***
— И все же я думаю, что вам надо было остаться дома. Мы с царевичем уже полдня как ехали в земли Змея Горыныча. Все-таки смогла уговорами, да угрозами заставить взять меня с собой в путь-дорожку дальнюю. Правда теперь приходилось выслушивать его нытье по поводу того, что пожилым людям не место в таких походах, да только мне было все равно. На коня мне взбираться не надо, мне и в ступе хорошо, она у меня, вон, модифицированная. Елисей так и заглядывался на мое средство передвижения, а я довольная, как кот, скользила в пол аршина от земли с интересом рассматривая местность вокруг. В данный момент мы находились в районе чисто-полюшка. — Так зачем тебе к Горынычу? — любопытство распирало меня, как Михея после праздничного ужина, а Елисей всматривался в даль, словно былинный богатырь с известной картины. — Невесту он у меня похитил. Супостат. Марью-царевну, — я с сожалением вздохнула. Вот и этот за невестой. Ну, хоть кто-нибудь по другому делу, али просто так сунулся к этим злодеям. Так нет, все невест спасать. Даже как-то грустно, что девушки такие слабенькие пошли. Вечно спасать их надо. — Расстроил ты меня, Елисеюшка. А по первам таким необычным показался, — его лицо после моих слов засветилось, засияло, словно блин, смазанный сметаной, что меня аж перекосило, а он, испугавшись моего выражения лица, быстро стал всматриваться в дорогу, но улыбаться не перестал. По голосу поняла. — Так может вы того… — он стал активно мотать головой, отбрасывая ее как-то назад, что я не понимала этих его знаков. На моем лице был написан вопрос. Царевич устало вздохнул: — Может вы тогда обратно домой, в избушку. Тут-то до меня и дошло, чего он хочет. Эк, хитрый лис, не дождешься. — А вот дудки тебе, царевич. Я еду дальше, то что нам твою Марью искать, это ничего страшного. Сыщем. Так мы и продолжили путь, царевич слегка недовольный от навязанной ему компании, а я больно счастливая от небольшого путешествия. Жалко, что до места обитания Змея всего два дня пути, но ничего страшного, этот плут тот еще жулик и просто так царевну не отдаст. Поэтому повоюем. Я прибавила скорость, подгоняя и Елисея не отставать от меня на своей «старой кляче». День как-то быстро прошел, и ночь опустилась на землю. Впереди взору предстала река, пестрой лентой тянущаяся в даль и освещаемая лунным светом. Поверхность ее поблескивала, словно каменья царицы, завораживая своей красотой и величием. Решили устроить ночлег на берегу, чтобы с утра пораньше двинуться в путь. Лошадь Елисея выглядела взмыленной от долгой трусцы, просто темп задавала я, о чем царевич не раз пожалел. Мне то на ступе хоть бы хны, а они живые существа. Не рассчитала маленько. — Вы, бабуся, слишком шустрая для своих лет, — пыхтел Елисей, пока снимал седло с бедного животного. Я презрительно хмыкнула: — Боюсь, герой-спаситель, это ты слишком слаб и немощен. Как невесту спасать будешь, да со Змеем сражаться? Он пожал плечами, медленно вычесывая кобылку, которая уже не так рвано дышала, а я тем временем разожгла костер и пошла набирать воды к реке. Воздух здесь был чист и свеж, дышала полной грудью, набирая кислород в легкие. Вдалеке слышался смех и плеск воды, наверняка русалки или водяницы развлекались. — Как это мы удачно остановочку сделали, — рядом со мной появился Михей, весь день продрыхший в ступе. Я дала ему пинка, на что мой котофей недовольно зашипел. — Варя, ты чего? Его возмущению не было предела, о чем и «вопил» весь его внешний вид. — Ты со мной увязался, чтобы в ступе дрыхнуть, лентяй? Тебе тут не курорт, — ворчала недовольная я, набирая воду в котелок и мечтая искупнуться в чистой водице, но меня уже не слушали, направившись в сторону звуков девичьего смеха. Проводив Михея недовольным взглядом, вернулась к костру, где и сидел молодой царевич, о чем-то усиленно думая. — Что, Иванушка, не весел, что ты голову повесил? Ой, ну умора с этими спасителями. Бедный Елисей подскочил на месте и стал осматриваться вокруг себя в поисках Ивана, к которому я обращалась. Не, с таким попутчиком мне и зелья Бессмертия не надобно, я одним смехом себе жизнь продлю на сотни лет. Когда он понял, что я пошутила, то тоже засмеялся, но как-то нервно, с натяжечкой. Беда у него с чувством юмора. Мы быстро поужинали и улеглись спать. Царевич-то быстро заснул, а вот у меня сна ни в одном глазу. Личину Яги снять боюсь, вдруг он ночью проснется, но долго удерживать ее не вариант, это тоже отнимает много сил. Я прислушалась к его дыханию, вроде, спит крепко. Эх, была не была. Когда истинный облик вернулся, стало даже как-то легче и свободнее. Я смотрела на небо и не заметила, как сон подкрался ко мне и утащил, словно в омут. Помню, снилось что-то приятное, только досмотреть мне сон не дали, а разбудили самым неприятнейшим образом. Кричал Елисей, да так надрывно, что страшно слушать. — Бабу-у-у-ся-я-я!!! Я вскочила с места, мечась и не понимая, что происходит. Кто напал? Сколько вражеских полчищ посмело атаковать спящую Бабу-Ягу. Но я ошибалась, вражеских супостатов поблизости не было, но и Елисея тоже. Огляделась по сторонам, его крики доносились с другого берега реки. Ну, русалки, водяницы, ну, проказницы. Я рванула в сторону реки, не забывая обернуться в свое «старое» обличие. — Э-э-эй, водяно-о-о-ой. Выходи, — свои слова я сопровождала ощутимыми хлопками по поверхности воды, немного заговорив ладошки, чтобы ему вызов медом не казался. А то знаю, какой он медлительный. — Варя, пожалей старика. Зачем ты так шумишь, у меня голова от тебя болит, — прямо передо мной вынырнула голова, слегка светящаяся и лысая, с короной на макушке, с усами на лице и жабрами за ушами. Бррр, не любила я водяного, а его русалок-бесстыдниц и подавно. Но что поделать, надо спасать горемыку. — Это твои там придворные моего спутника утащили, да издеваются? — я нахмурила брови и уткнула руки в боки, делая угрожающее лицо. Водяной насупился, оскорбленный в лучших чувствах, даже побагровел: — Ну, побалуются немного, да отпустят. Ничего не случится с ним. — Случится не случится, а невесте его как возвращать, а? Давай, приказывай, пусть отпускают, — я топнула ногой, вода в реке понемногу стала бурлить. Глаза водяного готовы были выпрыгнуть из орбит, он заохал, заахал, смешно подпрыгивая на месте. Заверещал на всю округу, не хуже красной девицы в темнице. — Ох, Варенька, ох, милая, не губи меня. Сейчас вызволю твоего ненаглядного, — не успела и слова вставить, как он исчез под водой, окатывая с ног до головы холоднющей жидкостью. Вот, погань болотная. Мечтала охладиться, получай. Я поковыляла к догорающему костру, чтобы скорее согреться, а скоро и Елисей появился в компании Михея: царевич был весь мокрый, с какой-то водорослью на голове и плечах, подрагивая от холода; кот же, наоборот, лучился счастьем. Картина была душещипательной, с ноткой комичности. — Михей, признавайся твоих лап дело? — мурлыка стал тереться об ноги, громко урча и заглядывая в глаза. Вот, паразит. Я посмотрела на горемыку-царевича, который жался к костру, кутаясь в одеяло и громко стуча зубами. — Веселье так и прет, — мечтательно протянула я в небо, прибавляя огоньку в костре при помощи магии и ловя благодарный взгляд лазуритовых глаз.Часть 1.
20 января 2019 г. в 17:20
Вот живешь себе, живешь, никого не трогаешь, а тут «бац» и на пороге появляется измученный царевич, который просится заночевать в избушке. Здрасте, приехали. Я же прям жажду общения с неугомонными героями-любовниками, которые пытаются, при том каждый второй, спасти своих изнеженных девиц. Приятно познакомиться, Баба-Яга, Костяная нога. Для своих просто Варя. И нет, я не старая, уродливая, до жути любящая человечинку карга. Я самая обыкновенная молодая девушка, живущая на границе земли людей и земли нечисти. Так сказать, пограничная зона между миром одних оболтусов и других дураков. Вообще этот день не предвещал ничего непредсказуемого, утро началось обыденно и спокойно, разбудив теплыми лучами яркого солнышка, что мягко пробивалось сквозь щели в ставнях. Мой милый мурлыка — Михей — вальяжно расположился у меня в ногах, смешно двигая носиком и шевеля длинными усами. Аккуратно выбравшись из кровати, быстро умылась и позавтракала, намереваясь провести этот дивный день в лесу за сбором трав и корений для моих зелий. Что я и сделала. День прошел для меня удачно и плодотворно, возвращалась счастливая с полной корзинкой нужных ингредиентов. Солнце медленно опускалось за кромку леса, освещая уходящим светом мою старенькую, но такую родную избушку, перед которой и стояло это «чудо-юдо», намереваясь попасть внутрь.
— Избушка, избушка! Встань к лесу задом, а ко мне передом, — все это было произнесено тоном плохого скомороха, что выбрал профессию не по назначению. Моя упрямая изба не соизволила даже немного повернуться к нему, а этот блаженный продолжал вещать своим не меняющимся тоном. Я понаблюдала за этой картиной, но решила более не мучать парня и вышла из тени, заранее приняв облик истинной Яги.
— Чавой-то ты раскричался, мил молодец?
Перед младым царевичем предстала высокая, худощавая, но и довольно жилистая старушка с ярким огнем в глазах и весьма бандитской наружности. Стыдно признавать, но я любила такого рода экспрессии. Челюсть паренька грозилась полностью отвалиться, пока он лицезрел красотку, явившуюся его взору.
— Мне бы бабушку Ягу, — неуверенным тоном произнес он, вернув прежнее выражение лица, но продолжая все так же с интересом рассматривать меня.
Немного потеснив его в сторону, я расположилась перед своей избушкой и зычно так произнесла, правда, перед этим для виду покряхтев:
— Избушка, ко мне передом, к лесу задом!
Моя милая тут же развернулась, поскрипывая дощечками, похлопывая ставнями и недовольно попыхивая дымом из трубы. Я прошла к двери, дергая за ручку и открывая ее, не оглядываясь, произнесла добру молодцу:
— Ну, заходи, коли пришел. Только корзинку мою захвати.
Молодчик быстрее коршуна схватил сей предмет моей гордости, что я сама сплела из лозы, и соколом порхнул в мою скромную обитель, с интересом осматриваясь по сторонам. Михеюшки дома не было, поэтому гость уселся на лавочку возле входа, продолжая крутить и вертеть головой, да так сильно, что я испугалась, кабы она у него не отвинтилась.
— Ну, молви. Зачем пришел, хлопчик? — я старалась придать голосу побольше устрашения. Люблю, когда они боятся.
— Позволь остаться, да переночевать, чтобы пуститься в путь-дорогу дальнюю с утра. Более не прошу ни о чем.
Вот, я даже рот в изумлении открыла, не хуже, чем сам царевич давеча, но вовремя спохватилась, а то образ испортился бы.
— Хмм, ну чего же не позволить. Оставайся. Только баню сам себе топи, и на ужин есть нечего. Не ждала я сегодня гостей.
Молодец с радостью встрепенулся, приосанился и заулыбался во все тридцать два белоснежных зуба, вскакивая с места и хватая два ведра, чтобы набрать воды для баньки. Не успел он выскользнуть за дверь, как я окликнула его:
— Тебя как звать-то, милок?
— Елисей я, — радостно озвучили мне свое имя и с грохотом вылетели наружу.
— Ну что, Варька, опять какой-то пришибленный попался? — Михей черной тенью скользнул в окно, всматриваясь в меня своими пронзительными, зелеными глазами. Я схватила его, со всей силой прижимая к себе, стала поглаживать мягкую, шелковистую шерсть.
— Нет, Михеюшка, этот экземпляр поинтереснее будет, — я не переставала улыбаться, хаотично поглаживая кота, который довольно мурлыкал в моих руках.
Елисей вернулся быстро — чистый, румяный и начищенный, как медный пятак. Он лучился, словно ясно солнышко в погожий день. А я уже сидела за столом и пощипывала мясо свежеприготовленной куропатки, истекая слюнями от голода.
— Спасибо, бабушка. Хорошая банька лучше всего.
— На здоровье, милок, но мне интересно, а не боишься ты меня? Ежели съем и на косточках кататься начну, али больно храбрый сыскался?
Елисей лишь хмыкнул на мои слова, удобнее устраиваясь на стуле и отрывая себе ножку от птицы.
— Вы, бабуся, пугать не умеете, а коли пугаете, то делайте это с умом. Мне про вас Иван рассказывал, что как-то был у вас и дорогу спрашивал до царства Кощеева.
— Иван-то, это который дурак, что ли? — всплеснула я руками, еле сдерживая рвущийся наружу смех. Елисей странно хмыкнул, продолжая грызть ножку.
— Во, во. Он тоже так сказал, что вы его дураком назвали, но все же помогли.
Я с удивлением смотрела на царевича, ожидая, когда же он попросит помощи у меня, а он лишь продолжал с аппетитом поглощать куропатку, не обращая на мою персону никакого внимания.
— Так, а ты что же? — два глаза, яркие, как лазуриты, уставились на меня в недоумении. — Ты помощи просить не будешь, Елисей?
Он отрицательно замотал головой, а мне стало любопытно. Я, как кошка, подобралась, желая узнать, в чем тут дело, но царевич опередил меня, что-то невнятно бормоча себе под нос.
— Что? Что-что? — поднесла руку к уху. — Говори громче, милок, я ведь стара, как-никак.
— Говорю, не надо мне от вас помощи. Вы же старенькая, а все только и делают, что за помощью к вам идут.
Когда он это говорил, выглядел таким серьезным, что я расхохоталась.
— Ой, насмешил, милок. Ну, насмешил старую, — я хохотала, не останавливаясь, а Елисей обиженно смотрел на меня. — Фух, ну не серчай. Просто мне такое впервые говорят.
Мы в молчании доели ужин, царевич убрал со стола и даже помыл посуду, чем опять несказанно удивил. После, постелила ему на печи, сама же собралась идти в свою комнату. Было уже поздно. Елисей быстро уснул, наполняя помещение звуком мерного дыхания. Удостоверившись, что он спит, я сняла личину Яги и вновь стала Варей, простой лесной девушкой. Луна мягко светила мне в окно, пока я, сидя на кровати, распускала свою длинную косу. Внутри было какое-то чувство благодарности царевичу за его слова, все-таки никто еще не беспокоился о Яге, Костяной ноге.
— Знаешь, Михей, — кот повернул голову в мою сторону, подозрительно щуря глаза. — А пошли вместе с ним, а? Уж я точно могу сказать, что он либо к Кощею, либо к Горынычу. Хоть развеемся.
Михей недовольно фыркнул, спрыгивая с подоконника, вальяжной походкой направляясь ко мне.
— Варь, ты совсем сдурела? Приключений захотелось? — мой котофей был зол и раздосадован. Он почти шипел и мог укусить. Больно нравом крут был, но за это и любила.
— Михеюшка, не хочешь, не ходи, я и сама справлюсь, а ты за хозяйством присмотришь, — вот, видели бы вы его в тот момент. Спасибо, он лицо не расцарапал, а лишь так, куснул пару раз за руку, но бывали случаи и похуже.
— Ишь, что удумала, нахалка. Тебя отпусти одну, а потом ходи, свищи. Нет, я лучше с тобой пойду.
На том и порешили, укладываясь спать, а Елисею завтра сообщу, пусть хоть как отнекивается, я такое не пропущу. Все же интересный экземплярчик мне попался. Засыпала со счастливой улыбкой, предвкушая следующий день.