Исчадие долетело до центра круга, где его не требовалось дополнительно протыкать, хотя оно обильно шевелилось и прямо-таки разваливалось. Все, кто должен был проводить Ритуал Невинности, заголосили заклинание. От этого монстрище сжалось в плотный сгусток, в самый центр, где его удерживала невещественной хваткой Зеро Ту — это порядочно истощало Стрелицию, потому что на место стëртой субстанции, что выходила с копья мехи, постоянно поступала новая, и вот так шло сверхбыстрое расходование. — А-а-ах! — Хиро сосредоточился, чтобы усилить хват, и вот так плотнее зафиксировать Исчадие. Оно сжало свою километровую длину и совсем немного, подобно тому воздушному холодцу, полужидкой субстанцией вырвалось с того центра и ударило прямиком в особое место на Хрингхорни. И туда впиталось. Всë. Ничего больше не было. — Операция завершена, — выждав несколько секунд, объявил Клеф. — У-ф! — Хиро расслабленно откинулся, как раз сейчас с кожи сошла синева, она снова осталась чисто розовой, как у человека, рога как бы сползли, уменьшились до обычных, небольших. — Мы молодцы, любимый, это был опасный противник! — Зеро Ту особенно сладострастно испытала вкус победы. Хиро же не выглядел особенно счастливым: — Если они пошли на воскрешение такого, то… Пф! Зеро Ту, нас будет ожидать ещё много всего плохого! — Хиро не хотел даже думать, какое ещё безумие могут обрушить на них монахи Логриса. *** — Я сомневался, что у них получится, — сказал Бабуин. — После того, как они вернулись из Мнимого пространства, сомневаться в них — странно, — молвила Мартышка. — Да, не следует сомневаться в мессиях, — трон Папы пришëл в движение. — Но пора бы и мне сойти на грешную землю и стать мессий для заблудших. Опускающейся диктатор взглянул на красный диск Марса, широко протягивающейся внизу. — Позаботься о том, чтобы у нас была Ева, — напоследок дал указание Папа. — Разумеется. Удачи, — пожелал Вице-председатель, остающейся на месте. — И тебе, удачи. Нестеренко погрузился под пол тронного зала. Вскоре от космической станции отдалился меньший аппарат, он оставил за собой тëмный камень Фобоса и вскоре начал вход в атмосферу Красной планеты… *** Соратники Хиро, счастливые от того, что друзья и лидеры одержали победу, вышли на пляж, чтобы поплавать на радость в честь этой победы. Как раз им повезло, что две Плантации встретились и одна производила заправку другой, и пока происходил этот процесс — пилоты получили возможность перейти на территорию соседнего мобильного города-крепости, где, как рассказал им Франкс, Мистилтейн оформлен под тропики. Вместо европейского леса здесь раскидывались пальмы и папоротники, росли невиданные цветы, очень заинтересовавшие Кокоро — она пожелала взять их семена, чтобы, вырастить у себя. Яркое Солнца заливало своим светом зеленеющий лес вокруг. Пилоты оставили одежду и с песчаного берега бросились в приятную, серебристую водичку. — Интересно, а на Земле есть ещё такие водоёмы? — радовался Дзоромэ — в том числе и тому, что все сейчас были обнажены. — Папа ничего не рассказывал о Земле, — повернулся к нему Эпсилон. — Чтобы вы меньше задавали вопросов, — вышел к берегу Франкс вместе с Наной и Хати. Он попросил пока тутошний отряд отправиться осмотреть их Мистилтейн, оформленный под европейский лес, и повеселиться там. — Какая приятная вода! — Дельта активно прыгала с места на место по мелководью, серебряные брызги летели во все стороны. — Йота тоже любит плавать, — улыбчиво вспомнил Бета. — Да, точно, жаль Хиро и Зеро Ту здесь нет, — повернулся к нему Горо. — Люди предпочитают греться на Солнце, — Франкс взглянул на светило, потом на вдумчиво выглядящего Хати. — На Земле ведь Солнце больше, да? — подумал тот. — Я так давно не был там, что уже не помню… — отмахнулся старик органической рукой. Потом сел на лежанку. — Я не буду смущать ваш взор своим мерзким видом. Тем паче эти продлевающие мою жизнь процедуры угнетают половую систему. Хотя не до такой степени, как угнетали раньше вашу, — вытягивал старик ноги. — А вам советую раздеться и поплескаться. Хати и Нана обнажились — разумеется, полностью: нижнего белья тут никто не носил — и следом вступили в воду. Альфа, к слову, тоже предпочëл обнажиться, поближе к Франксу, и тот более обратил внимание на него. — Из всех моих [творений] ты больше всех похож на Карину, — молвил старый вдовец. — Вы мне об этом часто говорите, — повернулся к нему Альфа. — Да так — часто?.. Как вспоминаю мою Карину… Франкс взирал на слегка голубоватый небосвод со светло-свинцовым отливом. — А она там где-то есть, в потустороннем царстве… я никогда не верил, что после смерти может быть жизнь. — А вы не думали над тем, чтобы вернуть её? — Альфа положил руки себе на талию. — Понятие не имею как это сделать, — покачал головой Франкс. — Ах, как жаль, что тут нет Икуно, — вернулась из энергичного плавания Дельта. — Так приятно было бы испить её освежающей мочи! — Зачем тебе именно Икуно? — обнажил светлые зубы Гамма. — Разве у нас нет тут красивых девушек, как ты хочешь? — стоящий всë время рядом с ним Бета указал на представительниц прекрасного пола. — Мне нравится запах мочи Икуно! — Пусть Нана пописает тебе, — посоветовал Футоши. — Она же тебе никогда не писала. — По-моему это мерзко, — поморщилась Итиго. — Ничего подобного! Нет ничего приятнее женской мочи! Особенно женской! — и с таким привычным для неё весёлым задором, Дельта пала головой на песок — Нана согнула над ней ноги и произвела естественное физиологическое действие. — Очень интересно, — оценил Франкс. — Действительно — это очень восхитительный вкус, Дельта. — Действительно? — повернулся к старику Альфа. — Я больше предпочитаю порку. Порка до первой крови лучше всего заводит мою нервную систему. — Я хочу попробовать вот это? — Мику указала на плод пальмы. — Это же можно есть? — Да, конечно, это кокосы, — подошла к ней Кокоро, — я про них читала. — В нашем меню, — вспомнила Наоми, — даже значились кокосы… — Но их надо сорвать, — подошëл к девушкам Дзоромэ. — Эй, Девятки, а ну достаньте нам эту штуку! — Сейчас! — бойко побежал Бета и подпрыгнул, ухватился за этот плод и оказался снова на земле с ним в руках. — Только надо это чем-то вскрыть, — Футоши постучал об плод. — Давай твоей головой, а? — не упустил шанса поиздеваться Дзоромэ. К ним подошëл Мицуру и осмотрел эту штуку: — Надо осторожнее, неким ножом. — Раньше люди разбивали кокосы, сбрасывая их с большой высоты или камнями, — поведал Франкс. — Камнями? Вы предпочитаете нам вернуться вообще в дикость? — повернулась к нему Мику. — Но раз вы захотели скушать плод с дерева, то разве это не возвращение к природе? В дикие времена? — аргументировал Франкс. — Раньше люди ели то, что росло на деревьях или в земле, — указал то на деревья, то на почву Мицуру. — Ну да, а откуда нашим предкам надо было брать пищу? — развела руками Итиго. — Хотя конечно это ужасно мерзко. Выкапывать из земли то, что ты потом положишь в рот, — провела она стопой по почве. — Ты ещё представляешь, — обратил внимание Горо, — что наши предки ловили живых птиц и ели их. Хиро говорил, ему трудно представить такую мерзость. — Франкс, — подумав, обернулась к нему Мику, — а ведь то, что мы едим, напечатанное, оно идентично естественным продуктам? — Да. Вы едите настоящее мясо. — Но это хорошо — оно же не живым когда-то бегало, — обратила внимание Итиго. — Совершенно согласна, — поддержала Наоми. — Так, но мы будем разбивать эту штуку или нет? — постучал по кокосу нетерпеливый Дзоромэ. Подошëл заинтересовавшейся ситуацией Эпсилон. — Давай я, — он взял в свои самые крепкие руки этот плод. Надавил с двух сторон. Напрягся. Хруст — и плод пошёл трещинами. И его раскрыли, содержание высвободилось, что чуть не упало, но окружающие быстро взяли те куски, которые грозили свалиться. — Ум, — первым попробовал Дзоромэ, — а приятно. — Дай мне, — взял Футоши. Остальные разделили более или менее по фрагменту, дабы попробовать. Вкус в общем-то оценили все. — Давайте ещё, — указал Бета на следующие висящие кокосы. Он, Гамма и Эпсилон до них легко допрыгивали и ломали в общем-то руками. — Эй, давай теперь об мою голову, — чисто ради молодецкого задора наклонил шею Гамма. — Ты уверен? — Да, давай, — ещё ниже наклонил голову Гамма. Обрушившейся удар начисто расколол плод и запачкал бордовые волосы. — Ты как? — несмотря на улыбку, Бета аж испугался за супруга. — О, хороший удар, — потряс тот слегка головой и погладил череп ладонью. — Не делали бы вы этого, — предупредила Итиго. — Голова слишком уязвима. Гамма и Бета посмеялись. — Тела вообще уязвимы, — философски и немного нахально заявил последний. — Ага, даже наши, — хлопнул по плечу мужа второй. — Вижу, — серьёзно встал с места Альфа, — здешний климат так повлиял на вас и вас потянуло к насилию ради забавы. Альфа подошёл к ребятам: — Я предлагаю вам, в таком случае, устроить соревнование — вы будете драться друг с другом и победитель — по праву победителя — будет в праве жёстко сношать проигравшего и проигравший должен будет стерпеть такое отношение, — поставил условие развратный блондин, у которого аж член приподнялся, когда он это придумывал. — Хорошая идея, — охотно поддержал Гамма, — да, ребята? — А вы не повредите друг друга? — обеспокоилась Итиго. — Да, к тому же Папа презирал такое тупое насилие, — напомнил Дзоромэ, — я конечно больше не верю Папе… Но разве он не был прав по этому вопросу? — Эй! — обратил их внимание на себя Франкс. — Если речь идёт о спорте, то это нормально и хорошо. Ведь вы, я знаю, хорошо обдумали правила? — Да, док, мы не первый раз так делаем и хорошо обдумали, куда можно бить, а куда нельзя, — отозвался Бета. — Хорошо. — Франкс отнёсся к этому положительно. — А что касается «Папы» — то этот человек всегда боготворил свой интеллект и интеллект вообще; вернее он считал себя очень умным, потому боготворил интеллект, чтобы вторично возвеличить себя. А так как интеллект в решении вопросов традиционно противопоставляется грубой силе, вот потому ваш «Папа» всегда презрительно отзывался не только о грубой силе, но и физическом спорте. Он презирал культ силы, который всегда свойственен примитивным культурам. И не просто так — нет более эффективной силы, чем насилие. Запомните это. И если некую проблему нельзя разрешить силой, то только потому, что универсальных сил и способ в природе нет вообще. — Так, понятно, — Альфа снова повернулся к своим, — принесите пока кто-нибудь смазку. — Да вот она, — указал на оставленную одежду Горо, — она всегда с нами же. — Хорошо. Значит так, кто готов первым сразиться? — задал вопрос Альфа. — Я! — бодро вскинул руку Гамма. — Я, — Эпсилон более скромно и флегматично-улыбчиво поднял свою. — В таком случае — начинайте! По объявлению Альфы двое вышли друг напротив друга, разминая руки. Гамма первым совершил наскок — и не прогадал: борзый красавец сшиб Эпсилона и тот быстро рухнул на песок, они уже там оба схватились, но последний неудачно так пребывал на спине и не смог встать из-за давящего соперника. По правилам Девятых, которые сторонним Бета начал излагать только сейчас, выходило, что Гамма победил, хотя он выглядел чуть менее крепким, чем Эпсилон. — Это всегда происходит быстро: и главное, никогда не знаешь, кто оказывается повержен, — говорил Бета. — Ты победил, — согласился Эпсилон после некоторые попыток встать — сейчас он очутился на песке лицом вниз, а Гамма прижал тому своë колено к спине. — Я победил! — согласился тот, полностью довольный. — Гамма, прошу тебя, воспользуйся правом победителя, чтобы жестокого сношать Эпса! — чуть ли не захлёбываясь от восторга, попросила Дельта. — Наоми, — следом обратилась пансексуалка к ближайшей лесбиянке, — пока я буду смотреть на это, ты будешь вылизывать мне влагалище — уверена, благодаря этому я смачно кончу тебе в рот! Наоми, которая привыкла к постельным взаимодействиям подобного рода — она за это время сделалась постоянной участницей постельных игр между Дельтой, Икуно и Эпсилоном — без проблем дала согласие и заняла позу на коленях, когда Дельта откинулась на лежанке и раздвинула ноги. Гамма быстро смазал член, попутно активно дроча на широкий и чистый зад Эпсилона, в анус последнего он только один раз быстро сунул палец. — Я немного не понимаю, в чём смысл? Это же обычное совокупление, — сказала Мику, наблюдая за тем, как Гамма нависает на руках над спиной Эпсилона и начинает активно двигать тазом. — Если бы ты была более внимательной, — указал на это дело Альфа, — то заметила бы, что Гамма совершенно не заботится об Эпсилоне. — В каком смысле? — не понял уже Горо. — В таком: во время обычного совокупления мы обычно думаем об удовольствии партнёра или обычно озабочены хотя бы тем, что он чувствует. Однако во время такого акта, мы полностью думаем лишь о себе. Если партнёру не нравится, то он обязан это терпеть до конца, — на пальцах объяснял Альфа. — Возможно вам не понять, — заговорил уже Бета. — Но ощущение власти над тем, кого ты имеешь, оно очень приятно. И, что самое главное, — поднял он палец, — даже когда ты проиграл, но само нахождение в руках того, кто может с тобой делать всё, что пожелает — оно на самом деле не менее приятно. — Да, Бета, оба этих положения одинаково приятны, даже если в случае, когда ты проиграл, тебе придётся потерпеть, — делился ощущениями Альфа, — само понимание, что ты полностью в чужих руках, оно того стоит. Оно сладострастно. Ребята заметили наконец то, что сходу обнаружил бы ум наблюдательный: да, Гамма совершенно не заботился о том, получает ли удовольствие Эпсилон или нет — обладатель бордовых волос осуществлял сношение в таком положении, что пассив был полностью прижат передом к песку и не мог дрочить себе, и было видно, что Эпсилон именно что терпит это действие. — Давай, Бета, я попробую сделать тебя, — обратился Альфа к соратнику. — Хорошо, а я тебя. Они встали друг напротив друга — их стопы светлым движением сорвались одновременно, парни схватились аж в полуметре от земли — оба после соприкосновения опустились на ноги, никто не упал и они сильно давили друг на друга — у Беты не слабо так от этого попятилась назад стопа. Голые красавцы давили сильно, но развязка настала быстро — Альфа был ниже по росту и Бете оказалось сложнее схватить его так, чтобы надавиться со всей силы, зато Альфа смог ниже за туловище обхватить соперника и вскинуть того, буквально поднять и повалить, бросив спиной на песок — и сверху Альфа полотно припал и не выпускал — так они активно попихались: Бета пытался проворно оттолкнуться ногой от земли и перекинуться на бок, так это ему удалось и Альфа тоже сместился. Бета даже почти вскочил — на что Альфа ударом голени по щиколотки сбил соперника; когда тот падал — обхватил руками и прижал к себе, то есть удерживал так, не давая встать. Бета несколько раз попробовал отцепиться, но не смог и таким образом остался лежать на земле, давя на Альфу, который весьма сильно — до синяков — просто сжимал оппонента руками. — Ладно, ты победил, — наконец признал бледный красавец с синими волосами. — Я думал Альфа проиграет, он же меньше, — заговорила Кокоро. — Да, но Альфу, кажется, потому сложнее взять и он проворный, — сказал Мицуру. — Я хочу до крови тебя выпороть, — попросил Альфа. — Да, сделай это. Ему подали специальную плеть с несколькими концами, где на каждом болталась железка. Бета на четвереньках занял позу. Альфа быстро выдавал смазку в задницу пассива, у него у самого член встал очень высоко только от предвкушения порки. Она началась — и хотя было больно смотреть, Альфа очень мастерски пустил кровь из нежной и светлой кожи Беты, превратив всего несколькими ударами ягодицы и часть талии красавца в одну сплошную кровавую рану, откуда кровь хлестала ручьями. Выражение Беты, чья растрëпанная чëлка свободно пала перед лицом, красноречиво говорило о том, как пассиву больно. Ребята из Тринадцатого отряда искренне забеспокоились по поводу такого обильного нанесения телесных повреждений, ибо ещё никогда не видели, чтобы Девятые заходили настолько далеко в своих развлечениях. Альфе хватило такого и он быстро вогнал в Бету член и имел напарника, покуда у того стекала кровь прямо перед лицом актива. Так прошло около пятнадцати минут, прежде того, как во время непрерывной долбёжки Альфа извергся — а за пять минут до того кончил Гамма. — Бета, — сразу после того, как Альфа отправил сперму в зад окровавленного любовника, он попросил: — Я хочу, чтобы ты проделал со мной то, что я проделал с тобой. — О, я тоже этого хочу! Хо-ууу! — послышалась Дельта — как раз наблюдая за процессом и услаждаясь тем, как Наоми сосëт у неë, пансексуалка уже по ходу благостных сокращений вагины наполнила рот девицы жидкостью — и ещё пописала на свою лесбиянку. — Я хочу, чтобы ты также пустил кровь Эпса! Меня это очень возбуждает! — подошла Дельта. — Давай ты будешь пороть меня, а кто-нибудь будет тебя сношать, — предложил Эпсилон, ни чуть не боясь экзекуции до крови. — О, это отличная мысль! Гамма, ты?.. — Извини, но я правда должен поесть и передохнуть, — пил сладкий коктейль Гамма, весь потный и изрядно запыхавшейся над задницей Эпсилона, — пойти попроси кого-нибудь из них, — указал он на Тринадцатый отряд. — Я, признаться, уже кончал относительно недавно и не хочу сейчас кончать, — отказал Горо. — Я хочу кончать в Кокоро, не хочу тратить силы на кого-то ещё, извините, — также не стал участвовать в этом Футоши. — Не хочу сношать девок, я хочу дрочить на них, — заявил Дзоромэ. — Я правда не хочу тратить на это силы, — сложил руки на груди Мицуру, — ты не вызываешь во мне такого желания, которое вызывает во мне Хиро. — Я думаю, тогда могу этим заняться, — подошëл к ним мужественный Хати. — О, это очень здорово! — прыгнула к нему Дельта и впилась статному короткостриженому военному в губы. — Давай, занимай положение и я тебя отработаю, я хочу кончать, — Хати серьёзно подошёл к этому делу. — Но сперва я должна завести тебя! — весëлая девица согнула перед воякой колени и с охотой сосала мясистый член, покуда тот не встал крепко. — Тебе приятно? — подошла к ним Нана. — Очень приятно, — Хати не скрывал от неё то, что он наслаждатся. — Слушайте, зад поуже влагалища, я могу войти тебе в зад? — попросил Хати. — В зад? Мне? Хорошо, — согласилась Дельта. — Но тогда… пусть Нана, — посмотрела она на неё, — пусть ты будешь мне сосать вагину. — Хорошо, ладно, — решила согласиться эта женщина. — Значит, ты хочешь, чтобы Хати тебя одновременно сношал в зад, Нана сосала у тебя член и чтобы ты при этом хлестала Эпса? — перечислил все моменты Эпсилон, у которого уже во всю стоял член и он безо всякого стеснения дрочил эту крупную штуку. — Да! — чрезвычайно охотно ответила Дельта, занятая сейчас сосанием Хати. — Ты всегда такая — энергичная! — одобрил Эпсилон. К счастью, секла Дельта своего мужа не так уж долго — доведя его тыл до того состояния, в котором теперь находились таковые стороны у Альфы и Беты, распутница сосредоточилась чисто на том, чтобы опустить голову к паху Наны и сосать ей вагину в обмен на то, что она мастурбировала ей это место в то время, как Хати прочищал заднюю норку и испытывал от этого огромное удовольствие — надо ли говорить, что мужчина достаточно быстро достиг оргазма от частых толчков в попку зеленовласки и наполнил ту своей спермой в предельно прекрасных ощущениях, с которыми не могло ничего сравниться из числа от природы доступных человеку удовольствий. — Так, моя задница теперь полна спермы и я хочу, чтобы меня отстегали. Уверена, когда у меня пойдёт кровь, я точно кончу ещё раз, — у Дельты не обнаружилось никаких сомнений — и друзья покрыли спинку и ягодицы низкорослой девахи кровоточащими ранами. — Признаться, я не могу назвать себя большим любителем причинять вред тебе даже так, Дельта, потому я сейчас кончу в другую женщину, — с такими словами Эпсилон взялся толчками своего приличного полового органа благодарить Нану за то, что она делала приятно его жене и продолжает это сейчас делать — ведь Нана не прекращала вылизывать мокрую куночку Дельты, а сама Дельта попросила Наоми, Мику, Итиго и Кокоро обступить себя выпоротую и подавать свои прелести для целования, а потом Дельта попросила мочиться, и вот это уже выжгло из развратницы оргазм. — Именно поэтому, потому что у Эпса не хватает твёрдости до крови пороть Дельту, она связалась со мной по части решения данного вопроса, — заявил Тринадцатому отряду Альфа, после того как он распрямил свою израненную спину вслед тому, как Бета кончил блондину в потроха. — Какие жестокие у вас могут быть развлечения, — только прокомментировал Горо. — Да, жестокие и болезненные, но мы бы ими не занимались, не будь они столь приятны, — развëл руками Бета. — Бета, — повернулся к нему Альфа, — сходи и принеси нож. — А? Что ты на этот раз задумал? — поинтересовался подошедший Гамма, попутно осматривая истерзанную спину и ягодицы своего мужа. — Меня посетили фантазии: словно я отделил ваши головы от тел и мастурбирую ими себя. Я подумал, что если я буду сношать ваш рот и держать рядом с вашими шеями нож, то смогу обмануть моё воображение — моя нервная система отреагирует на это так, как если бы я осуществил свою фантазию, и тогда при чувственной реализации, я испытаю такое же удовольствие, какое испытал бы при реальном исполнении задуманного… Но так как оно потребовало бы вашего убийства, — Альфа, похоже, испытывал удовольствие только от одного разговора об этом, — я не могу пойти на это. — Но ты можешь оставить нам ранки на шее, — провёл рукой по своему горлу Бета. — Да, это хорошая идея — я обязательно так сделаю! — счастливо улыбнулся Альфа. — А у тебя и правда жестокие фантазии, — подошла к нему Итиго. — Да, теперь я начинаю понимать, почему ты так часто говоришь о разрушительности страстей, желаний и эмоций, — проникся Горо. — Это верно. Только наличие воли и моральные нормы и моя любовь к моим друзьям удерживают меня от того, чтобы воплотить свои фантазии в жизнь, — повернулся к ним Альфа. — Эти фантазии действительно жестоки и меня ужасают не они сами, а то, что некоторые могут начать действительно осуществлять нечто подобное. — А ты очень уверен в том, что никогда не будешь делать так, как тебе захочется? — уточнила Итиго. — Да, я в этом совершенно уверен. Моя гордость не позволит мне никогда сделать ничего такого, — совершенно уверенно говорил Альфа. Когда все эти дела закончились, ребята ещё раз омылись, искупались и вернулись в дом. Стол они накрыли самыми разнообразными вкусностями — большие окорока, созданные как полная имитация натуральных, всевозможные салаты, спагетти в плавленом сыре, рыбы, жаркое, запеканки, варенье, виноград разных цветов, сгущëнное молоко, пиво — правда безалкогольное, квас… В полной беспорядочной мешанине пилоты это себе распечатали или синтезировали иным образом — и заставили стол, чтобы как попало это с чем закусывать, где каждый стремился найти свой вкус, своё индивидуальное сочетание блюд. Набивал живот не только Футоши — очень довольный таким изобилием пищи — но и все остальные: Нана, Хати, все Девятые, даже старик Франкс — абсолютное получение удовольствия от пищи захватило внимание всех. — Как хорошо, что мы перед этим немного поголодали, — жевал Вернер, — я специально просил вас ограничиться сегодня с тех самых пор, как вы проснулись, только лёгкими закусками. Ведь так много приятнее, когда ты проголодался — набивать желудок. — О, да, очень жаль, что мы раньше не предавали такое значение вкусной еде! — грëб вилкой салат Гамма, попутно хватая рукой спаржу, кладя себе в рот вареники в сметане и запивая это дело каким-то кислым морсом — ему нравилось такое сочетание. — Я вспоминаю древних императоров, которые услаждали свои пышные пиры сценами разврата и содомии! — поднял стакан с алкоголем Вернер. — Вот у кого нам следует учиться! Забудьте Папу Юру — ничему хорошему он вас не научит! Он — скучный моралист и убийца — все скучные моралисты поборники убийц и злодеев. После того как пища оказалась поглощена, ребята разошлись спать. В этот раз они оказались слишком погружены в лень вслед такому чревоугодию, потому все предпочли сон потаканию похоти. *** Карина Милза, с тех самых пор, как трагически погибла, редко встречала гостей. — Вы?! — Да — я, — перед ней появился товарищ в подобии белого пальто, которое на самом деле служило частью скафандра, остроконечный шлем навевал ассоциации с садовыми гномами, хотя этот тип был высоким. — APE? Вас тоже убили?!. — Ещё нет. В отличие от Тарсиера я жив и умирать не собираюсь, — Вице-председатель подступил к женщине. — Из отчётов вернувшейся группы нам стало известно, что ваше сознание смогло воссоздать вас в совершенстве. Уверен, как вы могли убедиться, такое не со всяким возможно, — Вице-председатель взглянул на ржавое озеро возле дома, где из воды вынырнул самого несвежего вида труп. — Эй, белый, ты чего базарить припёрся? — отозвался мертвец. — Спать не даëшь! — Давайте пройдëмьте в дом, — вежливо предложила Карина. — Хорошо, я буду рад оказаться подальше от жалкого быдла, — пренебрежительно отмахнулся Вице-председатель от слов покойного. — Карина, я работал на этих хуесосов за век до вашего рождения! Не доверяйте им! — предупредил труп в ржавчине. — Я знаю, но он принёс вести из мира живых, я должна с ним поговорить! — отозвалась Карина. — Ой, да сойдёт в могилу ваш Франкс, куда он денется? — проговорил покойник. Они отступили от ржавого берега и оставили кровавую трясину дремлющим мертвецам разных биологических видов и из различных эпох. — Как вы видите, вы уникальная душа, Карина, у большинства мертвецов более не хватает воли восстановить тело во что-то сообразное — потому они есть не более, чем говорящий прах, — Вице-председатель продолжил идти по красному песку, где светлели человеческие кости. — Да пошëл ты в задницу, хуесос! — отозвался один из черепов. — Да, они стали такими, но они всё ещё люди. Среди них можно найти жителей других миров. Даже из цивилизаций, которые нам и не снились, — Карина указала в сторону большого скелета, явно не человеческого происхождения. — Снились? Карина, я пришëл рассказать вам о ВИРМ. Если вы станете частью ВИРМ, то вы увидите много больше, чем этот жалкий кусок бытия. Поверьте, я — Ангел, сошедший за вами… — ВИРМ? Меня тут уже предупреждали о вашей секте инопланетян, — Карина вспомнила то, что рассказали ей девочки. — Тарсиер мëртв потому, что пытался убить Аску Сорью Ленгли, когда она поняла, кто он. — Что ж… Ну а как насчёт встречи с Франксом? — Вице-председатель остановился. — Вы ведь хотите вернуться в царство живых, чтобы увидеть его?.. — И что?.. Ради этого я должна вступить в секту ВИРМ? — понятное дело, как отнеслась к этому Карина. — ВИРМ — не секта, ВИРМ — Церковь, — ответил Вице-председатель. — Мы, следующие Доктрине, мы — Тело ВИРМ. Вы можете стать частью Высшего Разума. — Ага, вашего бога… — Из всех богов — ВИРМ достоин слияния. Ведь мы станет синопсисами в мозгу этого божества. — Простите, но это не то, чего я хочу! — рьяно отказала Карина. — Мне одной среди мертвецов хорошо! Чем среди ваших богов, инопланетян… или кто вы?.. Вице-председатель как-то выпрямился перед ней, ровно встал всем корпусом, и его пальто — а точнее скафандр — начал раскрываться. — Ээ…— Карина шире раскрыла глаза. — Так вот почему вас стало с одного момента не видно без… круто вы же себя изменили. — Мы, ВИРМ, раньше были людьми, но отбросили презренную человечность, дабы спастись от греха человечности. Теперь мы имеем новую природу. Не имеющую ничего общего с той обезьяной, которой мы когда-то были. Неужели все те космические возможности, которые мы вам предлагаем, неужели вы готовы променять их на убогое существование в виде двуногой обезьяны? — Ваш ВИРМ — это… что это? — спросила Карина. — Коллективный разум. Множество разумов, которые мыслят как один. ВИРМ существует в виде квантового поля, которое содержит его информацию. Вы не думайте, что мы какая-то мистическая субстанция. Я знаю, что это не ваш спектр занятий. Вы не были классифицированным сотрудником по нашей области… Я лишь могу сказать, что это удивительное ощущение, когда ты одновременно ощущаешь себя единым целым, ты в один момент целое, а в другой — уже нечто отдельное, подобие того, чем ты был прежде. И когда ты целое, у тебя перед рукой весь космос. Ты можешь видеть всё бесконечное многообразие мира… — Звучит заманчиво, но я не хочу отказываться от собственной идентичности, — покачала головой Карина. — Даже так. Ведь если в мире мёртвых состояние тела зависит от желания поддерживать собственную идентичность, то я, как вы видите, — Карина простёрла руку, чтобы показать множество скелетов, тлевших среди ржавчины, — я не стала такой… Наверное я просто для вас вкусная душа! — Вы желанная гостья, — посланник ВИРМ сокрыл скафандр-оболочку. — Хорошо, но как вы насчёт возможности увидеть Вернера? Я уверен, вы пожелали бы рискнуть… *** После победы над Исчадием Йог-Сотота Хиро, Зеро Ту и причастные организовали не меньшее веселье, чем их коллеги в родной Плантации. Они набивали животы всевозможными вкусностями — гусиный паштет, колбасы, сосиски, сардельки, даже живая кровь, синтезированная под натуральную. К этому мясному изобилию добавлялось растительное: кабачковая икра, солëные огурцы, синтезированные именно в таком виде, бананы, острые перцы, морская капуста, финики, оливки — всё это поедалось в самом перемешанном виде. — Ох, как остро! — Зеро Ту особенно уделила внимание перцу. — Попробуй, любимый. — Ээ, — Хиро попробовал. — Ой! Как жжëт! — он сплюнул. Зеро Ту рассмеялась. — Ай, Хиро-Хиро!.. Что, не по зубам тебе этот перчик! — Не понимаю, зачем есть такое? — чуть-чуть попробовала Икуно. — Оно же раздражает вкусовые рецепторы… — А порка раздражает болевые рецепторы, но не ради ли этой встряски мы практикуем порку во время сношения? — спросила Зеро Ту. — Разве моча не отвратительная, но при этом разве она не бодрит нас? — Икуно, ребята, — Хиро поставил на стол бутылки с синтезированным алкоголем. — Тут низкая крепость для людей и очень высокая для нас, чтобы мы, рëвозавры, могли испытать опьянение. — О, вы будете пьянствовать! — обеспокоилась Икуно. — Нет, мы будем интеллигентно пить, — именно таким клише мы переведём ответ Хиро, ибо в самом языке Папы понятия «принимать алкоголь» и «злостно пьянствовать» обозначались одним термином, и нельзя было так просто сказал «пить в меру» — ибо уж очень Нестеренко не хотел, чтобы в его идеальном Обществе можно было даже сказать то, что лично ему неугодно. Разумеется, свобода официально обозначалась одной из главных ценностей такого общества — именно за недостаток свободы этот диктатор всегда критиковал своих политических оппонентов. Как говорят христиане в таких случаях: «рабство перед Богом — это свобода от греха», то есть от того, что Богу неугодно. По иронии судьбы сам Папа проповедовал воинствующий атеизм. — Наконец-то я могу напиться, Хиро, — схватила бутылку Зеро Ту. — Уверена, я опущусь до состояния животного! — А тебе нравится опускаться до состояния животного? — поинтересовалась Икуно. — Именно так. Думаю, — Зеро Ту уже сделала несколько приличных глотков, — это будет чем-то похожим на те моменты, когда я рву зубами рëвозавров. Ах, я так долго, столько лет, которые я уже не считала, все эти года я убивала рëвозавров обычно в форме зверофранкса — я испытывала такое удовольствие от уничтожения живого, от расправы над ним — мною владели позывы древнего животного… убийцы от природы. Наверное наши предки, кто был ещё неразумным зверем, такие прекрасные ощущения испытывали они, когда терзали живую плоть… Лили и пили кровь, — Зеро Ту в очень приподнятом настроении выпивала бутылку, попутно делясь впечатлениями от работы, — ах, как приятно убийство! Хиро, а ты тоже же это чувствуешь? Это очень приятно, после долгой борьбы повергнуть противника и рвать его зубами, искать ядро и… Знаешь, любимый, если алкоголь способен заставить меня испытать похожии ощущения или просто уподобить меня животному в такой степени, в какой меня уподобляет животному борьба и убийство, то это будет хорошо. Очень хорошо, я буду наслаждаться этим опытом в той мере, в которой я, наслаждаюсь убийством. — Э-э, знаешь, Зеро Ту, после таких красноречивых слов, мне не хочется давать тебе ни капли, — честно признался Хиро. — Поздно — я уже пью, любимый, — Зеро Ту, очень весëлая, по глотку быстро опустошала бутылку, едва ли успевая эту жидкость хоть чем-то заедать. — Надо сказать, — разговорила тут одна из Тройняшек, её голос прямо звучал в голове и не все сразу поняли, кто из них говорит, — мы все [Девятые, когда пилотируем Франксы] сидим как связисты, обычно сражаются наши «пестики» — но нам известны их ощущения: Альфа, Гамма и Бета очень позитивно воспринимаю насилие. Особенно Гамма — он испытывает очень сильные позитивные эмоции или скорее, ему просто нравится испытывать подобного рода эмоции, любые, особенно чувство опасности и риска. — Да, ничего не скажешь, чувственное наслаждение — значительная часть нашей жизни, — Хиро решил влить в себя немного алкоголя. Они пили из именных бутылок, куда система заливала специальную концентрацию, созданную с учëтом индивидуальных характеристик потребителей. Всë вычислял компьютер. Напиток этот должен был сказаться на рëвозаврах точно так, как обычный алкоголь на людях в аналогичных пропорциях. Понятное дело, что для людей такое поило было ядовито по крайней мере в тех пропорциях, в которых пили рëвозавры. И вот началось: Зеро Ту выжрала целую бутылку… она просто захотела спать. — Такое возможно, как побочный эффект, — Ланц прочитал это в инструкции по применению, которую также выдал искусственный интеллект. — От одной бутылки? — Хиро не почувствовал ничего особенного, быть может только лёгкое расслабление. Зеро Ту через некоторое время просто храпела. — Ладно, продолжу и я пить, — на Хиро алкоголь подействовал иначе: он куда более отчётливо почувствовал лёгкость, необоснованное спокойствие на душе и на сердце. И тут он понял, почему люди так часто прикладывались к бутылке — ведь жизнь ужасна и именно горячительное помогает избавить себя от столь острого восприятия того зла, которое тебя окружает и в сущности всем является. Чем как ни злом является бытие? Философы долго спорили над тем, что есть бытие — и Хиро ощущал себя тем, кто точно знает ответ. И сейчас он совершенно спокойно воспринимал эту страшную истину, воспринимал и отправлял в желудок алкоголь. Это необыкновенное облегчение, нет, не эйфория, но именно лëгкость, Хиро не мог не преисполниться этим чувством. Он понял, что Папа точно был борцом против всего хорошего, когда наезжал веками на алкогольную индустрию. Один из коллег Ланца — плотный парень, выделяющейся грязно-жидкими рыжеватыми волосами на сплюснутом черепе, как и тем, что он совершил убийство из ревности — этот деятель заинтересовался не абы в ком, а в самом Хиро: — Эй, а ты не намерен больше сношаться? — А? — повернулся к нему Хиро. — Не знаю, мне не так интересно без Зеро Ту. А что? — Да так, просто ты мне нравишься, я хочу хотя бы взять тебя между бëдер. — Зачем между бëдер? Можешь взять с прониканием, — Хиро опрокинул остатки из бутылки в себя. — Только мне не нравится, что я тебя нравлюсь. Тебе часом не придёт мысль убить Зеро Ту? — Я убил ту «пестик» совершенно спонтанно — точнее… нет, я просто не думал о том, что будет дальше. — Убийца решил описать свой опыт. — Мне казалось безразличным что будет дальше, ибо что в штрафной роте, что там, где я был до того, как меня направили сюда — оно где-то одинаково с тех самых пор, как Плантации начали ход к Гран Кривасу. Просто эта женщина полностью забирала на себя внимание мужчины, в которого я был влюблён. Меня это раздражало, потому я убил её. — Это так мерзко, убить своего товарища! Ты мне отвратителен! — честно высказал Хиро. — Ты хотя бы раскаялся? — Что ты имеешь в виду под словом «раскаялся?» — вполне возможно, собеседник действительно не понимал. — Если бы у тебя была возможность вернуться назад во времени, то ты ещё раз сделал бы то, что ты сделал? — Не знаю… — проговорил этот парень. — Почему не знаешь? Тебя не гложет сожаление? — Я не… Не знаю про что ты, — плотный ревнивец подумал. — Знаешь, мы всё равно погибнем, так что какая разница, убил я её тогда или нет? — А такая, жизнь коротка и уязвима, — повысил тон Хиро, ощутив резкий прилив злобы. — Ты должен был приумножать радость тех, кто тебя окружает, но ты вместо этого сократил ту радость, которую она могла бы испытать! И ты не сожалеешь об этом? А если я тебя убью?! — Убей — я всё равно в скором времени обречён на смерть. — Собеседник говорил это совершенно уверено, без капли терзания. — Я мог бы быть озабочен комфортом тех, кто мне нравится. Например, ты. Но… — Но тебе нет дела до тех, кто тебе безразличен?! Парень ничего не ответил. — Если бы ты хоть раскаялся… — Я не думаю, что та, кого я убил, могла бы испытать много удовольствия от такой жизни, — возразил убийца, — мы — расходный материал, наша жизнь — стресс, который едва ли удаётся заедать препаратами и успокоительными. Я знаю, что нарушил закон и передал товарищей, — сказал этот грешник голосом более твëрдым, — я не оправдываю себя ничем. Но вне зависимости от моих действий, моя жертва всё равно бы погибла, а, кроме того, я сократил её мучения. Потому, зная это, я спокоен. Так ты даешь мне свой зад? Хиро допил алкоголь. Как ни странно, но он проникся по крайней мере сочувствием к тому, кто был убийцей. — Ладно, мне не сложно оказать эту услугу тому, кто меня об этом попросит. Тем паче я сам взял за аксиому принцип увеличения радости. Таким образом, нет лучшего способа соответствовать ценностями рационал-релятивизма, кроме как подставит свою жопу под чужой член. Ланц кончить не смог больше за сегодня и решил не пытаться, особенно, чтобы завтра как следует извергнуться. Икуно испытала разрядку в руках Тройняшек, принявших для неё облик Итиго. На том, все пьяные, улеглись дрыхнуть. *** В стане Двуликого шли разговоры по поводу последних событий. Совет летающих мумий не стал переживать по поводу потери того, кого они восстановили и заключили в Окаянном Граде. — У нас есть замена, — молвили те, кто обрели просветление, — очевидно, сам Господь дал в наши руки то, что должно привести нас к Нему. У всех, кто слышал их голос, в голове появился образ Принцессы, распятой на кресте, с крупным животном, особенно акцент сделался на животе. — Господь — пастырь наш, Господь не даст нам пропасть без Себя, — далее вещали эти деятели. — Я так понимаю, — хмурился в стороне Булат, — она беременна от Кирби? — Очевидно она от кого-то беременна! — посмеялся Индрик. — Должен же был кто-то эту сучку обрюхатить?! Может даже сам Малельдил — Господь наш! Через некоторое время они разговорились об этом: — Я родился с очень жестокими наклонностями и с даром делать лучше то, что получается не у всех, — очевидно, обладатель красной кожи имел в виду колдовство. — И благодаря дару меня рано забрали из клана церковники. Я должен был блюсти многочисленные ограничения… Ужасно скучную жизнь. И чтобы не скучать, я перечитал все книги монахов. Я изучил всё их мудрёное богословие… И прозрел. Индрик сделал паузу. — Прозрел, что церковь наша совсем не так понимает Творца. — А как она его понимает? — уточнил собеседник. — Как? Да так. Они, церковники, всё жестокое, дикое и необузданное в нас почитают за нечто чуждое. Якобы мы созданы, чтобы творить добрые дела — помогать друг другу, любить друг друга… И не просить ничего в замен. И питать сострадание к каждой твари. А то в нас, что заставляет нас просить, искать себе чего-нибудь сверх самого необходимого для выживания — стремление даже просто хорошо одеваться, требовать к себе лучшего отношения от тех, кого мы любим и ради кого горбатимся — это, мол, противно замыслу Творца. Церковь говорит, что все хнау [обычные разумные материальные существа], должны только бескорыстно любить друг друга, к этому нас тогда должна располагать наша природа… Но, — Индрик оскалил зубы, — нет нужды быть гением, чтобы понять — не так оно. Многие из нас, не только я, появились на свет, полные жестоких наклонностей. Ах, да, церковь говорит о том, что секс — секс! — существует только ради размножения, потому лишнее пролитие семени недопустимо. Они против нашей природы… Индрик, скаля зубы, принялся смеяться. — Я думаю, ты сам понимаешь, насколько нелепо это даже звучит. Почему тогда это так приятно? Не хочет ли Господь наш, создавший извержение семени столь приятным, искусить нас тратить его сверх меры? Но ладно, хватит вступления! Я прямо скажу тебе, что я как ясный день понял одну: лжëт церковь о Творце! Лжëт! Индрик эмоционально вскинул свои мускулистые руки. — Природа — а не бред церкви, их писания и прочая ерунда — Природа: вот то, через что можно познать Творца! Природа — Храм Творца! А что мы видим в Природе? Одни виды доминируют над другими, одни виды пожирают другие, умудряясь пожирать друг друга даже во время сношения [9]. Животные насилуют и убивают. И хнау не отличаются от них. И ведь церковь говорит, что хнау должны править животными. Гм, но природа этих животных такова, что они ведут себя как заядлые грешники — воровство, убийство, поедание заживо, грабëж — почему-то все те злодеяния, которые совершаются животными, считаются недопустимыми в цивилизованном обществе. Но ведь зубы хищников, пригодные лишь для выдирания мяса, дал им Творец наш — Малельдил. Никто не говорит им как надо охотиться, стало быть сам Творец создал их убийцами и грабителями, мучителями и разорителями. И у нас — у нас, — Индрик ударил себя по груди, — тоже есть ненависть, злоба, зависть, чтобы рвать, терзать и насиловать ближнего своего! Так почему, почему же церковь признавая, что Господь создал животных злодеями, не хочет… якобы не хочет, чтобы мы вели себя как животные?! Зачем Господь внушил нам тягу к убийствами и насилию?! Индрик сделал паузу. — Эти идиоты, эти тупые монахи хотят, чтобы все считали, что жестокие наклонности — это диверсия Тëмного Эльдила! Якобы одна из сущностей, созданных Творцом, правитель планеты, откуда родом твой вид, якобы она напала на эту планету и внесла порчу… Так почему, если оно так, почему Творец допустил это?! Булат в этот момент хотел что-то сказать, хотя он не до конца продумал что. — Эти тупые церковники говорят, что Господь дал всем свободную волю, — продолжал Индрик. — Мол, свободная воля Тëмного Эльдила была в том, чтобы отпасть от Творца… Хорошо, он мог отпасть, но почему Творец дал ему власть исказить нашу природу? Церковники говорят, это потому что Творец дал свободу воли. На что я спрошу их: хорошо, если ваша свобода воли заключается в том, чтобы дать делать что хочешь кому хочешь, то почему бы вам не убрать все преграды, ваши мечи и вашу магию, чтобы я мог убивать и насиловать вас?! Такова моя свободная воля! Ваш Творец дал мне свободную волю! И если он не вмешивается, когда Эльдил или я что-то разрушаем, то как вы имеете право мешать это делать мне?! Ваши стражи порядка, ваши законы!.. — Может быть потому, что под свободой воли подразумевается возможность решать что тебе делать, а не вседозволенность? — понял Булат. — Совершенно верно! — одобрительно посмотрел на него Индрик. — Это значит, что свобода воли — совсем не повод для невмешательства. Но ведь только свободой воли церковники обосновывают тот факт, что Творец позволил Тëмному Эльдилу испортить эту планету. Как и то, что он, Творец, не карает всякого нарушителя. Но, как мы видим, — Индрик сделал аккуратный жест, — их объяснение — чушь полная! Стало быть, не желай Творец чего-то, то он бы это остановил, а раз Он не останавливает, то стало быть — это его желание. Это очень логично сочетается с тем, что в животных и в хнау вложена такая тяга к насилию и изнасилованиям. Значит воля, цели и законы Творца заключаются вовсе не в том, чтобы мы любили друг друга, не в том, чтобы мы помогали друг другу, не в том, чтобы мы избегали лишнего пролития семени, но в том — наоборот — чтобы мы убивали, грабили, насиловали, истребляли, пытали друг друга! Так говорит Господь наш, создатель душ наших и эти заповеди он вложил в наши сердца! Потому лживая церковь, — Индрик сжал кулак, — только вводит всех в заблуждение относительно замыслов Творца; естественное понимание Природы таково, что только оно позволяет нам понять замыслы Того, кто нас создал. Индрик смолк. — Я могу сказать, что мне нет дело до всяких там творцов и так далее… Но в чём-то ты прав, — приговорил собеседник, — я действительно поступаю так, как хочу. Только я хочу совсем не убивать и так далее… Мне гораздо ближе любить тех, кто мне одна стая, как говорит Хиро. — Возможно в тебя Творец вложил другое, чем в меня. Но от меня он хочет зла и мне — хм! — Индекс усмехнулся, — грешно было бы Его подвести! Они оба теперь посмотрели на Двуликого, тот, несколько скучающе восседая на троне, поймал взглядом этих двоих и спрыгнул к ним и подошëл: — Скоро мы наконец закончим работу, я хочу, чтобы вы были готовы к запуску… — Хм, как странно, что вы готовы доверить нам ваше «Чадо»? — с сомнительной улыбкой сложил руки на груди Булат. — Вы единственные, кто смогли выбраться из Купели, — указал рукой Двуликий в сторону Влагалища Шуб-Ниггурат. — Учтите, монахи будут рядом, — помотал он пальцем перед их лицами, — если посмеете взбрыкнуть, то вам же хуже будет. — Да мы поняли, поняли, — также держал руки на груди Индрик. Тиран сплюнул. — Как я был бы рад кого-нибудь изнасиловать… *** Шаттл приземлился подле одного занесëнного песком объекта. — Взгляните на этот памятник, друзья, — Нестеренко был на линии связи с орбитой; Председатель отдалился от приземлившегося аппарата на небольшой машине. — Я не мог подумать, что окажусь здесь. — Вы, ВИРМ, наверное ничего не можете позабыть, — сказала Мартышка. — Это верно… — Но всё равно, символично, что мы вспомнили это место, — говорил Горилла. — Точнее не вспомнили, оно нам понадобилось, — поправил Бабуин. Нестеренко появился позади поднявшийся двери и направился через ряд монументов. — Я хорошо помню, как тут похоронили первого из наших… Всë же к этим людям надо питать уважение, — говорил Папа, идя через ряды памятников. Ему не составило труда найти нужный. «Карина Милза». Он коснулся чëрной плиты белой кистью и плотно закрытый гроб поднялся перед ним. — В те времена мы, подобно дикарям, с почтением относились к дохлому мясу. Кто ж знал, что дохлое мясо ещё сослужит нам службу? Вскоре он летел над пустыней, рядом с его сиденьем пребывал гроб. Шаттл состыковался с Плантацией. Папа вышел и встретил множество детей — буквально детей, они все очень живо посмотрели на него. Кроме них сюда подвозили их матерей — рабы-гемы транспортировали буквально на грузовых устройствах с вытянутым дном матерей этих детей — толстых женщин-«китих» — буквально друг на друга положенных, но в силу специально запрограммированного сознания, почти не стонущих от этих неудобств. Например, сейчас у одной из этих женщин произошли роды — окровавленный младенец шлёпнулся на пол, но, несмотря на сильный удар, не умер и не потерял сознание, а начал плакать. Чтобы его крик не отвлекал слушателей представителя Высшего Добра, наш Мессия телепатически приказал ближайшему гему этого ребёнка просто скушать. Младенец затих, целиком исчезнув в широком рту гема и никто из присутствующих не поставил под вопрос этичность подобного — все просто быстро отвели от этого взгляд, когда дело было решено — всяко в их глазах младенцы вообще считались биоматериалом, а Папа бел непогрешим. Что бы ни делал такой национальный и фактически религиозный лидер — то не могло быть скверным, ибо у спасителей и мессий, учителей самой верной этической истины, у тех всегда есть замечательная штука — моральная лицензия: право делать всё, что им угодно и оставаться непогрешимыми. — Так как наша великая война скоро закончится и мы победим, то больше нет нужды тренировать и рожать вас, — обратился Папа к быстро собирающимся вокруг себя детям, они при этом все равномерно и точно внимали этому чудесному голосу, который говорил в голове у каждого. — Потому по просьбе Омикрона — моего самого лучшего офицера — я приказал отправить вас из всех Садов в точку эвакуации. Я появился здесь вместе с первыми [Взрослыми] переселенцами — персонал всех Плантаций на время проведения операции, окажется здесь. Папа говорил совершенно уверенно — тут набралось до нескольких сотен тех, кого Хиро попросил перевести в безопасное место. — Папа, позвольте спросить?! — прозвучал голос юной девушки. — Позволяю. — Что здесь делаете вы?! Множество юных лиц охватил чуть ли не религиозный восторг, благоговение, которое испытывают при явлении живого божества. Волшебство, чувство магии ореолом объяло диктатора. И хотя лик Папы скрывала маска макаки, все были уверены, что Отец Народов улыбается. Признаться, большинство детей растерялось при явлении божества и пророка в одном лице. — Я пришëл, чтобы быть с вами, чада мои, — распростëр руки этот великий вождь и спаситель, которому Кришна, Заратустра, Будда, Моисей, Иисус, Мухаммед, Гитлер и Сëко Асахара были предшественниками. От его прекрасной белой фигуры расходилась теперь зримая паранормальная аура. Все дети не поверили своим глазам: видят ли они это в действительности или нет? У ближайшей к нему девочки, у той, кто задала вопрос, воздушная сила в миг изодрала одежду. Быстрый треск ткани заставил сотни подростков выйти из транса и обратить внимание на вещи более реальные и конкретные. — А-а-а! — она вскричала, когда голую, её взмыло и потащило силой туда, куда следом поволокло и мальчиков и девочек, также клочьями срывая с них одежду. Туши их матерей и так никогда не носили одежды, потому крупных женщин, с неимоверно раздутым тазом, срывало с места тихо и беззвучно, легко перенося их по воздуху, у некоторых от того вываливались младенцы, которыми они постоянно были беременны. Эти силой, однако, не поднимались следом и просто бились об пол. — Будь я склонен к этой мерзости, я бы возбудился, — спокойно прокомментировал Папа вид голой девочки. Бывший гетеросексуальный педофил опустил руки, покуда над ним, в призрачном мареве начало спрессовывать нагие тела. — Доклад проекта «Саваоф»: всë снаряжение Адама и Евы будет завершено через три дня, — передал искусственный интеллект. — Хорошо. Чтобы не возникло лишних вопросов, никто из людей, кроме самих Семерых Мудрецов и Клефа, не трудился над проектом «Саваоф». — Король, — обратился следом Папа по линии связи к нашему герою, — я не знаю, в курсе ли ты, но я приказал эвакуировать население Плантаций на территорию самой дальней Плантации. — Я думал вы уже давно избавились от гражданского населения, — Хиро сейчас сидел за столом и брал ложкой еду, — оно же вам ни к чему. Для вас люди — лишь сосуд вашей сверхценной идеи. — Это верно. Но я хочу, чтобы ты вернул этим людям способность снова быть эмоциональными и испытывать половое влечение, ты ведь можешь это, — обратился Папа. — Зачем это вам? — не понял Хиро. — Просто мне эти люди больше не нужны и я хочу предать их тебе… Если они уцелеют, когда всё это закончится, — сказал Папа. — Подозрительно. За этим точно что-то стоит, — верно понял Хиро, медленно перемещая ложку. — Ну ладно, избавить человечество от влияния ВИРМ — это всегда хорошо. Так что мы с Зеро Ту покушаем и будем там. — Франкс, Раджикрави, вы не желаете отправиться в эвакуацию? Все члены «Друзей Человечества», кроме, понятное дело, Клефа, уже отправились, — предложила Мартышка. — Нет, я всегда занимаю места по выше среди разборок, — отказался Вернер. — И я тоже останусь здесь… Я слишком поглащëн теми исследованиями, которые имею честь проводить с доктором Франксом, — отказался Сихан. — Сейчас только гемы и управляющие [10] остались на Плантациях, — сказал Бабуин. — Как хотите, это ваша воля, — не стал настаивать Вице-председатель. — Ага, — Вернер взглянул на пустое место среди Мудрецов, одно из трëх, — а где Юра? Не досчитался он главы Клуба Ламарка. — Председатель лично отправился в штаб эвакуации, чтобы руководить всем там, — дал ответ Горилла. — Подозрительно… — нахмурился Франкс. — Это совсем на него не похоже. Заботиться о людях. — Что поделать, такие времена настали, Франкс, — держал руки сложенными Вице-председатель. — Я сейчас же направлюсь к нему на помощь. — Что-то темните вы, Обезьяны, — догадался Вернер. — Но да чëрт с вами… Связь прервалась. — Я тоже намерен покинуть вас, — появился в дверях голый фиолетовый Лот, — ВИРМ нашëл мне более подходящую работëнку, чем находиться тут и сторожить вас. Рëвозавр-ренегат повернулся спиной и покинул учëных. — И правда, я лучше пощупаю сиськи тех гермафродиток, чем буду глазеть на его задницу, — повернулся Вернер к Сихану. — Хорошо, что они скоро прибудут. — Зачем ты предложила ему отправиться в центр эвакуации? — Бабуин повернулся к Мартышке сразу после этого разговора. — Я знала, что он откажется… — Да, Представитель хотел бы, чтобы Франкс оценил Адама и Еву, но не стал строительным материалом… И так как Карина согласилась, мне нечего больше быть тут, — повëл рукой Вице-председатель и его кресло стало опускаться. — Не скучайте без нас. Мы не задержимся. Ещё один шаттл отчалил. Хиро вышел на поднявшуюся площадку, где перед ним открылось место собрания огромного количества людей, которые заполняли собой всё. Он никогда ещё не видел такое количество народа. Немного волнуясь, он поднял руки и испустил вокруг себя тьму. Тысячи глаз уставились на это помрачение света и ощутили то, что не испытывали совершенно давно — страх. При этом большинство мужчин и женщин оказались крайне удивлены от того, что они испытали такое давно забытое чувство. — Вот, — Хиро опустил руки и сейчас всё стало хорошо видно, — вы теперь можете снова любить и ненавидеть. Вы теперь снова будете бояться смерти… Хиро слышал разговоры, обращения, но решил ничего не прояснять, он развернулся и быстро пропал из поля зрения такой массы народу, которая начала куда громче разговаривать, чем когда стояла тут до. Рабочие, военные, учëные, офисные директора, просто бездельники — все повели речи. Ведь ради этого вырвали из комы даже тех, кто купил себе возможность наслаждаться стимуляцией центров удовольствия. — Господа, свободные и уважаемые граждане, прошу внимания, — через некоторое короткое время к ним вышел сам Председатель на то место, откуда пропал Хиро. — Я вернул вам ваши чувства не просто так… Перед ним особенно плотно стали члены Клуба Друзей Человечества — те учëные, которые на протяжении столь долгого времени ему помогали в самых безнравственных делах. Безнравственных с точки зрения обычной гедонистической, рациональный морали, которая не могла оправдать подобные злодеяния. Не хватало только четверых — Клефа, Раджикрави, Раймонда и, собственно, Франкса. И у них возникли вопросы. — Нестеренко, а ну скажите, как… как это возможно?! — негодовал зарядной наружности азиат Исии. — Что сделал Омикрон?! — прямо спросил немец Йозеф, человек, на первый взгляд, ничем не примечательной внешности, не опасной. — Как он это сделал — неважно. Если я расскажу, друзья, вы мне всё равно не поверите, — Председатель отвернулся от шумящих соратников и обратился к народным массам. — Подождите немного, господа граждане и вы сами увидите всё. Голограммы отображали диктатора в большую величину и все хорошо внимали его голосу, несмотря на то, что микрофоны не работали и попутно телепал мог искренне говорить с ближайшим окружением, не опасаясь, что их услышит кто-то ещё. Хиро в этот момент занял место в Стрелиции, и она покинула ангар. — Гляди, любимый, ещё один из Обезьянок пожаловал, — посмотрела Зеро Ту в сторону спускающегося шаттла. — Да ну их, пошли! — Хиро не стал особенно думать над тем, что затеял Папа. Если Стрелиция взмыла кометой, что шаттл Вице-председателя погасил разогрев от трения и состыковался. Все обычные ангары оказались забиты пустующим транспортом. — Суть в том, — говорил Папа своим подельникам, которые смолкли в отличие от разговорившихся народных масс, — мои творения, Theanthropos, из которых я планировал создать Адама и Еву, они погибли… Я отдал их Лоту, и когда они, находясь в форме ВИРМ ассимилировали Космического Годзиллу на Той Стороне, то все погибли, когда Табрис нанëс удар… вот почему мне нужны вы. Едва ли такое объяснение могло кого-то устроить. — Простите, господин Председатель, что за бред вы несëте?! — прямо спросила Оливия Пирс. — Я и говорю — вы не поверите. Потому лучше — демонстрация. На площадку восходил Вице-председатель, поднимающий руку в знак лживого приветствия. — Да, создавать Адама и Еву — двух «паразитов» для Звëздного Тела из такого контингента, не лучший вариант, но что есть — то есть: не пропадать же добру? — Вице-председатель APE специально говорил так, чтобы его услышали. Попутно Папа нажал нечто на ручном пульте управления и позади площадки поднялась стена. Все увидели — голограммы вывели для всех — прямо за стеной оказалась целая куча обнажëнных людских тел — тела детей и подростков и тех огромных матерей с непропорционально раздутым тазом. Но их, отдельных, лежало не так много, и нагие юноши и девушки и большие роженицы лишь служили подножием, из которого росла одна большая рука — с пятью пальцами, ладонью, состоящая как из воска телесного цвета, а точнее из десятков тел юношей и девушек и «китих», которые очень плотно… слились, чтобы образовать это. — Что?! — все вытаращили глаза. И искренне ужаснулись. В первые за века и тысячелетия жизни без эмоций. — Вы… вы это сделали с теми, кого эвакуировали из Садов?! — Именно так, — подтвердил Нестеренко, — теперь когда моя правая рука здесь, я могу начать… — Адам и Ева — «паразиты», призванные взять на себя Звëздное Тело, если не прокатит наш основной план, — дал пояснение Вице-председатель. — Они состоят из мужчин и женщин соответственно, способных испытывать сексуальное влечение друг к другу, законченные гомосексуалисты и те, кто от рождения были асексуалами нам не пойдут, а вот все остальные, кто способен на гетеросексуалистическое влечение — тех милости просим… Нестеренко обратился к коллегам в последний раз: — Вы все долго отдавали чужие жизни прогрессу, пора бы теперь вам отдать и свои собственные жизни. А то нечестно это с вашей стороны, друзья, только забирать чужие… Ведь такова сущность капитализма, приверженцами которого вы были всегда. Ведь истинный капиталист думает лишь о личной выгоде и всегда кидает своих подельников, как только уверен, что благодаря этому он может ещё больше разбогатеть… Вам следовало бы это предвидеть, что вы переживëте свою полезность. Так что вы сами виноваты, что не предусмотрели такой вариант… Нестеренко хотел ещё нечто сказать, но Йозеф его перебил: — Вы сошли с ума! — один из членов Клуба Друзей Человечества — англичан Уэстон, до сих пор разговаривающий с британским акцентом — не собирался стоять сложа руки и вытащил ствол, который всегда носил при себе на всякий случай. Разумеется, это была не безобидная пухалка из числа тех, что не способны были и царапину оставить на стандартном армейском скафандре. — Вы — лишь материал для моей сверхценной идеи, мой сосуд… Нестеренко не успел договорить — выстрел Уэстон прямо в голову сбил его с ног. — Ну всё, хватит! Отправляйся в ад и передай привет мелким пиздюкам! — британец произвëл ещё несколько выстрелов в ту часть головы, пробив маску макаки и прекратив лишь тогда, когда та точно утратила большой фрагмент слева вверху. В скафандре образовалась сквозная дыра. Не особенно глядя что там, Уэстон взял на мушку Вице-председателя. — Я сдаюсь, — тот издевательски поднял руки. И демонстративно заставил маску спасть — пальто отлетело. — Что?! Ничего нет!.. Все оторопели, наблюдая пустой скафандр, который распался именно так, чтобы показать пустоту внутри. Самуэль Хайден — один из ближайших сподвижников Нестеренко — опустился на колени и заглянул в дыру маски Председателя. Там тоже ничего не было. — Жалкие животные, — прозвучал тут голос диктатора. Все заозирались. — Блядь, что за ебанутые спецэффекты?! — оглядывался по сторонам Йозеф. — Да они там просто ебанулись на орбите сидеть, потому закатили всë это! — махнул рукой с оружием Уэстон и обратился к ближайшему коллеге, — эй, Дивейн, мы должны срочно взять под управление тутошние системки и прекратить этот цирк!.. — он попробовал для начала взять себя в руки на фоне неожиданно нахлынувших эмоций и опустил оружие. — Граждане… — британец хотел было обратиться к огромному количеству людей перед ним, но обнаружил что микрофон выключен. — Что? Да как же он… — Мне не нужны такие игрушки, чтобы говорить, — прозвучал у него в голове голос Председателя, — мы выше этого… — Вы даже не можете нас видеть, — добавил Вице-председатель. — Что за шутки?! Где вы?! — водил из стороны в сторону своим стволом Уэстон. Тут прибежали командиры и офицеры службы обороны Плантаций, также все до зубов вооружëнные. — Никаких шуток, — под эту фразу Председателя прямо в воздухе возник, состоящий из блеклого пульсирующего свечения, крест. С парой фиолетовых масок, тоже прозрачных как голограммы. — Так и быть, мы позволим вам увидеть себя перед тем, как пустим в расход, — прозвучал голос Вице-председателя. — Что это за спецэффекты?! — возмутился командир самообороны. — Спецэффекты? — Вице-председатель заставил ту руку из людей зашевелиться. — Как вам такие спецэффекты… Поток невидимой силы следом оторвал сразу тысячи людей от пола и лишил одежды и начал сносить к руке… Тысячи голосов вопили, когда крест ВИРМ возвышался над ними, простирая свои перекладины… Карина Милза открыла веки. Она, полностью голая, находилась на неком ложе. Блекло-светлые волосы были немного растрёпаны. — Карина, — обратился к ней голос Вице-председателя. — А?! — женщина поднялась с места. Она была там, где ВИРМ сокрыли ту великую руку. Сейчас тут находилась только она. — Вы вернулись к жизни на территории этого пространства, — звучал голос Папы. — Да?.. — Карина не могла до конца совладать с телом. — Ничего страшного, — молвил Вице-председатель. — Вы восстановили моë тело?! — Карина увидела… собственный гроб. — Да, Ньярлатхотеп дал однажды смертным Воскрешающий камень. С его помощью можно вернуть к жизни погибшего. Будь у него тело и сохранись разум на Той Стороне. Он это во зло дал, так как знал, что большинство людей не сохраняют сознание Там или сходят с ума. Потому они вернутся искалеченными… [11] Карина сейчас не очень поняла, какой именно из двух голосов говорит, кажется, одно слово звучало из уст Папы, но другое — из уст Вице-председателя. — Где вы?! — захотела узнать она. — И где Франкс?! Вернер… — Мы поможем, — перед Кариной появился крест. Сила ВИРМ подхватила голую женщину и заставила её груди выпереть вверх, она оказалась поднята с откинутой назад головой. Стена поднялась, и Карина перенеслась к площадке. Где сидели двое огромных людей — мужчина и женщина ростом около двадцати-тридцати метров. Женщина сидела, сложив руки, а муж грозно стоял, возвышался позади неё. Они точно копировали человечески пропорции, про эти черты и формы у них были как у рослых и красивых людей. Только если не приглядываться к их коже, каковая даже с первого взгляда напоминала рыхлую красную глину — она постоянно демонстрировала какие-то пятна жира на себе, неровности и шероховатости. И даже не особенно детального рассмотрения хватало, чтобы понять — все эти несовершенства кожи: остатки отдельных человеческих тел! Из очертания, состоящие из мягких тканей, безмолвно кричали, раскрыв то что когда-то было ртами и глазами, а сейчас осталось лишь очертанием, затянутым кожей. И эти останки тех, кого в предсмертном ужасе затянуло сюда, виделись то тут, то там, в любой точке коже, и тем сильнее они бросались в глаза, что отнюдь не сплошняком они там были. Далее, говоря о них, стоит сказать, что эти гиганты были красивые — конечно, если не приглядываться к коже и не стоять близко, дабы не пробрало ощущение зловещей долины. Адам гордо стоял во весь рост, будучи при этом подобен истукану. У него было мужественное лицо в твëрдым и ровным подбородком, выраженным римским носом. Грива русых волос — да, у обоих великанов спускались до лопаток могучие дикие волосы — у Адама они имели тëмно-русый цвет. Его широченная грудь с хорошо проступающими мускулами выглядела вершиной маскулинности; очень сильные и при этом ровно стройные руки и ноги пропорционально вливались в этот образ титанической, чисто мужской мощи. Ева также выглядела стройной и мускулистой, но куда более утончëннее, чем Адам, чьë крепкое сложение, однако, не отнимало ни капли женственности. Лицо — правильный овал, нос — аккуратный и не такой большой, лик частично скрыт дикими пшеничными волосами. Приличная женская грудь, хорошие по формам мячики бюста частично скрывались руками при такой позе. — Что?! Что это такое?! — спросила Карина и по виду покрывающих пол остатков одежды поняла. — Вы создали это из живых людей?! И меня хотите!.. — Вы нужно нам как душа с сильным потенциалом, чтобы служить доминирующей личностью Евы, — пояснил ВИРМ, говоря единым голосом Папы и Вице-председателя одновременно. — Да, мы обманули вас, мы злодеи. Карина закричала, когда её прибило незримой силой ВИРМ прямиком ко лбу Евы. Женщина подняла голову и ясно раскрыла глаза. Карина выше них оказалась прямо ростом погружена спиной в вещество, похожее на глину, оно со всех сторон обхватило бока и вскоре только голова, плечи и грудь Карины с частью еë виднеющихся рук торчали из «кожи» великанши. От этого сама Ева как пришла в себя и восстала, попутно издавая громкий звук, доносящейся со дна огромных лëгких. Титанида распрямилась — Адам отреагировал на это, впервые сделав движение головой. Ева повалила его, сотрясая площадку, и начала над ним издавать очень бешенные звуки. Когда очень толстый фаллос Адама поднялся, то эта девица воссела на него и начала рьяно скакать, норовя выбить семя и заставляя Адама скалить зубы. Развернулась голограмма оставшихся трëх Мудрецов. — Они ничем не отличаются от обычных животных, — прокомментировал Горилла. — Впрочем, иначе никак не проверить их гетеросексуализм [12]. — Хм, надо ли их тоже учить сношаться в анус? — пошутил Бабуин. — Кхм… Простите вашего покорного за скверный юмор, друзья. — Бабуин, мне скорее жаль нашего коллегу — Лота: ему надо будет влезать в это человеческое дерьмо, — посочувствовала Мартышка. — Ничего, ради победы и не такое сделаешь, — с такими словами от ВИРМ снизошли лучи нерассеивающихся летучих сиренево-фиолетовых частиц, чего-то среднего между объёмной компьютерной графикой и роя блестящих на неземном солнце чешуек инопланетной бабочки — эти прожектора пали прямо на брошенные одежды и те восстали, заново собравшись и встав. Призрачный двуликий крест истончился и полностью исчез, и как только это случилось, двое старших членов APE снова как гуманоиды задвигали руками и замотали головами. — Как привычно снова имитировать паттерны людских тел, — Вице-председатель проделал несколько характерных жестов. — Не будь я ещё столь уязвим, то не стал бы влезать в это напоминание [о человеческой природе], — сделал несколько шагов Нестеренко, у него через разбитый шлем теперь виделось множество скачущих фиолетовых огоньков, некая объëмная и постоянно меняющаяся структура проявилась там. Адам и Ева рядом громко стонали, жена нещадно выбивала оргазм из супруга… *** Плантации стремительно шли по наклону, разгоняясь до обычно недопустимых скоростей, и поднимая клубы густейшей пыли и грохоча своими платформами на зависть рëвозаврами. Две из них перевернулись. Ещё три весомо пострадали. Но по сути они теперь не содержали в себе людей и служили просто идущими танками. Над ними роем мелких мошек двигалась боевая авиация всевозможных дронов. И сто километров в длину — ещё выше небо рассекал Хрингхорни. Перед ним летела Плантация доктора Клефа, ныне её заканчивала покрывать белесая плацента гаун — Контролëр смог так использовать сородичей, чтобы они восстановили собой все те повреждения, которые мобильная крепость получила в битве ранее. — Если у меня получится должным образом укрепить плаценту гаун частицами Хейгса, то мы сможем выдержать даже оружие планетарной мощи, — пообещал Контролëр. — То есть у нас в наличии шанс выдержать прямое попадание Чада? — поинтересовалась Зеро Ту на военном совете. — Нет, Чадо способно наносить урон многомерным структурам, так что обычная прочность, прочность любого трëхмерного тела на не спасëт, если в нас попадут из Чада, — сказал Хиро, смотря на карту. — APE прибыли, — доложил тут один из насекомоподобных гемов, кто сидел за терминалом. — Праведник Лот?.. — Хиро поднялся на голограммы. — Что?!. Прямо с одного из прибывших летательных аппаратов прямо на поверхность Хрингхорни спрыгнули двое мех. На вид мех — это точно были ни Франксы, ибо широкие пропорции у них были чисто человеческие. — Это что ещё? — сузила веки Зеро Ту. — Впервые вижу, чтобы кто-нибудь из Обезьянок высунул нос на передовую, — она присмотрелась — особенно к женщине. — Что такое? — Хиро эти показались смутно знакомыми. — Это Адам и Ева, ты ведь помнишь их, не так ли, Король? — раздался голос Папы из динамика, Совет Ламарка всё время находился на связи. — Оружие ВИРМ, собранное из огромного количества рëвозавров! Чтобы ВИРМ могли использовать чуждое им колдовство на основе страсти и эмоций! Силу Любви! — у Хиро в голове всплыл тот кошмарный далёкий день, когда ангелы-эльдилы предали народ верных и враг обрушился на древнюю Малакандру. И Хиро сложил два и два. — Так вот зачем ты, ВИРМ, хотел, чтобы я вернул тем людям!.. Ах, ты чудовище! — Не больше чудовище, чем люди, которые приносят животных в жертву своему благополучию. «Чудовище» — ха! Не говори так, это слишком иррационально! — иронически приговорил ВИРМ смешанными голосам Папы и Вице-председателя. — Кстати, друг, мой дорогой Вернер… — Да… Юра, — отозвался старик Франкс. У того на экране появились записи с камер видеонаблюдения, где почти все, кто имел эмоции, оторопели от вида того, как множество людей стягивается в некий воску подобный субстрат, из которого потом разделяется мужская и женская фигуры, каждый становясь более и более похожим на человека и отбрасывая длинные волосы. Потом кадры показали то, как эти исполины с помощью телекинеза облачаются в специально приготовленную экипировку. «Проект «Саваоф» успешно завершëн», докладывал искусственный интеллект. — Всех людей в центре эвакуации я использовал для создания этого оружия… Вернер, как ты знаешь, твоя Карина сохранила сознание в домене Мнимого пространства. Так вот, под предлогом встречи с тобой, я помог ей вернуться в мир живых. И за ней образовался долг. И вот она его отрабатывает. На этой фразе Нестеренко перед глазами Вернера всплыло окно, изображающее крупным планом лоб Евы. Одна деталь стала там прозрачной и Франкс широко раскрыл веки, увидев там голую Карины, с грудью, нежным лицом, её приглушëнно-светлыми волосами и… по плечи, она бюстом торчала из чего-то. Рядом появились ещё окна, показывающие и процесс погружения женщины в Еву, и крупным планом само нахождение жены Франкса во лбу Евы, когда последнюю ещё всю не покрыла экипировка секретного проекта «Саваоф». Какой удар это ему был! В шоке, старик держал глаза и рот открытыми, будучи не в силах пошевелиться! — Ну что, Вернер, ты доволен? — откровенно издевался над ним тот, кто когда-то был ему другом. — Ей надлежит доминировать над Евой… — Прямо как в тот раз ВИРМ использовал Зеро Ту, чтобы она доминировала над Евой, а Альфа — над Адамом! — вспомнил и это Хиро. И он тоже почувствовал громадное эмоциональное возмущение от того, что делал диктатор Плантаций. — ВИРМ, с твоими людьми ты мог поступать как хочешь, в конце концов они для меня враги — раз им не сиделось дома на Земле в низменном комфорте и они прилетели ко мне сюда ради голого прогресса убивать моих братьев и сестëр — и ты поступил с ними так, как велела ваша общая поганая идеология — ты сделал ещё одну жертву в пользу разума и прогресса! Но я не давал тебе право использовал лишних «паразитов» из Садов для строительства этих!.. — Король, ты просил меня всего лишь доставить в безопасное место лишних «паразитов» — я этот сделал. Но уговора о том, что я не использую это мясо и их похоть для своих целей — не было. Я лишь обещал не причинять вреда твоей стае, покуда между нами — мир и союз, но эти лишние жизни — не твоя стая, они ещё мои рабы, они не давали клятвы быть с тобой людьми одной стаи и я потому могу с ними делать что найду уместным. Они моя собственность — вещи. Вся великая армия APE, собранная со всей планеты для этой решающей битвы, в полном составе приближалась к Гран Кривасу; к твердыне рëвозавров, стоящей на окраине резкой деформации рельефа — позади высоченного и протяжëнного купола цитадели начиналась настолько необъятная по глубине и длине расщелина, что само сооружение рëвозавров, способное накрывать Звëздное Тело, достигавшее в высоту сотню километров, при своëм запредельном умопомрачительном гигантизме — терялось на фоне: ещё более колоссальный вид этой берущей здесь начало пропасти в коре планеты занимал всю ту сторону горизонта от края до края — по обе стороны и позади от цитадели! Те, кто сейчас наблюдали это зрелище, даже сомневались в том, как планета могла вместить в себя это. И сколь простирался взор, дно и крутые спуски заполняли несметные рёвозавры — тысячи тысяч: Конрады, Мохо, Гутенберги, были даже протягивающиеся на километры Большие Леманны — все рëвозавры самых разных пород и каст: похожие на динозавров, ящеров, рептилий и драконов; с тянущимися тонкими более мягко-синими пластинами-плавниками на спинах, как сороконожки со стеклянно-голубыми конечностями, как жуки с пластинами; похожие на насекомых, на червей, на кракенов, на спрутов, на богомолов, на пауков; на механизмы, на корабли, скребущие днищами сушу, на танки, на самолёты, на колёса; двигающиеся как шагоходы и едущие на шасси; устойчивые формой и постоянно меняющие еë, перестраивающие; угловатые и гладкие; эластичные и неповоротливые; подобные скачущим шарам-мячикам и больше неповоротливые со множеством конечностей; без видимого вооружения и обвешанные кучей дул и раструб; просто геометрические конструкции с намёком на скалящиеся рожи и пылающие зерцала, на любые органические детали; а также — центурионы — имеющие облик гуманоидов в латной броне и с тяжёлым оружием; словом — весь зверинец и бестиарий, который только могли предложить заполненные магматапливом недра Красной планеты. Это вещество тут, к слову, активно выступало наружу через лёд и песок, и его ели, копошась тёмные, со множеством точек, линий, сот и иных форм, горящих синевой, обитатели этого древнего углубления. Даже Зеро Ту никогда не видела столько рёвозавров за всю свою жизнь, тут их собралось больше, чем она встретила за все сражения — в разы больше!.. Если смотреть с высоты, как снимали это дело разведывательные дроны и спутники, то создавалось впечатление, что это высыпался из домика весь муравейник, из тёмных и сине-блестящих социальных насекомых. При этом сканеры докладывали, что вся сторона расщелины изрыта туннелями и ещё миллионы рëвозавров сокрыто под толщей прочнейшей породы и готово извергнуться на свет тускнущего в вышине Солнца. Марс не зря нарекли в честь античного бога войны. И вот ко всему этому добру через считанные сотни километров в пыли спускались Плантации, страшно трясясь от вездесущей неровности рельефа. Это место не зря назвали «Великим Ущельем». Километровые серые металлические черепахи вмещали в себя отряды в тысячи собранных ото всюду Франксов и несметное множество прочей военной техники, преимущественно тяжëлой артиллерии. Но даже эти, бороздящие великий склон, грандиозные крепости казались не столь крупной рыбëшкой в сравнении с той тенью, что бросало на них летающее подобие копья светло-серых, оранжевых и желтоватых цветов: сравнимое со Звëздным Телом, более ста километров от чрезмерно крупного наконечника до конца древка. Сам ВИРМ в плоти Адама и Евы, облачëнных в экипировку футуристических рыцарей, стоял и взирал на зрелище, рассекая пыльные облака. Бог воплотился, чтобы стать Господином Брани — Саваофом [13]. В глубинах под цитаделью же, за всё тем же копошением тысяч рëвозавров, сквозь туннели сумрака, разбавляемого то и дело двигающимися ярко-синими огнями, в область простирающегося на километры синего головного мозга, спустились неразумные бегуны, для того, чтобы высвободить из себя разумных рогатых и двуногих. — Так, это ваш ганмен? — Булат размял после поездочки голые мускулистые синие руки. В бархатно-голубой полутьме выступала уродливая красная машина, создававшая цветовой контраст, с большим скалящимся лицом на груди. Этот гротескный мех пребывал среди сплетения синих нейронов Чада. — Да, это оно, — явился следом Двуликий. — Не наша технология, к слову, сразу говорю, — добавила женская часть, — мы с братом достали её в одном из альтернативных таймлайнов. Если наша текне работает на силе любви, то эта — на несгибаемой целеустремлённости и воле. Её может использовать даже асексуал. А так мы синхронизировали ганмен с Чадом точно таким образом, каким Король синхронизировал Евангелион-01 с ним. Даже если это исходно разные технологии. Все трое карабкались босиком по плотному рельефу из нейронной ткани, по которой пробегали едва заметные по блеклому свечению импульсы. На ощупь она была очень тëплой, по крайней мере с точки зрения рëвозавра. Тысячи органических запахов густо заполнялись тут наэлектризованный воздух, а мягкий влажный туман стелился по особенно узким углам, нишам, впадинам и провалам. — Но в любом случае сила ганмена ведь исходит от Матери Малакандры, от Шуб-Ниггурат, просто это другой её аспект, да? — уточнил Индрик. — Да. — Несгибаемая целеустремлённость и воля? Хорошо, — Булат обнажил в полутьме свою белеющую улыбку. — Это по мне. Я буду рад порвать жопу APE!.. Засов на двери сорвать буре не хватит сил Волк на стальной цепи в злобе своей охрип Зачем мы пришли сюда — вспять нам не повернуть Месяц растит рога, прячет огонь в ночи Ведь все, что увидишь — смерть! Все, во что веришь — ложь! Все, что почуешь — страх! Все, что познаешь — боль! Все, что вокруг — тоска! А что за ней — Печаль! На нашем пути война! Все, что нас ждет — конец! Горны давно молчат — ливни проели медь Я как слепой олень в дебрях чужих лесов Громкой грозою встать — нет больше сил в ногах Прячу слезу в ладонь и в голенище нож Ведь все, что увидишь — смерть! Все, во что веришь -ложь! Все, что почуешь — страх! Все, что познаешь — боль! Все, что вокруг — тоска! А что за ней — Печаль! На нашем пути война! Все, что нас ждет — конец! Криком орла кричать незачем — степь кругом! Сгинем в голодных рвах, пусть нас укроет снег! Впору коней загнать до пены с кровавых губ! А лучше глаза зашить и не смотреть вперед Ведь все, что увидим — смерть! Все, во что верим -ложь! Все, что почуем — страх! Все, что познаем — боль! Все, что вокруг — тоска! А что за ней — Печаль! На нашем пути война! Все, что нас ждет — конец!

— «Сварга», «Война».