ЭльДаня или Правила поведения

AU, где Даня - мазохист, и Эльдар узнаёт, что он занимается селфхармом. Он видел его ломку. Как его трясёт в лихорадке и как по мигом взмокшему лбу стекают капли пота с виска. Как он с бездумно-сумасшедшей улыбкой хватается за косяки и стены, потому что ноги не держат. Он видел его ломку. Будь то просто наркотики или паталогическое удовольствие. Чёртов псих. Эл давно знал, что Даня любит, когда он оставляет борозды от ногтей на его спине, когда кусает ключицы так сильно, что задевает кость, когда крепко сжимает руки, оставляя синяки, и, до хруста, чужие рёбра. Но он только полгода назад узнал, что этот рыжий мазохист настолько поехавший кукухой, что способен развязать драку на пустом месте с каким-то байкером и чуть не дать расшибить себе голову об острый край барной стойки. Хотя Джарахов и не исключал, что какой-нибудь из осколков от стаканов, что на ней стояли, остался в рыжей черепушке, когда его башкой протаскивали по столу. Эльдар хотел вызвать скорую, но кто-то вызвал копов и те приехали быстрее, поэтому Поперечный попросил свалить оттуда до того, как их накрылии вместе с байкером, с которым уже вели разговор и который даже не мог пожаловаться сломанным носом, не то что несколькими порезами на скулах и переносице, а ещё заляпавшей серую байку кровью, что уже почти не текла из носа. Но стоило рэперу переступить порог их квартиры, так рыжий тут же вжал его в захлопнувшуюся за ними дверь, подхватывая под бёдра. Эл, не ожидая такой прыткости от своего парня, который, если рассуждать логически, сейчас должен прикладывать лёд к носу или что там, а не фактически трахать чужой рот языком, позволил ему залезать немного липкими руками под майку, вылизывать шею и говорить, твердить о том, "как же это охуенно". Тогда Эл не стал придавать этому значение. Но следующая драка, в которой рыжему таки дали по щам, да ещё и так сильно, что тот отрубился, заставила мелкого призадуматься. После этой второй драки у них был долгий и не самый приятный выяснительный разговор и Эл теперь хотя бы знал, за чем именно должен следить. Следить за тем, чтобы однажды у этого уебана не появились порезы на руках и он ограничивался одними только драками в барах. Правда, не факт, что эти потасовки однажды не закончатся тем, что его упекут в обезьянник. Но не прошло и месяца. - Даня, что это? - тихо, звеняще напряжённо и стараясь не выдавать обиду и умеренную злость на рыжего, спрсил Эл, когда увидел на оголившейся коже бледной руки, что потянулась за солью на верхней полке, короткие порезы, словно маленькая белая проволка, нарисованная аккуратно и ровно, и небольшие красновато-чёрные, с запёкшейся кровью кружки, которые появлялись, когда человек тушит сигарету о кожу. Коты так не царапают. По крайней мере не так много и не так ровно. - Даня, - вздохнул Эл, сидя в кухне напротив опустившего в пол голову комика. Последний почти не шевелился, иногда кидая взгляд из стороны в сторону, словно надеясь найти нечто более интересное, чем собственные носки. - Пожалуйста, не делай так. Я волнуюсь за тебя, - взяв рыжего за руку, которая лежала на столе, тыльной стороной вниз, почти шёпотом попросил рэпер, пытаясь заглянуть в любимые аквамариновые глаза. Если это доставляет ему удовольствие - ладно. Но только в пределах разумного. Порезы на руках - это неразумно. - Хорошо, я... я постараюсь не делать так больше, - слабо улыбнувшись своим носкам, бормочет Даня и Эл уже заранее в глубинах сознания знает, что блогер не сдержит своего обещания. Следующие полтора месяца всё было хорошо. Порезы с рук пропали, но Даня всё ещё устраивал потасовочные бои в барах, сразу же после которых находил укромный уголок и драл Эла так, что было почти больно. Больно и дохуя страстно. С горечью чужой крови на языке. А потом они смотрели вместе фильм ночью. Лёжа на кровати. И когда Эльдару захотелось обнять своего человека сильнее, ещё ближе, кожа к коже, залезая руками под белую, пропахшую рыжим, майку, то его пальцы наткнулись на не очень глубокие порезы на рёбрах. Словно решётки из костей и белёсых, но местами всё ещё красноватых тонких шрамов. - Даня... - Прости, малыш. Я пытался. У меня не вышло, - как само собой разумеющееся, бормочет рыжий, чуть пожимая плечами и обнимая тоскливо прикрывшего глаза Эла за плечи, подтягивая к своей груди и накрывая одеялом. - Я в порядке. Если я наврежу себе слишком сильно, ты же будешь рядом, чтобы помочь, правда, лучик? - заботливо шепчет комик и Эл понимает, что ему он разрешит что угодно, а следующие слова звучат так преданно и любяще, словно приговор для него самого: - Конечно, Даня.